Текст книги "Про женщин, тараканов и цветы"
Автор книги: Наталия Годжаева
Жанр: Современная русская литература, Современная проза
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]
Выход в город
Выхожу я сегодня из метро. Подхожу к дверям «Выход в город», а передо мной девушка к ним подходит. Хрупкая такая, размера XS.
На улице ветер, двери эти тяжёлые, а она не толкает их, а молча задерживается, чтобы ей кто-то взял и помог.
Я взяла и помогла, то есть открыла двери эти, всем весом своим навалившись. Она вышла, как на подиум, в город и пошла себе дальше на каблучках.
Хрупкая такая девушка. Размера XS.
Как у меня.
После нас
– Знаешь, мне вчера сосед испортил настроение. Этот на вид приличный человек ввалился со мной в лифт, посмотрел на меня, на ключи от моего автомобиля и спросил то, что нельзя спрашивать после тяжёлого трудового дня у девушки тридцати восьми лет. Он спросил, что я хочу оставить после себя в этом мире. Сам он перечислял, как после него останутся дети, собака и компания, в которой он акционер. Он говорил ещё про что-то, но я ничего не помню. Я ехала в лифте и ощутила, что, кроме машины, оставить этому миру ничего не могу.
Подруга говорила со мной спокойным голосом. Впрочем, она всегда со мной спокойным голосом говорит. Иногда мне кажется, что голос её – это фильтр, который просеивает эмоции, выжимает их в отдельный контейнер и выдаёт сухой остаток. Я слышала, как она снимает в коридоре сапоги, идёт на кухню, наливает воду в стакан, держа телефон своим хрупким правым плечом.
– Ну? Мне ведь правда оставить нечего. Я ехала спокойно домой, была занята своими проблемами, а этот поддатый философ начал щедро перечислять свои дары этому миру. Что мне после себя оставить?
Признаться, я тоже ощутила лёгкое раздражение. Видимо, случилась цепная реакция.
– Слушай, а обязательно что-то оставлять?
– Ну… вообще-то хочется оставить. Чтобы помнили, чтобы вспоминали. Чтобы было не так обидно за прожитое и пережитое.
Интересная у меня подруга. Она развивает себя, своих сотрудников, платит зарплату, налоги, состоит в благотворительных организациях, выручает близких, неблизких тоже выручает… но оставить ей по-прежнему нечего.
В моей голове промелькнул весь её день, месяц, год, и ответ как-то очень быстро нашёлся:
– Я знаю, что тебе надо оставить!
– Правда? Что?
– Себя. В покое. Начиная с этого вечера.
Подруга стала смеяться, перезвонила мне уже по зуму, и я увидела её красивые, слегка уставшие глаза.
– Знаешь, что я могу оставить? Машину, три дерева под окном (мои!), сумки и огромный список задач.
– Ну… уже немало.
Я думаю, что после себя надо оставить счастливую жизнь, а что для этого нужно – личное дело каждой из нас. Но про это почему-то не говорят в лифтах, просто улыбнувшись друг другу после тяжёлого рабочего дня.
Тонкая грань
«Живи открытым сердцем, – сказал мне однажды мудрец, только что приехавший с Бали. Я поморщилась, потому что во многих из нас после Бали просыпаются голозадые мудрецы. Но мудрец как-то быстро поймал мою реакцию и добавил: – Ставь под сомнение свои убеждения, чтобы не закостенеть».
Я часто задумываюсь о стойкости своих убеждений и о том, как они влияют на жизнь.
Допустим, мы убеждены, что людям нельзя доверять. Мы живём с этими мыслями, транслируем в мир своё недоверие, становимся закрытыми, притягивая тем самым себе подобных. Значит ли это, что наш реальный мир отражает ровно то, что живёт в наших головах?
А в головах наших чего только нет, начиная с хотелок разного размера, заканчивая ограничивающими убеждениями.
Иногда мне кажется, что надо взять хотелки, взять ограничения и сравнить их.
