Текст книги "Души раскрытое окно"

Наталия Колотилина
Души раскрытое окно

Коротко об авторе

Наталия Юрьевна Колотилина, родилась в 1946 г. По профессии дошкольный педагог и психолог. По призванию поэт. Является членом МГО Союза писателей России. Среди её произведений есть следующие книги: – «Как всё просто, как всё сложно», издательство ООО «Мэйлер», М. 2010; – «Ветры жизни», иллюстратор А. Каренчук, издательство «Авторская Мастерская», ИП Федотов Д.А., М., 2016; – «Живые картинки», иллюстратор А. Каренчук, издательство «Авторская Мастерская», ИП Федотов Д.А., М., 2016 (В книге собраны стихи и сказки для детей младшего и старшего дошкольного возраста); – «С любовью по жизни», иллюстратор А. Каренчук, издательство «Авторская Мастерская» ИП Федотов Д.А., М., 2017; – «О, как причудлива природа», иллюстратор А. Каренчук, издательство «Авторская Мастерская» ИП Федотов Д.А., М., 2017; – «Души раскрытое окно», иллюстратор А. Каренчук, издательство «Авторская Мастерская» ИП Федотов Д.А., М., 2018; – «Души раскрытое окно», издательство «Остеон-групп», оформление и распространение электронной версии, Н., 2018.

О книге Н. Колотилиной «Души раскрытое окно»

Поэзия, к которой хочется возвращаться.

Слова, которым хочется верить…

 
Я пишу тебе письмо.
Ручку с пастой выбираю.
И на грубое сукно
Лист бумаги расстилаю.
 

Кому нужна поэзия сегодня? Не проще ли читать с утра до вечера статьи в интернете и посты знаменитостей в социальных сетях? Не интереснее ли погрузиться в мир сладких фантазий и где-нибудь в иных мирах встретить свою любовь? Не увлекательнее ли включить компьютерную «стрелялку» или спортивный матч и почувствовать себя героем, причастным к некоему свершению? Наверное, многие современники – осознанно или нет – задаются подобными вопросами. И все-таки, несмотря на все возможные ответы, поэзия жива. Доказательство этому можно найти на страницах прекрасных книг, проникнутых глубиной и смыслом, написанных от души и для души. Книг, в которых эмоции современников выливаются стихами.

Сборник Наталии Колотилиной «Души раскрытое окно» – это поэзия для тех, кто не привык смотреть на мир поверхностно. Для тех, для кого прошлое и настоящее едины.

Для тех, кто верит в Бога и любит свою родину. Для тех, кто умеет чувствовать, страдать, размышлять и надеяться. Автор поднимает очень интересные, важные и – без преувеличения можно сказать – вечные темы. Она касается их легко, непринужденно, и в то же самое время за каждым ее словом ощущается мощь. Мощь, которую дает многократное осмысление, когда автор не просто записывает какую-то мысль, родившуюся в голове, а сперва пропускает ее через сердце и лишь затем отпускает в свободный полет. В большой мир, где она непременно встретит единомышленников и отзовется уже в их сердцах болью или радостью, сомнением или надеждой.

Иногда кажется, что перо поэтессы едва касается бумаги. Будто на неведомых крыльях, парит она над любимой землей, дарящей ей силы и вселяющей в душу радость:

 
Цветёт сирень, волнуя и пьяня,
И пеною душистою вскипает!
Вокруг домов, по улицам скользя,
Мечты о счастье в души навевает…
 

Но вдруг строчки становятся более страстными, более эмоционально насыщенными. И уже вместо легкой нежности, окутывающей читателя ароматом трав, автор внезапно разгорается огнем искреннего чувства, бьет наотмашь ножом боли, вытягивает нервы из читателя и отпускает их, как отпускает струны гитарист – не после окончания мелодии, а в самой середине, перед тем как с новой, истовой силой приняться за напряженную, разрывающую оковы игру:

 
Я люблю тебя истово, самозабвенно.
В каждом жесте твоём я значенье ищу.
Хоть я знаю, что чувства твои лицемерны,
Но, страдая в веригах любви, не ропщу…
 

Или вдруг на автора находят сомнения, появляется множество вопросов. Они встают остро, просят ответов. Выплескиваются на бумагу, летя к читателю, который, возможно, тоже задавался ими однажды или задается сейчас. И кажется, что есть неуверенность в словах писательницы. Но так ли это на самом деле? Или все вопросы являются риторическими? И о чем они? Конечно, о смысле, о сути, о жизни:

 
…Может, в этой жизни сложной
Можно что-то изменить –
Непредвиденность поступков,
Непросчитанность шагов,
Неоправданность уступок,
Ложь друзей и месть врагов?
И, конечно, цепь ошибок,
Ряд нелепых пустяков,
Неуклюжих фраз, улыбок
И сердечных сквозняков?
 

Много места на страницах сборника отдано гражданской лирике и военной теме, связи поколений и памяти, необходимой тому, кто хочет называть себя Человеком, кто является истинным сыном своего отца, кто может сказать о себе, что он часть этого древнего и несгибаемого народа, который мы называем русским:

 
Сейчас идут в одном строю едином
И дед, и сын, и внук… в одном полку –
В Полку Бессмертном и непобедимом!
Как мы пред ними, павшими, в долгу!
 

И даже если в некоторых стихах, как в истории юной девушки Ани, оказавшейся в блокадном Ленинграде, пережившей настоящий ужас, но выбравшейся из его стен и отдавшей себя борьбе за общее дело, звучит кажущаяся легкость, вызванная особой рифмовкой, которую использует писательница, за ней все равно ощущается драма, глубина, видится истинная суть каждого поступка и цена, которую приходится платить за любое решение.

Так что же дает поэтессе силу, которая на страницах трансформируется в силу лирических героев? Откуда женщина черпает вдохновение? Что помогает ей оставаться собой и идти дальше, отбросив в конце концов сомнения, храня в душе память, веря в будущее, не опускаясь в своих желаниях и своих поступках со взятой единожды высоты? Память, которая, с одной стороны, ранит:

 
Как жаль, что Память не умеет
Хранить в компьютере своём
Лишь то, о чём не пожалеет,
О прошлом думая твоём, –
 

но, с другой, бережет светлые мгновения и радость былых дней:

 
Прошли года. Уж дома нет,
Лишь старый сад. Здесь всё мне мило!
Я помню всё: как ждал рассвет
С тобой, и что ты говорила.
Вон там – заброшенный хлевок.
Вон колокольня! Так красиво!
А там, в крапиве, ручеёк,
Где детвора в песке возилась.
 

И Вера в Бога, к которому в трудный миг обращается писательница, возвращает ей ощущение полета и помогает преодолевать барьер за барьером, находить ответы на вопрос за вопросом, испытывать благодать и жажду жизни, чтобы наслаждаться каждым мгновением:

 
Я иду, лечу, как птица,
Будто крылья за спиной!
Надо к Вере обратиться,
Чтобы стать самим собой.
 

И вот оно, доказательство абсурдности утверждения, будто современная литература пуста и поверхностна. Вот она, современная поэзия, которой, по мнению скептиков, вроде как нет вовсе. Поэзия, рожденная в сердце Наталии Колотилиной, преисполненная духовности и гражданственности, незыблемая и вечная, проникнутая духом времени и памятью былых эпох, созданная в лучших классических традициях и наполненная незыблемой моралью. Поэзия, которую хочется читать, слова, которым хочется верить. И поэтесса, в диалог с которой хочется вступить.

Ирина Игоревна Малкова, поэт, член Союза писателей России

Фонтан

 
Брызжет радугой жизни фонтан,
То бледнея, то вновь расцветая;
И событий кружит ураган,
По пути годы в щепки сметая.
 
 
Серебристыми каплями брызг
Нас судьба освежает с лихвою,
Водяными алмазами ввысь
Вознесёт и бросает порою.
 
