Текст книги "Игра не на жизнь. Проходная пешка"

15

Много ли можно рассказать человеку, который знать не знает ни о каких играх? Поэтому мой рассказ был краток – родилась, училась, работала, поехала отдохнуть на Урал и вот… так попала в ваш мир.

– Вот и все, – закончила я свой рассказ, – так что у меня больше вопросов, чем у тебя. А так как я в этом мире новенькая, то надеюсь, ты поможешь мне освоиться.

– Понятно, – задумчиво протянул Рандир. – Что ж, я готов отвечать на твои вопросы. Как я понял, первым будет насчет Ашуна?

– Именно! Кто ты такой?

– Можно сказать – личный королевский порученец по особо важным делам. Это тебе что-нибудь говорит?

– И по каким делам ты такой «особо важный»?

– Все, что может интересовать короля. А также в решении некоторых деликатных вопросов. Надеюсь, не надо рассказывать каких?

– Спасибо, сама уже догадалась – разведка, убийства, дипломатия ножа и топора – полный набор джентльмена. Понятно, почему тебя так не любят. А орки от тебя что хотели?

– Знаю много, – без тени улыбки ответил Рандир. И я поняла, знает он действительно много и очень, очень секретного, чтобы рассказывать это первой попавшейся девочке. Даже сотая часть его знаний может мне дороговато обойтись – знакомиться с орками я бы не хотела.

– Хорошо, тогда следующий вопрос – кто такие «они»?

– Это русские.

Вот те раз! Кажется, у меня сейчас пойдет голова кругом.

– Придется тебе рассказать и о наших двух мирах, как бы предисловие, чтобы ты поняла, – видя мою ошарашенную морду, смиловался Рандир. – Наши миры можно считать братьями-близнецами. В климате, расположении континентов, в природных условиях. Может, когда-то это был один мир, но теперь это два абсолютно независимых мироздания. У вас магии нет, у нас – есть. Другие обитатели, другая политическая карта, ну, и все остальное – тоже другое. Рас и народностей у нас тоже много. С эльфами ты уже познакомилась, ур-хаев тоже видела. При этом они делятся на свои кланы, народы и имеют множество различий. Люди здесь в большинстве белокожие, но где-то есть и другие. Гномов еще увидишь – они живут южнее, в ваших Кавказских горах. И в других горных массивах их тоже хватает. При всем этом мы с вами не живем в одном времени. Время на вашей земле течет быстрее – за один наш год у вас может пройти от пяти лет до двенадцати. Рваный цикл, который тяжело вычислить. Так, что бы еще тебе рассказать, чтобы ты поняла?

– Про русских и про то, как я сюда попала.

– Так… видишь ли, так как ваш мир немагический, к вам очень тяжело пробиться – это как в пустоту стучать, а вот от вас к нам – можно. Но у вас магов – раз, два – и обчелся, да и не знают, как правило, эти маги, что они владеют какой-либо силой. Так что порталы они отрывают неожиданно для самих себя – в момент смерти или при каком-то очень экстраординарном событии. Несколько лет назад случилась очень похожая на твою ситуация – тоже к нам провалилась группа людей. Но в отличие от твоих друзей это были солдаты с огнестрельным оружием. И переместились они в момент боя, – Рандир усмехнулся. – Я тогда по приказу короля занимался этим вопросом. Вот и выучил русский язык.

– А солдаты откуда? – мне было страшно интересно.

– Из вашего тысяча девятьсот сорок второго года. Если ты знакома с той войной, что была у вас. Здесь они отвоевали себе плато на северо-востоке и теперь там живут. Ур-хаи к ним пару раз пытались полезть, но после этого лет пять сидели тихо и приходили в себя.

– Вот это да! – восхитилась я. – Сколько же их было? Русских-то?

– Человек восемьдесят. Сейчас уже семьи у многих, дети – но живут они по-прежнему обособленно. В дела наши не лезут, и мы к ним с уважением. Сначала я думал, что ты из них – мало ли по каким вопросам можно было покинуть плато? Они ведь тоже свои интересы имеют, а теперь вот не знаю, что с тобой делать.

– Как я поняла, обратно в свой мир я не попаду?

– Это тяжело, но попробовать можно. Если попросить магов – но это надо их хорошо просить.

Что значит «хорошо просить», я как-то не совсем поняла, но тон, которым это было сказано, мне не понравился. Маги у них какие-то «прошеные»!

К русским, при всей моей ностальгии, я тоже не стремилась. Они, наверное, там себе коммунизм уже построили, а я приду и скажу: «Фигня все это! В вашем родном мире все давно уже капитализмом заросло, и ваши дети вас почти позабывали – теперь они не в «Зарницу» играют, а «эльфами» по лесам бегают!» Вот мужикам радости-то будет!

