Текст книги "Загубленные души"

Глава 7

В этот же вечер, поняв, что в Семёновске ей делать больше нечего и что ищет она совсем не там, Андриана Карлсоновна уехала домой.

Сидя в электричке, она укоряла себя:

– И зачем я вообще туда поехала? Я, как тот пьяница, потерявший ключи, решила искать под фонарём, потому что там светлее. Меня ослепили угрозы, приписанные Елене Гришечкиной жёлтыми СМИ.

Вероника Гончарова встретила Андриану радостным возгласом:

– Андриана Карлсоновна! Дорогая! Наконец-то вы приехали!

– Что-то случилось? – испугалась Андриана.

Взглянув на трущихся возле её ног кошек, она слегка успокоилась, но тут же снова переполошилась и чуть ли не галопом помчалась в зал.

– Андриана Карлсоновна! Что с вами? – закричала на этот раз испугавшаяся Вероника.

Андриана же, убедившись, что пальма и фикус живы и здоровы, стёрла тыльной стороной руки пот со лба.

– Что случилось? – спросила догнавшая её Вероника.

– Это я, наверное, должна была бы сразу же спросить у вас, что случилось, – выдохнула Андриана.

– Да ничего, собственно, не случилось, – ответила Вероника, испытав облегчение, – просто мне позвонили с работы и попросили выйти пораньше.

– Ах вот оно что! – Андриана шлёпнула себя по лбу.

– Ну конечно! Только и всего. Научный труд свой я закончила. Но не знала, с кем оставить Фрейю и Марусю. Не могла же я бросить их в доме одних. Вот я и ждала вашего приезда.

– А чего же вы мне не позвонили?! – удивилась Андриана Карлсоновна.

– Я звонила и не раз! Но мне отвечали, что абонент вне доступа.

Андриана вытащила из сумки свой сотовый и уставилась на него.

– Так и есть! Разрядился! Простите меня, Вероничка!

– Да ладно, с кем не бывает, – снисходительно отозвалась Вероника. – Главное, что вы приехали вовремя.

– Я вам на всякий пожарный случай оставляла телефон своей подруги Милы, – напомнила Андриана.

– Да, – кивнула Вероника, – я не забыла, но мне совестно было её беспокоить. Я откладывала этот вариант на самый крайний случай, – призналась молодая женщина.

– Ну что ж, – сказала Андриана Карлсоновна, – хорошо, когда всё хорошо кончается. Вы когда собрались от нас съехать? – спросила сыщица, обводя кошек ласковым взглядом и как бы приглашая их в свидетели.

– Да вот, сейчас попью с вами чаю и буду собираться, – улыбнулась Вероника.

За чаем Андриана Карлсоновна расспрашивала свою бывшую ученицу о её работе и о том, хорошо ли ей здесь работалось.

Вероника охотно поделилась тем, над чем трудилась, и заверила Андриану в том, что ей давно и нигде так плодотворно не работалось, как в её квартире.

После того как Вероника покинула её дом, сыщица хотела было затеять генеральную уборку, но, едва взявшись за тряпку, убедилась в том, что в доме нет ни пылинки. Да и пол сверкал чистотой.

Андриана улыбнулась про себя, подумав о том, что её ученица тщательно подготовилась к возврату жилья её хозяйке.

В этот день, вернее, вечер, спать она легла рано и проспала беспробудно до девяти утра следующего дня.

Разбудили её Фрейя и Маруся. Обе кошки, забравшись на неё, втягивали и выпускали коготки, проводя сквозь одеяло сеанс когтеукалывания.

– Встаю, встаю, – проворчала Андриана, не сразу открыв глаза.

Кошки никуда не ушли. Они перестали перебирать лапами, но сидели на Андриане и не сводили глаз с её лица.

Она сладко потянулась, зевнула, сбросила одеяло. Недовольные Фрейя и Маруся, вместе с ним плюхнувшиеся на кровать, сердито замяукали.

– Сами виноваты, принцессы-недотроги, – ответила сыщица и, сунув ноги в тапочки, набросила на себя халат и потопала к двери. Но, открыв её, обернулась: – Ладно, не обижайтесь, сейчас умоюсь и накормлю вас завтраком.

