Текст книги "Семь-я. Седьмая книга. Сага «Исповедь»"

Семь-я
Седьмая книга. Сага «Исповедь»
Натали Бизанс

© Натали Бизанс, 2023

ISBN 978-5-0059-7483-9 (т. 7)

ISBN 978-5-4493-4404-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 1

– Эрика, ты не опаздываешь?

– Нет, мамуль, – она на ходу скинула со стола учебники в сумку и недописанный реферат. Ещё раз взглянув в зеркало, улыбнулась, поправила причёску. В кухне столкнулась с братом.

– Смотри, куда летишь, я тоже тороплюсь.

– Не вредничай, малолетка!

– От такой слышу, – Даня нахмурил брови. У него ломается голос, и он то фальцетит, то басит. Первый пушок над верхней губой, и прыщик на носу. Как летит время!..

– Опять вы ссоритесь! – Мэтью допивает своё любимое какао.

– Вас ещё долго ждать? – терпение Марика подходит к концу, он развозит сегодня детей.

– Пап, заводи мотор! – последний глоток со сливочной пенкой, и Мэт как всегда быстрее всех у двери.

– Всем пока!

Успеваю перекрестить только их спины.

– Дети после каникул еле раскачались, – нежные руки жены обвили меня, заключив в объятья.

– Телефоны у них нужно поотбирать, чтобы раньше ложились.

Губы Наташи сладкие после йогурта, от них пахнет клубникой.

Агнешка проснулась опять не в духе, чем-то расстроена, волосы взъерошены и торчат во все стороны, босыми ногами шлёпает по полу.

– Что-то случилось?

– Тапки никак не найду!

– Так вот же они, под столом, наверное, Эрика брала.

– А может Мэтью, дети они и есть дети, сколько бы им лет не было, – она еле сдерживается, чтобы не разреветься.

Я заглядываю в её мысли, защиты нет, Агнешка допускает меня в свою голову. Снова ничего не вышло. ЭКО не дало результатов. Не приживается в ней плод.

– Мне очень жаль!

– Молчи! – она убегает.

– Что с нею?

– Снова не вышло, хоть кричи…

– Я пойду отнесу ей кофе.

Наташа делает кружечку эспрессо и уходит.

Марик ещё не знает. Опять прорвало. Слышу, как она рыдает в спальне. Столько лет они пытаются, и безрезультатно.

– Всё, хватит! Не буду больше, сколько сил истрачено и денег!

– Не отчаивайся, дорогая, мы не должны терять надежду, – Наташин голос полон сострадания. – У вас есть Мэтью, можно ещё малыша усыновить.

Минуты тянутся слишком долго, секундная стрелка цепляется за циферблат. В чём загвоздка? Врачи дали оптимистичный прогноз, а может это всё враньё, выкачивание денег из отчаявшихся пациентов?

Я не выдержал, вошёл в спальню. Наташа, уловив мой взгляд, оставила нас наедине с Агнешкой. Та, не долго думая, прижалась ко мне, всё ещё вздрагивая от рыданий.

– Почему всё так происходит?

– Мы этого не знаем. Просто прими, как есть, – тепло побежало по рукам и потекло в неё рекою.

– Чтобы я без тебя делала, мой Утешитель?!

– Жила…

– Это не жизнь, – она ещё раз всхлипнула, и мы встретились взглядом. – Порой я чувствую, что у нас с тобой всё было бы по-другому.

– Не говори так, не думай об этом. Мы – кровные брат и сестра.

– Признайся, Эрик, ты этим обезопасил себя!..

– Возможно. А ещё дал нам обоим шанс жить под одной крышей. Ты же не хочешь свести с ума наших близких?! Мы в ответе за них. Ты всегда знала об этом, Агнешка.

– И сейчас знаю.

– Мы не имеем права их предать.

– Порой мне так хочется вновь оказаться между мирами и украсть тебя ото всех. Раньше ведь получалось!

– То, что мы вспомнили, не даёт нам права подобным же образом поступать теперь. Мы прошли с того времени долгий путь. Выбор сделан.