 
Где найти бы источник такой,
Чтоб, годам и несчастьям не веря,
Мой фонтан не иссяк бы живой,
Несмотря на погоду и время,
 
 
Чтобы радостью воздух звенел,
Чтобы брызгами смех рассыпался?
Не хочу, чтобы он обмелел,
А хочу, чтоб живым он остался!
 

Моей России купола

 
Когда порой на сердце грусть,
Или раздумья увлекут,
К монастырю потянет пусть,
А ноги сами приведут.
 
 
Здесь утро краски разольёт
По стенам древнего кремля,
А речка рябью всколыхнёт
В воде златые купола.
 
 
В монастырях судеб река
Текла спокойно, как молва.
Светили людям сквозь века
Российских храмов купола.
 
 
Там на захватчиков со стен
Лилась горячая смола,
Бойницы рой пускали стрел,
Тревогу били купола.
 
 
Теперь в монастыре музей.
В палатах «выставка богов»:
Икон и фресок «мавзолей»
Под сенью гордых куполов.
 
 
Жизнь в залах словно замерла,
С витрин история сквозит.
России старой купола
Как взгляд из прошлого сверлит.
 
 
Вдыхаю воздух грудью всей,
Твержу высокие слова,
Ведь предо мной зажёг музей
От солнца эти купола!
 
 
Пускай года как дни идут,
Народу русскому хвала!
И славу вечную поют
Моей России купола!
 

Н. Иерусалим

Санкт-Петербург

 
Город моих предков –
Город над Невой.
Хоть бываю редко,
В думах ты со мной.
 
 
Строгих статуй мрамор,
Площадей простор,
Золото на храмах
И дворцов убор,
 
 
Чёрные решётки
Кружевных оград.
Улиц твоих чёткий
Строй, как на парад;
 
 
Мостики, каналы,
Сквериков уют,
Крепость и вокзалы,
Кораблей приют;
 
 
Зимнего декоры,
Храм, что «На крови»,
Летний сад, «Аврора» –
У меня «внутри».
 
 
А ещё в душе я
С нежностью храню,
Память обнажая,
Невский «авеню».
 
 
Ветер из-под арки,
Двор и звук шагов,
Замах коммуналки,
Дверь и пять звонков.
 
 
«БулоШная», «Пышка» –
Милые слова.
Будто я – мальчишка…
Ностальгия? Да!
 
 
Город, Богом данный,
Словно чудо-холст,
Гордый, легендарный,
Родины форпост!
 

Детства городок

 
Провинциальный городок
Почти ничуть не изменился.
Души моей тут островок –
Ведь я когда-то здесь родился.
 
 
Прошли года. Уж дома нет,
Лишь старый сад. Здесь всё мне мило!
Я помню всё: как ждал рассвет
С тобой, и что ты говорила.
 
 
Вон там – заброшенный хлевок.
Вон колокольня! Так красиво!
А там, в крапиве, ручеёк,
Где детвора в песке возилась.
 
 
Все улочки, как встарь, в цвету,
Как с гобеленовых дорожек,
Сплошь пастораль лубка и ложек!
Но вот какой сюжет в быту:
 
 
С телегой лошадь на жаре,
Старухи-лужи у продмага,
А в пыльных окнах в мишуре
С зимы меж рамами бумага.
 
 
Отель мой, латаный «Приют»
Дельцы считают почти звёздным!
Зайдём в проулок. Что же тут?
Купцы скупают чьи-то «гнёзда».
 
 
Конечно, есть дома на снос.
Средств на дороги не хватает.
Но русское «сойдёт, авось»
Всегда на дядю уповает!
 
 
Но с грустью думаю порой,
Что современная застройка
Лишает прелести былой,
Штампуя клоны-новостройки.
 
 
Провинциальный городок…
Здесь всё моё промчалось детство.
Ты – счастья моего глоток,
Души великое блаженство.
 

