Текст книги "Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991"

Быть спортивными и подтянутыми в годы оттепели стремились люди вне зависимости от их гражданской позиции. Физическое совершенство способствовало появлению у новой генерации советских людей чувства уверенности. Об этом, в частности, писал Аксенов в повести «Апельсины из Марокко»: «Мы не обрываем связи с цивилизацией! <…> Все для самоуважения! <…> И под водой ты не растеряешься – акваланг!»6767
  Аксенов 2005 425.


[Закрыть]

Бормотуха

Алкоголь в сфере советской социально-бытовой политики

Удивительно, но словечко «бормотуха» не попало в «Толковый словарь языка Совдепии», изданный еще в 1998 году лингвистами Вальтером Мокиенко и Татьяной Никитиной. А ведь это типичный советизм, дату появления которого определить нетрудно. Такого понятия не знал Владимир Даль. Не было этого слова и в прижизненных советских изданиях словарей Сергея Ожегова и Дмитрия Ушакова – прежде всего по причине его отсутствия в поле русского языка в целом. Впервые слово «бормотуха» в лексике прессы и художественной литературы зафиксировали ленинградские лингвисты, занимавшиеся выявлением новых слов и выражений 1970‐х годов6868
  НСИЗ 1984 102.


[Закрыть]. Согласно Национальному корпусу русского языка, первое употребление этого слова в художественной литературе встречается в «Царь-рыбе» Виктора Астафьева (1974). Но в академический четырехтомный «Словарь русского языка», изданный в 1981–1984 годах, забавное обозначение продававшихся в СССР в 1970‐х годах дешевых вин все же не включили. Скорее всего, это произошло по цензурным требованиям. Ведь слово «бормотуха» могло выглядеть как своеобразный вербальный маркер противоречивости алкогольной политики государства на протяжении всей советской истории.

Уже в первые дни пребывания у власти большевики столкнулись с необходимостью выработать четкую позицию по отношению к алкоголю. Правительство Ленина вынуждено было бороться с так называемыми «винными погромами». Они начались в стране еще ранней осенью 1917 года. Зачинщиками пьяных бесчинств в ряде провинциальных центров стали солдаты городских гарнизонов, которые, по мнению современников, вели себя «похуже собак»6969
  Цит. по: Рейли 296.


[Закрыть]. Первые слухи о свержении Временного правительства подхлестнули активность «пьяных революционеров». Наибольшую опасность они представляли в Петрограде. Здесь находились огромные склады спиртного, часть которых располагалась непосредственно в Зимнем дворце. Один из членов Петроградского военно-революционного комитета (ВРК) вспоминал, что во избежание повторного штурма Зимнего солдатам близлежащих казарм из царских подвалов ежедневно выдавалось по две бутылки на человека на день7070
  Павлюченков 23.


[Закрыть]. В начале ноября 1917 года начали грабить частные склады. Пьяные погромы представляли реальную опасность и для новой государственности, и для обывателя. Ленин, по воспоминаниям современников, явно страшился, что погромщики «утопят в вине всю революцию», и требовал «расстреливать грабителей на месте»7171
  Соломон 15.


[Закрыть]. Власть призывала к жестокому подавлению погромщиков и охране общественного порядка. Однако этих мер оказалось недостаточно. В конце ноября 1917 года было решено уничтожить все винные и спиртовые запасы в Петрограде. Бутылки разбивались прямо в подвалах, и затем вино откачивали оттуда помпами. Лев Троцкий вспоминал: «Вино стекало по каналам в Неву, пропитывая снег. Пропойцы лакали прямо из канав»7272
  Троцкий 287.


[Закрыть]. Такую же тактику пришлось применить и в других российских городах. В Екатеринбурге, например, в ноябре 1917 года, чтобы избежать эксцессов, власти спустили в один из городских прудов 9000 литров спирта. Большевики смогли полностью покончить с винными погромами лишь в начале декабря 1917 года. Более трудной оказалась задача сформулировать собственный взгляд на вопросы производства и потребления алкоголя.

