Текст книги "Посмотри в мои глаза"

Глава 13

К вечеру Матвей окончательно приходит в чувство, поэтому легко соглашается в одиночестве присмотреть за ребятами после ужина. Справедливости ради, напрягаться ему особо и не придется: сегодня открывается летний кинотеатр «Синички», все будут там.

С Лерой я договорился встретиться возле столовой. На террасе есть столы и освещение – судя по тому, что она повсюду таскает свой ватман, нам понадобится и то и другое, а вот мешать никто не будет: повара и уборщицы давно ушли, а новая смена начнется для них лишь рано утром.

Когда я прихожу в назначенное время на условленное место, Александровой еще нет. Это дает мне отличную возможность занять наблюдательную позицию и подготовиться к ее появлению. Впрочем, спустя пару минут я убеждаюсь, что вся подготовка обернулась провалом, потому что стоит мне увидеть ее издалека, глупое сердце начинает брыкаться, как бешеная белка, а в крови вспыхивает пожар.

На ней легкое платье-комбинация до колен, на плечи наброшен уютный вязаный кардиган, на ногах – уже знакомые мне кроссовки. Вроде бы нет ничего особенного в ее образе, но у меня отчего-то перехватывает дыхание, и на ум приходит лишь одно слово «красивая».

– Извини, – говорит Лера с покаянной улыбкой, в которой одновременно сквозят смущение и подозрительность. – Надеюсь, ты не очень долго ждешь. Непредвиденная ситуация в отряде, мне пришлось задержаться.

– Без проблем, – прочистив горло, успокаиваю девушку. – Я сам недавно пришел.

Она робко улыбается. Я тоже позволяю себе усмехнуться. Сейчас, когда обязательные слова сказаны, мы оба ощущаем неловкость. Несколько дней назад я обещал ей войну, а сейчас над нами реет белый флаг и мы собираемся вместе поработать над развлекательной программой для отрядов. Есть от чего прийти в замешательство.

– Ну, что тут у тебя? – прерываю я затянувшееся молчание и кивком указываю на ватман в ее руках.

Лера торопливо раскатывает бумагу по столу и ловко прижимает края с обеих сторон камушками, которые находит под ногами.

– Ты еще и художница, – замечаю, не скрывая изумления, и с интересом разглядываю карту, которую она нарисовала.

– Ладно тебе, – бурчит она.

– Это был комплимент, – говорю серьезно. – Очень талантливо.

Смущенно потупив глаза, Лера произносит тихое «спасибо» и указывает пальцем на центр ватмана.

– Я думала начать квест с центральной площади, – объясняет она. – Здесь бы мы объяснили ребятам правила игры и вручили карту.

– Хорошо. Продолжай.

В ответ на мой командный тон она демонстративно закатывает глаза, но никак не комментирует. А следующие пять минут так увлеченно рассказывает о своих задумках, что я с трудом могу оторвать от нее взгляд.

Должен признаться, ее идеи оригинальны и эффектны, но при этом легко осуществимы. Чем дольше она посвящает меня в детали своего плана, тем сильнее во мне крепнет уверенность в том, что мы просто обязаны воплотить этот приключенческий квест в жизнь. Проблема заключается во мне – каждый раз, когда она улыбается, забавно морщит нос или небрежным жестом откидывает волосы, у меня голова идет кругом, а в груди что-то мучительно тянет. И я все еще не уверен, что мне стоит ввязываться во что-то, даже в обычную детскую игру, с Александровой.

– …Вот с этим есть проблемы, – вдруг со вздохом говорит она. – Было бы здорово разместить эту подсказку высоко на дереве, но боюсь, что дядя Дима, то есть Дмитрий Сергеевич, нам не разрешит. Если кто-то упадет и травмируется…

– Если тебе нужна высота, можно разместить подсказки на скалодроме, – предлагаю я, стараясь направить мысли в нужное русло. – У нас половина отряда занимается в секции, так что проблем быть не должно, и там есть страховка.

