Текст книги "Любовь как улика"

Глава 3

Морис предупредил Мирославу, что клиентка отказалась ждать её в приёмной и сидит на скамейке под кустом отцветающей розовой акации. Так оно и оказалось. Тут надо заметить, что находилась клиентка под двойным наблюдением. Из окна на неё время от времени бросал взгляды Морис Миндаугас. А с крыльца за Незвецкой наблюдал кот Дон. Несмотря на то что он делал вид, будто дремлет на солнышке, один его глаз всё время был слегка приоткрыт и внимательно наблюдал за гостьей. Но, видимо, потому, что женщина сидела на скамейке не шевелясь, коту было скучно наблюдать за ней, и он время от времени зевал.

Однако заслышав приближающийся звук автомобиля, он тотчас сорвался с крыльца и бросился к воротам. Морис, заметив манёвр кота, вышел из дома и открыл ворота раньше, чем Мирослава успела нажать на оповещающее устройство.

Дон запрыгнул на плечо любимой хозяйки и замурлыкал ей в ухо. А Морис представил женщин друг другу:

– Это Ариадна Борисовна Незвецкая, а это детектив Мирослава Игоревна Волгина.

– Здравствуйте, – проговорила Ариадна Борисовна, – простите, что я без звонка. Карина Викторовна предупреждала меня, что вы договариваетесь с клиентами заранее по телефону и только тогда назначаете встречу. Но я упросила Карину Викторовну написать записку, вот она, – Незвецкая протянула Мирославе листок.

Волгина быстро пробежала глазами текст. Почерк, действительно, был Шумской.

– Давайте поднимемся в мой кабинет, и вы всё по порядку мне расскажете, – предложила она. И Незвецкая покорно пошла вслед за ней.

За тот короткий отрезок времени, что женщина устраивалась на предложенном ей детективом кресле, Мирослава успела хорошо рассмотреть будущую клиентку и составить некоторое представление о ней.

На вид женщине было слегка за тридцать. Симпатичная шатенка с короткими волосами и светло-карими умными глазами. Овал лица ближе к кругу, лоб высокий, нос тонкий, средней длины, плотно сжатые губы едва тронуты помадой кирпичного цвета. Лицо бледное, но следов слёз не видно. И только лихорадочный блеск, время от времени появляющийся в глазах, выдавал сильное волнение, которым была охвачена женщина. Несмотря на это, клиентка выглядела уверенной в себе особой. Недостатка в средствах, как представлялось Мирославе, она не испытывала. И в то же время не было ощущения того, что женщина живёт за каменной стеной, в качестве которой мог выступать муж, отец, любовник. Видимо, дама сама крепко стояла на ногах.

– Карина Викторовна заверила меня в том, что я могу полностью положиться на вас, – заговорила клиентка.

– Я, конечно, очень благодарна Шумской за высокое мнение о работе нашего агентства, но для того, чтобы дать ответ на вопрос, возьмёмся ли мы за ваше дело, я должна выслушать вас.

– Да, я понимаю.

– Тогда рассказывайте с самого начала.

– Сегодня утром мне позвонила Катя и сказала, что на моего отца напали неизвестные, когда он возвращался из ресторана.

– Что он там делал?

– Отмечал с коллегами защиту диссертации одного из преподавателей.

– Ваш отец работает в вузе?

– Да.

– А кто Катя?

– Его третья жена.

– Ваш отец остался жив после нападения?

– Увы, нет.

– Как его убили?

– Ударили металлическим прутом.

– Есть подозреваемые?

– Сначала заподозрили нашего соседа дядю Мишу. Он и нашёл папу, когда выгуливал Тотошу.

– Сосед имел мотив для убийства?

– Ну что вы! Конечно нет! Просто папа повздорил с дядей Мишей из-за автостоянки в нашем дворе. Дядя Миша был против её появления, – пояснила Ариадна Борисовна.

– Ваш отец тоже Незвецкий?

– Нет, я ношу фамилию мужа. Папа Борис Аввакумович Гусаров.

– У вас есть версия – кто мог на него напасть?

– Нет, – покачала головой Ариадна Борисовна, – в случайных хулиганов я не верю, несмотря на пропавшие у папы деньги, сотовый и документы.

– Сколько лет было вашему отцу?

– 51.

– А вам?

– 32.

– Интересно…

– Я родилась, когда отцу было 19. Школьная любовь.

– Ваши родители поженились?

