Текст книги "Королева ночного клуба"

Глава 2

Белла смотрела на кронпринца во все глаза: уж не шутит ли он? Нет, Антонио выглядел, как обычно, прямолинейным и отстраненным.

– Почему вы не можете уйти прямо сейчас?

Антонио отступил подальше от окна и посмотрел на экран своего мобильного, который снова принялся трезвонить.

– На улице собралась слишком большая толпа.

– Люди любят своего кронпринца и будут рады вас увидеть.

– Я сейчас не готов к подобной встрече. – Он быстро набрал и отправил текстовое сообщение.

– Потому что вы не в привычном темно-синем костюме? – В спортивной одежде он казался моложе и доступнее, чем в официальном наряде. Проще говоря, он выглядел невероятно привлекательно. – Принц в свободное от государственных обязанностей время…

От его взгляда слова застряли у нее в горле. Она наконец-то уразумела причину его нежелания уйти.

– Вы не хотите быть замеченным здесь, – сказала она. – Со мной.

Он не ответил, да это и не требовалось. Белла была права: он не желает быть замеченным рядом с ней, она может запятнать его репутацию. Осознание этого было болезненно. Никто – ни коллеги по танцевальному цеху, ни бывший парень, ни ее отец – не хотел признавать своей с нею связи. Лишь падкие до сиюминутной славы в Интернете люди старались засветиться в ее обществе. Подобно ей, кронпринц Антонио Де Сантис родился знаменитым, но его известность была легитимной, а ее – нет.

– Полагаете, ваша репутация будет погублена, если вас заметят выходящим из моего клуба ранним утром? – Голос ее дрогнул, и она резко вдохнула. – Возможно, с точностью до наоборот – она укрепится.

Он по-прежнему хранил молчание, но его манера поведения изменилась. Даже в тренировочной одежде он остается главой государства. Окружающая его королевская аура непроницаема. Гнев Беллы нарастал. Антонио прекрасно защищен, в отличие от нее.

– Никто не поверит неподобающим слухам о вас. Но что насчет меня? – Она горько рассмеялась. – Я же лисица, да? Однако даже коварной малышке Белле Санчес не по силам поймать принца Антонио в свои сети…

Именно в этом он совсем недавно ее обвинял и был прав. Смехотворна сама мысль о подобном.

Уязвленная, она шагнула к нему и выпалила первое, что пришло в голову:

– Не понимаю, отчего вы так переживаете? Вас нельзя ввести в искушение, не правда ли? Вы ведь бесстрастный принц. – Она не обратила внимания ни на то, как внезапно он нахмурился, ни на то, как сильно сжал челюсти. – Ваше полное отрицание любой интимной близости есть не что иное, как трусость.

Точно так же, как и намерение прятаться в ее клубе в течение нескольких часов.

– Потрудитесь объяснить, – холодно произнес он, чеканя каждое слово. – Разве это не свидетельство самоконтроля?

В его глазах сверкал опасный огонь, но Белле было слишком больно, чтобы замолчать, поэтому она продолжила свою обличительную речь.

– Возможно, вы боитесь, что, начав однажды, уже не сможете остановиться.

Он ничего не ответил.

– Любой может лишиться контроля в определенных обстоятельствах, – язвительно заметила она. С тех пор как открыла клуб, она каждую ночь наблюдает примеры этому. Люди слетают с катушек.

– Только не я, – наконец вымолвил Антонио.

– Потому что вы робот? – фыркнула она. – Нет, вы всего лишь принц и не наделены сверхспособностями.

Резкий шепот Антонио нарушил воцарившееся ненадолго молчание:

– Хотите, чтобы я доказал обратное?

Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но комната вдруг словно уменьшилась в размерах. Едва заметное изменение тона его голоса и потемневшие глаза мгновенно насторожили ее. Его гнев сменился чем-то еще. Чем-то куда более опасным.

– Вам не нужно ничего мне доказывать.

– Неужели? И позволить вам осуждать меня?

– Вы осудили меня, прежде чем переступили мой порог. А беспокоясь о том, как бы вас не увидели в моем обществе, ведете себя точно так же, как и все прочие.

– Вы во многом заблуждаетесь. – Он нахмурился. – Я не робот. И сверхспособностей у меня нет. Но контроля я никогда не теряю, Белла.

Он подошел к ней вплотную, нависнув над ней.

– Я не могу начать, – проговорил он с холодной властностью, – а затем остановиться.

