Текст книги "Червонный король"

Он смущенно запахнул рубаху, вероятно, только сейчас до него дошло, что я уже оделась.

Рубаха все равно не прикрыла того факта, что Виктору теперь тоже вовсе не до секса. Он взял с дивана свою одежду и, повернувшись ко мне спиной, надел трусы, а потом брюки. Я чувствовала его неловкость и старательно рассматривала посуду в стеллаже.

– Я чувствую себя полным идиотом, – не поворачиваясь ко мне, пожаловался Виктор. – И вы передумали, и патрон потерял…

– Все к лучшему, Виктор. У меня есть жених, – жестоко отрезала я. – Забудем это недоразумение, чтобы не жалеть ни о чем, если придется встретиться позже при других обстоятельствах.

Следовало бы добавить: «А, именно в суде по поводу похищенных ценностей», – но я решила, что будет лучше, если подробности он узнает от комиссара полиции, а не от меня, и не сейчас.

– Значит, вы не против, если сегодня мы поужинаем вместе?

– По-тря-сающе устроены мужчины! Вы всегда сумеете вывернуть все в собственную пользу!

Вы не расслышали, что у меня есть жених?

– Но ведь я же предлагаю вам не соединиться со мной узами брака, а всего лишь поужинать вместе!

От возмущения я даже не нашлась, что ответить, и лишь судорожно сглотнула воздух.

И тут в комнату ворвался Шено, лихо мотая головой, а вместе с ней – и моей сумочкой в «зубах. Следом тянулся ее донельзя изгрызенный ремешок. А сам же малыш ньюф был весь в какой-то не то муке, не то в светлой пыли. Он бросил сумочку, чихнул и задорно тявкнул, приглашая поиграть всем вместе с его добычей.

– Что же это вам, Софи, так везет сегодня, – попытался пошутить Виктор, отбирая у щенка мою сумочку, которая к тому же оказалась пустой, поскольку, как выяснилось минутой позже, все ее содержимое было раскидано по коридору и обильно посыпано пудрой из моей разбитой пудреницы. – Мы сейчас же поедем и купим вам все новое – и сумочку, и косметику…

Он помог мне собрать уцелевшее от зубов щенка в целлофановый пакет, виновато

повторяя, что доставил мне столько неприятностей, затем взял со стеллажа одну из табакерок, порылся в ней и протянул мне крошечное колечко с изумрудами:

– Возьмите хотя бы это». Прошу вас, не отказывайтесь.

Усталость давно подбиралась ко мне, но сейчас она обрушилась на мои плечи, как неверно рассчитанная крыша. Не возражая и не благодаря, я надела кольцо. В моих ушах стоял шум от ударов о землю покореженных балок, разбившихся кирпичей и осыпавшейся черепицы, а горло и глаза саднило от заслонившего солнце облака пыли…

– Как я рад, что оно вам впору!

Естественно, оно пришлось мне впору, потому что это было мое кольцо! Вместе с уцелевшим колье и уже упоминавшимися серьгами оно некогда составляло комплект, но мамины пальцы поправились с возрастом, и она отдала его мне… Допустим, к «знакомой замужней даме» каким-то образом попали наш сервиз, серьги и папина булавка, все это было украдено одновременно. Но кольцо! Я ведь была уверена, что потеряла кольцо, катаясь на лыжах в Альпах, и столько раз ругала себя за то, что взяла его с собой!..

Потом мы спустились к машине и поехали на Риволи <На улице Риволи находится крупный универмаг BHV Bazar de l'Hotel de Ville.>. Виктор, незаметно, по его мнению, поглядывая на часы, молниеносно приобрел мне сумочку и гору косметики. Я отдавала себе отчет, что все это доставляет ему исключительное удовольствие, и он накупил бы еще больше, будь у него впереди свободное время, а не встреча с начальством. Наверное, мне следовало бы вести себя иначе, а не снисходительно кивать при виде очередного флакона духов или тюбика помады, но гул от падения крыши стоял в моих ушах, а шершавая пыль засела в горле. И, похоже, в глазах, в носу, в волосах и под одеждой тоже…

– До вечера, миледи? – спросил Виктор, когда я наотрез отказалась от предложения подвезти меня куда-либо. – Шено будет очень рад.

