Текст книги "Антрийские легенды. Часть 2. Волшебство не умирает"

Антрийские легенды. Часть 2
Волшебство не умирает
Ната Кей

© Ната Кей, 2023

ISBN 978-5-0055-4624-1 (т. 2)

ISBN 978-5-0055-4625-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ГЛАВА 1. БОЛЬШИЕ ПЛАНЫ

Улочки Сантеня сегодня были непривычно пустынны. Редкие прохожие обменивались понимающими взглядами и молчаливо кивали друг другу в знак солидарности. День выдался невероятно жарким. Солнце так сильно прогревало город, что даже самые заядлые любители строгого консервативного стиля позволяли себе закатывать рукава.

Кристину такая погода не смущала. Девушка из другого мира спокойно переносила жару, как, впрочем, и многие другие погодные явления. Она не любила жаловаться, предпочитая находить положительные стороны во всем, где только можно. Жарко? Это отличный повод погреться и получить солидную порцию солнечных лучей.

Сейчас Кристина вместе с Итеном направлялась в сторону своего нового, маленького, но при этом очень уютного жилища.

С тех пор, как она приняла решение навсегда остаться в волшебной Антре, Кристина предприняла все меры для того, чтобы почувствовать себя здесь как дома. Все ее новые друзья помогали ей, облегчая «переезд». Джел до сих пор не понимал, насколько неоценимый вклад он внес в жизнь девушки. Его помощь в устройстве на работу позволила Кристине впервые в ее жизни заняться тем, что ей по-настоящему нравилось. Да, конечно, пришлось многому научиться, не все получалось сразу, но Кристина старалась, не отказывалась ни от какой работы, даже самой грязной.

Лошади с каждым днем очаровывали девушку все больше и больше. Их грация, красота, мощь и мудрость в глазах поражали в самое сердце, занимали все мысли во время работы, а порой приходили Кристине во сне. Она ничего не имела против. Видеть во сне прекрасных четвероногих созданий ей нравилось куда сильнее, нежели в этом же самом сне сталкиваться со злыми волшебниками, их недобрыми намерениями и страшными секретами. Рэскайн из старинной легенды пару раз завоевывал сновидения девушки, после чего та просыпалась утром напуганной и потерянной.

А просыпалась она последнее время в небольшой комнатке, наполненной солнечным светом и свежим воздухом. Кристине удалось снять половину дома у одного приятного и почти не любопытного жителя Сантеня. Кристина в некоторой степени интересовала его, как и всех остальных горожан. Правда ли она пришла из другого мира? Что это за другой мир? Действительно ли новая жительница Сантеня миновала пещеру Ланарии и осталась цела и невредима? К счастью для девушки, хозяин дома задал лишь несколько вопросов при самой первой встрече, а потом спрашивал лишь о текущих делах и только тогда, когда случайно встречался с ней во дворе. Сам он жил во второй половине дома, вел умеренный образ жизни и весьма гордился этим.

По пути к новому дому Кристины она и Итен некоторое время молчали. Им обоим было, о чем подумать.

Ивовый Совет, закончившийся полчаса назад, прошел не так, как того хотел молодой человек. Он надеялся на другой исход собрания, но решение было принято. Кристина видела, что Итен продолжает вести внутреннюю борьбу со своим недовольством. Он то хмурился, то пытался вернуть своему лицу привычное выражение.

– Не переживай ты так, – осторожно попросила его Кристина. Она чувствовала эмоции своего спутника так, словно испытывала их сама, и не могла больше оставаться в стороне. Итен нуждался в поддержке.

– Я стараюсь… – молодой человек предпринял отчаянную попытку улыбнуться. Получилось не очень уверенно, но его старания были оценены. – Просто мне никогда не приходило в голову, что ты увидишь Антру так скоро, а меня рядом не будет… Неприятная новость. Очень неприятная…

– Согласна, но так уж выходит, – почувствовав себя виноватой, Кристина продолжила говорить еще осторожнее. – И, к сожалению, я уже не могу отказаться.

