Текст книги "Раскачивая любовь"

ГЛАВА 1

Мирно посапывал, похрапывал и постанывал ночной город. Маргарита сидела на кухне в своей изношенной, но такой удобной и любимой пижаме и, тупо уставившись почему-то в холодильник, думала:

«Завтра – мой день рождения. Кошмар! Сорок лет… Неужели мне уже сорок?!»

В обществе не принято считать эту дату юбилеем. И вообще по каким-то поверьям не принято отмечать – то ли примета плохая, то ли действительно в сорок лет жизненный перелом наступает?! В мужчин просто какой-то бес вселяется в сорок! Они вдруг осознают, что наконец-то созрели для начала новой жизни. А женщины наоборот, глядя на себя в зеркало и считая морщинки, думают, что все кончено, и подводят итоги своей прожитой жизни. Не все, конечно, но большинство – имеют в подсознании этот возрастной сорокалетний рубеж. И многие женщины преодолевают его очень тяжело.

«Та-а-а-к, – думала Маргарита, – завтра подруги пожалуют все как одна».

Это стало традицией, давно еще со школы, – отмечать дни рождения всем вместе, вчетвером. А потом продолжалось когда они учились в институте и все последующие двадцать лет. Где бы они ни находились, какие бы важные дела ни отвлекали, но эти четыре дня в году были для них важнее всего. Подруги планировали заранее собраться всем вместе на день рождения каждой из них.

Маргарита, Ольга, Мария и Валентина дружили со школы, и все эти годы они не расставались. Они знали друг о друге все! Между ними не существовало секретов. Что бы ни случалось с кем-нибудь из них, будь то радость или горе, будь то на работе или в семье, каждая знала, что может поделиться этим с подругами. Каждая была уверена в помощи, участии и понимании. Может быть, поэтому они почти никогда не болели? А ведь действительно, так получалось в жизни, что эти девочки, а потом девушки, а позже женщины всегда служили эмоциональной поддержкой друг другу. Подруги как бы перераспределяли энергию между собой, если этой самой энергии у кого-то был недостаток или, наоборот, переизбыток. Тем самым они стабилизировали свое внутреннее состояние, находя выход эмоциям! А ведь это очень важно! Не копить в себе зло, обиды, буйную радость или отчаяние, а проговорить это и обсудить с близкими тебе людьми.

Хотя встречались подруги не так часто, как им хотелось, но уж дни рождения отмечали вместе всегда. Раньше они собирались шумными компаниями: с мужьями, с детьми, а теперь… теперь… Что теперь? Дети уже выросли, самостоятельно живут. А вот мужья… Нет мужей… были да все вышли… Никто не дотянул до сорока лет… Никто!

У Маргариты муж умер, когда ей было тридцать семь лет. Ольга с Олегом развелись за год до их обоюдного сорокалетия. Ну, а у Машки-то никогда брак в паспорте не значился, и мужем она не называла ни одного из своих мужчин. Зато Валентина за двадцать лет успела четыре раза побывать замужем официально. И каждый раз меняла паспорт согласно новой фамилии.

Подруги были одного возраста и к свому сорокалетию все пришли незамужними. Нельзя сказать – одинокими, нет, потому что время от времени у каждой появлялся близкий мужчина, но почему-то надолго они не задерживались: то ли требования у женщин сильно возросли, то ли мужики сильно измельчали. Женщине же хочется иногда и голову свою приклонить на сильное мужское плечо, а не только на колени ему запрыгнуть…

«Да, – думала Маргарита, – тысяча девятьсот девяносто восьмой год запомнится всем надолго… И не только потому, что нам с девчонками уже сорок! В сущности-то всем на нас глубоко наплевать! Никому нет дела: счастливы ли мы? Нужны ли мы кому?»

