Текст книги "Коллекция бабочек. 18+"

Глава 4. Анна

Анна лежала в ванной и, сосредоточенно смотрела, как сильная струя из серебристого крана образует множество воздушных пузырьков, врезаясь в воду. Как в бокале с шампанским, они, образуясь на глубине, тонкими струйками поднимались ввысь.

«О чем ты постоянно думаешь?» – внимательно глядя на Анну, поинтересовалась Катя Петрова. Она стояла, упершись спиной на дверь, рядом с любовницей. «О смысле жизни», – отшутилась Быстрова.

– Ты думаешь о нем? – ревниво поинтересовалась Катя.

– О ком?

– Что? У тебя еще кто-то появился? – встревожилась Петрова.

– Нет.

– Ты, в последнее время, стала очень странной.

– Кризис среднего возраста.

– Не рановато?

– Я шучу.

– Твой опер знает о нас?

– Не-е-ет! – протянула Анна и грустно улыбнулась, – Олег правильный мальчик. Хотя, он думает, что знает обо мне все!

– Зачем он тебе нужен?!

Анна громко засмеялась, откинув назад голову.

– У него есть то, чего нет у тебя.

– Но, мы раньше справлялись, – обиделась Катя.

– У меня всегда были мужчины! – жестко сказала любовница, – Тебя одной не хватает!

– Но… – замялась, покраснев Петрова.

– Вот, такая я б-пс. Матерящийся искусствовед! Ужас!

– Тебе хорошо с ним?

– Да. Но, мне хорошо и с тобой! Катя, мне уже тридцать два года! Часики тикают. Я хочу стать мамой и штамп в паспорте, потому, что у ребенка должен быть отец, а не капитан дальнего плавания или летчик, погибший при выполнении задания.

– Ты любишь Олега?!

– Нет! Я никого не люблю.

– Но, ты хочешь замуж!

– Ха! Я хочу легального отца ребенку. Потом разведусь.

– А воспитывать его будешь одна или вместе со мной? – с надеждой в голосе, спросила Катя.

– Ребенок будет только мой. Вот кому я отдам всю любовь.

– А если твой опер узнает о нас? Что будет?

– Олег ничего не знает, и НЕ УЗНАЕТ, – с нажимом на последние слова, произнесла Анна.

Женщина вылила из тубы на ладонь перламутровую жидкость и нанесла ее на плечи. «Ну не обижайся, – виновато сказала любовница, – Хочешь, помой меня?» Встав в полный рост, Анна выжидающе смотрела на подругу.

«Какая ты красивая!» – с легкой хрипотцой в голосе, восхитилась та. «По современным параметрам – полновата, – проведя по округлым бедрам рукой, сказала Анна, – Фигура слишком женская. Грудь большая, бедра. Попа не маленькая. Сейчас, в моде мальчики с силиконом». «Как я», – недовольно буркнула Катя. «У тебя силикона нет, – дразнила ее красавица, – Да, и у фитнес инструктора и не может быть припухлостей!»

Анна повернулась к Петровой спиной. Подруга провела пальцами по глянцевой от воды теплой коже и припала губами. «Я хочу тебя! Я так тебя хочу!» – шептала Катя, гладя мыльную спину любовницы. Анна развернулась и сердито приказала: «Не сейчас!» Любовница разозлившись, больно укусила ее за плечо, и, громко хлопнув дверью, выскочила из ванной комнаты.

Анна, что-то напевая себе под нос, спокойно принялась смывать гель.

Петрова лежала, вытянувшись на ковре тонким змеиным телом. Не обратив внимания на появившуюся в комнате любовницу, она продолжила листать журналы. «Ну, извини, – склонившись к уху Кати, прошептала подруга, – Я бываю несносной» Аня кончиком языка нежно пощекотала мочку уха девушки. Отчего та резко дернулась. Обиделась.

«У тебя были мужчины? – заглядывая в глаза Кате, спросила хозяйка квартиры, – Или ты сразу поняла, что можешь любить только женщин?» Подруга, резко развернулась и с вызовом взглянула на Анну.

