Текст книги "Однажды летним днем"

Глава 8

Детективное агентство «Мирослава» не брало клиентов с улицы и работало только с теми, кто мог предоставить рекомендации от предыдущих клиентов.

К тому же детективы перед встречей с клиентом предпочитали обзавестись какой-никакой информацией о личности обратившегося к ним человека.

Сбором информации в интернете занимался Морис Миндаугас. Точно так же он поступил и на этот раз. А потом отправился в кабинет Мирославы Волгиной, которой, собственно, и принадлежало агентство.

– Я тут немного узнал о посетительнице, которая к нам напросилась… – проговорил он, усевшись напротив Мирославы.

– О клиентке? – подняла она голову от бумаг, которые с интересом просматривала.

– Как знать, – Морис пожал плечами.

– И что же ты узнал, рассказывай.

– Андриана…

– Челентано, – улыбнулась Мирослава.

– Нет, Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль. 70 лет. До выхода на пенсию 45 лет проработала в обычной школе. Преподавала физику и астрономию в старших классах. После выхода на пенсию ведёт свободный образ жизни.

– В смысле свободный? – фыркнула Мирослава.

– Встречается с подругами, совершает моционы в парке. Любит читать до такой степени, что не пройдёт мимо оставленных кем-то за ненадобностью на скамье или возле контейнеров старых книг.

– Откуда это известно? – удивилась Волгина.

– Интернет знает всё, – многозначительно отозвался Миндаугас.

– И всё же? – не желала отступать Мирослава.

– Кто-то сфотографировал её в момент укладки старых книг в пакет и выложил в Сеть, подписав «До чего довели самую читающую в мире страну», – нехотя пояснил Морис.

– Как ты узнал, что это именно она?

– Сравнил с фотографией с сайта школы, где она работала.

– Отлично! – похвалила Мирослава и попросила: – Дальше.

– Любимое место летнего отдыха Новый Афон. Начала бывать там с юности и не изменила своей привычке.

– Бывает.

– Угу. Не замужем и не была. Детей нет. Но возле неё крутится симпатичный молодой человек Артур Владимирович Соколов.

– Интересно…

– Очень!

– Кто он ей?

– По-моему, никто.

– Альфонс? Милый друг?

– Думаю, что нет. Парень, насколько я могу судить по имеющейся у меня информации, отличный программист. И связан с ней как-то через своего деда.

– А где сам дед?

– Скончался несколько лет назад.

– И это всё ты отыскал в интернете? – недоверчиво спросила она.

Он пожал плечами и улыбнулся. У него были свои секреты, которые он не собирался раскрывать даже своей работодательнице.

Мирослава притворно вздохнула.

– Вы чего? – удивился он.

– Да вот опасаюсь, как бы тебя не перевербовала какая-нибудь разведка. Ты такой ценный кадр.

– Не беспокойтесь, – улыбнулся Морис, – я не поддамся. Мне и здесь неплохо. – И, став серьёзным, продолжил: – Живёт наша возможная клиентка с двумя кошками породы «русская голубая». Зовут их Фрейя и Маруся.

– Родственники?

– Не имеется. Зато есть две близкие подруги. Леокадия Львовна Стрижевская. В данный момент находится за границей.

– Эмигрировала?

– Нет. Взяла тур до Парижа.

– Замужем?

– Нет, но не свободна.

– Толпа поклонников, – усмехнулась Мирослава.

– Вы догадливы, – не улыбнувшись, ответил Морис.

– Шутишь? – не поверила Волгина. – Ей тоже семьдесят лет?

Миндаугас кивнул. Мирослава хмыкнула.

А Морис как ни в чём не бывало продолжил:

– Вторая подруга – Людмила Павловна Потапова.

– Надеюсь, хоть эта-то замужем.

– Нет, – покачал он головой, – вдова.

– Жаль.

– Воспитывает внучку Виолетту.

– Хоть одной повезло…

– Не скажите, – Миндаугас задумчиво постучал карандашом по блокноту.

Мирослава посмотрела на него вопросительно.

– Дело в том, что неприятности как раз у внучки второй подруги.

– ?

– Она подозревается в убийстве своего бывшего возлюбленного.

– Решительная девушка.

– А дело ведёт следователь Александр Наполеонов.