Почему раньше в стране больше думали о полетах в Космос, о ядерном вооружении, чем о женщине да о семье? Вот и получили результат. Скоро в России рожать будет некому! Население с каждым годом катастрофически уменьшается. Молодые женщины тысячами выходят замуж за иностранцев и уезжают из страны. Почему? Да потому что сотни тысяч нормальных мужчин в период перестройки погибли в Афгане, в Чечне и еще больше – спились, разуверившись в «светлом будущем». Все свободные ниши в обществе сразу заняли женщины.

Став равноправной с мужчиной, женщина занялась своей карьерой. Это было актуально, престижно и необходимо, в конце концов! Да и куда интереснее, чем заниматься семьей, погрязнув в неблагодарном домашнем быту.

Вот Машке, например, как найти достойного мужа, если всю жизнь она только о своем продвижении и думала? Она и кандидат наук, и должность у нее высокая, и денег зарабатывает больше любого мужика, да вдобавок еще и сексапильная до невозможности! А нужен ей непременно «Джеймс Бонд». На других она ну никак не согласна! Вот и ищет… по всему миру и нет… и мечтает родить ребенка… но непременно от него… от «Джеймса Бонды».

А Ольга… семейная, благополучная Ольга, которая кроме своего Олега и мужчин-то в жизни не видела. Все для него, все на блюдечке… всегда горяченькое… всегда все чистенькое… всю жизнь все по правилам, как положено… По Уставу всю жизнь… Да еще и зарабатывала не меньше мужа, на шее у него не сидела. А он ушел! После восемнадцати лет совместной жизни – ушел! Ну чего ему еще надо было?

– Разбаловала ты Олега, – говорили подруги, – ему постоянный адреналин нужен, а ты все по шерстке… по шерстке… Он с девками молодыми гуляет, а ты ему рубашечки наглаживаешь, кофе в постель подаешь, спинку ему чешешь. Хоть бы раз рявкнула: «Где был, сволочь?» – он бы тебя сразу зауважал, а так знает, что ты никогда голоса на него не повысишь, не упрекнешь ничем, вот он и топчет тебя.

– Да нет, что вы, девчонки, – оправдывала мужа Ольга, – Олег – настоящий мужчина! У него командировки в Чечню такие тяжелые, что когда он живой-невредимый домой возвращается, я надышаться им не могу от счастья!

– Вот-вот… Раз за десять лет оторвался в командировку, ты уже сама не своя. Уже жалко его… Он же военный, Оля! Он же защитник наш! Сыновей наших воспитывает примером своим!

– Да вы всю жизнь нам завидовали, что мы с Олегом счастливые!… – обычно парировала Ольга на нападки подруг.

Мысли у Маргариты кружились, как карусель, выхватывая из памяти то один эпизод, то другой.

Дочери дома не было и мысль о ней грызла и подтачивала изнутри: «Ну где ее носит?» – Марго никак не могла привыкнуть, что дочь Любочка уже взрослая и вольна поступать, как хочет. Они жили с ней в квартире вдвоем, и роднее и ближе друг друга не было для них никого.

– Да, подружка, сорок лет – это вам даже не тридцать девять! – разговаривала сама с собой Маргарита.

Какое-то беспокойство охватило ее. Противно засосало под ложечкой. Она посмотрела на часы: без пяти минут полночь. В голове вертелась песня Гурченко: «Пять минут, пять минут – это много или мало…» Много… много… ужасно много, – вертелось в голове… – за эти пять минут мозг способен пробежать дистанцию длиной в целую жизнь!

«Так, так, так… сейчас придет Любочка, попьем чайку, поболтаем, как всегда», – успокаивала себя Маргарита. Она вытащила из холодильника недоеденный пирог, фрукты и бутылку «Мартини».

«А холодильник-то забила продуктами! Под завязку, прямо палец не всунуть! – подумала Маргарита. – И кто все это есть будет? Нет уж! Не хочу я отмечать свои сорок лет! Еще чего! Выгляжу я на тридцать, – пусть все так и думают. А то я вывалю всем свой юбилей – нате, мол, вам «девушку» на пятом десятке… Не бывать этому! Не бывать!»