– Что начать? – с вызовом уточнила она.

– Вы Белла Санчес, – со значением произнес он. – Поцелуи и обожание составляют смысл вашей жизни.

То был болезненный удар. Репутация матери запятнала и ее собственную. Мужчины считали, что раз Белла унаследовала черты внешности матери, то наделена и ее умениями. Но Мадлен бросили все ее любовники. Частично поэтому Белла отказывалась сближаться с любым представителем сильного пола, которому доставало наглости сделать ей подобное предложение. Она всегда оставалась непоколебимой. Всегда.

– Что, если я вовсе не жажду ваших поцелуев?! – воскликнула она, принуждая себя оставаться на месте, хотя внутренний голос велел спасаться бегством.

– Неужели? – Он рассмеялся низким, сексуальным смехом. Его улыбка растаяла, и он на шаг сократил расстояние между ними, пристально глядя на нее своими светло-голубыми глазами. – Вы очень красивы.

В его голосе звучала хрипотца. Беллу омыло волной жара, и она смутилась еще больше.

– Красота – не главное в жизни, – возразила она.

Глянцевые журналы и пластические хирурги с ней ни за что бы не согласились, но Белла знала правду. Со временем красота увядает.

– Верно, – мягко согласился он.

Воздух вдруг сделался более плотным, и Белле захотелось сбежать. Она знала, что ничего не почувствует, даже если Антонио ее поцелует. Как обычно. В этом все дело. На самом деле она не была сладострастной сиреной, роль которой приписывала ей молва. Не пройдет и десяти секунд, как он догадается о ее фригидности. Она сжала зубы, злясь из-за того, что придется пережить это унижение.

– Что ж, продолжайте, – произнесла она с вызовом. – Тогда увидите, что случится.

– Хорошенькое приглашение, – насмешливо заметил Антонио.

– Вы тоже не корчитесь в агонии необузданной страсти.

– Необузданная страсть надо мною не властна, не забыли? – Он окинул ее внимательным взглядом. – Поэтому вам не удастся вскружить мне голову.

– Я никому не собираюсь кружить голову, – парировала она. – А некоторым людям следует научиться отвечать за свои поступки.

Белле хотелось просто жить. Выбирая своей стезей балет, она не думала, что он наложит серьезный отпечаток на ее личную жизнь. Реальность оказалась жестокой, и теперь Белле оставалось лишь искать пути к отступлению.

– Верно сказано. – Антонио обхватил ее руками за талию, но между их телами оставалось расстояние добрых два дюйма. Такая позиция идеальна для официального танца, но они ведь не в бальном зале, а рядом с ее крошечной спальней.

С гулко колотящимся сердцем Белла прижала кулаки к животу, но не могла вымолвить ни слова. Подспудно она понимала, что может его остановить, но ей хотелось узнать, насколько далеко идеальный принц Антонио позволит себе зайти. Она пристально и спокойно смотрела на него. Таким образом она успешно отваживала любвеобильных кавалеров. Мужчинам не нравится видеть, что расточаемые ими ласки не приводят женщину в состояние экстаза.

Но когда Антонио склонил голову к Белле, она вдруг обнаружила, что тонет в поразительной глубине его глаз.

Его губы едва прикоснулись к ее губам, но Беллу точно удар молнии поразил. Она замерла, балансируя на грани новой реальности и испытывая огромное искушение прижаться к нему, но принц не позволил ей этого. И постичь владеющие им чувства она была не в состоянии.

Вдруг ее осенило, что он не испытывает никаких чувств. Принц просто дразнит ее, он не собирался давать ей ничего, кроме этого целомудренного прикосновения, и ни на секунду не потерял контроля над собой.

У Беллы в груди безбрежным озером разлилось разочарование. Не следует придавать происходящему столько значения. Лучше рассмеяться, признавая его победу, и грациозно отступить.

Но ее обожгла искра, которая могла бы разгореться в жаркое пламя. Сила собственных ощущений удивила Беллу.

Его глаза заворожили ее, но она боялась заглянуть в них снова, осознав, что на мгновение в самом деле испытала желание.

Его пальцы крепче сомкнулись на ее талии. Она удивленно подняла глаза, но не успела ни о чем спросить, потому что его губы опять коснулись ее губ. Невероятно нежная, слишком короткая волнующая ласка. Она успела перехватить его взгляд и прочла в нем, что под накалом страсти оборона принца вот-вот рухнет. Сердце Беллы замерло.

