Текст книги "Искусство заводить врагов"

Глава 4
Жена VS любовница

В девять утра за окном и не начинало светать, в кабинете горел свет. Майор Вершинин и старлей Скворцов сидели за столом и обсуждали дело Померанцева. За неделю расследования они не продвинулись в поисках ни на шаг, за что уже были обласканы начальством.

Андрей и Михаил не только давно работали вместе, но и дружили. Различия в образовательном уровне и материальном положении настоящей мужской дружбе не препятствовали. Если майор выглядел несколько рафинированно, то его друг вполне соответствовал образу мента. Два высших образования, аспирантура и увлечение шахматами наложили отпечаток на внешность майора Вершинина, к тому же он не чурался изысканных дорогих костюмов. Поэтому посторонние принимали Андрея за кого угодно, но только не за оперативника, готового в любой момент выхватить пистолет из спрятанной под мышкой кобуры.

Зато Миша никого не вводил в заблуждение. Этот крепкий и симпатичный парень вполне мог гоняться по закоулкам за опасными преступниками, в то время как его элегантного напарника хотелось посадить к роялю или отправить на дипломатический приём.

Сегодня Михаил прибыл на службу в расстроенных чувствах – спасибо дорогой жёнушке. Далеко не всем парням удаётся удачно жениться, но чтобы до такой степени неудачно! После свадьбы Миша обнаружил под боком кровожадного вампира. Андрей с ужасом наблюдал, как его приятель теряет вкус к жизни, измученный постоянными придирками и наездами жены. А ведь раньше был весельчаком и донжуаном.

Полтора года назад обаятельный донжуан попался – одна из его подружек заявила о беременности и твёрдом намерении рожать. Но подруга была ослепительно хороша – яркие синие глаза, блестящие чёрные волосы, полные чувственные губы… А какая грудь! Даже десяток лишних килограммов не портил телесного великолепия Надежды.

И Миша понял – судьба его настигла. Хватит бегать, пора остепениться.

Сейчас дочке год, и Миша её обожает. Квартира куплена по ипотеке – надо платить. А так хочется сбежать из клетки, где он задыхается, где ему выносят мозг бесконечными упрёками. В двадцать шесть лет старший лейтенант Скворцов ощущал себя закованным в чугунные кандалы.

«Мальчик мой, чем ты думал? – удивлялся друг. – Соображать же надо!»

Но кто знал, что роскошная полновесная красавица, милая и приятная в общении, после свадьбы отстегнёт крылышки ангела и спрячет их в шкаф?

…– Ладно, не грусти! – выслушав пространный монолог, Андрей похлопал товарища по плечу. – Всё образуется… Может быть…

Жалобы на супругу и проявление дружеского участия давно стали частью утреннего ритуала. Майору Вершинину это уже порядком надоело.

– А что по нашей теме?

Миша встрепенулся:

– Вчера разговаривал с одной молодой мамочкой. Она живёт в померанцевском доме.

– В двадцать пятом доме мы всех опросили. Ты пошёл по второму кругу?

– Да, и нашёл эту свидетельницу. Одиннадцатого января в восемь вечера Елена Рымарь, тысяча девятьсот девяносто второго года рождения, выходила с ребёнком из дома и столкнулась в дверях с соседом и его спутницей. Как мы понимаем, это были Игорь Померанцев и Виктория Петерс. Они улыбались друг другу и о чём-то разговаривали. Так вот, мамочка с младенцем направились на детскую площадку. А через несколько минут из подъезда выскочил парень и быстро скрылся из виду, свернул за дом.

– Хочешь сказать, Елена его разглядела?

– Лицо – нет. Одежду, фигуру – да. Чёрный пуховик, шапочка, штаны. Среднего роста, стройный, лёгкий.

– Что и говорить, ты раздобыл чрезвычайно полезную информацию.

– Не придирайся.

– А женщина уверена, что это был парень?

– Когда я у неё об этом спросил, она согласилась, что вполне могла быть и девушка.

– Так, может быть, Елена вообще не видела убийцу? Просто фантазирует?