Раньше, когда ей было всего двадцать, сорокалетие представлялось вершиной Пиренейских гор, пересечь которые означало конец жизни. А дойти до вершины – цель! Что может быть там – за этой вершиной, за сорокалетием ? Ничего интересного. Старость и дряхлость. Так думала она раньше. Настоящая жизнь проходит до сорока лет…

И вот сорок. И все уже было. Было! Все уже в прошлом. Программа мозга, заложенная еще в невинном возрасте, выполнена, но все самое-самое, о чем она мечтала и чего ждала в жизни до своего сорокалетия, так и не сбылось. Все ее мечты разом рухнули с приходом этого дня.

– Ну-у-у-у, накатило… Дай-ка я выпью пока чего-нибудь, – разговаривала сама с собой Маргарита и, распечатав бутылку «Мартини», налила вина в чайную чашку. И тут в ней проснулась этакая капризная Марго, которая хочет праздника и хочет быть непременно королевой. Хотя бы на один день! Она стала играть роли, представляя себя центром внимания. Она была многолика, и та или иная роль доставляли ей удовольствие. Как будто отчитывая официантку, подняв подбородок и закатив глаза, она голосом Аллы Демидовой говорила: «Ты что сделала? Ты куда налила? Ты для кого это налила?» – «О, простите, мадам… простите ради всего святого, мадам…» – виновато извинялась «официантка». Затем, взяв самый красивый бокал с хрустальным шариком и с золотым ободком, Маргарита постелила под него самую нарядную салфетку ручной работы с кисточками по краям и вышитым вензелем в правом углу, наполнила бокал до краев и со словами: «Красиво надо делать все, девочка! Кра-си-во!» – манерно, с наслаждением выпила вино.

«Мартини» своим вкусом напомнил ей итальянский вермут, который они, будучи студентами, покупали раз в месяц, в день стипендии. Бутылка в те времена была большая, этикетка красивая и вкус – божественный! Но самое главное, стоил вермут всего четыре рубля.

Марго улыбнулась: это сейчас кажется смешной цена четыре рубля, а тогда, в конце семидесятых, далеко не каждый студент мог позволить себе такую роскошь, в лучшем случае – «Белое крепкое» за рубль ноль две. Как давно это было! Она вспомнила анекдот: «Пирожок с повидлом стоил пять копеек, а презерватив – три копейки. Это же как классно можно было погулять на восемь копеек!»

До чего круто все изменилось. В 100 раз подорожало вино, а я его пью вот так, запросто… одна… ночью. Да-а-а… и жизнь за эти двадцать лет изменилась и подорожала на тысячу процентов. Двадцать лет!

Марго включила музыку и развалилась на диване с бокалом «Мартини».

«Ну где ее носит?» – опять резанула мысль о дочери.

Любимый диск Фрэнка Синатры навевал романтическое настроение. Хотелось пить вино… курить хорошие сигареты… слушать эту божественную музыку и думать о любви…

Но думалось почему-то совсем не о любви, а обо всем сразу: мысли все перемешивались, как в миксере, и в голове получалась «каша». Она не могла сосредоточиться на чем-то одном, и от этой «каши» начиналась головная боль.

Марго принадлежала к поколению шестидесятых, попавшему в «мясорубку» самых крутых, после революции семнадцатого, перестроек в России! Самых ненужных и необъяснимых войн в Афгане и Чечне!… Поколение, которое стало заложником и жертвой политических амбиций.

Она опять наполнила свой бокал, сделала несколько маленьких глотков и подумала: «Вот я жила, жила… готовилась, готовилась к своей жизни, и на тебе: все уже закончилось!»