– Ты мог бы подарить мне новую жизнь!

– Чтобы до конца дней жить с осознанием вины, скрывая от близких правду или разбив их сердца, ты этого хочешь?..

Мы говорим мысленно, не открывая рта и не произнеся ни слова. Между нами больше нет тайн. Все карты открыты.

Я сел, Агнешка, положив голову мне на колени, закрыла глаза, скрутилась, подобно эмбриону. Чувствую, её разрывает от боли, чрево очищается от того, что не приняло. Слёзы на щеках не высыхают.

– Потерпи немного, скоро всё пройдёт, – глажу её огненные локоны и думаю о нас. Из века в век тянется этот кармический узел, ни развязать, ни разрубить. – Ты спрашиваешь, люблю ли я тебя? Отвечаю: всем сердцем. Тебя нельзя не любить, Агнешка. Но точно так же я не могу не любить Наташу и Марика, Эрику, Даню и Мэта. Наша жизнь сложилась так, что всё в ней на своих местах и не нам с тобой нарушать этот Богом данный порядок. Признайся себе, ты не можешь родить, потому что хочешь ребёнка от меня. Перестань истязать свой организм дорогостоящими операциями и смирись с тем, что есть. Ты для меня – сестра, любимая, единственная, родная… и на этом мы ставим точку.

Она поднялась.

– А если искусственно, но твоё?

– Нет.

– Эрик, ты жесток!

Вернулся Марик. Залетел в комнату как вихрь, видно, Наташа обо всём уже рассказала.

– Любимая, мне так жаль!

Агнешка поднялась к нему на встречу. Теперь она искала утешения от моих горьких слов.

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 2

– Как-то один человек мне сказал:

«Мы не видим Бога, значит его нет, если бы я увидел Его, то поверил бы.»

«Чем ты дышишь?» – задал я ему вопрос.

«Воздухом», – ответил он.

«Ты его видишь?»

«Нет…»

«Но точно знаешь, что он есть, иначе бы ты задохнулся».

В церкви полная тишина, полсотни глаз обращены ко мне.

– «Блаженны не видевшие и уверовавшие"*, – говорит Господь. Если ты видел – это уже знание. Вера же состоит в том, чтобы постигать неведомое.

Как много в этих дорогих взглядах: человек задумался о чём-то своём, другой опустил голову, часто воздействие в Церкви такое, что невольно закрываются веки, кто-то жадно впитывает каждое слово, подобно путнику в пустыне, припавшему к источнику.

– Жизнь наша подобна кораблю в море, хоть мы и знаем, куда должны плыть, но ветер и течение воды сбивают нас с курса: уклоняемся то вправо, то влево, в суете житейской забывая о главном. Но, благодаря компасу, можем выправить направление, чтобы двигаться к намеченной цели. Вот таким вспомогательным средством и является для нас пост, во время которого мы призваны не столько к воздержанию в пище, но прежде всего к осмыслению. Как мы живём? Правильно ли поступаем? Как относимся к своим ближним? Достаточно ли прилагаем усилий для того, чтобы стяжать Духа Святого, другими словами: приобретать и накапливать Божественную любовь в наших сердцах. Добрые дела, молитвы, покаяние и причастие Святых Тайн Христовых – вот те основные орудия, данные нам для достижения наивысшей цели – обретения Бога. Благодать приходит в помощь лишь тогда, когда стремления души направлены к добру. Суть поста не в том, чтобы просто ограничить себя в еде, она в обращении ко Всевышнему.

Агнешка тяжело вздохнула, и я почувствовал как ей тяжело. «Уговаривал же её не ходить на службу, остаться сегодня дома, полежать, отдохнуть, придти в себя, но она упряма, и в этом мы так похожи. Где же найти нужные слова, Господи, чтобы приободрить её?»

Еле заметная улыбка появилась в ответ.

– Чистота души – в сознательном отказе от негативных мыслей, плод которых – наши слова и поступки. Что проку поститься, если осуждаешь кого-то или таишь на сердце обиду? «Прежде примирись с братом твоим и тогда приди и принеси дар твой"** и обретёшь мир.