Хмурое всего секунду назад лицо Леры расплывается в улыбке.

– Здорово! – с восторгом выдыхает, хлопая в ладоши. – Я сама бы не додумалась до этого.

– Это мой скромный вклад в общее дело, – с шутливым поклоном отвечаю я. – Судя по тому, что ты мне показываешь, у тебя практически все готово.

– Многое, но не все. Я столько думала над всем этим, что уже многое упускаю из виду, а у тебя свежий взгляд.

Я киваю и жестом предлагаю ей продолжить. Она строит мне забавную гримасу, а я улыбаюсь ей в ответ.

Где-то на середине маршрута, по которому Лера делает мне виртуальную экскурсию, тишину вокруг нас разрезает телефонная трель. Девушка просит прощения и запускает кисть в карман кардигана.

Ее живое лицо каменеет, стоит ей взглянуть на экран. Я вижу, как напрягаются скулы, поджимаются губы и между бровями появляется едва заметная складка.

– Проблемы? – предполагаю осторожно.

Она торопливо качает головой и сбрасывает вызов. Несколько мгновений тупо смотрит на раскрытый ватман, словно не понимает, что на нем изображено. Потом глубоко вдыхает и резко кладет раскрытые ладони на бумагу.

– На самом деле это все, – говорит она с едва уловимым напряжением в голосе. – Я прошу тебя взять на себя водное испытание, потому что мне в голову не приходит ничего стоящего, и нужно все-таки определиться с наградой. Должно ли это быть что-то физическое? Коробка мороженого или какие-нибудь шоколадные медали…

Несмотря на то что меня распирает от любопытства узнать, кто ей звонил и почему это так ее расстроило, я стараюсь сосредоточиться на ее вопросе.

– Они же не дети, чтобы шоколадные медальки им дарить. Мои парни точно оскорбятся, – смеюсь я. – Как-то пару лет назад мы устраивали ребятам день самоуправления. Что скажешь, если их наградой станет возможность провести один день так, как они сами вздумают?

– А так можно? – удивленно спрашивает Лера.

– Думаю, если один день они пропустят зарядку, не лягут на дневной сон, а вечером задержатся после отбоя, ничего страшного не произойдет, – иронично замечаю я. – Как правило, желания подростков очень предсказуемы.

– Мне нравится твое предложение. – Ее голос звучит спокойнее, и кажется, она уже полностью взяла себя в руки после инцидента с телефоном.

– Значит, договорились?

Она кивает и протягивает мне руку для шутливого рукопожатия.

– Договорились, коллега.

Глава 14

Мои планы на долгожданный выходной предельно просты: свалить из лагеря, встретиться с Таней и расслабиться, чтобы хоть на один день избавиться от мыслей о белокурой «синичке» и сопутствующего им напряжения в штанах. Но я, очевидно, в прошлой жизни кому-то здорово досадил, потому что стоит мне выехать с парковки, как на обочине я замечаю Леру собственной персоной, которая с рюкзаком за плечами топает в сторону автобусной остановки.

Самое правильное в этой ситуации – сделать вид, что я ее не заметил, и промчать мимо, но отец, к счастью или к сожалению, воспитал меня джентльменом. К тому же у нас с Александровой вроде как перемирие и общее дело – квест, к которому мы оба подходим с предельной серьезностью. Будет крайне невежливо, если я все это перечеркну просто из-за того, что не уверен в своей способности держать себя в руках, когда девчонка рядом.

Резко торможу, выпуская в воздух столп дорожной пыли, и открываю окно.

– Подвезти?

Лера испуганно смотрит на меня фиалковыми глазищами, но спустя мгновение уже кривит губы в жалком подобии улыбки. Создается впечатление, что она жаждет провести со мной время в закрытом помещении автомобиля не больше, чем я с ней. Что ж, хоть в чем-то у нас с ней полное взаимопонимание.

– Не стоит. – Она качает головой, отчего пшеничные волосы красиво переливаются в лучах утреннего солнца. – Автобусы ходят по расписанию.

