Текст книги "Приусадебное убийство"

Глава 3

Марианна вошла в комнату и присела рядом с больным. Прислушавшись к его ровному дыханию, она поняла, что он спит.

Олег Павлович, несомненно, красивый мужчина: правильные черты лица, ясные ореховые глаза, волевой подбородок…

Ее мысли перескочили на Константина. «Племянник так похож на дядю, – подумала она. – Словно он его сын».

Она, кажется, ему понравилась… А вот невеста Константина Саша смотрела на нее далеко не добрыми глазами. Хотя непонятно, чего ей злиться? Ведь Марианна не покушается на ее жениха.

Марианна вздохнула, вспомнила день, когда раздался неожиданный звонок отца и он, ничего не объясняя, велел ей срочно приехать к нему. К счастью, начальник легко подписал ее заявление на предоставление отпуска за свой счет. Она устроилась в фирму всего несколько месяцев назад, и ей совсем не хотелось терять эту работу. Марианне нравилось жить в столице. Ее не раздражали ни пробки на дорогах, ни толпы народа, ни вечный шум. Девушке даже в голову не приходило, что однажды ей придется расстаться с большим городом.

Однако звонок отца настолько напугал ее, что она послушно выполнила его требование и приехала. И что же? Оказывается, не произошло ничего чрезвычайного, просто-напросто хозяин отца подхватил воспаление легких. Марианна рассердилась и не стала скрывать этого от отца: с чего он взял, что она мечтает стать сиделкой?!

И тут отец поведал ей о своих планах на ее будущее. Он посоветовал дочери увлечь Олега Павловича.

«Будешь жить без забот и хлопот всю жизнь, не работая», – убеждал он строптивую дочь.

Сначала Марианна была категорически против, но потом решительности у нее поубавилось. И теперь она не знала, хочет ли она стать женой Торнавского-старшего или нет. Денег, конечно, хотелось…

Неожиданно Торнавский открыл глаза и прервал размышления девушки:

– Марианна, вы здесь?

– Да, Олег Павлович. – Она осторожно поправила ему подушку.

– Я думаю, вам лучше пойти и поспать, я совсем не нуждаюсь в сиделке, чувствую себя намного лучше. – Он улыбнулся.

Марианне показалось, будто от этой улыбки он на несколько лет помолодел, и ее сердце забилось сильнее.

– Но мне не трудно. – Она зарумянилась. – И даже приятно сидеть подле вас.

– Что же может быть приятного в том, чтобы скучать рядом с больным? – усмехнулся мужчина.

Она еще больше покраснела, и он впервые посмотрел на нее с любопытством. Всерьез задумался о том, что она прехорошенькая.

– Тогда, может быть, вы что-нибудь почитаете мне?

– Да, конечно, а что?

– Например, Диккенса. Вы любите Диккенса?

– О да!

– Тогда посмотрите на столе книгу. Нашли?

– Да. – Она села и стала читать.

Голос у нее был четкий и очень мелодичный.

Торнавский поймал себя на том, что ему просто приятно слушать девушку, и неважно, какие именно слова она произносит. Если бы она читала вслух телефонный справочник, то он получал бы не меньшее удовольствие, чем сейчас.

Примерно через час он осторожно дотронулся до ее руки:

– Довольно на сегодня, Марианна.

– Вы, наверное, рады, что приехал ваш племянник? – робко спросила она.

– Да, конечно. Ведь я люблю его, как сына. Своих детей у меня нет…

– Но ведь они могут быть! – горячо воскликнула она.

– Возможно… – улыбнулся Торнавский.

– А эта девушка, она невеста вашего племянника?

– Да.

– Они собираются пожениться?

Неожиданно возле его рта залегла резкая складка, и он сухо ответил:

– Да, вероятно, они скоро поженятся.

– Извините, я, наверное, слишком любопытна.

– Есть немного, – смягчился он и, улыбнувшись, добавил: – Это не самый большой недостаток в женщине.

