Текст книги "Дети индиго, или Время «лунного» бэби"

– И вам в том числе! – Асара бросила завязки своего пояска, резко просвистевшие в воздухе. – Не понимаю, зачем вы сюда пришли? Идите домой и ищите убогих радостей себе и своему будущему ребенку!

– Действительно, – подала голос беременная в полосатых гетрах. – Вот уже сколько времени все ждут, пока вы убеждаете одну.

– Но ведь Даша еще не отказалась… – Ким стрельнул на Асару своими угольно-черными глазами, в глубине которых вспыхнули красноватые точки. – Это тоже наш принцип – не отпускать человека, пока он сам не заявит решительно, что хочет уйти.

– Ну пусть еще подумает! Только не очень долго – ведь остальные, действительно, вынуждены ждать!

– А давайте пока начнем, – предложил кто-то из женщин.

– Мы не можем работать в при тех, кто еще не определился, – холодно бросила Асара. – Их присутствие помешает.

– Почему? – удивилась Людмила Анатольевна.

– Для эффективности занятий нужно, чтобы все как один стремились к поставленной цели, – взялся объяснять Ким. – Импульс одного человека поддерживается импульсом другого; моя, к примеру, мысль усиливается мыслью соседа… И так выстраивается необходимая энергетическая цепочка, при которой можно рассчитывать на продуктивный результат.

– Кстати, посторонних на занятиях больше быть не должно! – прищурилась Асара в сторону давно уже сникших, заскучавших охранников. – В следующий раз оставьте, пожалуйста, свой эскорт за дверью.

– Учту ваше пожелание, – насмешливо поклонилась шелковая жена магната. – Но если при неопределившихся начинать нельзя, то на сегодня наше общение должно быть закончено.

– Почему? – вспыхнула Асара, дернув свой поясок так, словно хотела его разорвать. – Если Даше надо подумать, при чем тут остальные?!

– Потому что остальным тоже надо подумать, – объяснила жена магната. – Мне, например. А вот и девочка ротик раскрыла, не поймет, чего тут беременные тетки галдят!..

– Девочка уже выразила свое согласие, – начала было Асара, но Людмила Анатольевна, привыкшая быть первой леди любого собрания, бесцеремонно ее перебила:

– Значит, до следующего раза, у кого он будет! Когда намечается наша следующая встреча? – обратилась она к Киму.

– Можно завтра, в это же время. Да, раз вы сейчас уходите, то давайте завтра…

– Мы еще не уходим, ведь нам сперва надо переодеться. Можно прямо здесь, только пусть мужчины уйдут. Вадим, Денис! – оглянулась она на своих телохранителей, у которых, несмотря на полчаса полного безделья, был вконец изможденный вид.

Охранники проследовали на выход. Ким тоже ушел, предварительно поклонившись всем глубоким восточным поклоном с разведением рук. За ним метнулась нервно оглядывавшаяся по сторонам Асара, хотя лично ее никто не просил покидать помещение. Уйти должны были только мужчины, чтобы дать дамам переодеться.

– Ну вот, нам создали все условия!

Веселая жена магната стащила через голову бесценную червяковую блузу, небрежно швырнула на лавку шаровары. У нее оказались стройные соблазнительные ножки – как видно, магнат был не дурак по части женской красоты. Потом на тончайшее прозрачное белье легло что-то васильково-серое, нежное и пушистое – Даша с ужасом приготовилась услышать, что этот наряд изготовлен из птичьих перышек, каких-нибудь особых синих колибри, живущих на островах Индокитая. Но обошлось без комментариев. Женщины в тунике и в гетрах тоже переодевались. Что касается остальных, то им этого не требовалось, так как они пришли без формы. Даша да девчонка, безмолвно воззрившаяся на наряд Людмилы, да старообразная женщина в буром бесформенном платье.

– Как тебя зовут? – спросила Даша девчонку.

– Катерина. Сорокина Катя. А вы, типа того, Даша. Или надо с отчеством звать?

– Не надо. Хочешь, пойдем вместе домой?

– Не-а, – мотнула лохматой головой Катерина. – Мне сейчас некогда. Я иду в очереди стоять, за билетами на концерт. К нам новая рок-группа приехала, называется «Морг-дискотека». Не слышали?