– Да-да, конечно, – хрипловато ответила я и, не дожидаясь, пока Виктор попытается поцеловать меня или пожать мою руку, бросилась прочь.

Вернее не прочь, а всего лишь к ближайшему киоску. Я купила сигареты и зажигалку, собственное безволие больше не беспокоило меня.

Глава 7, в которой я вернулась домой

С новой сумочкой и со старым кольцом на пальце я вернулась домой. Неубранная постель, чашки с остатками утреннего кофе, засохшие рогалики, распечатанная, но нетронутая плитка шоколада, горка выжатых апельсинов, из которых ночью Анри делал мне сок…

Боже! Прошла целая вечность! Анри наверняка давным-давно прилетел и уже сто раз позвонил мне! И что я объясню ему? Где я была?

Хорошо, купила себе новую сумочку на Риволи.

А кольцо? Он же прекрасно помнит это кольцо и то, как я рыдала, лишившись его позапрошлой зимой…

Я прокрутила автоответчик, но не обнаружила никаких известий от Анри. Странно. Неужели у него до сих пор не было времени позвонить? Я взглянула на часы. Шестой час вечера. А ведь я ничего не ела со вчерашнего дня, если не считать сока и крошечных пирожных.

«От пирожных губы делаются сладкими, – заметила пухлая русская прабабушка и облизнулась. – Мой муж любит целовать сладкие губы…»

А у меня горькие! Я тоже облизнулась, передразнивая ее.

Во рту опять была мерзкая горечь вместе с привкусом песка и сухой пыли. Я заглянула в холодильник. Йогурт, остатки сыра в целлофане, апельсины, открытая банка с корнишонами, увядший кочанчик салата, бутылка пива Анри, в морозилке – пара пакетов с мороженой цветной капустой. Ну и гадость же все это!

«На твоем месте я бы попробовала шоколаду, сварила бы свежий кофе», – не унималась чужая родственница.

И этот сойдет! Учить меня вздумала!

Я допила глоток из утренней чашки, поморщилась от горечи, допила из чашки Анри. Его кофе был приторно-сладким, и на дне, как обычно, – лепешка слипшегося сахара. Мерзость!

Я закурила и легла на диван поверх неубранной постели, поставив пепельницу рядом.

Ну и что мне теперь делать? Позвонить в полицию и сказать: «Здравствуйте, комиссар Лестье, это Софи Норбер. Полтора года назад вы расследовали дело об ограблении квартиры моего отца. Я знаю, где находятся все пропавшие вещи. Серебряный кофейный сервиз – так называемый „сервиз Марии-Антуанетты“, булавка для галстука, серьги, кольцо…»

Но кольцо ведь никто не похищал! Как же оно оказалось с остальными вещами вместе?

Впрочем, оно уже у меня… Я закурила очередную сигарету, заставив себя сосредоточиться на деле.

Хорошо, я позвоню и продиктую адрес Виктора; я прекрасно запомнила номер квартиры и номер дома на улице Пайен. Они заберут его, Шено останется один… Попрошу комиссара привезти щенка ко мне!

Нет, я не могу звонить в полицию, полиции придется рассказывать, каким образом я познакомилась с Виктором, что делала у него дома…

Допустим, я опущу подробности, а кто запретит ему? И тогда все узнают, как мы пили с ним кофе и чуть было не стали любовниками!

У него такие красивые губы и шелковистые волосы… Он сильный и нежный… И рассказывает сказки… Нет, это подло, взять и заявить на него в полицию! Надо просто попросить Виктора самому сходить в полицию и не наболтать там лишнего! Он сделает это для меня, я же не безразлична ему, не стал бы он просто так дарить кольцо…

Да, но тогда мне придется рассказать Виктору про похищение, и где гарантия, что он не сообщит «замужней даме»? С какой стати ему идти в полицию, если он ничего не украл, а все купил у нее? Он же наверняка заплатил, и кругленькую сумму – даже если считать сервиз копией, все равно серебро стоит недешево. Ведь полиция не вернет ему денег, а «замужняя дама» вернет скорее всего…

Нет, Виктору ничего рассказывать нельзя.