Мирослава присвистнула. А потом проговорила:

– Ладно. Не в этом суть. Меня интересует, как ей удалось получить рекомендацию от Шумской.

– Откуда мне знать, – пожал он плечами.

– А что говорит об этом интернет? – улыбнулась она.

– Молчит как партизан, – подыграл ей Миндаугас. И предположил: – Может быть, она придумала рекомендацию от Шумской?

– И мы так легко клюнули? – улыбнулась Мирослава.

– Ну…

– Наш телефон она у кого-то всё-таки получила. И не исключено, что на самом деле от Шумской. Лгать ей не с руки. Ведь мы легко можем выяснить правду.

– Позвонить Шумской?

– Не будем торопиться. Скорее всего, объяснение имеется простое. И мы узнаем его от самой Шведовой-Коваль. Лично я предполагаю, что Карина Викторовна в своё время училась в школе, где преподавала наша будущая клиентка. Ведь раньше не было элитных школ, и нынешние бизнес-леди были ученицами обычных советских школ.

Морис согласно кивнул и спросил:

– Может, выпьем по чашке чаю, пока есть время? Я испёк апельсиновый кекс.

– Если бы Шура знал о твоих изысках, он бы уже примчался, – улыбнулась Мирослава.

– Увы, увы, – ответил Морис. – Наполеонов сообщил мне, что занят делом, которое испортило ему и настроение, и аппетит.

– Что за дело? Хотя, вероятно, то самое, что предстоит расследовать нам.

– Я тоже так думаю. Шура был краток. Сказал только, что какая-то беременная барышня убила своего любовника.

– Да, ты прав, настроение от этого точно не улучшится. Пойдём лучше есть твой кекс.

Они спустились вниз. Большой пушистый кот чёрного цвета тотчас спрыгнул с кресла, на котором он мирно дремал всё это время, и важно прошествовал вслед за детективами.

Окно в столовой было распахнуто настежь, и, несмотря на самое начало лета и приближающийся вечер, солнце не жалело тепла.

На подоконнике в горшочках цвели три петунии – фиолетовая, жёлтая и белая.

И даже при раскрытом окне их аромат наполнял гостиную пьянящим ароматом.

– По-моему, не хватает ещё розовой, – сказала Мирослава, глядя на цветы.

– Но тогда получится чётное число, – возразил Морис.

– Можно добавить ещё лиловую.

Миндаугас не стал спорить и проговорил нехотя:

– Пожалуй.

Мирослава весело рассмеялась и поставила чайник на конфорку. Пока вода закипала, Морис нарезал кекс и выделил кусочек коту, который тотчас принялся за еду.

– Мы с тобой даём коту неправильную пищу, – вздохнула Мирослава.

– Так маленький же кусочек, – оправдался Морис, – к тому же я не могу долго выдерживать его умоляющий взгляд.

Дон съел то, что ему дали, и чтобы не усугублять разногласий между хозяевами, принял мудрое решение – отправиться на прогулку.

Едва детективы доели кекс и допили чай, как раздались соловьиные трели. Сработал звонок на воротах. Морис не спеша поднялся, нажал кнопку на пульте и отправился встречать клиентку.

В распахнутые ворота въехал мотоциклист. На лице Мориса промелькнуло удивление, которое он тотчас согнал.

Мотоциклист остановился, снял шлем, и Морис увидел перед собой пожилую даму.

Приложив максимум усилий, чтобы не дать лицу вытянуться, он предложил даме руку. Та приняла её с важностью фрейлины королевского двора, но не удержалась, по-мальчишески резко спрыгнула с мотоцикла и только тут взглянула на Миндаугаса.

Андриана, а это была именно она, замерла на месте как зачарованная. Самым красивым мужчиной, которого она видела в жизни, по её твёрдому убеждению, был встреченный ею в юности Артур Соколов. Но тот был земным мужчиной, хоть и провёл большую часть своей жизни в поднебесье.

А существо, которое стояло перед ней, было божеством, сошедшим с Олимпа, или ожившим античным мрамором, на который падали косые лучи предвечернего солнца, делая его живым и таким одухотворённым. Она не могла оторвать от него взгляд, и губы не слушались её.

– Вы нормально себя чувствуете? – спросил он любезно. И приятный приветливый голос его при этом вовсе не был похож на громовой рокот с небес.