– Вы так думаете? – тихо спросила она.

Он кивнул. Воцарилось молчание, только было слышно, как за окном шуршит ветер молодой листвой.

– А какие у вас планы на будущее? – неожиданно спросил он. – Вернетесь в столицу?

– О! Я даже не знаю. Хотелось бы пожить рядом с отцом. Мы так долго были в разлуке.

– Я мог бы найти вам место в своей компании.

– Правда?

– Если вы пожелаете, то почему бы и нет. А теперь идите к себе. Я хочу побыть один.

– Но папа…

– Спокойной ночи, Марианна.

– Спокойной ночи, Олег Павлович, – вздохнула девушка и, подчинившись, вышла из комнаты.

Она отправилась на кухню, чтобы выпить чаю, и застала там отца.

– Почему ты здесь? – спросил он, нахмурившись.

– Он выпроводил меня, сказал, что хочет побыть один.

– Это плохо.

– Почему? – отозвалась она беззаботно. – Олег Павлович предложил подыскать мне место в своей компании.

– Лучше бы он предложил тебе место в своей постели.

– Папа! – воскликнула она укоризненно.

– Что «папа»?! Ты видела его племянничка?

– Милый молодой человек.

– Очень милый, только и живет надеждой на дядюшкино наследство.

– Ну что ты, папа. Думаю, Константин понимает, что его дядя еще молод, он может жениться, и у него появятся дети.

– Вот ты и должна приложить все усилия, чтобы он женился на тебе и детки появились бы у вас.

– Я стараюсь… – неуверенно проговорила она.

– Плохо стараешься, раз он выставил тебя за дверь, – сварливо произнес Валевский.

– Но он же не при смерти, и вполне естественно, что ему хочется побыть одному.

Отец бросил на дочь недовольный взгляд, но ничего не сказал. Валевский подозревал, что Марианна все еще не забыла своего бывшего парня, отношения с которым чуть не дошли до свадьбы. Тогда ему с большим трудом удалось вразумить дочь. Впрочем, он так никогда и не был уверен до конца, что Марианна с ним согласилась. Возможно, ей просто надоело спорить, но поступить она могла по-своему. Болезнь Торнавского пришлась кстати: у Валевского появился повод вызвать дочь к себе.

Вошла кухарка, и Марианна сочла за благо выскользнуть из кухни. Ей надоело слушать нотации отца.

Пальчикова села напротив Валевского и отметила, что он сегодня что-то в плохом настроении.

– Поясница болит, наверное, к перемене погоды, – неохотно отозвался Валевский. – Слава богу, что хозяину лучше.

– Да, доктор сказал, что он скоро поправится, – согласилась Татьяна Георгиевна. – Вам налить чаю? Я с травами заварила.

– Налейте.

– Думаю, что приезд племянника пошел ему на пользу, – проговорила Татьяна, быстро перемещаясь по кухни.

Вскоре на столе стояли две чашки травяного чая и две тарелки с лимонным кексом.

– Не знаю, не знаю, – недовольно проворчал Валевский. – По-моему, молодой человек больше обеспокоен наследством дяди.

– Да будет вам. Вы говорите так, словно хозяин глубокий старик. Костик умный мальчик, я его с пеленок знаю. И он прекрасно понимает, что дядя женится.

– Не знаю, не знаю, – снова покачал головой управляющий. – Чего же он до сих пор не женился?

– Может, невесты подходящей не встретил. – Она многозначительно посмотрела на Валевского.

– Ну и на ком теперь он может жениться?

– Да хоть бы и на вашей дочери, – усмехнулась кухарка. – Он явно к ней неравнодушен, а она к нему и подавно…

– У вас не язык, а бритва! – воскликнул Валевский.

– Да ладно вам, Игнат Степанович. – Кухарка протянула руку через стол и тихонько хлопнула пальцами по руке Валевского. – Помяните мое слово, скоро будем играть две свадьбы.