– Да, но расстались, когда мне было всего 5 лет. Мама полюбила другого, более взрослого мужчину. Он стал моим отчимом. Но отец никогда меня не бросал. Он всегда присутствовал в моей жизни. Гулял со мной, играл, позднее помогал чем мог.

– После развода с вашей мамой он тоже женился?

– Да, на Асе. Но через 10 лет они развелись. Детей у них не было. Четыре года назад отец женился на Кате.

– Удачно?

Ариадна Борисовна пожала плечами:

– Трудно сказать.

– У вас сложились не очень хорошие отношения с мачехой? – спросила Мирослава.

– Да нет, что вы, – тихо рассмеялась Ариадна Борисовна, – просто Катю трудно назвать моей мачехой.

– Почему?

– Она на десять лет моложе меня.

– Что ж, бывает. Надеюсь, она вышла за вашего отца по любви?

– Надо думать. Особого богатства у отца нет.

– А у вас?

– Я обеспеченный человек, – после небольшой паузы ответила Незвецкая.

– В этом заслуга вашего мужа?

– Нет, моя. – И подумав, добавила: – И в некоторой степени моего отчима.

– А ваш муж?

– Он художник.

– Известный?

– Если вам его фамилия ни о чём не говорит, то, значит, не очень.

– Я не могу быть мерилом известности в мире искусства, – улыбнулась Мирослава.

– Скажем так, фамилия моего мужа не на слуху у подавляющего большинства общественности. Но для меня это не имеет значения.

– Вернёмся к Кате. Вы ладили с ней?

– Да. Вполне. Если сказать точнее, то я относилась к ней как к своей младшей сестре. А порой она даже вызывала у меня материнские чувства.

– Вы у своего отца единственная дочь?

– Да.

– С Катей у них детей, как и с Асей, нет?

– Нет.

– Почему?

– Я думаю, что заводить детей не хотел мой отец.

– Почему вы так думаете?

– Потому что как-то раз я завела разговор о детях с Катей, и она расплакалась. На мои расспросы она отвечать не стала, замкнулась и ушла в себя. Больше я с ней никогда не говорила на эту тему.

– А с отцом?

– Тем более.

– Почему тем более?

– Потому что вы не знали моего отца. С ним было невозможно говорить о том, о чём он не хотел вести речь.

– Ваш отец был властным человеком?

– Я бы так не сказала. Просто он был взрослым, сложившимся человеком, точно знающим, чего он хочет, а чего нет.

– Он поддерживал отношения с вашей матерью и её мужем?

– Если вы хотите спросить, общались ли они достаточно близко, то нет. Но если нужно было решить какой-то вопрос, чаще всего касательно меня в детстве, то они общались без конфликтов. Однако я выросла, и теперь у родителей отпала надобность в общении.

– Понятно. А со своей второй женой ваш отец общался?

– Нет. Ася вышла замуж за немецкого жонглёра и уехала с ним в Германию.

– Интересно, где же она с ним познакомилась?

– В цирке, – невольно улыбнулась Ариадна Борисовна. – Их цирк был здесь на гастролях. После представления Ася пошла за кулисы выразить своё восхищение иллюзионисту, а натолкнулась на жонглёра. Мужчина оказался из бывшей Восточной Германии, они разговорились, а потом у них завязался роман, который завершился свадьбой.

– Откуда вы всё так подробно знаете?

– От самой Аси. Она пригласила меня на свадьбу.

– И вы пошли?

– А почему нет?!

– Действительно.

– Позднее мы с мужем несколько раз ездили к Асе в гости в Германию.

– К моменту знакомства Аси с немецким жонглёром она уже была разведена с вашим отцом?

– Естественно.

– Вы сказали, что ваш отец не является богатым человеком?

– Да, это так.

– Но наверняка у него имеется какая-то недвижимость и счёт в банке?

– Да, отцу принадлежит квартира, в которой они живут с Катей, и у него есть определённая сумма денег.

– Кому всё это достанется?

– Кате.

– Разве положено не вам? Вы же его единственная дочь?

– Я сама уговорила отца составить завещание в пользу Кати. Как вы уже поняли, я сама способна позаботиться о себе и своей семье. А Кате будет спокойнее, если она будет знать, что в случае чего ей не придётся возвращаться к родителям.

– То есть вы предполагали, что с отцом может что-то случиться? Верно ли я вас поняла?