Надо звонить комиссару Лестье и «просить его ничего не рассказывать моим близким! Сейчас выкурю еще одну сигарету и позвоню. Это что же, в пачке осталось четыре штуки? Нет, не может быть! Неужели я выкурила шестнадцать сигарет подряд после того, как рассталась с Виктором? А ведь он тоже бросил курить вчера. Интересно, закурил бы он, если бы узнал про сервиз? Закурил бы, точно бы закурил. Он же просил у меня сигарету перед тем как… А если бы щенок не помешал нам и все бы произошло?

Все-таки как хорошо, что ничего не было'. Что бы я тогда сказала Анри?

Ничего бы не сказала… А кольцо? Анри же спросит, откуда у меня кольцо?.. Это что, предпоследняя сигарета? И я после этого удивляюсь, почему во рту такая горечь?

Нет, ну все-таки, почему до сих пор не звонит Анри? Разве я не могу рассказать ему про то, что была у Виктора? Ничего не произошло, я просто познакомилась с ним, чтобы разведать про булавку. Потому и пошла к нему домой. Что такого? По большому счету я ни в чем не провинилась перед Анри.

Я сама расскажу все сначала ему, а потом сообщу в полицию. И будет совсем не важно, что там наболтает им Виктор, Анри поверит мне, а не полицейским. И вообще, с какой стати комиссару полиции передавать что-либо Анри?

Почему Анри? Комиссар может рассказать моим родителям… Что, например? Например, про кольцо. Виктор же обязательно скажет, что подарил мне кольцо, а его не крали из квартиры, оно пропало в Альпах…

Я повертела кольцо на пальце и, заглянув в пачку, невольно вздохнула. Все, Софи Норбер, принимай решение! У тебя осталась последняя сигарета и ты получишь право выкурить ее только после того, как примешь решение!

Любое решение? Да, любое. Я встала с дивана. Очень хорошо, в таком случае я сейчас пойду в кафе напротив и пообедаю, вернее поужинаю, потому что за окном темнеет. А вдруг, пока тебя не будет, позвонит Анри? Ну и что, мобильный со мной и совершенно не пострадал от щенячьих зубов! А если позвонит Виктор? Ты же собиралась ужинать с ним! Вовсе нет, и к тому же, вдруг пришло мне в голову, Виктор не позвонит! Он не знает моего телефона!

Как это я раньше не сообразила, когда он сказал мне: «До вечера, миледи!» и «Шено будет рад». Он что, предполагал, что я сама явлюсь к нему домой, общаться с Шено? Так не назначает свидания тот, кто действительно хочет встретиться! Тот, кто хочет встречаться, спрашивает номер телефона, а Виктор не спросил. Значит, он больше не хочет встречаться со мной?

Конечно, не хочет! Эта мысль принесла мне облегчение, но и некоторую обиду. Выходит, он не намерен встречаться, но по-джентльменски сделал мне подарок, как бы в смысле извинения за причиненные неудобства… И очень хорошо! Я имею полное право не переживать и звонить в полицию!

Молодец, Софи Норбер! Ты приняла решение, можешь спокойно выкурить последнюю сигарету и тем временем продумать, что ты расскажешь Анри, а потом позвони ему на мобильный. Не в моих правилах звонить мужчинам, даже собственному жениху, однако сейчас это вполне уместно, потому что речь идет о фамильных ценностях.

Я достала последнюю сигарету и щелкнула зажигалкой, но вместо язычка пламени выскочила беспомощная искорка. Я щелкнула еще раз и еще, но дешевая зажигалка только искрила, безмятежно забыв о своем предназначении. Да что же это такое! Я обвела взглядом свое жилье – не может быть, чтобы в доме не было другой зажигалки! Я же хорошо помню, как вчера Анри Щелкал зажигалкой за моей спиной, когда раскладывал свои дурацкие карты, вон они до сих пор лежат на журнальном столике, а червонный король сверху…

Червонный король! С ума сойти, ведь Анри точно нагадал мне рандеву и блондина – червонного короля! И еще безумную любовь и прибыль… Ладно, любовь побоку, главное, прибыль!