Новая власть поначалу вообще не собиралась заниматься ни производством, ни продажей спиртного на государственном уровне. Законодательные акты периода военного коммунизма, в частности декрет «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ» (декабрь 1919 года), можно расценивать как продолжение политики тотальной национализации всех видов производства. Утопические воззрения большевиков на возможность пополнять бюджет без торговли вином, а следовательно, и без «водочной монополии» особенно ярко проявились после окончания Гражданской войны. В ленинской концепции построения социализма в России не было места спиртному как источнику добычи «легких денег».

Но в середине 1920‐х годов большевики все же решили воспользоваться самым быстрым способом получения денежных средств – введением госмонополии на производство и продажу алкоголя. Это решение не было неожиданным. В 1919–1924 годах в Советской России производились виноградные вина крепостью до 12 градусов, пиво, а главное, «русская горькая», своеобразная «бормотуха» периода нэпа. Ее начали производить согласно постановлению ЦИК и СНК СССР «О разрешении выделки и продажи наливок, настоек, коньяка и ликерных вин крепостью не свыше 30° и об установлении размера акцизного обложения указанных напитков» от 3 декабря 1924 года7373
  СЗ СССР. 1924. № 27. Ст. 233.


[Закрыть]. Любопытно, что уже через несколько дней после выхода декрета, в двадцатых числах декабря 1924 года, только что появившийся спиртосодержащий напиток именовали «рыковкой», а иногда и «полурыковкой»7474
  Булгаков 1990 31, 39.


[Закрыть]. Свое народное название новый вид алкоголя получил в честь тогдашнего председателя СНК Алексея Рыкова, полагавшего, что с помощью водки можно будет победить самогонщиков. Самое же имя Рыкова в 1920‐е годы стало нарицательным как в стане противников, так и в стане сторонников свободной продажи крепких алкогольных напитков. А в среде интеллигенции, по воспоминаниям современников, был популярен анекдот: «В Кремле каждый играл в свою карточную игру: Сталин – в „короли“, Крупская – в „акульку“, Рыков – в „пьяницу“»7575
  Шитц 89.


[Закрыть]. Крепость «рыковки» не превышала 30 градусов, что вызывало насмешки профессора Преображенского из булгаковского «Собачьего сердца». Однако «рыковка» еще не была водкой-монополькой.

28 августа 1925 года появилось постановление ЦИК и СНК СССР «О введении в действие положения о производстве спирта и спиртных напитков и торговле ими»7676
  СЗ СССР. 1925. № 57. Ст. 425.


[Закрыть], и с 1 октября 1925 года государство стало выпускать и продавать спиртные напитки крепостью 38 градусов и торговать ими. Фольклор отреагировал на странную крепость большевистской водки, о чем свидетельствует следующий анекдот: «Встретились на том свете Николай II с Лениным. „А что, Ильич, водку продаете?“ – „Продаем“. – „А сколько градусов?“ – „Тридцать восемь“. – „И стоило же из‐за двух градусов такую заваруху устраивать!“»7777
  Советский анекдот 714.


[Закрыть] И все же свободная продажа крепкого спиртного вызвала невиданный ажиотаж. В Ленинграде, как описывали современники, «в первый день выпуска сорокаградусной люди на улицах… плакали, целовались, обнимались… За ней кинулись, как в 1920 году за хлебом»7878
  Цит. по: Измозик 84.


[Закрыть]. Такая картина наблюдалась повсеместно7979
  Панин 93.


[Закрыть].

Производство спирта подвергалось строгому учету со стороны властей, но продавать водку разрешалось и частникам. По словам Сталина, это позволяло создать условия «для развития нашей индустрии собственными силами»8080
  Сталин 10:232.


[Закрыть]. Первая советская сорокаградусная водка сначала продавалась по довольно низкой цене. Это вызывало неподдельный восторг населения и на короткое время даже привело к снижению уровня самогоноварения в стране. Появилась и новая, советская расфасовка спиртного, в народе сразу получившая политизированные названия: бутылочку объемом в 0,1 л именовали «пионером», 0,25 л – «комсомольцем», 0,5 л – «партийцем». В декабре 1927 года на XV съезде ВКП(б) «вождь всех народов» демагогически заявил о возможности постепенно свернуть выпуск водки, «вводя в дело вместо водки такие источники дохода, как радио и кино»8181
  Сталин 10:312.


