Текст книги "Чопорная Англия. История в лицах"

Эпоха Возрождения
(раннее Новое время)

Генрих VII Тюдор
Долгий путь к власти

Враги называли его «этот джентльмен из Уэльса», подчеркивая его не вполне английское происхождение. Но именно он стал основателем новой династии и приходится дедом великой Елизавете I. Его путь к власти занял 15 лет. А правил он потом 23 года.

Важнейший источник, откуда черпается информация об этом человеке, – труд Фрэнсиса Бэкона «История правления короля Генриха VII», предвзятая, но очень интересная. Писал о короле и придворный историк Тюдоров Полидор Вергилий. Из литературы можно порекомендовать книгу Р. Гриффитса и Р. Томаса «Становление династии Тюдоров», вышедшую на русском языке в 1997 и переизданную в 2001 г.

Будущий Генрих VII родился в 1456 г. Заметим: 1453 год считается условной датой окончания Столетней войны. Произошла капитуляция Бордо, что означало окончательное поражение английской монархии во Франции.

В 1455-м началась новая, зловещая война – Война роз. Несмотря на поэтическое название, это были 30 лет жестокого и кровавого конфликта. И вся жизнь Генриха до престола проходила в контексте гражданской войны. Толчком для этой трагической междоусобной войны послужили очень важные в судьбе королевства обстоятельства. Поражение англичан во Франции, потеря обширных земель в этой богатой стране вызвали тяжелые последствия: разочарование, утрата блестящих результатов начального этапа войны, возвращение в Англию многочисленных военных отрядов, солдат и рыцарей, оказавшихся «не у дел». Все это пошатнуло привычные устои общества. К тому же на английском престоле оказался чрезвычайно слабый правитель – король Генрих VI, унаследовавший корону девятимесячным младенцем. Придворные группировки вокруг него постепенно сформировались в две партии – Ланкастеров (в их гербе находилась алая роза) и их родственников Йорков (белая роза). Все это ослабило позиции королевской власти, до этого весьма прочные.

В возрасте 32 лет (в 1453 году) Генрих VI психически заболел и пробыл в состоянии полного безумия долгих 16 месяцев. В стране случился политический хаос и началась открытая гражданская война. Эту войну и завершит приход к власти Генриха Тюдора.

Очень важно вглядеться в его происхождение, чтобы понять, почему не оказались у власти ни Ланкастеры, ни Йорки. Итак, бабушка Генриха – Екатерина Валуа, французская принцесса, ставшая английской королевой по воле Генриха V Ланкастера в ходе Столетней войны, по договору 1420 года. Нет французского историка, который упомянул бы этот договор без слова «позорный». «Позорный договор в Труа»… Его подписал с французской стороны безумный король Карл VI. Он признал, что английский король Генрих V берет в жены его дочь и становится его наследником. В положенные сроки 18-летняя Екатерина родила мальчика, оказавшегося таким же безумным, как ее отец. В 9 месяцев злосчастный Генрих VI стал английским королем. Потом его короновали французской короной, свергали с английского престола, снова короновали… Самый злосчастный из западноевропейских королей своей эпохи, он умер в заточении, в Тауэре.

Екатерина Валуа в 20 лет уже овдовела, но осталась в Англии. Она вышла замуж за некоего Оуэна Тюдора. Возможно, даже не дворянин из провинциального Уэльса, не особенно важный придворный, он был зато очень красив. От этого странного брака родился отец Генриха VII – Эдмунд Тюдор, получивший со временем титул графа Ричмонда.

Мать будущего короля – Маргарита Бофор, внучка внебрачного, позже узаконенного сына знаменитого политического деятеля Джона Гонта – герцога Ланкастерского, сына великого короля Эдуарда III. Невероятно энергичный Джон Ланкастерский очень хотел быть королем и, в общем-то, реально правил при слабом и непопулярном английском короле Ричарде II.

Отец Генриха умер до его рождения: пал жертвой то ли чумы, то ли междоусобицы. Вдова, Маргарита Бофор, еще несколько раз выходила замуж.

Мальчика воспитал дядя по отцу – Джаспер Тюдор. У него не было своих детей, он очень любил племянника – и вел его к престолу. Его усилия были вознаграждены: во время коронации Генриха VII именно дядя Джаспер держал корону, на которую сам, кстати, никогда не претендовал.