Она оступилась, попытавшись сделать шаг, и он бережно подхватил её под локоть. И тут Андриана почувствовала, что рука у него тёплая, можно даже сказать горячая, какими и бывают обычно руки у мужчин.

– Я по делу, – хрипло произнесла она, изо всех сил пытаясь придать себе солидность.

– Естественно, – ласково улыбнулся он, – пойдёмте, я провожу вас, Мирослава уже ждёт.

– Я Андриана, – зачем-то сказала она и добавила поспешно: – Карлсоновна.

– Морис Рональдович, – ответил он с лёгкой улыбкой, – но лучше без отчества. Я так привык.

Она послушно кивнула и пошла за ним в дом.

– Проходите, – сказал Миндаугас, открывая кабинет детектива перед посетительницей.

Андриана Карлсоновна окинула цепким взглядом поднявшуюся ей навстречу девушку.

– Меня зовут Мирослава. Проходите, садитесь.

– Я Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль. Педагог.

Если бы Андриана хотя бы смутно догадывалась о том, сколько детективам известно о ней, то, наверное, ощутила бы себя нагой и провалилась сквозь землю. Но она, естественно, ни о чём не догадывалась и поэтому сказала: – У меня к вам серьёзное дело.

– Я вас внимательно слушаю.

– Внучка моей близкой подруги попала в беду.

Видя, что детектив молчит, Андриана Карлсоновна выразилась яснее:

– Её обвиняют в убийстве мальчика, с которым она до этого встречалась.

– Мальчика? – озадаченно переспросила Мирослава.

– Да, – кивнула Андриана, – понимаете, они учились в одном институте и встречались, а потом он женился на другой. Но он не сам женился! – поспешно добавила Андриана.

– То есть? – лицо детектива приняло озадаченное выражение.

– Его заставил жениться отец! – пояснила Андриана.

– Невеста оказалась беременной? – предположила Волгина.

– Да, но не это главное! Ведь Виолетта тоже беременна.

– Виолетта?

– Внучка моей подруги.

– Почему же этот Казанова в таком случае женился именно на той девушке?

– Потому что она богатая! У неё папа банкир. – Андриана вздохнула и добавила: – А таких, как моя подруга, да и я сама, теперь называют нищебродами.

– Не говорите глупостей! – резко оборвала её Мирослава.

– Это не глупости! Я сама слышала это из уст одной так называемой светской львицы.

– Вот именно, так называемой, – ободряюще улыбнулась детектив учительнице. – Но давайте вернёмся к внучке вашей приятельницы.

– Она не приятельница, – поджала губы Андриана, – а подруга.

– Извините, – постаралась скрыть невольную улыбку Мирослава, – к внучке вашей подруги. Насколько я понимаю, девушка убила своего бывшего из ревности?

– Она его не убивала! – яростно засверкала глазами Андриана.

– Не убивала? – рассеянно переспросила Мирослава и уточнила: – Но она задержана?

– Да.

– Есть улики?

– Я не знаю. Нам пока ничего не говорят. Известно только, что её задержали возле убитого с оружием в руках.

– Это серьёзно, – сказала Волгина и спросила: – Чего же вы хотите от нашего агентства?

– Чтобы вы добились освобождения Виолетты.

– Даже так? – удивилась детектив. – Сомневаюсь, что это возможно.

– Но Виолетта не убивала! Она в принципе никого не могла убить! Просто вы не знаете нашу девочку! – Андриана прижала обе руки к груди и посмотрела на Мирославу умоляющими глазами.

– Андриана Карлсоновна! Как ваша племянница оказалась в квартире жертвы?

– Этого я не знаю, – печально опустила голову женщина, – предполагаю, что она хотела поговорить с Филей.

– С Филиппом Окуневым? – уточнила Мирослава.

Андриана кивнула.

– В таком случае почему девушка не могла поговорить с ним в институте?

– Я думаю, что это связано с деликатным положением, в которое попала Виолетта.

– Брошенных невест на свете пруд пруди, – возразила Мирослава, – некоторых даже возле алтаря бросают, и ничего.

– Дело не в этом! – сердито проговорила Андриана Карлсоновна.

– А в чём?

– Виолетта беременна!

– Она вам об этом сама сказала?

– Мила, Людмила Потапова, бабушка Виолетты, нашла в ванной тест на беременность с двумя полосками.