[Закрыть]. Однако за все годы существования советской власти это намерение не было воплощено в жизнь. Алкогольные напитки всегда составляли важнейший источник пополнения бюджета. Монополия государства на продажу водки была в числе первых признаков формирования большого стиля с присущими ему элементами тоталитаризма. Власть стала безудержно наращивать производство алкоголя, который должен был раскупаться населением. Утопическая идея полной трезвости, по сути дела, становилась антигосударственной.

Однако не следует считать, что сталинское руководство страны на рубеже 1920–1930‐х годов ставило прямую цель спаивания народа. Переход к свободной продаже спиртных напитков продемонстрировал несостоятельность представлений большевиков об абсолютной трезвости как норме, существовавшей в ментальности трудящихся. Официальная статистика зафиксировала рост потребления водки. Основная масса горожан не смогла противиться искусу спиртного, которое теперь можно было приобрести в магазинах. Водку потребляли не только нэпманы, но сознательные пролетарии. По данным ЦСУ СССР, по сравнению с 1922 годом расходы рабочей семьи на спиртные напитки выросли в 1927 году почти в 18 раз8282
  Бюджеты рабочих и служащих 1929 28.


[Закрыть]. Это заставило советские властные структуры начать организованную борьбу с пьянством. В июне 1926 года появились тезисы ЦК ВКП(б) «О борьбе с пьянством», а в сентябре того же года – декрет СНК РСФСР «О ближайших мероприятиях в области лечебно-предупредительной и культурно-просветительной работы по борьбе с алкоголизмом». В стране стала формироваться сеть противоалкогольных диспансеров. В Ленинграде первое такое учреждение открылось в 1927 году, а в 1928‐м – второе. В Москве в середине 1929 года работало уже 30 диспансеров8383
  Такала 208.


[Закрыть]. Включились в борьбу с пьянством и общественные организации, в частности комсомол и пионерия. Эффективной формой общественного протеста против алкоголизации стали детские демонстрации. Моя мать как активная пионерка девяти лет с удовольствием маршировала на школьных утренниках под плакатами: «Отец, не пей. Купи книги детям, одень их», «Отец, брось пить. Отдай деньги маме», «Мы требуем трезвости от родителей». Рабочие в целом поддержали кампанию, ведь полного запрета продажи алкоголя за ней не последовало.

В начале 1930‐х борьба с пьянством стала постепенно сокращаться. Однако происходило это в завуалированной форме. Будучи заинтересованной в продаже спиртного для пополнения бюджета, власть тем не менее не осмеливалась прямо отвергнуть привычную моральную норму осуждения алкоголизма. Именно поэтому по инициативе государства в 1931–1932 годах начали закрываться пивные. Но параллельно Главное управление спиртовой и спиртоводочной промышленности Наркомснаба СССР летом 1933 года сочло необходимым организовать во всех регионах «ДЕЙСТВИТЕЛЬНУЮ ТОРГОВЛЮ ВОДКОЙ И В СООТВЕТСТВИИ С ЭТИМ ПЕРЕСТРОИТЬ СБЫТОРАБОТУ». Использование заглавных букв в документе подчеркивает важность для государственных структур этого решения. Для его исполнения за шесть месяцев 1933 года только в Ленинграде количество винно-водочных магазинов возросло с 444 до 6258484
  ЦГА СПб. Ф. 1000. Оп. 50. Д. 21. Л. 147, 180, 181.


[Закрыть].

В середине 1930‐х широкая доступность водки и вина, возможность их свободного приобретения без карточек превратили потребление алкоголя в норму советской повседневности. В 1936 году Анастас Микоян вполне серьезно заявлял, что до революции пили «от горя, от нищеты. Пили именно, чтобы напиться и забыть про свою проклятую жизнь… Теперь веселее стало жить. От хорошей и сытой жизни пьяным не напьешься… Весело стало жить, значит, и выпить можно…»8585
  Книга о вкусной и здоровой пище 79.


[Закрыть] Подобные высказывания оправдывали возрастающее стремление к спиртным напиткам. А для облагораживания ситуации власть стала наращивать производство элитных видов алкоголя, в первую очередь шампанского. Сталин, по свидетельству Микояна, был недоволен, что стахановцы – представители новой элиты – не получают это вино в достаточном количестве8686
  Подробнее см.: Gronov 29–40.


[Закрыть].