– И не надо! – с самым серьезным видом заявил Итен. – Ты ведь хочешь узнать, что там, за пределами Сантеня. А это отличный шанс. Когда еще такой выпадет? По правде говоря, я очень рад за тебя, просто одновременно с этим я не рад за себя.

Тео, тщательно собиравший любые сведения о перемещениях двух великих волшебников прошлого, окончательно пришел к выводу, что последние годы жизни Тоноака проходили в Ист-Асте. Вернее, сразу же оговорился Тео, последние активные годы жизни. Волшебники в большинстве своем чувствовали приближение кончины и предпочитали встречать ее в одиночестве и подальше от остального мира. Домик в лесу под место обитания состарившегося мага подходил бы идеально, но Тео небезосновательно полагал, что туда ни Тоноак, ни Рэскайн не возвращались.

Совет принял решение отправить нескольких людей на поиски более поздних дневников Тоноака. Впрочем, никто не терял надежды найти не только записи, но и одну из частей заклинания.

Ист-Аст, будучи столицей Антры и самым крупным городом страны, представлялся Ивовому Совету идеальным тайником. Найти среди многочисленных улиц и домов небольшой кусочек пергамента было не легче, чем найти иголку в стоге сена. С чего начинать? Где искать? Тео говорил, что у него есть пара мыслей о том, что поможет напасть на след, но его загадочность и нелюбовь к ответам на вопросы вновь дали о себе знать. Он собирался обсудить детали лично с Ветором, одним из участников этой своеобразной экспедиции.

Остальными участниками стали Джел, Кристина и Бергин. Джел собирался совместить поиски дневников и заклинания со встречей со старыми друзьями. Повидав их и вернувшись назад, он планировал полностью погрузиться в вопросы свадьбы, подготовка к которой постепенно набирала обороты. Сайми успела выбрать ткань для своего платья и теперь во всю занималась кройкой и шитьем. Уехать из города она не могла, да и не хотела. Путешествия почти не привлекали ее.

Ее родители тоже не могли покинуть Сантень. Их отсутствие, как и отсутствие Итена, тут же привлекло бы внимание мэра, а этого никто не хотел. Ситуация с Гроумом не желала проясняться и продолжала усложнять жизнь многим.

Зато отъезд Ветора не удивил бы никого. Он нередко отлучался по служебным делам на протяжении всей своей трудовой деятельности. А отъезд Бергина и Кристины вряд ли бы взволновал кого-то постороннего. Молчаливый отшельник и без того появлялся в городе слишком редко, а что касалось девушки из непонятно откуда… Она же другая, она мыслит иначе… Кто знает, что взбрело ей в голову.

Сам Тео решил не ехать, он продолжал копаться в бумагах и размышлять, считая, что так от него будет больше пользы.

– А ты чем будешь заниматься, пока меня не будет? – спросила Кристина. Ей хотелось поддержать разговор и вывести его в более позитивное русло.

– Работой, чем же еще, – без особого энтузиазма пожал плечами Итен. – Я изо всех сил стараюсь навязаться в помощники Тео, но он предпочитает сам разбираться в своих бумажных залежах. Эти волшебники вечно такие скрытные…

– Я думаю, еще немного, и он примет твою помощь, – совершенно честно и серьезно заявила в ответ Кристина. – Уже сейчас понятно, что он не справляется в одиночку. Просто пока это понятно всем, кроме него. У Тео дома полнейший беспорядок. Он не помнит, где что лежит, не следит за временем, постоянно что-то забывает. Однажды он осознает, что полностью запутался, и сам придет к тебе. Нужно только подождать.

– Может, ты и права, – согласился Итен. – Прекращу на время свои предложения о помощи. Тео знает, где меня найти.

– Знает, – Кристина кивнула. – И скоро он тебя найдет.

Они как раз подходили к дому девушки. Всякий раз, приближаясь к нему с Итеном, Кристина замечала, как молодой человек якобы незаметно замедляет шаг. Это казалось ей очень милым.

– Увидимся вечером? – спросил Итен.

– Конечно, – улыбнулась Кристина. Это расставание обещало не продлиться долго. – До вечера.