Управляющий ничего не ответил, неодобрительно покачивая головой.

– И вам нравится эта девица? – спросил он минуту спустя.

– Какая девица?

– Ну невеста племянника?

– Сашенька? Неплохая девушка… И видно, что Костик ее сильно любит.

– В мое время девушки так себя не вели! – сварливо проговорил управляющий.

– Да будет вам! Какие ваши годы! Вам пятьдесят с небольшим, так что молодость ваша прошла в восьмидесятые годы прошлого века. Тогда, конечно, официальных богатеев не было. Но бойких девиц было навалом, и вытворяли они невесть что. А Саша весьма приличная девушка. Умная, образованная, разве только немного горячая. Но это по молодости лет.

Валевский что-то пробурчал себя под нос, кухарка не расслышала, но не переспросила, подумав, что не больно-то и надо. Они допили чай, и Татьяна составила посуду в раковину.

В это время на кухню вбежала запыхавшаяся Настя.

– Ты где была? – спросила кухарка.

– Ой, я вам потом расскажу, Татьяна Георгиевна, – ответила раскрасневшаяся девушка.

Валевский недовольно покосился на горничную и ушел к себе.

– Ну и где ты была? – не отступала Татьяна.

– Вы не поверите, Сережка Грановский…

– Кто таков?

– Ну шофер Павловских, что через два дома от нас.

– И что он натворил?

– Да ничего он не натворил. – Непонятливость собеседницы расстроила Настасью. – Он ухаживать за мной начал. Понимаете, Татьяна Георгиевна?!

– Как не понять. – Пальчикова придирчиво осмотрела девушку. – Ты на свиданье к нему бегала, что ли?

– Ага.

– Настя, ну не в рабочее же время, – укоризненно проговорила кухарка.

– Так я же на одну минуточку только. – На лице Насти появилось просительное выражение.

Пальчикова махнула рукой – ладно, мол, сами были молодые, помним.

– Ой, Татьяна Георгиевна! – обрадовалась Настя. – Он тут недавно в новых домах квартиру купил и хочет, чтобы я поехала с ним и посмотрела.

– Ну с просмотром квартиры я бы на твоем месте не торопилась.

– Почему?

– У самой небось мозги есть, вот и пораскинь ими.

– Да ладно, Татьяна Георгиевна! – Настя махнула рукой. – Вы прямо прошлый век.

– Так я и родилась в прошлом веке, – вздохнула Пальчикова.

– Но живете-то вы уже в настоящем!

– Эх, Настька, Настька…

– Татьяна Георгиевна, если вы против Сережки что-то имеете, то так сразу и скажите. – Настя обиженно поджала губы.

– Да ничего я не имею против твоего Сережки.

– Тогда я съезжу, посмотрю, что у него за квартира.

– Это ты не у меня должна спрашивать, а у своей матери.

– Ну вы скажете тоже! Зачем мне у матери спрашивать?

– А зачем у меня?

– Так он в пятницу зовет. Мне бы часа на два раньше убежать. Можно?

– Беги, чего с тобой сделаешь, только будь осмотрительна и телефон не забудь, если что, звони.

– Обязательно. Спасибо вам! – Обрадованная Настя вымыла посуду и ушла.

«Неужели и я когда – то была такой?» – вздохнула Пальчикова.

Она вспомнила, как когда-то женихалась со своим мужем Володей, как бегала к нему на свиданья, как стояли они ночью над рекой, и любимый обещал подарить ей звезду. Потом была свадьба, и ее, и его родители не поскупились и даже купили им комнату в коммуналке. Но супружеская жизнь не заладилась, и через два года Татьяна собрала вещи и ушла от мужа. Жила с родителями, потом на съемной квартире и наконец по протекции тетки устроилась к Торнавскому. В то время экономкой дома была Мария Семеновна, тетя Маша, как все звали ее за глаза. К Татьяне она сразу отнеслась по-доброму, в первый же день сказала, что если та будет работать добросовестно и по-честному, то и жить будет в доме Торнавского как у Христа за пазухой. Так оно все и вышло.