В июле 1936 года СНК СССР и ЦК ВКП(б) приняли постановление «О производстве советского шампанского, десертных и столовых вин „Массандра“». За пять лет – с 1937 по 1941 год – предполагалось увеличить выпуск шампанского в 60 раз. Уже летом 1937 года один только крымский завод «Новый Свет» выпускал в день около 12 000 бутылок «буржуазного» напитка. При этом в процессе его производства были в полном объеме использованы способы «социалистического штурма». Микоян вспоминал: «Французский, так называемый классический метод выдержки шампанского представлял собой длительный процесс, занимающий много лет: кроме выдержки вина в течение трех лет в бочках этот метод требует еще трехлетней выработки в бутылках. Такие длительные сроки не могли нам обеспечить быстрого увеличения масштабов производства. Поэтому мы решили, сохранив все же некоторый объем производства по французскому методу на старом заводе „Абрау-Дюрсо“ и некоторых других, параллельно организовать производство шампанского по более простому, дешевому и ускоренному… способу, сокращавшему срок выдержки шампанского до 25 дней»8787
  Микоян 313–314.


[Закрыть]. Дешевое советское шампанское продавали повсеместно, увеличивая иллюзию всеобщего благополучия. Так выглядел вариант «бормотухи» эпохи большого стиля. Систематических антиалкогольных кампаний, в отличие от ситуации рубежа 1920–1930‐х годов, власти не проводили. Но пьянство осуждалось, правда с сугубо политических позиций. Лиц, склонных к злоупотреблению спиртным, в соответствии с политической конъюнктурой стали называть «приспешниками троцкистско-зиновьевской банды»8888
  КП 1936.


[Закрыть]. Однако советской власти не удалось уничтожить алкоголизм, полностью его политизировав. Продажа спиртного по-прежнему была важным источником доходов.

В годы войны политика сталинского режима усугубила проблему алкоголизации общества. Спиртное превратилось в надежный и постоянно действующий стимул «к труду и обороне» благодаря появлению «наркомовских ста грамм»8989
  Такала 245.


[Закрыть]. Уже в ходе Советско-финской войны по распоряжению Совнаркома СССР с 1 января 1940 года бойцам и командирам полагался дополнительный паек – 100 грамм водки и 100 грамм сала в день. Эту практику власть продолжила и в дни Великой Отечественной войны. С 1 сентября 1941 года на передовой ежедневно выдавали по 100 грамм алкоголя. Весной 1942 года поголовное обеспечение водкой прекратилось. С ноября 1942 года по 100 грамм алкоголя получали военнослужащие, непосредственно участвующие в боях, и по 50 грамм – те, кто находился в полковых и дивизионных резервах, рыл окопы и сооружал укрепления на передовых позициях. В праздники спиртным оделяли всех фронтовиков9090
  Подробнее см.: Кнышевский; Такала.


[Закрыть]. Балерина Татьяна Вечеслова описывала в своих воспоминаниях впечатления о «военной» водке «бледно-сиреневого цвета», напоминавшей денатурат: «Она называлась „сырец“. Она обжигала внутренности, но зато сколько раз потом оберегала от простуды»9191
  Вечеслова 163.


[Закрыть].

Провоевавший всю войну на Ленинградском фронте, отец никогда не вспоминал о спирте. А вот у мамы – «реальной блокадницы» – «алкогольные впечатления» остались. 1 января 1942 года «наркомовские 100 грамм» спасли моих бабушку (Екатерину Ивановну Чиркову, в девичестве Николаеву, 1900–1984), дедушку (Николая Ивановича Чиркова, 1903–1977) и маму. Их, уже умиравших в холодной кухне квартиры на Невском проспекте, нашел внезапно зашедший навестить друга бывший дедов сослуживец. Он прибыл с фронта и привез новогодний подарок – 100 грамм спирта, 100 грамм сала и стакан пшена. Половину крупы бабушка отнесла соседям – семье Миловых. В конце войны выдачи спиртного возросли. На три месяца 1945 года для поощрительных целей было отпущено примерно по 1,3 литра водки в квартал на человека – мужчин, женщин и даже подростков9292
  Кнышевский 47.


[Закрыть].