Если ограничений больше, чем хотелок, надо срочно убирать лишнее, иначе мы с таким грузом никуда не сдвинемся.
К примеру, нас может утяжелять убеждение под названием «Я не…».
«Я не маркетолог, я бухгалтер, поэтому фиг я разрешу себе думать в сторону новой профессии».
Или ограничение «Я должна».
«Я должна согласиться…»
«Я должна поехать…»
Нас учили быть удобными, поэтому мы должны.
Или есть ограничение под названием «Я не могу».
Это убеждение дружит с заниженной самооценкой и может запрещать искать новую работу или открыть наконец-то что-то своё. «Я не могу» – это стоп-фактор для любого нового этапа.
Откуда берутся убеждения? Возможно, из детства, возможно, из опыта, возможно, из страхов, но главное не это…
Главное, что убеждения живут в наших головах, и мы в любой момент можем разложить их на столе, изучить и выселить лишние.
Убеждения же бывают разными. К примеру, убеждение не связываться с мудаками – полезное, а вот убеждение, что все люди мудаки – ограничивающее.
Какая тонкая грань.
Традиции
Когда только переехала в Париж, меня познакомили с Бонифасом.
Имя редкое, и мне сразу сказали, что означает оно «человек с прекрасной судьбой».
Я полезла в гугл переводить своё имя, никаких гарантий про судьбу в нём не нашла и решила: будь что будет. Так интереснее.
Говорят, что счастливой судьбы без любви не бывает. У Бонифаса было и есть четыре любви: хирургия, коллекция вин, жена и дочка. Причём появились они ровно в такой последовательности. Он сначала стал коллекционировать удачные операции, потом вина, затем комплименты своей жене и проведённые выходные с дочкой.
Бывает такое? Бывает.
Для вин Бонифас снимает отдельное помещение и водит туда как в музей и только близких.
– Натали, какое вино будем к рыбе? Выбирай.
Я ткнула пальцем в первую попавшуюся этикетку и, не угадав, пошла дальше бродить по винохранилищу, рассматривать аккуратно сложенные бутылки и не совсем понятные мне надписи.
Глаз остановился на отдельно стоящем шкафчике с серебряным замком.
Вина в нём были горизонтально сложены и одеты в разные этикетки.
– Почему они под замком в шкафу? Это какие-то особенные вина?
– Да! Все 2014 года. Восемьдесят шесть штук, было девяносто.
– А почему такое число? Ну расскажите же, расскажите…
Жена Бонифаса улыбалась.
Дело в том, что Бонифас после рождения дочери в 2014 году собрал ровно девяносто бутылок вина этого года.
«Натали, понимаешь, каждый год на день рождения дочки я буду доставать из этого шкафа бутылку вина для нас, для гостей и отмечать. А дальше… дальше дочка сама будет знать, что на каждый день рождения до девяноста лет её ждёт подарок от папы, который очень любил её, вкусный бокал за ужином и красивые традиции. Пусть она ждёт своего дня рождения и чувствует привет из детства и мою заботу о ней до глубокой старости».
Я не смогла разместить внутри себя те эмоции, которые испытала в этот момент, и разместила их в своих слезах. Не понимаю, о чём я тогда плакала, стоя у шкафа, но плакала я, улыбаясь.
«Знаешь, Натали, в моей семье приняты традиции. К примеру, в сейфе у меня лежат открытки на каждый мой день рождения от бабушки. Там их шестьдесят две штуки, она хотела написать мне заранее сто штук, но не успела. Я ими дорожу».
А я очень дорожу встречами с людьми, которые меня меняют. Из гостей я шла пешком через весь город, унося с собой бутылочку французского вина и вывод:
Для семейных традиций не нужны деньги. Нужна любовь к красоте, любовь к жизни и вера в то, что с нашим уходом не всё заканчивается.
Стало. Очень. Тепло…
Чайки
У нас по утрам в Париже чайки орут под окнами.
За что они борются, я не знаю. За жильё? За кусок еды? Доказывают свою значимость?