Они часто прогуливались по вечерам. Им было легко найти тему для беседы. Кристина считала Итена одним из лучших собеседников, какие ей только встречались за всю ее жизнь в обоих мирах. Он умел говорить складно, знал множество интересных историй, да и вообще был человеком начитанным и склонным к постоянному поиску новых знаний. С такими скучно не бывало никогда.

Кроме того, Итен прекрасно умел слушать, всегда подбирал нужные и подходящие слова в ответ на любую фразу. Его не смущали и не вводили в тоску те моменты, когда Кристина рассказывала о прошедшем дне, который, по сути, мог ничем не отличаться от нескольких предыдущих дней.

Многие считали, что Итен мог бы найти работу, которая в большей мере соответствовала бы его многочисленным талантам и личным качествам. Обязанности писаря и работника архива не позволяли ему реализовывать весь свой потенциал, но речь о смене должности пока не шла. Итена все устраивало, к переменам он не стремился.

У дома Кристину ждала Сайми, которой не терпелось послушать новости о Совете, куда ее по-прежнему не брали. К тому же, догадывалась Кристина, у очаровательной невесты наверняка появились новые идеи для свадебных мелочей, и поделиться ими с лучшей подругой она хотела поскорее. Это желание читалось в глазах Сайми.

Поздоровавшись друг с другом, девушки прошли в дом и сразу же попали в небольшую уютную гостиную, служившую одновременно кухней. Спальня располагалась на мансарде, куда из гостиной вела аккуратная лесенка. Кристине нравилось ее новое жилище. Она постепенно обустраивала его под себя и каждое утро просыпалась с мыслью, что день предстоит хороший.

– Только и ты, пожалуйста, не злись на то, что я отправлюсь в Ист-Аст без тебя, – Кристина закончила рассказ о прошедшем Совете. Ей удалось изложить все коротко и понятно.

По правде говоря, она чувствовала себя неловко из-за того, что стала случайной частью того, что пока проходило мимо Сайми. И, хотя положение в Ивовом Совете самой Кристины все еще стояло под вопросом, она видела и слышала собственными ушами то, что Сайми слышала только от других. Поэтому Кристина рассказывала подруге все. Она знала, что Сайми в любом случае узнает все от Джела, так что секретность не имела никакого смысла.

– И я? – удивилась Сайми. – А что, кто-то уже злится?

– Итен точно не в восторге.

Девушки сидели на плетеных стульях у окна. На плечо Кристины то и дело ложилась веточка от вьющегося растения, подаренного на новоселье Илериной. Веточка щекотала и заставляла Кристину улыбаться и отмахиваться. Срезать непослушное растение девушка точно не собиралась, это было бы просто бесчеловечно.

– Могу его понять, – немного помолчав, сказала Сайми. В ее взгляде проскользнуло сочувствие, мысленно адресованное, по всей вероятности, Итену. – Но я злиться не собираюсь. Не переживай. Тебе необходимо это путешествие. А этому путешествию необходима ты. По-моему, все сложилось замечательно.

Сайми не переставала удивлять Кристину своей чистотой и наивностью, но порой из уст светловолосой девушки вырывались очень точные и немного философские мысли. Правда сама Сайми этого обычно не замечала. Кристина обрадовалась, услышав, что Сайми рада за нее. Такая простая поддержка была ей необходима, а после нее можно было и тему сменить.

Они принялись обсуждать свадьбу. Место проведения было выбрано почти сразу после того, как Джел сделал Сайми предложение руки и сердца. Восхитительный зеленый сад идеально подходил под подобного рода события. Места хватит всем гостям, говорили все представители семьи Легри и добавляли, что удивительные природные декорации создадут нужное настроение и атмосферу. С остальными деталями свадьбы дела обстояли не так просто, но работа над ними уже велась.

– Вот такой подол я собираюсь сшить, – закончив делать на бумаге набросок платья, Сайми подвинула его поближе к Кристине. – Сначала мне хотелось очень пышное платье. Детские мечты, самые первые представления о свадьбе… Знаешь, как это бывает… Что-то засядет в голове так, что не избавишься… Но постепенно я поняла, что пышное платье мне не нужно. Струящийся силуэт подойдет мне больше.