– Как долго Виолетта находилась в близких отношениях с Окуневым? – спросила Волгина.

Лицо Андрианы пошло красными пятнами.

– Этого я не знаю, – пролепетала она и добавила: – О таких вещах ведь спрашивать неприлично.

Мирослава с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза.

– Получается, что ваша внучка, – сознательно оговорилась Мирослава, – собиралась поговорить с Филиппом о своей беременности в присутствии его жены?

– Получается, – развела руками Андриана.

– Но зачем?!

– Наверное, Виолетточка надеялась уговорить Майю дать ему развод.

– Так она же сама беременна? Я правильно вас поняла?

– Да, да, – закивала Андриана, – но они с Филей не любят друг друга.

– В таком случае Окунев мог сам попросить у жены развод.

– Филя такой нерешительный, – тихо вздохнула Шведова-Коваль. – А вообще он подлец! – вдруг не выдержала она и изо всей силы стукнула своим маленьким кулачком по столу. – Да как он вообще посмел поматросить и бросить нашу девочку?! Да я бы его сама! – Андриана сделала обеими руками движение, имитирующее отрывание головы. Но неожиданно опомнилась и умолкла на полуслове.

– Я что-то не пойму, – проговорила детектив, – Окунев обещал жениться на Виолетте?

– Нет, – вынуждена была признать Андриана, но тотчас проговорила с нескрываемым возмущением: – Ведь и так понятно, что если парень спит с девушкой, он должен на ней жениться!

«Ужас какой! – подумала про себя Мирослава. – Представляю себе, как воспитали несчастную девушку три старорежимные тётки и какую дребедень они напихали ей в голову».

Если бы Лео могла узнать о мыслях Мирославы, то хохотала бы до слёз часа два без перерыва. Но в отношении Андрианы и Милы предположения детектива были недалеки от истины.

– Понятно, – проговорила Волгина, – ваша внучка решила изменить несправедливое, с её точки зрения, положение вещей и отправилась поговорить с виновником её интересного положения?

Андриана с готовностью кивнула.

– И для большей убедительности она прихватила с собой оружие?

– Я уверена, что Виолетта не брала никакого оружия! У нас в домах этой гадости отродясь не было!

– Как же оно оказалось у неё в руках?

– Этого я не знаю, – пролепетала Андриана и тотчас предположила: – Наверное, тот, кто убил Филю, и бросил это оружие.

– А сам куда делся?

– Убежал.

Мирослава покачала головой и спросила:

– Кто задержал вашу Виолетту?

– Сосед.

– Чей сосед?

– Окуневых!

– Как он оказался в квартире? Услышал выстрел?

– Миле сказали, что его позвала сестра Филиппа!

– Она что, присутствовала при убийстве брата? – ещё больше удивилась Волгина.

– Не знаю!

– Вы не пробовали поговорить со следователем?

– Пробовала! Но он отказался меня принять.

– А фамилию следователя вы не помните?

– Как же забудешь её, – рассерженно фыркнула Андриана Карлсоновна, – Наполеонов!

– Александр Романович?

– Да. Вы его знаете? – оживилась Шведова-Коваль.

– Где-то так, – уклончиво отозвалась Мирослава.

– Вы скажите мне честно, – потребовала Андриана, – можно ли надеяться, что он отпустит Виолетту?

– Только в том случае, если будет уверен, что она не убивала.

– Что же делать? Что же делать? – Шведова-Коваль вскочила со стула и пробежалась по комнате.

– Я бы на вашем месте наняла хорошего адвоката, – посоветовала Мирослава.

– А как узнать, хороший он или нет?

– Я могу порекомендовать вам одного профессионала. Попробуйте уговорить его взяться за ваше дело.

– Можно мне сослаться на вас? – с надеждой в голосе спросила Андриана Карлсоновна.

– Можно. Но если он не заинтересуется вашим делом, то ссылка на меня не поможет, – честно предупредила Волгина.

– Хорошо. Дайте мне его телефон. Я постараюсь уговорить его.

Мирослава записала на листке бумаги телефон адвоката Яна Белозёрского и пододвинула листок к Андриане.

– А вы отказываетесь помочь нам?

– Я должна подумать. Для начала напишите мне имя, фамилию, адрес погибшего.

– Но вы ведь уже и так знаете! – удивилась Андриана.