Обе кошки тотчас спрыгнули с кровати и устремились за ней вдогонку.

Когда Андриана уже допила чай, а накормленные кошки сладко мурлыкали на её синем диванчике, зазвонил её стационарный телефон.

Подниматься со стула было лень, но надо, иначе Макар Пантелеймонович, такое имя носил её телефон, мог звонить беспрерывно долгое время. А потом снова и снова. В зависимости от настойчивости желавшего дозвониться до неё.

Андриана сняла трубку:

– Слушаю!

– Объявилась наконец-то гулёна! – донёсся до неё голос подруги Леокадии, прозвучавший с сердитой насмешливостью.

– Я же говорила, что мы с Артуром… – начала Андриана.

– Ты мне зубы не заговаривай! – прервала её Лео. – Я не лошадь, а ты не кузнец! Артуру мы звонили!

– Кто мы? – притворилась непонимающей Андриана.

– Я и Мила. И он нам сказал, какого числа он в целости и сохранности доставил тебя домой и оставил в компании некой Вероники.

– Я говорила тебе, что это моя ученица.

– Говорила-то ты, говорила. Но она что, к телефону тебя не подпускала?

– Да нет! Я вчера домой приехала, – призналась Андриана. – А Вероника, видимо, телефон отключала, чтобы не отвечать беспрестанно, что меня нет дома.

– Где же ты болталась ещё целых три дня?

– У меня были дела в другом городе, – нехотя ответила Андриана.

Леокадия присвистнула.

– Какова наша скромница! Не успела одного парня спровадить, как к другому помчалась.

Андриана догадалась, что вторая её подруга, Мила, находится рядом с Лео, и проговорила сердито:

– Лео! Не говори глупости! Я ездила по работе.

– Когда же ты успела подцепить свою работу?

– Ещё до Нового года. И вообще, перестань говорить о моей работе как о какой-то неприличной инфекции! – рассердилась Андриана.

– Ладно, не злись, – рассмеялась Леокадия. – Я чего звоню-то…

– Вот именно, чего? – спросила Андриана.

– Мы хотим с Милой приехать к тебе в гости.

– Когда?

– Прямо сейчас!

Андриана тяжело вздохнула.

– Ладно, приезжайте.

– Ты что, не рада? – встрепенулась подруга.

– С чего это ты взяла?

– Голос у тебя какой-то подозрительный, словно ты в бочке сидишь, – хмыкнула Леокадия.

– Я же не Диоген! – прыснула Андриана.

– А кто тебе сказал, что Диоген сидел в бочке? – спросила Леокадия.

– Об этом все знают, – отмахнулась Андриана.

– Ага, все! Вот приеду и объясню тебе, в чём именно сидел Диоген.

– Приезжай! Не потеряй по дороге Милу. – Андриана быстро положила трубку, чтобы не дать ответить острой на язык Леокадии. – Ну что, – обратилась Андриана к своим сладко дремлющим кошкам, – надо посмотреть, что у нас там осталось в холодильнике. А то придётся угощать подруг чаем с сухарями.

Андриана открыла холодильник и ахнула:

– Ну, Вероника! Дай бог каждому таких временных квартиранток!

Молодая женщина не оставила пустым холодильник к приезду хозяйки. В сковороде даже были готовые котлеты. А сверху записка: «Пожарены утром такого-то числа».

Выходило, что Вероника приготовила их в день приезда Андрианы. То есть вчера утром.

«Так, котлеты есть, – быстро сообразила Андриана Карлсоновна, – нужно почистить картошку и поставить её вариться. Накормлю девчонок котлетами и картофельным пюре».

Не мешкая больше ни минуты, она устремилась в прихожую к ящику, в котором у неё хранилась картошка.

Так что когда она услышала скрипение старого лифта, доставившего к ней подруг, картошка сварилась. Оставалось только размять её со сливочным маслом. Котлеты тоже грелись на тихом огне в маленькой белой сковороде с цветочком клубники, нарисованным на её боку.

Не дожидаясь звонка в дверь, Андриана кинулась встречать своих подружек, которые и в семьдесят с хвостиком оставались друг для друга девочками.

– Ой, как у тебя вкусно пахнет! – проговорила Мила, входя в прихожую и обнимая Андриану.