И мне всегда казалось, что орут они в основном по субботам и воскресеньям.
А муж говорит, что по будням они тоже орут, просто я не замечаю, вскакиваю по будильнику и тоже начинаю за что-то в жизни бороться.
И вроде жильё у меня есть, еда имеется, да и доказывать уже некому, ну только если самой себе.
В общем, странные эти чайки, не слышу их с понедельника по пятницу. А себя?
Как-нибудь потом
Синдром отложенной жизни откладывается у нас везде, где только можно.
Иногда в шкафу. Это платье для особенных моментов.
В календаре. Я отдохну как-нибудь потом.
Иногда в боках. Я спортом и питанием займусь позже.
Понятие синдрома отложенной жизни безотлагательно ввёл профессор Серкин в 1997 году. Он изучал жителей Севера и заметил, как люди годами живут идеей переезда и верят, что их настоящая жизнь начнётся потом.
Дальше Серкин отделил механизм невроза «хочу – не могу» от механизма отложенной жизни: «хочу – могу – не позволяю себе».
Какая же большая разница между «хочу – не могу» и «могу, но не разрешаю себе».
Я синдром отложенной жизни выгоняю лет с двадцати восьми. Мне скоро сорок, но я всё равно иногда ловлю его в своих установках. Вроде бы много себе разрешила, но этот синдром начинает проявляться в мелочах.
Мой психолог, которого я разрешила себе не сразу, приучил меня к упражнению.
Надо надеть красивое платье, сесть где-нибудь одной в кафе, выбрать вкусное блюдо и составить список «Непозволительной роскоши». В мой список вошёл даже такой пункт, как «взять три дня выходных» и «устроить сутки без телефона, но с книгами».
Действительно, непозволительная роскошь. Ага.
Хочу, но не могу, или могу, но не позволяю себе.
Интересно, что каждый из нас себе не позволяет? Какой список у вас?
Осчастливил
Пришла на день рождения.
Мы сидим за столом и рассуждаем о смысле жизни. Я утверждаю, что весь смысл сводится к тому, чтобы счастливо прожить эту жизнь. А счастье у каждого своё, разное оно и не всегда стабильное.
На противоположной стороне стола сидит мужчина с мнением своим… противоположным.
Сидит и спорит со мной, что смысл жизни – сделать счастливыми других.
Неестественный такой мужчина, я бы даже сказала противный, потому что в борьбе за счастье близкого он так эмоционирует, что даже плюётся волей-неволей в мою тарелку.
Доедать я, конечно, теперь не могу ничего и всё ещё с ним не соглашаюсь.
А мужчина этот прям требует согласиться с его мнением и продолжает громко и нечаянно плеваться.
Отодвинула тарелку и думаю… вот и верь теперь его мечте осчастливить всех кругом.
Осталась я без ужина.
Осчастливил.
Спам
Спам свалился ко мне по ошибке в виде сообщения:
«Уважаемая Елена, набор „Женские радости“ будет доставлен завтра с 10:00 до 18:00. Уточните адрес доставки».
Что делать, если Елены тут нет и это явная ошибка, а вот женщина, которой радости эти необходимы, имеется.
Радости. Женские. Целый набор. В коробке.
Что там лежит? Кто собрал? Кто догадался? Сколько лет было потрачено на исследования?
Вот вы знаете, что вам для радости нужно? Мне сегодня нужно одно, а завтра совсем другое.
Подумала, что там могут лежать цветы, телепорт для путешествий без зала ожидания и без конских цен на билеты; мужчина, который умеет говорить «да, дорогая»; новая сумка Chanel, мирное небо. Что ещё в этом наборе? Может быть, там есть лишнее время? К примеру, карточка на активацию двадцать пятого часа? Кроссовки для бега, чтобы иногда убегать от скучных будней? Латте на кокосовом молоке? Бесплатные платья? Здоровье себе и близким? Разрешение на творчество?
Пока я всё это анализировала, Совесть взяла телефон и написала в ответ, что Елены тут нет, что это ошибка, что набор «Женские радости» никто по этому номеру не заказывал.