– Так полагается, – поморщилась Мирослава, – и изложите всё, что вам известно об этом происшествии.

– О происшествии?

– Об убийстве Окунева, – терпеливо проговорила Мирослава.

– Так мне ничего не известно!

– Вы только что заявили мне, что на месте убийства была сестра Окунева.

– Была, – растерянно подтвердила Андриана.

– Так вот и напишите всё, что вам известно.

Андриана вздохнула, взяла ручку, бумагу и принялась писать, напрягая свою память, чтобы ничего не упустить. Может, детектив в самом деле права и она, Андриана, сама не отдаёт себе отчёта в том, что ей известно гораздо больше, чем она рассказала Мирославе.

– Напишите также всё, что вы знаете о родителях Филиппа Окунева и его жены: кто они, чем занимаются.

– Вот только телефонов я не знаю ни домашних, ни сотовых.

– Чьих телефонов?

– Ни Окуневых, ни Лоскутовых.

– Если не знаете, то и не пишите.

Андриана кивнула и продолжила писать, высунув от усердия кончик языка. Совершенно неожиданно для детектива она заявила:

– Виолетта в институте на хорошем счету.

Мирослава согласно кивнула.

– А о свадьбе Филиппа писать? – спросила Андриана.

– А что там было необычного на свадьбе Окунева?

– Виолетта, – пробормотала Андриана.

– Вы хотите сказать, что Филипп Окунев был настолько циничен, что пригласил на свадьбу свою бывшую возлюбленную?

– Да нет! Никого он не приглашал! – воскликнула Андриана.

– Тогда каким же образом ваша внучка оказалась на его свадьбе?

– Виолетта сама пришла, – вздохнула Андриана Карлсоновна.

– Взяла и пришла? – спросила Мирослава.

– Да. Виолетточка надеялась сорвать свадьбу.

– Каким образом?

– Она пришла вся в чёрном…

– И её пропустили?

– Она накинула пыльник, а потом сбросила его.

– Был скандал?

– Да, – печально вздохнула Андриана, – Виолетту засадили в узилище, а Майя упала в обморок.

– Наверное, сначала упала Майя, а потом задержали вашу внучку?

– От перемены мест слагаемых сумма не меняется! – назидательно проговорила Шведова-Коваль.

– В математике, может, и нет, – усмехнулась Мирослава, – а в жизни ой как может поменяться.

– Так писать или нет? – огорчилась её несогласием бывшая учительница.

– Пишите, – сказала Мирослава.

И Андриана снова уткнулась в лист бумаги. Прошло ещё минут двадцать, пока она не подняла голову и не сказала:

– Больше я ничего не могу вспомнить.

Мирослава взяла у неё лист бумаги и пробежала по нему глазами:

– Отлично.

– Мне уходить?

– Да. Позвоните мне, когда получите согласие или отказ Белозёрского.

– Позвоню, – заверила её Андриана. – Но я могу надеяться на вашу помощь? – спросила она, поднимаясь со стула.

– Надеяться, Андриана Карлсоновна, вы можете. Но окончательное решение нашего агентства вы получите позднее.

– Хорошо, спасибо. – Грустная женщина, сухо попрощавшись, покинула кабинет детектива, молча вышла на улицу, села на свой мотоцикл и умчалась, как только Морис открыл ворота.

– И как вам клиентка? – спросил Миндаугас у Мирославы, вернувшись в дом.

– Крутая, – улыбнулась Мирослава. И помолчав с полминуты, проговорила: – У меня к тебе просьба.

– Какая?

– Испеки наполеон.

– Испечь наполеон? – удивился Морис.

– Это самый верный способ заманить к нам Наполеонова.

– Хорошо, – сказал Морис, – я позвоню ему попозже и скажу, что завтра вечером у нас будут отбивные и наполеон.

Глава 9

Вернувшуюся домой Андриану на пороге встретили две серо-голубые гладкошёрстные кошки Фрейя и Маруся.

Фрейя встала на задние лапы, тронула хозяйку за ногу и сказала: м-р-р, заглядывая своими проницательными изумрудно-зелёными очами в глаза Андрианы Карлсоновны.

Маруся просто сидела рядом и тёрлась о ноги хозяйки головой.

– Соскучились мои девочки, – Андриана ласково погладила сначала одну кошку, потом другую, – забегалась ваша хозяйка. Но сейчас я покормлю вас.

