Текст книги "Я буду твоим первым"

Смерив меня строгим взглядом, от которого засосало под ложечкой, Кристофер забрал полупустую бутылку виски и ввинтил в меня угрозу:

– Попробуй только еще раз оставить его дома! Посажу под домашний арест!

– Да вы не имеете права! – я схватила подушку и швырнула в него. Он ловко увернулся и скрылся за дверью. Сволочь! Даже подушкой его не пристукнуть!

Скоро улетать в командировку, из которой, страшно подумать, я могу не вернуться. Что делать?

Сидя на кровати, я медленно кипела и скользила взглядом по лампе с темно-фиолетовым абажуром, по плазме, по картине с черно-красным квадратом, по столу с прозрачной столешницей. Кристофер говорил, что здесь, в квартире, можно ходить везде. Мол, ничего он тут не скрывает.

Правда ли?

Когда я вышла из душа, его уже след простыл. Надеюсь, камеры он нигде не спрятал? Это первое, что я решила найти в его комнате. Потом проверю свою.

Его спальня была в серо-белых тонах, только стул и компьютерный стол деревянные. На шкафу с лаковой поверхностью пусто. В точечных лампах в потолке тоже ничего. Я подвинула картину с геометрическим узором, и мне открылся сейф с паролем.

Не скрывает ничего, да? Я рассмеялась в голос. Это, наверно, притягивало меня больше всего. Его тайны. Невыносимо хотелось добраться до всего, узнать его, понять. А еще поговорить с ним по-русски. Но я не могу выдать себя, дать ему догадаться, что шарила в его телефоне.

И пароль! Как мне его узнать? Не прячет же он его в столе на листике бумаги… Это было бы слишком.

Кстати, стол. Я внимательно посмотрела на него, подошла. Выдвинула один ящик, второй. Канцелярские принадлежности, флешки, листы белой бумаги. Ничего интересного.

Если только… Вспомнилось, как я в детстве прятала от мамы свои дневники в ящиках с двойным дном. А мама очень любила копаться в моих вещах. Я постучала по дну каждого ящика, пока не услышала глухой звук. Вот оно!

Я быстро выгребла все лишнее, подцепила ногтями досточку и мне открылся тайник. Дух захватило! Я почувствовала себя так, словно нашла клад с золотом. Какие-то непонятные инструменты на связке, билет в Буэнос-Айрес тринадцатилетней давности и тетрадь. В нее я сразу заглянула, но ничего не поняла – испещрена вся химическими формулами.

Что-то вылетело из плена ее листков и хлопнулось на пол у моих ног. Что это? Фотография? Я отложила тетрадь, присела и перевернула карточку.

Шок вонзился кинжалом в грудь. Это я. Выхожу из школы, улыбаюсь, радуюсь весеннему солнышку. Кто-то сфотографировал меня издалека. Мне тут лет… четырнадцать? Мы тогда жили в Екатеринбурге.

Меня осенило! Кажется, я поняла, как помочь себе все вспомнить!

В коридоре послышались быстрые шаги – Кристофер влетел в комнату со скоростью пули. Я вскочила на ноги и застыла, словно пораженная молнией. Нет, я оправдываться не буду за то, что полезла в стол! Пусть даже не смеет смотреть на меня своим убийственным взглядом!

– Откуда эта фотография у вас?! Объясните мне сейчас же!

Глава 12

– Какого черта ты рылась в моих вещах?! – Громыхнул Кристофер и двинулся на меня с непоколебимостью грузового поезда. Сшибет, размажет под своим весом и не заметит.

Паника в жгут скрутила внутренности. Казалось, сейчас я видела другого Кристофера – того, смертельно опасного, которого раньше лишь чувствовала, о котором лишь догадывалась. И дрожь затрясла мое тело так, словно я оказалась в метре от голодной акулы.

Но это он прятал мое фото! Он делал вид, что меня не помнит! Что-то случилось в прошлом, что-то уже свело однажды нас. Как Вика говорила, он мог сделать мне что-то плохое. И я не сдуюсь под его напором, не согнусь!

– Увиливаете от моего вопроса?! Как удобно! Ответьте, откуда у вас моя старая фотография?!