И она начала философствовать:

«А ведь многие люди всю свою жизнь как будто и не живут по-настоящему, а так, только готовятся жить. И все трудности воспринимают как временные: временно живут в шестнадцати метрах коммуналки всей семьей, временно спят на раскладушках, временно работают. Так временно и проходит, фактически, вся их жизнь. Они наивно полагают, что вот сейчас они всё приготовят, сделают, что положено, и начнется настоящая жизнь – такая, как они ее себе представляют, как мечтают о ней. Почти все люди мечтают о той, другой жизни, для которой они хранят в шкафу серебряные ложечки, а сами едят простыми железяками. Пьют вино из дешевых стаканов, храня дорогой хрусталь – опять же для какой-то другой жизни… Но оказывается, все временное в жизни – это и есть настоящее! Само пребывание человека на Земле – временно, лишь короткий отрезок от рождения до смерти. Даже бабушка говорила: «Мы только гости на этой Земле, а жизнь наша во вселенной – вечна!»

Ведь у каждого в жизни есть мечта, есть то сокровенное, чего хочется достичь и осуществить. То, к чему стремимся. То, что зовет нас, на уровне подсознания, жить дальше. То, ради чего мы и делаем всё: учимся, зарабатываем деньги, строим карьеру, рожаем детей и вкладываем в них знания о жизни, что называется родительским долгом. Мы всю жизнь готовимся жить, не понимая, что это и есть наша жизнь.

Мысль о дочери беспокоила, как больной зуб, и Марго опять налила вина, представляя сидящих вокруг людей. Она разговаривала с ними, делясь своими воспоминаниями.

Когда она была школьницей, в ее мечтах жизнь представлялась вся залитой солнечным светом, пахла турецкими гвоздиками и пионами, которые росли у бабушки в саду. Сама она путешествовала по всему миру, одетая почему-то во все белое. Видимо, путешествия связывались в мечтах с Африкой, пальмами и гигантскими водопадами. Она ожидала захватывающих приключений и неземной любви! А любовь ее в мечтах была похожа на Пола Маккартни, который тоже был во всем белом… Тогда все сходили с ума от «Beatles», и они с подругами не были исключением.

В ее мечтах никогда не присутствовали мысли о семье, о кухне и, тем более, о детях… Хотелось путешествовать по миру и делать великие открытия! Марго готова была совершать подвиги, чтобы страна гордилась ею! Вся жизнь мысленно умещалась в сорок лет и упиралась в высокие горы Пиренеи. Почему Пиренеи, она и сама не знала, ведь в мире много и других гор. Но нет, это были Пиренеи, разделяющие жизнь на две части, – как Францию отделяют от Испании. Жизнь до сорока лет, и там, за «Пиренеями», – всё, что после. А «после» было что-то непознанное и совсем не интересное. Что-то пугающее, типа – «пенсия», «давление» и «райсобес». Особенно ее пугало это слово «райсобес», пропитанное запахом старух и стариков. Конечно, были в жизни слова и пострашнее этих, но в то время, в свои шестнадцать лет, Маргарита их не знала: никто не голодал, не умирал, не болел, горе обходило стороной их семью, и жизнь казалась радостной и счастливой в шестнадцать лет! Все самое интересное – впереди! Ну кто мог сказать девочке, что за жизнь там, «за Пиренеями», если родителям было только тридцать семь, и они тоже не знали, что бывает после сорока лет. Они и сами постоянно пребывали в каких то подготовках и заготовках будущей жизни. За перевалом сорокалетнего возраста находилась только бабушка, а там для Маргариты жизни уже не было.

В институте она, так же, как и другие, думала: «Вот закончу институт и начну жить, как я хочу». Но для своей жизни нужна была своя квартира и она решила: «Вот получу квартиру, и начнется своя жизнь…» Но началась «перестройка», и квартиры уже никто никому не давал. Пришлось покупать за свои деньги кооперативную и выплачивать ее десять лет. Потом она вышла замуж, родила дочь, и все силы были брошены на воспитание ребенка и выполнение семейного долга. Но это тоже было как-то временно, ведь впереди ждала ее розовая мечта. Впереди была жизнь, полная путешествий, открытий и героизма, которой она ожидала и к которой шла. Все, что она делала по пути к своей мечте, было временным, казалось какой-то подготовкой к той, другой жизни.