Кольцо уже «прибыло» ко мне, скоро «прибудет» и все остальное. Я должна срочно рассказать об этом совпадении Анри, он будет очень горд, что его любимые карты случайно оказались правы!

Я набрала номер его мобильного и вдруг услышала приглушенные телефонные сигналы.

Наверное, звонит мой мобильный в сумочке, подумала я. А Анри не отвечал мне. Я ошиблась или плохо соединили? Я повесила трубку, чтобы достать из сумочки свой аппаратик, но телефонные сигналы тотчас умолкли. На всякий случай я положила мобильный рядом с собой и еще раз набрала номер Анри. Попискиванье раздалось снова, причем оно определенно шло вовсе не от моего мобильного, а из письменного стола. Странно.

Не вешая трубку, я по очереди заглянула в ящики письменного стола, и в нижнем обнаружила мобильник Анри, который призывно верещал и высвечивал номер моего телефона. Что за ерунда! Я принялась нажимать на все кнопки подряд, похоже, все из памяти было стерто, и вдруг на экранчике возникло слово «Прощай!»…

Я похолодела, буквально физически ощущая, как подо мной с грохотом рушатся какие-то скалы и утесы… Нет, никакие не скалы и не утесы, а лестница! Это подо мной рушится безобразная лестница Маршана! Конечно, сначала обвалилась крыша, а теперь лестница! Все из-за нее! Если бы не это чудовище, ничего бы не произошло!

Мерзкое чудище! Я тебя уничтожу!

Я включила компьютер. Скорее! Так, фасад, вид слева, крыша… Ага! Файл «Интерьер»!

На мониторе появилась лестница… Сейчас, сейчас! У меня затряслись руки, и мышь начала вести себя беспомощнее зажигалки… А лестница нагло и непоколебимо взирала на меня с экрана!

Она изощренно мстит мне за то, что я хочу ее разрушить! Если бы не она, я бы не поссорилась ночью с Анри, и не поехала бы утром провожать его в аэропорт, и не наболтала бы ему дури, и он бы не сказал мне: «Прощай!»… – Ведь именно в аэропорту Анри попрощался окончательно… Неужели все? Он ушел навсегда? Как же глупо вела я себя, до последней минуты настаивая на том, что не приспособлена для семейной жизни… Великодушный Анри не закатил мне сцену, а просто красиво и деликатно покинул меня по моей же просьбе!

Голову сдавила гулкая пронзительная пустота. Что же я наделала! Как я виновата перед Анри!.. Анри, милый, любимый, прости меня!

Прости! Я глупая, безвольная, бездарная, – похотливая дура… Анри! Анри!!!

Глава 8, в которой зазвонил телефон

Сжалившись надо мной, зазвонил телефон.

Нет, не один из двух мобильных, а нормальный, полноценный телефон на моем столе зазвонил, разрушая ужас пустоты.

Анри! Ты услышал и простил меня!

– Да. – Из-за комка в горле коротенькое слово «да» прозвучало лягушиным кваканьем…

– Добрый вечер, миледи! Вы уже надели свое самое красивое платье?

– Это вы?

– Мы, мы, миледи! Заприте куда-нибудь свою кошку и откройте дверь!

В дверь позвонили.

– Какую кошку?

С трубкой в руке я растерянно пошла открывать. Еще один ясновидящий! Анри угадал про «червонного короля», а этот – про дверь… Прежде чем открыть, я посмотрела в «глазок».

– Вашу кошку! Или вы ее сочинили, как и то, что живете в Ме?

На лестничной площадке стоял Виктор, прижимая к уху мобильный аппаратик, и разговаривал со мной!

– Вы с ума сошли? Уходите!

– Почему? А ужин? – Странно было видеть искаженное «глазком» лицо Виктора и одновременно слышать его голос в двух вариантах: по телефону и из-за двери.

– Убирайтесь! – Я нажала на клавишу, разъединяющую телефонную связь, и пошла прочь от двери.

– Да подождите вы! – раздалось с лестничной площадки. – Откройте! Мне нужна тряпка!

Я вернулась и грозно объявила:.

