Текст книги "Золотая Серединка"

Глава третья

Через полчаса мы устроились в пиццерии у столика у окна, Таша заказала две пиццы, две чашки кофе и сразу призналась:

– Знаешь, ощущение очень приятные. Я давно не укладывала волосы. Так приятно сидеть и ощущать себя такой… ухоженной, элегантной… Мне многому нужно у тебя научиться!

Я кивнула:

– И мне тоже – у тебя.

– О, это очень легко! Главное – когда просыпаешься никуда не бежать. Несколько раз подтянуться, улыбнуться, подумать о том, что мир прекрасен и что вся эта огромная машина движется по своей оси только для тебя.

Я усмехнулась:

– Ничего себе позиция. То есть вся Вселенная создана только для тебя?

– Именно!

– А когда тебя не станет? Она исчезнет?

– Скорей всего да. Ну, или может сначала и будет двигаться по инерции, но не долго. Ей, без моего смеха, без моей улыбки станет скучно, она разрыдается и остановится.

– Как бы мне хотелось, чтобы так и было. Только не из-за тебя, а из-за меня.

– Так что же тебе мешает так думать? – прищурилась Таша.

– То, что я взрослая девочка и понимаю, что жизнь без меня не остановится. И даже самые близкие люди со временем тоже меня станут забывать.

– Вот и проблема: я маленькая девочка – а ты взрослая тетка. Я верю в чудеса – ты нет.

Спорить с Ташей было невозможно. Потому что она выглядела здравомыслящим человеком. И даже когда говорила весь этот бред – было такое ощущение, что это не бред вовсе. Может быть это было так потому, что она во все это искренне верила? А вместе с ней и мне хотелось верить?

– То есть вот живет на свете Вася, – я все-таки решила вступить с ней в полемику, – живет он себе, живет и раааз – сегодня умирает. И что? Завтра Земля остановится?

– Из-за Васи? Нет, конечно! Земля остановится только из-за меня! – и Таша рассмеялась.

– Понятно, тебе и самой смешно. А я не понятно зачем пытаюсь тебе объяснить, что так не бывает.

– А я хочу в это верить и буду! Себя надо любить. А ты не любишь, я заметила.

Я сначала сразу хотела возразить Таше и сказать, что я себя люблю. Не зря ведь мы с моим психологом работали над этим вопросом почти три года!

Валерия Иосифовна мне все разложила по полочкам. Объяснила разницу между альтруизмом и эгоизмом и заставила саму себя не только уважать, но и любить. Поначалу, я с ней долго спорила, что себя любить нельзя – это чистой воды эгоизм! Но она объяснила мне, что выстраивать свои отношения с окружающими нужно исходя из того, что нужно вам, исходя из любви к себе. Но не в ущерб окружающим. А этому стоит научиться! И один из первых принципов разумного эгоизма – любить себя надо, но не за счет других. Скажу честно – я долго пыталась, и Валерия Иосифовна меня даже иногда хвалила, но все равно Кирилла любила больше, чем себя. Да и сейчас люблю больше…

– Таш, а сколько тебе лет? – стараясь больше не думать о Кирилле и не вспоминать о нем, спросила я.

– А сколько дашь?

– Семнадцать-восемнадцать. Но, зная, что ты в браке пять лет – получается, что тебе около двадцати пяти.

– Так и есть.

– А где ты этих блатных слов нахваталась?

– Я же говорю, у меня двоюродная сестра – панк. Только так и базарит. А я только с ней и общаюсь. До того, как я уехала в ЮАР мы были с ней неразлучны. Она моя лучшая подруга.

– Но сейчас ты должна стараться этих слов не произносить.

– Конечно, это без проблем, – недовольно пробурчала Таша.

– А то я как представила себе, что мне нужно было бы обучать тебя русскому с самого первого класса…

– Не пришлось бы. Я школу закончила с отличаем, а потом еще и институт в ЮАР – муж настоял.

– Расскажи о себе, – попросила я.

– Да чё рассказывать?

– Таша, не чё, а что, хорошо?

