Текст книги "Одураченные случайностью. Скрытая роль шанса на рынках и в жизни"

Наконец, в сентябре 1998 года, Неро был отомщен. Однажды утром при отъезде на работу он увидел некурящего Джона с сигаретой в руке. Он был без обычного делового костюма, его обычная важность куда-то пропала. Неро сразу понял, что Джон потерял работу. Он даже не подозревал, что Джон лишился всего, что имел. Мы поговорим о потерях Джона в Главе 5.

Неро устыдился свого злорадства ― чувства, которое люди могут испытывать при неудаче своих конкурентов, но не смог подавить его. Радоваться чужой неудаче неблагородно, кроме того, это приносит неудачу, считают суеверные люди, но Неро был не из их числа. Тем более, веселье Неро проистекало не из-за того, что Джон вернулся на подобающее ему в жизни место, а оттого, что методы Неро, его вера в свой правильный выбор внезапно получили полное подтверждение. Чувство удовлетворения, захватившее Неро, проистекало от гордости за столь долгую приверженность выбранной стратегии, хотя ему и приходилось бороться со стремлением быть мужчиной первого плана. Больше он не будет подвергать сомнению свой стиль торговли, даже когда другие богатеют. Он уверен, что это временное явление, ведь они неправильно понимают структуру случайности и рыночных циклов.

Можем ли мы судить об успехе людей по их виду и личному богатству? Иногда можем, но не всегда. Мы увидим, как в любой момент времени большая часть бизнесменов с выдающимися отчетами о сделках будет генерировать результат не лучший, чем беспорядочно брошенные дротики для дартса. Любопытен тот факт, что из-за странного уклона будут преобладать случаи выигрышей у не самых квалифицированных бизнесменов. Однако им не хватит ума учитывать роль удачи в своей победе.

Удачливые дураки не переносят даже намека на подозрение, что могут считаться таковыми, хотя по определению принадлежат к этой категории. Они уверены, что именно они заслужили деньги. Успехи впрыскивают в них так много серотонина или другого подобного вещества, что даже сами заблуждаются по поводу своих способностей выигрывать у финансовых рынков (гормональная система человека не может знать, зависят ли успехи от случайности). Такие проявления можно заметить в их поведении: прибыльный трейдер будет активнее, он пышет энергией, стремится говорить громче проигрышного. Ученые выяснили, что серотонин отвечает за поведенческие реакции. Это вещество устанавливает положительную обратную связь, добродетельный цикл. В то же время из-за случайного внешнего толчка может спровоцировать обратное движение и вызвать порочный цикл. Доказано, что обезьяны, которым вводили серотонин, поднимались в социальной иерархии, что в свою очередь вызывало увеличение уровня этого вещества в крови. Так продолжалось до тех пор, пока добродетельный цикл не нарушался и не начинался порочный, во время которого неудача заставляет особь сползать по иерархической лестнице, провоцируя поведение, которое еще больше способствует падению в сложившемся порядке подчинения.

По аналогии, увеличение личных достижений (независимо вызваны ли они детерминированным способом или при содействии госпожи Фортуны) стимулирует повышение серотонина в субъекте, вызывая то, что обычно называется способностью к лидерству. Некоторые неуловимые нюансы поведения создают субъекту доверительный образ, как будто он и впрямь заслужил «награду». Случайность как возможный фактор достижения результатов будет исключена, пока она снова «не покажет свое лицо и не сделает пинок», стимулирующий порочный цикл. Невоспитанные люди часто интересовались, был ли мой торговый день прибылен? Если бы при сем присутствовал мой отец, он бы остановил их. Он обычно говорил: «Никогда не спрашивают человека, не из Спарты ли он. Если бы он был оттуда, то сообщил бы Вам сей важный факт, а если нет, то Вы могли бы оскорбить его чувства». Аналогично, никогда не спрашивайте трейдера о его успехах, ведь это можно легко увидеть по его жестам и походке. Профессионалы без труда могут определить, когда трейдеры делают деньги, а когда проигрывают их. Трейдеры-руководители быстро идентифицируют сотрудника, дела которого складываются не лучшим образом. Хотя игрок и старается скрыть неудачу, пытаясь управлять выражением своего лица, но походка, манера держать телефон, перепады настроения покажут его истинное положение. В день своего увольнения Джон, безусловно, потерял большую часть своего серотонина (если это не другое вещество, которое исследователи обнаружат в следующем десятилетии). Один таксист в Чикаго объяснил мне признаки, по которым можно определить, что трейдеры, которых он подсаживает в машину около Чикагской Торговой Палаты или фьючерсной биржи, преуспевают. «Они становятся сильно надутыми», ― сказал он. Интересно, что он мог распознать удачливых так быстро. Позднее я получил объяснение такому факту. Согласно положениям эволюционной психологии такие физические проявления чьих-либо жизненных достижений, аналогичным образом, как и доминирующее состояние у животных, могут использоваться для передачи сигналов, например, выявлять победителей, что оказывается эффективным при выборе помощника.