– Конечно! – без промедления согласилась Кристина. – Ты – само воплощение струящегося силуэта. Он идет тебе. Не могу представить тебя в чем-то другом… А с расширяющейся к низу юбкой тебе будет легко ходить и танцевать. Словом, твой набросок прекрасен во всех отношениях. А это что такое на поясе?

Она показала пальцем на нужное место на рисунке. Ей почудилось, что Сайми изобразила в районе талии самые настоящие живые цветы. Неужели она собиралась вшить их в платье?

– А с этим мне обещал помочь дядя Бергин, – последовал простой ответ. – Цветы будут из очень тонкого металла. Ты же знаешь… Если речь идет о ковке, дядя может все. Я сказала, что занесу ему рисунки, но пока никак не могу найти время, чтобы добраться до него. Жил бы он в городе, и не было бы никаких проблем…

– Если хочешь, я могу завтра после работы занести ему все, что нужно, – предложила свою помощь Кристина.

– Правда? – Сайми встрепенулась.

– Почему бы нет, – Кристина не собиралась отказываться от своих слов. – Я люблю прогулки. А так получится прогулка в сочетании с полезным делом. К тому же…

Она замялась.

– Что такое? – тут же уловила нерешительность подруги Сайми.

– Да ничего страшного, – махнула рукой Кристина и усмехнулась. – Понимаешь… Меня немного смущает то, что я отправлюсь в путешествие с тремя людьми, из которых, если быть честной, знаю хорошо всего лишь одного. Джела. С Ветором я почти никогда толком не разговаривала, как и с твоим дядей.

– В путешествии наговоришься вдоволь, – прозвучал вывод, который сошел бы за логичный, если бы речь шла не о Бергине, а о ком-то, кто любил разговаривать. – А завтра ты, можно сказать, потренируешься.

– Точно! – увидев, что Сайми улыбается, Кристина тоже улыбнулась. Она легко поддавалась чужим улыбкам и не считала, что в этой привычке есть что-то дурное.

– Интересно… – задумчиво протянула Сайми, прищурилась и замолчала.

Кристина честно выждала время в надежде на то, что подруга продолжит говорить, но та не проронила больше ни слова.

– Что интересно? – не выдержала Кристина. В ее жизни хватало Тео и его любви к драматичному замолканию.

– Джел как-то обмолвился о том, что Ветор в скором времени, возможно, станет обладателем коня, у которого могут вырасти крылья, – ответила Сайми.

Кристина на секунду опешила. С тех пор, как она узнала о том, что некоторые лошади Антры умели летать, ее не переставало мучить любопытство. Устроившись на работу в конюшню, Кристина не без интереса следила за тем самым черным конем, которого Джел считал потенциальным обладателем крыльев. Зачатки крыльев у коня действительно появились, но это, говорили опытные конюхи, еще не гарантировало полного формирования. Оставалось только ждать и верить.

Кристина ждала и верила, а еще не переставала гадать, кому же чудесный скакун однажды достанется.

– Вот как! – она не сразу нашла в себе силы отреагировать вслух. – А мне Джел ничего не говорил об этом…

– Наверное, это пока только слухи… – предположила Сайми. Джел рассказывал ей многое, ведь она была его невестой. – А что… Ты считаешь, что Ветор станет не лучшим хозяином для этой лошади?

– Напротив! – мгновенно ответила Кристина. – Конечно, я не так хорошо его знаю, но у меня нет ни малейшего сомнения в том, что он – человек достойный и очень благородный. Мне кажется, что любому коню, попавшему к Ветору, очень повезет с хозяином. Так что я буду только рада за обоих, если слух окажется не только слухом.

Поговорив еще немного о лошадях, их хозяевах и крыльях, девушки вернулись к обсуждению свадебного платья. На такие темы некоторые представительницы женского пола способны были говорить часами. Особенно, если обе собеседницы никогда раньше ни о чем подобном не говорили.

На следующий день после работы Кристина, как и обещала, отправилась к Бергину с эскизом украшения для Сайми.