– Не слышала, – с удовольствием призналась Даша, отметив про себя, что такие названия не особо комфортны для человеческого слуха, тем более для слуха беременных.

– В следующий раз скажешь мне, и я достану тебе билет, – вмешалась в разговор Людмила Анатольевна. – Хоть в Большой театр, хоть на эту самую дискотеку в морге. Мне это ничего не стоит.

– Спасибо! – Катерина еще немного постояла, глядя вытаращенными глазами на наряд из васильковых перышек. Потом она как будто очнулась, дернула спадавшую на лоб прядь волос, сунула в ухо выскользнувший оттуда шнурок, сорвалась с места – и только ее и видели. Где-то внизу через секунду бухнула входная дверь.

– Ну, до свиданьица вам, – щербатая женщина в помятом платье кивнула всем головой. – Домой пора, а то ребята сами обедать полезут и кастрюлю на себя разольют…

– У вас тоже есть старшие дети? – с чувством сообщества спросила ее Людмила.

– Как же, есть. Большие уже, старшему третий десяток на середине.

– И не могут справиться с кастрюлей! – ахнула Людмила.

– Это внучата, – улыбнулась в ответ щербатая. – А я вот опять с пузом… Неловко перед людьми, а ведь и этот мой…

– Это верно, все наши. Я тоже третьего жду…

– Ну, вы-то еще молодая. И вообще… денежки у вас водятся, – застенчиво договорила она. – Тут десятерых можно. А мне бы только здоровенького родить… Для того сюда и пришла.

– Ничего, сделают вам тут сверхчеловека!

Даша заметила, что две других беременных, слушая этот разговор, с интересом поглядывают в сторону Людмилы. Несмотря на то что она раньше срока сорвала сегодняшнее занятие, им хотелось сойтись с ней поближе. Наверное, знакомство с такой особой лестно для всякой женщины, точнее, почти всякой. Сама Даша стремилась поскорее вырваться на свободу и обдумать в одиночку все, что произошло сегодня в «Лунном камне». Она бы давно ушла, да боялась открывать дверь, пока другие переодеваются; ведь у входа в зал обретались верные службе Вадим и Денис, да и Ким мог находиться поблизости.

– Вам далеко? Хотите, подвезу до дому? – вдруг спросила Дашу Людмила.

– Спасибо… – замялась она. – Я, наверное, пешком, через парк… Врачи советуют больше двигаться…

– Правильно! – Людмила даже прихлопнула в ладоши. – Нам всем нужно движение. Покажете мне свой маршрут, по какой дороге вы ходите? – и, дружески взяв Дашу под локоть, повела ее к выходу.

За дверями к ним тотчас подошли Вадим и Денис, выглядевшие так, словно перед этим полдня рубили дрова.

– Ну что, добры молодцы? – усмехнулась хозяйка. – Наслушались мудрых речей, набрались ума? Как вам этот «Лунный камушек»?

– Тягомотина, Людмила Анатольевна, – после секундного замешательства ответил Денис. – Сперва интересно было, а после пошло-поехало… Про какого-то сверхчеловека…

– Там в этом-то вся и суть, вы просто не поняли. Ну, а как вам преподаватели?

– Да не понравились, если честно. Что в них хорошего?

– Та еще коза, которая пояс свой теребит, – вступил в разговор Вадим. – С такой добром не сладишь. И этот фазан тоже хорош, перья свои распустил…

Людмила рассмеялась:

– Ты прямо как в зоопарке – коза, фазан… В следующий раз, если мы сюда снова приедем, будете ждать за дверями. Кроссворды разгадывать или что там еще. Будь вы поумнее, могли бы книжки читать!

Облегченно рассмеявшись, сторожа пропустили хозяйку с Дашей вперед. На улице к ним подрулила машина, но Денис нагнулся к открытому окну и что-то сказал водителю. После этого шикарная иномарка (Даша не знала, какая именно, но видела, что шикарная) бесшумно развернулась и юркнула на боковую дорогу.