Кристофер выдернул снимок из моих пальцев и швырнул его обратно в ящик.

– Я отвечу. Я дам тебе большой подробный ответ, – его огрубевший голос лупил по ушам. – Но мне, пожалуй, стоит хорошо тебя проучить за это.

Верно. Это сейчас уже не игра. Он меня не заманивал сюда. Искать что-то в его столе по умолчанию строго запрещено. И я бы в жизни не полезла туда, если бы он не лгал мне, если бы надо мной не висела дамокловым мечом командировка. Мне хотелось пожалеть хоть каплю о том, что я сделала, но не получалось. Я нашла главное – способ, как вспомнить все. Его подсказала моя фотография.

А Кристоферу лишь бы придумать мне наказание. Я буркнула себе под нос по-русски:

– Вот редкостный гад.

У него дернулась мышца под глазом. Я подавила в себе смешок. Конечно, он все понял, но спросил:

– Что ты сказала?

– Что не понимаю, за что меня проучивать.

Кристофер скинул рукой вещи со стола – на пол с грохотом посыпалось все, что я доставала из ящика. Крепкие руки обхватили меня за талию и усадили на деревянную поверхность. В растерянности я даже не сообразила сразу, что делать. А он уже широко раздвинул мои ноги, вписался между ними и подтянул к себе за бедра так, что я впечаталась промежностью в его пах. Между ног все заныло от жгучей истомы. Жар волной хлынул по телу.

– Я держусь из последних сил, чтобы не скрутить тебя, не зажать тебе рот и не оттрахать безо всякой гребаной подготовки, – цедил Кристофер в сантиметре от моих губ – их жгло его злостью, его горячим дыханием. – А ты продолжаешь меня выводить из себя.

Дикий страх пронзил меня раскаленными стрелами. Да как же он так быстро узнал, что я тут копаюсь? Я пропустила камеру? На картине сигнализация? Или удача мне снова изменила? Один раз с телефоном помогла, а потом хвостиком вильнула и была такова.

– Не надо, – дрожащими губами пробормотала. – Я не специально.

– Тогда что ты здесь искала?

С таким успехом не рассчитаюсь ли я девственностью за свое любопытство? Но если не буду пытаться докопаться до правды, не закончу ли, как остальные его помощницы? И все-таки пытаться нужно осторожнее, если хочу его перехитрить.

– Вы снова ушли от моего вопроса. Может, у вас и ответа на него нет? Нужно время, чтобы придумать, да?

Он отпрянул от меня и взмахнул руками.

– Ты испортила сюрприз! Я недавно разговаривал с твоей матерью – она жаловалась, что у вас отношения совсем испортились. Она винит себя за то, что из-за нее ты переехала в квартиру и теперь вообще забудешь о ней, в гости даже не зайдешь. И я предложил нарисовать твой портрет, повесить в зале вместе с нашими семейными, чтобы ты не чувствовала себя чужой в нашем доме. Она с радостью восприняла мою идею и предложила нарисовать тебя в детстве, тогда, когда, как она считает, мало дарила тебе заботы и внимания. Она мне дала этот снимок. Мы собирались сделать сюрприз на ближайшем семейном ужине, где мама хотела подарить тебе портрет. Теперь имей совесть хотя бы не говорить никому о том, что нашла фотографию, чтобы окончательно все не испортить.

Как же он умело манипулировал фактами. И не придерешься. С трепетной надеждой хотелось верить каждому его слову. Что мама правда переживает о том, что я съехала. Что она хочет, чтобы я пришла в гости. Что она чувствует вину за мое тяжелое детство.

Вот только до нестерпимой горечи в груди трудно осознавать – этой фотографии никогда не было у моей мамы. Она меня очень редко фотографировала, каждый раз требовала, чтобы я нарядилась, сделала прическу и не улыбалась как дурочка. Это фото точно снято с нежными чувствами. Фотограф словил чудесный момент, запечатлел мою искреннюю радость. Я здесь настоящая.

Почему же он не хочет во всем признаться… Даже после того, как я нашла снимок, который он наверняка долго хранит. Почему хранит? Я ему давно нравлюсь? Зачем еще ему фотографировать меня, поджидая у школы?