А ведь сначала казалось, что шансы Генриха стать королем близки к нулю. Законность брака между его дедом Оуэном Тюдором и бабушкой, вдовой Генриха V, была сомнительна. То ли они вообще его юридически не оформили, то ли сделали это позже.

Да и вокруг происхождения Оуэна Тюдора ходили всевозможные слухи – вплоть до того, что он был в Уэльсе хозяином таверны. Серьезные исследователи это отвергают, но современники относились к нему с недоверием.

Генрих даже родился в Уэльсе, а это был очевидный минус в глазах придворной знати. XV век – начало так называемой «осени Средневековья», заката этой цивилизации. Но ведь именно на закате бывают пламенеющие солнечные лучи. И закат Средневековья был ярким. Династические вопросы ставились тогда особенно остро. Казалось, что человек из Уэльса не может претендовать на престол, на котором до этого была знаменитая династия Плантагенетов. Уэльс – глухая провинция, дальняя область, которую населяли этнически отличавшиеся от англичан потомки древних кельтов. Лишь в XIII веке их покорили правители Англии. Как же случилось, что он все-таки стал королем?

Незадолго до рождения Генриха Тюдоры, считавшиеся бунтовщиками, ибо в начале XV в. они поддерживали восстание под руководством Оуэна Глендоуэра против английского господства в Уэльсе, оказались приближены к королевскому двору. Теперь они выступали на стороне Ланкастеров. Генрих VI издал специальный акт, согласно которому братья Эдмунда Тюдора признавались членами королевского семейства. Что заставило короля принять такое решение? Он был не только особо расположен к Тюдорам, но и по природе своей добр. Например, в трагедии Шекспира, тщательно изучавшего характеры правителей Англии, Генрих VI стоит во время сражения, будто окаменев: ни в чем не участвует, но и не убегает. Он ненавидит кровавую гражданскую войну. Вот его мысли: «Ведут, грудь с грудью, за победу бой. Но ни один не победил, не сломлен, – так равны силы в этой злой войне».

Одинокий, окруженный врагами, в обстановке «злой войны» он приблизил к себе Тюдоров. Дядя Джаспер стал графом Пэмброком. В историографии его называют последним защитником дома Ланкастеров. Оуэн Тюдор – «старик из Уэльса», был одним из командиров армии Ланкастеров. В 1461 г. Йорки взяли его в плен в битве при Мортимер-Кросс и казнили, причем с особой жестокостью, столь характерной для гражданских войн. Его отрубленную голову нацепили на навершие распятья и выставили напоказ. Современники рассказывали, что какая-то безумная женщина расставила вокруг свечи и все время гладила седые волосы убитого.

Вскоре Генрих VI был свергнут. Недолгое благополучие Тюдоров кончилось. Теперь им надо было просто уцелеть. На английском престоле оказался Эдуард IV Йоркский. Противники Йорков спасались в эмиграции. Дядя Джаспер укрылся в Уэльсе вместе с племянником, которого воспитывал как принца. Ведь английский престол был очевидно шаток.

Помнится, когда-то в школе нам коротко объясняли, что в Войне роз Йорки и Ланкастеры истребили друг друга, поэтому к власти пришла третья сила – Тюдоры. В действительности Тюдоры – не совсем третья сила. Их внутренний счет к Йоркам постоянно нарастал.

Прошли годы. Генрих VII получил воспитание в Уэльсе, в непохожем на английский кельтском мире. Ему было около 16 лет, когда они с дядей отправились во Францию и по пути попали в Бретань. В этой обособленной области на северо-западе Франции тоже проживало кельтское население: в эпоху Великого переселения народов[39]39
  Великое переселение народов – условное название совокупности этнических перемещений в Европе в IV–VII вв.


[Закрыть] кельты бежали сюда от англосаксов с Британских островов. Бретонцев во Франции презирали так же, как уэльсцев в Англии.

Герцог Бретонский считался вассалом французского короля, но практически ему не очень подчинялся. В Бретани, бывшей вечным объектом распрей между Англией и Францией, соперничали две партии – Монфоры и Блуа. Одни выступали за англичан, другие – за французов. Герцог Бретонский Франциск II вел себя очень хитро. Англичанам он сообщал, что у него находятся узники Тюдоры. А королю Франции Людовику XI писал, что у него попросили убежища эмигранты. И на самом деле их содержали в очень приличных условиях. Герцог еще не решил, на чьей стороне играть. У него была главная задача – сохранить фактическую независимость герцогства.