Андриана Карлсоновна зашла в ванную, умылась, потом пошла на кухню и доверху наполнила миски Фрейи и Маруси их любимой едой. Себе же заварила чашку чаю и подошла к домашнему телефону. Макар Пантелеймонович встретил её бесстрашно, так как Андриана уже переобулась в домашнюю обувь. А опасна она для него была именно в минуты переобувания, когда её ноги, взлетая в поисках домашних туфель, выдёргивали шнур из розетки. «Точно пони», – думал в такие минуты телефонный аппарат, хотя упомянутое четвероногое он видел только краешком глаза по телевизору, когда была открыта дверь в зал и светящийся экран просматривался из прихожей.

Андриана Карлсоновна тем временем, собравшись с мыслями, набрала телефонный номер адвоката, который ей дала Мирослава.

Прозвучало пять долгих гудков, прежде чем мужской голос проговорил:

– Ян Белозёрский слушает.

– Здравствуйте. Меня зовут Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль.

– Хм, – протянули в трубке.

Но Андриана, проигнорировав междометие собеседника, быстро продолжила:

– Ваш телефон мне дала Мирослава Волгина. Ваша защита требуется внучке моей близкой подруги. Она попала в беду, и я…

– В какую именно беду? – перебил её адвокат, как показалось Андриане Карлсоновне, абсолютно невежливо.

– Её обвиняют в убийстве.

– Это серьёзно.

– Да, – тяжело вздохнув, ответила Андриана.

– А что сказала Мирослава? – поинтересовался адвокат.

– Она надеется, что вы, взявшись защищать Виолетту, сможете получить свидание с ней и узнаете подробности.

– Это она вам сказала? – улыбнулся Белозёрский.

– Нет, я сама догадалась, – похвасталась Андриана, не догадываясь об улыбке адвоката.

– Так… – Андриана Карлсоновна услышала, как адвокат постучал пальцами то ли по столу, то ли ещё по чему-то деревянному.

Она вся напряглась в ожидании его ответа и, кажется, даже перестала дышать.

– Сколько лет вашей подопечной? – спросил адвокат.

– Двадцать только что исполнилось.

– И кого, по версии следствия, она убила?

– Филю.

– Какого ещё Филю? – удивился адвокат.

– Окунева.

– Кем он ей приходится?

– Они любили друг друга до того, как его женили.

– И кто же его женил? Пётр I, что ли? – усмехнулся Белозёрский.

– Как вам не стыдно?! – неожиданно пылко набросилась на него звонившая. – Да вы знаете, что государь наш Пётр Алексеевич ещё 16 января 1724 года своим указом запретил в России браки по принуждению!

– Извините, – закашлялся адвокат, а потом добавил в своё оправдание: – Запамятовал.

– Но нашим буржуям царь не указ!

– Извините, – проговорил Белозёрский, – давайте ближе к делу.

– Вот видите, и у вас время – деньги, – укоризненно вздохнула Андриана.

– У меня действительно много дел, – сухо ответил адвокат.

– Хорошо. Женил Филиппа отец. Его жена и внучка моей подруги обе от него беременны. Виолетта хотела с ним поговорить, но Окунева к её приходу уже кто-то убил. А обвиняют Виолетту!

– Однако вы лично уверены, – счёл необходимым уточнить Белозёрский, – что она его не убивала?

– Конечно, уверена! – воскликнула Андриана Карлсоновна.

На том конце провода иронично хмыкнули. Шведова-Коваль закусила нижнюю губу, чтобы не наговорить сгоряча лишнего, и продолжала ждать ответа.

– Могла ли любовника вашей Виолетты убить его жена?

– Я не знаю, – тихо ответила Андриана, – но вряд ли, – вырвалось у неё с сожалением.

– Что ж, – почему-то обрадовался адвокат, – будем считать, что мы договорились, завтра в девять утра подъезжайте в мой кабинет. – Он назвал адрес, быстро попрощался и положил трубку.

Андриана Карлсоновна опустилась в кресло, откинулась на спинку и перевела дыхание. Фрейя запрыгнула к ней на колени и стала тереться об руки хозяйки сначала головой, а потом и всем телом. А Маруся забралась на подлокотник кресла.