– Не совсем. Мне, конечно, и в страшном сне не могло присниться, что моего отца убьют. Просто он намного старше Кати, и я хотела, чтобы этот его брак был последним для него. Катя умела ненавязчиво заботиться о моём отце. Я всегда была уверена, что он ухожен, накормлен и рядом с ним находится любящий его человек.

– Понятно. Катя знала, что завещание оформлено на неё?

– Мы этого от неё не скрывали.

– А не могла ли она…

– Нет! Не могла! – решительно оборвала Незвецкая детектива. – Даже думать об этом забудьте!

– Но почему? Вы же сами сказали, что третья жена вашего отца намного моложе не только его, но и вас, его родной дочери.

– И тем не менее! Кто угодно, но не Катя.

– Хорошо. У вашего отца есть ещё родственники?

– Только старенькая тётя.

– Мне будут нужны её данные и адрес.

– Зачем?

– Если мы будем заниматься расследованием вашего дела, то вы не будете задавать нам подобных вопросов.

– Хорошо, – тряхнула головой Ариадна Борисовна.

– Меня интересует ещё один вопрос…

– Какой?

– Насколько я поняла, автостоянкой во дворе был недоволен не только Шахматов, но и другие соседи?

– В принципе, да, – согласилась Незвецкая, – но скандалил с отцом только Михаил Петрович. Хотя, когда дядя Миша составил петицию и дал её на подпись соседям, подписались ещё несколько человек.

– Те, у кого есть дети?

– Да, или одинокие пенсионеры. Вот, например, на первом этаже живёт тётя Люба. Она категорически против стоянки, потому что не хочет, чтобы её кошечка, сидящая днём на окне, дышала выхлопными газами.

– Но она не протестовала?

Ариадна Борисовна хмыкнула:

– Не знаю, можно ли это назвать протестом, но пару раз тётя Люба собирала мочу из кошачьего лотка и выливала на коврик, лежащий под отцовской дверью.

– Ваш отец ссорился из-за этого с соседкой?

– Нет. У него же не было доказательств, что это делала именно тётя Люба.

– Что же он сделал?

– Велел Кате убрать коврик.

– И полив прекратился?

– Представьте себе.

– А как фамилия соседки-мстительницы?

– Костина Любовь Петровна.

Мирослава что-то пометила у себя в блокноте.

– Понимаете, – проговорила меж тем Незвецкая, – у части соседей возникла дилемма.

Мирослава с интересом посмотрела на клиентку, и та продолжила:

– В том смысле, что у них есть дети, но есть и автомобиль. С одной стороны, им, естественно, хочется, чтобы ребёнок играл в физически и экологически безопасном дворе, но с другой стороны, и машину хочется поставить поближе к дому, а стоянка под окнами вообще идеальное место. Автомобиль всё время на глазах.

– Да, – согласилась Мирослава, – раньше было принято считать, что людей портит жилищный вопрос. И хотя он до сих пор не потерял актуальности, появился ещё и автомобильный вопрос.

– Идеально, когда семья живёт в своём доме, пусть и небольшом, но со своим двором, – сказала Ариадна Борисовна.

– К сожалению, для большинства наших граждан это нереально, – заметила детектив.

– Вы правы, – согласилась Незвецкая. – Но я не верю, что отца убили из-за стоянки.

– Пожалуй, вы правы, однако нельзя исключать ни одну из возможных версий, Ариадна Борисовна! Скажите, пожалуйста, ваша мачеха не упоминала фамилии следователя, прибывшего на место преступления?

– Говорила. У него очень смешная фамилия.

Мирослава выжидала, и Незвецкая произнесла:

– Наполеонов. Катя заметила, что она очень идёт ему.

– В смысле?

– Он маленький и имеет очень важный вид.

– Понятно, – едва заметно улыбнулась Мирослава, – пока у меня больше нет к вам вопросов. Если появятся, я вам позвоню. А пока в приёмной заключите договор с нами. Миндаугас уже ждёт вас.

– Но вы будете держать меня в курсе дела? – спросила, поднимаясь, Незвецкая.

– Конечно.

Глава 4

Проводив клиентку, Морис вошёл в кабинет Мирославы.

– Кажется, у нас снова появилась работа?

– Не кажется, а точно.

– Ну да, ну да. Хотя меня мучило сомнение, не откажете ли вы Ариадне Борисовне.

– Почему ты так думал?

– Да потому, что она, нарушив правила нашего агентства, свалилась нам как снег на голову.

– Это верно. Но у неё была рекомендация.