– Не орите и убирайтесь! Я вызову полицию!

– Софи, мне действительно нужна тряпка, – очень внятно произнес Виктор. – Откройте, пожалуйста. Шено сделал лужу под дверью ваших соседей.

– Вы издеваетесь?

– Выйдите и убедитесь сами. Но лучше сразу с тряпкой.

Через «глазок» лицо Виктора выглядело окончательно несуразным, нос как будто перевешивал вниз… А с чего, собственно, я на него взъелась?

– Софи, пожалуйста…

– Откуда вы узнали мой адрес и телефон?

– Потом, Софи. Открывайте, лужа течет им под дверь!

А вдруг он не шутит?

– Отойдите подальше. – Я открыла.

Виктор был одет в смокинг, под ним переливался шелковый жилет, на широком галстуке под воротником рубашки мерцала отцовская булавка. Шено замер возле его ног. Оба настороженно смотрели мне в глаза.

– Отойдите, мсье, – повторила я.

Виктор послушно отступил к лифту, а Шено, узнав меня, затявкал, засуетился и закрутил хвостом.

– И стойте там.

Лужа была. Правда, не особенно большая и никуда она не текла. Но кроме лужи под соседской дверью помещалась живописная кучка.

– Вы предлагаете мне это убрать?

– Помилуйте, миледи! Я сам. Только пожертвуйте какую-нибудь тряпку… Что с вами, Софи?

На вас лица нет. Что-то случилось?

Я хотела ответить, что его это не касается, но не успела, потому что щенок, игриво подпрыгивая, ринулся в мою квартиру, как к себе домой.

– Шено! Куда ты? – Виктор машинально шагнул за ним. – Нас с тобой не приглашали.

– Вот именно! – Я вытянула руки, останавливая Виктора. – Стойте здесь! Я принесу вам тряпку и…

Но он ловко поймал мои ладони и прижал их к своей груди. Его губы оказались совсем рядом. Эти невероятные, чуть изогнутые губы…

– Что вы делаете?!.

– Это вы так бросаете курить, миледи?

Виктор наморщил нос и, не дав мне возможности возразить, энергично, с придыханием поцеловал, а мои руки, переместившись совершенно помимо моей воли, обняли его за шею, руки же Виктора чуть не прожигали мою спину.

– Так что стряслось, Софи?

– Да собственно…

Он опять поцеловал меня, но я уже думала только о том, как бы найти в себе силы прогнать его.

– Уходите. – Выговорить это я смогла, а вот разжать объятия у меня не получилось. – Уходите, соседи увидят…

– Ну конечно же! Соседи! Давайте скорее тряпку и какой-нибудь пакет или газету! – Он отстранился, смешно засучивая рукава смокинга.

– Уходите! Я уберу сама.

«Вдруг в моей квартире что-то грохнуло. Мы невольно переглянулись.

– Все бы вам спорить, миледи, – фыркнув, заметил Виктор. – Отловите лучше Шено, пока я буду убирать здесь. Так где мне взять орудия труда?

– Я все принесу. Стойте, не ходите за мной.

Вы уберете и уйдете тут же! Тут же! Я не шучу.

– Ладно.

Глава 9, в которой мужчина в смокинге и с половой тряпкой

Вряд ли можно представить себе что-либо более нелепое, чем мужчина в смокинге, управляющийся половой тряпкой, думала я, наблюдая за действиями Виктора.

– Но хоть руки-то помыть вы мне разрешите? – обиженно спросил он, кинув в мусоропровод пакет с тряпкой и прочим.

– Мойте. – Я распахнула дверь, пропуская Виктора. – И заодно вытащите из-под дивана вашего питомца.

– Что он натворил еще? – Виктор с интересом осматривал мое жилище.

– Какая разница? – Я чувствовала неловкость за неубранную постель, за беспорядок на кухонном столе и особенно за клубы дыма, облаком висящие под люстрой, и поторопилась спровадить Виктора в ванную. – Вот, мойте свои руки.

Вытереть можно тем полотенцем. Мойте быстрее и уходите.

– Да что вы заладили: «Убирайтесь! Уходите!»? Мы же договорились поужинать вместе!