– Знаешь что? Давай через парк пойдем на обратном пути, а сейчас заберем мою дочку из детского сада, – неожиданно перейдя на «ты», предложила Людмила.

– Можно забрать, – согласилась Даша.

Кроме прочего, ей было интересно зайти в такой детский сад, где содержатся малышня олигархов – особенно после того, что плели в «Лунном камне» насчет обычных и необычных, защищенных и незащищенных детей. Неужели действительно разница в условиях их жизни соразмерна расстоянию от земли до луны?

– А сколько лет вашей дочке? – вслух спросила Даша.

– Скоро будет пять. Ее зовут Фенька, Федосья. Это муж выпендривался с именем, когда она родилась. Я уж предлагала ему Груню, Дуняшу, Ульяшу – так нет, все слабо. Вот теперь Фенька растет…

– А как другие детишки относятся к такому имени?..

Даша считала, что в выборе имен следует соблюдать осторожность. Не будь Фенька дочерью олигарха, ее бы, скорей всего, задразнили до комплексов. А вообще имена интересовали Дашу: в каждом из них таилась какая-то скрытая, чаще всего неразгаданная пружинка, которая потом может сыграть роль в твоей судьбе. Перед самой-то Дашей этот вопрос не стоял: у нее мог быть только маленький Олег и никого больше. В память о прошлой великой любви и на счастливое будущее…

– Как дети относятся к ее имени? – переспросила Людмила. – Пока они маленькие, им все равно. А вот дальше – это вопрос. Смотря какой характер будет у Феньки: либо ее задразнят, либо, наоборот, признают ее имя выдающимся в самом лучшем смысле. Тут все банально: не имя красит человека…

– Как же задразнят, – возразила Даша. – Ведь она…

– Дочь магната, хочешь ты сказать. Ну правильно, – согласилась Людмила. – Однако учти, что и учиться Фенька будет в такой же элитной школе, с такими же принцессами на горошине, как она сама. Это пока детский сад, няньки могут создавать психологический климат, а в школе – полная демократия. С такими деточками, я тебе скажу, никакой иной строй невозможен…

– Почему? – не поняла Даша.

– Потому что они друг друга усмиряют, а больше никто их усмирить не может. Воспитателям разрешается только разнимать, а воздействуют друг на друга сами. Колотят-дерут, плюются и прочее, не говоря уж о том, что дразнятся…

– Вот как! – На Дашу это произвело впечатление. – А ваш сын, он ведь старше Фени? Он тоже в такой школе учится, где эта самая демократия?

– Нет, – сделала отстраняющий жест Людмила. – С ним как раз все по-другому. Школа строгих правил, где растят будущих президентов, дипломатов, вообще государственных деятелей… Там надо знать четыре языка и все правила этикета, и вообще быть выдержанным во всех отношениях.

– А как же удается сделать детей такими?

– Все продумано. Телесных наказаний там, естественно, нет, на это мы, родители, не пошли. Но если ребенок нарушит правила, найдется адекватный способ воздействовать… даже не всегда адекватный! Мне иногда кажется, что там уж слишком строго, – призналась Людмила.

Даше хотелось спросить, почему так несправедливо: дочка будет делать что хочет, в то время как сын должен постоянно ощущать на себе невидимый тесный мундир, да еще, пожалуй, и галстук. Вообще крайности вредны, а данные методы воспитания находились, на ее взгляд, в одинаковом удалении от золотой середины, на которой она, Даша, собиралась воспитывать своего Олежку. Ну, может, с небольшим креном в сторону баловства…

– А что делать, – как будто оправдывалась Людмила. – Зато у Женьки будет возможность совершить политическую карьеру. А Феньку замуж выдадим, и пусть тогда своими капризами мужа достает!

Между тем дорога вела к парку. Для Даши, хорошо знавшей родной район, уже стало ясно, в какой точке их путь закончится. Это должно произойти незадолго до входа в парк, там, где круто уходит в сторону сплошная металлическая стена. Никому бы и в голову не пришло, что она окружает комплекс элитного детского сада: из-за стены никогда не доносилось детских голосов, не выглядывало ничего яркого, веселого… Хотя о чем это могло говорить? Очевидно, стена была звукоизоляционной, а что в щелочках не мелькали цветные одежки – так ведь и никаких щелочек в ней не было. Вообще она больше напоминала тюремную стену – гладкую, неприступную и даже красивую своеобразной романтически-мрачной красотой, как какая-нибудь декорация к «Графу Монте-Кристо».