Даниил чем-то расстроен, но не хочет об этом говорить. У Эрики опять накрашены губы, так хочется выглядеть взрослой… Мэтью зевнул, не высыпается.

– Как то раз один прихожанин подошёл ко мне в Прощённое воскресение и сказал:

«Дай Бог Вам сил, отец!» Я спросил: «Для чего?» «Ну как же, завтра у вас начинается великий пост…» «А у вас он разве не начинается??» Пост не только для священников и монахов, он для всех. «Разве Богу не всё равно, что я ем? – спросите Вы. – Зачем Церковь нас так истязает?» Конечно, никто никого не принуждает, Господь вообще никогда насильно не навязывает Своей воли. Он лишь предлагает человеку средство, способное преобразить наш дух. Воспользуемся ли мы этой возможностью, решает каждый сам для себя. Великий пост для меня – ещё одна возможность сказать: «Я люблю Тебя и потому исполняю Твои предписания. Наконец-то приходит время, позволяющее отвергнуть себя и обратиться к Тебе! Видишь, Боже, сердце моё бедное, сотвори его обителью Твоею, научи любить Тебя ещё сильней. Благодарю за эту светлую радость! Всё легко, что любовью делается. Во имя Отца и Сына, и Духа Святого!» Аминь.

«Храни Божьи заповеди!» – отозвался Марик в мыслях своих, и благодать вошла в мою душу.

Я продолжил службу, Даня и Мэтью вернулись к алтарю. Мальчикам нравится прислуживать. Голос матушки моей ласкает слух. Никогда не думал, что Наташа так красиво поёт… Благословен Господь!

 
* (Ин. 20;29).
** (Матф.5:23—24)
 

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 3

– Что с тобой сегодня, расскажешь?

Даниил демонстративно отвернулся, уставился в окно. Мы живём недалеко, но машина нужна, чтобы перевозить необходимые для службы вещи, которые я храню дома. Наташа с Эрикой, Агнешкой и Мариком решили прогуляться пешком. В автомобиле, кроме нас, только Мэтью, но он сидит с наушниками, слушает музыку.

– Не хочешь поговорить?

Даня помотал головой.

– Раньше, когда ты был маленьким, мы умели общаться даже мысленно, что же теперь?

– Пап, отстань, а?! Надо мной и так в школе издеваются.

– Расскажи, может я дам совет? Когда-то и на меня пытались надавить. Вера нынче не в чести в Европе. Но истинные христиане всегда претерпевали множество трудностей.

– Например?

– Про первые века ты знаешь, мы читали. Их распинали, им отсекали головы, бросали в клетки к хищным животным, в колодцы со змеями, вешали и сжигали на кострах.

– Этим же славилась и инквизиция, когда власть оказалась в её руках.

– Верно, но Церковь признала свои ошибки и покаялась.

– И ты считаешь, этого достаточно?

– Во всяком случае все теперь понимают, что служители веры такие же люди и могут ошибаться. Но мы говорили не об этом. А о том, что в любые времена за свои убеждения приходится жертвовать, что-то претерпевать. Ты знаешь, что на этот счёт говорится в Евангелии: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас.»*

– А может, я хочу быть таким как все! Не маменькиным сыночком, не сектантом, как меня называют.

– Хорошо, что тебя не слышит мама, ей бы твои слова причинили боль. Что в твоём понимании, сын, это значит?

– Послушный мальчик, делающий всё, как надо.

– А ты хотел бы наоборот? Что плохого в том, что ты не совершаешь их ошибок? Не набиваешь себе шишки, не портишь своё здоровье. Мы живём в то время, когда многое разрешается, всё, кроме чистоты; но изваляться в грязи просто, труднее её отстирать…

– Пап, тебе мало читать проповеди в Церкви?

– Ты взрослеешь, сын, в тебе сейчас говорит дух противоречия, но подумай, так ли он тебе приятен?

– В жизни всё нужно попробовать…

– Вот так и становятся наркоманами, извращенцами и убийцами. Это тоже хочешь попробовать?

– Не перегибай и согласись, у нас странная семья.