– А зачем ей фантазировать?

– Чтобы оправдать твои ожидания. Она симпатичная?

Глаза у Миши вдруг забегали.

– Д-да… – согласился он после секундной паузы. – Хорошенькая. И даже очень.

– Значит, ты её очаровал. Я знаю, как ты разговариваешь с прелестными барышнями. Вот она и постаралась вспомнить всё, что видела и чего не видела. Лишь бы тебе угодить.

– Ты сейчас сам фантазируешь, покруче, чем моя свидетельница, – обиделся Михаил.

– Где она стояла, когда кто-то выскочил из подъезда?

– Качала ребёнка на качелях.

– И смотрела в сторону подъезда? Ты вспомни тот двор. Во-первых, если она раскачивала ребёнка на качелях, то, скорее всего, она на ребёнка и смотрела. Но если по какой-то удивительной случайности она смотрела в сторону дома, то обзор ей загораживала трансформаторная будка.

– Да, действительно… – задумался Миша. – Но когда киллер проскочил мимо будки и свернул за дом, вот тогда она и могла его увидеть.

– Что там можно увидеть? С расстояния… м-м-м… тридцати метров? Зимой в восемь вечера, в неясном свете фонарей?

– Ты просто дискредитируешь мою работу! – обиделся Миша. – Ладно, будем считать, что юная мамочка ничего не видела. Шерлок Холмс хренов!

– Ни один цветочек в поле не пропускаешь, – заметил майор. – Вот жена и бесится.

– Я уже полтора года – образец добродетели. А Надька всё равно пилит, и пилит, и пилит… Она…

– Так, не будем отвлекаться, – перебил Андрей. – Ты, кстати, выяснил, почему с подъезда убрали видеокамеру?

– Да, выяснил. За пару дней до убийства – точнее, девятого января – видеооборудование с подъезда сняли, чтобы полностью заменить. Сейчас, кстати, всё уже работает.

– Миша, а вдруг это было специально подстроено? Убрали видеокамеру, чтобы мы не смогли рассмотреть убийцу?

– Не уверен. Я ездил в фирму, обслуживающую видеодомофоны. Это была плановая замена оборудования, по графику. Его утвердили ещё в позапрошлом году.

– Значит, киллеру просто повезло? В день убийства видеокамера на подъезде не работала. Вернее, её там и вовсе не было.

– Даже если бы она была – для убийцы не проблема вывести её из строя. Или войти в подъезд, низко опустив голову и спрятав лицо в воротник. Зимой все так делают, холодно же.

– Что дальше?

– Ничего. Финиш. Мы даже половую принадлежность киллера не можем определить.

– Ты думаешь, это был профессионал? У меня сложилось впечатление, что кто-то самостоятельно, не прибегая к услугам наёмного убийцы, свёл счёты с Померанцевым.

– Уж лучше бы нанял профессионала.

– Тогда у нас на руках было бы два трупа. Профессионал не оставил бы в живых подругу Померанцева, Викторию.

– Да уж как пить дать… Симпатичная, кстати, дамочка, а?

– Я бы даже сказал – красавица, – с затаённым чувством произнёс Андрей.

– И держалась молодцом, никаких обмороков.

– Держалась просто героически, – подтвердил майор.

– Любовника грохнули, саму едва не застрелили. Мужик бился в агонии у неё на руках, буквально утопил её в крови… И после этого она даже смогла внятно ответить на несколько вопросов.

– Но её капитально трясло, – вспомнил Андрей.

Белое как простыня лицо свидетельницы возникло перед глазами Андрея. Викторию колотила крупная дрожь. Она попросила воды, и ей принесли. Но девушка не решалась взять стакан. Её руки были красными и липкими – она пыталась спасти Померанцева и остановить кровь, но та хлестала фонтаном из повреждённой артерии. Спускаясь вниз по лестнице, Виктория нарисовала подолом шубы красную полосу на ступеньках…

– Интересно, её шуба окончательно пропала? Или можно почистить? – задумался Михаил.

– Ты считаешь, это существенный вопрос?