«Были! Причем в мой первый раз их было сразу семь! Не хило, правда?! – с горечью в голосе, сказала Катя, – Я задержалась на тренировке, очень торопилась домой и решила сократить путь. Перемахнула с легкостью через забор, и побежала через территорию детского сада. А там, студенты-пятикурсники пили водку, на одной из веранд. Я решила прошмыгнуть незамеченной, но не получилось. В кустах наткнулась на «писающего мальчика». Он меня на веранду и притащил. Эти скоты были так пьяны, что ничего не соображали. Трахали по очереди, еще советы друг другу давали. Мне тогда было 13 лет.

– Кошмар!

– Н-да.

– Что же было потом?

– Их посадили?

– Что?! – воскликнула подруга, – С какой стати. Я не могла сказать родителям о том, что со мной произошло.

– Почему?!

– Они живут по принципам – «Главное, что люди скажут» и «Сучка не захочет, кобелек не вскочит».

– И с тех пор ты мужчин не любишь?

– Ну, – задумалась Катя, – Не совсем. С того вечера, я начала их ненавидеть. История имела продолжение. Один из скотов, случайно встретил меня на улице. Узнал и начал шантажировать. Прыщавый урод каждый день встречал меня у школы, и водил на заброшенную стройку. Справлял нужду и отпускал. Так было несколько лет, пока он не исчез. Видимо, этой твари, кроме меня никто не давал, вот он и отрывался, как мог. А для меня было самым главным, чтобы об этом и том кошмаре никто не узнал. Особенно, мать.

– Бедная моя девочка, – нежно сказала Анна, поглаживая подругу по голове, – Сколько тебе пришлось пережить.

– Но, и это еще не все! Ненависть крепла с годами. На каждой работе, начальник пытался меня поиметь. И не потому, что я писаная красавица. Потому, что самцы так самоутверждаются. Подергался и вроде, как мужик. Если начальнику сороковник стукнул, то хана! Кризис среднего возраста!

– Успокойся!

– Да! Те, кто меня в тринадцать лет изнасиловали, были студентами педагогического университета.

– Все! Остынь!

Анна наклонилась к подруге и поцеловала ее, расстегивая молнию на джинсах. Оставшись без одежды, подруги слились в страстном поцелуе.

«Тебе хорошо со мной?» – доводя любовницу до высочайшего возбуждения, спросила Катя. «Да!» – отключаясь от действительности, прошептала та. «Ты его бросишь?» – задала вопрос партнерша, внимательно вглядываясь в лицо подруги. Но, та уже ее не слышала.

Катя умело орудовала фалоимитатором, глядя с отвращением на женщину. «Ну-ну», – зло, ухмыльнувшись, тихо сказала фитнес инструктор.

Глава 5. Зойка

Кристина сидела на уроке и внимательно смотрела в окно, на качающиеся на ветру верхушки позолоченных деревьев. Небо заволокло тучами, которые вскоре пролились мерзким сереньким дождичком.

Учитель по литературе что-то монотонно рассказывал у доски, периодически взмахивая длинными тощими руками. Со стороны казалось, что он разговаривает сам с собой, а не со школьниками. Оглядевшись, девушка поняла, что педагога никто не слушает. Славка Нефедов с Васькой Пшанцевым, сидя за последними партами, играли в карты. Лена Иванова с Зойкой Птицыной доделывали алгебру, а Сергей увлеченно строчил смс – ки.

Кристина посмотрела на свободный стул за партой. Она никому не разрешала его занимать, после смерти подруги. Неприятное ощущение, после прочтения дневника, не покидало уже несколько дней. Словно, она приняла грязевую ванну, окунувшись туда с головой.

На страницах тетради, подруга выглядела чужой, не такой, как в жизни. А Кристина знала Сироткину достаточно хорошо, девушки дружили более десяти лет. Лариска была всегда очень скромной. Стеснялась знакомиться с парнями, ни с кем не встречалась. И тут такое!

В дневнике она не называет имени «принца». Даже зацепиться не за что. Написала бы Сергей или Саша. Только ОН.

Что-то внутри царапнуло, давая понять Кристине, что это – ОН, с большой буквы, девушка еще где-то слышала. Только где и от кого?! Не от Ларисы точно!