16

– А что у тебя с бароном? – Из ответа на этот вопрос можно будет понять причину наезда из-за поединка с офицером.

– Скажем так – чужая охотничья территория. А я у него разрешения не спросил. Если бы Тауэр обратился не к барону, а к дальней заставе, то проблем бы не возникло, а так – придется делиться добычей.

– Тауэр обратился в ближайшую крепость, так?

– Да. Боялся, что не доживу, пока он – день туда, день обратно – бегал бы, черт остроухий! – Рандир нагло улыбнулся и посмотрел за мою спину.

Упс! Эльф. И долго он тут торчит? Получается, мы при нем о нем же и говорили. Я-то его видеть спиной не могла, а Рандир ему в глаза говорил все, что думал.

Эльф, не отвечая на подколку, спокойно что-то сказал.

– Сейчас за мной придут, чтобы отвести к барону, – перевел Рандир, – иди, пожалуйста, в свою комнату.

В комнату я, конечно, зашла, но так и остановилась возле незакрытых дверей. Тауэр встал в проходе, загородив меня спиной. Рандира вывели, встав по бокам, четыре солдата – это как, почетный эскорт или чтобы не убежал? Эльф стоял молча, привалившись плечом к косяку моих дверей. Помогать Рандиру он не спешил. Я не вмешивалась, пока просто подмечая все нюансы. Делать какие-нибудь выводы было еще рановато, но общее положение дел уже угадывалось. Рандир – одиночка, по какой-то причине они с эльфом стали кровными братьями, но не закадычными друзьями. Эльф готов жизнь отдать за человека, но в решение проблем не вмешивается – каждый как бы сам по себе. Интересно получается. И как в этой ситуации быть мне?

Я не успела обработать плечо, как эльф исчез. Проход открыт. Сидеть в комнате было неуютно. Лучше всего думается там, где ветер, где можно спокойно, глядя вдаль, разложить все по полочкам. В общем – вперед, на башню!

Как я и ожидала, на смотровой площадке никого не было. Как говорил одни персонаж: «Куда ни пойдешь – небо как небо. Люди как люди. Везде одно и то же». Люди чего-то хотят, ставят перед собой цели, добиваются, живут, страдают, умирают и убивают. Люди как люди. Везде одно и то же. Политика, интересы, мелкие разборки, крупные войны – до чего же все похоже! И я. Маленькое перышко, занесенное ветром в чужой дом. Нужна ли мне цель? Пока я ее не вижу. Месть – это не цель, это только чувство, которое сжигает душу. Да и кому мстить? Я их что, видела в лицо, знаю их имена? Или убить всех скайль-т-тэйли только за то, что они оказались рядом? Думаю, что, когда сюда попали солдаты из сорок второго, они тоже не сильно спрашивали, в кого можно стрелять, а в кого нельзя. Для них все были врагами. Любую историю нельзя воспринимать однозначно – вот эти хорошие, а эти плохие. Иногда, в запале боя, хорошие делают такое, что потом на уши не натянешь – что на человеческие, что на эльфийские. Да и кто сказал, что солдаты были все как на подбор белые и пушистые? Так что скайль-т-тэйли просто приняли превентивные меры. Кто тут прав, кто тут виноват – нельзя просто так однозначно решить. Только вот девочку – девочку я вам не прощу. Не смогу…

К моей смотровой башне шли две крепостные стены. Одна – вдоль обрыва и дальше, до первых крепостных ворот, а вторая примыкала к пятиэтажному зданию самого замка. Окна замка выходили во двор. На верхних этажах по причине жаркой летней погоды они были открыты. Конечно, расстояние не позволяло слышать, что там говорили, но вот просматривалось все неплохо. Я присела за башенный зубец, чтобы не отсвечивать, и вгляделась в зал. Меня привлекли сначала несколько человек, сидящих по одну сторону длинного стола, а потом, через следующее окно, я увидела знакомую рожу. Рандир. Он сидел на стуле посредине залы. Один. Вызывающе выпрямившись, отвечал на вопросы мужчин. Все это больше напоминало допрос, чем мирную беседу. Среди спрашивающих выделялся своей бородой барон. Жаль, что нельзя было услышать, о чем они говорили. Да и не поняла бы – надо поскорее учить язык, а то я со своим языком национальных меньшинств долго не проживу.