Французский король Людовик XI славился прежде всего своей скупостью. Поэтому когда Джаспер попытался снарядить поход в Англию против Эдуарда IV Йоркского, Людовик пообещал на экспедицию некую сумму, но дал значительно меньше, и денег не хватило.

В 1470 г. на английский престол вернулся безумный Генрих VI. И Джаспера с племянником вновь пригласили ко двору. Будущий Генрих VII умел произвести приятное впечатление: он был хорош собой и отличался прекрасными манерами. По легенде, увидев его, Генрих VI сказал: «Вот кому надо поклониться, вот кто будет править Англией!»

Безумный король вновь недолго оставался на троне. После его смещения в 1475 г. Генрих VII опять оказался в Бретани. Враги пытались убедить герцога Бретонского выдать беглецов, но тот ссылался на отдаленные родственные связи и отказывался.

Тем временем в Англии установилось относительно спокойное правление Эдуарда IV. Но у него был брат – герцог Глостер, будущий Ричард III Йоркский. Он был одержим идеей власти. Тяжело больной Эдуард IV умер. Он оставил двух сыновей, старший из которых должен был унаследовать корону. Ричард III отправил обоих племянников в Тауэр. И там они таинственно скончались. Сам Ричард это отрицал, уверяя, что юношей убили позже, уже при Тюдоре.

Когда в 1483 г. на престол взошел узурпатор Ричард III, Генриху Тюдору было 27 лет. Он провел в изгнании более 15 лет. Он очень боялся за свою жизнь. Ему пришлось бежать из Бретани в центральную Францию, пробираясь лесами, в одежде конюха, с одним слугой. Так он добрался до Анжу. Там его встретил дядя Джаспер с группой английских эмигрантов.

Генриху Тюдору оказали во Франции королевский прием. Но это была не удивительная случайность, а трезвый расчет. Страной правил сын Людовика XI Карл VIII, по прозвищу Любезный. Он дал Тюдорам большую безвозмездную ссуду, то есть попросту подарил деньги. Потому что он тоже боялся Ричарда Йорка.

Страшнее всего было, что Ричард III поднимет вопрос о не завершенной еще Столетней войне. Мирного договора не было. Город Кале – ворота Франции – находился под властью англичан.

С почетом встретив Генриха Тюдора в графстве Анжу, Карл VIII прогулялся вместе с ним вдоль Луары (уже огромная честь!), а затем торжественно вывез его в Париж. Это произошло 4 февраля 1485 г. До падения Ричарда III оставалось шесть месяцев.

Французской монархии было выгодно поддержать вечного странника Генриха Тюдора в противовес харизматичному, энергичному, решительному Ричарду Йорку. Тюдоры стали очень ценной монетой в европейской династической игре.

В августе 1485 г. Генрих Тюдор участвовал в битве при Босворте. Он возглавил набранное на французские средства войско, в составе которого было немало английских эмигрантов.

Противник – Ричард III – не пользовался широкой народной поддержкой. Ему так и не простили загадочную гибель его юных племянников. Будучи у власти, он стал известен страшной подозрительностью, мстительностью и жестокостью. Тех, кого подозревали в заговоре, немедленно казнили прямо во дворе королевского дворца. Идея незаконности власти Ричарда была для армии мощным политическим стимулом. Генрих Тюдор, с его мучительной жизнью скитальца, выглядел значительно привлекательнее.

В записях современников сохранились колоритные детали этого сражения. Ричард III, дурно проведя ночь и очень рано проснувшись, вышел на поле боя в короне, надетой поверх шлема. Так никто никогда не делал. Но Ричард заявил, что считает свою корону законной и не снимет ее, пока не докажет ее законность в бою. И он действительно отважно сражался впереди войск.

Генрих Тюдор наверняка погиб бы в этой битве, если бы очередной муж его матери Маргариты Бофор – лорд Стэнли – известный и популярный военачальник, выступивший сначала на стороне Йорков, не развернул свои войска.