И тут, спустя много лет, моя мать вышла замуж за его брата. Роковая случайность. Я не верю в случайности, но как по-другому все объяснить? Кристофер точно знал все. И меня непреодолимо тянуло расцарапать ему грудь, добраться до души – пусть она расскажет все его тайны.

Это, конечно, нереально. Кристофер как скала – мощный, непробиваемый. Но я могу хоть что-то узнать, если найду его старое фото! Он, вполне возможно, изменился с годами. И если я увижу, каким он был лет пять-десять назад, то, может, вспомню нашу первую встречу!

Вопрос только в том, где его найти так, чтобы Кристофер не узнал?

– Миола. – Он выдернул меня из мыслей и приставил ножом к горлу другой вопрос, более насущный: – Теперь хочу услышать я, какого черта тебе взбрело в голову рыться в моей комнате?

С отмазками у меня было куда хуже, чем у Кристофера. Умный, хитрый, наглый гад! Вот-вот у меня пар из ушей повалит! Я сцепила зубы, тяжело дыша. Мысли в испуге все разбежались – так сурово он на меня смотрел. Значит, будем резать правду-матку. Или около того.

– Потому что мне страшно ехать с вами в командировку!

Он в замешательстве поднял брови. Да, слабый аргумент.

– Я не знаю, что искала! Что-нибудь… Фотки пропавших помощниц с крестиками на лбу. Или свою фотку такую же.

Похоже, со стороны я выглядела полной дурой – у Кристофера вытянулось лицо и дрогнула улыбка. Стыдно, но пусть лучше так, чем вываливать на него все мои подозрения, основанные не на пустом месте.

– Миола… – вздохнул он. – Если ты будешь верить всяким грязным слухам, искать что-то в моих вещах, то можешь потерять работу. Или она тебе не нужна?

Вот черт. Я пристыженно опустила голову, чувствуя, как погружаюсь в гадкую липкую жижу. Вину все-таки я ощутила. Ему можно лазить в моем телефоне, следить за мной, потому что мне-то нечем ему пригрозить! Но если я потеряю из-за своего длинного носа работу, то что буду делать? Приползу на коленях к маме, отчего она будет надо мной насмехаться и выдвигать требования? Уеду в Россию ни с чем?

– Нужна работа, нужна.

– Еще раз я замечу, что ты рыскаешь в моих вещах – подумаю о том, чтобы найти тебе замену.

– Вас трудно понять, – не удержалась я. – Иногда вы запрещаете, чтобы я полезла, тем самым заманиваете. Иногда, наоборот.

На скулах Кристофера вздулись желваки. Но он быстро разогнал напряжение ухмылкой.

– И каждый раз ты платишь за свое любопытство. Цена будет расти. Подумай о том, что в следующий раз ты можешь потерять все.

Я судорожно сглотнула тугой ком в горле. Кристофер подступил ближе и положил ладони на мои колени.

– Мы попробуем все из коробки, которую я подарил, тем же вечером, когда прилетим. Отказы не принимаются. А сейчас начинай собирать вещи при мне.

Коробка! Как я могла забыть?! Теперь ее страшно открывать. “Попробуем все из коробки…” Сомневаюсь, что она забита разными вкусняшками и мы их будем по прилете лопать на берегу океана.

– Ты ее еще не открывала… – бесстыже усмехнулся Кристофер.

– Не успела…

– Положишь ее тогда в чемодан. Сейчас не будет времени тебя откачивать от шока.

Да что там такое? У меня уже челюсть отвисла. А этот гад хохотнул и сказал:

– Шучу. Ничего страшного там нет. Но удивишься ты точно. Давай собирайся.

Утрамбовывать вещи в чемодан под пристальным надзором было до ужаса неловко. Особенно когда я складывала нижнее белье. Щеки горели так, словно их жестко натерли красным перцем.

У Кристофера оказалось все собрано. Значит, он вчера не только обнимался с бутылкой виски на моей кровати, но и еще занимался делом. По дороге к аэропорту я себе ломала мозг, где можно увидеть Кристофера молодым парнем. В соцсетях? Для этого нужен новый телефон. В семейном альбоме? Для этого надо прийти в дом, куда совершенно не хотелось возвращаться. Лезть в смартфон к этому гаду я больше не рискну.