Сижу вот и думаю.
Вроде бы Совесть тоже женского рода, но что ей надо для радости – до сих пор остаётся загадкой. Сама не радуется, мне не даёт и вечно всё портит.
Я до сих пор не понимаю, чувство нравственной ответственности мне мешает по жизни или всё-таки помогает, но пристало оно ко мне в детстве. Признаться, на пять лет я попросила у родителей ожерелье Русалки с камнями, но мне вместо него взрослые подарили Совесть. Так теперь и живу.
Хромоногий и дама в перьях
Я сидела в саду у Palais-Royal и читала книжку.
В этот сад приходить лучше рано, чтобы застать уже включённые фонтаны и ещё свободные от туристов зелёные стулья.
Очень хотелось в тишине погрузиться в историю из книги, но сцена из жизни выхватила меня из контекста.
Перед глазами нарисовался слегка потрёпанный жизнью голубь, который таскался за дамой сердца и что есть мочи пел ей всякое разное.
У голубей это называется ворковать.
Но воркуют приличные голуби, а этот был с хромой ногой и с прямым желанием добиться взаимности здесь и сейчас.
Он распушил всё, что у него имелось (а имелось, мягко сказать, не очень много), и носился за дамой кругами вокруг памятника. Чёрт лысый.
Она не оборачивалась, увеличивала скорость и всем видом показывала пренебрежение к приближающемуся объекту. «Не для того меня мама, красотку такую, родила».
Голубь сдаваться не хотел. На своей хромой ноге он всё ещё прыгал и включал воркование на полную мощь.
Мне стало настолько небезразлично, даст она ему или нет, что книгу я отложила в сторону и стала ждать, что будет дальше.
А что будет? Всё банально и предсказуемо.
Дама не выдержала напора, поправила свою чёлку и с новой причёской решительно свалила. Не исключаю, что двинулась она в сторону шестого района, где давно живут голуби с совсем другими манерами.
Хромоногий же от такого поступка резко остановился, ссутулил свои перья и на миг расстроился. Он дохромал до памятника, заел горе какими-то крошками, но тут же увидел другую мадам, обрадовался, снова расправил всё, что есть, и рванул к цели.
Чем закончилась другая история, я не знаю. Дама в перьях, хромоногий голубь и повидавший все страсти памятник сделали моё утро.
Я убрала книгу в сумочку и пошла пить кофе с молоком и с выводом:
Все мы иногда хромаем, но это не повод отказывать себе в своих желаниях.
Без сахара
Начиналось всё очень прилично: зелёный чай и пирожные без сахара.
Кто их придумал? Гений торговли? Тот, кто хорошо знает, что такое внутренний конфликт?
Пирожное без сахара. Вроде бы пирожное, но чтобы совесть тоже спокойно поела, чтобы не пилила нам мозг, как жена в бигуди, фразу «без сахара» добавляют лично для неё. Чтобы молчала.
Без сахара… и сразу на 30 % дороже. Ингредиентов меньше, но стоимость выше. ПотомуШто.
Ты сидишь с подругой в центре квартала Маре в Париже и под конец трудовой недели ешь эти бессахарные пирожные. Говоришь о диетах, о чём только ты не говоришь. Неделя была адовой. Да что уж там… адовой была весна, всё лето, но в этом себе трудно признаться. Впрочем, как и в том, что хочется оставить к чертям все эти бессахарные пирожные и переместиться на соседнюю улицу. Там наливают вино, там мясные и сырные нарезки, там даже играет музыка… там жизнь. Можно туда? Можно?
И ты меняешь локацию.
Вместе с этой локацией меняется твой бессахарный вечер, он начинает дышать, розоветь, рассказывать тебе смешные истории. Это анекдот или правда жизни? Сейчас не так важно.