– В автобусе будешь трястись полтора часа, а я тебя за тридцать минут домчу в центр, – зачем-то настаиваю я, а потом добавляю, чтобы не думала, что я особенно ради нее стараюсь: – Все равно туда еду.

Лера морщит гладкий лоб, а потом, не успеваю я и глазом моргнуть, молча забирается в машину. Приняв как данность, что следующие тридцать-сорок минут я проведу в ее компании, терпеливо жду, пока она пристегнется. Взгляд непроизвольно отмечает, как ремень безопасности перетягивает аппетитную грудь, а потом спускается на голые ноги с острыми коленками.

Проклятье.

Сглатываю набежавшую слюну и убавляю температуру на приборной панели. Кондиционер в салоне сегодня работает отвратительно, а ведь солнце еще даже не в зените.

Заставляю себя сосредоточиться на дороге, твердо решив не обращать на спутницу внимания. Но боковое зрение все равно улавливает каждое ее движение. Как она нервно комкает край платья, неосознанно оголяя ноги, как потирает колено, как заправляет за ухо прядь светлых волос.

Напрасно я остановился и предложил ей поехать со мной. Это была огромная, колоссальная ошибка! Если меня влекло к ней до этого, то сейчас, когда она так близко, что я ощущаю тонкий аромат мандаринов и мяты, исходящий от ее волос, собственное либидо абсолютно выходит из-под контроля.

– У тебя милая машина, – вдруг произносит она, видимо, делая комплимент.

– Милая? – переспрашиваю я в недоумении. – Это «Додж». Он не может быть милым.

– Как и его хозяин? – иронично уточняет Лера, забавно щурясь.

– Это машина моего отца, – говорю просто.

Она с интересом смотрит на меня, наверное, рассчитывая на продолжение, но я молчу, и она в итоге отворачивается.

– Можно открыть окно? – спрашивает через пару минут тишины.

– Зачем?

– Просто. Там природа и воздух, – поясняет она робко. – Но если нельзя, то так и скажи.

Хлопаю пальцем по кнопке на приборной панели, отключая кондиционер, и вместо ответа опускаю стекло с ее стороны. В салон врывается свежий ветер, который путается в светлых волосах моей спутницы и играет оборками ее платья.

Глубоко вдохнув, Лера счастливо улыбается и высовывает раскрытую ладонь из окна, словно пытается поймать ветер.

– Спасибо, – долетает до меня ее тихая благодарность.

Коротко кивнув, я заставляю себя оторвать взгляд от одухотворенного лица девушки по соседству и сосредоточиться на дороге: от очарования Александровой у меня настолько перехватывает дух, что мы критически близки к аварийной ситуации.

До города мы доезжаем за полчаса. И для меня это очень долгие полчаса, потому что перед глазами у меня постоянно маячат голые коленки, а голову кружит ее запах, который порывами приносит ко мне ветер, гуляющий по салону. Наваждение просто.

– Останови, пожалуйста, возле автовокзала, – просит Лера, когда мы въезжаем в центр.

– Ты куда-то еще едешь? – спрашиваю удивленно, не успевая проглотить этот нелепый вопрос.

Она демонстративно приподнимает брови, как бы говоря, что это не мое дело. Что, в сущности, является чистой правдой.

– Спасибо, что подбросил. – Она посылает мне сдержанную улыбку и выскакивает из машины, игнорируя мой вопрос.

– Могу забрать тебя вечером, – зачем-то предлагаю я.

– Не стоит. – Она качает головой и водружает на нос солнцезащитные очки, скрывая от меня выражение глаз. – Хорошего дня.

Дверь захлопывается, и я вижу удаляющуюся от меня спину.

С минуту я смотрю ей вслед, хотя Александрова уже давно растворилась в толпе. Куда она пошла? Какие у нее планы? Не идет ли она, случайно, к тому человеку, из-за которого плакала тем памятным утром и чей звонок сбросила позавчера? Я не понимаю, почему меня интересуют эти вопросы, но они внезапно становятся невероятно важными.