Маргарита сидела и вспоминала: семнадцать лет… двадцать лет… тридцать… тридцать пять… и вот уже сорок…

Вино приятно кружило голову… и мысли лезли все разом, толкаясь и тесня друг друга… Сорок лет…

Маргарита всегда была успешной женщиной – в том смысле, в каком понималось это в советские времена: красный диплом, должность инженера в престижной конторе, трехкомнатная кооперативная «хрущевка» и собственный «жигуль».

Родители ее очень любили и дали своей единственной дочери прекрасное воспитание и образование. Да… Не Гарвард, конечно, и не Оксфорд – это сейчас она понимает, а двадцать лет назад иметь диплом Московского университета считалось очень престижным. Но по большому счету дело-то даже не в дипломе: и с хорошим дипломом можно быть совсем никудышным специалистом. Конечно, хороший человек – не профессия, но именно хорошего человека труднее всего вырастить и воспитать. Марго считала себя хорошим человеком, за что она всю жизнь благодарила своих родителей. Это она поняла только тогда, когда сама стала мамой. Какой это труд – воспитывать ребенка! Маргарита хоть и занималась самоедством, но считала себя не только хорошим человеком, но и хорошей женщиной, и хорошей мамой. Свою планку она всегда держала высоко. И делала все, чтобы достичь того идеала, который она сама для себя создавала. Но странное дело. Как только, казалось, цель достигнута, планка немедленно поднималась еще выше! Маргарита во всем была какая-то чересчур правильная: сначала учеба, а потом работа стояли для нее на первом месте. Ей бы надо было родиться мужчиной, потому что задатки руководителя и мужская хватка во всем неминуемо привели бы в будущем к лидерству в крупном бизнесе или в политике. В то советское время, когда молодые девушки ее круга были озабочены только тем, как бы скорее выскочить замуж, увлекались лишь модными нарядами и бесконечными посиделками в барах и ресторанах, Маргарита работала со свойственным ей азартом на двух, а то и трех работах. Ее должности всегда были очень ответственными и требовали большой самоотдачи, большого нервного и физического напряжения. Честно сказать, работа не приносила удовлетворения и удовольствия, она давала возможность сделать карьеру и заработать деньги – и только.

За эти двадцать лет Маргарита сделала неплохую для советской женщины карьеру. После института ее взяли в небольшую строительную компанию простым инженером на маленький, простой, совдеповский оклад в сто десять рублей. Работая там постоянно, она, что называется, доросла до должности директора, обычного совдеповского директора, хотя и эта должность не давала ей особого удовлетворения. Да, она считалась отличным специалистом! Да, ее всегда ставили в пример на совещаниях. Но это было не ее! Не такой работы она хотела! Ее постоянно тянуло куда-то ехать… Что-то открыть и найти такое, чего не хватает всем людям!

Совдеповский оклад никогда не успевал за стремительным повышением цен, однако же свою «хрущевку» она, с помощью мужа Петра, смогла обменять на более престижную квартиру. А Петр привез ей из Японии подержанный, но очень приличный «ниссан», так что свой «жигуль» она с радостью отдала любимой подруге Валюшке, которая просто обалдела от свалившегося на нее счастья! Когда частная собственность стала стремительно вытеснять государственную, Маргарита решила кроме социалистических обязательств навалить на себя и капиталистические. Она арендовала небольшое помещение в центре города и стала хозяйкой маленького, но очень модного ресторанчика, и поэтому местные «сливки общества» вращались вокруг нее, а она – вокруг них.

С течением времени Маргарита, как и другие женщины ее поколения, обрела ту социальную свободу, которая, уравняв ее с мужчинами, толкала в пучину политической неразберихи и заставляла взваливать на себя социальные проблемы и нести это тяжкое бремя на своих плечах. Надо сказать честно, у женщин это получалось лучше, чем у мужчин. Как-то незаметно женщины заняли все рабочие места в социальной сфере. В какое заведение или учреждение ни приди, везде работают женщины! А где же наши мужички?

Маргарита была умной женщиной. И мысли у нее были умные. Она всегда думала не о себе лично, а обо всем человечестве.