Вспомним, Неро можно рассматривать как преуспевающего человека, но не очень богатого бизнесмена. Однако, учитывая некоторые показатели, в следующей главе мы увидим, что его можно отнести к категории очень богатых людей. Ведь он в своей торговой карьере рискует очень малым, поэтому невелика возможность крупного проигрыша. Тот факт, что он не добился такого же успеха, как и Джон, спасет его и от катастрофического крушения, подобного тому, что уничтожило богатство Джона. Применяя этот необычный (вероятностный) метод учета, можно утверждать, что Неро богат. Вспомним, Неро пытается защищать себя от редкого события. Если бы ему пришлось вновь повторить профессиональную карьеру даже несколько миллионов раз, очень немногие из них были бы омрачены неудачей. Однако из-за его консерватизма в очень немногих из них проявилась бы и экстремальная удача. Его жизнь в качестве трейдера по своей стабильности подобна жизни часового мастера либо священнослужителя. Естественно, мы берем в расчет только его профессиональную жизнь, исключая частную, иногда весьма переменчивую.

Весьма спорно предположение о том, что дантист значительно богаче рок-музыканта, управляющего розовым Ролс-Ройсом, или спекулянта, предлагающего завышенную цену за картины импрессиониста, либо предпринимателя, коллекционирующего частные реактивные самолеты. Нельзя судить о профессии, не принимая во внимание число людей, которые занимаются ею и преуспели. Исследованием этого показателя, с точки зрения преимуществ уклона выживания, мы займемся позже, здесь же рассматриваем его относительно сопротивления случайности.

В качестве иллюстрации сравним двух соседей. Джон А ― дворник, который выиграл в нью-джерсийской лотерее и переехал в богатый район. Джон Б, его ближайший сосед, имеет более скромный достаток, хотя на протяжении 35 лет сверлил зубы восемь часов в день. Предположим, ему вновь довелось пережить свою жизнь несколько тысяч раз, начиная с окончания стоматологической школы, то диапазон возможных результатов будет довольно узким (считаем, что он полностью застрахован). В лучшем случае он закончил бы карьеру сверлением зубов богатых жителей Авеню Нью-Йоркского Парка, в худшем ― ремонтировал бы челюсти в каком-либо провинциальном полупустынном городке. Если предположить, что он закончил очень престижный медицинский вуз, диапазон возможных результатов будет еще уже. Очевидно, карьера стоматолога Джона Б стабильна.

Что касается Джона А, то если бы он должен был вновь пережить свою жизнь миллион раз, почти во всех из них мы видели бы его дворником, тратящим бесконечные доллары на бесплодные лотерейные билеты, но только в одном мы увидим как он выиграл лотерею.

Идея о том, чтобы принимать во внимание видимые и невидимые возможные результаты воспринимается как диагноз о невменяемости. Ведь для большинства людей вероятность ― то, что может случиться в будущем, а не событие в свершившемся прошлом; то есть событие, которое уже имело место и 100 %-ая вероятность его достоверна. Я обсуждал эту идею со многими людьми, которые банально обвиняли меня в смешении мифа и реальности. Однако мифы, особенно прочно укоренившиеся с возрастом, как мы видели с предупреждением Солона, могут быть гораздо более значимыми и давать нам больше опыта, чем простая реальность.