Из задумчивости меня выводит настойчивый сигнал автомобиля. Смотрю в зеркало и вижу, что кто-то пытается припарковаться на место, которое я наполовину занял. Выкручиваю руль и отъезжаю. В конце концов, у меня есть дела поважнее, чем следить за Александровой.

Глава 15

С Таней я встречаюсь после обеда, поэтому у меня масса свободного времени. Впрочем, оно не совсем свободное – планы на каждый выходной в «Синичке» у меня расписаны на сезон вперед и мало отличаются один от другого. Ничего необычного – просто в некоторых вещах я закоренелый консерватор.

Оставив Александрову на автовокзале, я возвращаюсь по главной дороге немного назад и через пятнадцать минут подъезжаю к пристани. Припарковавшись возле большого дока, беру с собой рюкзак и по давно известной дорожке вдоль берега иду к небольшой яхте с местами облупившейся краской. Здесь меня встречает ее владелец – дядя Сева.

– Здравствуй, Кирилл! – с щербатой улыбкой приветствует меня старый моряк.

С ним я познакомился три года назад, когда впервые приехал в «Синичку» работать вожатым. В первый же выходной я отправился на пристань в надежде арендовать судно, но владельцы лодок и катамаранов все как один предлагали мне туристическую прогулку с капитаном. И только дядя Сева согласился пустить меня за штурвал, правда, в тот первый раз – с ним в качестве рулевого.

– Здравствуйте, Всеволод Геннадьевич, отлично выглядите, – говорю я, крепко пожимая мозолистую ладонь. – У меня для вас кое-что есть.

Выуживаю из рюкзака пакет с гостинцами для дяди Севы из большого города – там несколько упаковок сыра, хамон и банка оливок. В ту первую нашу прогулку по озеру старик развлекал меня рассказами о своих заграничных поездках и жаловался, что скучает по испанским и греческим деликатесам. С тех пор я по традиции привожу ему запрещенку, которую в маленьком горном поселке просто не найти.

Мужичок качает головой и резво спрыгивает с лодки на пристань, со счастливой улыбкой принимая подарок:

– Попутного ветра, сынок.

Я благодарю дядю Севу и встаю за штурвал. Знакомый глухой рев мотора разрезает умиротворенную тишину набережной, и через несколько мгновений я уже отчаливаю от пристани.

Сегодняшнее утро – свежее и ясное. Вода в озере подернута мелкой рябью и блестит на солнце. Видимость идеальная – с берега хорошо просматриваются даже верхушки гор. Подставляю лицо легкому бризу, чувствуя, как теплые солнечные лучи согревают кожу на щеках, и погружаюсь в медитативные воспоминания.

Как и многому в моей жизни, умению управлять лодкой я тоже обязан отцу. Он с детских лет брал меня с собой в небольшие путешествия на реку или озеро, порой позволяя порулить. Надо ли говорить, что для меня это было проявлением высшей степени доверия, которое я старался оправдать, беспрекословно слушая указания отца.

Здесь папа ни разу не был, хотя я много раз рассказывал ему об озере. Грустно осознавать, что я так и не сумел показать ему одно из самых живописных мест, которые я когда-либо видел. Думал, что успею, но жизнь внесла во все свои коррективы.

И тут внезапно другая мысль заставляет меня нахмуриться. Лера. Вопреки всему я бы хотел иметь возможность показать это место ей. Возможно, чтобы не сожалеть потом, что был шанс, а я им не воспользовался.

Откуда во мне все это? В моих глазах она все та же предательница, которой нельзя доверять. Но при этом за последние дни она раскрылась для меня с другой стороны тоже. Ее очевидный ум, сообразительность, желание сделать что-то для своего отряда, чувство юмора, доброта, готовность прийти на помощь, когда в ней кто-то нуждается… Все это не особо вяжется с образом роковой соблазнительницы, намеренно разбивающей сердца, но, с другой стороны, я ведь точно знаю, как она поступила с Вадиком, и лично разгребал последствия их расставания. А то, что у любого человека есть две стороны, как у медали, я давно уяснил. Нужно лишь понять, какая из них светит ярче.