Потом случилась у хозяина беда, погибли брат с женой, остался маленький племянник, которого дядя взял к себе. Татьяна знала Костика с самого рождения и искренне его любила, перенеся на племянника хозяина всю свою нерастраченную нежность. Собственных детей, увы, у нее не было. Сначала откладывала на потом, а потом и рожать стало не от кого. А когда за ней стал ухаживать Максимыч, вроде и поздно уже было о детях думать.

Костик вырос, уехал учиться, потом так и остался жить в городе. Татьяне оставалось только радоваться его нечастым приездам.

Уволилась ее близкая подруга Анечка Шпак, что долгие годы при Костике была и няней, и гувернанткой. Теперь у Анны семья, свои дети. С Татьяной они по-прежнему дружат и, даже больше, – породнились. Татьяна стала крестной для обоих Аниных детей.

Огорчил Татьяну уход на пенсию Семеновны. Она к ней привязалась почти как к матери. Но годы берут свое. Мария Семеновна и так до семидесяти лет работала. Татьяна часто навещает свою бывшую наставницу и покровительницу. А теперь вот и сама Настасье покровительствует и наставляет ее по мере возможности. Девчонка Настя неплохая, только влюбчивая. Ну и ладно, пусть погуляет, пока молодая.

На место Семеновны взяли Валевского, только величают его не экономом, а управляющим. Да бог с ним, с величанием. Татьяне управляющий не досаждает, хотя нрав у него невеселый, да и ворчливый он. Но тут уж ничего не поделаешь, дело свое управляющий знает, а перевоспитывать его поздно. Может, жизнь его таким хмурым сделала, говорит, что овдовел рано и дочку один с малолетства воспитывал. Вишь ты, не хотел мачеху в дом приводить.

Сашу Костя нашел в саду, она сидела на скамье под липами, которые еще не цвели, и рассерженно постукивала носком туфельки по какому-то прутику.

– Вот ты где, – обрадовался он. – А я тебя везде ищу. Ты чего сотовый не взяла с собой?

– Надоел!

– Надоел так надоел, – мирно согласился он. – Смотри, что Татьяна испекла. – Он поставил поднос на скамейку.

– И ты с этим подносом везде ходил и искал меня? – усмехнулась Саша.

– Как видишь. – Костя с аппетитом принялся жевать пирог. – Ешь, ешь, вкуснотища! Лучше Татьяны ни в одном ресторане не пекут.

– По-моему, эта девица намерена окрутить твоего дядю.

– Какая разница, эта или другая, – философски заметил Костя. – Дяде давно пора жениться.

– А может, он не создан для брака?! – воскликнула Саша.

– Только потому, что богат? – усмехнулся племянник.

– Завтра я сама отнесу ему завтрак и посижу с ним.

– Как хочешь. Но ты не ответила на вопрос.

– Костя! Нельзя так безразлично относиться к своей судьбе! А ты подумал обо мне?!

– Может, тебе лучше выйти за дядю? – грустно усмехнулся он.

– Не говори глупости!

– Почему же глупости? Тогда богатство гарантированно достанется тебе. А держась за меня, ты можешь проиграть.

– Я люблю тебя.

– Хотелось бы в это верить, – ответил он задумчиво.

– А ты сомневаешься? – встрепенулась Саша.

– Иногда…

– Ты что, серьезно?!

– Да уж куда серьезней.

– Костя! Выкинь это из головы! Мне нужен только ты!

– С деньгами дяди, – добавил он с ноткой грусти в голосе.

Саша вскочила со скамейки, опрокинула одну из чашек и, не оглядываясь, заспешила к дому.

На скамейку опустился воробей. Внимательно посмотрел на Костю, оглянулся по сторонам и, допрыгав до подноса, клюнул кусочек пирога. Услышав какой-то шорох в кустах, птица насторожилась и взмахнула крыльями, потом снова потянулась к пирогу.