– Молодец! – похвалила Леокадия. – Сразу видно, что готовилась.

Войдя на кухню, она наморщила лоб, между её бровей прорисовалась морщинка подозрения:

– И когда успела? – спросила она.

– Я старалась, – ответила Андриана, пряча в уголках губ улыбку.

Она не собиралась признаваться подругам, что котлеты были приготовлены загодя и не ею.

Обе подруги имели дома домашних любимцев. У Леокадии жил попугай, у Милы пёсик. Так что каждая из них не преминула погладить Фрейю и Марусю.

Аристарх Ильич, попугай Леокадии, остался дома. Зато Тишу Мила привела с собой, и он сразу же стал носиться по комнатам со своими приятельницами, кошками Андрианы.

Лео и Мила помогли Андриане наполнить тарелки едой и расставить их на столе. Кошкам и собаке тоже досталось по кусочку котлеты.

Они ели молча, зато Мила и Леокадия не уставали нахваливать котлеты.

– У тебя никогда так вкусно не получалось, – сказала Леокадия.

– Действительно, – согласилась Мила и попросила: – Дай рецепт!

Андриана попыталась отговориться:

– Да какой тут рецепт, делала как обычно.

– Не хитри! – погрозила ей пальцем Леокадия. – Эти котлеты совсем не похожи на те, которые ты готовишь обычно. Колись, что ты туда добавила?

Андриана сама не имела понятия о рецепте Вероникиных котлет, поэтому сказала:

– На память я не помню. Найду в тетрадке, перепишу и дам вам.

Про себя же она подумала, что позвонит Веронике, и бывшая ученица, как она надеялась, не откажется поделиться с ней своим рецептом. Пока же Лео и Мила приняли её ответ.

– Рассказывай! – велела Лео.

– О чём? – прикинулась непонимающей Андриана.

– Не прикидывайся! Как у вас там прошло всё с Артуром?

– Лео, ты говоришь так, словно Анри ездила не с внуком своего любимого человека, а со своим возлюбленным, – заметила Мила.

– Не знаю, не знаю, – задумчиво покачала головой Леокадия. – Вот я и хочу узнать, какие такие у них отношения. – При этом она изо всех сил сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху.

– Бесстыдница, – проговорила Мила с укором и погрозила Леокадии пальцем.

А Андриана Карлсоновна покраснела до кончиков ушей, точно пойманная на горячем школьница. Но вскоре она справилась с собой и, не обращая внимания на провоцирующее хихиканье Леокадии, описала подругам свой отдых в лесном санаторном комплексе.

– Мне больше всего понравилось гулять в лесу, – добавила она, – плавать в бассейне и кататься на тройках. Если бы вы только знали, девчонки, какой там воздух! Дышишь им и никак не надышишься!

– Да, особенно после городского коктейля из выхлопных газов.

– Хоть бы скорее автомобили перевели на электричество, – тихо вздохнула Мила.

– Ага, воткнёшь розетку в одно место, и полный вперёд, – с самым серьёзным видом согласилась Леокадия.

– У нашей куме одно на уме, – прокомментировала высказывание подруги Мила.

– Девочки! – прервала их пререкания Андриана. – А теперь ваша очередь рассказывать…

– Как мы провели лето! – вставила неугомонная Леокадия.

– Зимние каникулы, – поправила её Андриана.

– Ой, – сказала Мила, – а у нас всё было как обычно! Поехали на дачу к Андрюше вчетвером! Ты на этот раз отказалась составить нам компанию.

Андриана машинально кивнула.

– Катались на лыжах, шашлыки делали, посиделки у костра и чай у камина. Андрей и Викентий ходили на рыбалку.

Андрей – это владелец дачи Андрей Яковлевич Полуянов, генерал сухопутных войск в отставке. Давний преданный поклонник Леокадии. А Викентий – профессор романо-германских языков Иннокентий Викентьевич Лавидовский, второй не менее давний поклонник Леокадии Львовны Стрижевской, по мнению многих мужчин, подпавших под её чары, роковой женщины со свободолюбивым характером.