Глава вторая
Причудливый метод учета

Альтернативные истории, вероятностный взгляд на мир, интеллектуальное мошенничество и случайностная мудрость француза с устойчивыми привычками купания. Как журналисты не понимают случайную последовательность событий. Остерегайтесь заимствованных суждений – почти все прекрасные идеи относительно случайных результатов противоречат общепринятой мудрости. Различия между правильностью и понятностью.

Я начинаю с банальной мысли нельзя судить о достижениях в какой-либо области (война, политика, фармация, инвестиции) по результатам, начинать следует со стоимости альтернативы (если бы история пошла другим путем). Такие подмены событий называются альтернативными историями Ясно, что качество решения нельзя оценивать исключительно по его результату. Однако такая точка зрения, кажется, высказывается только людьми, которые терпят неудачу, например, политическими деятелями, когда они покидают кабинеты власти. Те же, кто выигрывают, считают свой успех следствием качества принятого ими решения. Подобно многим другим банальностям, такая, казалось бы, достаточно очевидная, нелегка для практического освоения.

Проиллюстрировать странную концепцию альтернативных историй можно следующим образом. Вообразите эксцентричного и скучающего магната, предлагающего Вам 10 000 000$, чтобы сыграть в русскую рулетку: приставить револьвер с одной пулей в одном из шести магазинов к вашей голове и нажать спусковой механизм. Каждая такая реализация должна бы рассматриваться как одна история из шести возможных равновероятных событий. Пять из этих шести событий вели бы к обогащению, а одно ― к статистике, то есть некрологу со смущающей (но, безусловно, подлинной) причиной смерти. Проблема в том, что только единственная из шести историй наблюдается в действительности, а получатель десяти миллионов вызвал бы восхищение и похвалу какого-нибудь глупого журналиста, например того, который безоговорочно восхищается списком миллиардеров журнала Форбс. В течение 15-летней карьеры на Уолл-Стрит я столкнулся с тем, что публика наблюдает внешние признаки богатства, не задаваясь вопросом о его происхождении (источник богатства назовем генератором). Только представьте себе возможность для победителя русской рулетки стать образцом для подражания со стороны его семейства, друзей и соседей!

Оставшиеся пять событий остаются без внимания, и только здравомыслящий человек может предположить их последствия. Тем более, если спорящий на рулетку дурак продолжает играть. Со временем вероятность печального исхода увеличивается. Таким образом, если бы 25-летний человек играл в русскую рулетку, скажем, один раз в год, шанс отпраздновать пятидесятилетие был бы у него очень мал. Предположим, что тысячи 25-летних игроков решили испытать судьбу, в итоге мы получим горстку чрезвычайно богатых игроков, оставшихся в живых, и огромное кладбище. Здесь я должен признать, что пример русской рулетки означает для меня нечто большее, чем интеллектуальная задачка. Я потерял товарища в этой «игре» во времена ливанской войны, будучи совсем юнцами. Более того, я заинтересовался литературой Грэма Грина, узнав, что он нажимал на спусковой механизм револьвера. Грин утверждал, что когда-то он пробовал таким способом скрасить унылость своего детства. И сей факт заставляет меня вздрагивать при мысли, что я имел, по крайней мере, одну шестую вероятности того, что мог бы лишиться его романов.

Читатель может оценить мое необычное представление об альтернативном учете: 10 миллионов, заработанных на русской рулетке, по моему мнению, не имеют той же стоимости, что те же 10 миллионов, полученные врачом-стоматологом за долгую практику. Эти деньги имеют одинаковую покупательную силу, они были бы идентичны для бухгалтера и для вашего ближайшего соседа. И все же, копая глубже, мы можем рассматривать их как качественно различные деньги: в одном случае зависимость от случайности несравнимо больше, чем в другом. Понятие такого альтернативного учета имеет интересные интеллектуальные расширения и поддается математической формулировке. Мы увидим это в следующей главе при введении двигателя Монте-Карло. Обратите внимание, я обращаюсь к математике только для иллюстрации своих мыслей и в попытке привлечь вашу интуицию для понимания такой точки зрения. Другими словами, необходимо не столько фактически вычислять альтернативные истории, сколько максимально оценивать их атрибуты. Математика ― это не только «игра числами», это способ мышления. Вы увидите, что вероятность ― предмет качественный.