– Эх ты, птичка-невеличка, – сказал Костя.

Он взял пирог с тарелки и прикрепил его на пологую ветку так, чтобы воробью удобнее было клевать:

– Угощайся. Должен же хоть кто-то оценить Татьянины пироги.

Воробей остался весьма доволен Костиной заботой, удобно устроился на ветке и принялся трапезничать. Через пару минут к нему присоединились его собратья.

Глава 4

За ужином Саша старалась вести себя так, чтобы клокочущие внутри нее чувства не выплескивались наружу. И это ей вполне удавалось.

После ужина она ответила отказом на Костино предложение прогуляться, сославшись на то, что устала и очень хочет спать. Он посмотрел на нее долгим взглядом, но смолчал и ушел бродить по аллеям сада один.

Саша слышала, как минут через сорок Костя вошел в свою комнату. Какое-то время оттуда доносился шелест страниц, потом раздался негромкий стук, и Саша догадалась, что Костя уснул, и книга, выпав из его рук, упала на пол.

Серебристый лунный свет потоком лился в открытое окно, и в комнате было светло, почти как днем. Саша не спала всю ночь, думая о том, что она, конечно, любит своего жениха, но, возможно, Костя прав… Его дядя совсем не старый. Конечно, у них большая разница в возрасте, но разве на это кто-то обращает внимание? К тому же во время прежнего приезда дядюшка смотрел на нее совсем не так, как смотрят на невесту племянника. Или ей это только показалось?

Ее мысли перескочили на Марианну.

«Вот уж кого не смущает разница в возрасте, – думала Саша с нарастающей неприязнью к девушке. – Ясно, что эта девица прилагает все силы, чтобы окрутить Олега Павловича».

Самое обидное, что Марианне при всем желании нельзя было отказать в очаровании.

Засыпая, Торнавский-младший держал в руках книгу, но мысли его были далеки от прочитанного. Он думал о том, как хорошо было бы жениться на Саше и жить в этом чудесном доме, растить в нем своих детей. При мысли о том, как он был счастлив здесь в детстве, у Кости сжалось сердце. Но если дядя женится, а он непременно женится, то и думать об этом бесполезно. У дяди будут дети, и именно им достанется этот уютный дом, и сначала они, а потом и их дети будут бегать по тропинкам, смотреть на пестрых бабочек, кружащих над цветниками, собирать ароматные краснобокие яблоки и объедаться малиной.

Грустно, очень грустно. Но иначе нельзя, и нужно смириться с этим, хотя сделать это довольно сложно. На этой мысли Костя уснул, забыв положить книгу на столик.

За окном заливались птицы, пахло свежестью, не зря в народе июнь считают месяцем белых ночей, цветущих трав и поющих птиц…

Проснулся Костя рано, еще только начинало светать. Он сразу поднялся с постели и нырнул под прохладный душ.

«Неплохо было бы прогуляться в саду, – подумал он. – Ведь через пару дней нужно будет возвращаться в город…»

Лучи рассвета серебрили росу на сочной, не истомленной зноем траве. Еще упоительно пахли ночные фиалки, готовые закрыть бледные цветки с приходом дня.

Костя почему-то подумал о том, что фиалки спят весь день, а некоторые люди находятся в полусонном состоянии всю жизнь. Вот, например, он… Благодаря усилиям дяди Костя получил хорошее образование, уехал, чтобы начать самостоятельную жизнь, наотрез отказавшись работать на предприятии дяди, поселился в квартире родителей и вроде бы стал вполне самостоятельным человеком. Встретил Сашу и полюбил ее всем сердцем. И она ответила ему взаимностью… Ну и что толку? Разве он нашел себя?