Что Вы

 
Что Вы! Что Вы! Невозможно
Жизнь с начала повторить!
Может, в этой жизни сложной
Можно что-то изменить:
 
 
Непредвиденность поступков,
Непросчитанность шагов,
Неоправданность уступок,
Ложь друзей и месть врагов?
 
 
И, конечно, цепь ошибок,
Ряд нелепых пустяков,
Неуклюжих фраз, улыбок
И сердечных сквозняков?
 
 
Жизнь моя – моя, не чья-то! –
Так изменчива, сложна.
Пусть обкрадена, ужата,
В нервотрёпках, но – моя!
 
 
И, возможно, что другие
Лучше прожили меня,
Но о прошлом ностальгия
Всё сильней день ото дня!
 

Память

 
Зимою жизнь как будто дремлет,
Накрывшись одеялом вьюг.
Душа порывов не приемлет,
Все чувства замерли вокруг:
 
 
Поездки, встречи, ожиданья,
Болезни, ссоры, оправданья.
Остались лишь воспоминанья,
Какие трудно превозмочь.
 
 
Как жаль, что Память не умеет
Хранить в компьютере своём
Лишь то, о чём не пожалеет,
О прошлом думая твоём.
 
 
Уже ничто не может ранить:
Всё это минуло давно!
Но вновь и вновь ты смотришь Память,
Как кем-то снятое кино.
 
 
И снова образно рисуешь
Картины тех минувших дней.
И снова, как тогда, рискуешь
Принять за правду мёд речей.
 
 
Однако жизни колесница
Неотвратимо бег ведёт.
Вперёд, вперёд! Спешит возница!
И не свернёт, не отдохнёт.
 
 
Метель, возможно, виновата –
Всю душу снегом замела…
Но Память наша будет свята,
Куда б она ни забрела!
 

Бессмертный полк

 
По улицам он вьётся серпантином.
Как в реку все стекаются ручьи,
Так и поток людей несёт лавиной
Портреты предков – памяти ключи.
 
 
Глядят в глаза потомков те, что пали,
Кто немцев выбил дальше от границ,
Кто гнал фашистов, бил огнём и сталью,
Освободил братушек и сестриц.
 
 
Сейчас идут в одном строю едином
И дед, и сын, и внук… в одном полку –
В Полку Бессмертном и непобедимом!
Как мы пред ними, павшими, в долгу!
 
 
Вот звук колонн становится всё глуше.
И слёзы запоздалые в глазах.
Но гордость распирает наши души,
И благодарность с горечью в словах:
 
 
– Спасибо Вам, родные, за Победу.
Вам, братья, матери, отцы и деды! –
Хоть есть могилы тех, кто неизвестен,
Пока мы помним, подвиг их – бессмертен!
 

Баллада о землянке

 
Год 41-ый. Немцы под Москвой!
Удар молниеносный – их задача.
Но встала Истра на пути стеной
В руинах, пепелищах, женском плаче.
 
 
Деревня. Кашино. Темнеет быстро…
Здесь тоже немцы
Злобствуют и жгут!
Уж отошли защитники от Истры…
Без связи в блиндаже приказа ждут.
 
 
Среди штабных – корреспондент газеты
В командировке Алексей Сурков.
Письмо жене писал в землянке этой,
В огонь печи подбрасывая дров.
 
 
Пришла разведка из прибрежных маршей:
«Разорван полк, и мы окружены!
Дарёнку вброд пройти б –
за храмом наши!
Без боя чтоб, ведь силы неравны!
 
 
Нас обошли лощиной немцев танки:
Двумя колоннами от Истры прут!
Отрезан путь к своим! (Что за подлянка!)»
Гудит земля!
Дрожит накат землянки…
 
 
«Бойцы, – сказал начштаба. –
В избах немцы.
Они нас обнаружат поутру.
Я фрицев отвлеку. Задам им перцу!
Увидимся на левом берегу».
 