– Да, не такая как у всех, и что в этом плохого? Мы живём очень дружно, разве нет?

– Почему они не хотят жить отдельно?

– Ты знаешь, Мэтью по документам мой сын.

– Но при этом считает отцом Марика.

– Да, они вырастили его с Агнешкой.

– И никакая она тебе не сестра!

– Мы смешали нашу кровь, и теперь…

– Папа, ты думаешь, я слепой и ничего не вижу?

Между нами повисло молчание. Заехав во двор, я припарковал машину.

– Прости, не хотел тебя обидеть.

Мы вышли, я открыл багажник.

– Обижаешься?

– Нет, сын, ты прав, всё непросто в жизни. Мир так устроен, что порою трудно найти ответы, и сердцу не прикажешь. Но это не значит, что нужно всё пускать на самотёк и плыть по течению. Наше духовное родство с Агнешкой никогда не преступало законов Божьих. Я могу прямо смотреть тебе в глаза, твоей маме и Марику! Когда-нибудь ты всё поймёшь.

Музыка из телефона Мэтью была слышна даже на расстоянии.

– Мэт, побереги уши! Нельзя делать такой громкий звук!

Он освободил одно:

– Что?

– Видишь, ты уже плохо слышать стал. Выключи, говорю, или сделай тише.

Открыл входную дверь, ключ повесил на место.

– И ещё, – я задержал сына за руку, – обида – это признак гордыни, Даниил. В сердце, где есть Бог, она не приживается.

Мы разошлись по своим комнатам, вскоре прибыли и все остальные. На душе было тяжело. Нужно придумать какую-нибудь поездку с Даней, чтобы наедине с ним откровенно поговорить, разъяснить обстановку. Для мальчика в четырнадцать лет он наблюдателен и совсем не глуп, мне понятны его терзания, сам когда-то был точно таким. Хотелось бы ему помочь.

На обед сегодня была запеканка из тёртой картошки с овощами, посыпанная грецким орехом. Вся семья разместилась за столом. На минуту представил, что мы бы разделились и жили отдельно. Нет! Никому бы лучше от этого не стало. Мы нужны друг другу. Агнешка уже всё прочла и серьёзным взглядом посмотрела на Даниила, потом на меня, опустила глаза.

«Я не хочу никакого разделения, даже не думай! Мы поговорим, и он всё поймёт.»

«Это я во всём виновата.»

«Опять ты за своё! Прекрати себя осуждать!»

У неё выступили слёзы, и она с трудом их сдержала. Наташа с нежностью погладила Агнешку по спине. Она не умеет читать наши мысли, но чуткое сердце всегда полно сострадания и любви. Порой кажется, она сама соединила бы наши руки, лишь бы все были счастливы. Святая душа. Любимая и родная. Всё будет хорошо, обещаю тебе.

* (Мф 5:11)

ЧАСТЬ 1. ГЛАВА 4

На перемене Эрику подозвал Жюлиан.

– Не хочешь встретиться после занятий?

Она заметила завистливые взгляды одноклассниц.

– Почему бы и нет.

– Можем сходить в кино или прогуляться по торговому центру…

Жюлиан пользовался известностью среди ровесников своими донжуанскими похождениями, в его арсенале уже числилось множество разбитых сердец. Но каждая следующая девушка надеялась, что станет избранной и завладеет его любовью навсегда. Парень гармонично развит физически, лучший пловец в лицее, умеющий себя преподнести с выгодной стороны, искушённый в поцелуях и, возможно, не только.

Эрика внезапно покраснела от переполняющих её эмоций. Конечно, у неё есть Миша, но он далеко, и их милая болтовня по интернету не может заменить радости встреч и живых прикосновений, к тому же он сводный брат и намного старше её. Что плохого в том, что она сходит с симпатичным парнем в кино или посидит в какой-нибудь кафеюшке. Он там, небось, ни в чём себе не отказывает, но всё же совесть напомнила о себе.

– Ну так что? Дашь мне свой телефончик, красавица?

«Он назвал меня „La Belle“?!»