Звонок внес ноту оживления в сонное царство 11 «Б». Лисковец убрала, бесполезные на этом уроке, учебник и тетрадь и направилась к кабинету физики. На лестнице она всегда внимательно смотрела под ноги, очень боялась упасть на кованные чугунные ступени, сохранившиеся еще с позапрошлого века. Травма грозила не шуточная! Осторожно продвигаясь, через бегущих учеников, Кристина наткнулась на Олега Павловича Зверева.

«Здравствуй, – приветливо поздоровался он, – Кристина, я могу с тобой поговорить?» Девушка внутренне содрогнулась, решив, что он знает о дневнике. И тут же успокоила себя: «Я никому ничего не говорила! Тайное – не становится явным, если не болтать!» «У нас урок, физика», – пожав плечами, ответила Лисковец. «Я поговорил с учителем, Игорь Сергеевич тебя отпустил», – добродушно сказал оперативник.

«Надо же, такой душка, словно не с трупами и убийцами на работе имеет дело, а собирает коллекции бабочек», – глядя на улыбчивого Олега Павловича, думала старшеклассница.

– Может, погуляем в школьном саду?

– В такую погоду?!

– Н-да, погода не важнецкая.

– Внизу можно посидеть, у раздевалок, – предложила девушка.

– Кристина, расскажи мне о подруге, а то в прошлый раз мы перекинулись лишь парой фраз. Опиши мне Ларису Сироткину. Говорят, сколько людей – столько и мнений. Вот я и хочу, нарисовать психологический портрет этой девушки для себя, как можно ярче.

– Лариса была умной, доброй, интеллигентной. Хорошей.

– Друзей было много?

– Нет. Сироткина необщительная.

– Ты, дружишь с Сергеем Шевцовым?

– Да.

– Лариса с ним дружила?

– Скорее нет, чем да.

– С НИМ, когда Лариса познакомилась?

– Я ничего не знаю. Я тогда уехала.

– Сергей не с первого класса с вами учился? – удивился Олег Павлович.

– Нет, то есть, да, – растерянно промямлила девушка.

– С кем из девочек общалась Лариса?

– Со всеми понемногу, – пожала плечами Кристина.

– У Сироткиной, в последнее время, появлялись новые друзья?

– Лариса мне ничего не рассказывала. Наверное, нет.

– Он разве не друг?

– Нет! – вырвалось у девушки, – А Вы знаете, что нарушаете закон?! Олег Павлович, Вы обязаны меня допрашивать только в присутствии бабушки.

– Мы общаемся, как друзья, – добродушно улыбнувшись, спокойно сказал Зверев, – Ты же хочешь, чтобы убийцу твоей близкой подруги нашли? Скрывая сведения, ты ему только помогаешь, и чем дольше он на свободе, тем у него больше шансов убить еще кого-нибудь.

– Я все сказала, – неуверенно произнесла Кристина.

– Хорошо. Вот моя визитка, вспомнишь – позвони.

Девушка машинально сунула кусочек картона с телефоном в карман и медленной походкой двинулась к лестнице. «Что, если записи в дневнике помогут найти преступника? – подумала Кристина и остановилась, – Но, там нет ни имен, ни фамилий, ни описаний внешности. Одна грязь, и в ней будут копаться посторонние Лариске люди. Об этом узнают ее родители. Сироткина мне этого не простит. Лучше я сама найду убийцу» Тряхнув головой, старшеклассница уверенно стала подниматься по лестнице.

Вскоре, звонок возвестил о конце урока. Дверь кабинета Алгебры, оставалась закрытой. «Ашки контру пишут?! – возмутилась подлетевшая к Кристине Зойка, – Блин, а нас не предупредили!» Одноклассница достала учебник, и принялась быстро листать страницы. «Перед смертью не надышишься!» – досадливо сказала Птицына. Увидев направляющегося к ней Реброва, девушка вспыхнула и отошла подальше от Кристины. «После уроков, у сараев – сказал Гена, с угрозой в голосе, заметив смятение девушки, – Клиент. Попробуй не приди!» «Вспомнила! – осенило Кристину, – Может это совпадение, но о НЕМ упоминала Зойка»

Подавленная Птицына, мышкой прошмыгнула в класс и устроилась за партой. «Только как мне Зойку спросить о „принце“?» – сосредоточенно думала, глядя на одноклассницу, Лисковец.