– Вот я такая маленькая, обыкновенная женщина. Но мне так хочется сделать что-то очень большое! Что-то очень важное для всех! А как?

Эти мысли не давали ей покоя.

Да-а-а… женщин много, а мужчин на всех не хватает.

В России за последние десятилетия как будто специально изводили мужчин, как тараканов: бесконечные локальные войны, революции, сталинские репрессии, массовая эмиграция – в этих жерновах исчезли лучшие представители мужского рода!

После Второй мировой, казалось, страна была населена только одними женщинами. Мужчины были редкостью и ценились в любом качестве. Женщины боролись даже за безногого инвалида! Те, у кого не было мужа, завидовали тем счастливицам, у которых мужья были. И не важно, какие! Главное – были! К семидесятым годам демографическая ситуация начала выравниваться. Но ненадолго! Вскоре подросших молодых людей отправили воевать в Афганистан! И опять на десять девчонок стало в два раза меньше парней. Но и этого кому-то показалось мало! И в ненавистной Чечне, как в черной дыре, исчезали навеки наши мальчики, наши мужья, наши отцы…

И вот уже на десять девчонок стало в три раза меньше парней.

Мы осуждаем женщин, которые покидают Россию, выходя замуж за иностранцев. А что же нашим женщинам делать? Самим себя удовлетворять? Воспитывать чужих детей из детдома? Где найти мужа, если на десять женщин приходится всего три мужчины! Из которых один сидит в тюрьме, а другой – алкоголик! И как этим десяти женщинам поделить оставшегося одного? Как стать счастливой и, в соответствии с законом, сохранить свои честь и достоинство? Как?

– Любите женщину! – подняв бокал, грустно и с особым пафосом шепотом прокричала Маргарита куда-то в пустоту. – Любите русскую женщину! Она создана в тяжелейших муках! Она создана из страданий и отчаяния! Она создана из величайшей любви и самопожертвований! Нигде в мире нет такого творения природы, как русская женщина!

Говоря о всех русских женщинах, Маргарита думала о своих близких подругах и о себе. Выпив бокал вина до дна, она вся погрузилась в размышления.

Ей нравилось руководить людьми. Нравилось зарабатывать деньги, а еще больше нравилось их тратить. Подруги, любя, называли ее транжирой, но всегда старались быть рядом с ней. И в институте, и потом, они регулярно собирались у Марго, как будто это была их штаб-квартира. К деньгам Маргарита относилась легко, хотя и любила их очень. А какая женщина не любит деньги? Маргарита никогда не откладывала «на черный день». Она считала, что черных дней не должно быть в ее жизни, она просто умела правильно распоряжаться деньгами. При ее непомерной щедрости, она, тем не менее, всегда жила очень экономно. А выглядела всегда, как говорят, «на миллион долларов»!

И всегда имела хороший автомобиль. Она обожала водить машину! И была первоклассным водителем – по мнению даже тех мужчин, которые скептически относились к женщине за рулем: «Это не езда, когда за рулем …», говорили они.

На своей работе Марго была не просто директрисой. Она профессионально разбиралась буквально во всем! Никогда не останавливалась на достигнутых успехах и постоянно росла и совершенствовалась! На работе ее боялись. Обмануть ее не удавалось никому. Поблажек подчиненным она не давала и от всех требовала такой же самоотдачи, с какой работала сама.

Любая работа, какой бы она ни занималась, никогда не казалась ей трудной. Самым трудным для нее всегда было – рано вставать! Вот тут-то и проявляется настоящая женщина! Марго думала: «Когда-нибудь, я напишу оду женщине, которая встает на работу рано! Сама встает! Каждый день встает и идет на работу!!!»