Длительная прогулка по озеру здорово прочищает мне мозги. Где-то на середине водоема я глушу мотор и позволяю себе насладиться моментом: с жадностью смотрю по сторонам, впитывая живописные пейзажи гор и густых лесов, вдыхаю свежий влажный воздух и ощущаю умиротворенное покачивание лодки на воде.

Как давно я не чувствовал такого мира и покоя! Внезапная кончина отца, университет и работа не позволяли расслабиться. За годы жизни в Москве я привык к городской жизни, к давящей высоте зданий, к безумному ритму шумных улиц, но любил я всегда это – первозданную красоту гор и уединение с природой.

Через пару часов я причаливаю к берегу. Швартую лодку у пристани и несу ключи дяде Севе, который ждет меня у дока. Искренне благодарю старичка, вкладывая в его руку щедрые чаевые, и обещаю вернуться в следующие выходные.

Усевшись в машину, достаю из рюкзака телефон, к которому не притрагивался с момента расставания с Лерой. Двадцать минут назад Таня написала, что освободилась и будет ждать меня в кафе в центре. Чувствуя странную отрешенность, словно не я еду на встречу, которой страстно ждал последнюю неделю, я завожу мотор.

За год, что мы не виделись, Таня почти не изменилась. Разве что волосы стали чуть светлее и губы пухлее. Подозреваю, что во втором случае не обошлось без инъекций, но выглядит все вполне натурально – не знал бы ее, никогда бы не обратил внимания на эту корректировку.

Уже полчаса мы с ней сидим в кафе, которое она выбрала. Здесь многолюдно, шумно и сильно пахнет освежителем, но Тане, судя по ее довольной улыбке и блеску в глазах, все нравится, поэтому я остаюсь сидеть на месте, потягивая безалкогольное пиво.

Разговор выходит довольно однобоким. Таня много говорит и громко смеется, я смотрю на нее, киваю и, если нужно, улыбаюсь, но в мыслях дрейфую далеко и от нее, и от ее рассказа про музыкальный фестиваль, который она собирается посетить в конце месяца.

Да что со мной не так-то?

Рядом сидит красивая девушка, которая отчаянно флиртует со мной и с которой у меня уже был секс, отличный секс, а у меня ничего не ёкает. Я представляю, как мы окажемся в постели или, может быть, не станем ждать и займемся петтингом прямо в машине, и не испытываю ровным счетом ничего. Ни бурления в крови, ни характерной тяжести в паху, ни покалывания в затылке, которое бывает в моменты острого возбуждения. Это как, твою мать, называется? Импотенция?

– А ты как, последний год в «Синичке»?

Осознав, что Таня обращается ко мне, я криво улыбаюсь и, прежде чем ответить, делаю еще один глоток пива.

– Последний, – подтверждаю я. – В следующем году оканчиваю универ. Будет не до лагеря.

– И что же, – Таня накручивает прядь волос на палец и призывно смотрит мне прямо в глаза, – больше в наши края не вернешься?

– А ты хочешь, чтобы вернулся? – уточняю я, заставляя себя включиться в игру.

– Ты же знаешь, Кир, я всегда рада тебя видеть, – отвечает она, проводя кончиком языка по нижней губе.

– Это взаимно.

Лицо Тани расплывается в самодовольной ухмылке женщины, которая знает себе цену и только что получила ей подтверждение от интересующего ее самца. Так банально, что от натужной улыбки у меня даже зубы сводит.

– Ты не голоден? – спрашивает она, глядя на мою тарелку, к которой я почти не притронулся.

– Не особо, – подтверждаю я, не желая признаваться, что еда в ее кафе отвратительная.

– Я тоже. Может быть, пойдем?

