Текст книги "Месть легких денег"

Глава 7

В коттеджный посёлок Наполеонов прибыл около семи вечера. Солнце только начало клониться к закату. Приятно шуршали ещё не успевшие опасть листья фруктовых деревьев.

Детективы явно не ожидали, что Наполеонов приедет так рано. После того как он посигналил, ворота разъехались автоматически. Автомобиль следователя въехал на подъездную дорожку, но встречать его никто не спешил.

– Ладно, я не гордый, – пробурчал Наполеонов и сам поставил свою «Ладу Калину» в гараж, после чего отправился в дом.

Дверь была открыта, поэтому, переобувшись, следователь сразу же двинулся на кухню, хотя Мирослава этого и не одобряла. Сначала предписывалось тщательно вымыть руки.

«Это всегда успеется, – решил Наполеонов, – а сейчас хоть одним глазком взгляну, чего они там готовят».

Шура втянул носом воздух. Пахнет вкусно.

– Ты чего так рано? – спросила Мирослава, едва он переступил порог кухни.

Миндаугас и вовсе стоял задом, что-то высматривая в духовке.

– Вы что, не рады, что ли? – сделал вид, что обиделся, Шура.

– Ну почему же, – возразила подруга детства, – мы счастливы! – И спросила у своего помощника: – Правда, Морис?

– Естественно, – не спеша ответил тот, закрыл духовку и наконец повернулся.

– Что там у тебя? – спросил Шура.

– Пирог.

– С мясом?

– Нет, грушевый.

– У-у-у, – протянул Наполеонов тоном обиженного пса.

– Не укай, – строго сказала Мирослава, – мясо будет тебе в виде жареной утки с яблоками.

– Целая? – проглотил слюну Наполеонов.

– Что целая? – лениво переспросила Мирослава явно с одной-единственной целью – поддразнить обожающего поесть друга детства.

– Утка! – воскликнул он нетерпеливо.

– А ты что, собираешься съесть её целиком? – недоверчиво спросил Морис.

Мирослава усмехнулась:

– Ты всё ещё сомневаешься в возможностях нашего друга?

Морис ничего не ответил, а Шура пробурчал:

– Вам, так уж и быть, я немного оставлю.

– Спасибо, благодетель, – фыркнула Мирослава и скомандовала: – Марш в ванную!

– Иду-иду, только скажи, с чем будет салат?!

– Салат итальянский с филе индейки. Но вообще-то мы хотели оставить его на утро.

– На утро так на утро, – уныло согласился Наполеонов и проговорил, переводя умоляющий взгляд с Мирославы на Мориса: – Но можно я хотя бы одну ложечку съем, только чтобы попробовать?

Детективы расхохотались. И Наполеонов решил, что, судя по их доброму смеху, ему не будет отказано в его, как он считал, наискромнейшей просьбе.

Всю утку Наполеонову, конечно же, осилить не удалось. Да и место для салата в животе надо было оставить.

Большой пушистый кот Дон сидел на подоконнике, умываясь после ужина, состоящего из порции отварной индейки, время от времени поглядывал на Наполеонова то ли с удивлением, то ли с жалостью.

А Шура тем временем перешёл к пирогу. Первый кусок он съел молча, после второго решил похвалить Мориса:

– Пирог у тебя сегодня удался как никогда.

– Вообще-то, Морису всегда всё удаётся, – заметила Мирослава.

– Ну да, ну да, – согласился Шура.

По опыту он знал, что спорить с подругой детства себе дороже. К тому же на этот раз она была права, вне всяких сомнений. Морис был отменным кулинаром. Да и всё другое спорилось у него в руках. И голова была что надо.

«Повезло Славке», – привычно подумал он и решил блеснуть своей эрудицией.

– У меня был один приятель, – начал он издалека, – родом с Витебщины.

– Из Белоруссии? – уточнил Морис.

– Точно! Вот такой парень, – Наполеонов поднял большой палец, – и башковитый, и добрый. Так вот, он мне рассказывал, что у них нельзя срубать грушу, потому как местные жители уверены: под грушей отдыхает Богоматерь, когда спускается с небес на землю.

– Всё может быть, – согласился Морис.

А Мирослава добавила:

– Сербы вообще говорят: «Грушенька – моя церковка».

– Хорошее дерево, – кивнул Наполеонов.

– А по мне, так все деревья хорошие, – проговорила Волгина, – не то что люди…

– Тут не поспоришь.

– Шура, – спросила Мирослава, – а ты что, все текущие дела закрыл?

– С чего ты взяла?

– Приехал ты сегодня рано.

– Я действительно практически все текущие дела отправил в суд. Но сейчас тоже расследую убийство.

– Кого же убили?

– Не поверишь, процентщицу!

– Почему же не поверю. Ростовщичество – опасное занятие, – проговорила Мирослава.

– Угу, только все банки этим занимаются, – хмыкнул Наполеонов.

– Им государство делать это не запрещает.

– Точно! Так и выдавали бы свои кредиты тем, кто к ним обращается! Так нет же, названивают без конца честным людям! От работы отрывают! На нервы действуют! У президента и то нервы сдали, и он велел им прекратить сосать кровь хотя бы из пенсионеров до гробовой доски.