С возрастом Леокадия обрела некое постоянство и нашла себе своеобразную любовную гавань, состоящую, правда, из двух мужчин. Но тут, наверное, надо заметить, что эта любовь всё больше и больше напоминала то ли глубокую дружбу, то ли родственную связь. По крайней мере, ни генерал, ни профессор не ревновали Леокадию друг к другу, и у них было немало общего досуга без Леокадии. Например, та же рыбалка и дача.

– Они не провалились в прорубь? – неожиданно для подруг спросила Андриана.

– Типун тебе на язык! – воскликнула Леокадия.

– Потом мы жарили рыбу, – спокойно проговорила Мила.

– С Лео?

– Смеёшься? С Андрюшей.

– Мила, по-моему, тебе надо увести у Лео генерала, – пошутила Андриана.

– Я ей уведу, – погрозила подругам Леокадия.

– Вообще-то это не честно. У тебя два рыцаря, а у нас ни одного.

– У Анри Артур.

– Опять ты за своё! – закатила глаза Андриана.

Делая вид, что не слышит её, Леокадия продолжила, обращаясь к Миле:

– А тебе никто не мешает приватизировать какого-нибудь одинокого старца.

– Язык у тебя без костей! – воскликнула обидевшаяся за Милу Андриана.

– Можно подумать, что у тебя он с костями, – фыркнула Леокадия.

Подруги просидели у Андрианы до позднего вечера. А потом Леокадия сначала отвезла домой Милу с Тишей, после чего уже поехала к себе.

Подруги были очень сильно привязаны друг к другу. Несмотря на весёлые пикировки и подначивания, они не мыслили своей жизни порознь. И иногда то одна, то другая, то третья вздыхали по поводу быстротечности времени, безжалостно уносящего в прошлое их годы.

Андриана уже подумывала о том, чтобы лечь спать, как снова зазвонил стационарный телефон.

«Кто бы это мог быть?» – подумала она, направляясь в прихожую.

– Слушаю! – сняла она трубку.

И тут же к ней в ухо проник голос Артамонова, её клиента:

– Где это вы пропали? – сварливым тоном спросил Гаврила Яковлевич.

– Работала, – ответила Андриана, не замешкавшись ни на секунду.

– Вас не было дома, – сказал Артамонов.

– Гаврила Яковлевич! – воскликнула Андриана. – Голубчик вы мой! Да кто же это принесёт мне домой информацию на блюдечке с голубой каёмочкой?!

– Ну да, волка ноги кормят, – хмыкнул Артамонов и спросил: – Выяснили что-нибудь?

– Во-первых, Гаврила Яковлевич, – решила приструнить нетерпеливого клиента Андриана Карлсоновна, – это не телефонный разговор, а во‑вторых, я вам сказала, что, как только у меня появится что-то существенное, я вам сразу же сама позвоню.

– Дождёшься от вас, – проворчал Артамонов, потом спросил: – Мы можем с вами увидеться?

– Когда?

– Прямо сейчас.

– Вы на часы смотрели?

– Время ещё детское!

– Это для вас! А я в это время уже спать ложусь.

– Я займу у вас не больше двух, максимум пяти минут, – продолжал настаивать мужчина.

– Пока вы сюда доберётесь…

– Моя машина стоит внизу, возле вашего подъезда, – прервал он её.

Андриане захотелось рвать и метать, но она проговорила сквозь стиснутые зубы:

– Поднимайтесь.

Он появился почти мгновенно, и она заподозрила, что Артамонов обманул её, не сидел он ни в какой машине, а поднимался по лестнице.

– Ну, что у вас там? – спросила она, впустив его в прихожую.

– Мы что, и чаю не попьём? – спросил он.

– За пять минут, которые вы у меня выпросили, с чаем ни мне, ни вам не управиться, так что говорите.

– Хорошо. Моя няня…

– Ваша няня? – на этот раз перебила его Андриана.

Артамонов посмотрел на её округлившиеся глаза и, вздохнув, произнес:

– Не в смысле моя няня, а в смысле няня, которая у нас работала.

– Вы что, уволили её?

– Никого я не увольнял, – поморщился он, – она сама уволилась. После всего случившегося и после допроса в полиции она сама не своя стала. Еле-еле в себя приходить начала. А сегодня она позвонила мне и сказала, что она долго анализировала свои ощущения и теперь уверена в том, что ребёнка выхватила женщина.