Рука невольно потянулась к волосам и поправила причёску. Эрика продиктовала десятизначный номер. Впрочем, он у неё был простой. Жюлиан сразу перезвонил, чтобы и у неё высветился контакт. Подмигнув «русской», как её называют в лицее, он с гордым видом отправился к своим приятелям.

– Ну что, согласилась?

– Это было нетрудно!

– Смотри, завлекут тебя в свою секту, будешь ходить грехи замаливать вместе с этой тихоней! – пошутил Андре.

– Хватит! – осёк его Жюлиан, ударив по плечу, и оглянулся, боясь, что она услышит, но Эрика уже скрылась из виду. Ожидание скорого свидания с новой девушкой теплом пробежало по телу. Всегда интересно узнать, какие на вкус губы у новой пассии и как скоро она сдастся в его плен.

Все последующие уроки Эрика думала только о нём, вспоминая, как он смотрел, говорил, как держался, как облизнулся во время разговора, такой милый и совершенно обворожительный!

– Мой тебе совет, не связывайся с ним! – задев её плечом, сказала темнокожая Тина не то угрожая, не то предупреждая, когда проходила мимо.

– Тебе какое дело? – огрызнулась Эрика, складывая свои принадлежности в сумку.

Они не так давно встречались с Жюлианом, пока непостоянный молодой человек не увлёкся очередной зазнобой. Тина – яркая и умеет себя преподать, африканские косички выкрашены в светлые тона, шоколадная кожа и гордая осанка, грация молодой пантеры перед прыжком. К тому же она замечательно поёт и потрясающе танцует, но не удержала его больше двух месяцев. Эрике вдруг стало не по себе, она рядом с этой девушкой – серая мышка. Тревога наполнила робкое сердце неуверенностью, взыграли комплексы, стали влажными ладони.

«Может отказаться? Ещё не поздно. Ещё сердце не взлелеяло надежду и не поверило ему…» Но как устоять перед соблазном встретиться с самым классным парнем?! Не первый год она украдкой наблюдала за ним. Она себе никогда не простит такой трусости. Надо у Агнешки попросить её вечернее платье, с ней проще, чем с мамой, та вечно боится, ещё чего доброго не отпустит или расскажет отцу, а он насквозь людей видит. Нет, уж лучше к тёте подойти за советом, она её всегда понимает. Так и решила поступить.

Не успела прийти на остановку, как подъехал автобус, и мобильный звякнул в кармане, оповестив о полученном сообщении: «Сегодня возле „Саламандры“ в полвосьмого, – поцелуй и подмигивающий смайлик, – Жу». Так коротко называют его парни, а девушки протяжно Жу-жу. Эрика улыбнулась. Неужели пришёл и её звёздный час?! Все эти клички её коробили, куда красивее звучит «Жю-ли-ан», так певуче и нежно… В груди появилось сладостное предчувствие, такое неизведанное ею до сей поры. Показала ученический проездной шофёру и села на свободное место у окна, заткнув уши любимой песней, улетела в заоблачную страну мечтаний.

Пора выходить.

Дома только Агнешка и братья, это хорошо, не будет лишних расспросов. У Дани разбита нижняя губа, и вид совсем не радостный.

– Подрался?

– Отстань! – буркнул и ушёл в свою комнату.

– Сегодня мне никто не испортит настроения! – крикнула Эрика ему вслед.

– Ты голодна? – Агнешка поцеловала нареченную племянницу в щёку.

– Нет. Я бы хотела тебя попросить…

Агнешка слушала её, считывая недосказанное.

«Что ж, каждый из нас имеет право обжечься прежде, чем найдёт себя и свою половину, – она оценила Эрику по степени созревания и подумала о том, что девочка и так не спешила влюбляться. Когда, если не в семнадцать лет? Она в этом возрасте прошла уже огонь и воду, пока не оказалась на мосту. Да, именно тогда, спасённая Эриком, она и начала новую жизнь, навсегда обретя образ возлюбленного.

– Хорошо, я дам тебе платье, но ты не думаешь, что лучше всё же предупредить родителей, где и с кем ты будешь?