– Как же! Даже письменная. Вы думаете, они друзья с Шумской?

– Ты хотел сказать подруги? – улыбнулась Мирослава.

Он кивнул.

– Не знаю, Морис, может быть, их связывают вопросы бизнеса… Кстати! – воскликнула она. – Ты не поверишь, но на место преступления выезжал Наполеонов.

– Почему же я должен не поверить? – пожал он плечами.

– Потому что по графику он не должен был дежурить в этот день, вернее ночь.

– Вам что, ещё и график дежурств Наполеонова известен?

– Представь себе!

– Так наш доблестный следователь у вас под колпаком? – Морис лукаво прищурил правый глаз.

– Выходит, что под колпаком, – в тон ему ответила Мирослава. Потом потянулась к стационарному телефону и набрала номер домашнего телефона Наполеонова.

Трубку сняла его мать Софья Марковна Наполеонова.

– Алло, – произнесла она.

– Здравствуйте, Софья Марковна! Это Мирослава.

– Да, Славочка, я узнала тебя. Здравствуй!

– А Шура дома?

– Дома… – не очень охотно ответила Наполеонова.

– Спит? – догадалась Мирослава.

– Да, он две последние ночи был на дежурстве.

– Понятно.

– А тебе он нужен срочно? Разбудить?

– Нет, нет! – быстро проговорила Мирослава. – Ни в коем случае. Просто, когда он проснётся, скажите, что я звонила и просила его перезвонить мне.

– Обязательно передам, – облегчённо вздохнула Наполеонова.

– Спасибо вам, Софья Марковна.

– Не за что, Славочка.

– Шура отсыпается, – догадался Морис.

– Ага.

– А что вы хотели у него спросить?

– Если бы он описал мне место преступления, каким оно было на момент прибытия группы, было бы совсем не плохо.

– Но, как я понимаю, дело это будет вести не Шура.

– Скорее всего. Вот заодно и выясним, кому передадут его.

– Это важно?

– Не так чтобы. Но всё-таки, – отозвалась она неопределённо.

Ариадна Борисовна Незвецкая была довольна тем, что детективное агентство, которое ей настоятельно рекомендовала Карина Викторовна, согласилось заняться расследованием убийства её отца. После подписания договора с агентством у неё появилась внутренняя уверенность, что убийца отца будет найден и не сможет уйти от наказания. Полиции она доверяла слабо. На её памяти было несколько насильственных смертей предпринимателей, убийц которых так и не нашли. Её отец не был предпринимателем, и, следовательно, мотив убийства лежал в другой плоскости. В какой именно, она не имела ни малейшего представления. Она вообще не могла даже гипотетически предположить, за что можно было убить её отца. Денег у него особых никогда не водилось. С коллегами отец не ссорился. Студенты на него вроде бы тоже не жаловались, даже те, кого он заваливал на экзаменах. Работу свою отец любил и своих «оболтусов», как он называл своих подопечных, тоже, считая их частью своей трудовой деятельности. Поэтому отсеивал только уж совсем откровенных лентяев и тупиц. За всех остальных боролся. Поставив неуд, помогал освоить упущенные знания, не требуя оплаты дополнительно потраченного на студента свободного времени.

Был у отца один грех. Он любил молодых красивых женщин и нередко у него случались романы на стороне. К счастью, отец никогда не волочился за замужними дамами, поэтому ни у одного ревнивца не было повода стукнуть его железным прутом по голове. Была ли у отца теперь вообще возлюбленная, Ариадна Борисовна не знала. Она считала, что ему должно было бы хватать его молодой жены. У Кати, с точки зрения Незвецкой, практически не было недостатков. Она была стройна, хороша собой, умна и имела покладистый характер.

Хотя мать Ариадны Борисовны, Ирма Иннокентьевна Тактолызина – первая жена Бориса Аввакумовича Гусарова – вовсе не считала покладистый характер преимуществом, помогающим женщине как в личной жизни, так и в профессиональной деятельности. Она откровенно высмеивала мнение дочери о Екатерине и говорила:

– Запомни, Ариадночка, на обладателей покладистого характера все кладут при первом же удобном случае.

– Мама, ты преувеличиваешь, – отмахивалась от неё дочь.

– Ничуть! Впрочем, твоему отцу, конечно, удобно иметь такую доверчивую дурочку, как Катя.

– Во-первых, Катя не дурочка, – горячилась Ариадна, а во-вторых, я вообще не понимаю, за что ты её так не любишь!