Вот что мне всегда нравилось в Тане – это ее прямолинейность. Жеманные улыбки и заход издалека – это не про нее. Она всегда точно знает, чего хочет, и идет к намеченной цели без лишнего смущения. Мужской подход, который не может не вызывать восхищения.

Я без проволочек зову официанта и расплачиваюсь по счету. Потом встаю сам и, положив ладонь на поясницу своей спутницы, провожаю ее к машине.

Целоваться мы начинаем еще до того, как я успеваю завести мотор. Таня берет инициативу на себя: крепко обхватывает меня за шею и, перегнувшись через разделяющую наши кресла панель, впивается в мои губы.

От нее пахнет вином и терпкостью, а губы ощущаются непривычно плотными и гладкими – какая-то странная комбинация, которая не находит у меня никакого отклика. Я все же проталкиваю язык между ее зубами в попытке разбудить свои инстинкты, но они отвечают каким-то вялым трепыханием, которое едва приподнимает штаны в районе ширинки. Нет, блин, так дело не пойдет.

Отстранившись от Тани, я кладу руки на руль и уточняю:

– Адрес тот же?

– Да, – подтверждает она, тяжело дыша.

– Тогда к тебе?

Она с готовностью кивает, одергивая подол короткой юбки и вновь облизывая губы. Нарочно, что ли, старается привлечь к ним внимание? Александрова, которая сидела на этом же самом месте несколько часов назад, не старалась, а от нее и ее коленок я едва мог оторвать взгляд.

Стоп, черт побери.

Только этого мне не хватало: думать о Лере, когда я собираюсь переспать с другой девушкой. Теперь, даже если не сильно хочется, я просто обязан это сделать. Потому что… потому что иначе все закончится плохо.

Вырулив с парковки, я вливаюсь в поток машин на дороге. Как только это происходит, Таня кладет руку мне на бедро, обтянутое джинсами, и начинает поглаживать сначала вниз, потом медленно наверх, постепенно приближаясь к паху.

– Аварийную обстановку создаешь, Татьяна, – говорю сухо.

– Хотела тебя немного расслабить, – отзывается она, не прекращая наматывать круги пальцами по моему бедру. – Ты какой-то непривычно напряженный сегодня.

– Нормально все. До дома пыл сохрани, ладно?

Накрыв ладонью ее холеную руку с длинными ногтями, я снимаю ее с бедра и кладу на подлокотник сиденья. Таня если и удивлена этим жестом, не подает виду. Сам я себе его объяснить тоже не могу. В том, что девушка гладит тебя, пока ты едешь за рулем, есть своя прелесть. Почему сейчас эта прелесть меня не привлекает – загадка, в разгадку которой я не готов пускаться в настоящее время.

До панельного дома, в котором живет Таня, мы доезжаем минут за пятнадцать. Все это время она старается поддерживать разговор, который окончательно тухнет, когда я молча паркуюсь возле ее подъезда.

– Ты знаешь, лучше давай за дом машину поставим? – говорит она. – Здесь она может мешать соседям.

Прежде чем ответить, я глубоко вздыхаю, все еще не желая верить в то, что собираюсь сказать. Это похоже на сон, но я отчего-то точно знаю, что не сплю.

Пауза затягивается. Таня в ожидании поворачивается ко мне всем телом и молчит, явно рассчитывая на ответное действие с моей стороны.

– Знаешь, Тань… Извини, – выдавливаю из себя. – Ты была права насчет напряжения. Неважно себя чувствую. В другой раз, ладно?

На мгновение на ее красивом лице проявляется недоумение, смешанное с шоком и обидой, но она быстро берет себя в руки. Холодно улыбнувшись, она цепляется за ручку двери.

– Конечно, Кир. Звони. Может быть, в другой раз.

Дверью она хлопает явно сильнее, чем требуется. Впрочем, я ее не виню. Разочарование, которое она испытывает, зеркалит мое собственное. Самое удивительное, что и ее, и мое направлено на одного и того же человека. На меня.