Текст книги "36 ключей"

Ничего

Когда мы вернулись в дом, мама хлопотала на кухне. Вкусно пахло овощами, специями и рубленым мясом. Всё это томилось на слабом огне в оливковом масле. Ничего общего с запахом затхлости, пыли и старости, который ударил в нос, когда мы приехали! Мама пропылесосила всё от пола до потолка, отмыла столы и разделочную доску, сняла старые занавески, но, кажется, ещё не добралась до окон и полок. И всё равно в доме посвежело. В двух спальнях окна были распахнуты настежь, и комнаты наполнял весенний воздух. Здесь тоже пылесос и метёлка из перьев сотворили чудеса.

– Я привезла из дома чистое бельё. Застелите постели, пока я заканчиваю готовить, – сказала нам мама.

Ну что за дела! Побудь на глазах у взрослых больше минуты, и они тут же найдут, чем тебя нагрузить…

– Папа добрался? – спросила Тесса, взяв у мамы стопку простыней, пододеяльников и наволочек.

– Он ещё в самолёте. Бразилия очень далеко! Получим весточку завтра утром.

Мы приготовили спальни, ну и не отказали себе в том, чтобы залезть в пододеяльники и устроить бой привидений минут на десять.

– За стол! – позвала мама.

Она обещала нам всё рассказать про дядю Эсташа за ужином, и Тесса, не дав ей проглотить первый кусок, начала допрос:

– Ну? Ты знала про эту тайную лабораторию-мастерскую на чердаке? Что он там сооружал, дядя Эсташ?

Мама улыбнулась.

– Он был занятный человек. Так сразу и не объяснишь… Очень умный. В молодости работал механиком, но очень скоро стал инженером. Чем сложнее машины и механизмы – тем больше он радовался. Моя бабушка Маме рассказывала, что он был очень востребован и репутацию имел просто потрясающую.

Вот что ещё стоит знать о моей маме: она не очень любит об этом говорить, но её растили моя прабабушка и мой прадед. Родителей она потеряла в шесть лет – погибли в автокатастрофе. Говоря о прошлом, она всегда вспоминает Маме и Папе, своих бабушку и дедушку, с которыми росла после трагедии. А дядя Эсташ – старший брат Маме.

– Чем он занимался? – спросила Тесса.

– Он был военным. Не знаю точно, над чем он работал. На эту тему он не любил распространяться. Предпочитал говорить о своей жизни после отставки.

– И что же он делал тогда? – поинтересовался я.

– Нашёл место инженера на крупном предприятии на несколько лет, но довольно скоро бросил. Как только скопил достаточно денег, купил этот дом и поселился здесь. Стал конструировать странные механизмы. Проводил дни напролёт в той самой мастерской, которую вы обнаружили. Так рассказывала мне Маме.

– И что он изобрёл? – Сестра едва не дрожала от волнения.

– Гм-м, – задумалась мама. – Ничего.

– Как? Но…

Тесса была разочарована. Я уже давно обдумывал один вопрос и решился его задать:

– А дядя Эсташ жил один? Это странно при таком количестве комнат. И велосипедов тоже…

– Ты всегда такой наблюдательный, Димитри. – Мама улыбнулась. – Вообще-то он жил один, но был очень… гостеприимным. Долго объяснять, не знаю, с чего и начать. Будет проще, когда мы всё откроем. Постарайтесь завтра подобрать ключи к оставшимся комнатам, тогда и продолжим.

– Ты сказала «ничего», – не унималась Тесса, которую решительно не удовлетворил этот ответ. – Но это ведь не значит «совсем ничего»? Ты говорила, что он был очень умным инженером.

– Я имею в виду, здесь, в этой мастерской. Он работал над одним проектом, хотел изобрести совершенно особенный механизм.

Вот и Дафна упоминала «странные вещи», говоря о слухах вокруг дядиного дома. Возможно, в этой болтовне была доля правды.

– И у него не получилось?

– Гм-м, не совсем.

По ходу разговора мама становилась всё задумчивее. Атмосфера не была напряжённой, но и непринуждённой – тоже… Мама явно не хотела больше ничего рассказывать.

– Ну пожалуйста, – настаивала Тесса, – мы же можем узнать побольше! Что это был за механизм?

Мама долго молчала. Я заметил, что лицо её постепенно бледнело, как будто ей не хватало воздуха.

– По правде говоря, – произнесла она, – это всколыхнуло старые воспоминания, и мне тяжело. Хватит вопросов, дети. Я сейчас не хочу продолжать.