– Понятно. А охранника ударил мужчина?

– Выходит, что так.

– Вы сообщили об этом в полицию?

– Сообщили, а что толку! Жанна, так зовут няню, фоторобота составить не может. И вообще мало что запомнила! Можно сказать, что ничего.

– Вы приехали ко мне только из-за этого? – спросила Андриана Карлсоновна.

– И из-за того, что мне дома тошно, – признался Артамонов.

– Ладно, Гаврила Яковлевич, – сжалилась она над ним, – проходите на кухню, попьём чаю.

– Спасибо, – тихо выдохнул Артамонов.

«Хоть он человек и с тёмным прошлым, – подумала про себя Андриана, – а всё-таки жалко его. Выглядит, как побитый пёс».

Она не только напоила его чаем, но и отдала ему две оставшиеся котлеты, сварив на гарнир макароны. К её удивлению, он с жадностью проглотил предложенное ею угощение.

– Вас что, дома не кормят? – спросила она подозрительно.

– Я сам не ем, – признался он, – кусок в горло не лезет. А у вас вот сам не заметил, как всё умял, – виновато проговорил он.

– Я могу вам дать ещё сыр, ветчину и сухарики с изюмом, – принялась перечислять она.

– Пару сухариков с чаем съем, – благодарно кивнул Артамонов.

– Ешьте, сколько хотите, – она выставила на стол серебристую вазочку, заполненную сухарями.

Пока он ел и пил, Андриана рассказала ему о своей поездке в Семёновск, хотя изначально и не планировала рассказывать о ней клиенту.

Он внимательно слушал её и не перебивал.

Он просидел у неё почти до одиннадцати часов вечера. Но за окном было светло от выпавшего снега, ярко белеющего под светом фонарей и лунным сиянием.

– Я у вас засиделся, – спохватился Артамонов и добавил смущённо: – Я и не заметил, как прошло время.

– Да уж, – усмехнулась Андриана, – ваши пять минут растянулись, как китайская лапша, на счастье.

– Было бы оно только, это счастье, – пробормотал мужчина и направился к выходу.

Уже взявшись за ручку двери, он резко обернулся:

– Я же деньги вам принёс! Как вы и хотели, рубли. – Он вытащил пачку из кармана и небрежно бросил её на шкафчик для обуви.

– Здесь же много! – Андриана схватила его за рукав, пытаясь удержать.

– Денег много не бывает, – поучительно проговорил он и, переступив порог, добавил: – Между прочим, в долларах, что я вам предлагал прошлый раз, их было намного больше!

– А теперь, выходит, пожадничали, – усмехнулась Андриана.

– Нет, просто подумал, что остальные отдам, когда найдёте душегуба, убившего моего сына.

Сыщица не успела ничего ответить, как он закрыл за собой дверь.

Андриана, не считая, убрала деньги в ящик стола в спальне, закрыла его на ключ. Села на кровать и задумалась. Уже давно было пора ложиться спать, а она всё сидела и думала, пока не начала клевать носом.

Глава 8

Когда она проснулась утром, то уже знала, что ей непременно надо навестить своего старого знакомого полковника Кочубеева.

Она уже представила выражение его лица, после того как она войдёт в его кабинет.

Да, надо признать, что Николай Егорович не жаловал её. Хотя непонятно, почему.

Вот что, спрашивается, она сделала ему плохого? Только хорошее. Разве мало дел он раскрыл с её помощью? Но никакой благодарности! Знай себе бубнит, что она суёт нос не в своё дело. А на это ещё как посмотреть! Как это не её дело, если она частный детектив и к ней обратились за помощью? Так что дело это её. Но она совсем не против отдать полковнику славу, ей достаточно гонорара, полученного за работу от благодарных клиентов.

Чтобы у полковника не поднялась рука сразу же выставить её за дверь, Андриана Карлсоновна решила испечь кекс.

Её кексы были слабым местом Кочубеева, хотя нащупала она это место совершенно случайно, когда вручила полковнику кекс, испечённый по рецепту Артура. Кстати, поначалу она этот самый рецепт выбросила в мусорное ведро. Но потом, должно быть по наитию, извлекла его оттуда и использовала по назначению.