– Оперируя твоими понятиями, – отвечала мать, – во-первых, я не обязана любить жену твоего отца, а во-вторых, я не испытываю к ней ни любви, ни ненависти. Просто констатирую факты.

– Мама! Перестань заводиться! А то я подумаю, что ты до сих пор любишь отца. И ревнуешь его к Кате!

Ирма Иннокентьевна заливалась весёлым хрипловатым смехом и махала на дочь руками:

– Ну и выдумщица ты, Ариадна! Я ревную твоего отца?! Нет, не смеши меня!

Ариадна Борисовна и сама знала, что мать её по-настоящему крепко и искренне любит только своего второго мужа. А почему она цепляется к Кате, дочери было непонятно. Сама Ариадна Борисовна была с раннего детства очень близка с отцом, что не мешало ей иметь хорошие отношения и с отчимом. Именно отчиму она была обязана своим нынешним материальным положением. Нет, Георгий Степанович не давал ей денег на развитие бизнеса. Но именно он научил её, как начать и правильно вести дело, не впадая в крайности.

Профессиональный экономист, долгое время проработавший на крупнейшем в городе комбинате, он прошёл карьерную лестницу с низу до верху. А когда появилась возможность, организовал своё дело. Ариадна проработала в компании отчима несколько лет, прежде чем решила создать свой бизнес. Отчим ей не только не препятствовал, но и всячески помогал дельными советами. Денег не предлагал. Но Ариадна знала, что стоит только попросить, и Георгий Степанович выдаст ей требуемую сумму. Однако она хотела, чтобы родители, все трое, гордились ею, и поэтому её девизом было – «Я сама». И всё-таки именно советы отчима помогли ей не наделать ошибок на первых порах. Муж помощником в бизнесе ей быть не мог. Да она и не ожидала от него поддержки в этом вопросе. Ариадне Борисовне было достаточно того, что они любят друг друга.

В первый раз своего супруга она увидела в картинном салоне, где проходила тогда выставка молодых, подававших надежду художников. Среди них был и Илья Маратович Незвецкий. Ариадна сразу же выделила его работы. Было в них что-то такое возвышенное и одновременно очеловеченное, что трогало до глубины души. Особенно ей понравилось небольшое полотно «Ледоход на реке». На полотне была изображена гладь реки, которая уже почти очистилась ото льда. И лишь одна небольшая льдина как бы затерялась на открытой воде. Она казалась такой беззащитной перед неминуемым таянием, что у Ариадны защемило сердце. Она так прониклась, что не заметила, как к ней подошёл молодой мужчина, и невольно вздрогнула, когда он спросил приятным голосом с едва уловимой хрипотцой:

– Нравится?

Она резко обернулась и нос к носу столкнулась с сероглазым блондином, который был не намного выше её ростом. Его глаза смотрели уверенно и насмешливо.

Ариадна не отвела своих глаз и ответила с вызовом:

– Нравится. А вы кто? Автор или почитатель?

– Ни то ни другое, – засмеялся он, – я брат этого самородка, – он кивнул на картины, висящие на стене.

– А… – протянула она, не скрывая лёгкого разочарования в голосе.

Он хмыкнул и сказал:

– Понимаю ваше разочарование, но давайте всё-таки познакомимся, я Андрей Незвецкий. А вы?

– Ариадна Гусарова.

– Не стану скрывать, что мне приятно познакомиться с такой очаровательной девушкой.

– Да вы льстец, – рассмеялась Ариадна. – А где же ваш брат?

– Всё-таки хотите лицезреть Илюху, – рассмеялся он, ничуть не обидевшись на её слегка пренебрежительный тон.

– Очень, – подтвердила она.

Андрей обернулся и кому-то помахал рукой:

– Илья, подойди сюда на минутку.

Ариадна заметила своего будущего мужа только тогда, когда он отлепился от группы что-то бурно обсуждающих молодых людей и направился в их сторону. Когда он подошёл к ним, Андрей представил брата с шутейным поклоном:

– Прошу любить и жаловать, наш начинающий гений Илья Незвецкий. А это Ариадна Гусарова, думаю, твоя поклонница.

Илья смутился.

– Очень приятно, – и осторожно пожал протянутую Ариадной руку.

– Заметь, брат, – сразу влез Андрей, – а мне она свою ручку не протягивала.