Третий поцелуй длился дольше. Белла подняла голову – она жаждала настоящего поцелуя. Она хотела, чтобы он дал выход томящейся внутри его энергии и утолил ее собственный плотский голод. Хватит с нее крушения иллюзий, пустоты и отречения. Она жаждет большего.

Впервые в жизни ей это по-настоящему нужно.

На этот раз его губы стали настойчивыми и требовательными. Он гладил руками изгибы ее тела, затем прижал к себе. Сердце Беллы запнулось на мгновение и снова забилось – с головокружительной быстротой. Она была потрясена и возбуждена. Она вцепилась ему в плечи и буквально повисла на нем, когда он заставил ее отклониться назад и углубил поцелуй.

Белла закрыла глаза, крепче сжала пальцами его плечи, боясь, что он отстранится. Но он целовал ее снова и снова, осыпая каскадом мимолетных касаний губ, будоражащих желание и заставляющих хотеть большего. Она низко, протяжно вскрикнула, и Антонио начал все сначала. Непредсказуемый, умопомрачительный, восхитительный, чувственный опыт.

Белла застонала от наслаждения, когда его язык снова погрузился в ее рот. Восхитительное ощущение! Как же приятно быть в его объятиях! Ничего подобного она прежде не ощущала ни с одним мужчиной.

Ей просто хотелось целиком раствориться в ощущениях, получить все, что только возможно. Бедра Беллы задвигались, подчиняясь извечному инстинкту, и Антонио, обхватив ягодицы девушки, прижал ее к своей затвердевшей плоти. Ощутив силу его возбуждения, она сделалась податливой, точно воск.

Белла не стала сопротивляться, когда Антонио, не выпуская из объятий, заставил ее пятиться до тех пор, пока она не уперлась в край стола.

Широким движением смахнув на пол все папки, принц уложил девушку на стол и навалился сверху.

Он покрывал ее поцелуями. Его рука скользнула под легкий топ и принялась выписывать круги на ее животе, дразня и завлекая. Потом она двинулась вверх к затвердевшему соску. По телу Беллы прошла дрожь. Антонио оторвался от ее губ и посмотрел на нее. Пристально глядя ей в глаза, он задрал на ней топ, обнажив груди, опустил взгляд на ее полуобнаженное тело, и из его горла вырвался стон.

Белла тоже посмотрела вниз и увидела свои торчащие соски, напряженные и умоляющие о ласке. Антонио пробормотал что-то неразборчивое. Не успела Белла уточнить, что он сказал, как он склонил голову и вобрал ее сосок в рот. Ее дыхание сделалось прерывистым.

Она закрыла глаза и полностью отдалась во власть сладостных ощущений. Разведя ее ноги в стороны, Антонио теснее прижался к ней пахом и, обхватив рукой ее вторую грудь, принялся пощипывать сосок. Белла выгнула спину, от ее сдержанности не осталось и следа, все ее существо охватило желание. Она заерзала, стремясь как можно теснее прижаться к нему бедрами. Она хотела, чтобы он раздел ее и поцеловал лоно, жаркое, увлажненное, готовое к соитию.

Никогда прежде она не испытывала такого всепоглощающего возбуждения. Ни одному мужчине не удавалось разжечь в ее теле пожар. Потребность немедленного слияния граничила с болью, кровь быстрее бежала по жилам. Она потянулась к Антонио, мечтая заняться ответным исследованием его тела, от которого исходил жар. Его колючий подбородок приятно щекотал ее нежную кожу. Обвив его тело руками, она сплела пальцы у него за спиной, ощущая биение сердца под толстовкой.

Белла подивилась развитой мускулатуре принца. Крепкие мышцы свидетельствовали о регулярных напряженных тренировках в спортзале. Ей захотелось увидеть его тело, погладить ладонями, но Антонио не позволил ей этого, прижав к столу и снова принявшись целовать, так что Белла мгновенно забыла о своем намерении. При этом он не переставал искусно ласкать груди, сводя ее с ума.

Белла была не в состоянии противиться мужчине, которому удалось пробудить в ней бесстыдную страсть, которая не оставила места ни сожалениям, ни доводам рассудка. Существовало только – здесь и сейчас. Его дыхание сделалось прерывистым. Его рот проложил дорожку из поцелуев вниз по ее шее и груди, спустился к трепещущему животу, снова поднялся к груди. Рука тем временем проникла за резинку пижамных шортов, и Белла, не задумываясь, послушно раздвинула ноги шире, чтобы облегчить ему доступ. Ей хотелось, чтобы его ласки были еще смелее! И Антонио понял ее – его пальцы коснулись ее лона. Белла содрогнулась от силы охватившего ее возбуждения. Антонио легонько поглаживал ее, приближая желанную разрядку.