– Вы для этого так вырядились?

– А что? По-моему, очень красиво. – Он окинул взглядом свое отражение в зеркале над раковиной.

Я невольно посмотрела туда же и чуть не вскрикнула, увидев себя: опухший, покрасневший нос, заплывшие от слез глаза… А волосы!..

Ужас! И он целовался с такой уродиной!

– Боже мой! – вырвалось у меня.

– Признаться, я тоже не в восторге от вашего нового имиджа, миледи. У вас есть шляпка с вуалью?

– Мерзавец! – Мне хотелось кинуться на Виктора с кулаками, а вместо этого я пошло разрыдалась на его же груди. – Какой ты мерзавец!

– Софи, ну не надо так убиваться из-за меня!

Уж какой есть! Давай успокоимся, умоемся холодненькой водичкой… – Виктор намочил свои ладони и прижал к моему пылающему лицу.

– При чем здесь ты?!

Конечно, еще как при чем! Но ведь я же не могу рассказать ему ничего про сервиз и про эту самую булавку! Вон она как осуждающе сверкает!

– Софи, я все понимаю. Ты коришь себя за порыв. Ну и что? Твой жених ничего не узнает.

Ты же тоже не знаешь, чем он занимается там, куда улетел?

– Он работает! У него деловая поездка!

– А разве ты не имеешь права на маленькое романтическое приключение?

– Приключение? А если бы твоя невеста искала приключений в твое отсутствие? Если бы она была тебе неверна?

– У меня нет невесты. Я свободный человек и считаю насилием над личностью требовать верности от кого-либо.

– Это безнравственно!

– Вовсе нет, Софи. Безнравственно воровать, а любить совсем не безнравственно.

– Значит… – Я несколько раз старательно плеснула холодной водой себе в лицо. Мои мысли путались, только бы не проболтаться! – Значит, ты меня любишь?

– Да, Софи, очень. – Виктор присел на край ванны. – С первого взгляда. Я едва увидел тебя, ты обнималась с этим твоим женихом, как сразу подумал: вот эта девушка точно для меня! Как бы нам познакомиться?

– Не выдумывай. Ты пошел к выходу, даже не оглядываясь.

– А кто расстегнул замок кейса?

– Ты? – – Нет, ты. Ты посылала сигналы: «Кейс, раскройся! Кейс, раскройся!» – Виктор изобразил руками колдовские пассы.

– Допустим. А если бы я не подняла твои сосиски и дурацкую сметану?

– Подняла бы! Я сразу понял, – он прищурился и погрозил мне пальцем, – что ты тоже ищешь повода познакомиться со мной. Ты ведь, когда обнималась с женихом, глаз с меня не сводила через его плечо.

Знал бы ты, дружок, что я рассматривала, по-другому бы запел, подумала я и потянулась за полотенцем.

– Подожди-ка, – он взял меня за руку и заглянул в лицо, – считаешь, что ты уже в порядке? Нет, тебе определенно надо полежать с компрессами на глазах. Это щелочки какие-то китайские! В таком виде ты не можешь выходить в люди.

– Все! Хватит! – Я выдернула свою руку. – Я не собираюсь никуда с тобой выходить!

– А как же мой смокинг? После прямого эфира я специально выпросил его у костюмерши до завтра. Я думал, ты наденешь платье с голыми плечами… У тебя есть платье с голыми плечами?

– Есть! У меня есть шикарное декольтированное платье! Но я его не надену! И никуда не пойду! И плакала я вовсе не из-за тебя! – Я с ожесточением вытерла лицо. Хватит церемониться, сейчас я выскажу ему все! – Не надейся!

– А из-за кого? – совершенно искренне изумился Виктор, сводя на нет всю мою решимость.

– Из-за лестницы!

Он ошалело открыл рот и захлопал ресницами. Вот ведь дрянь какая! Знает, что у него потрясающие ресницы! И глаза тоже…

– Да, Виктор. Хочешь, я тебе ее покажу?

Пойдем. «

Я поманила его за собой из ванной и, подвела к компьютеру. Мерзкое сооружение еще наглее взирало на меня с экрана.