Официант приносит тебе бокал бургундского, мясные закуски, багет, оливки и плед. Что ещё надо? Снять маски. Просто снять маски с себя, с души и с этих бессахарных пирожных. А дальше на целых два часа забыть про адовую неделю, адовую весну и точно такое же лето. Забыть или принять как данность, вспомнив про наше с вами время. А оно разное такое и уникальное. Прячет молча в себе и бессахарные дни, и наполненные жизнью моменты…
Эвресинг окей
Забегаю сегодня в аэропорт.
Подхожу к выходу на посадку, а там очередь.
Проверяют документы и градусником молниеносно измеряют температуру тела. Держат в руке пистолет, направляют прямо в лоб, смотрят и говорят: «Проходите, всё норм».
Смотрю на очередь, на пистолет этот, подносящийся быстро к каждому лбу, и думаю, а вдруг они IQ так измеряют и ценности.
Представляете? Подходит к вам человек с желанием познакомиться, вы достаёте пистолет этот, направляете на пару секунд ко лбу, и прибор показывает: «Уровень IQ 130. Не мудак». И только после этого вы ему улыбаетесь.
Подошла моя очередь, направили в мой лоб пистолет и закивали. Проходите, всё у вас в норме. Так и сказали: «Эвресинг окей».
Мой почтовый ящик ломится от задач. Коллеги пишут, что есть три срочных вопроса и две нерешённые проблемы. Какие вопросы? Какие проблемы? Я прошла в самолёт, нашла своё место и решила во время полёта отключиться от суетных мыслей. А зачем суетиться, если мне прямо сказали: «Эвресинг окей».
Банальные вопросы
Прочитала в новостях, как британка вызвала полицию, потому что не успела купить в «Макдоналдс» завтрак из-за длинной очереди. Женщина подъехала к окошку уже после того, как ресторан перестал готовить блюда для завтраков. Она разгневалась, вызвала полицию и обвинила «Макдоналдс» в несправедливом отношении к ней.
Представляете, если мы каждый раз будем вызывать наряд полиции из-за малейшей несправедливости в жизни?
К примеру:
Двадцатилетние тусят до утра, выпивают, и на утро у них всё хорошо. Ты уходишь в час ночи домой, пьёшь на вечеринке только воду, но утром ощущаешь себя так, словно это ты вернулась домой в шесть утра после двух бутылок шампанского.
Разве это справедливо? Вызываю полицию.
Или купила платье мечты по полной стоимости, а ровно через неделю оно уже со скидкой 30 %. Звоним 02!
Или так:
– Почему у нас в офисе полиция?
– Потому что! Полиция будет тут, пока вы меня не повысите. Я работаю на вас пять лет, а повысили вчера Ленку, которая тут всего год и три месяца.
Или вечное:
Нравится коллега, но он женат. А тот, кто свободен и зовёт в кино, почему-то дико бесит. Снова 02!
Полиция, кстати, к британке в «Макдоналдс» не приехала. «Не обременяйте наши службы такими банальными вопросами». Так и ответили. Глупые!
Не понимают они наши женские души. Банальных вопросов у нас просто-напросто не бывает.
Новый день
Вы любите фарфоровую посуду?
Стоит фарфоровой чашке и блюдцу появиться утром за завтраком, во мне сразу проклёвывается нежность и даже наивность. Откуда наивность эта берётся? Ей нравится жить в иллюзиях, что мы всё успеем, что можно никуда не спешить, и она добавляет в мой чай вместе с молоком надежду на покой и счастье.
Каждое утро – начало новой жизни. Вчерашние дела остались в прошлом. То, что мы придумали ночью – рассеялось и потеряло вымышленный масштаб. Может быть, пока мы спим, кто-то сверху стирает всё вчерашнее небесным ластиком?
В течение дня мы будем сталкиваться друг с другом, писать, звонить, строить очередные планы на вечер, тихо общаться или о чём-то спорить, но утром до завтрака мы всегда сами с собой. Немного новые, немного одинокие, немного в себе.
Мы поглядываем на время, а время утром молчит, ничего не показывает. Утреннее время – белый лист, что хотите с ним, то и делайте. Впрочем, как и наши утренние мысли. Перебирайте их, крутите, меняйте. А мы? Берём зачастую то, что дают, и не знаем, что мысли можно легко выбирать.