– Да без проблем! Что рассказывать? – исправилась Таша, – Мой отец лег в кроватку когда мне было шесть лет. Мама списалась и померла когда мне было двенадцать. Бабка – была мировой бабой, но тоже померла. Так что все умерли – я сирота.

– И папа тоже? – не поняла я.

– Ну да. Лег в кроватку – значит повесился.

– Как? – от неожиданности спросила я. Понятно, что я прекрасно знала, как люди вешаются.

– На Кичи. – Объяснила Таша.

Нам принесли кофе, Таша отпила из чашки, зажмурилась и улыбнулась.

– Ташенька, ты прости меня за эти глупые вопросы, но я очень многих слов не понимаю. Он в тюрьме сидел?

– Да.

– И тебя бабушка воспитывала?

– Да.

– И квартира тебе от бабушки досталась? – поинтересовалась я.

– Ага.

– Таш, не ага, а да.

– Да без проблем. Просто забываюсь, – виновато ответила Таша.

– Ты с мужем уже развелась?

– Пока нет. А вы из-за чего поссорились? – спросила Таша.

Я отпила кофе, покрутила в руках чашку и пожала плечами:

– По-моему, потому что я слишком идеальна. А вы?

– По-моему, – Таша тоже пожала плечами, будто сомневалась, – потому что я ничего не умею.

– А почему не научишься? – спросила я.

– А на фига? В ЮАР жизнь построена так, что ты там белый человек. У меня была прислуга, которая стоит там копейки, и она все за меня делала. Даже еду готовила. Правда не я ее этому обучила, а мой муж. А я целыми днями только училась. А вечером мы ужинали, смотрели новости, читали книги у камина и ложились спать. Скукота смертная. Даже учиться не хотелось. А вообще, я считаю, что человека или любят таким, какой он есть – или не любят.

Я еще раз с удивлением посмотрела на Ташу. Такая молодая, но мудрости ей не занимать. И говорила она почти те же слова, что и мой психолог, что семья – это, как минимум, два человека. И что каждый из нас живет свою жизнь, именно – свою, единственную и неповторимую. Это большое заблуждение, считать, что постоянно принося себя в жертву, я смогу заслужить любовь и уважение мужа. Обычно все происходит с точностью до наоборот. (Как в воду смотрела!) И вполне может быть, что в один прекрасный день меня предпочтут женщине, которая любит себя гораздо больше. (Вот это я очень хотела выяснить – поменяли ли меня на другую женщину, или от меня просто сбежали?) Жертвуя собой, женщина целиком погружается в семейный быт, теряет собственные увлечения, подруг и, как следствие – интерес к жизни. (Подруг у меня не было, родители и брат со мной не общаются – да, все ее слова сбылись!) У нее теперь одна цель: стать такой, какой ее хочет видеть муж. Валерия Иосифовна называла таких женщин социальными хамелеонами: они готовы изменить свои взгляды, приоритеты, убеждения, внешность, лишь бы стать для милого идеалом женщины.

– О каком, собственно, идеале может идти речь? – вскидывала она свои густые брови к небу и пристально смотрела на меня, – Если вас не принимают такой, какая вы есть, если для того, чтобы вас любили, необходимо измениться на 180 градусов, то стоит ли игра свеч? Женщину, которая не любит себя, никогда не будет по-настоящему любить ни один мужчина!

И еще она почти на каждом сеансе повторяла (надеясь, что до меня это когда то дойдет), что единственный идеал – это мы сами. – И пусть все, кто нас любит, воспринимают нас такими, какие мы есть. По большому счету самое страшное – потерять себя, все остальные потери не так ужасны, как ни кощунственно это звучит. И не страшно, если ваши убеждения отличны от взглядов любимого человека. Только из-за этого вас никогда не разлюбят. Наоборот, если мужчина чувствует, что вы внутренне свободны и самостоятельны (а эти качества дает нам разумный эгоизм), то он будет вас больше ценить. Такая женщина притягивает мужчин, как магнит, как и всякая незаурядная личность, уважающая себя и свои интересы. Уважать и любить себя это вовсе не значит притеснять чьи-то интересы. Просто надо любить себя и тебя полюбят. Все так просто и так сложно…

Нам принесли пиццу.