– Вот, это моя работа. Это единственное, из-за чего я могу плакать, а вовсе… Отстань, Виктор! – вынуждена была сказать я, потому что он опять предпринял попытку поцеловать меня. – Я и так весь день не могу сосредоточиться!

– Я бы тоже не смог сосредоточиться в такой бессистемной квартире! Как ты только можешь жить так: и спальня, и кухня, и телевизор! И накурено! – Он брезгливо повел своим медальным носом и, не спрашивая разрешения, распахнул окно. – Кошмар!

– Можно подумать, ты сам не курил никогда в жизни!

– Ладно, Софи. Я понимаю: муки творчества.

Кстати, где Шено?

– Под диваном! Забирай свою собаку и выметайся!

– Слушай, Софи! До меня только сейчас дошло! Ты же та самая дизайнерша, про которую мне рассказывал Маршан! Это же лестница его загородного дома! Эти идиотские колонны вокруг! С ума сойти! Мы еще с ним говорили, что интерьер хорош для Голливуда, для фильма про дом с привидениями!

– Ты тоже знаешь Маршана?

– Кто же в Париже не знает старика Маршана! А ты непростая девочка, если он пригласил именно тебя! Представляю, сколько он отвалит тебе за проект… – Виктор покачал головой и поцокал языком. Мне понравилась прозвучавшая в его голосе зависть. – Как ты умудрилась его подцепить?

– Выбирай выражения! «Подцепить!» Он сам уговорил меня заняться его домом.

– В ресторан водил?

– Водил. В «Ля Тур д'Аржен» <Один из легендарных ресторанов Парижа, знаменит, как и его фирменное блюдо – утка, ножки и грудка которой подаются под нежным соусом. Все утки нумеруются, и клиент в конце трапезы получает грамоту с указанием «номера» его утки.>.

– Одевайся! Поехали! Я тоже закажу тебе номерную утку!

Виктор откровенно сглотнул слюну, а я вдруг подумала, что давным-давно собиралась поесть, но из-за всех этих переживаний начисто забыла.

Конечно, утка, это здорово, но ведь я же приняла решение обратиться в полицию… Выпровожу-ка я Виктора и по телефону закажу себе пиццу с грибами. Нет, лучше я схожу в кафе напротив и поем их фирменного палтуса в суфле из сыра или фаршированной форели. А может, позволить себе еще и холодного лосося с зеленым маслом? И на десерт – большой кусок торта с персиками…

– Эй! Софи! О чем задумалась? – Тем временем Виктор извлек из-под дивана сонного Шено и как игрушечного держал под мышкой. – Одевайся! Утка ждет!

– Сомневаюсь, что нас пустят туда с собакой.

С ума сойти, как же я, оказывается, хочу есть!

– Шено прекрасно поспит в машине. Ну, где ваши наряды, миледи? – Он завертел головой в поисках гардероба. – У тебя что, и шкафа нет?

Я отодвинула неотличимую от стены дверцу встроенного шкафа-купе, резонно рассудив, что ничего страшного не случится, если я действительно поужинаю с Виктором, а заодно и аккуратно разведаю про «знакомую замужнюю даму».

Это же легко – просто подпоить, и он выложит все сам. Он ведь любит болтать. И вообще, пусть раскошеливается на утку!

– Всего-то? – пренебрежительно хмыкнул Виктор.

– То есть? Ты о чем?

– Да о твоем гардеробе. Или у тебя еще где-то хранится одежда?

– Все здесь.

Я вытащила декольтированное платье и невольно вздохнула. Именно его Анри посоветовал мне купить для встречи с Маршаном в этом же самом утином ресторане, чтобы во всей красе продемонстрировать фамильные драгоценности: колье, кольцо и серьги. Кольцо снова на моем пальце, колье мама хранит теперь в банковском сейфе, а серьги… Они опять выплыли передо мной: лежат себе на полочке в ванной .Виктора…

– Черное, – уныло протянул Виктор, поправляя под мышкой проснувшегося щенка. – И чего вы все любите черное? Черный – цвет неуверенных в себе.

– Что же сам-то нацепил черный смокинг?