Кристина научилась неплохо ориентироваться за чертой города, а потому от таких вот прогулок получала огромное удовольствие. Окружающие ее пейзажи вызывали улыбку, приковывали к себе, заставляли выбросить из головы все неприятные мыли и целиком отдаться созерцанию. Прогуливаясь, Кристина частенько вспоминала картины, увиденные некогда в доме Бергина. Они отображали окружающую природу как нельзя лучше, подчеркивали ее особенности и гармоничность. Больше того, эти картины передавали все положительные эмоции, которые испытывали люди, всем сердцем любившие природу.

Приближаясь к конечной точке пути, Кристина начала прищуриваться. Она поймала то самое предвкушение от встречи с местом, дарящим эстетическое наслаждение. В который раз Кристина пришла к выводу, что хозяин дома выбрал место осмысленно и поразительно правильно. Не все умели так тщательно подходить к выбору места жительства. Только сегодня у конкретно этого места появилась одна интересная и неожиданная деталь.

У озера, на берегу которого стоял дом Бергина, виднелась чья-то фигура. Эта фигура точно не принадлежала самому Бергину. Этого великана вообще было сложно с кем-то спутать. Сейчас же у дома маячил кто-то невысокий и хрупкий. Какое-то время путница не верила собственным глазам, но, чем больше сокращалось расстояние, тем очевиднее становился тот факт, что у озера сидел ребенок.

Светловолосая девочка, которой на вид было лет шесть или семь, держала в руках пергамент, подкрепленный плотной основой, и тонкую кисть. Рядом лежала палитра с красками. Брызги от нее виднелись и на растущей вокруг траве. Творческий процесс шел полным ходом.

Девочка смотрела то на озеро, то на пергамент, а потом делала несколько мазков, чуть откидывалась назад и с самым серьезным видом осматривала то, что получилось. Завидев приближающегося человека, она оторвалась от своего занятия, поднялась и улыбнулась. Ее встреча с незнакомкой, видимо, не удивляла так, как эта же самая встреча удивляла Кристину.

– Добрый день, – вежливо сказала девочка.

– Добрый! – Кристина приблизилась к ребенку и остановилась. Глаза начали непроизвольно искать что-то, что подсказало бы, кто эта девочка, и что она здесь делает.

Бросив взгляд на рисунок, Кристина едва сдержала удивление. Не может быть… Впрочем, сомнений не оставалось. Почерк, манера и вложенный в картину талант громко говорили сами за себя. Здесь, на лужайке перед домом, девушка встретила автора великолепных пейзажей, украшавших стены гостиной Бергина.

Выходит, он нарисовал их не сам. Выходит, он повесил дома картины этой девочки…

– Меня зовут Лимия, – девочка рассматривала Кристину с таким же интересом, с каким Кристина рассматривала ее. – А тебя?

– А меня зовут Кристина, – ответное представление сопровождалось улыбкой. Кристина приняла решение вести себя нормально и легко.

В голубых глазах Лимии сверкал озорной огонек, присущий многим детям, а ее симпатичное оранжевое платье и повязанный сверху белый фартучек намекали на то, что озорство сопровождалось долей аккуратности. Следы от краски на фартуке создавали девочке самый настоящий антураж истинного художника, пусть даже очень юного. От краски не спаслось и лицо Лимии. Голубые брызги попали на румяную нежную щечку ребенка.

– Какой красивый рисунок, – после небольшой паузы заговорила Кристина. – Можно мне посмотреть его поближе?

– Конечно, – не раздумывая, Лимия протянула свое творение девушке. – Только я еще не закончила… Не прорисовала травинки на берегу…

– Если бы ты этого не сказала, я бы даже не заметила.

Кристина смотрела на рисунок с нескрываемым восхищением. Лимия, очевидно, не стремилась повторить пейзаж с полной достоверностью. Где-то она пририсовывала высокий камыш, где-то – добавляла цветы, существующие, возможно, только в ее воображении. Однако это не портило картину. Рисунок выглядел очень реалистично и передавал настроение – солнечное, лучезарное, жизнерадостное. Глядя на эту картину, хотелось жить и дышать полной грудью.

– Невероятная красота, – продолжила Кристина, вглядываясь в детали, которые автор пейзажа успел прорисовать. – Ты очень талантлива!