 
И он пополз к домам. Взорвал гранаты!
Фашисты в панике: «Halt! Halt! Дэржать!» –
Но суматоха помогла солдатам
Укрытие покинуть и бежать.
 
 
Потом никто не верил в совпаденье,
Суша одежду на печи в избе,
Но чувствовал святое провиденье
И Божие спасенье на себе.
 
 
Хвалили атеисты Бога имя!
Бойцы дивились, как Он их провёл
По полю, что минировано ими?
Могли ж погибнуть все! Но Бог отвёл.
 
 
Фашисты были в Истре две недели,
Всё время продолжая лютовать.
С подходом красных просто озверели:
Людей согнали в церковь, чтоб взорвать.
 
 
Но подоспели гвардии стрелки,
Спасли людей и двинулись на Истру.
Пришли на помощь им сибиряки.
И вместе с ними выбили фашистов!
 
 
А через год письмо в стихах Суркова
О нежности, разлуке, о войне,
Землянке (на мелодию Листова)
Уже звучало песней по стране.
 
 
Прошли года. Другое поколенье.
Но Кашино в сердцах людей хранит
Землянку на окраине селенья
И песню, что над временем парит!
 

Памяти Свеча

Посвящается началу Великой отечественной войны

 
Я расскажу, как это было,
Как начинался «им – конец».
Когда граница в злости выла,
Врагов круша огнём сердец.
 
 
Был в школе праздник выпускной.
Потом гулянье до рассвета.
А мы с тобой сбежали в лето –
В вишнёвый сад у проходной.
 
 
– Стреляют где-то, как салюты!
– Ну, что ж! На то и гарнизон.
– А вон над лесом парашюты,
Садятся там на стадион.
 
 
И вдруг… не вишни сок на платье,
А кровь! Склонилась голова…
Упала ты в мои объятья,
– Как больно! – вырвались слова.
 
 
И вот уже несётся: «Achtung!
Сдавайся, руссиш! Ка-ра-шо!»
В ответ им наши как бабахнут!
И установка – в порошок.
 
 
Отцы держали оборону.
Приказ последовал: «В ружьё!» –
Сыны таскали им патроны
(В костюмах с бала) и питьё.
 
 
Мне повезло. С боями вышел.
Прошёл с отцом чрез всю войну.
Во всех коллизиях я выжил,
Спасая от врагов страну.
 
 
Мы отступали, наступали
Сначала в тыл, потом назад!
Фашистов били, били, гнали…
Я в двадцать два – седой комбат.
 
 
Меня контузило в окопе,
Тонул в трясине, ранен был
И был засыпан при подкопе.
Я брал высотки, вражий тыл…
 
 
Я видел боль и кровь войны!
Похоронил друзей и батю.
Со смертью, в общем, был на «ты»,
Но и в бреду я помнил Катю.
 
 
Ведь эта девочка с косою
И с горсткой вишенок в руке
Всегда везде передо мною,
Как лучик в пасмурном окне.
 
 
Мы победили эту «гидру».
Ликуют все! Но каждый год
Горит лампадами по миру
Наш поминальный скорбный ход.
 
 
Я в караул почётный встану,
И с Богом в сердце помолчу…
Войну из прошлого достану.
И Памяти зажгу Свечу!
 

Судьба Анюты

Посвящается блокаднице, участнице Великой отечественной войны А.А. Нержавиной

 
Девчонка-хохотушка
На Лиговской жила.
Раз танцевать с подружкой
В училище пришла.
 
 
Её кружил по залу
Молоденький курсант.
О жизни с ним мечтала.
И вот он – лейтенант.
 
 
Вдруг полчища фашистов
Напали на страну.
Любимого Анюты
Призвали на войну.
 
 
Захватчики спешили.
Осады вид кольца.
Но жители решили
Сражаться до конца.
 
 
Хоть немцы жгли, бомбили:
– Ваш Ленинград сломим! –
Блокадники ж твердили:
– Свой город не сдадим!
 
 
И выстояли люди
В блокады лиховерть!
Век Аня не забудет
Бомбёжки, голод, смерть.
 