– Пойдем вместе внутрь? – предложила Людмила. – Только ты там не зафиксированная, тебя аппарат далеко не пустит. Ну ничего, в прихожей подождешь. Тоже интересно, особенно первый раз…

Даша пожала плечами – если можно, она войдет внутрь. После недавних дебатов о сверхчеловеке ей хотелось проникнуть в элитный детский садик. Ведь в социальном смысле тамошние детишки тоже были сверхчеловеки, точнее, сверхчеловечки. Вот она и посмотрит пока на них, а завтра будет решать глобальный вопрос – быть ли ее Олежке настоящим сверхчеловеком?

Они с Людмилой действительно подошли к тому зданию, о котором думала Даша. Свернули за угол мрачно-романтичной стены и пошли по ее периметру, оставив позади Вадима и Дениса. Даша вздрогнула от неожиданности, когда в какой-то момент кованая гладь бесшумно раздвинулась, и они оказались перед входом во внутренний двор.

– Испугалась? – посмеивалась Людмила, увлекая ее за собой. – А это мы с тобой на плиты ногами нажимали. Мои шаги тут зафиксированы в банке данных, а вот с твоими предстоит разобраться… если я не представлю тебя как свою сопровождающую, запросто попадешь в здешнюю службу безопасности!

– И что со мной сделают? – спросила Даша. – В милицию отправят?

– Ну вот еще, в милицию. Здешняя охранка сама с тобой разберется. Да ты не дрейфь, это я так болтаю – на самом деле скажу, что ты со мной, и дело с концом.

– Ну спасибо, – добродушно усмехнулась Даша. – А где здесь люди?

– Первой пришедших встречает электроника. Ты пока тут постой, а я пойду закажу на выход Феньку.

Даша кивнула. Вокруг действительно было на что посмотреть. Дворик и не дворик, потому что сверху, приглядевшись, можно было различить тонкий стеклянный потолок. Уходящие к нему тоже стеклянные перегородки напоминали детскую раскладную книжку, где страницы стоят с легким наклоном, и оттого изображенья на них кажутся живыми. Даше вспомнилась сказка Андерсена «Дикие лебеди»: там у принцессы Эльзы и ее братьев была такая волшебная книга, за которую их отец-король заплатил половину королевства. И она тоже, как и эта детсадовская прихожая, показывала разные части света.

Сперва Даша заглянула в сектор Африки. Прямо из стеклянного пола прорастали пальмы почти в натуральную величину, и носорог, выглядывающий из оплетенной лианами скамейки, был таких размеров, что вполне мог бы уместить в своем брюхе Дашу. А скалившемуся издали Бармалею она и вовсе не доходила до плеча… Что в общем-то имело под собой основание: Даша отличалась хрупкой невысокой фигурой, а африканский разбойник, вероятно, происходил из племени чернокожих великанов. Но каким же огромным он должен был казаться детям, которые ростом и вовсе от горшка два вершка!

Задрав голову еще выше, Даша заметила, что под потолком в зеленых макушках пальм висят неотличимые от настоящих ананасы, связки бананов, кокосовые орехи. Уже напитанная здешними чудесами, она готова была поверить, что плоды и впрямь настоящие – их каждое утро в отсутствие детишек вешают на пальмы. Вот приведет воспитательница группу в этот дворик, скажет: «А не поесть ли нам на полдник фруктов?» и незаметно нажмет какую-нибудь кнопку, отчего ананасы дождем посыплются с веток. Или еще интересней: Даша заметила, что на уходящих в высоту чешуйчатых стволах там и тут лепятся фигурки мартышек. Может быть, электроника приводит их в движение, делая добытчицами растущих под потолком плодов?