Что еще… Документы! Водительские права или паспорт! Я покосилась на его карманы. Нет уж, лучше руку в пасть тигру засунуть, чем пытаться оттуда что-то вытащить.

Но в аэропорту Кристофер вынул паспорт сам. И я попросила его показать мне – мол, интересно, как выглядит. К сожалению, фото на документе ничем почти не отличалось от той наглой физиономии, которую я видела перед собой. Свежее. Я разочарованно вздохнула.

Долго печалиться не получилось – лететь мы, оказалось, будем на частном самолете. Светлый салон на десяток мест – и мы только вдвоем, если не считать стюардессы и пилота. Чтобы у Кристофера не появилась идея начать ко мне приставать, я удобно устроилась в комфортном кресле и притворилась, что сплю.

Поспишь тут, когда кровь в жилах стынет. Слухи на пустом месте не рождаются – и их распускали не специально. Я сама видела, что девочки в офисе не хотели ничем со мной делиться. Боялись босса. Хоть бы их не уволили из-за того, что я Кристоферу рассказала о сплетнях.

Можно еще попробовать найти его фото на сайте компании. И там же его бывших помощниц! Кажется, я перед сном как раз хотела это сделать – поискать, как они выглядели. И где взять деньги на новый телефон?

Багамы при встрече омыли нас дождем. Я еще в самолете переоделась в самое скромное платье и не пожалела – на улице, после прохладного Лондона показалось жарко, как в бане, несмотря на ливень. Нас встретила машина, чемоданы загрузили в багажник какие-то люди. Я смотрела на все широко раскрытыми глазами, ожидая, что вот-вот случится что-то нехорошее. Червячок точил и точил меня изнутри. Пальцы нервно теребили каплю бриллианта на подвеске.

– Миола? – Кристофер накрыл мое голое колено, когда мы ехали в машине, и горячие искры рассыпались по коже. – Тебе не о чем волноваться.

Его пристальный взгляд, на дне которого мрачнела опасность, говорил об ином. Хотя бы та коробка. Что в ней можно пробовать вместе? Тут любопытство сдавалось под растущим страхом. Вдруг там лежат приспособления для той самой подготовки?

Автомобиль остановился перед парадным входом в гостиницу. Когда мы вышли, над нами раскрыли зонтики. Из багажника стали выгружать чемоданы. Странно. Почему их стало на один больше? Я точно помню, что тот черный чемодан Кристофер не вез с собой в аэропорт.

Глава 13

Терраса нашего номера выходила прямо на океан – он бушевал, гнал пенные волны к берегу. Небо с тяжелыми тучами, казалось, вот-вот рухнет в его бурлящее безумство. Надеюсь, за два дня, которые мы тут проведем, хоть раз выйдет солнце.

Конечно, Кристофер снял только один номер с одной кроватью – радовало лишь то, что она огромная и на ней можно за ночь даже не соприкоснуться, если спать вдвоем. Теоретически. У Кристофера явно другие планы.

– То есть два номера снять было нельзя? – спросила я из принципа, ожидая услышать, что на всем острове не осталось отеля со свободными номерами. Или любую другую сказку на подобную тему.

– Зачем? – ухмыльнулся этот бесстыжий гад. – По-моему, нам отлично спалось вместе ночью.

Я себя спрашивала тысячи раз, почему он мне лжет, ничего не рассказывает. Я сделала вид, что в этот раз поверила басне о фото. Но что он скажет, когда я все вспомню? Начнет съезжать на то, что мне все приснилось? Что я придумала?

Ему просто хочется меня совратить. Ни о каких отношениях он не мечтает. Потому что разве отношения строятся на лжи и манипуляциях? Его невесте я не позавидую – ее ждет уйма сожженных нервов.

Кристофер подошел ко мне, в глазах горело желание поцеловать – а, может, и проверить прямо сейчас кровать на прочность. Я отступила, отворачиваясь.

– Не старайтесь. Спать я с вами не буду. Мне неинтересно. Я хочу любить человека, который станет моим первым. И хочу, чтобы любил меня он.