Вот так: не хочу и точка. Мы были одновременно ошеломлены и разочарованы. Мама сдержала своё обещание только частично, но мы чувствовали, что она вот-вот расплачется, и не стали её донимать. Если мы хотели узнать побольше, оставалось открыть запертые двери. Остались четыре ключа на связке, которые достались маме с унаследованным домом, и десять ключей из чердачного шкафчика. Будет чем заняться завтра с утра!

Новые открытия и бортовой журнал

– И последний… – пропела Тесса, поднося ключ к единственной ещё запертой двери на первом этаже, – …не подходит!

Мы перепробовали всю связку, но так и не открыли эту комнату. Хорошенькое начало.

– Будем надеяться, что нам больше повезёт на втором этаже, – сказал я.

– И что мы найдём новый шкафчик с ключами, чтобы узнать, что там скрывается. Иначе я залезу в интернет и поищу там видеоуроки по взлому замков!

– Ты хочешь, чтобы мама тебя убила?

Мы поднялись по лестнице, чтобы испытать наши таланты взломщиков на шести запертых дверях второго этажа. Я прихватил тетрадку и карандаш, которые взял на чердаке, и сказал Тессе, что хочу нарисовать план дома. Её эта идея сразу воодушевила. Каникулы явно шли нам на пользу. Сестра перешла к более разумной дозе колкостей в день. Появилась надежда, что её вредный характер улучшится. Пока она подбирала ключи, я принялся за карту первого этажа.

– Получается! – вдруг закричала Тесса.

Я кинулся к ней. Она повернула ключ, но дверь не открыла. Мы оба с подозрением смотрели на дверную ручку. Наверно, мы бы так не опасались, будь она под током.

– Я иду, – сказала сестра, которой всегда требовалось на решения меньше времени, чем мне.

Там тоже оказалась спальня, как внизу, но с большой разницей. Рядом с кроватью, на комоде, стоял странный механизм. Ручаюсь, его сделал дядя Эсташ. Конструкция состояла из шестерёнок, трубок, металлических шариков и браслета с липучкой, как на тонометре, которым измеряют давление. Были ещё какие-то электронные детали и вилка, чтобы включать аппарат. Для чего же он задуман? Мы с Тессой перерыли все шкафы и ящики в поисках указаний. Нашли пузырьки, такие же, как на чердаке. Только эти были наполнены прозрачной жидкостью, а на стекло наклеены этикетки:

Аммиак

Ментоловые капли

Настойка устричного перламутра

Еловый эликсир

Зверская горчица

Известковая вода

Яблочный уксус

Я едва успел задуматься, не опасно ли, а Тесса уже нюхала содержимое. Это произошло так быстро, что я даже не закричал и не протянул руку, чтобы остановить её. К счастью, ничего не произошло, но это надо же быть до такой степени безбашенной! Увидев моё лицо, сестра сконфузилась.

– Я не подумала, что может быть опасно, – призналась она, что меня изрядно удивило.

Не каждый день Тесса признавала свои ошибки. Она, наверно, здорово испугалась, когда до неё дошло, что смесь этих ингредиентов может оказаться ядовитой.

– Нам повезло, всё хорошо, – сказал я. – Ну и чем пахнет?

– Абсолютно ничем. Может, узнаем больше, если попробуем на вкус?

Я сделал большие глаза, как папа, когда ему говорят, что Томбукту находится в Америке, – ведь это в самом сердце Мали, в Африке.

– Я пошутила, ничего такого я не хотела…

Пришлось снова обшарить комнату. Мы переворошили всё, но больше ничего не нашли. Я переписал названия с этикетки в свой блокнот рядом с планом первого этажа. В идеале я хотел бы изобразить и точную схему механизма на комоде, но чертёжник из меня неважный, так что я решил забить.

Как и вчера, мы оставили ключ в скважине и перешли к соседней двери – нам уже не терпелось. И должен сказать, наши ожидания оправдались в полной мере. Четыре замка из пяти оставшихся поддались с восхитительным щелчком! Эти двери тоже вели в спальни вроде первой: мебель, механизм, этикетки – всё точно такое же. Вот только в одной обнаружилась новая дверь, запертая на замок. Разумеется, ни один из наших ключей к ней не подошёл.

Вдруг на улице что-то взревело. Мы выглянули в окно и увидели среди высокой травы маму, вооружённую газонокосилкой. Она говорила, что с утра займётся садом: он весь зарос ежевикой и сорняками, а бывший газон похож на джунгли. Что же, когда мама выполнит свою непростую миссию, мы исследуем и таинственный сад.

– Давай пока сосредоточимся на доме, – сказала Тесса. – Что будем делать? Включим какую-нибудь машинку и посмотрим, что получится?