С моей колокольни, то есть башни, можно было разглядеть только часть внутреннего двора и кусок замка. Во дворе что-то происходило, и я невольно высунулась из своего укрытия. Происходящее я так и не рассмотрела – обзор закрывал угол внутреннего здания, но зато увидела, что под окнами залы на крепостной стене кто-то стоит. В момент, когда я его увидела, он тоже поднял голову – Тауэр! С его места хорошо просматривались и двор, и оружейная площадка, да и идти к нашим комнатам было намного ближе, чем мне через ползамка. Вот откуда Рандир узнал о моем бое с офицером раньше, чем я дошла до комнаты. Хорошая у эльфа наблюдательная позиция – его мало кто увидит, а он почти все видит и слышит. Наши взгляды встретились. Перед моим внутренним взором обозначилась картинка – орочья морда и рядом лицо барона, а между ними знак равенства. Значит, Тауэр тоже умеет шутить? Ну и шуточки у тебя, Шарапов!

Внезапно уши эльфа, до этого трепетавшие, как вымпела на ветру, что-то услышали, и раньше, чем я смогла сообразить, эльф исчез. Я посмотрела в окна. Рандира снова окружили четыре стражника. Было видно, как насмешливо смотрит вслед еле идущему мужчине барон. Получил, значит, информацию, тебе, козел, не предназначенную, не твоей кровью добытую, и радуешься?! Не люблю таких. За чужой счет живущих. Может, я по-женски и не права, но чувств к барону, кроме откровенного презрения, у меня после этого допроса не осталось.

17

Дни потянулись один похожий на другой. Рандир меня от себя не отпускал ни на шаг – то ли боялся за меня, то ли за окружающих. Того же самого дня, когда я подралась с офицером, а Рандира сводили на допрос, вечером нас пригласили на ужин. Мне принесли платье. Увидев это «от Кутюр», я захотела засунуть два пальца в рот и побежать в туалет. Потом, конечно, поостыла, попросила через Рандира ножницы, иголки с нитками и до вечера закрылась в комнате. Шить игровые костюмы за одну последнюю ночь было привычно. Да и руки у меня на шитье матом не стоят, и все костюмы, вплоть до реконструкторских, я шила сама, а не в ателье заказывала. Так что шов-подгибку с закрытым срезом я знала не понаслышке. В результате у меня получилось приталить нормально лиф, удлинить юбку за счет уменьшения ее ширины и сделать поясные вытачки – немного, но платье легло четко по фигуре, нигде не топорщась и не пытаясь сделать меня на три размера больше.

Кажется, на ужине я произвела фурор. Рандиру некуда было деваться, и он торжественно, под ручку ввел меня в пиршественный зал и весь ужин за мной ухаживал, как настоящий рыцарь. Барону я вежливо улыбалась, но ни хрена не понимала из его комплиментов.

В коридоре после ужина нас ждал мой давешний поклонник Тилиус.

– Госпожа, вы очаровали меня своей красотой! Позвольте быть вашим рыцарем? – как говорится: «И тут Остапа пронесло!» – то есть «понесло». Комплименты вперемешку с оправданиями своего трусливого утреннего поведения и всякой разной такой же мурой.

Все бы было нормально, если бы в этот момент у меня за спиной не стоял Рандир. Очень злой, измученный допросом, ужином, постоянной болью и желанием побыстрее добраться до кровати. А тут всякое дерьмо под ноги бросается! Рандир ни слова не понял из всей рулады Тилиуса, поэтому просто попросил меня перевести. Я кратко перевела на русский. Тилиус на секунду прервался и попросил меня перевести то, что я сказала Рандиру, при этом назвав его Ашуном. Пока я пыталась понять, что надо кому переводить, Рандир что-то объяснил Тилиусу на языке королевства. Я не поняла и попросила Рандира перевести это уже мне. В результате получила два перевода – с местного на турецкий от Тилиуса и с местного на русский от Рандира – смысл был разный. От Тилиуса – что эта собака меня недостойна, а от Рандира – что этот слизняк слишком воняет, чтобы я находилась рядом с ним. И тут же получила от Рандира вопрос, где и когда я познакомилась с Тилиусом. Пока я объясняла вкратце историю нашего знакомства, об этом же, но уже с именем Ашуна, меня попросил музыкант. Рандир предложил на королевском Тилиусу заткнуться, но тут уже я снова влезла и попросила перевода.

Через пять минут я поняла, что схожу с ума. В полном смысле этого слова. Рандир ругался с музыкантом на местном, умудряясь при этом отвечать мне на русском. Тилиус требовал тут же перевод нашего с Рандиром диалога по-турецки, и я не выдержала:

– Идите оба в жопу! – перевела я сначала на турецкий, а потом на русский, чтобы все поняли. – Задолбали!