– Спасибо, – на щеках девочки вспыхнул еще больший румянец. Она смутилась и поспешила сменить тему. – А ты пришла к моему папе?

– Твоему папе? – Кристина отвлеклась от рисунка и замерла в изумлении.

– Ну да… – спокойно ответила Лимия. – Это же его дом.

Ни за что на свете Кристине не пришло бы в голову, что у Бергина есть дочь. Ей всегда думалось, что люди, которых в обществе принято считать изгоями, не имеют детей. Столь неожиданное разрушение суждений кого угодно застало бы врасплох.

– Да, я пришла к нему, – встрепенулась Кристина, а затем подняла взгляд и заметила, что сам Бергин стоит в дверях своего дома и молчаливо наблюдает за ситуацией. – А вот и он сам. Я пойду поговорю с ним. Хорошо?

– А потом ты посмотришь на готовую картину? – спросила Лимия. – Мне осталось совсем немного…

– С радостью посмотрю! – девушка подмигнула своей новой юной знакомой и отправилась к дому, а девочка уселась на свое место и дисциплинированно продолжила рисовать.

Бергин дождался того момента, когда неожиданная гостья приблизится к нему.

– Привет, – сказала Кристина, подавляя неутихающее удивление. – Извини, что я без приглашения.

– Я готовлю чай и печенье для Лимии, – кажется, незапланированная гостья Бергина не расстраивала. – Присоединишься к нам?

– Я думала зайти на минутку… – девушка оглянулась и посмотрела на продолжающую рисовать Лимию. Обещание дождаться завершения картины было дано, а маленьких девочек обманывать нельзя, так что Кристина одернула себя. – А впрочем… Буду только рада. Спасибо за гостеприимство.

Бергин прошел в дом, Кристина последовала за ним и тут же наткнулась взглядом на картины. Теперь она смотрела на развешанные на стенах пейзажи иначе. Легко думать, что произведения искусства выполнены взрослым человеком. Кристина слышала, что Бергину немного за тридцать, а значит, у него было достаточно времени на оттачивание навыков не только в кузнечном деле, но и в живописи. Однако картины вышли из-под кисти совсем юного создания, и это поражало. Сколько трудолюбия, сколько таланта, сколько любви к природе в ребенке…

Когда хозяин дома достал печенье, Кристина не сумела сдержать улыбку. Однажды она удивилась тому, что в доме Бергина есть сладости, но теперь все сразу же стало понятно. Сладости хранились для дочери.

– Я не знала, что у тебя есть дети, – попыталась завязать беседу Кристина. Она остановилась у пейзажа с горой.

– У меня дочь, – поправил ее Бергин. – Одна.

Лимия, хоть и была светловолосой, на отца в целом не походила. Ее кожа светло-персикового оттенка не напоминала белую, как снег, кожу Бергина. Однако нечто общее у отца и дочери все же находилось.

– Она кое-что унаследовала от тебя, – Кристина с добрым интересом посмотрела на Бергина, тот на мгновение замер, но ничего не сказал. – Я говорю о твоем таланте. Ты – великолепный кузнец, она – замечательная художница.

– Спасибо, – Бергин прервал свое недвижимое состояние. Он опустил взгляд, но тут же вновь поднял его на собеседницу.

– А еще, – продолжила та, подметив одну деталь. – У вас обоих светлые ресницы. И вам обоим это очень идет.

– Спасибо от нас обоих, – вновь поблагодарил Кристину Бергин.

Вряд ли он часто получал комплименты в адрес своей внешности. Его благодарность прозвучала сдержанно, но искренне.

Хозяин дома продолжил заниматься подготовкой к чаепитию.

– Я помогу, – Кристина не умела стоять в стороне. Она принялась раскладывать печенье на тарелке. Талантом сервировщика она никогда не обладала, но это не мешало ей стараться. Такое занятие помогало ей не чувствовать себя лишней и продолжать вести беседу. – А мама Лимии тоже здесь?

– Нет, – сухо ответил Бергин. – Она заберет дочь завтра.

Значит, они не жили всей семьей. Такое предположение напрашивалось само собой.