Если я ему давно нравлюсь, то почему он себя ведет со мной как негодяй? Следить за мной, чтобы в итоге просто уложить в койку? Не понимаю. Может, та фотография никак не связана с его симпатией – в таком случае я вообще ничего не понимаю. Кому я нужна? Тем более раньше я ничем не отличалась от своих сверстниц. Да и сейчас не особо.

Может, я узнала какую-то его тайну и потом забыла? И он следил за мной, чтобы проконтролировать, вспомнила я или нет? Немного больше похоже на правду в сложившихся обстоятельствах.

Тогда что со мной случится, если вспомню? Голова взрывалась.

– Миола…

Сильные руки легли мне сзади на плечи – я вздрогнула, но не увернулась от них. Как можно по своей воле отказаться от волнительного тепла, что уже начало пробуждаться под кожей от его прикосновений? Он заключил меня в крепкие объятья, прижал к себе, захватил в мощное кольцо рук. Насколько же я, по сравнению с ним, маленькая и хрупкая…

– Для потрясающего секса не нужно любви. Достаточно сильного желания, которое зарождается тут.

Его рука двинулась с нажимом по моему телу вниз, от ключиц, по зоне декольте, по груди, ребрам, животу, оставляя на мне горящий след, и застыла ниже пупка. Там, внутри, уже наливалась жаром плоть, тянущее чувство капризно ныло.

– Желание, которое звенит во всем теле, – прошептал Кристофер в миллиметрах от уха и обеими руками заскользил по мне. Я чуть не ошалела от того, как ярко и пламенно отзывался каждый мой нерв, каждая клеточка.

– Которое, дурманит рассудок… – Его нос зарылся в мои волосы, теплое дыхание щекотало кожу головы.

Я сейчас уплыву, утону в этом море искристых ощущений, чтобы изведать все, что скрывается на глубине. Хоть бы за соломинку какую-то схватиться. Мои принципы сейчас и вправду казались тоненькой соломинкой. Разве она меня спасет?

– Хочу, чтобы мое желание шло отсюда… – Я поймала его руку и положила на сердце. То есть на грудь. Черт. Его ладонь слишком большая для моего сердца. Кристофер не убрал руку, а лишь сильнее ею надавил.

– Думаю, ты не хочешь, чтобы я тебя в себя влюбил, – проскрежетало над ухом, словно угроза. И отрезвило меня.

– Это все равно не получится.

Я выписала себе мысленного пенделя и вывернулась из плена его рук. К счастью, он меня не удерживал. Будто вынырнула из хмельного тумана и с разгона врезалась в реальность. Как же перестать поддаваться его соблазну?

Лихорадочный взгляд зацепился за тот самый черный чемодан, который волшебным образом нарисовался сначала в багажнике, а теперь стоял в компании остальных чемоданов, прилетевших с нами из Лондона.

– Что это за чемодан? – решила я окончательно своим вопросом добить чувственную атмосферу в номере.

– Какой?

– Черный. Он с нами не летел.

– Да, я его из дому не вез. Он лежал в моем самолете с прошлой поездки.

– Разве…

– Надеюсь, ты не додумаешься ломать на нем замок, пока я буду на встрече? – Кристофер открыл другой чемодан, большой, серый, который вез из Лондона, и достал костюм.

Я отвернулась, чтобы не пускать слюни на его тело, пока он переодевается, и подошла к раздвижным стеклянным дверям, что вели на веранду. Дождь потихоньку иссякал. Не помню я, чтобы этот черный чемодан доставали из грузового отсека самолета, хоть убей. Я была так встревожена, что не пропускала ничего.

Снова лжет. Он прилетел на Багамы, и ему втихаря что-то передали. Может, он кроме директорства в своей компании еще чем-то промышляет?

Нет, чемодан я не трону. Как минимум на нем замок с кодом. Я собиралась вообще другим заняться.

– Вы долго будете на встрече?

– Несколько часов.

– Будут какие-то распоряжения мне?

– Нет, отдыхай пока. Завтра пойдешь со мной. Сегодня я сам.

Отлично. Я прикусила губу в нетерпении и, обернувшись, осторожно спросила:

– А можно я прогуляюсь по острову? Телефон возьму с собой.

Кристофер, застегивая рубашку, смерил меня взглядом.