И, оставив обоих удивленных мужчин за спиною, гордо удалилась в свою комнату. Спать я улеглась с одной-единственной мыслю: «Надо как можно скорее выучить общепринятый язык! С завтрашнего дня и начну!»

Музыкант больше мне на глаза не попадался. Когда я сбросила образ Тилиуса эльфу, чтобы тот определил его местоположение, в ответ пришло изображение музыканта, перевернутое вниз головой и подвешенное на воротах замка.

– Это правда? – ворвалась я в комнату мужчин.

– Что правда? – не понял Рандир.

– Ты убил музыканта?! – еще больше разозлилась я. Тилиус, конечно, дурак дураком, но не убивать же его в самом деле только за то, что он пел мне серенады.

Эльф довольно улыбался, наслаждаясь упавшей челюстью Рандира. Ах, ты, гад остроухий! Смешно тебе, да?!

– Он, – я нагло ткнула в эльфа пальцем, – передал мне, что ты повесил Тилиуса на воротах!

В ответ на мое обвинение Тауэр невинно поднял глаза к потолку: «А что я? Я просто пошутил…» Ага, так я и поверила твоей довольной роже!

– Это Тауэр пошутил… – спасибо, сама уже поняла!

– А где он?

– Я попросил его больше не попадаться мне на глаза и не трогать тебя.

– Вежливо?

– Что вежливо?

– Ты его вежливо попросил? Или?…

– Не беспокойся, – Рандир поднял ладони, – я просто напомнил ему, что раз он уже назвал меня Ашуном, то пусть вспомнит, что это значит. Кажется, он проникся серьезностью момента и решил держаться от меня подальше.

В общем, судьба Тилиуса меня волновала мало. Жив – и ладно. А вот Рандир… Я стала, уперла руки в боки и безапелляционно заявила:

– Ты меня научишь местному языку! Меня достало, что я ничего не понимаю! Пока ты в постели, а мне по замку запретил гулять – вот и будем заниматься делом! Я хочу выучить язык!

Рандир страдальчески поднял глаза, а наглый эльф откровенно заржал. Образ Рандира в университетской мантии и с указкой развеселил и меня, но я, в отличие от Тауэра, улыбку сдержала. Не хватало еще мне рассмеяться после такого серьезного наезда.

– А если я не захочу тебя учить? – насмешливо поднял бровь Рандир.

– Тогда пойду искать Тилиуса – пусть он меня учит! – заявила я, надеясь, что не видно, как меня плющит от смеха. – А ты мне до сих пор должен! Так вот, в часть отдачи долга за спасенную жизнь – будешь моим учителем!

– А мантию надевать? – съязвил Рандир.

– Ага, и указку не забудь! – поддержала я.

Рандир не выдержал первым, эльф подхватил, и мне ничего не оставалось, как присоединиться к их заразительному смеху. Ближайшие две недели обещали быть очень запоминающимися.

Глава III

18

К концу дня замок как вымер. Остались только стражи на воротах – ни барона, ни солдат. Непривычная тишина. Но длилось это недолго. Предгрозовое затишье закончилось быстро. Сначала я услышала ритмичное бряцанье оружия и шаги. Раз-два. Раз-два. Я оглянулась на Рандира, но он стоял возле окна сосредоточенный и серьезный. Таким я его не видела даже на «аудиенции» у барона. Потом отдал короткий приказ эльфу, и тот, даже не кивнув, исчез.

– Что случилось?

– Не знаю, – не отрываясь от окна, отрубил Рандир, – еще не знаю. Но мне это не нравится.

Грохот становился ближе, и вот уже во двор через ворота проехали барон с красивым русоволосым мужчиной на гнедых жеребцах, а за ними… шаг, шаг – будто впечатывая в землю покой окружающего мира, рядами входила армия.

Рандир коротко выругался. На скулах заходили жевалки.

– Он обманул меня! – Мужчина в ярости стукнул кулаком по стене.

– Да что же случилось? – я не понимала. Ну, прибыло пополнение, что тут такого?

– Иди в свою комнату! – рявкнул в ответ Рандир. – И не выходи!

Можно было обидеться или психануть – тоже вздумал кричать на меня! – но что-то мне подсказывало, что сейчас не место и не время выяснять отношения. Произошло нечто выведшее из себя обычно хладнокровного и уравновешенного «порученца».

Но в свою комнату я не пошла. Поднялась на башню. Здесь и тише, и привычнее. Попадаться на глаза бешеному разведчику не хотелось. Посижу до вечера, а потом спущусь и узнаю, в чем, собственно, дело.