Окружающая нас действительность гораздо хуже, чем русская рулетка. Во-первых, она поставляет фатальную пулю не слишком часто, в отличие от револьвера с шести пулеприемниками, реальность имеет их сотни, а может, даже тысячи. После нескольких дюжин попыток каждый, убаюканный ложным чувством безопасности, забывает о существовании пули. Эта мысль представлена в главе 7 как проблема черного лебедя, так как связана с проблемой индукции, которая не дает покоя многим философам от науки. Здесь также прослеживается связь с так называемой клеветой истории, так как игроки ― инвесторы и люди, принимающие решения ― надеются, что с ними не может случиться того, что происходит с другими.

Во-вторых, в отличие от игры, подобной русской рулетке, где риски видимы любому, умеющему умножать и делить на шесть, никто не может видеть барабан реальности. Ведь невооруженный глаз очень редко видит генератор. Таким образом, каждый из нас невольно играет в русскую рулетку, но называет ее неким альтернативным «низкорисковым» именем. Мы наблюдаем производимое богатство, но никогда не видим генератор, и это заставляет людей забывать о возможных рисках. Мы никогда не видим или упускаем из вида проигравших, игра кажется простой, и мы беспечно играем в нее дальше.

Степень сопротивления случайности в жизни ― это абстрактная идея, часть логической контринтуиции, реализация которой неочевидна, что еще сильнее запутывает дело. Но я предан этой идее в силу личных причин, о которых расскажу позднее. Очевидно, что используемый мной способ оценки сущностей вероятностен по природе; он зависит от предположения, что вероятно может случиться, и требует определенной мысленной работы в отношении объекта наблюдения. Поэтому я не рекомендую в дискуссию о таких вероятностных вопросах вовлекать бухгалтера, ведь для бухгалтера число есть число. Если бы его интересовала вероятность, то он был бы склонен делать дорогостоящие ошибки при расчетах Ваших налогов.

Не наблюдая в реальности револьверного барабана, многие делают попытку крутануть его. Пойти на такой шаг способны люди с определенным характером. Наблюдая сотни приходящих в мою профессию и выброшенных из нее из-за крайней зависимости от случайности, я должен констатировать: более живучи в профессии те, кто умеет анализировать. Для многих такое мышление является второй натурой. Аналитический склад ума необязательно может быть следствием научного образования самого по себе (остерегайтесь причинности). Возможно, люди, которые решили в некоторый момент своей жизни посвятить себя научным исследованиям, склонны к интеллектуальным познаниям и естественному стремлению к самоанализу. Особенно вдумчивы те, кому пришлось отказаться от научных исследований из-за своей неспособности сфокусироваться на узкой конкретной проблеме. Без чрезвычайной любознательности почти невозможно защитить диссертацию на соискание ученой степени, а без желания узко специализироваться ― сделать научную карьеру. (Следует иметь в виду различие умственных способностей чистого математика, увлеченного абстракциями, и ученого, поглощенного любопытством. Ведь математик занят тем, что существует в его голове, в то время как ученый исследует то, что находится вне него). Тем не менее, некоторые считают, что миром правит случайность. Я знал людей, которые берут во внимание только альтернативные истории, игнорируя те, что имели место в действительности.

Некоторые трейдеры могут быть неожиданно интроспективны в отношении случайности. Так, я недавно обедал в баре Одеона с Лореном Р. ― трейдером, который читал черновик этой книги. Мы подбросили монетку, чтобы выбрать, чей черед платить за обед. Я проиграл и заплатил. Он уже почти собрался поблагодарить меня, но внезапно остановился и сказал: «Согласно вашей книге Вы бы сказали, что я вероятностно заплатил за половину обеда».

Поэтому я считаю, что люди делятся на две полярные категории: на одном крае те, кто никогда не принимает знаков случайности; на другом ― те, кто страдает от нее. Когда я в 1980-х начинал на Уолл-Стрит, комнаты трейдеров были заполнены людьми с «ориентацией на бизнес», избегающих любого самоанализа вообще, и, скорее всего, обманутых случайностью. Они допустили множество ошибок, особенно в тот период, когда финансовые инструменты усложнились. Любому человеку с такой культурой управления слишком трудно понять, как на экзотических опционах случались выигрыши, противоречащие их интуиции. Они падали как мухи, сраженные неудачей. Я не думаю, что многие из сотен тех обладателей степени МВА[7]7
  МВА ― master of business administration, магистр делового администрирования (англ.) (Прим. переводчика).