– Антонио… – в мольбе прошептала она, балансируя на грани экстаза.

Он замер и, отстранившись, посмотрел ей в глаза. Она так изумилась, что не заметила отразившуюся в его взгляде муку. В следующее мгновение он оторвался от нее, и его лицо приняло привычное непроницаемое выражение.

– Вы остановились?! – воскликнула она с недоверием. – Сейчас?

Он ничего не сказал, лишь резко выдохнул и отступил от стола.

Белле оставалось лишь пораженно смотреть на него. Вдруг она поняла: все это принц проделал с ней исключительно ради того, чтобы доказать свою правоту. Он продемонстрировал ей, что мог бы овладеть ею любым способом, если бы захотел.

Самым жестоким было то, что прежде она ни с кем не испытывала подобных ощущений. Ни одному мужчине не удавалось разжечь в ней огонь желания, но стоило ей в первый раз испытать чувственное возбуждение, как оно немедленно было у нее отнято.

– Я в вас не нуждаюсь, – зло пробормотала она, прижимая руку к животу. – Вообще в мужчинах не нуждаюсь.

Антонио отвернулся, чтобы скрыть пылающий взгляд. Ноги Беллы все еще были раздвинуты. Она лежала полуобнаженная, распластавшись на собственном столе, упорно не желая прикрыться и признать, что ей стыдно.

– Что вы делаете?! – обвиняющим тоном воскликнул он.

Белла проследила за направлением его взгляда, прикованного к ее прижатой к низу живота руке. Во рту у нее стало горько. Да, единственно доступный для нее способ получить удовлетворение – доставить его себе самой. Что, если она прямо сейчас так и поступит?

В глазах принца пылало пламя. Белла разозлилась. Нет, она не позволит ему стоять здесь и наблюдать. На ее глаза навернулись слезы.

До нее донесся его сдавленный стон. Он пробормотал что-то неразборчивое и рванулся к ней, вдруг оказавшись там, где она в нем больше всего нуждалась – между ее раздвинутыми ногами. Его ладонь накрыла ее лоно.

– Получится не так хорошо, – пробормотал он, глядя ей в глаза и склоняясь ниже.

Белла попыталась отвернуться, но принц оказался проворнее и схватил ее пальцами за подбородок. При этом он едва сдерживал улыбку.

Поцелуй вышел осторожным и нежным.

На этот раз Белла не стала закрывать глаза и, когда он слегка отстранился, чтобы оценить ее реакцию, пронзила его взглядом. В следующее мгновение он поцеловал ее сначала в одно веко, затем в другое, заставив зажмуриться. Потом поработил ее рот, на этот раз не сдерживаясь. Он снова пробудил в ней ответную реакцию, разжег страсть.

И Белла возбудилась. Очень скоро она опять балансировала на краю пропасти, в которую Антонио не дал ей сорваться в первый раз. Она была не в состоянии отодвинуться от него, прервать поцелуй, а лишь постанывала. В этом стоне смешались желание, мольба и уязвленное самолюбие.

Положив свою широкую ладонь поверх ее прижатой к животу руке, завел ее за голову. Приласкав ее груди, Антонио скользнул вниз, к потаенному местечку у нее между ног, все еще горячему, увлажненному и пульсирующему от желания. Все это время он продолжал ее целовать.

Белла застонала от мучительного желания. Ей хотелось раздеть Антонио, прикасаться к его обнаженной коже, хотелось, чтобы он проник в ее лоно и облегчил, наконец, терзающее ее напряжение.

Она взбрыкнула под его рукой, побуждая действовать быстрее, смелее, активнее. Антонио углубил поцелуй, сильнее навалившись на нее своим телом. Чтобы показать, как страстно жаждет принять его в себя, она стала вилять бедрами, постепенно наращивая ритм. Ее движения совпадали с движениями его пальцев и языка. Она хотела заставить его забыть о самоконтроле и войти в нее.