Кристина хотела бы знать больше. Кто эта женщина, которая, по всей вероятности, приводит дочь к отцу, а потом снова разлучает их? Почему она сама не живет с человеком, от которого родила ребенка? Она тоже, как принято говорить в Антре, «белая»? Однако лезть с вопросами о личной жизни Кристина не умела, а Бергин не проявлял никаких признаков желания продолжать эту тему.

Вскоре Бергин позвал Лимию в дом, и та с большой радостью прибежала в гостиную вместе со своим творением. Она протянула Кристине картину.

– Смотри, трава готова, – бодро сообщила девочка, а Кристина принялась разглядывать рисунок. Лимия водила пальцами вдоль картины. Она делала это осторожно, чтобы ненароком не размазать еще не до конца высохшую краску. – Вот тут получилось не очень удачно. А это место нравится мне больше всего.

– По-моему, – рассудительно заметила Кристина. – Тебе удалось абсолютно все. Такие яркие краски, но при этом такие реалистичные. А какие облака! По-настоящему пушистые. Не представляю, как тебе удалось нарисовать их так… Словом, я считаю, что эта картина – шедевр.

Краем глаза девушка заметила, что Бергин достал откуда-то салфетку, сел на корточки и принялся методично вытирать краску с лица дочери. Это выглядело так мило и так странно одновременно, что Кристина не рискнула что-либо сказать. Такой гигант и такая кроха…

Удивительно, но Лимия совсем не боялась отца, хотя тот наверняка казался ей самой настоящей скалой. А еще девочку вряд ли беспокоило то, что люди избегали Бергина и считали его проклятым. Лимия могла и вовсе не знать о предрассудках, поэтому она судила непредвзято. Людям стоило брать с нее пример.

Когда краска с лица девочки исчезла полностью, Лимия развязала свой прелестный фартучек, повесила его на спинку стула, сама уселась поудобнее и с неподдельным энтузиазмом взялась за чай с печеньем.

Кристина тоже не отказала себе в удовольствии отведать неповторимый чай с мятой и земляникой, а Бергин не спешил есть и пить. Он рассматривал рисунок дочери. Рассматривал очень пристально, иногда приближая его к глазам, иногда удаляя.

Спустя пару глотков Кристина вдруг вспомнила о том, почему, собственно, пришла сюда. Она дождалась момента, когда Бергин закончит рассматривать картину и отложит ее в сторону.

– Какая я забывчивая! – Кристина постучала себя пальцами по лбу. – Я же пришла сюда не просто так.

Она достала из кармана набросок, сделанный Сайми, расправила его и положила на стол. Первой внимание на него обратила Лимия. Она подвинулась поближе и принялась с любопытством глядеть на изображенные на бумаге цветы.

– Это от Сайми? – спросил Бергин, тоже посмотревший на лист бумаги. – Для свадебного платья?

– Да, – утвердительно кивнула Кристина. – Она просила передать это тебе.

– Я сделаю, – без единой нотки раздумий в голосе сказал Бергин. – Еще до того, как мы отправимся в Ист-Аст. Сайми не о чем переживать.

– А мама отпустит меня на свадьбу Сайми? – спросила Лимия. Судя по тому, как загорелись надеждой ее глаза, ей очень хотелось попасть на торжественное мероприятие.

– Я еще не говорил с ней об этом, – ответил Бергин.

Лимия вряд ли заметила интонацию, с которой ее отец произнес это, зато Кристина уловила тайный смысл. Шансов получить разрешение было мало. Это печалило.

– Я могу спросить у мамы, – предложила девочка. Она не собиралась сдаваться. – Завтра. Как только она придет сюда.

– Не надо, – строго отрезал Бергин. – Я сам.

Кристина следила за диалогом, не отрываясь от чая. Когда тема была закрыта, Лимия снова заговорила о том, что в рисунках у нее получается, что – нет. А потом она нашла еще тысячу тем для разговора. Разговорчивостью она точно пошла не в отца, а ее детская непосредственность то и дело вызывала у Кристины улыбку.

Улыбка мелькала и у Бергина. Мелькала и исчезала вновь. Бергин улыбался, едва поднимая уголки губ, словно боялся, что это кто-то увидит.