– Можно.

– Но без денег как-то грустно. Захочется зайти попробовать местную кухню или купить сувенир. Может, маленький аванс мне все-таки дадите? – я попыталась состроить глазки, как у кота из “Шрека”.

– Хорошо. – Он вынул из бумажника несколько купюр и протянул их мне. Достаточно тут на простенький телефон?

Захваченная предвкушением, я с трудом дождалась, пока Кристофер выйдет из номера, отъедет на такси от отеля, и кинулась на улицу. Мне тоже пришлось взять такси – времени было в обрез.

Водитель подсказал, где тут есть магазин с электроникой, и через десять минут я уже забегала в местный торговый центр. И никак Кристофер не узнает, чем я тут на самом деле занималась.

Мне хватило денег на самый дешевый смартфон. И еще осталось немного, чтобы купить пару безделушек, выпить кофе в какой-нибудь кафешке. Торговый центр поражал красотой – здесь хотелось сфотографировать все: и фонтан с дельфинами, и огромное кресло, будто императорское, из золота и змеиной кожи, и высоченные колоны с изысканной лепниной.

Спустя полчаса, наделав кучу снимков для подстраховки, я устроилась в кафе и решила заняться другим важным делом: поискать фото Кристофера, а заодно и его бывших помощниц. На сайте компании его лица не обнаружилось. В глобальном поиске по фамилии-имени тоже. Придется перерывать всех друзей отчима и его фотографии?

Смартфон пискнул, оповестив о входящем сообщении с неопределенного номера.

“Миола, твой отец передает тебе привет”

У меня сердце рухнуло в пятки. Я таращилась на буквы, как на огромного ядовитого тарантула. Мелькнула спасительная мысль: кто-то ошибся номером. Но в сообщении мое имя! А оно встречается не так уж часто. И буквы русские.

Послание адресовано именно мне. Но я ведь этот номер купила всего около часа назад! Кто-то следит за мной? Кристофер? Зачем бы ему слать мне такое странное сообщение?

Моего отца убили десять лет назад. Что значит, он передает мне привет? Какой-то придурок-медиум угрожает мне? Кристофер ведь не шутил бы со смертью моего папы? Тогда кто? Знакомый отца увидел меня? Но почему не подошел? Пряча глубоко внутри панический страх, я рассчиталась за кофе и вышла из кафе. По дороге мазнула взглядом по другим туристам за столиками – никому не было до меня дела.

Почему-то казалось, что в гостинице будет безопаснее. Я решила взять такси и уехать. Показать бы сообщение Кристоферу, но в таком случае, черт побери, мне придется показать ему также и новенький телефон.

В груди тревожно покалывало, пока я ехала в отель. Хотелось глупо надеяться, что это дурацкое сообщение отправил все-таки наглый гад. Что он сейчас встретит меня в номере и отчитает по всем статьям. Что ни на какую встречу он не пошел, а просто решил проверить, что я буду делать с деньгами в его отсутствие.

Но, похоже, Кристофер действительно уехал по делам. В номере его не оказалось. И от этого становилось еще более жутко. Рука потянулась, чтобы его набрать, попросить, чтобы срочно приехал. Ничего не объяснять, просто так.

От него я всегда чувствовала опасность, его тайны щекотали мне нервы, но почему сейчас дико хотелось укутаться в его объятья? Откуда это желание? Будто он станет меня защищать?

Отвлекать от встречи его не буду. Я опустилась на кровать и обхватила себя за плечи – чувствовалась внутри неконтролируемая дрожь. Почему не отправили сообщение на мой обычный номер? У них его нет? Или не хотят, чтобы Кристофер его увидел? Я сейчас сдурею от шуршания тысячи вопросов в моей голове.

Лучше дождаться возвращения в Лондон и показать сообщение человеку, который в таком разбирается, с которым у меня уже назначена встреча.

Пока я занялась поиском фотографий. Перерыла всех друзей Генриха в соцсетях, пересмотрела его снимки. Кристофера не оказалось нигде. Да как так? Не может быть, чтобы у такого красивого успешного мужчины не было странички с шикарными фото. Почему он прячется? Придется идти в дом и искать семейный альбом.