После победы государство продолжало наращивать выпуск алкоголя и расширять его продажу. Все это происходило в условиях полного отсутствия учреждений по социальной реабилитации алкоголиков. Акции власти против самогоноварения защищали монополию государства на изготовление спиртного и торговлю им. Одновременно правительство систематически снижало цены на алкоголь. Водка в 1947 году подешевела на 33%, а в 1953‐м – еще на 11%; крепкие и десертные вина в 1950 году – на 49%, а пиво – на 30%9393
  Такала 336, 337.


[Закрыть]. В конце 1940‐х годов к тому же появились и новые заведения системы общепита, где спиртное отпускалось в розлив. Это возникшие после приказа Наркомторга СССР от 31 декабря 1945 года коммерческие чайные, в которых подавались кроме собственно чая и водка, и пиво, и крепленое вино9494
  Экштут 73.


[Закрыть]. С отменой карточного снабжения они практически вытеснили сам чай из чайных, которые в народе стали иногда называть «голубыми дунаями». Здесь в одном помещении действовали и пивная, и чайная. Нередко в таких заведениях небольших городков буфетчики давали «выпить-закусить „под крестик“, то есть в долг»9595
  Куратов 7.


[Закрыть]. Пользовались этим и бывшие фронтовики. Сложный процесс адаптации к мирной жизни в разрушенной, полунищей стране у многих сопровождался злоупотреблением спиртными напитками. Ценности военного времени оказались невостребованными. И единственным местом, где можно было вспомнить недавнее героическое прошлое, стали питейные заведения. Здесь развязывались языки, лились слезы, царила своеобразная «шалманная демократия». Писатель Эммануил Казакевич записал в дневнике в мае 1950 года: «День Победы… Я зашел в пивную. Два инвалида и слесарь-водопроводчик… пили пиво и вспоминали войну. Один плакал, потом сказал: „Если будет война, я опять пойду“…»9696
  Цит. по: Зубкова 34–35.


[Закрыть] Спиртное многим развязывало языки, и это, по-видимому, устраивало власть. Алкоголь таким образом превращался в инструмент контроля над настроением населения. В послевоенном сталинском обществе процветали пивные, закусочные и рестораны, с весны 1944 года коммерческие, а затем и обычные. Система же антиалкогольной профилактики по-прежнему отсутствовала.

Алкоголь в частном пространстве. 1950‐е годы. Личный архив Н. Б. Лебиной

С приходом к власти Хрущева в «алкогольной» политике государства наметились определенные перемены. Они, конечно, не коснулись монополии на спиртное. Первоначально новый советский лидер, по воспоминаниям современников, пришел в ярость от цифр, свидетельствовавших о гигантских объемах винно-водочного производства. Ведь алкоголь по-прежнему присутствовал не только в публичной сфере – в пивных и ресторанах, но и в домашнем быту советских людей.

Новый советский лидер даже потребовал сократить сети магазинов по продаже спиртных напитков. В 1957 году правительство приступило к обсуждению мер по борьбе с пьянством, в числе которых фигурировали и предложения повысить цены на алкоголь9797
  Правда 1991.


[Закрыть].

В декабре 1958 года появилось правительственное постановление «Об усилении борьбы с пьянством и наведении порядка в торговле спиртными напитками». В документе указывалось: «В старом обществе… трудные условия жизни вызывали у трудящихся стремление забыться в вине, „залить горе вином“. В советском обществе нет причин для подобных настроений»9898
  Справочник партийного работника 404.


[Закрыть]. Риторика постановления резко отличается от высказываний сталинского руководства о возможности и необходимости «выпить при хорошей жизни». Первый хрущевский антиалкогольный документ ввел строгие ограничения на время, а главное, и места торговли спиртными напитками. В городах закрылись ларьки, киоски и палатки, торговавшие алкоголем в розлив. Исчезли «рюмочные» и «голубые дунаи», чайные с алкогольным уклоном. Пьянство буквально выплеснулось на улицы городов, где после правительственных постановлений было трудно найти место для возлияний. И на это, конечно, отреагировал фольклор конца 1950‐х – начала 1960‐х годов: «Милиционер стыдит гражданина, справляющего малую нужду на забор: „Как вам не стыдно! Посмотрите – в двух шагах от вас общественная уборная“. – „Не могу же я мочиться там, где люди выпивают и закусывают“»9999
  Советский анекдот 716.