– Бери руками, вот так, – Таша взяла кусок пиццы и поднесла ко рту, – и ешь. Ммммм, как вкусно. Чего смотришь, ешь!

Я брезгливо поднесла кусок пиццы ко рту, откусила и стала жевать.

– Ну? – пытала меня Таша.

– Неплохо, – отозвалась я.

– Зачем ты так долго жуешь?

– Так надо. Пищу надо тщательно пережевывать. Здоровый человек должен пережевать кусок 50 раз, а самосовершенствующийся – 150 раз.

– Кто тебе сказал такую чушь?

– Шаталова.

– Передай ей мой огромный привет.

– К сожалению, я с ней лично не знакома.

– Откуда тогда у тебя информация?

– Из книг.

– Правило первое: никаких книг.

– Кириллу тоже не нравилось, – призналась я.

– Что? Книги? Или то, что ты жуешь 150 раз?

– И то и другое.

– Наш человек! Неужели ты, правда, думаешь, что людям нравятся такие умки как ты? И неужели ты думаешь, что кому– то нравится, когда перед тобой сидит верблюд и полчаса жует один миллиметр пиццы?

Я согласилась с Ташей и проглотила то, что было у меня во рту.

– А теперь ты расскажи о себе. Или нет. Давай я расскажу о тебе, – предложила Таша.

Я откусила еще один кусок от пиццы и кивнула.

– Ты родилась в правильной семье. Все родственники – или ученые или… нет, никаких «или». Все ученые. Ты закончила школу с золотой медалью, пару институтов, на квартиру или сама заработала, или родственники помогли. Тебя с детства учили готовить, печь торты, вышивать крестиком. Потом ты встретила своего единственного и неповторимого и… ничего не поменялось – по понедельникам ты вышивала, по вторникам – ты готовила суфле, по средам – салат из печени трески, а по воскресеньям вы гуляли в парке и любовались Москва рекой. Однажды твой единственный и неповторимый пришел взволнованный, собрал чемодан и сказал, что уходит. Ты не стала его останавливать, потому что решила, что не пройдет и суток как он прибежит назад, к своей курочке, которая несет для него золотые яйца… Но оказалось, что он не пришел ни через два дня, ни через неделю… А знаешь почему?

– Нет, – призналась я.

– Потому что у него уже давно есть другая – полная тебе противоположность: худая, с короткой стрижкой, сумасшедшая, без портфеля, и с рюкзачком на спине.

– Нет у него другой. Ну, – я замялась, – по крайней мере, мне очень хочется в это верить. А вообще – то, что ты сказала – не все правда. В моей семье никто никогда палец об палец не ударил. У нас была и есть домработница – она все и делала: и вышивала крестиком, и пироги пекла, и салаты готовила. Мы только учились. И когда я встретила Кирилла – я ничего не умела, кроме как целыми днями корпеть над учебниками. Это благодаря ему я всему научилась. Это он сделал меня такой, какая я сейчас. А потом бросил…

– Ладно, не переживай. Вернем мы твоего Кирилла.

– Очень надеюсь, а как твоего мужа зовут?

– Эдик. Эдвард – его настоящее имя. Но тут все называют его Эдиком.

– Он здесь работает? Почему не в Африке?

– Ему нравится Москва. Я же тебе говорю – в ЮАР очень скучно жить. Даже ему, хотя у него там куча родственников. ЮАР – это болото. Очень уютное, тихое болото с кувшинками. Мы прожили там пять лет, и я чуть от тоски на луну не выла… Это я настояла, чтобы мы сюда переехали. У него шикарная квартира на Чистых прудах. Я с ним жила… но месяц назад он меня выгнал…

– Вот бессовестный! Как можно выгнать женщину на улицу? Почему он сам не ушел?