Я зашла на сайт компании и собрала групповые снимки с разных мероприятий с теми девушками, которых не видела лично. В глазах уже рябило.

Нужно отвлечься. Например, открыть коробку и узнать, что Кристофер собирался попробовать со мной сегодня вечером. Не представляю, как буду держаться за спасительную соломинку, когда меня изо всех сил потянет на дно…

Я забралась с маникюрными ножницами на постель и взвесила в руке коробку, пытаясь догадаться, что там может быть. Довольно легкая. Но не белье точно – его у меня уже навалом. Не что-то хрупкое – Кристофер вчера, совершенно не переживая, швырял ее через всю комнату на кровать. Не то, что портится, – коробка уже больше суток тихо ждет своего звездного часа.

Прозрачным матовым скотчем запечатана надежно. Я аккуратно разрезала его со всех сторон и подняла крышку. Из белого наполнителя торчала черная палочка, которую я сразу вытянула – на ее конце оказались пушистые перья.

Я ему что, кошечка? Это зачем вообще? Там консультантка, которая, похоже, собирала коробку по прямому указанию Кристофера, случайно ничего не напутала?

Вряд ли тут только палочка. Я зарылась рукой в наполнитель и почувствовала прикосновение прохладного шелка, потерла его между пальцами. Кажется, это лента. Широкая. Я вытянула ее наружу – достаточно длинная, чтобы завязать ею глаза. Тут сомнений нет, что с ней делать. Но зачем их завязывать? Что он собирался вытворять, пока я не буду ничего видеть?

Буду только чувствовать… Всплеск жара жахнул в груди.

Взвинченная, я опрокинула коробку – наполнитель разлетелся по постели, а мне на колени упал тюбик. Больше ничего вроде нет. Я провела пальцами по рассыпанному наполнителю, проверяя на всякий случай. Нет, только тюбик. Что в нем?

Дверная ручка повернулась, и в номер вошел Кристофер. Первое желание – сгрести все обратно в коробку, точно он застукал меня на горячем. Щеки пылали, а Кристофер остановился с ухмылкой у двери, явно любуясь моей реакцией.

Ничего я не сгребала и не прятала. Это глупо. Хотелось только знать конкретно, что меня ждет. Морально подготовиться и укрепить соломинку. Но зачем читать мелкий шрифт на тюбике, когда можно спросить.

– Отказы не принимаются, а вопросы?

– Задавай. – Он снял пиджак и кинул его в кресло.

– Что это? – Я взяла в руку тюбик. – Объясните?

– Лучше сразу попробовать, – бесстыже усмехнулся Кристофер. – Моих слов все равно окажется недостаточно, чтобы описать, что будет происходить с твоим телом.

Швырнуть бы этот тюбик в окно. Он обжигал мою руку, словно горячий уголек.

– Это какое-то наркотическое средство? – спросила наобум.

Кристофер расхохотался и сел на кровать. Ловкая рука шустро выдернула из моих пальцев адский тюбик.

– Все законно. Я не приветствую наркотики.

Значит, в чемодане не поставка наркоты? Надо бы его хотя бы проверить на вес.

– Задирай юбку, – приказал Кристофер и открыл тюбик. Я вцепилась в нее, натянулась как струна, смотря на гада широко распахнутыми глазами. Что он себе позволяет вот так вот с бухты-барахты? Ни на миллиметр не сдвину.

– Еще не вечер!

– Я пока не буду тебя касаться там. Ты сама будешь это делать.

– Еще не вечер! – повторила я, пламенея от стыда.

С ехидной ухмылкой, от которой щекотало под ребрами, Кристофер закрыл тюбик и положил себе в карман. Мол, я подожду, но тебя это все равно не минет. Да, знаю, знаю.

– Как погуляла? – будто между прочим спросил, но подался ближе и пристально вглядывался в мое лицо, словно ждал, отразится ли на нем ложь. Его близость наэлектризовала воздух. Может, он и подозревал, что я не просто так попросила аванс. Или это все-таки он отправил то сообщение и теперь ждал, когда в моих глазах вспыхнет страх?

– Не очень погуляла. Мне кажется, за мной кто-то следил.

Кристофер резко свел брови и помрачнел. Похоже, он всерьез обеспокоился. Значит ли это, что он точно ничего мне не слал?