[Закрыть]

Ситуация вынудила власть пойти на учреждение институций «культурного пития». К их числу можно отнести пивбары – модернизированную форму популярнейших в России и СССР пивных. Выраженный питейный дух этих заведений, конечно, не соответствовал идеям строительства коммунизма. Но отказаться от них было невозможно с коммерческой точки зрения. В свете тенденции к автоматизации быта уже в 1959 году в стране начали работать автоматы по продаже пива. А на месте старых пивных часто открывались, как писали в прессе, «удобные пивные бары, где можно почитать газету, журнал»100100
  ЛП 1959a.


[Закрыть]. Но центров коммунистического досуга из них не получилось. И это прекрасно понимали современники. Андрей Битов в одном из своих рассказов 1961–1962 годов замечал: «Я вижу пивную-автомат и захожу в нее. Раньше это была просто пивная… Теперь тут стоят стойки из серого противного мрамора и блестят никелем автоматы… Но люди не могли расстаться с этим местом, они по-прежнему ходят сюда, и они сохранили все по-прежнему: дух пивной не ушел отсюда… <…> И по-видимому, даже пивное начальство понимает, что бороться с этим бесполезно»101101
  Битов 1996 1:63.


[Закрыть].

Новыми заведениями с прозападной культурой пития стали бары, в которых продавали спиртное порюмочно. Литератор Соломон Волков, размышляя вместе с Иосифом Бродским об эпохе Хрущева, отметил, что тогда «многие мечтали о стиле жизни а-ля Хемингуэй: подойти к стойке бара и мужественно заказать стопку кальвадоса»102102
  Волков 37.


[Закрыть]. Однако само слово «бар» существовало в лексиконе советского горожанина уже в 1920‐е годы. «Малая советская энциклопедия», изданная в 1929 году, указывала, что бар – это «винная или пивная лавка, в которой пьют стоя»103103
  МСЭ-1 1: стб. 582.


[Закрыть]. В крупных ресторанах стойки, именуемые барами, существовали и в 1930‐х, и в 1940‐х. И все же в стабильный элемент городского пространства бар превратился в годы оттепели. Тогда же появляется официальное наименование профессии – «бармен» и его модификация для женского пола – «барменша»104104
  НСИЗ 1971 64.


[Закрыть]. В барах советская молодежь приобщалась к западным стандартам потребления спиртного в виде коктейлей. В русском исполнении они нередко представляли собой своеобразную «бормотуху» 1960‐х годов. Ее употребление не было редкостью, но всегда считалось средством быстро опьянеть по дешевке. Не случайно в фильме «Осенний марафон», снятом в 1979 году режиссером Георгием Данелией по сценарию Александра Володина, есть фраза о непристойности смешивания водки с портвейном. «Хиппи лохматый» – западный человек – в представлении Василия Ивановича (артист Евгений Леонов) требовал явно чего-то нехорошего, твердя: «Коктейль. Коктейль»105105
  Кожевников 652.


[Закрыть].

Декабрьское постановление ЦК КПСС 1958 года нанесло серьезный урон бюджету страны. Неудивительно, что почти одновременно с подорожанием в 1962 году мяса, масла и молочных продуктов на 25–30% возросли и цены на алкоголь. До денежной реформы 1961 года полулитровая бутылка водки стоила 21 рубль 20 копеек, после реформы – 2 рубля 12 копеек, а в 1962 году – уже 2 рубля 87 копеек. Разница в 75 копеек казалась существенной, на эту сумму можно было купить даже по повышенным ценам шесть буханок хлеба по 12 копеек, 300 грамм колбасы по 2 рубля 20 копеек и многое другое. Нынешнему поколению, конечно, совсем непонятно, почему в фильме Леонида Гайдая на «липовом» такси, прибывшем за Семеном Семеновичем Горбунковым, стоит странный номер «28-70 ОГО». Так режиссер отреагировал на рост стоимости водки. Хрущевские манипуляции с ценами на алкоголь, конечно, зафиксировал и фольклор, о чем лично я узнала благодаря случаю из школьной жизни. В октябре 1964 года, сразу после смещения с государственных и партийных постов Хрущева, в элитную физико-математическую школу, где я тогда училась, пришел представитель райкома КПСС с политинформацией о «текущем моменте», а главное, с просьбой: не распространять анекдоты об опальном партийном лидере. Но на язвительный вопрос: «Какие анекдоты, например, нельзя рассказывать?» – лектор с явным удовольствием продекламировал:

 
   Товарищ, верь, придет она,
   На водку старая цена,
   На закуску будет скидка,
   Ушел на пенсию Никитка!
 