 
Родных как хоронила.
Как зажигалки с крыш
Сбирала и тушила,
Хоть боль утрат щемила
В душе. Не заглушить!
 
 
Потом «Дорога жизни»
По Ладоге, по льду…
Но выжила с Отчизной
В трагическом году.
 
 
Военкомата классы.
Призыв на фронт. И вот
Крошит немецких асов
Зенитный пулемёт!
 
 
Какое ж удивленье!
Не взять фашистам в толк,
Что асов, без сомненья,
Бьёт Анин женский полк.
 
 
От Ярославля к Польше,
Чрез Одер на Берлин!
Чтоб нам не видеть больше
Врагов и танков клин.
 
 
И вот она, Победа!
Закончились бои.
Войны апологетов
Повержены главы!
 
 
Судьба распорядилась
Живой остаться ей.
С любимым поженились
И нажили детей.
 
 
Женою офицера
Скиталась по стране.
Вновь мужества примеры –
В быту, как на войне:
 
 
Молдавия – Чукотка –
Румыния… Вюнсдорф[1]1
  Вюнсдорф – город в Германии.


[Закрыть]…
Как чёрная бархотка
На памяти дедов.
 
 
Анюта, Аня, Анна…
Великая судьба.
С судьбой страны буквально
Навечно сплетена!
 

Возвращение из похода

 
Море всё плещет устало,
Лижет волнами пески,
Пену бросает на скалы,
Красит, как солью, виски.
 
 
В бухту спешит субмарина,
Берег, почуяв родной.
– Здравствуй, Отчизна!
Прощайте, глубины!
Вот мы вернулись домой.
 
 
Где только мы не бывали
В охране родных рубежей!
Сколько же мы повидали
В далёких походах морей!
 
 
Разное в море бывало:
Бури, авралы и течь.
Помню, от щупов радара
Камнем пришлось нам залечь.
 
 
Близкие дальние дали
Снились ночами не раз –
Там нас любимые ждали
В тихой тревоге за нас.
 
 
Чудилась клюква в корзине,
Смех твой и радость в глазах,
Мох и грибы по низине,
Маленький сын на руках…
 
 
Помнились строгие сопки,
Пирс, гарнизон и маяк,
В списанной старой подлодке
Милый семейный очаг.
 
 
– Боже мой! Эти Борнео,
Куба, Гренландия, Кипр,
Всякие «Санта» и «Нео»…
Всё позади, командир!
 
 
Режет корабль, как секатор,
Моря привычную синь.
Чайки ныряют в кильватер
Вот уже несколько миль.
 
 
Близится стенка причала,
Тише турбин оборот.
Сердце сильней застучало.
– Машина послушная, стоп!
 
 
Встретят нас милые лица.
– Подводный наш дом, не грусти –
Отдых не вечность продлится.
Скоро нам вахту нести!
 
 
За верность и долг,
За норд – весты,
За семьи, любовь, за моря,
Жёны, друзья и невесты,
 
 
Крикнем трёхкратно: «Ура!»
 

Жёнам офицеров

 
Когда, мужей достойных славя,
Под звон побед, под гром литавр,
Когда, торжественно венчая
Их головы венком из лавр,
 
 
Заздравный кубок поднимаю,
Я пью креплёное вино:
За крепость мышц, за крепость духа,
За ум, за подвиги оно!
 
 
Но всё ж, нисколько не лукавя,
В душе я мыслями о них,
Кто жизнь в тени их бурной славы
Ведёт в заботах, жёнах их.
 
 
О них, чья женственность и младость
Была героям как бальзам.
И крепость им дала их слабость,
С кем боль делили пополам.
 
 
За вас мой тост, богини быта,
Ваш подвиг каждый день и час!
Жизнь «у разбитого корыта»
Вы начинали столько раз!
 
 
За все бессонницы, тревоги,
Болезнь детей, разлуки, страх,
За бесконечные дороги,
За смех, за «чёртики» в глазах.
 