– Мои милые, – вздохнула пожилая женщина, поглаживая по очереди обеих кошек, – вот послушайте, что сегодня у нас произошло.

И она подробно изложила кошкам все события дня, начиная со звонка подруги и заканчивая своим возвращением домой.

– А мой разговор с адвокатом вы слышали своими ушами.

Кошки тихо мурлыкали.

– На завтра адвокат назначил мне встречу. А сейчас я переоденусь, приму душ и лягу спать, – закончила она свой рассказ.

Фрейя мягко спрыгнула на пол, одобрив решение хозяйки. А Маруся ещё некоторое время сидела на подлокотнике и, казалось, о чём-то думала.

Рассказывая кошкам о бедствии, обрушившемся на их семью, а своих подруг, Виолетту и себя она считала единой семьёй, Андриана Карлсоновна не только отводила душу, но и как бы репетировала свой рассказ адвокату на завтра.

После душа она позвонила подруге, спросила её, есть ли новости. Мила ответила, что новостей нет. Голос у неё при этом был сонный. И Андриана решила, что врач «Скорой» вколол подруге успокоительное.

Андриана Карлсоновна, в свою очередь, проинформировала подругу, что она почти наняла детектива и завтра едет на встречу с адвокатом.

Людмила Павловна Потапова не уловила оговорку «почти». Она только спросила, назвав подругу юношеским прозвищем: – Анри.

– Ведь это, наверное, будет очень дорого?

– Ничего, мы справимся, – успокоила её Андриана, она уже решила снять все свои накопления и расплатиться ими с детективным агентством и адвокатом. Конечно, скорее всего, после всех этих платежей она останется без копейки. Но Виолетта дороже, рассудила она. И ещё надеялась, что какую-то сумму даст Лео. – А сейчас ложись спать, – велела она подруге, – я тоже ложусь. Нам нужно быть завтра бодрыми и сильными.

– Ты думаешь, что они отдадут нам нашу Виолетточку? – спросила жалобно подруга.

– Кто они? – не сразу поняла Андриана, думая о детективах и адвокате.

– Полиция, – всхлипнула Мила.

– А куда же они денутся?! – оптимистично заверила Андриана Карлсоновна – Всё, бай-бай.

Но сама она не сразу легла спать. Вспомнив об огорчивших её словах адвоката, она зашла в зал и некоторое время жаловалась портрету Петра I на то, что указы его давно не соблюдаются и это приводит к неисчислимому числу бед. И если бы он сейчас возглавлял страну, всего этого не происходило бы.

– Вы же, ваше величество, – говорила она, – даже крепостных запрещали женить и выдавать замуж против их воли. А тут такое делается! – Она достала из кармашка юбки чистый носовой платок и промокнула глаза.

Царь с портрета смотрел на неё сочувственно, и Андриана Карлсоновна была уверена, что он в глубине души согласен с ней. Но, будучи портретом, он при всём своём желании не может ей помочь. Разве что советом…

* * *

Перед тем как звонить Шуре и завлекать его наполеоном, Морис просмотрел в интернете всё, что имелось о фигурантах дела, которым они собрались заняться.

Застреленный любовник Виолетты Потаповой Филипп Евгеньевич Окунев был студентом, находился на содержании отца и иных источников дохода не имел. Отец погибшего Евгений Юрьевич Окунев – владелец крупнейшего в городе супермаркета. Его жена – тихая домашняя хозяйка. Хотя, надо думать, занималась она в основном не домашним хозяйством и детьми, а собой, любимой. У Филиппа Окунева есть сестра Ирина Евгеньевна Окунева, школьница. Молодая жена Филиппа Майя Родионовна Лоскутова – студентка. Её отец Родион Гаврилович Лоскутов – банкир. Братьев и сестёр у Майи нет. То есть расчёты Окунева-старшего были вполне оправданны, Майя – единственная наследница. Но теперь облом! Богатая сноха уплывёт в другие руки. И скорее всего, случится это скоро. Ведь такие невесты, как Лоскутова, на дороге не валяются.