Смотреть Африку было настолько интересно, что Даша с трудом заставила себя обернуться в другую сторону. Там по контрасту качались снежные горы на плавучих льдинах, и самый сильный хищник земли – белый медведь – дремал, прищурив отсвечивающие желтым глаза. Следующая страница представляла собой азиатскую степь с вереницей верблюдов, разве что слегка пониже тех, которые живут в зоопарке. Еще на следующей «Раскинулось море широко», как любила петь Дашина бабушка. Точнее, не море, а морское дно с растущими на нем полипами и свернувшимися осьминогами. А рыбы там плавали настоящие: наверное, в некоторых местах помещались невидимые глазу аквариумы. Ну и чудеса!

В следующей секции Даша с радостью узрела родной русский лес с зайчишками, лисой и волком, с разлапистой избушкой на курьих ножках. Вдруг, как в самой настоящей сказке, из-за елок выбежала хорошенькая девчушка лет четырех-пяти, толстенькая и курносая, в платьице, усыпанном мелким розовым горошком. За ней спешила женщина в сказочной одежде: поверх белой рубахи с широкими рукавами мерцал атласный зеленый сарафан, а на голове поблескивал серебристый кокошник. Вдруг эта Василиса Прекрасная опустилась на колени, очевидно, уронив что-то на пол, но при этом продолжала смотреть на девчушку и что-то ей говорила. Девчушка не делала никаких попыток помочь Василисе отыскать пропажу. Когда женщина стояла на коленях, они были примерно одного роста.

– Вот и я, – появившись откуда-то из боковых дверей, сказала Людмила. – Феньку, смотри-ка, уже доставили.

Увидев через стекло мать, девчушка рванулась вперед; Василиса встала с пола, быстрым привычным движением одернув роскошный подол сарафана. Очевидно, она нажала на какие-то кнопки, потому что через секунду раздался тихий мелодичный сигнал и стеклянная вертикаль стены отъехала в сторону. Людмила подхватила на руки свою Феньку, бьющую от восторга ножками в розовых колготках.

– Что, она у вас тут в колготках ходит? – со строгим лицом обратилась Людмила к Василисе, которая стояла рядом и улыбалась.

– Фенечка ходит с голыми ножками, чтобы кожа дышали. Это мы колготки надели, когда узнали, что мамочка за нами пришла.

– Ела она хорошо? Спала днем? А на горшок ходила?

– Все в порядке, – Василиса продолжала невозмутимо улыбаться при каждом новом вопросе, между которыми Людмила не соблаговоляла делать пауз. – Доктор Айболит нашу Фенечку смотрел и температурку ей мерил – все в порядке…

– Ну хорошо. Фенька, прощайся с няней и идем домой!

– Пока-пока! – радостно крикнула девчушка, помахав через плечо Василисе.

В это время началось движение в секторе Африка: там тоже выводили малышку, за которой пришли родители, еще не вошедшие в прихожую. Эту девочку, примерно возраста Феньки, сопровождала смуглая няня, тоже в театральном костюме: белая блуза, шуршащая шелком красная юбка и негритянский тюрбан на голове. Но больше всего Дашу удивило то обстоятельство, что эта импровизированная африканка почему-то тоже опустилась на пол, как это совсем недавно делала Василиса. Словно тут под ногами можно было найти какое сокровище! Однако, стоя на полу на коленях, смуглая няня вовсе не смотрела вниз, а подобно Василисе, пыталась говорить с отворачивающейся от нее воспитанницей. Малышке было неинтересно: она смотрела сквозь стеклянную стенку на Феньку и на них с Людмилой.

– Пойдемте, – сказала Людмила, все еще держа дочку на руках. – Пойдем, Даша. Видишь, еще за одной девочкой пришли, а пока мы в передней, ее не выпустят. Такова тут система безопасности.

– Д-да, – только и смогла выдохнуть Даша.

– Что, впечатляет? Каждую неделю родители выбирают сектор, где будет обитать их чадо. Мы с Федосьей любим сектор «Русская сказка», а вот сейчас выводили девочку из «Африки»…

– Это Сонька Уманская, – сообщила висящая на матери Фенька.

– Подожди, а разве дети содержатся не вместе?