[Закрыть] моего поколения, которых я встречал на Уолл-Стрит в 1980-х, все еще остались в этом рисковом бизнесе.

Девяностые годы ознаменовались притоком в бизнес образованных людей. Атмосфера в трейдерских комнатах стала более занимательной и интеллектуальной. Многие ученые, некоторые даже прославившиеся в своих областях, пришли в бизнес с желанием сделать деньги. Они в свою очередь наняли людей, которые разделяли их взгляды и подходы к делу. Хотя большинство из этих людей не обладали ученой степенью (и сейчас их меньшинство), ценности и культура резко изменились: во главе угла оказались интеллект и аналитические способности человека. Стремительный рост спроса на ученых на Уолл-Стрит способствовал бурному развитию финансовых инструментов. Наиболее востребованными стали знатоки физики и математики. Русская, французская, китайская и индийская речь (по порядку) стали доминировать как в Нью-Йорке, так и в Лондоне. Говорили, что практически каждым самолетом из Москвы на Уолл-Стрит прибывали специалисты в области математической физики. Можно было очень дешево нанять специалиста на позицию трейдера, приехав в JFK-аэропорт вместе с переводчиком. В самом деле, в конце 1990-х заполучить образованного ученого мирового класса за половину стоимости МВА не представляло особого труда. Как говорят, маркетинг ― это все, ведь эти ребята не знали, как продавать себя.

Я отдаю должное интеллекту русских ученых, многие из них были способны работать инструкторами по шахматам (я, кстати, нашел среди них даже преподавателя игры на фортепьяно). К тому же в общении с ними я находил много полезного для себя, даже общаясь во время собеседования.

Когда МВА ищут вакансию трейдера, они часто в своих резюме хвастаются «продвинутыми» навыками игры в шахматы. Я помню советника по трудоустройству магистров делового администрирования (МВА) в бизнес-школе Вартона, который рекомендовал соискателям в первую очередь указывать свои навыки игры в шахматы, поскольку это, по его словам, выглядит «интеллигентно и стратегически». В то время как МВА свое поверхностное знание правил игры обычно интерпретируют как «экспертное». Мы часто проверяем претензии на точность шахматной экспертизы (и характер соискателя) расстановкой шахматных фигур из выдвижного ящика, говоря побледневшему студенту: «Сейчас с вами поговорит Юрий».

Тем не менее, процент неудач у этих ученых был немногим ниже, чем у магистров делового администрирования. Объяснялось это оторванностью суждений ученых от реальной жизни, их интеллигентностью, лишенной малейшей практичности. Многие из них были способны выполнить многие сложные вычисления с предельной точностью, если они были записаны уравнениями. Однако они совершенно не способны решить проблему, даже минимально связанную с реальностью, как если бы они понимали букву, но не дух математики. Я убежден, что Х, один мой довольно приятный русский знакомый, имеет два мозга: один, великолепный, для математических вычислений, другой, значительно худший, для всего остального, включая решение проблем на финансовом рынке. Правда, иногда встречались люди с научным складом ума и опытом, способные быстро прокручивать в голове возможные варианты действий. Какой бы ни была выгода от смены состава «популяции трейдеров», мы усовершенствовали наши навыки игры в шахматы и, главное, получили возможность интеллектуального общения с достойными собеседниками. Познавательные беседы затягивались за пределы отведенного для обеда часа. Представьте, что в 1980-х я вынужден был говорить с коллегами, которые имели аттестат МВА или квалификацию в области налогообложения, вершина их способностей ― это обсуждение стандартов FASB[8]8
  Financial Accounts Standard Board ― Совет по стандартам бухгалтерского учета в США (Прим. переводчика).


[Закрыть]. В отличие от них физики были интересны не своей способностью обсуждать динамику жидкости, а широкими познаниями в различных областях. С ними было приятно и интересно общаться.