Нет, каждое утро определённо может быть замечательным, если разрешить себе им наслаждаться, если настроиться, если сказать: «Я… я хотела бы так…» и ненадолго это «так» себе позволить.
День оттащит нас потом от наслаждения, вечер закрутит, завертит своими итогами, но каждое утро нам доступно небольшое счастье. Оно тёплое, как летний ветер, такое же мимолётное и немного детское. Не ценим его, не бережём. Чудные мы, чудные…
Я написала этот текст и заказала новую фарфоровую хрупкость. Люблю в красоте встречать дни, в которых я не была раньше. Новые дни – как наши поездки в новые страны. Только о таких ежедневных «путешествиях» нужно почаще себе напоминать…
Беззаконие
А давайте сегодня про закон убывающей полезности? Про закон Госсена или как там его?
Вот интересная вещь. Если мы очень хотим слопать пирог, то первый кусок пирога доставит нам самое большое удовольствие, второй – уже меньше, а дальше вкус будет становиться привычнее, пирог доступнее, и удовольствия будет всё меньше и меньше.
Впрочем, если бы мы с вами шли по солнечной пустыне и хотели пить, то первый стакан воды был бы самым большим благом, второй – благом поменьше, третий – привычным делом. Ну а если стаканы с водой были бы в пустыне повсюду, то их ценность вовсе бы свелась к нулю.
Кстати, в денежной мотивации этот закон тоже имеет место. По мере растущей возможности приобретения всяких разных благ незначительное повышение зарплаты уже не так драйвит.
К чему я вдруг вспомнила про закон Госсена? Делать мне больше нечего?
Просто после рабочего дня мы с подругами обсуждали скидки и предстоящую «чёрную пятницу», обменивались разными «хочу», «мне срочно надо», и я подумала, что закон Госсена сбоит. Если в ходе потребления полезность каждой последующей покупки снижается и приближается со временем к нулю, то почему это не работает с платьями и сумками? С женщинами (с нами то есть) явно что-то не так. Каждое последующее платье нам кажется полезней и необходимее предыдущего. Где тут логика?
Что-то не то или с законом убывающей полезности, или с женским насыщением. Ну невозможно же, честное слово.
36 и 6
А вы не знаете, зачем человек болеет?
Вот ещё вчера всё было как было, а сегодня – температура, кашель, ломит тело, ты лежишь и не двигаешься.
Температура ползёт вверх вместе с твоим желанием поскорее поправиться.
В этом бреду, в этом состоянии мы вдруг начинаем ценить обычное. А что мешало ценить его вчера?
Вчера же мы дышали полной грудью, забегали за кофе в утреннее кафе, не кашляли и, представляете, чем-то были недовольны. Пробками? Срывом планов? Или (смешно) тем, что нам долго не несут меню.
Нет, определённо человек болеет не просто так. Нас тормозят, показывают нам главное, убирают напускное и искусственное.
«Я так тебя люблю», – шепчем мы во время бреда близким, когда наша температура выше тридцати восьми.
«Под бредом мы понимаем совокупность болезненных рассуждений и выводов, овладевающих сознанием больного, искажённо отражающих действительность», – говорят нам психиатры.
Они говорят, а я засомневалась.
При высокой температуре мы вспоминаем о здоровье, говорим о любви к родным, а в обычном состоянии раздражаемся из-за мелочей и погружаем сами себя в рой псевдоважных вещей.
Пробки достали.
Коллеги не ценят.
Лишний вес…
Что ещё у нас в головах?
Кажется, что мы чаще бредим при температуре тридцать шесть и шесть, а во время болезни бред отступает, и мы вдруг начинаем понимать ранее недоступные нам смыслы.
P. S. Этот текст я написала давно во время болезни. Сейчас у меня тридцать шесть и шесть, и мне ничего не мешает снова ворчать на этот мир по мелочи, не ценить жизнь и бредить.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?