Но хладнокровие ни на секунду не изменило Антонио. Он продолжал целовать Беллу, ласкать, доводя до исступления. Она извивалась и постанывала от томления плоти, тело ее дрожало. Внезапно он прервал их страстный поцелуй, и Белла, задыхаясь, изогнулась дугой за мгновение до наступления разрядки. Он искусно провел ее дорогой наслаждения. Ее глаза закрылись, и она вскрикнула, ощутив накатившую на нее первую мощную волну экстаза. Яростно вцепившись в Антонио, Белла целиком растворилась в ощущениях, сотрясающих ее тело и едва не потопивших ее в океане чистого восторга. Антонио с силой прижимался к ней, его пальцы продолжали ласкать ее лоно, чтобы она могла сполна насладиться оргазмом.

Обессиленная, Белла распласталась на столе, ощущая разливающееся по венам тепло. Она вдруг сделалась вялой и беспомощной и могла лишь широко улыбаться. Ей с трудом верилось в случившееся.

Никогда еще мужчине не удавалось заставить ее испытать такую гамму чувств. И дело тут было не только в оргазме, но в жизненных силах, которые принц вдохнул в нее. Он будто разбудил ее от продолжительного сна. Из-под ее смеженных век выкатились две слезинки, и она не успела их смахнуть. Улыбаться она не перестала, потому что все оказалось на удивление хорошо, так что она чувствовала себя совершенно счастливой.

Но даже сейчас, несмотря на умопомрачительное наслаждение, тупая боль внутри ее вновь напомнила о себе. Белла вдруг ощутила пустоту, невзирая на еще владеющую ее телом эйфорию. Она хочет Антонио. Целиком и сию секунду.

Изумленная собственным голодом, она открыла глаза и посмотрела на принца.

– Антонио, – прошептала она и поразилась, прочтя в его взгляде муку, смешанную с печалью и отчаянием. Эти чувства были ей слишком хорошо знакомы. – Пожалуйста!

Она потянулась к Антонио, желая доставить ему такое же удовольствие, какое он подарил ей. Но он перехватил ее запястья и удержал девушку на расстоянии. Его хватка оказалась болезненно-крепкой.

– Не прикасайтесь ко мне, – процедил он сквозь зубы.

Его слова были подобны удару.

Белла закрыла глаза, но его презрение уже достигло цели, лишив ее остатков наслаждения. В груди словно разверзлась бездонная пропасть, и на нее с сокрушительной силой обрушилось осознание неравенства их положений. Она обнажена, а он полностью одет. Она уязвима и открыта, а он замкнут и молчалив.

И оба они разгневанны.

Антонио отпустил ее руки и, отойдя от стола, остановился, но не повернулся, а остался стоять спиной к ней, вытянув руки по швам и низко склонив голову. Дышал он с трудом, будто только что бежал марафон, от которого зависела его жизнь. Оба они пытались успокоиться, выровнять дыхание, но у них ничего не получалось.

Она села и поправила топ, чтобы прикрыть наготу, испытывая еще большее смущение и одиночество, чем обычно.

– Возможно, пришло время…

– Я вел себя как… – резко перебил он ее и замолчал. Наконец он повернулся и посмотрел на нее, такой высокий, гордый и неприступный. – Я вел себя непростительно, – сдавленно проговорил он и слегка поклонился. – Приношу свои извинения.

Белла не сразу обрела дар речи, она не могла понять, терзается ли он чувством вины, расстроен ли тем, что запятнал память своей умершей возлюбленной, связавшись со «шлюхой» из ночного клуба?

В душе Беллы разгоралось пламя ярости, к которому, как ни странно, примешивалась жалость. Ей было жаль себя. И его тоже. Сожалела она и о том, что только что произошло между ними.

Одного взгляда на Антонио было достаточно, чтобы понять: он не расположен к разговорам. Все же он продолжал стоять, точно истукан, посреди комнаты, холодно глядя на нее.

– Вы вели себя как мужчина из плоти и крови, – наконец прошептала Белла.

Ноздри принца затрепетали, но он ничего не ответил. Быстро развернувшись, он зашагал к двери.

– Вы же не хотели, чтобы вас увидели! – презрительно крикнула она ему в спину.

Но Антонио это не смутило. Он вышел из комнаты, не сказав больше ни слова, и стал спускаться по лестнице.

Закрыв глаза, Белла прислушивалась к звуку его шагов, пока они не затихли совсем. Она все понимала. Принц решил, что пусть уж лучше его заметят покидающим ее клуб, чем еще хоть секунду проведет в ее обществе.

Он не желает иметь с ней ничего общего.