– Это его квартира. Когда мы познакомились, он уже имел эту квартиру…

– Да какая разница! Я говорю не о том, что положено по закону, а о нравственности.

– Аааа, так он знал, что у меня есть бабушкина квартира…

– И что? Он хоть звонил тебе?

– Нет. Он сказал, что хочет забыть меня как страшный сон, и мечтает больше никогда меня не видеть.

– Значит так! – я отпила от чашки кофе, и заметила, что с каждым глотком мне он все больше нравится, – я сделаю из тебя такую девочку-колокольчик, что он на коленях будет умолять тебя вернуться.

– А я, в свою очередь, такого перцу задам твоему мужу – что он приползет к тебе на коленках!

Я, довольная, протянула руку Таше и произнесла:

– Заметано!

Таша засмеялась:

– Концепция одобрена!

Мы доели пиццу, нам принесли счет и Таша полезла в карман за кошельком.

– Погоди, а работа у тебя есть? – спросила я.

Она виновато пожала плечами и замотала головой.

– Тогда я заплачу. А ты расскажи мне, что ты умеешь делать.

– У меня крутая специальность, – весело отозвалась Таша. – Только я никогда по специальности не работала. Я всего полгода как получила «мастера». В ЮАР меня без проблем взяли бы, и еще и зарплату приличную платили бы. А тут…

– Ты уже пробовала искать работу?

– Да, уже неделю этим занимаюсь. Ты не подумай, у меня есть небольшие сбережения – Эдик выдал, чтобы я с голоду не померла.

– И кто ты по специальности?

– Я – специалист, в задачи которого входит всесторонний анализ экономических и финансовых показателей компании, а так же ее денежных потоков и активов. Круто, да?

Я засмеялась:

– Такое впечатление, что ты это заучила.

– Так и есть. Я же училась на английском языке, и даже не представляла себе, как моя специальность звучит на русском. Пришлось искать в интернете, чтобы на собеседовании рассказывать о себе.

– Мы с тобой, значит, коллеги. Я тоже финансами занимаюсь. И это очень здорово, что у тебя такое сильное образование. Надо сказать спасибо твоему Эдику за это. Да и ты молодец, учиться на английском в другой стране…

– У меня английский на высшем уровне. Бабуля с шести лет водила по разным репетиторам – воспитывала, лепила из меня леди.

– Вот молодец! Как в воду глядела, что тебе английский понадобится.

– Ох, знала бы ты ее! Такая сильная женщина! Знаешь, кем она работала? – Таша огляделась по сторонам, потянулась ко мне и на ушко прошептала, – сутенершей.

Я ахнула и закрыла рот рукой, видимо боясь, чтобы изо рта не вылетело что-то большее, чем междометие.

– И ты тоже работала у нее? – с ужасом спросила я.

– Нет, ты что! Бабка меня любила и всегда говорила, что никогда не позволит опуститься до этих девок, которые продают себя. Она мне спуску не давала – музыка, чтение классики, английский, французский, живопись. Когда я полностью созрела и закончила десятый класс, она уже отошла от дел и стала сильно сдавать. Именно тогда, через каких-то знакомых она нашла для меня Эдика, который хотел взять в жены только русскую. Нас познакомили. И как-то все так быстро у нас закрутилось… Она хотела для меня хорошей, заграничной жизни. Но так и не поняла, что все равно продала меня… пусть не на ночь, а на пять лет…

– Зачем ты так? Ты ведь по любви вышла?

– Нет, ты что! – засмеялась Таша, – мне от бабулиного присмотра вырваться надо было! Она вообще меня никуда не пускала. Ни с сестрой, ни с друзьями видеться не разрешала. Сама на машине возила по всем репетиторам и лепила, лепила и еще раз лепила из меня умницу и красавицу.

– То есть она тебя заставила выйти замуж?

– Она предложила. А я сразу согласилась. – Призналась Таша, – просто мне как воздух было необходимо вырваться, сбежать от нее. Я думаю, что если бы Эдвард был чернокожим, низеньким уродцем – я бы все равно согласилась. Просто уже до такой точки кипения дошла, что готова была за черта лысого замуж выйти – главное, чтобы подальше от бабулиного пресса.