«Ну, держись, Кочубеев», – решительно подумала Андриана Карлсоновна и достала из шкафа муку, изюм, корицу, из холодильника – масло и яйца. Оглядела продукты и засучила рукава.

После того как кекс был вынут из духовки, Андриана накрыла его салфеткой на столе, чтобы он отдохнул. А потом, прежде чем упаковать его в красивую коробку, несколько минут с умилением любовалась творением рук своих.

Это не какой-то там колобок, для которого муку скребли по сусекам. А благородный, можно сказать княжеский, кекс!

Кстати, Андриана, как, впрочем, и многие другие, долго не могла понять, где же находятся эти самые сусеки! Но потом она всё-таки выяснила, что такое сусеки. Сусек находится в амбаре и представляет собой большой ящик, который называли ларем.

Сусеком называли также небольшой амбар, в котором не было ни окон, ни дверей, зерно в него насыпали через отверстие в потолке и потом плотно закрывали. В таком сусеке хранили зерновой хлеб про запас, который не собираются использовать в ближайшее время.

Владимир Иванович Даль, составитель «Толкового словарь живого великорусского языка», считал, что слово «сусек» имеет восточное происхождение. Подтверждения этому предположению нет, хотя известно, что в России синонимом сусека были закрома.

Андрианины закрома чаще всего находились в «Магните» или в «Пятёрочке», а сусеками, может быть, можно было бы назвать пакет, в котором муки осталось чуть на донышке. Но сыщица старалась не доводить свои мучные запасы до того состояния, когда пришлось бы скрести по сусекам…

Выйдя из дома с упакованным кексом, сыщица решительно направилась в сторону автобусной остановки, преодолев возникший у неё было соблазн вывести из гаража мотоцикл и помчаться в управление на своём верном Буцефале.

Отличная погода, стоявшая на улице, укрепила её уверенность, что принятое ею решение идти к Кочубееву правильное. И она обязательно узнает там что-то полезное для своего расследования.

Однако на первом этапе её постигло разочарование. Дежурный на её просьбу сообщить о её прибытии полковнику Кочубееву ответил ей, что Николая Егоровича нет. Придётся подождать.

На её вопрос, когда же он появится, дежурный пожал плечами и принялся с нескрываемым интересом рассматривать сыщицу.

За пару лет своего общения с полковником Андриана Карлсоновна умудрилась, что называется, стать притчей во языцех. И теперь чуть ли не каждый сотрудник считал своим правом комментировать её очередной приход и отпускать шуточки по поводу их с полковником сотрудничества. Да и сам полковник порой вздыхал:

– Опять моя заклятая подружка заявилась.

Между тем Андриане надоели изучающие её взгляды дежурного. Она, конечно, могла бы разъяснить ему, что узоров на ней нет. Но вместо того чтобы грубить, сыщица спросила:

– Вы не знаете, Сашенька на месте?

У дежурного чуть глаза из орбит не выскочили.

– Какой ещё Сашенька? – чуть ли не заикаясь, спросил он.

У него уже зародились подозрения, типа того: «Не поехала ли у старушки крыша?..»

– Лейтенант Горшков на месте? – совсем другим, резким голосом спросила Андриана, чем привела дежурного в чувство.

– Горшков на месте, – проворчал он, – где же ему быть?

«Тоже нашла себе внучка! Сашеньку», – подумал он при этом.

– Так позвоните ему, что пришла Андриана Карлсоновна Шведова-Коваль.

Дежурный нехотя взял трубку и скорее для того, чтобы отвязаться от Андрианы, позвонил Горшкову и передал её слова.

Лейтенант Горшков вышел довольно скоро с пропуском для сыщицы и увёл её с собой, не забыв при этом подмигнуть дежурному.

Приведя её в приёмную и усадив за стол, спросил:

– Вы ведь к Николаю Егоровичу пришли?

– К нему, – кивнула Андриана, – но и вас я тоже рада видеть, Сашенька!

Лейтенант вспомнил, что в первую встречу с сыщицей назвал её бабушкой. За что едва не был побит ею. Но к счастью, всё обошлось.