– Ты думаешь? – запаниковал я. – Но мы же ещё не обыскали все комнаты на этом этаже… и на третьем не всё открыли… Я даже не нарисовал план второго… и потом, вдруг это опасно…

Сестра вздохнула и закатила глаза. Она протестующе замотала головой, и светлый хвостик тоже закачался слева направо. Гипнотический эффект.

– Ладно, – решила она, – я ещё раз обойду все комнаты. Ты пока рисуй свою карту, а потом испытаем машинку и только после поднимемся наверх. Ты успеешь успокоиться или убежать, Дим-опять-дрожим.

Ну началось, опять она за своё… Пока я размышлял, как подколоть её в ответ, сестра исчезла в одной из комнат. Ничего достойного не придумалось, да и Тесса уже испарилась, так что я наудачу крикнул в коридор:

– Не называй меня так!

Пусть всё-таки знает, что я в долгу не останусь. Потом я открыл наш бортовой журнал на следующей странице. Здесь, конечно, не корабль, но от всех этих тайн казалось, что мы в открытом море. Это было непредсказуемое и рискованное приключение.

Так, теперь план второго этажа.

У нас уже были три вопросительных знака, два здесь и один внизу. Интересно, что ждёт на третьем…

– Я кое-что нашла, – сказала Тесса, выйдя ко мне, – за ночной столик завалилось. Наверно, это потерял тот, кто жил в комнате.

Я взял протянутый мне картонный квадратик. Это оказалась чёрно-белая фотография форматом поменьше, чем современные фото. На ней была маленькая девочка с тёмными волосами. Она сидела на велосипеде, почти спиной к нам. Изображению не хватало резкости, но мы кое-как разглядели пейзаж – похоже на здешние сарай и сад. Ещё там был мужчина лет сорока. Он поднял руки в знак приветствия. Лицо незнакомое. Я перевернул фотографию, но на обороте ничего не оказалось: ни даты, ни имени, никаких намёков.

– Чем же дядя Эсташ здесь занимался? – спросила сестра, разглядывая фотографию через моё плечо. – Что было в этом доме? Гостиница? Летний лагерь? Больница?

– И правда, если поймём, что это за механизм, может, у нас появятся идеи, – предположил я.

Тесса улыбнулась.

– Дим непобедим! – заявила она.

Механизм

С моей сестрой трудно. Она настолько же быстрая, насколько я тормозной. Мы с ней в точности как заяц и черепаха из басни. Только заяц выбегает вовремя и не задерживается в пути. Не сказал бы, что она действует не думая. Просто у неё получается действовать и думать одновременно, и в большинстве случаев это работает. Даже когда Тесса недооценивает опасность, ей светит счастливая звезда, подтверждая её правоту! Доказательство – «Нюхаем непонятный раствор из подозрительного пузырька», новый эпизод нашего сериала. И после этого она ещё зовёт меня Дим-опять-дрожим…

Короче, сестра меня подбешивает. Однако должен признать, что, если бы не она, я иногда сидел бы на месте как дурак и размышлял. Она из тех, кто в джунглях рвётся вперёд, прорубая дорогу мачете. И вообще-то мне очень удобно идти следом.

– Думаю, надо вылить жидкость из пузырька в этот резервуар, – предложила Тесса. Что ж, вполне логично. – Шестерёнки нажмут на эту трубку, и получится что-то вроде капельницы. Попробуем?

Я как следует присмотрелся к механизму. Действительно, подходящая штука, чтобы налить жидкость. Я дрожащей рукой открыл клапан. Взял протянутую Тессой склянку и потянул на себя стеклянную пробку, пока не раздался характерный хлопок, от которого я чуть не подпрыгнул.

– Расслабься, – сказала сестра, – если бы там была взрывчатка, дом давно бы развалился! Ну, кто первый?

– Как это? – не понял я.

– Наденет браслет! Хочешь, я?

Если подумать, очень часто счастливой звездой моей сестры был я. Она готова нацепить на руку этот браслет для тонометра, связанный с механизмом трубкой!

– Ты что, с ума сошла? Ни в коем случае нельзя пробовать на себе!

Я взял подушку-валик, лежавшую в изголовье кровати, повертел и крепко сдавил. Рука из неё получилась толстоватая, но достаточно мягкая, чтобы пройти в браслет. Осталось только включить механизм и потыкать во все кнопки.

– Пф-ф-ф, ну ладно, – фыркнула Тесса. – Осторожность так осторожность.