– А как же она без тебя справилась? Ты ведь, наверняка была смыслом ее жизни?

– Да, это я только потом поняла, когда повзрослела. Но ее уже не стало. Она быстро ушла – сгорела за два месяца.

– А Эдвард тебя любил? Я имею в виду, когда вы познакомились, ты видела его любовь в глазах?

– Влюбился в меня как мальчишка. На руках носил, все мои прихоти выполнял.

– А ты в него влюбилась?

– Он мне нравился, мне нравилось, что он от меня без ума, но полюбила его чуть позже. Когда узнала какой он человек, как его уважают, как он ведет бизнес… Он открыл для меня новую, красивую жизнь. Но самое главное – дал мне выбор. С бабулей этого не было – там все за меня решала она. А когда тебя не держат на поводке, то и сбегать не хочется, правда? Так я и втянулась. День за днем, год за годом – и не заметила, как он стал мне самым родным человеком на свете.

Таша загрустила, замолчала и уставилась в окно. Я тоже стала рассматривать пейзаж, и каждый из нас думал о своем…

Что значит родной? Это или родной по крови, или это человек, живущий с тобой на одной волне, который тебя понимает и с которым легко ужиться. Но ни одно из этих определений не подходило к Кириллу: кровь у нас была разная, он совершенно не понимал и даже не воспринимал серьезно мои увлечения, я его не понимала совершенно – просто знала, что он любит и как надо сделать, чтобы он был доволен, но понять – никогда не выходило. А ужиться с ним можно было только одним способом – делать все, что он хочет и чтобы он был счастлив.

Получается, то Кирилл мне был совсем не родным. А просто любимым. А родной – это когда и он и я чувствовали бы себя одинаково счастливыми просто потому, что мы есть у друг друга.

К каким интересным выводам я пришла! Надо будет обязательно это обсудить с Валерией Иосифовной. Может, все таки, я в чем то ошибаюсь? По крайней мере, мне бы этого хотелось.

Мы вышли из пиццерии и остановились.

– Куда пойдем? – спросила Таша.

– К тебе домой. Я хочу посмотреть какой у тебя гардероб. А потом надо докупить тебе, что будет необходимо для работы. И вообще, для жизни.

– Для какой работы?

– С завтрашнего дня ты моя помощница по финансам. Да, вот такая удача, – засмеялась я, – Я давно ищу себе человека с новым мышлением и кучей идей. Уверена, что ты как раз подойдешь на эту роль, да и мне, уверена, будет чему у тебя поучиться.

– Спасибо, Ир, – Таша улыбнулась и опустила голову.

Какая же она все-таки застенчивая, – подумала я. Совсем еще ребенок! Хотя по вчерашней драке совсем не скажешь, что она способна на резкие слова и хулиганские поступки. Хотя, и по мне не скажешь, что я способна на драку. Видимо, накипело, и мы вчера просто «спустили пар».

Мы направились к Таше домой, я выбрала несколько блузок, которые, по моему мнению, она могла оставить в своем гардеробе: плащ, черное замшевое пальто, и пару новых сапог на высоченном каблуке.

– Какие симпатичные сапожки! И они новые! Почему ты их ни разу не обула? – спросила я.

– Я не ношу обувь на каблуке.

– Ты неправильно построила предложение, – улыбнулась я.

Таша с удивлением посмотрела на меня:

– Вроде не сказала никакой глупости…

– Я не носила обувь на каблуке, – произнесла я, – чувствуешь разницу?

– Хочешь сказать, что сейчас придется?

– Обязательно!

– Ладно, если надо – значит научимся.

– Вот и все. Вот это, – я указала на вещи, которые лежали на диване, – надо отложить в сторону и надевать только для того, чтобы приструнить моего мужа, – а вот эти, – я указала на несколько блузок, которые весели на вешалках в шкафу – ты можешь надевать на работу.