Контрольная работа временно отвлекла от тяжелых раздумий. После урока, Кристина подошла к Зойке и сказала напрямую: «Я знаю о НЕМ и о тайном обществе эротоманов!» Птицына испугано взглянула на одноклассницу. «Попала!» – хищно обрадовалась Лисковец. «Что тебе надо?» – зашипела Зойка. «Поговорить», – спокойно заявила девушка. «Хорошо, приходи к сарайкам, за школой, через сорок минут. Только не раньше!» – предостерегла Птицына и побежала по коридору. Кристина ликовала.

Через сорок минут, девушка оказалась у заброшенных, полуразвалившихся построек. Заметив Генку Реброва, она спряталась, не желая, чтобы он ее увидел. После того, как старшеклассница стала свидетельницей взаимоотношений треугольника – Птицына, Ребров, Семенов, одноклассник ей опротивел. Внезапно послышались Зойкины крики, со стороны сараек, и Ребров пустился наутек.

Кристина, схватив толстую палку, со всех ног побежала к Птицыной. Оказавшись вблизи ветхой постройки, девушка сначала не поняла, что происходит. Лисковец увидела, что на Зойку напал огромный мохнатый снежный человек. Девушка отбивалась от него, кричала, а громила не унимался, быстро дрыгая шерстяным задом. Кристина со всей силы ударила непонятное существо по голове. На миг застыв, оно, как подкошенное, упало на спину, и девушка поняла, что перед ней не загадочное существо, а человек, только с густым волосяным покровом по всему телу.

Зареванная Зойка, с потекшей тушью на лице, лихорадочно одевалась, по ногам ее текла маленькая струйка крови. «Б-б-бытрее, сейчас очнется!», – трясясь в ознобе, сказала девушка. Видно было, что Птицыной больно идти и Кристина обхватила ее за талию. Миновав страшные постройки, одноклассницы увидели Олега Павловича. Мельком взглянув на Зойку, он побежал в сторону сараек, но быстро вернулся. «Никого нет, – тяжело глядя на Кристину, сказал оперативник, – Надо в больницу!» «Нет! – закричала Птицына, отпрянув от одноклассницы, – Так пройдет. Вообще, ничего не было! Я упала».

Кристина возмущенно уставилась на одноклассницу. «Я упала», – сквозь зубы, уже ей повторила Зойка. «Вечером, родители дома будут?» – строго поинтересовался Олег Павлович. «Угу! Моя маманька, всегда в это время, впрочем, как и в другое – пьяная на диване валяется!» – зло ответила Птицына, – Вы приходите, обо всех поговорим – обо мне, о родительнице моей спившейся, о той скотине, которая на полу в сарае, сейчас, валялась и о НЕМ» Зойка взглянула на Лисковец с отвращением и прошипела: «Ненавижу тебя, стукачка ментовская!» Махнув на прощание рукой, девушка неровной походкой пошла по дорожке.

Глава 6. Он

Олег сидел за рабочим столом и внимательно смотрел на бутылку водки. На этикетке был изображен мужчина в кожаной куртке, с клетчатой кепкой на голове. Глаза его строго смотрели вдаль, губы были напряженно сжаты, а правая рука мужественно занесена назад. В его облике угадывался работник МУРА пятидесятых годов. Две строчки, начертанные письменными буквами, лишь подтверждали предположение Олега: «Время течет… Мы остаемся собой….»

«Да, уж, – посмотрев на своих собутыльников, подумал оперативник, – Больше ментов, наверное, никто не пьет. Потому, как работа нервная. Главное, не принимать близко к сердцу то, что видишь каждый день. Сердце не выдержит. Наша работа – копошится в самом дерьме человеческом – пороках и слабостях, отталкиваясь от их последствий».

«Зверев, на нее не смотреть, ее пить надо!» – посоветовал Игорь Герасимов. Разлив по пол стакана водки, он потянулся за очередной бутылкой пива. «Водка без пива – деньги на ветер» – выдал Мишка Петухов, тощенький белобрысый лейтенант. Выпив беленькую, он запил ее пивом и, фыркнув, взял с тарелки два куска сырокопченой колбасы.