– Вместе, конечно, – засмеялась Людмила. – В основном вместе. А эти страны света – чтобы родителям пыль в глаза пустить. Ты заметила, в каждом секторе свои няни, под стать интерьеру? В «Африку» хотят настоящую негритянку взять, а пока тамошняя нянька натирает лицо специальным кремом!

– Хорошо еще, что не сажей, – вспомнила Даша смуглую, но все же не черную провожатую Сони Уманской.

– Не говори, – комично вздохнула Людмила. – Просто и смех и грех. Не знаю, почему некоторые родители придают этому значение. Конечно, ряженые няньки – это неплохо…

– А почему они все время что-то роняют на пол?

– Что роняют? – не поняла Людмила.

– Не знаю, что именно, но только им приходится вставать на колени, чтобы найти что-то на полу. И наша и африканская няня так делали. И, между прочим, маленькие девочки совсем им не помогали! – Даша посмотрела на Феньку, лукаво спрятавшую личико на материнской груди.

– Ах, вот что ты имеешь в виду… – неуверенно протянула Людмила. – В общем, знай – они ничего не искали. Здесь просто такой порядок: когда взрослые говорят с детьми, им нужно встать на колени.

– Как это? – Даша почувствовала себя вконец ошеломленной. – Что значит – встать на колени? Перед кем?

– Перед ребенком, с которым они в данный момент разговаривают. Тут считается, что общение детей и взрослых должны происходить на равных. Если взрослый выше ростом, он должен опуститься, чтобы ребенку не пришлось смотреть на него снизу вверх…

– Но ведь это… это такое… я даже не знаю, как это можно назвать! – взволновалась Даша.

– Ну и помолчи, – беззлобно посоветовала Людмила, пригладив Феньке взъерошенные при встрече волосы. – Все, выходим отсюда!

Снова какие-то невидимые кнопки, виртуозность достигшей апогея электроники – и они все трое оказались в проеме расступившейся кованой стены. За ней начинался обычный мир. Шагнув туда, Даша глубоко, с облегчением вздохнула, словно вернулась домой из дальнего путешествия. Теперь они с маленьким Олегом вновь были у себя: там, где не растут пальмы, не раздвигаются стены и взрослые не стоят перед детьми на коленях. Теперь вокруг них ходили обычные люди, слышались звуки улицы. С поразительной точностью рядом оказались Вадим и Денис, которого Фенька тут же схватила за руки.

– Привет, красотуля! – улыбнулся плененный охранник.

– Наклонись! – тянула его за руки Фенька. – Ты такой большой, мне тебя отсюда не видно!

– А мы вот так! – Денис подхватил ее на руки и поднял до уровня своего лица. – Так тебя устраивает?

– Нет, – баловалась девчушка, брыкая в стороны ножками в своих розовых колготках. – Нет, меня не устраивает! Лучше встань на пол, как у нас в садике!

– Ну, дочь, я тебе говорила, что так делают только в садике. – Людмила подала Денису знак, чтобы он опустил малышку на землю и в то же время занял ее, пока она разговаривает с Дашей. – Вот так и балуем детей на свою голову…

– Да, это уж слишком! Взрослые на коленях… Честно говоря, я до сих пор в себя прийти не могу…

– Между прочим, дети этого садика очень многого лишены, – адвокатским тоном сообщила Людмила. – В смысле того, что имеют обычные дети. Вот мы сейчас идем по парку – думаешь, Феньку и подобных ребят могут вывести сюда погулять? Увы, не могут. Из соображений безопасности. Да, они гуляют по всем странам света, но каждый раз – под стеклянным колпаком!

В вечерней прохладе особенно чувствовался свежий воздух парка. Они шли по широкой дорожке, с двух сторон обрамленной рослыми старинными лиственницами. Кажется, этот парк основал еще царь Алексей Михайлович: устроил здесь пасеку, пруды, насадил аллеи заповедных деревьев и лекарственные огороды. И все это до сих пор сохранено. Рядом и навстречу шли прохожие, тоже наслаждающиеся этим островком природы посреди города: и те, кто пришел сюда намеренно, и те, чья дорога пролегла сквозь это благодатное место случайно. Сзади звонким горошком сыпался счастливый голосок Феньки, втолковывающей что-то своим непонятливым собеседникам. Вадим и Денис время от времени заинтересованно хмыкали, поддакивали или, наоборот, удивлялись. Чувствовалось, что им тоже приятно идти по этой прямой аллее, обсаженной деревьями. Серые уходящие в высоту стволы отделяли от дороги обычный смешанный лес, растущий как попало. В кустах шуршали укладывающиеся спать птицы. Даша знала, что тут и белки водятся, а в речушке, протекающей через парк, живет водяная крыса.