Ричард III был убит. Корона, измятая и даже частично разрубленная, найдена в кустах. И надета на голову Генриха Тюдора прямо здесь, на поле боя.

Став английским королем, Генрих VII понимал, что его будут всегда считать узурпатором. Поэтому он во многом посвятил свою деятельность восстановлению собственной родословной.

Придворный историк Полидор Вергилий бесконечно писал о его происхождении.

Впрочем, в долгом правлении Генриха VII было немало положительного. Сразу же после победы при Босворте он женился на Елизавете Йоркской – дочери покойного короля Эдуарда IV и племяннице Ричарда III. Так были соединены род Ланкастеров и род Йорков.

Все, кто поддерживал будущего короля в эмиграции, в первую очередь дядя Джаспер, были обласканы. Генрих умел быть щедрым, тем более на французские деньги.

Опыт общения Генриха Тюдора с уэльским, бретонским, французским дворянством оказался полезен: несколько ослабела традиционная замкнутость английского двора, ушла в прошлое его подчеркнутая отделенность от континентальных традиций. При дворе появилось больше уэльсцев, бретонцев и французов.

Генрих VII мало воевал. После двух огромных войн – Столетней и длившейся 30 лет гражданской – это было счастьем. Многие любили короля уже за сам этот факт.

Он удачно выдал замуж свою дочь Маргариту за короля Шотландии, что способствовало миру на севере. Сына Артура, старшего брата будущего Генриха VIII, король женил на Екатерине Арагонской. Это означало надежду на дружбу с Испанией.

Всегда помня о Войне роз, Генрих ограничил права баронов на «огромные свиты» – так условно назывались воинственные вооруженные отряды, которые в любую минуту могли породить новую гражданскую войну. Такими ограничениями многие, конечно, были недовольны. Но Генрих пошел на этот риск.

Наконец, он привел в Англию немало образованных людей, в числе которых был не только придворный историк Полидор Вергилий, но и великий мыслитель Эразм Роттердамский.

Король поощрил знаменитого мореплавателя Джона Кабота, который в 1497 г. отправился к берегам Северной Америки и много сделал для освоения северной части нового континента.

Понятно, что все эти шаги к миру и просвещению не были исключительной личной заслугой Генриха VII. В эти годы передовые страны Западной Европы стремительно двигались от Средневековья к раннему Новому времени. Бесконечный дележ земель внутри региона сменяется расширением границ мира. Начиналось то, что позже назвали колонизацией. Предстоял раздел целых континентов.

В двери стучалась эпоха Возрождения. Возрастала значимость просвещения, которое средневековые рыцари нисколько не ценили. Второй сын Генриха VII, будущий Генрих VIII, в юности считался королем гуманистов. Правда, потом он изменился до неузнаваемости.

И все-таки период относительного умиротворения был. И он стал возможен благодаря Генриху Тюдору, человеку с необычным происхождением и сложной судьбой.

Томас Мор
Наставник тирана?

Знакомьтесь, наш герой – Томас Мор, человек малоизвестный для нашей страны. Мы знали о нем только то, что он написал некую книгу «Утопия», и значит в идеологическом смысле он – дедушка Карла Маркса. На самом деле эта личность намного глубже, значительнее и разнообразнее, чем мы привыкли думать о ней.

Чем же на самом деле Мор прославился в истории? Это был гуманист во всех смыслах, поэт, автор интересных, умных эпиграмм, философ, наконец, государственный деятель – заметный, но странный. Во время правления тирана и убийцы своих жен Генриха VIII он пытался проводить в жизнь благородные идеи, пробуждать сочувствие к слабым, милость к обездоленным… Поразительный государственный деятель. Он был еще и автором «Истории Ричарда III», переведенной на русский язык, книги интересной, а сегодня, пожалуй, еще более актуальной, чем во времена Мора. Ну и, наконец, Мор для современников – образец нравственной чистоты, благородства, силы духа. Неправедный суд, по указке Генриха VIII, приговорил его к смертной казни. Идя на смерть, он хранил исключительное мужество. Он готовился принять физические муки ради верности своим принципам.

Сохранилось два его портрета. Один – работы Ганса Гольбейна Младшего, написанный в 1527 году. На портрете – зрелый муж, ему почти пятьдесят, знатный вельможа на пороге своего канцлерства. Прекрасный парадный портрет.