Из-за стены соседнего кабинета послышался женский смех и басовитое бурчание. «Ваня Одинцову долбит», – спокойно произнес Игорь и захрустел зеленым пупырчатым огурцом. «Марину Юрьевну?» – вытаращив глаза, спросил Петухов. «Ну, для Торопова, сейчас, она просто Маринка. С ней не спал, разве что, ленивый или брезгливый. Думаю, она и в отдел к нам секретаршей устроилась, чтобы поближе к мужикам быть», – объяснил молодому лейтенанту крупный красавец, Илья Трофимов. «Да? – обрадовался Мишка, – А, как бы мне ее оприходовать?» «Торопов выйдет, и ты заступай, она баба безотказная», – посоветовал Игорь, – Наливай!»

Ершистый коктейль потихоньку убывал, а пустых бутылок прибавлялось. «Кристина знает гораздо больше, чем стремится показать, – всматриваясь в лицо „муровца“ на этикетке, думал Олег, – Она несколько раз проговорилась. Существует некий „ОН“. Птицына тоже замешана. Недаром, после разговора со мной, Лисковец побежала к сарайкам. Не похоже, чтобы девочки близко общались. Слишком разные. И Зойка обвиняла одноклассницу в предательстве»

В дверях появился раскрасневшийся Ваня Торопов. «Все?» – обрадовался Петухов, и кабинет огласился громовым ржанием. «Что?» – не понял Торопов. «Мишка своей очереди ждет», – наливая водку в стакан, для Вани, объяснил майор Герасимов. «Чумовая баба! – устраиваясь на стуле, восхитился гость, – Кончает по нескольку раз. Если бы не такая страшная, цены бы Маринке не было!» «Она и так, бесплатно дает!» – поддержал беседу Олег. Петухов торопливо, покинул кабинет.

В грубоватый смех оперативников вклинилась заливистая мелодия звонка мобильного телефона. «Тихо!», – поменявшись в лице, скомандовал Игорь Герасимов. Откашлявшись, он нажал кнопку ответа на вызов и заискивающе ответил: «Да, Машенька! Хорошо. Нет, на работе задержался. Свидетеля опрашиваю».

Странным образом, членораздельная речь майора стала невнятной. Товарищи, зная, как Игорь, гроза преступного мира, боится своей жены, присмирели. «Пошел», – еще резвее, чем Мишка, засобирался Герасимов и вскоре покинул кабинет.

«Олег, женишься и будешь так же по команде бегать! – шутливо пригрозил Ваня, – Ты для наших баб – лакомый кусок. В полном расцвете сил, а главное не женат!» «Ты тоже холостой!» – возразил Илья. «Я слишком хорош, чтобы зацикливаться на одной» – серьезно заявил Торопов, – Олег, мне Маринка сказала, что начальник паспортного на тебя глаз положила. Не теряйся!»

«Ну! Сравнил! – воскликнул Илья, – у Зверева такая девочка! Мефедову рядом не поставишь!» «Н-да! Кем работает или еще учится?» – завистливо поинтересовался Ваня. «Она искусствовед», – нехотя ответил Олег. «Наверняка, правильная, – повеселел Торопов, – С такими в постели холодновато. Они думают о том, чтобы о них плохо не судили» «Ну, полагаю, разбужу спящую царевну», – успокоил его Зверев.

Увидев, что кончились сигареты, Олег вышел в коридор на поиски следователя Титова, он курил такие же. Серега сидел в кабинете. «Ты, сегодня, дежуришь?» – с порога спросил Зверев. «Н-да. Сутки не приведи, Господи! Пять краж, разбойное нападение и самоубийство девочки», – устало сказал Титов. «Девочки?» – вытаскивая из пачки три сигареты, удивился Олег. «Шестнадцать лет. Кто она? Женщина, что – ли?! На чердаке дома, соседка обнаружила. Она белье пошла развешивать. Девчонка в петле висит, а мать – алкашка на диване валяется, невменяемая. Даже не поняла, что дочь у нее умерла», – возмутился следователь. «Как девочку звали?» – насторожился Олег. «Зоя, а фамилия с животными связана.…О! Птицына!» – вспомнил Серега.