И добавил в заключение: «Вот такое никому не рассказывайте!»

В ходе хрущевской антиалкогольной кампании предусматривалось и преследование самогоноварения как посягательства на государственную винную монополию. В 1960 году, согласно указу Президиума Верховного Совета РСФСР, за производство самогона в виде наказания предусматривались лишь меры общественного порицания. Но уже с мая 1961‐го злостных самогонщиков могли посадить в тюрьму на срок до трех лет. Однако потребление спиртных напитков не уменьшилось. В общественном же сознании укоренялся образ заблудшего, но симпатичного российского пьяницы. Он ассоциировался с плутоватыми милягами Трусом (актер Георгий Вицин) и Балбесом (актер Юрий Никулин) из фильмов Гайдая. Одновременно хрущевское руководство страны, в отличие от сталинских властей, пыталось развернуть и антиалкогольную работу. Это была своеобразная советская филантропия, возможная лишь при десталинизации социума. В стране активизировалась деятельность медвытрезвителей. Как специальный раздел медицины стала определяться наука наркология. В СССР специалисты-наркологи занимались прежде всего реабилитацией алкоголиков106106
  НСИЗ 1971 303; ЛГ 1966a.


[Закрыть]. Появляется препарат для лечения лиц, злоупотребляющих спиртным, – антабус107107
  НСИЗ 1971 46.


[Закрыть].

С мер воспитательного характера началась и антиалкогольная кампания брежневского руководства. Весной 1967 года был принят указ Верховного Совета РСФСР «О принудительном лечении и трудовом перевоспитании злостных пьяниц (алкоголиков)». Несмотря на наличие в этом и последующих документах филантропических идей о помощи людям, страдающим алкогольной зависимостью, реабилитационные мероприятия носили принудительный и репрессивный характер. В годы оттепели, как известно, мелкое хулиганство в пьяном виде расценивалось как административное правонарушение и нередко каралось пятнадцатисуточным лишением свободы. Суд при вынесении приговора должен был предусмотреть и меры по перевоспитанию провинившихся без тюремного наказания. Тогда в городском быту возникли «указники». Все 15 суток они должны были работать на стройках, на уборке мусора и т. д. Газета «Правда» писала в августе 1966 года: «Арестованным теперь предстоит проститься с прическами и проводить эти пятнадцать суток в тяжелом физическом труде». В этих мероприятиях были пока элементы карнавализации, характерные для эпохи хрущевских реформ. Именно эту сторону антиалкогольной кампании 1960‐х годов изобразил Гайдай в комедии «Операция „Ы“ и другие приключения Шурика». В новелле «Напарник» студент Шурик в исполнении Александра Демьяненко нашел адекватные меры для воспитания дебошира и пьяницы Феди (Алексей Смирнов). Брежневская же борьба с пьянством стала носить значительно более жесткий характер. Алкоголиков могли уволить с работы и направить по ходатайству трудового коллектива на принудительное лечение.

В 1974 году вышел новый указ Президиума Верховного Совета, и в стране появились лечебно-трудовые профилактории (ЛТП). Это были наркологические учреждения закрытого типа, находившиеся в ведении МВД СССР. Попавшие в ЛТП, как правило, находились там по два года и трудились на тяжелой монотонной работе, на которую было трудно найти желающих. Попытки сбежать из профилактория карались лишением свободы сроком до одного года. Государство создало целую систему репрессивных мер управления и устрашения, что вынуждало обычных граждан искать адекватные стратегии выживания. Мой муж вспоминал, как в конце 1970‐х годов на партийном собрании их «режимного» предприятия рассматривалось персональное дело сотрудника, якобы замеченного в систематическом пьянстве. Ситуация была критической: хорошему работнику грозило отправление в ЛТП. В ходе разбирательства выяснилось, что проживал он на Фурштатской улице (тогда улице Петра Лаврова), где в Питере традиционно размещаются иностранные консульства. Охраняющим их стражам порядка подозрительным казался даже слабый запах алкоголя. В результате, возвращаясь домой после работы и выпитой кружечки пива, человек постоянно попадал в поле зрения милиции. В ажиотаже борьбы с пьянством ему пытались навязать статус хронического алкоголика. Однако коллектив, сославшись на секретность расчетов, выполняемых сотрудником, наложил «вето» на его увольнение в течение пяти лет для сохранения государственной тайны, одновременно лишив доступа к «сов. секретным» документам. В закрытых учреждениях это означало резкое понижение служебного статуса. После собрания секретарь партийной организации в кулуарах, не стесняясь в выражениях, посоветовал любителю пива переехать в спальный район Ленинграда. Но человек все ж был спасен от реальной угрозы попасть в ЛТП, которых в конце 1980‐х годов в СССР уже насчитывалось более трех сотен. В них лечилось и трудилось почти 300 000 человек108108
  Такала 256.