И портрет другой – словесный, составленный его старым другом и великим человеком Эразмом Роттердамским. Эразм Роттердамский в письме к другому великому гуманисту, Ульриху фон Гуттену, описал, каков Мор. Этот текст, щемящий, трогательный, совсем не похожий на парадный портрет, более точно схватывает суть личности Мора. Приведем несколько фраз оттуда: «Кожа на лице у него белая с нежно-розоватым оттенком, волосы черные, переходящие в шатеновые, борода редкая. Глаза синевато-серые с пятнышками. Такие глаза указывают обыкновенно на выдающийся ум и считаются у англичан особенно красивыми. Его лицо часто озаряется улыбкой, и вообще оно служит верным зеркалом его внутренних качеств, его веселого и любезного нрава. Действительно, Мор скорее веселый человек, чем серьезный, степенно важный муж». А вот слова другого его современника – Роберта Уиттингтона: «Мор – человек ангельского ума… Ангельского ума и редкостной учености. Ибо где еще найдется человек такого благородства, скромности, любезности. И если ко времени – предающийся удивительной веселости и потехе, в иное же время – грустной серьезности, человек для всех времен». Эта характеристика дала основание английскому драматургу ХХ века Роберту Болту назвать свою пьесу о Томасе Море «Человек на все времена».

Томас Мор в свою эпоху, эпоху странную, бурную, переходную, был образцом и примером порядочности и нравственности не только для мыслящих людей – это бы еще ладно – но и для простолюдинов. Когда в Лондоне случился бунт из-за очередных королевских поборов, он в составе депутации уважаемых горожан ходатайствует перед королем о замирении. Быть справедливым в жесточайшую эпоху, находясь на высочайших государственных должностях, – это ли не жизненный подвиг!

Ганс Гольбейн Младший. Портрет Томаса Мора. 1527 г. Фото репродукции

Прожил он не так уж долго – 57 лет, а успел очень много. Отец его – лондонский юрист, королевский судья, получивший дворянство. Семья жила хотя и небогато, но прилично и очень достойно. Отец отдал его в грамматическую школу при госпитале Святого Антония. Там все обучение шло на латыни, и потому ею он владел как родным языком. Подростком, как и положено дворянину, он начал служить. Его определили в Ламбетский дворец к архиепископу Кентерберийскому. Архиепископ заметил юного пажа и принял участие в его судьбе, определив в Оксфордский университет. И не ошибся.

Мор рано лишился матери. Отец его был человеком авторитетным и, видимо, с довольно жесткой волей. Исполняя желание родителя, юноша окончил специальные адвокатские школы и в 1494 году стал юристом. Он сразу стал зарабатывать очень хорошие деньги. За дела бедняков Мор брался бесплатно, а вот богачи должны были ему платить. Кроме того, он получал хорошее жалованье.

Обладая редким красноречием, Мор побеждал в состязаниях, которые уже тогда устраивались в лондонском суде. В результате к нему пришла популярность. В 1504 году он избран членом Палаты общин и вскоре принял участие в решении важного государственного вопроса. Генрих VII затребовал от парламента санкции на увеличение собственных расходов, ссылаясь при этом на крупные траты в связи со смертью своего старшего сына, случившейся два года назад, и недавней свадьбой дочери. Теперь же он ждал, что эти суммы будут ему возмещены. Мор проявил себя человеком государственного ума – его выступления побудили членов парламента дружно отказать королю в его требованиях. Современник писал: «Какой-то безбородый мальчишка расстроил весь замысел короля».

Такой поступок не мог пройти незамеченным. Из-за опасности попасть под репрессии Мор ушел в тень. Но в тени пробыл недолго. Грамотные, образованные люди тогда ценились. В них нуждалась не только рождающаяся и становящаяся на ноги буржуазия. Тирану на троне тоже нужны были умные советники. В итоге в 1510 году Мор становится помощником шерифа в Лондоне. Он пользуется любовью и уважением горожан. В 1515 году в составе королевского посольства он отправляется во Фландрию, где проявляет себя как тонкий дипломат – очень хорошо, умно и миролюбиво улаживает торговые конфликты с Фландрией, а они связаны с вопросом о шерсти – для Англии самый острый вопрос в то время. В 1518 году он удостаивается чести докладывать королю о прошениях, поступивших на высочайшее имя. Великое дело – доступ в королевскую приемную. Мор не просто докладывает, он трактует и расставляет акценты. И король Генрих VIII это дозволяет.