– И вот такой красоты Фенька лишена! Будь она обычным ребенком, гуляли бы мы здесь каждый день. А так – только когда при нас охрана.

– Разве Вадим и Денис не всегда с вами?

– Я ведь целый день езжу по делам: то к врачу, – Людмила кивнула на свой еще не очень заметный живот, – то за покупками, то еще куда-нибудь. Ребята ездят со мной. А вечером, как сейчас, им уже пора довести нас с Фенькой до дому и самим отправляться по домам. За эту прогулку придется платить им сверхурочные… А обычный детский сад – здесь есть такой неподалеку – чуть ли не каждый день гуляет в парке, – вздохнула Людмила. – Я вижу их из окна машины, когда еду к врачу…

– Конечно, плохо, что девочку не водят сюда гулять. И все равно… – Даше хотелось сказать, что при любом стечении обстоятельств нельзя так безоглядно баловать ребенка. Няни на коленях, это надо же…

– Зато Женька у меня растет по-другому, – словно угадав ее мысли, заговорила Людмила. – То есть нет, в смысле безопасности то же самое. Но в смысле воспитания совсем другой коленкор. Я даже навестить его не могу, представляешь? Мы с ним видимся только на каникулах…

– Почему? – удивилась Даша.

– Школа будущих президентов, – с грустной усмешкой развела руками Людмила. – Очень строгие правила. А не хочешь их исполнять – забирай ребенка из школы.

– А стоит ли эта школа того, чтобы жить в разлуке с сыном?

– Понимаешь, – немного помолчав, доверительно заговорила Людмила. – Мы с мужем решили каждому из детей дать свой жизненный шанс. Вот Женьке – возможность сделать карьеру. Президентом он скорее всего не станет, но государственным деятелем запросто. Можно было, конечно, передать ему в наследство семейный бизнес, но тут муж целит на зятя…

– На кого? – в который раз за сегодняшний вечер удивилась Даша.

– Не знаешь, кого называют зятем? Бизнес пойдет в приданое вон той ляльке, – кивнула она через плечо на топающую между охранниками Федосью. – Понимаешь, мой муж считает, что парень сам должен пробивать себе дорогу в жизни, а вот дочку надо удачно выдать замуж. К тому же она у нас в семье любимица…

– Это нетрудно заметить. А вдруг ваш будущий зять, – с усмешкой сказала Даша, – вдруг он не пожелает стоять перед ней на коленях, как няни в садике?

– Это зависит от того, каким образом составлен брачный контракт. Не бойся, мы обеспечим Феньке комфорт и исполнение всех желаний! Естественно, ее муж должен быть смышленым малым, чтобы сориентироваться по части бизнеса… Нет, со старшими все продумано, – утвердительно качнула головой Людмила. – Теперь пора ломать голову над тем, какой шанс дать третьему…

– И поэтому ты пришла сегодня в «Лунный камень», – заключила Даша.

– Поэтому. А теперь я хочу задать тебе вопрос…

Даша вдруг почувствовала жуткую усталость. Сегодняшний день принес столько впечатлений: новые знакомства, необычные личности Кима и Асары, коленопреклоненные няни девочек, которым нельзя запросто погулять в парке, и восьмилетний мальчик, возвращающийся в семью только на каникулах. Похоже, социальным «сверхчеловечкам» живется вовсе не так вольготно, как можно представить себе со стороны… А вот правильно ли перенести эту аналогию на настоящего, глобального сверхчеловека, который сам будет управлять обстоятельствами?

– Прости, я на минутку отключалась. Ты хотела что-то спросить?