Как только мы включили механизм в розетку, загорелись разноцветные лампочки. В таком виде аппарат больше напоминал новогоднюю ёлку, чем устройство, призванное совершить революцию в науке. Мы насчитали не меньше десяти кнопок и ручек. Одни надо было нажимать, другие крутить. Пока я тщательно анализировал все варианты, сестра уже вовсю действовала. Она нажала одну из кнопок, и шестерёнки пришли в движение. Жидкость стала разноцветной – вокруг резервуара загорелись новые лампочки. В ней появились пузырьки. Трубки наполнились, маленькое колёсико запустило большое, которое протолкнуло металлические шарики в трубку. Маленькая рукоятка внизу механизма, которую я не заметил раньше, завертелась сама. Зазвучала тихая музыка. Я пытался уследить за всем, но в этой странной системе совершалось не меньше десяти разных движений одновременно. Тесса наблюдала, как в нижний резервуар медленно падают капли, а потом пощупала браслет. Взялась за трубку, которая соединяла его с механизмом, и легонько сжала её между пальцами.

– Понятия не имею, для чего это придумано. Музыкальный автомат, что ли?

Я тоже подошёл рассмотреть подушку и браслет. В отличие от тонометра, браслет не надулся. Он только стал влажным изнутри.

– Через него жидкость попадает на кожу больного, – сказал я.

– «Больного»? Так ты думаешь, эта штука для лечения? Мы даже не знаем, правда ли это. Ничем не докажешь, что дядя Эсташ устроил тут больницу.

– Но очень похоже! Чем, по-твоему, может быть эта жидкость, если не лекарством?

– Зельем, которое превращает людей в оборотней или даёт им суперспособности? – предположила сестра. – Или волшебным эликсиром, чтобы никогда не стареть? Или, наоборот, вирусом, которым заражают людей, чтобы уничтожить мир?

– Да откуда ты всё это взяла. Быть такого не может!

Тесса пожала плечами и скорчила рожицу.

– Понимаю, но это точно не лекарство от болезней, которые лечат в обычной больнице. Такого тоже не может быть! Чтобы люди приезжали сюда, это должна была быть особенная секретная штука.

Она попала в точку. Меня пробрал озноб, я машинально вынул ключи из кармана и начал их перебирать.

– Надо показать маме, – пробормотал я. – Она наверняка знает, что это такое.

Тесса взяла ключи у меня из рук и пересчитала: четыре на первой связке плюс пять из шкафчика на чердаке. За окном всё ещё рычала газонокосилка. Мы выключили аппарат и решили проверить двери на третьем этаже, а потом поговорить с мамой.

Странный третий этаж

Лестница между вторым и третьим этажами скрипела сильнее, чем внизу. Но это была ерунда по сравнению со ступеньками, ведущими на чердак. Эти звуки до сих пор звучали у меня в голове. Как будто чем выше мы поднимались, тем больше дом старался нас впечатлить.

На третьем этаже коридор был как на втором, но помещения расположены немного иначе. Только двери ванной, туалета и соседней комнаты были на том же месте, что и этажом ниже. Мы решили начать с конца. Рядом с дверью, что вела на чердак, были ещё три. Вчера мы уже опробовали четыре ключа с первой связки, так что надеялись на пять новых, из шкафчика на чердаке.

– Одна есть! – воскликнул я, открывая первую дверь.

Нашим глазам открылась спальня, такая же, как на втором этаже. Кровать, ночной столик, комод, странный аппарат, полки, пузырьки, шкаф. Две следующие комнаты тоже ничем не отличались. Честно говоря, мы немного расстроились. Оставались два ключа, три двери, а мы совсем не продвинулись. Решили действовать наугад и выбрали дверь рядом с туалетом.

Щёлк!

– Ёлки-палки! – вырвалось у меня, когда ключ повернулся.

– Это что ещё за выражения? «Ёлки-палки»? Ты прямо как папа с его древними словечками.

– Я давно говорю «ёлки-палки», – ответил я. – Слышал бы тебя папа, мисс приколистка, но папы здесь нет.

Тесса бросила на меня грустный взгляд, и я тут же смягчился. Это тоже её особенность. Ведёт себя то как отчаянная авантюристка, то как младшая сестрёнка, которая надеется, что брат утешит её в горе. Тесса – она такая, всё равно что палитра художника. Хотя иногда она здорово меня достаёт, я всё равно не хотел бы, чтобы она была другой.

– Надо написать ему мейл, всё рассказать, – задумчиво сказала она. – Он всегда даст хороший совет. Ладно, идём?