Давайте чуть отступим от темы и зададимся вопросом: что связало гуманиста с тираном на троне? Генрих VIII, который считается первым английским монархом абсолютистского типа, рубил головы направо и налево. Его власть становилась со временем все более страшной.

В 1509 году Генриху VIII, только что вступившему на престол, было всего 18 лет. Тогда появились надежды у мыслящей, думающей, гуманистически настроенной части общества на то, что он не повторит ошибок своего отца, Генриха VII, что Звездная палата по расследованию измен будет упразднена и кровь подданных более не прольется. И Мор написал оду на коронацию Генриха VIII и его жены королевы Екатерины Арагонской. Там есть такие строчки: «День этот – рабства конец, этот день – начало свободы, рады законы теперь силу свою обрести». Мору 31 год. Он несколько наивен, но не настолько, чтобы во все это категорически верить. По-видимому, в духе античной традиции он вложил в оду программу действий для короля. Вот, дескать, юноша, как надо править!

Карта страны Утопия Томаса Мора. Фото репродукции

А затем между ними возникло что-то похожее на симпатию. Король повышает его в должностях, поручает ответственные задания. И вдруг в 1523 году, когда Мор уже был спикером Палаты общин, король ему предлагает – прямо как в ХХ веке! – «А не поехать ли тебе, друг мой Томас, послом в Испанию?». Отправить из Лондона в Мадрид – это уже признак начавшегося охлаждения. Когда же исчезли дружеские чувства? По свидетельству зятя Томаса Мора Ропера, Генрих иногда наезжал в Челси в дом тестя. Тогда это была деревня на Темзе за Лондоном. Король не однажды там обедал, а потом гулял по саду, как пишет Ропер, «обняв Мора за шею». Может быть, Мор впал в обольщение? Нет. Он сам сказал Роперу: «Я ведь понимаю, при всех этих объятьях, если что, он эту самую голову с шеи снесет…» Он словно предвидел свой конец и все-таки продолжал служить королю. В 1529 году Мор стал лордом-канцлером. Выслушав известие о своем назначении, он сказал ответную речь. В ней есть такие слова: «Если бы не милость короля, я считал бы свое место столь же приятным, сколь Дамоклу был приятен меч, висевший над его головой». Напомню, что Дамокл жил в V–IV веках до н. э. и был любимцем сиракузского тирана Дионисия Старшего. Завидуя правителю, он как-то воскликнул: «Как же тебе хорошо, как же замечательно, что ты первый». И тогда тиран устроил такую шутку: на один день уступил своему любимцу все – трон, дворец, власть. И Дамокл уже готов был наслаждаться всеми полученными дарами, когда вдруг поднял случайно глаза и увидел, что над его головой висит обоюдоострый меч, подвешенный на конском волосе. Как всегда, античный анекдот образен, метафоричен. И Дамокл резко расхотел властвовать. Он поблагодарил Дионисия за урок и перестал ему завидовать.

Мор дал понять в своем ответном слове, что осознает ту страшную опасность, с которой сопряжена его новая должность. Он все еще надеялся воспитать Генриха VIII? И почему вообще надеялся? Наивность была тогда одной из норм гуманистического мышления. Генрих VIII получил хорошее образование. А гуманистам-интеллектуалам тогда казалось, что образованный человек не может быть безнравствен. Сегодня мы хорошо знаем, что они ошибались.

Лорд-канцлер – это второй человек в стране после короля, хранитель большой государственной печати, принимающий участие в обсуждении всех важных вопросов. К этому времени Мор пользовался огромным моральным авторитетом не только в Англии, но и в Европе – его знали самые знаменитые и мыслящие люди в Голландии, Германии, Италии, его имя было известно при королевских дворах. И Генрих решил, что такой человек должен быть при нем. И наверное, он рассчитывал превратить Томаса Мора в свое покорное орудие. А вот это оказалось невозможно, что скоро и выяснилось.