Она была «сова». Боже, как трудно поднять из постели свое расслабленное от сна тело! Для нее всю жизнь раннее пробуждение было подвигом. И она совершала этот подвиг снова и снова, каждый день идя на работу, как в бой! «Пропади она пропадом эта работа!», – думала Марго в полусне – Вот лучше бы я сейчас умерла, чем идти на работу!» Она, сонная, не открывая глаз, шла в ванную, ложилась в пустую, прохладную эмалированную емкость, открывала кран и досыпала те заветные пять минут, пока ванна наполнялась горячей водой. Только так, потягиваясь в пенной, душистой воде, она просыпалась… раскрывалась, как нежный цветок, с первыми лучами солнца. Затем неистово растирала себя полотенцем, изгибаясь во все стороны и растягивая мышцы. Довершала свое просыпание легким массажем, втирая масло «Джонсон Бэби» в кожу каждого участка тела, не пропустив ни сантиметра. Это ей особенно нравилось, и кожа отвечала благодарностью за заботу своей бархатистостью и гладкостью. Зарядку она не делала, потому что кое-как не хотелось, а по-хорошему времени утром всегда не хватало. В ответ на укоры совести она успокаивала себя тем, что в бассейне с подругами обязательно восполнит свои утренние «недоработки».

И так всю жизнь! Вставать и идти на работу!

Благодаря высокой самоорганизованности, за которую она сама себя хвалила и сама себе делала подарки, Марго успевала везде и любую работу выполняла легко, как бы играючи. Глядя на нее, трудно было назвать ее трудоголиком. Казалось, она не работает, а только порхает в свое удовольствие. Но это только казалось…

Вот о внешности нашей героини хотелось бы поподробнее.

Маргарита была чуть выше среднего роста. Всегда стройная и подтянутая. Ее внешность не отличалась яркостью и не бросалась в глаза, как, например, привлекают к себе внимание женщины ярко накрашенные и броско одетые. Волосы цвета каштана пышной гривой ниспадали по плечам, придавая романтичность всему облику. Лицо благородное, с едва заметным применением косметики. Синие глаза излучали доброту и понимание. Нос был прямой, и почему-то он всегда казался ей великоватым. У глаз и рта отпечатались возрастные моршинки, и они не давали ей покоя. С ее стремлением к совершенству, Марго не терпела никакого прыщичка на лице и на теле, поэтому, постоянно ухаживая за собой, она сохранила свою кожу чистой и здоровой. Голос у нее был низкий и необыкновенно бархатистый. Речь спокойная и плавная, как будто морской летний бриз, накатывал и откатывал, – так и манил к себе и, забыв обо всем, хотелось слушать и слушать ее.

С первого взгляда могло показаться, что эта женщина слишком горда и надменна, но, узнав ее ближе, с головой окунаешься в бездонное море ее любви и душевной доброты.

Мужчины страстно желали обладать ею, и она купалась в их внимании и ухаживаниях. Но дистанцию держала всегда и близко к себе случайных людей не допускала.

Флирт она обожала и владела этим искусством в совершенстве. Она не могла жить без флирта и с удовольствием кружила головы мужчинам! Ее подруга Машка была такая же, и это их объединяло. Только Машкин флирт был насквозь пропитан чувством юмора, шутками и смехом, а флирт Марго отличался изысканностью, романтизмом и каким-то колдовством.

Женщина перестает быть женщиной, если в ее жизни нет флирта! Бог создал женщину для обольщения мужчин, и она использует это данное ей природой право с самого рождения и до смерти. Как скучна и пресна была бы наша жизнь, при всей нашей занятости и целомудренности, если бы мы, женщины, не крутили романы с мужчинами! Мимолетные и затяжные, нежные и полные страсти, романы тихие, украдкой, и громкие – со скандалом в суде… Женщина всегда начинает роман первая и первая же его заканчивает. Потому что если она не дает мужчине никакого повода, он никогда первый не проявит инициативу. Но каждый мужчина хочет быть счастливым! И за это свое состояние он готов платить женщине, покупая ее любовь и свое состояние счастья.