– Для девушки – очень серьёзный. Мёртвый любовник – это несчастье, но испорченная шуба – целая трагедия. Уж ты поверь, я в меховых изделиях разбираюсь. Вынужденно! Надька замучила, у неё норковой шубы нет. Кто виноват? Муж. А у Виктории шубейка подороже автомобиля будет. Кремовая норка с воротником из рыси.

– Ну ты специалист! Товаровед! Кремовая норка… Вообще-то, Виктория едва не отправилась на тот свет вслед за Померанцевым. Убийца мог выстрелить и в неё тоже. Она видела его глаза, их взгляды встретились… Кроме того, если бы Виктория за спиной Померанцева стояла чуть левее, то одна из пуль обязательно в неё попала – пройдя навылет. И после такого испытания девушка будет думать об испорченной шубе?

– Нисколечко не сомневаюсь, – уверенно кивнул Михаил. – Сейчас Виктория кусает локти. Выжить-то выжила, а шубе конец. Вдруг она её купила в кредит и ещё пять лет должна платить? Разве не обидно? В общем, когда увидишь опять Викторию, обязательно спроси, спаслась ли шуба.

– Далась она тебе.

– У кого что болит. Мне каждый день по этому поводу ампутируют кусок печени.

– Бедняга, сочувствую тебе.

* * *

Андрей задумал ещё раз встретиться с Диной Померанцевой, женой убитого коммерсанта. Когда он видел женщину в первый раз, дама была невменяема, билась в истерике. Хотя – в отличие от любовницы – не стала свидетелем убийства, не видела агонию мужа, не плавала в луже крови…

«Жена – Дина Померанцева. Любовница – Виктория Петерс», – пробормотал майор.

Итак, бизнесмена Померанцева окружали роскошные женщины. Одна – зрелая красавица с продолговатыми карими глазами и копной ярко-рыжих волос, экзальтированная и нервная. Другая…

Андрей встряхнул головой, прогоняя наваждение. Сейчас лучше думать не о любовнице, а сосредоточиться на жене. Но бледное, трагическое лицо Виктории постоянно возникало перед глазами… Всё время, пока они беседовали, Андрею хотелось протянуть руку и дотронуться до её плеча, выражая сочувствие. А ещё лучше – погладить бедняжку по русой голове. Нечасто свидетели вызывали сентиментальные чувства у майора.

Виктория Петерс – с её алебастровым лицом и наполненными болью серыми глазами – вошла в сердце майора, как нагретый нож в кусок масла…

Но сейчас ему надо думать о Дине Померанцевой.

Андрей подошёл к дому и нажал кнопку домофона.

* * *

Звонок застал Дину в спальне перед зеркалом. Мадам вертелась так и этак, примеряя платье. Из зеркала на неё смотрела грациозная, стройная женщина. Принимая эффектные позы, Дина удивлялась не гибкости позвоночника, а гибкости своей нервной системы. Её лицо выглядело оживлённым и беспечным. Можно подумать, ничего не произошло!

Но ведь Игоря больше нет! Дина на секунду прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Нет, конечно, совсем без переживаний не обойтись… Но радостная мысль, что с Глобальной Проблемой покончено, озаряет всё вокруг ярким светом и помимо воли растягивает её губы в фарисейскую улыбку…

Дина уже позвонила юристу Игоря, и тот подтвердил – всё достанется ей, законной супруге. Достанутся плоды многолетнего труда Игоря, его предпринимательской изворотливости и умения строить схемы. Именно за этот талант – умение строить схемы – его и ценили больше всего.