Напомню, что за два года до назначения Мора канцлером Генрих начал бракоразводный процесс. Это оказалось делом невероятно трудным. Брак с королевой Екатериной Арагонской был законнейший, освященный католической церковью, в нем были рождены дети. И папа уперся. Король обратился к ученым лучших английских университетов и посулил им большие деньги, чтобы они научно обосновали его право на развод.

Генрих обратился за помощью и к своему канцлеру, но тот заключения не дал. Свою семью Томас Мор обожал. Его жена, которую он очень любил, умерла молодой. Второй раз он женился на женщине, как пишут современники, немолодой и некрасивой. По его же словам, она была молода, красива и прекрасна. Он дал ей почувствовать себя такой. В доме царили лад и покой. Старшая дочь Маргарита хорошо понимала своего отца и разделяла его взгляды. Она едва не умерла от страданий в день его казни. И чтобы такой человек одобрил деяния Генриха VIII? Это было невозможно.

Но что же еще натворил Генрих? Прежде всего напомню, что это было время так называемых огораживаний, массового сгона крестьян с земли. И у Мора в «Утопии» об этом написано так: «Говорят, наши мирные овечки стали такими хищными, что пожирают людей». Многие крестьяне оказались оторванными от земли. Они становились бродягами, разбойниками, ворами, попрошайками. При Генрихе VIII было повешено 72 тысячи человек. Какое кровавое, страшное время! И на этом фоне – светлая фигура Томаса Мора. Неужели он мог поддержать человека, начавшего эти казни?

Генрих VIII обладал чувством вседозволенности. Раз папа уперся и не благословляет развод – упраздним папу. Так родился знаменитый акт о супрематии – упразднении духовной власти папства над Англией и превращении короля в верховного руководителя церкви. Так родилась англиканская церковь.

Конечно, многие были недовольны папской властью. Гуманисты нередко критиковали духовенство, однако они не видели смысла поддерживать Лютера, Кальвина – новых фанатиков, непримиримых, жестоких и узколобых. Мор не был религиозным фанатиком, но мысль о том, что, единожды присягнув католической церкви, изменить ей, была для него невозможна. Это первое. И второе: новое устройство церкви неминуемо привело бы к конфискации монастырских земель и, значит, к увеличению числа попрошаек. В этой обстановке он выражает несогласие с Генрихом VIII. А королю его поддержка была очень нужна. И хотя Мор остается лордом-канцлером почти три года, всем ясно: он обречен. Он сам уходит в отставку 15 мая 1532 года, когда английское духовенство присягнуло королю как главе церкви.

Мор уехал в Челси. На коронацию новой супруги Генриха Анны Болейн он демонстративно не явился. Он знал, что это будет расценено королем как вызов, но не мог поступить иначе. Появись он на церемонии, ему пришлось бы присягнуть новому акту о престолонаследии. А это было для него неприемлемо. «Сражение выиграно», – скажет он. С самим собой. И дело не в том, кто будет на престоле. Нельзя менять убеждения по приказу короля.

Его без суда заключили в Тауэр, где он просидел 15 месяцев. За это время он закончил «Трактат о страстях», о страстях Христовых, сочинил «Диалог об утешении среди невзгод». Он писал углем, письменные принадлежности у него отобрали. Его вдохновлял на творчество пример Боэция. Когда Боэций, мыслитель и ученый рубежа V–VI веков, заключенный королем Теодорихом в темницу, ждал исполнения смертного приговора, он написал потрясающее произведение – «Утешение философией». И Мор, скорее всего, решил последовать его примеру.

Потом был формальный суд, протоколы зафиксировали: на первом допросе Мор «злонамеренно и преступно молчал». Его обвинили в государственной измене. Разве тот, кто отказался присягнуть актам, менявшим вековые традиции, – изменник? На казнь его вели через Лондон, через Сити, так велел король. Было много народа, и воздух буквально сотрясался от громких рыданий. Генрих в ожидании исполнения приговора завтракал вместе с Анной Болейн. Наконец к нему пришел гонец и сообщил: «Томас Мор казнен». Генрих вскочил из-за стола – он очень любил поесть, ел много и долго, – оторвался от своего любимого занятия и сказал раздраженно Анне: «Это все из-за тебя». Может быть, с этого момента начались ее несчастья?

Спустя 400 лет, в 1935 году, Томас Мор был объявлен католической церковью святым.