Интересно, что среди увлечений банкира Лоскутова значились бильярд и охота. Второе несколько напрягало Мориса. Охота – это оружие… Но не будет же банкир палить в собственного зятя? «Хотя почему бы и нет? – рассуждал Миндаугас, – если, конечно, было за что. А судя по всему, было…»

Обвиняемая в убийстве Окунева-младшего Виолетта Ивановна Потапова – сирота. Воспитывалась бабушкой. И со слов клиентки, при непосредственном участии её подруг. Мать Анна Ивановна погибла, когда девочке не было года. Об отце ничего не известно. «Хотя как знать, интернет не всевидящ», – с некоторой грустью признался себе Морис, хотя совсем недавно заверял Мирославу в обратном. После этого он долго рассматривал фотографии Окунева-младшего в Фейсбуке. Обычный парень, ничего особенного. Непонятно, чем он мог очаровать такую красивую девушку, как Виолетта. Хотя, тут Морису пришла на ум русская пословица, которую любил повторять Шура Наполеонов, – любовь зла, полюбишь и козла.

В «ВКонтакте» он нашёл огромное количество фотографий Майи Лоскутовой. Эта девушка, по мнению Мориса, спасти мир красотой не могла. Да это ей и не нужно при таких-то деньгах её отца. Заинтересовали же Миндаугаса размещённые на странице Майи фотографии парня по имени Миша. Общих фоток Майи и Миши было довольно много. Странно было, что она их не удалила. Значит, не захотела. Миша тоже студент. И студент, как следовало из информации, найденной Морисом, весьма прилежный. Полное имя парня Михаил Никитович Одинцов. На взгляд Мориса, довольно симпатичный юноша, только слишком неулыбчивый и, предположительно, замкнутый.

Просмотрев список Майиных подруг, Морис выделил двух: Светлану Владимировну Лимонову, трудившуюся администратором в салоне красоты, и Жанну Евгеньевну Емельянову, которая была постарше и работала медсестрой. Выписав их данные и всё, что можно было почерпнуть о них из интернета, Морис решил поинтересоваться родственниками погибшего. Пробежал пальцами по клавиатуре ещё несколько раз и обнаружил, что из близких родственников в этом городе проживает сводная сестра Окунева-старшего, то есть родная тётя Филиппа и Ирины Мара Ильинична. Инженер-технолог, на пенсии, 57 лет. Не замужем, детей нет.

Было одиннадцать вечера, когда Морис решил, что самое время позвонить Шуре. Однако Наполеонов, скорее всего, так не считал, потому что отозвался только после шестого звонка.

– Чего тебе? – спросил он сонным голосом.

– Добрый вечер! – проговорил Морис приветливо и спросил, в свою очередь: – А где твоё здравствуйте?

– Ты на часы смотрел? – вместо ответа обрушился на друга Шура.

– Конечно, – улыбнулся Морис.

– Одиннадцать часов ночи!

– Вечера, – поправил Морис.

– И чего тебе надо в одиннадцать часов вечера? – рявкнул Наполеонов.

– Да вот, хотел поднять тебе настроение.

– Чем? Раскрытием дела? – ехидно спросил Наполеонов.

– Чуть позже, может быть, и этим, – невозмутимо ответил Морис, – а пока сообщаю – завтра я пеку торт «Наполеон».

– В честь чего? – подозрительно спросил Шура.

– Мало ли, – неопределённо отозвался Миндаугас.

– Праздника никакого нет! – отрезал Наполеонов, но по его тону чувствовалось, что он находится в смятении.

– В честь тебя! – как ни в чём не бывало заявил Миндаугас. – Ты для нас и есть человек-праздник.

– Издеваешься?!

– Ну, что ты! Мы по тебе соскучились.

– Кто вы?

– Все трое – Мирослава, я и Дон.

– Особенно ваш надменный кот.

Морис не выдержал и фыркнул.

– Вот! – воскликнул Шура.

– Что вот? Сам же знаешь, как ты нам дорог.

– Не подлизывайся! Небось получил задание от Мирославы заманить меня завтра к себе, – прозорливо заметил Наполеонов. – Уж свою-то подругу детства я знаю не один десяток лет!

– Шур! Ты что-то в последнее время стал склонен нагнетать и преувеличивать, – тоном доктора, озабоченного здоровьем пациента, проговорил Морис.

– Не заговаривай мне зубы! – отрезал Наполеонов. – Лучше скажи, зачем я вам понадобился?

– А вот ничего я тебе не скажу! – переменил тон Миндаугас. – Наполеон и отбивные будут готовы к семи вечера. Хочешь, приезжай, хочешь, нет.