Все в его жизни непрочно, зыбко. Даже его любовь… Он абсолютно не уверен в том, что Саша его любит, хотя сам влюблен в нее по уши. Порой ему кажется, что она играет им. Время от времени он пытается взять себя в руки и проявлять свое чувство не так явно. Как там сказал великий классик? «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей».

Костик вздохнул и подумал, что классики тоже ошибаются… Если бы он не ухаживал за Сашей так искренне, то она могла бы и расстаться с ним. Недостатка в поклонниках у нее не было.

Он не заметил, как подошел к скамье в тени старой яблони, и остановился только тогда, когда на ней кто-то зашевелился. Это была дочка управляющего. Марианна тихо плакала, не обращая на него внимания, и от этого ее плач показался ему еще более горестным. Костя остановился, не зная, уйти ему или остаться.

Девушка наконец заметила его, вытерла слезы тыльной стороной руки. Молодой человек поспешил к ней и протянул свой платок.

– Вы плачете, – тихо произнес он.

Она кивнула и улыбнулась ему сквозь слезы.

«Прямо как солнышко во время слепого дождя», – невольно подумал он и спросил:

– Вас кто-то обидел?

– Нет. – Марианна покачала головой, и ее светлые волосы рассыпались по плечам, а одна прядка упала на щеку.

Тут только он по достоинству оценил ее красоту. Не отдавая себе отчета в том, что делает, протянул руку, убрал волосы с ее лица и нежно погладил по голове. Так гладят маленькую собачку или крохотного котенка, которые умиляют своей трогательной беззащитностью и вызывают желание пожалеть и защитить.

– Наверное, вам не очень-то хочется сидеть целыми днями возле больного? – спросил Константин, не сводя взгляда с заплаканных девичьих глаз, которые напоминали ему то ли утренние незабудки, то ли угасающие небесные звезды.

– Нет, мне это совсем не трудно.

– И вы не скучаете по столице?

– Скучаю.

– Вы очень красивая, – сорвалось с его губ.

– Спасибо, – тихо улыбнулась она.

Костя не знал, о чем еще сказать. Он просто стоял и любовался ее юной красотой, гармонично вписывающейся в этот огромный сад, наполненный таинственными звуками и опьяняющими ароматами.

Ему почему-то стало легко, словно душа освободилась от оков и получила давно желанную свободу. Но нужные слова по-прежнему не шли ему на ум.

И она заговорила сама:

– Ваш дядя – очень милый человек, и я забочусь о нем вовсе не из-за денег.

– Никто и не подозревает вас в меркантильности.

– Спасибо.

– Он нравится вам?

Она кивнула утвердительно.

– И вы хотели бы стать его женой?

– Я не знаю…

– Но ведь вы влюблены в него?

Она посмотрела на носки своих модных туфель и ничего не ответила.

– Собственно, это и так понятно, – проговорил он больше для себя, чем для нее.

Марианна подняла голову и тихо вздохнула. Из ее глаз выкатилась еще пара слезинок, одна из них сбежала по щеке, а другая зависла на ресницах и никак не хотела срываться…

– Полно вам убиваться, – сказал Константин, – я уверен, что дядя оценил вашу молодость и красоту.

– Вы думаете?

– Я уверен, – вздохнув, повторил он.

– Но вы не хотите, чтобы дядя женился? – встревоженно спросила девушка.

– Отчего же… Я, конечно, эгоист, как и большинство людей, но не до такой степени, чтобы не желать дяде личного счастья.

– Значит, вам не нравлюсь именно я?

– Как может не нравиться такая красивая девушка?! – искренне возмутился Константин.

– Спасибо.

Она улыбнулась ему так искренне, так ослепительно, что у него снова защемило сердце.

– Мне-то за что спасибо? Благодарить вы должны родителей и природу.

– Вам – за то, что пытаетесь меня приободрить. Но я плачу вовсе не из – за вашего дяди.

– А из-за чего же? – удивился он.