Оправдывало лейтенанта то, что в его словах не было злого умысла. У него у самого была бабушка Полина, которую он очень любил. Она была примерно того же возраста, что и Андриана Карлсоновна, но, в отличие от сыщицы, никогда не обижалась на то, что её называли бабушкой и бабулей. Возможно, это объяснялось тем, что у Полины были родные любимые внуки, а у Андрианы их никогда не было.

Во всяком случае, лейтенант извлёк урок и теперь следил за своим языком, величая сыщицу не иначе как Андрианой Карлсоновной.

– Николай Егорович может задержаться, – предупредил он незваную гостью.

– Я подожду, – заверила его Андриана.

– Если не секрет, то по какому вопросу вы пришли к полковнику? – решился спросить лейтенант Горшков.

Андриана задумалась на одну-единственную минуту.

Не рассказывать же лейтенанту, что она явилась сюда в надежде поживиться информацией! Но тут ей в голову пришла мысль, что иметь дело с агнцем намного легче, чем с таким матёрым волком, как полковник Кочубеев, поэтому, притворившись наивной, она выложила ему весь резерв имеющейся у неё информации о похищении и зверском убийстве ребёнка Артамонова.

Она не сомневалась в том, что всё это полиции и без её слов уже известно. Судя по тому, как закивал головой лейтенант, её догадка была верна.

А тут ещё у Горшкова вырвалось:

– Если бы только у него у одного! А то у нас тут целая серия!

– Как серия? – не на шутку перепугалась Андриана.

– А так! Артамонов был первым в череде известных нам случаев. А потом у Липатова трагедия случилась. Профессор на старости лет умом тронулся! – со свойственной юности бескомпромиссностью заявил Горшков. – Бросил жену, сына, дочь и женился на молоденькой! На своей собственной лаборантке! – Лейтенант покачал головой.

В уме он уже всё успел приложить к своей семье. И ему даже в страшном сне не могло присниться, что его отец променяет умную интеллигентную жену, мать своих детей, на длинноногую крашеную лахудру.

Молодую жену профессора Липатова лейтенант Горшков иначе как лахудрой про себя не называл. Он не испытывал ни к профессору, ни к его новой жене никакого сочувствия, хотя, когда он думал о мучительной гибели их ребёнка, сердце его обливалось кровью. И он мысленно призывал на голову убийцы самую страшную и мучительно казнь.

– У профессора были враги? – спросила Андриана Карлсоновна.

Горшков так глубоко погрузился в свои переживания, что едва расслышал её вопрос.

– Наверное, были, – ответил он. – Говорят, что с женой профессор расстался плохо, – вздохнул он. – Могла отомстить, но я не верю, что женщина на это способна!

– На что?

– С младенца, как и с крохи Артамонова, кожу содрали. Я на это убийство не ездил. Но Усольцев говорил, что ужас! Тельце маленькое, а столько крови. Нет, это не Липатова. К тому же семья Липатовых не имеет никакого отношения к Артамоновым.

– Логично, – тихо обронила Андриана. Она и сама ни за что не поверила бы, что жена профессора, будь она хоть трижды обижена на мужа и разлучницу, могла проделать такое с безвинным, беззащитным младенцем. Для этого нужно быть сумасшедшей маньячкой.

– Но ведь на Липатове ничего не закончилось! – воскликнул Горшков, видимо припомнив что-то страшное, увиденное им совсем недавно.

– Ещё кого-то похитили? – спросила она почти шёпотом.

– Да, – он кивнул. – Я сам был с группой у Пряшникова.

– У какого Пряшникова? – спросила Андриана встревоженно.

– Вы что, не знаете куркуля Пряшникова? – удивился Горшков.

– Нет, – оправдывающимся тоном ответила сыщица.

– Тот ещё куркуль! Ему принадлежат два супермаркета. А капиталы оттуда! – Горшков показал себе за спину.

Андриана Карлсоновна посмотрела туда же и, ничего не увидев, спросила:

– Откуда оттуда?

– Из девяностых прошлого века, – зловещим тоном проговорил Горшков.

– А… – протянула Андриана.

– Но младенца жалко, – вздохнул лейтенант.

– Какого младенца?

– Сыночка Пряшникова шестимесячного.

– А сколько ребёнку Липатова? – спросила сыщица.

– Тому уже год был, – повесил голову Горшков.