– Умоляю, тётя, ты же знаешь, мама замучает меня вопросами. Мы всего лишь сходим в кино, что в этом такого?

Агнешка смолчала в ответ, лишь улыбнувшись, уж от кого, а от неё не спрячешь розовых облаков вокруг головы…

– Хорошо, иди, но не задерживайся после сеанса, – её сейчас больше волновал Даня, так напомнивший о прошлом, когда её Дариена прессовали в гимназии. Прошлая жизнь тоскою отозвалась в душе. «Может лучше бы было и не помнить? Где теперь странствует вечная душа так рано ушедшего тогда сына? Почему не приходит?..»

Она постучала в дверь, прежде чем открыть её. Даниил лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, явно не желая делиться переживаниями. Она села на краешек его постели и погладила взъерошенные волосы мальчика.

– Не хочешь, не говори. Я и так всё знаю. Но ты сильный, выдержишь. Испытания закаляют нас. Я могла бы вмешаться, но это не принесёт тебе сладости побед. Вспомни, кто ты есть, как держал в руках когда-то оружие, как бесстрашно сражался!

Если бы это был какой-то другой ребёнок, он бы не понял и подумал, что это бред сумасшедшей, но дух Гусара, хоть и зажатый в тиски юношеского сознания, всё же, как она надеялась, не до конца погребён под мишурой современных реалий, достучаться бы до него!

– Ты сердишься на весь мир, и мне это знакомо, Даня. Во мне самой больше плохого, чем доброго. И твой отец ни в чём не виноват. Он исполняет Богом данную ему миссию на этой земле.

– Не хочу, ничего не хочу слушать! – он накрыл голову подушкой.

Агнешка замолчала. Её воздействие погрузило мальчика в сон. Там им проще понять друг друга, пока спит дух противодействия. Изумрудная поляна покрыта жёлтыми цветами. Нога ступает легко, проваливаясь в мягкий растительный ковёр.

«Где это я? – смутно Даниил понимал, что уже не раз бывал в этих местах, но видение всегда разное: меняются цвета и оттенки, запахи, звуки, ландшафт, но всё же знакомое с детства пространство в одном постоянно, – его создаёт она.

Он сел на землю, посмотрел на свои босые ступни, пошевелил пальцами ног.

– Я знаю, что это ты меня перенесла сюда, колдунья, не прячься, выходи!

Чёрные птицы закружились над головой и с криком улетели к горизонту. Солнца не видно, свет идёт отовсюду равномерно, это так странно…

– Отдохни немного, – на хозяйке всего существующего здесь красное платье, подстать её волосам. – Давно ты сюда не заглядывал! А помнишь, в детстве любил живые цветы…

– Так говоришь, будто это от меня зависит! Ты сама приводишь к себе гостей.

– В обычной атмосфере ты отказывался слушать. Давай, решим с тобой возникшую проблему.

– Твою любовь к моему отцу? Мою обиду за маму?

– Никто не посягает на счастье твоих родителей, дорогой. Напротив, я всегда поддерживала их.

– Сама веришь в свои слова, Агнешка?

Её волосы раздул ветер, и она стала похожа на медузу Горгону, такая же красивая и смертельно опасная, взгляда не отвести.

– Жаль не прихватил с собою щит, чтобы закрыться от твоих чар, дорогая тётя.

– Зачем ты так со мной?

– Не знаю, не лезь ко мне в душу.

– Я приняла тебя на свет, ты рос на моих глазах, что же теперь произошло, Даня?

– Так нечестно… устраивать мне допрос в долине твоей души, верни меня обратно!

– Ну, что ж, как знаешь, по крайней мере я попыталась поговорить с тобой.

Когда он проснулся, в комнате уже никого не было. Розовые лучи заката наполняли комнату тёплыми тонами. Даниил подошёл к зеркалу и увидел, что губа почти зажила, не без Агнешкиного вмешательства.

«Спасибо! Тем лучше, не так страшно показаться маме», – он всегда старался её оберегать, ещё с тех самых времён, как свёл своих будущих родителей в графском парке…