– Ты видела, что кто-то шел за тобой?

– Нет. Просто ощущение было такое, знаете, словно затылок покалывает от чужого взгляда.

Лгать, что я будто видела какого-то мужчину в кепке или нечто подобное не стоит. Не хочу завираться, как некоторые. Но реакцию важно было проверить и дать понять, что мне, возможно, что-то угрожает.

– Где ты находилась в этот момент? Что делала? – Кристофер еще приблизился ко мне, буравя серьезным взглядом. Меня пробрало ознобом.

– В кафе за столиком сидела…

– Какое кафе? Где оно находится?

– Не помню, как называлось кафе. В торговом центре… Кристал Корт, как-то так.

– В котором часу?

Казалось, Кристофер вот так вопрос за вопросом вытащит из меня всю правду, словно фокусник связанные платки, один за одним. Почему он так допрашивался?

– Пару часов назад.

– Можешь прикинуть более точное время?

Я потянулась за смартфоном и открыла галерею.

– После того как я делала эти фото…

Кристофер не дал договорить – выдернул сотовый из моей руки и принялся листать снимки, смотреть, в какое время они были сделаны. Что ему даст время?

– Когда меня нет, будешь сидеть в номере.

– Хорошо. – И это было искренне. Никакого желания нет бродить в одиночку по острову. Он вернул мне смартфон и поднялся.

– Надень то платье, которое мне первое понравилось. Пойдем скоротаем время до вечера.

То самое, что носится без лифчика? Ох… Меня затрясло. Начинается испытание моих принципов на прочность. Но я ведь справлюсь? Я себе не прощу, если этим вечером отдам ему свою девственность. Я потом всю жизнь буду жалеть, что мои мечты развеялись прахом.

Не набросится ли на меня Кристофер в этом самом платье? Пока я прихорашивалась в ванной комнате, он тоже переоделся – в светло-серый костюм из дорогой ткани. Его карие глаза теперь казались еще более жгучими, взгляд пронзительным.

Не костюм в этом виноват – мое платье. Кристофер рассматривал меня так жадно, что хотелось нырнуть обратно в ванную комнату. Мои соски явно превратились в две горошины из-за нервного напряжения. Ему хочется до них дотронуться? Грудь налилась тяжестью от мысли о том, что он сжимает их пальцами.

В пространстве заискрило. Еще не вечер. А что будет вечером?

– И как мы будем коротать время? – напомнила я. Вдруг он уже забыл, что мы собирались куда-то идти.

Кристофер отвел меня в ресторан на берегу океана – дождь сошел на нет, тучи расползались по небу, обещая показать незабываемый закат. Листья на пальмах едва покачивались от легкого ветерка. Напротив меня сидел потрясающе красивый мужчина, раскрыв меню, и называл официанту блюда.

Совсем не те ощущения, не та атмосфера, что была, когда я ужинала с Лукасом. Может, дело в Багамах, в том, что здесь воздух пропитан чем-то волшебным. А может – Кристофер начинал мне нравиться.

Начинал? Кого я обманываю? Я только что подумала “потрясающе красивый”. Нет, раньше я не влипала – влипаю я сейчас. Мне нравится его рассматривать, мои губы невольно складываются в улыбку, когда он улыбается мне. И в груди теплеет.

Гад, подлый гад! Он начал делать кое-что хуже, чем пробираться ко мне под юбку. Он стал пробираться к моему сердцу! Нужно рубить на корню, пока это “теплеет” не разрослось до таких размеров, что отравит мне всю кровь и душу.

– Вы такой интересный, загадочный мужчина. Красивый, – начала я, поглаживая прохладный бокал с вином. У Кристофера от удивления приподнялись брови. – Знаете, если бы вы рассказали мне все свои тайны, разошлись бы со своей невестой, то я, возможно, принимала бы ваше внимание с большей охотой.

– Правда? – он пригубил вина. Его губы увлажнились, и я сразу вспомнила, какие они мягкие и настойчивые, когда целуют. Какие влажные, когда скользят по шее. – Какие же мои тайны?

– Например, та комната. Помните? Там ведь есть секретная дверь. Что за нею прячется?