Людмила подала голос не сразу. Несколько шагов она прошла молча, подбивая дорогой модной туфелькой мелкие и сухонькие, удлиненные к концу шишечки лиственниц. Судя по восторженному визгу сзади, эту манеру заметила и тут же переняла Фенька. Наконец Людмила заговорила:

– Скажи, ты веришь тому, что нам сегодня наплели в «Лунном камне»?

– Насчет сверхчеловека? – машинально уточнила Даша, помахивая сорванной по пути травинкой. У нее с детства была привычка срывать травинку или ветку и двигать ею в такт собственным шагам.

– Ну да. Наверное, глупо спрашивать, но ведь все мы про себя не слезаем с этого вопроса. Как ты считаешь – такое возможно в принципе?

– Да, возможно.

Людмила посмотрела на нее с удивлением: уж очень сразу был выдан этот сакраментальный ответ. А Даша настолько устала, что не дала себе труда облекать суть в смягчающие выражения, вроде «видишь ли…», «если серьезно вникнуть…» Она сказала, что думала, исходя из опыта своей прежней жизни: той самой, где имело место проклятое кольцо, объединившее Олега с Инессой, и странная тетка, покупавшая снотворное на клочок газеты в тот день, когда Даша решила уснуть навсегда. И ее собственная давно умершая бабушка, оттолкнувшая эту тетку возле подъезда…

– Да, это возможно, – еще раз повторила Даша.

– Значит, ты будешь делать из своего бэби сверхчеловека?

– Не знаю. «Возможно» – это только «возможно». Это еще не значит, что так и надо.

– Но ведь какие преимущества! – не удержавшись, воскликнула Людмила. – Если все это не лапша, которую нам вешают на уши, надо двумя руками держаться за нашу косоглазую парочку, Кима и Асару…

– Мне в них кое-что не нравится, – призналась Даша. – Нет, конечно, впечатление они производят потрясающее. Но, по-моему, их интересуют только те дети, которые будут вынашиваться по их методикам. А на остальных им просто наплевать!

– Да уж, этот метод разбивания розовых очков никуда не годится… Как это они перечисляли, то один, то другая: «стафилококк, гепатит, дизентерия!» А потом еще «скарлатина». Можно сказать, звучало со вкусом…

– Вот именно. А потом, на каком основании они требуют от нас полного доверия? Это возможно только между близкими людьми. Да и то не всегда, – прибавила Даша и горько вздрогнула, вспомнив свое житье с Олегом.

– То есть просто за горло берут: доверяй им, и точка, – поддакнула Людмила. – Впрочем, в таких случаях, вероятно, нельзя иначе. Ведь даже врач предпочитает, чтобы пациент ему верил, тем более эти… создатели сверхчеловека!

– Но ведь если им безоговорочно доверять, получится, что мы идем за ними вслепую. А вдруг они приведут нас куда-нибудь не туда?

– По их понятиям, у нас даже мысли такой не должно возникнуть! Раз они ведут, значит, надо идти за ними, и все!

– Вот я и говорю – вслепую. И если мы все-таки пойдем, то кто мы тогда, получается, будем?

– Заложники их позиции, – вздохнула Людмила. – И дети наши тоже заложники…

Она опустила глаза на свой живот. Также и Даша, бросив травинку, приложила ладони к стенкам заветной комнатки, где жил до поры до времени ее маленький Олег. В комнатке было тихо, но Даша почувствовала, что малыш устал: день выдался слишком напряженной. Погоди, сыночек, вот сейчас закончим разговор и пойдем домой отдыхать…

– Людмила Анатольевна?! – Рядом с ними словно из-под земли вырос до сих пор следовавший сзади Вадим.

– Что случилось?

– Нам с Денисом послышалось, вы говорили что-то о заложниках. Что вас, – он посмотрел также и на Дашу, – собираются взять в заложники. Вместе с детьми. Денис подхватил на руки Феню, а я сразу к вам…

Людмила усмехнулась:

– Вот до чего мы всего боимся, слова нельзя сказать… Все в порядке, Вадик, иди назад к Денису, и пускай тащит Феньку на руках. Развлекайте ее дальше. Я вообще удивляюсь, как она еще не закатила истерику, что мать так долго разговаривает с чужой тетей…