– Мне бы с Усольцевым поговорить, – начала было Андриана.

Со старшим лейтенантом Константином Владимировичем Усольцевым сыщица также была знакома и считала, что он неплохо к ней относится. По крайней мере, внешне старший лейтенант всегда вёл себя с ней вежливо и даже почтительно.

Чутьё подсказывало Андриане Карлсоновне, что Усольцев видит в ней прежде всего учителя с большим стажем. Как он относится к её способностям сыщика, она не знала и терялась в догадках. Но была уверена, что сумеет найти с ним общий язык.

Однако её теперешнему собеседнику планы сыщицы категорически не понравились.

– Вы что, хотите меня без головы оставить? – переполошился опомнившийся Горшков. – Какой я дурак! – воскликнул он.

«И как я мог столько лишнего наболтать? – подумал он про себя. – В то же время она старушка толковая, может, ей пригодится, и она поможет Кочубееву».

– Вы бы шли, Андриана Карлсоновна, домой, – проговорил он с просительной ноткой в голосе.

– Мне нужно попросить у полковника фотографии с мест преступлений, – сказала сыщица.

Лейтенант Горшков всплеснул руками и почти выкрикнул:

– Никаких фотографий он вам не покажет. Тем более сейчас! Так что, ради всего святого, идите домой. А я, если что… – продолжил он и запнулся.

– Если что? – поспешно ухватилась Андриана Карлсоновна за кончик его оборванной фразы.

– Перезвоню вам, – выдавил из себя Горшков.

– Ладно, уговорил ты меня, Сашенька, – с притворным сожалением вздохнула она.

– Эй, погодите! – окликнул её лейтенант, когда она направилась к двери.

– Что такое? – обернулась Андриана Карлсоновна.

– Вы же Кочубееву кекс принесли? – спросил он.

– Откуда ты знаешь? – озадачилась сыщица.

– От вас за версту так по-домашнему сладко пахнет, что я расслабился и разболтался, – усмехнулся лейтенант.

Андриана Карлсоновна рассмеялась.

– Вообще-то да.

– Так давайте его сюда, я передам, – предложил он с готовностью.

Андриана Карлсоновна тяжело вздохнула, вытащила из сумки коробку с кексом и отдала её Горшкову.

Когда она ушла, дежурный спросил провожавшего её Горшкова:

– Она чего приходила?

– Кекс Кочубееву принесла, – безмятежно отозвался лейтенант.

– Чего-то она зачастила к полковнику. Уж не влюбилась ли она в него? – задался волнующим его вопросом дежурный.

– Всё может быть, – не стал разубеждать его Горшков.

Кекс он честно, в целости и сохранности, передал прибывшему ближе к вечеру полковнику.

– Что это? – спросил Кочубеев, рассматривая красивую коробку и принюхиваясь к соблазнительному запаху, исходящему от её содержимого.

– Я вообще-то не открывал коробку, – сказал лейтенант, – но думаю, что это ваш любимый кекс.

– Неужели Андриана Карлсоновна приходила? – забеспокоился Кочубеев.

– Как видите, – обронил лейтенант.

– Но её-то я как раз тут не вижу, – усмехнулся полковник и спросил: – Чего ей было надо?

– Так вот же, кекс вам принесла, – ответил лейтенант.

– И больше ничего?

– Вроде нет, – напустив на себя равнодушный вид, проговорил лейтенант.

– Ага, так я и поверил, что она пришла исключительно для того, чтобы побаловать меня своим кексом. Чего она у тебя выпытывала?

– Ничего, – как можно безмятежнее отозвался Горшков и тут же воскликнул: – А! Вспомнил!

– Чего?

– Интересовалась вашим здоровьем!

– Тьфу ты! – вырвалось у Кочубеева.

«Так я вам и рассказал о своём промахе, – подумал Горшков, будучи уверенным в том, что Андриана Карлсоновна его не выдаст. – Какой же профессионал сдаёт свои источники?» – невесело усмехнулся он.

– Чего улыбаешься? – заметив его усмешку, спросил Кочубеев.

– Да вот вспомнил, что дежурный подозревает Андриану Карлсоновну в том, что она влюбилась в вас!

– Ага, влюбилась, – проворчал полковник, – такая влюбится.