Зверев со всей силы, стукнул кулаком по дверному косяку. «Ты, чего?!» – удивился Титов. «Ничего», – прорычал Олег, и громко хлопнув дверью, вышел из кабинета.

Утром оперативник посетил школу, где учились Лариса Сироткина и Зоя Птицына. Придя к третьему уроку, Зверев вошел в кабинет физики, где сидел 11 «Б». С его появлением, шум голосов в классе прекратился, и повисла напряженная тишина. Встав у доски, Олег поискал глазами Кристину. Девушки в классе не было.

«Ребята, – обратился Зверев к присмиревшим школьникам, – Меня зовут Олег Павлович. За последний месяц в вашем коллективе произошло два несчастья. Я принимаю участие в расследовании этих происшествий. Если кто-либо из вас располагает информацией по этому делу, убедительная просьба меня проинформировать. Конфиденциальность беседы, я гарантирую». Написав на доске большими буквами номер телефона, Олег вышел из класса.

Зверев ожидал, что первой из 11 «Б» позвонит Кристина, но он ошибся. Попросил о встрече Юра Семенов. Школьник предложил побеседовать в городском парке, в дальней беседке. Когда Зверев добрался до места, Юра уже был там. Было заметно, что юноша очень волнуется. Он нервно ходил вдоль лавки и покусывал губы.

Увидев Олега, Семенов глубоко вздохнул, словно собирался нырнуть на большую глубину, и сел на скамейку. Пригладив русые волосы, юноша сбивчиво зачастил: «Я знаю, что есть такая статья, в которой говорится о мерах ответственности за доведение до самоубийства. Думаю что, рассказав все, я уменьшу себе срок. Я виноват в смерти Зои. Ну, не один, конечно. Год назад Генка узнал, что мать Птицыной продала дочку за три бутылки водки. Соседка рассказала. Ребров пригрозил Зойке тем, что расскажет всем в классе, что она проститутка, если она не будет с ним тра.… Совершать половые акты. Птицына испугалась и согласилась. Потом Генка решил на ней деньги зарабатывать. Зойка сначала отказывалась, но тот ее избил сильно, и она согласилась. Слабая была. Вот. Клиентов Генка на рынке находил, среди торговцев. Основную часть денег он себе забирал, Зойке мало перепадало. Мне Птицыну было жалко, но, поперек Генки, мне никак! Страшно. Вчера к ней Рустам приходил. Он Реброву сказал, что любит жесткий секс, когда партнерша от боли загибается. Торговец большие деньги предложил. Ребров согласился, но Зойку не предупредил. После этого она и повесилась. Надоела ей такая жизнь, видимо».

Подавив в себе волну отвращения к Юре, оперативник спросил: «Скажи, у Зои были друзья или любимый человек?» Заморгав белесыми ресницами, школьник задумался. «Ну, из друзей, наверно, только я и Ребров. С девчонками она почти не общалась, только в начальной школе. А, любимый…. Страдала она по кому-то. Но, я его не видел и имени не знаю», – уверенно отрапортовал Семенов.

«Почему тогда решил, что Зое кто-то нравился?» – внимательно глядя на него, спросил Зверев. «Она Реброву сказала. Он бесился очень. Боялся, видимо, что Зойка соскочить может», – предположил Юра.

«Кристина сегодня приходила в школу?» – поинтересовался оперативник. «Не-а. А причем тут она? Криска правильная с такой, как Зойка якшаться не будет. Она не знает ничего. Скажите, меня посадят? Я ведь все рассказал. Облегчил свою вину?» – залебезил Семенов. «Иди пока», – отмахнулся от него, как от надоедливой мухи, Олег. «Можно, да?!» – обрадовался юноша и вскочил с лавки.

Зверев смотрел на сутулую спину удаляющегося по тропинке старшеклассника. Оперативник, в который раз, нашел подтверждение своей теории о человеке-животном. Олег считал, что все люди похожи на какого-то зверя, внешне и по поведению. Сейчас, опер имел дело с мелким шакаленком, прибившемуся к более крупному зверю Реброву.

«А теперь к Лисковец!» – скомандовал себе Олег и направился в сторону дома, где жила Кристина.