Илья отмахнулся от брата и пригласил Ариадну посмотреть другие картины. Она охотно согласилась. Андрей отстал от них на шаг, а потом и вовсе куда-то исчез. А они так увлеклись разговором, что даже не заметили, когда именно это случилось.

Через несколько минут общения Ариадна уже поняла, что Илья не только талантливый художник, но и интересный, образованный собеседник, имеющий на всё свой собственный взгляд. Он рассказал ей, что сначала учился в художественной школе, потом окончил училище и продолжил образование в Петербурге. Но в конце концов вернулся в свой город. Как объяснил сам Илья – потянуло на малую родину.

Илья считал, что ему особенно удаются пейзажи. А где, как не на волжских берегах и в прилегающих окрестностях, искать чудесные виды природы. Ариадна считала, что в их области мест, не тронутых человеком, нет, но переубеждать художника ей не хотелось. Она призналась ему, что никогда особо не увлекалась портретами кочегаров, крестьян и металлургов, но колоритные лица людей труда на его полотнах заставили её пересмотреть свои сложившиеся взгляды. Он тихо рассмеялся и одарил её благодарным взглядом. Оказалось, что Илья был старшим из двух братьев. Хотя она поначалу почему-то решила, что старший Андрей. Он был выше, шире в кости. И вёл себя намного уверенней, чем Илья.

Несмотря на то что Ариадна и Илья сразу понравились друг другу, конфетно-букетный период в их отношениях тянулся больше года. Ариадну уже начали мучить сомнения, а собирается ли вообще Илья переходить к более решительным действиям. Она даже хотела сама предложить ему жить вместе, но тут он по всем правилам несколько устаревшего этикета сделал ей предложение. Он умудрился попросить её руки не только у матери, отчима, но и у отца, настояв на том, чтобы Ариадна познакомила его с Борисом Аввакумовичем.

Отец и отчим сказали будущему зятю, что, как решит Ариадна, так и будет. А мать поинтересовалась у дочери:

– Ты уверена, что тебе нужен этот художник?

– Уверена, – твёрдо ответила Ариадна.

Ирма Иннокентьевна только плечами пожала. Она не спорила с тем, что Илья Незвецкий талантливый художник. Но в то же время он казался ей, как она сама выражалась – квёлым.

В идеале будущий зять представлялся ей более энергичным и мужественным. «Хотя, – думала она, – может быть, Ариадне, привыкшей быть лидером, как раз и подходит мягкий, интеллигентный Илья». Свадьбу, которую сыграли через полгода после помолвки, нельзя было назвать ни шумной, ни скромной, торжество получилось близким к золотой середине.

Сначала молодые жили на съёмной квартире, а через два года переехали в свой дом. Деньги на него в основном заработала Ариадна, хотя и часть картин Ильи была продана по довольно высокой цене. К тому же молодой супруг приложил много усилий и фантазии при постройке и благоустройстве дома. Помогал Илье младший брат Андрей. Ариадна на строительстве появлялась редко. Она полностью доверяла мужу. И он её доверия не обманул.

Было одно «но». Андрей старался постоянно держаться рядом с семьёй брата. И Ариадну это, особенно в первое время, напрягало. Но потом она то ли привыкла, то ли смирилась с его присутствием в их жизни. Тем более что Андрей ничего у них не просил и, если чувствовал, что супруги хотят побыть вдвоём, тут же испарялся. Когда у них появились дети, Андрей стал охотно нянчиться с племянниками и уделял им больше времени, чем родной отец. Сам Илья как-то проговорился, что у его брата имеется один-единственный недостаток – он слишком любит женщин.

Ариадна рассмеялась этой невольной оговорке мужа, сказав: «Хорошо, что он любит женщин, а не мужчин».

Муж почему-то смутился от её шутливого комментария. А Андрей, действительно, время от времени выпадал из их жизни и какое-то время не появлялся. Илья в таком случае с лёгким пренебрежением комментировал – завис у очередной пассии.

Ариадне до личной жизни брата мужа не было никакого дела. И она звонила ему на сотовый только тогда, когда дети начинали слишком настойчиво доставать её с вопросом: «Мама, где дядя Андрей?»

Надо сказать, что Андрей не проигнорировал ни одного из её звонков, отзывался и обещал скоро приехать. Обещания выполнял. А потом, когда он разочаровывался или охладевал к очередной своей возлюбленной, жизнь семейства Незвецких входила в привычную колею. Ариадна в шутку называла эти моменты возвращением блудного деверя.