 
За вас мой тост, героев жёны,
Надежду веру и любовь,
И за огонь, в сердцах зажжённый,
Я пью вино красней, чем кровь!
 

Долгое плаванье

 
Наш корабль, надёжный и прочный,
По волнам быстротечным идёт.
Но порты остановок неточно
Штурман в карте кружком обведёт,
 
 
Хоть команда устала скитаться
По безбрежным просторам судьбы,
Сквозь шторма, «мёртвый штиль» пробиваться
Без стенаний, без слёз, без мольбы!
 
 
Бирюзовый кильватер в «барашках»,
И бездонного неба хрусталь,
И по курсу в блестящих «медяшках»
Море, море… Безмерная даль!
 
 
Где ж причал, у которого нежно
Утомлённое сердце вздохнёт,
Где душа от порывов мятежных
Наконец, возвратясь, отдохнёт?
 
 
Но внезапно в бинокле возникла
За прозрачною дымкой земля.
И «Ура!» прогремело и сникло,
Встретив эти глаза у руля.
 
 
– Капитан, загорелый и строгий,
Вот то место, где отдых нас ждёт!
Заживём тут в любви, без тревоги.
Пусть на берег команда сойдёт!
 
 
Вон залив, где песок золотистый
Чудный остров кольцом обовьёт.
Там в садах, на террасах тенистых,
Упоение счастьем живёт.
 
 
А по склонам орехи, бананы,
Водопадов целебный нарзан!
И ни боль, ни открытая рана
Не пугают теперь, капитан.
 
 
В райских кущах забудем страданья,
Голод, холод, предательства, страх.
А в награду за наши блужданья
В этих землях оставим свой прах.
 
 
Голова опустилась седая:
– Мы не можем от курса свернуть! –
И слезинка мужская, скупая,
Как предатель, упала на грудь.
 
 
– Вы не стройте волшебные планы –
Не бывает углей без огня.
Никакие заморские страны
Никогда не заманят меня.
 
 
Лишь на время заблудшего сына
Можно раем земным опьянить:
Ведь покрытые снегом равнины
И леса будут в снах приходить!
 
 
А тоска по отчизне, как в дверцу,
Застучит с новой силой в душе.
И покоя разбитому сердцу
На чужбине не сыщешь уже! –
 
 
Наш корабль, потрёпан штормами,
По волнам беспристрастным идёт,
Но по курсу надёжно, упрямо
Его в порт капитан приведёт!
 

Письмо

 
Я пишу тебе письмо.
Ручку с пастой выбираю.
И на грубое сукно
Лист бумаги расстилаю.
 
 
И, наверно, в сотый раз
Я, на белый лист уставясь,
Сочиняю свой рассказ,
Но пером не прикасаюсь.
 
 
Я пишу тебе о том,
Как текли за годом годы
После, без, и как потом
Стали морем время воды.
 
 
Как речушки юной дробь
Под ольхами пропадала,
Но коварно время в топь
Зелень луга превращало.
 
 
Здесь теперь уж никому
Не пройти напропалую,
И в болоте там тропу
Не сыскать уже былую.
 
 
Напишу ещё тебе,
Как волос льняное злато,
Развеваясь по судьбе,
Стало цветом белой ваты.
 
 
И пожалуюсь на то,
Что случается одышка,
И не хочется давно
Вдруг помчаться, как мальчишка.
 
 
А когда домой в толпе
Возвращаюсь я усталый,
Замечаю, что не мне
Адресован взгляд лукавый.
 
 
И ловлю себя на том,
Что, возможно, очевидно:
Что не тот я, и не в том,
И не так, как!.. Но обидно.
 
 
Не рвануть, как встарь, уже
Мне в моём авто заглохшем.
Я как будто на меже
Между будущим и прошлым.
 
 
И опять в который раз
Я писать письмо не стану.
Жизнь не ждёт! И в этом сказ.
Что ж, пойду, а то отстану.