[Закрыть]. Пребывание в профилактории избавляло от алкогольной зависимости не более 10% помещенных туда лиц, но судьбы ломало многим. Ведь на них стояло клеймо «сидельцев». Наряду с ужесточением отношения к алкоголикам брежневские властные структуры на 30–35% повысили цены на крепкие напитки – коньяк и водку. Народ сразу откликнулся частушкой:

 
  Было пять, а стало восемь.
  Все равно мы пить не бросим.
  Передайте Ильичу —
  Нам и десять по плечу109109
  ^{Фигурирующие в частушке цифры – примерная стоимость алкоголя в масштабе цен.}


[Закрыть].
 

Для большинства населения покупать алкоголь по таким ценам становилось проблематичным. В быту активно использовали всякого рода самодельные спиртные напитки, тем более что брежневская эпоха – время расцвета дачного строительства. На участках даже в северных районах страны росли яблоки и черноплодная рябина, вполне пригодные для изготовления алкоголя в домашних условиях. Однако «гражданская инициативность» такого рода могла явно нанести урон государственному бюджету. Для его пополнения власть увеличила производство низкосортных плодово-ягодных вин, доступных по цене и потому названных народом «плодово-выгодными» или «бормотухой». Самым знаменитым напитком этой серии был «Солнцедар», запечатленный и в фольклоре, и в художественной литературе. При всей гиперболизации свойств легендарного напитка и народ, и литераторы сходятся в одном – алкогольная сила его была поистине убойной. Не случайно в уста дворничихи из рассказа «Приличный двубортный костюм» Сергей Довлатов вложил фразу: «Последний (муж. – Н. Л.) за „Солнцедаром“ ушел, да так и не вернулся»110110
  Довлатов 55.


[Закрыть]. «Бормотуха» поборола даже антиалкогольные запреты на продажу спиртного лишь с 11 часов. Крепость «плодово-выгодных» вин не превышала 28 градусов, что делало их доступными для покупателей в любое время суток. Их продажа в 1970–1980‐е годы росла на 250%, тогда как водки – на 25%, а коньяка – на 27%111111
  Народное хозяйство 1986 285.


[Закрыть]. Можно смело говорить об организованном спаивании тех, кого обычно называют «простым народом», и превращении их в дешевую рабочую силу посредством системы ЛТП. Ведь представители высших слоев советского общества вполне могли купить по новым ценам и коньяк, и водку, а также приобрести в магазинах «Березка» дорогой, элитный алкоголь112112
  Иванова 153–154.


[Закрыть].

Смена политического руководства в СССР после смерти Брежнева, а именно короткое пребывание у власти с ноября 1982‐го по февраль 1984‐го Юрия Андропова, также ознаменовалась новым отношением к алкоголю. Я хорошо помню интеллигентские страхи тех полутора лет: боязнь новых репрессий, поводом для которых все считали попытки Андропова наладить трудовую дисциплину. За этим волнениями как-то незаметно прошло сенсационное в свете советской алкогольной политики снижение цен на водку. В продаже появилось сорокаградусное спиртное по 4 рубля 50 копеек за бутылку. До этого цена доходила до 5 рублей 20 копеек. Новый алкоголь назывался просто – «Водка». В фольклорных источниках оно расшифровывалось – «Вот он добрый какой Андропов»113113
  Советский анекдот 719.


[Закрыть]. Эту подешевевшую алкогольную продукцию в обиходе к тому же прозвали «андроповкой».