– Сама не знаю, – ответила она простодушно. – Проснулась среди ночи, и сердце сжала такая тоска, что просто сил нет. Со мной такого никогда не случалось, я наскоро оделась, выбежала в сад и вот сижу здесь.

Константин снова внимательно посмотрел на девушку и подумал, что такие, как она, теперь большая редкость. Не девушка, а настоящее сокровище! Дяде повезло.

Он неожиданно почувствовал нечто похожее на укол зависти. Хотя чему ему завидовать, ведь у него есть Саша, его Саша.

– Но теперь вы успокоились, – проговорил Костя. – И нам лучше пойти в дом, скоро уже и завтрак будет.

– Пожалуй, вы правы, – сказала Марианна и поднялась со скамьи.

Он подал ей руку, и она охотно оперлась на нее. Они вошли в дом и нос к носу столкнулись с Сашей.

– Вот ты где… – Она запнулась на миг, а потом продолжила: – А я искала тебя.

– Проснулся пораньше и решил прогуляться. И встретился в саду с Марианной.

– Вижу… Она тоже любит ранние прогулки?

– Извините, – проговорила девушка смущенно. – Я пойду посмотрю, как там Олег Павлович.

– Не задерживайтесь, – бесцеремонно крикнула ей вдогонку Настя, накрывающая на стол.

– Я только посмотрю, – откликнулась Марианна.

– Вы бы были повежливее, – не удержалась Саша от шпильки. – Вдруг это ваша будущая хозяйка.

Настя фыркнула и выскользнула из столовой.

В остальном завтрак прошел замечательно – все делали вид, что заняты исключительно едой.

После завтрака Марианна сразу ушла к Торнавскому-старшему, а Саша предложила Константину прогуляться в саду. Когда они отошли на приличное расстояние от дома, она остановилась – так внезапно, что Константин едва не налетел на нее, и спросила:

– Тебе нравится Марианна?!

– С чего ты взяла? – удивился он.

– Вижу, не слепая.

– Да ты ревнуешь меня, малышка? – обрадовался он.

– Еще чего! – рассердилась она. – Может, я вообще передумаю и выйду за твоего дядю!

Вспыхнувшая было радость тотчас угасла.

– Какая муха тебя укусила? – спросил Костя тихо.

– Ядовитая муха по имени Марианна.

– Саша, пожалуйста, перестань глупить!

– Я дура?!

– Я этого не говорил!

– Но дал ясно понять!

– Саша, ты же разумная девушка…

– Пусти! – Она вырвала свою руку и, не оглядываясь, быстрым шагом пошла к дому.

Костя не стал ее догонять, решив, что одна она быстрее успокоится. Наверное, он был не прав…

К обеду Саша не спустилась, сославшись на головную боль. Зато вечером он встретился с ней возле ложа больного. Там же была и Марианна. Девушки обменивались выразительными взглядами.

Торнавский-старший выглядел несколько утомленным. А Костя чувствовал себя так, словно вокруг него бегают люди с факелами в руках, и непонятно, пугают они зрителей или намерены устроить поджог.

Чуть позже Марианна взяла книгу и сказала, что наступило время чтения. Но Саша бесцеремонно вырвала книгу у нее из рук и заявила, что сегодня почитает дяде сама. При этом она лучезарно улыбнулась Олегу Павловичу, проигнорировав всех остальных.

Наступило неловкое молчание. Пауза грозила затянуться до неприличия. Тишину нарушил больной, заявив, что сегодня он что-то устал и хотел бы просто поговорить с племянником. Наедине. Это холодное заявление остудило Сашин пыл, и обе девушки покорно вышли из комнаты. Все, что оставалось Константину, – это молиться, чтобы они не подрались в коридоре.

– Сядь, пожалуйста, – сказал Торнавский-старший. – Я хотел бы поговорить с тобой.

– Да, дядя.

– Костя, не переживай.

– Что?

– Уверяю тебя, воспитание не позволит им вцепиться в волосы друг другу, – усмехнулся Олег Павлович, угадав мысли племянника.