Солнце медленно, нехотя оставляло грешную землю и рушилось за горизонт. Ждешь, ждешь, когда оно наконец сядет, и вдруг – нет его. Только подсвеченные снизу алым облака и жирный росчерк фиолетового.

Брать факел я не стала. Боятся темноты только дети и их родители. А что может случиться в абсолютно пустом коридоре? Привидения? Ага, с моторчиком! Тихо шуршит юбка. С памятного ужина я стала ходить в платье. Пришлось переделать еще два, но это такая мелочь по сравнению с тем, КАК на меня смотрел Рандир. Я до сих пор не смогла разобраться в своем отношении к нему. Когда я его держала там, на поляне, я испытала огромное чувство сострадания и уважения. Потом… мне было легко с ним. И когда мы поругивались, и когда он учил меня языку. Мне нравилось быть рядом с ним – будто стена за спиной – уверенный, гордый и спокойный. С моим наглым характером как раз такой, чтобы на мои шуточки и подколки ухмыльнулся и не обиделся. С эльфом, даже выучив несколько десятков слов, разговаривать не получалось. После нескольких моих попыток Тауэр стал меня избегать, а Рандир, увидев это, просто сказал:

– Не суйся к нему. Тауэр ни с кем, кроме меня, говорить не будет.

– А его телепатия? Ну, картинки, что он мне передает.

– Считай это знаком особого расположения.

На этом наши «разговоры» с эльфом прекратились. Но и убегать он перестал. Стоял иногда рядом во время наших языковых уроков и в особо трудных случаях посылал мне образы. Помогал, значит.

За поворотом пятно яркого света. Несколько факелов рассеивали темноту, но я не спешила вступить в этот круг из своей тьмы. Голоса. Достаточно громкие, чтобы узнать в одном из них барона.

– …услышать не смогут.

На местном. Жаль, я его еще недостаточно хорошо знаю, чтобы подслушивать особо секретные переговоры.

– Но береженого боги хранят дважды! – сказал его собеседник и перешел… на турецкий.

Ребята, вы что, специально для меня стараетесь?! Как мило с вашей стороны! Теперь я обязательно прильну к стенке и замру в неподвижности – сделать пакость нашему дорогому хозяину, что может быть еще приятнее?

– Зачем ты привел их сюда? Я еле успел перекрыть дороги!

– Ты сам говорил, что сбор будет здесь! С чего это ты меняешь решения, а меня в известность не ставишь?

– У меня тут Ашун.

– И давно?

– Две недели как.

– Надеюсь, он там, где ему положено быть – в подземелье?

– Нет. Он у меня гостем. Попросил помощи в обмен на информацию о передвижениях ур-хаев и скайль-т-тэйлей. Мне нужны были эти сведения! Без них и нечего думать захватить долину.

– Ты мог бы эти сведения по-другому у него раздобыть, а не предлагать ему в обмен свое гостеприимство!

– Он и так был после пыток ур-хаев. Он бы ничего не сказал. Ты еще не знаешь лично этого упрямого гордеца! С ним лучше играть по-доброму.

– Хорошо – это ты тут решаешь. Но раз Ашун у тебя здесь гость, то он может в любой момент уехать и доложить о нашем плане.

– Плохо, конечно, что он видел войска. Для него же хуже! Мне не надо, чтобы король узнал о захвате долины до того, как я преподнесу это ему как свершившийся факт. Тогда он ничего уже не сможет сделать, если я скажу, что ур-хаи напали первыми!

– Но они еще не напали!

– Ты идиот! Кому король поверит? Мне или ур-хаям?

– Ашуну!

– Да… если он доложит раньше!

– Так посади Ашуна под замок!

– На каком основании? Не забывай, что он доверенное лицо короля! Если бы я его поймал, был бы один разговор, а так – он сам обратился за помощью!

– Если не можешь задержать – убей!

– Ты в своем уме?!

– А что тебе еще остается? Подкинешь труп потом ур-хаям. Вот тебе и повод для войны! Король даже тебя поддержит!

– А это мысль! Но с Ашуном еще его эльф и какая-то девка. Убить сразу всех троих не получится.

– Смерть эльфа вопросов не вызовет. А что за девка?

– Непонятная какая-то. В платье – вылитая дворянка, а так – с офицером моим подралась – представляешь?

– Наемница?

– Откуда тогда у наемницы такие манеры? Где ее Ашун взял – не говорит. А спросить у самой – она языка не знает. Улыбается, как идиотка, и молчит. Может, какая-то аристократка из пришлых? Убить ее – а потом вовек не отмоешься.

– Хорошо, займусь девкой сам! Мне еще никто не отказывал! А ты займись Ашуном!

– Ты мне не указывай! Не дорос еще барону говорить, что делать!