– Костюмерша не смогла найти темно-синий моего размера. У тебя проколоты уши? – Свободной от щенка рукой он полез в карман жилета.

– Да. А что такое?

– На, надень. – В пальцах Виктора сияли и покачивались длинные мамины изумрудные серьги. – Ну не смотри на меня так, Софи. Они – комплект с кольцом. Да, я хотел подарить их Элен, а она не взяла. Я ей другие куплю, все равно кольцо ей мало, а тебе налезло. Ладно, все, – он нетерпеливо поморщился и сунул серьги в мою руку, – молчи. Я не виноват, что ты не хотела открывать и устроила дурацкую. сцену. Я думал, ты меня ждешь, извела на себя всю косметику. Я же тебе столько всего накупил. И кремы, и пудры, и тени, и краски, и помады всякие…

– И духи. – Неуверенными, дрожащими пальцами я вдела серьги.

– И духи. А ты тут накурила, даже у щенка глаза слезятся.

– Хочешь? В пачке осталась последняя сигарета. – Я плохо соображала, наверное от голода.

– Ты совсем глупая? Да? Ты до сих пор не поняла, для чего тебе даны губы? Ладно, переодевайся, – добавил он, потому что я промолчала. – И пошли. Есть хочется страшно.

– Может быть, я не буду переодеваться? – Серьги приятной тяжестью покачивались в моих ушах, но порядка в мыслях не становилось больше. – Ведь необязательно ехать куда-то, нас накормят и в кафе напротив…

– А потанцевать?

– А если по дороге я умру голодной смертью? – Я опустила глаза и виновато уточнила:

– Кроме твоих пирожных я сегодня ничего не ела…

Из-за лестницы.

– Ну и угораздило меня влюбиться! Я-то думал, вот, нормальная девушка, а она дизайнер!

– Архитектор!

– Тем более! Надо срочно объяснить архитектору, как пользоваться губами.

Виктор притянул меня к себе, потревоженный щенок заскулил, отпихиваясь всеми конечностями и мордой.

– Как же ты мне надоел, зверина!

Виктор опустил Шено на пол, а мы с ним почему-то оказались на диване.

– Думаешь, это заменит ужин? – шепнула я Виктору на ухо, испытывая невероятное удовольствие от прикосновения к моему лицу его фигурных губ и жаркого дыхания, смешанного с терпким ароматом незнакомого мне одеколона.

А его руки тем временем уверенно расстегивали и стягивали с меня одежду.

– Не заменит. Я просто помогаю тебе раздеться.

– Что ж, я умру голая и голодная.

– Предлагаю компромиссное решение. – Он резко поднялся с дивана, когда на мне осталось только белье. – Ты надеваешь нарядное платье, и мы наскоро перекусываем в кафе, чтобы ты смогла живой добраться до нормального ресторана.

– Очень глупо перебивать аппетит. И потом, для декольте мне все равно нужен другой бюстгальтер.

Я медленно опустила с плеча одну бретельку.

Виктор кашлянул. Я опустила вторую.

– Одевайся, – независимо бросил он. – Я жду тебя в машине. И давай побыстрее, я тоже

голоден. – Виктор подхватил щенка и направился к двери.

Вот мерзавец, подумала я, услышав, как она захлопнулось. «Побыстрее»! Ничего, подождешь сколько нужно!

Чтобы не сосало под ложечкой, я расправилась с шоколадкой, потом сняла кольцо и серьги, все еще окончательно не веря в их чудесное возвращение, и встала под душ. А вдруг он уедет? – закралась робкая мыслишка. Нет, никуда он от меня не денется! Стал бы дарить драгоценности! Но как же я объясню все Анри?

Ха! Скажу, что серьги нашла полиция! А сервиз? Сервиз ищут и скоро, очень скоро, найдут! Ну а кольцо? Кольцо можно пока и не показывать Анри… Ты же готова переспать с Виктором! Ну и что? Романтическое приключение. Или все-таки измена? Стоп, стоп, стоп!

Что я переживаю? Никакого Анри больше нет, он сам сказал мне: «Прощай!» – и продублировал посланием на мобильном. Значит, я абсолютно свободна! А если Анри позвонит? Но ведь не звонит же!