Я кивнул и повернул ручку. Мы оказались в очень странном месте. Внутри коридор в виде буквы П обрамлял ещё одну комнату, поменьше. Конечно же, запертую на ключ! Вдоль стен – стеллажи, а на них сотни настольных игр на любой возраст. С ума сойти! Никогда столько не видел. Тесса тщетно сражалась с дверью маленькой комнаты и наконец заглянула в замочную скважину.

– Там светло, – сказала она. – Наверно, есть окно, как на двух концах этой П. Заметил три маленьких окошка в ряд, когда мы смотрели на дом снаружи?

– Да, кажется, их видно от сарая. Ты что-нибудь разглядела?

– Да, там книжные полки, но на них, по-моему, не книги. Скорее тетради, только небольшие. Их много! Может, дядя Эсташ был писателем?

– Надо бы прочесть эти тетради, чтобы узнать…

Как сказала сестра, свет проникал в коридор с двух сторон, но у двери всё-таки было темновато. Я нашёл выключатель: надо же как следует разглядеть игры на полках.

– Тесса, смотри!

Лучше не придумаешь: за дверью на гвоздике висел ключ.

– Ва-а-ау! Приключения продолжаются! – обрадовалась Тесса.

Она тут же схватила ключ и попробовала открыть дверь маленькой комнаты.

– Да что ж такое, опять не подходит!

Мы вышли в большой коридор. Осталось открыть две двери. Тесса начала с той, что напротив. Выбрала последний ключ из чердачного шкафчика. Все остальные уже выполнили свою миссию и красовались в замках.

Щёлк!

Снова кровать, ночной столик, комод, странный механизм, полки, пузырьки, шкаф.

– Как же меня достали эти дурацкие комнаты, – проворчала сестра. – Надеюсь, за последней дверью мы найдём что-нибудь другое…

– Если она откроется, – напомнил я. – Можем попробовать только один ключ, тот, что из коридора с настольными играми.

– Одна дверь на длиннющей стене, – заметила Тесса. – Наверняка там особенная комната. Ладно, держу все пальцы крестиком. Пробуй!

И она действительно скрестила безымянные пальцы с мизинцами, указательные со средними, а два больших между собой.

– Это не по-научному, – запротестовал я, – такие фокусы не срабатывают.

Ключ без сопротивления вошёл в замочную скважину. Я округлил глаза, на секунду задержал дыхание – мама говорит, что иногда я умею выдержать театральную паузу, и она права. Ключ повернулся.

Щёлк!

– Вот видишь, они срабатывают! – торжествовала сестра, хотя сама ни капельки не верила во все эти приметы.

Тесса забрала у меня оставшуюся связку, словно это был её трофей. Мы вошли в огромную комнату, где стояли столы, прямо как в ресторане. Вокруг каждого – стулья, четыре или пять. У стен закрытые шкафы и полки. Ещё я заметил раковину в углу и, главное, дверь посреди стены слева: ещё одна комната, разумеется, запертая. Там висела небольшая табличка:

МУЗЕЙ ЗАБРОШЕННЫХ ВОСПОМИНАНИЙ

Странно, очень странно.

– Димитри, смотри! Теперь я знаю, для чего нужны четыре ключа – те, что остались на первой связке. Они от этих шкафов!

Тесса исследовала полки, распахнув двойные серые дверцы. В первом шкафу было всё для живописи, шитья, лепки, мозаики, рисования и ещё множества неизвестных мне искусств и рукоделий. Настоящий рай для моей сестрёнки, у которой – я заметил это теперь, когда стоял рядом, – глаза заблестели и рот растянулся до ушей. Да я и сам люблю такие вещи.

В соседнем шкафу лежали музыкальные инструменты и стопки нот. Тут были гитары, две скрипки, маленькое пианино, какая-то клавиатура с трубкой, в которую дуют, губные гармошки, саксофон, труба, и я наверняка что-то забыл! Хватило бы на целый оркестр!

В третьем шкафу нашлись старый проектор и десятки, да что там – сотни, катушек с плёнкой. На потолке я заметил конструкцию, из которой, наверно, опускали экран, чтобы устраивать киносеансы.

В четвёртом шкафу смешалось содержимое двух первых, а ещё там оказались куча клубков шерсти и картонные кружочки – заготовки для помпонов.

– С ума сойти! – сказала сестра. – Какой-то хобби-рай. Может, здесь был лагерь для детей с совершенно секретной инопланетной болезнью?

– Всё лучше и лучше, – заметил я.

– Наоборот, у нас большая проблема.

Тесса подняла кольцо, на котором уже не было ключей.

– У нас только один, а запертых дверей – пять.

И где же нам искать новые ключи? Я достал бортовой журнал, чтобы нарисовать план третьего этажа, и задумался. За работой ко мне всегда приходят хорошие идеи.