Маргарита обожала флирт, но не любила мужчин за их слабости и за несоответствие своим идеалам. Точнее, их жалела. Это качество объединяло ее с Валюшкой. Та всегда сочувствовала мужчинам и оправдывала все их слабости. Ну чистая мать Тереза! Это совсем разные чувства – любовь и жалость. Но в то же время, не любя никого, Маргарита не могла жить без мужчин! Без их внимания, без их любви, без их страданий. Ей нужно было, чтобы мужчины любили ее! И не один, а много мужчин. Этим она была похожа на вампиршу. Только той, чтобы жить, нужна была свежая кровь, а Маргарите нужна была любовь мужчин. Она «высасывала» из них эту любовь до последней капли. Она питалась этой любовью, это служило для нее источником жизни, было ее эликсиром молодости, ее вдохновением! Марго смотрела на мужчин свысока: все они казались ей какими-то слабыми и довольно ограниченными. И она «парила» над ними, как гордая орлица! Одним крылом заманивая к себе, а другим отгоняя. А они влюблялись в нее и подчинялись всем ее желаниям. При этом не догадывались, что не они ее выбирали, а она их. Все без исключения мужчины, которые любили Марго, не могли оставить или бросить ее ради другой женщины. Они прирастали к ней сердцем и кожей! И ей приходилось всегда самой отдирать их с кровью, ценой невероятной боли и страданий! Она сама страдала, но любить всех невозможно! Хотелось иметь одного-единственного… одного – на всю жизнь! Может быть, потому, что она сама была сильной и талантливой женщиной, она мечтала, – да, да, всю жизнь мечтала встретить достойного мужчину – красивого и сексуального, умнее и сильнее, чем она сама, мужчину, которым она могла бы восхищаться и гордиться.

Ей нужен был именно такой мужчина, которым она могла бы гордиться!

Ей хотелось влюбиться! До боли, до обморока, до полного растворения самой себя в этой любви! Она представляла Его, и ей безумно хотелось бежать ему навстречу! Почему-то она всегда представляла свою любовь именно так, что она бежит навстречу своему любимому, протянув вперед руки, плача и сияя от счастья.

Марго понимала, что вот сейчас, когда она почти преодолела свои «Пиренеи», только сейчас она и готова любить, только теперь все ее чувства обострены до предела, и она наполнена ими, как Марианская впадина, и готова утопить своего любимого в этой пучине любви, полной нежности и страсти, нерастраченной за все ее долгие годы! Но увы! На ее пути почему-то такие мужчины не встречались, и бежать навстречу ни к кому не хотелось.

Она так легко поднималась к вершине своих «Пиреней» все эти двадцать лет! Казалось, что все еще впереди… даже вчера еще все было впереди. Да, да, да… «только вчера»… Она поймала себя на мысли, что ведь только вчера у нее все было впереди и она была счастлива, – еще только вчера!

«Еще только вчера я была молодой женщиной, до сорока, а сегодня я уже женщина в возрасте», – думала она теперь, сидя этой ночью, перед завтрашним сорокалетием. Она вдруг всем своим существом почувствовала, что ее запланированная жизнь кончилась. И вот остались считанные метры до вершины. Несколько часов… несколько последних шажков… Но как же трудно сделать эти оставшиеся несколько шажков!

Она отпила вина из бокала, и ей нестерпимо захотелось выкурить сигарету. Хорошую, дорогую сигарету, от которой мозги становятся ясными и проходит противный мандраж в теле.

«Господи! Где ее носит?» – опять мелькнула мысль о дочери.

Завтра она поднимется на вершину этой мысленно выстроенной горы жизни… завтра она будет стоять на вершине своего сорокалетия. А что дальше? Дальше-то что? Она с ужасом поняла, что этого «дальше» у нее нет. Она не знает, что делать и как жить дальше! Она была запрограммирована только до сорока, а «дальше» для нее не существовало. Все ее мечты простирались до сорока, а без мечты нет «дальше»!

Она лихорадочно перетряхивала все сумочки, пытаясь найти хоть одну завалявшуюся сигаретку… громыхали ящики, полки, все было проверено. Сигареты в доме не появлялись уже давно. Она сама установила такой порядок: никогда не курить дома, – и не позволяла этого ни себе, ни дочери, ни гостям. Исключением были только ее подруги, которым она разрешала все!