– Надеюсь, что ты прав, – перевел дух Константин.

Из сада тянуло ароматом ирисов и ранних лилий, и светлая луна за окном тоже походила на полностью распустившуюся лилию…

– Дядя…

– Да?

– Ты о чем-то задумался?

– Да, слегка, извини.

– О чем ты хотел поговорить со мной?

– Не столько поговорить о чем-то конкретном, сколько остаться с тобой наедине. Когда ты был маленьким, я старался проводить с тобой как можно больше времени.

– Да, я помню. И очень благодарен тебе за это. Но я вырос.

– Ты вырос, и тебе стали интереснее твои друзья и девушки.

– Дядя!

– Костя, это естественно, я же не укоряю тебя, просто констатирую.

– Дядя, ты говоришь так, словно ты старик.

Олег Павлович улыбнулся.

– Напрасно ты улыбаешься! Я иногда думаю, что, если бы я не свалился тогда на твою голову, ты бы женился, и у тебя сейчас была бы семья. А так я виноват в твоей неустроенности…

– Про неустроенность ты, конечно, загнул. А не женился я потому, что в молодости очень сильно любил одну девушку и потом всех других сравнивал с ней. И сравнение было не в их пользу.

– А почему ты не женился на той девушке? – вырвалось у Константина.

– Она была не свободна.

– Жаль.

– Да, пожалуй.

– Но я так понимаю, что это было твоим юношеским увлечением?

Дядя ничего не ответил.

– Прошло так много времени, и теперь ты мог бы подумать о семье.

– Мне кажется, моя женитьба не обрадует твою невесту, – усмехнулся дядя.

– Саша еще молодая, вспыльчивая и не всегда соотносит свои желания с реальной жизнью.

– Вот как, – задумчиво проговорил Торнавский. – А ты, значит, не против моей женитьбы?

– Я за твою женитьбу. Ты сам сказал, что я приезжаю не так часто, как тебе хотелось бы… Извини, дядя.

– Нет, нет, продолжай.

– Скоро я женюсь на Саше, потом, наверное, у нас появятся дети. И времени навещать тебя будет еще меньше.

– А разве вы не можете приезжать сюда в выходные, на праздники?

– Можем. Но нам наверняка захочется бывать и в других местах.

– Ты прав.

– Это не значит, что я стал меньше любить тебя. Ты для меня отец.

– Спасибо…

– Это тебе спасибо, дядя, без тебя у меня бы ничего не было…

– Ты преувеличиваешь.

– Нет, и ты сам это знаешь.

– Тебе нравится Марианна? – спросил Олег Павлович.

– Да, она хорошая девушка, – ответил Константин серьезно.

– Тебе не кажется, что она слишком молода для меня?

– Нет, не кажется. Возраст в браке вообще дело десятое. Главное, чтобы люди любили друг друга.

Костя заметил, что в уголках дядиных губ затаилась ироничная усмешка.

– Пусть не страстная любовь, – проговорил племянник. – Но хотя бы симпатия, уважение.

Торнавский весело рассмеялся.

– Что смешного я сказал? – насупился Константин.

– Извини, Костя, просто, слушая тебя, я вообразил, что ты человек, немало проживший на этом свете, а я неопытный юнец.

– Но ведь я не это имел в виду! – пылко возразил Константин.

– Конечно, нет, но твоя забота обо мне так трогательна.

Костя замолчал.

– Послушай, а ты не хотел бы наконец перейти работать в мою компанию?

Костя покачал головой.

– Нам бы так хорошо работалось вместе.

– Дядя, я пока не готов.

– Хорошо. Тогда я, пожалуй, с твоего позволения, буду спать.

Костя встал.

– Завтра утром приедет Нина, у меня будет насыщенный день.

– Да, дядя, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Оказавшись за дверью, Константин облегченно вздохнул. В коридоре не было ни Марианны, ни Саши. Уже хорошо.