– Спасибо, – прищурилась Таша и хитро улыбнулась, – значит, на работу теперь можно ходить без юбки.

– Юбку и все остальное, что я посчитаю нужным, я тебе сейчас куплю в магазине.

– Спасибо, – повторила Таша, уже смутившись. – Но я не нищенка, у меня есть деньги!

– Не за что пока благодарить. А деньги пусть будут на черный день. Пойдем, походим по магазинам, и ты скажешь, что купить мне, чтобы выглядеть модной.

– Договорились!

Оставшиеся полдня мы провели в магазинах, купили мне какие-то модные брюки-дудочки, в которые я еле влезла, три коротких юбки, которые настолько короткие, что я даже не представляю, куда в них можно пойти, ярко красную курточку, две пары джинс и шарфик. Из всех вещей мне понравился только шарфик, и я готова была его сразу натянуть на шею, но Таша сказала, что его стоит носить только с курточкой и джинсами. Таше я купила несколько белых блузок, три деловых костюмчика, две длинные юбки, две пары строгих брюк, кардиган и три пары туфель на шпильках.

Пообедать мы решили в ресторане «Рыбка».

– Там такие божественные морепродукты! Тебе понравится, – закатила глазки Таша.

Рыба действительно была приготовлена отлично. Я искала к чему придраться, но в итоге сдалась и призналась самой себе, что в ресторанах неплохо готовят.

– Ну что, – Таша вытерла губы салфеткой, – давай думать, как мне познакомиться с твоим ненаглядным.

– Тут даже и думать нечего. Он обедает почти всегда в одном и том же кафе, возле своего офиса. Познакомиться тебе не составит труда. Нам надо подумать, чем его зацепить, чтобы он захотел с тобой длительных отношений. А уж там ты покажешь ему на что способна.

– Я так думаю: если я в его вкусе, то он сам должен клюнуть.

– Так и будет. Он когда видит таких как ты, теряет рассудок. Даже при мне пялился на таких девчонок.

– И ты ему позволяла?

– А что я могла сделать?

– Устроить скандал, накричать, наорать, разбить его любимую чашку, кинуть на пол его ноутбук, врезать ему хорошенько по морде…

Я ее перебила:

– И ты это все делала? Со своим Эдиком?

– А как же! Мужчина должен уважать женщину. Кстати, Эдику было достаточно одного скандала. После, он никогда даже и не смотрел на женщину в моем присутствии.

– Да уж, – философски протянула я по Воробьяниновски, – не знаю что сказать. Я, если бы даже и хотела устроить скандал, не сумела бы.

– Кто это тебе сказал? Настоящая женщина из ничего может сделать три вещи: шляпку, салат и скандал.

– Ух ты! – я искренне порадовалась, что у меня очень интересная собеседница, и знает высказывания известных личностей, но остановила ее прямым укором, – но мы с тобой не настоящие.

– Почему это?

– Потому что ты не сможешь сделать салат, а я скандал.

– Но мы станем настоящими. Ты научишь меня готовить – а я тебя постоять за себя.

– Да! – уверено сказала я.

– Мы создадим, – Таша прищурилась, – золотую серединку. Ты слишком положительная, я какая-то отрицательная. Нас надо вместе сложить в один казан, перемешать и выйдет идеальная женщина!

– Это же сколько нужно мешать! Да и состав наших качеств настолько разный, что могу себе только представить, как тяжело будет повару или поварам. Нам, то есть, – философски заметила я. Но у нас время есть. Ты только представь себе какими мы станем!

– Мне уже не терпится.

– Не гони лошадей. Надо хорошенько поработать, чтобы получить хороший результат.

– Не надо откладывать. Итак, когда приступаем к плану «Кирилл»? Давай, прям завтра?

– Нет. Не будем спешить. Я тебя должна подготовить. Рассказать что он любит и потом, мне правда нужна помощь в офисе. Давай ты недельку-другую поработаешь, а потом уже начнем действовать.

– Ладно. – Согласилась Таша и по-мужски пожала мне руку.