Несколько дней она не заезжала в парикмахерскую по причине более чем уважительной: внезапно овдовела. Без сурового контроля её подчинённые наверняка филонят, курят, гоняют чаи… Многие завидовали Дине – она владела дорогим и стильным салоном красоты. Никто и не догадывался, что бизнес для неё – как кость в горле. Материальных и моральных убытков гораздо больше, чем прибыли. Постоянные наезды проверяющих организаций, проблемы с сантехникой и оборудованием, капризы мастеров…

Дина с удовольствием думала о том, что теперь можно избавиться от обузы. Она вообще не будет работать. Путешествия, рауты, показы мод, магазины, курорты…

Сегодня Дина не выходила из дома. Если честно, она уже устала исполнять на публике роль несчастной вдовы. Это было непросто. С одной стороны, её могли разоблачить, упрекнуть в неестественности. С другой стороны, Дина боялась, что маска скорби приклеится к лицу. Тогда пойдут прахом все её титанические усилия – сколько сделано процедур, чтобы разгладить морщинки, чтобы уголки губ не уползали вниз. А тут приходится самой трагически кривить рот…

…Сняв трубку домофона, Дина услышала знакомую фамилию. Майор Вершинин. С ним она уже встречалась. Импозантный и сдержанный молодой мужчина произвёл неотразимое впечатление на вдову, она на него – отвратительное. К сожалению. Истерила на полную катушку! Но не могла же Дина флиртовать с оперативником, расследующим убийство её мужа? Вот если бы они встретились при других обстоятельствах… О, Дина обязательно бы постаралась завлечь в сети такого красавчика!

Однако визит сыщика стал неожиданностью.

– Ой, это вы, Андрей Николаевич? – перепугалась Дина. – А я совсем не одета! Вы заходите в подъезд и подождите немного, ладно?

От волнения по спине побежали мурашки, Дина засуетилась. Сначала она бросилась в спальню и стащила – путаясь, застревая – платье, потом напялила махровый халат и завязала толстый пояс узлом под бюстом. Растрепала волосы и помчалась на кухню, где схватила луковицу и, разрезав её пополам, поднесла к носу и начала дышать. Уже через секунду полились слёзы, ещё через две – лицо покраснело, пошло малиновыми пятнами. Дина метнулась в туалет за освежителем воздуха и побрызгала вверх из флакона, убирая едкий запах лука. Вроде бы помогло.

Закончив подготовку, несчастная вдова наконец впустила в квартиру оперуполномоченного. От майора пахло морозом и дорогим мужским парфюмом. Он ещё раз поздоровался и настороженно взглянул на даму: ждать ли опять рыданий или обойдётся? Дина шмыгнула носом и приложила платок к покрасневшему лицу. Обернувшись, она успела поймать в зеркале своё отражение – несчастная, истерзанная горем женщина…

* * *

– А ваши знакомые, Дина Равильевна, почему-то утверждают, что вы с мужем последний год проживали отдельно. Разъехались, практически развелись, – задумчиво произнёс Андрей.

Перед майором на низком столике с претенциозной металлической окантовкой дымился в чашке чай. Гостиная, выдержанная в индийском стиле, слепила глаза. Через пять минут Андрей пожалел, что не захватил солнцезащитные очки: тут всё пылало – подушки и валики из розовой и голубой парчи, золотисто-лимонные занавеси, изумрудные покрывала, оранжевые половички, сосуды, статуэтки, деревянные фигуры. В углу партизанила компания разномастных слонов в праздничной амуниции.

– Ерунда! – пылко воскликнула Дина. – Не слушайте. Как они могут что-либо утверждать? Откуда им знать? Да, верно, последний год мы жили порознь. У нас был гостевой брак. Это отношения более высокого уровня, когда на первый план выдвигаются дружба и бесконечное доверие.

– Но у вашего мужа была подруга. Вы об этом знали? Вас это не волновало? Или факт наличия любовницы органично вписывается в концепцию гостевого брака?

– Что? – не поняла Дина. – Вы имеете в виду ту женщину? Вику? Да, Игорь мне о ней рассказывал, – не моргнув глазом солгала она. О существовании некой Виктории Петерс Дина впервые услышала от самих оперативников.

– Вот как?

– А мы не запрещали друг другу немного развлечься!

– Удивительно.

– Современно! – парировала Дина. – И то, что вы сказали про концепцию… Теперь я поняла вашу фразу. Да, это верно.

– И что муж говорил о любовнице?

– Естественно, в подробности он не углублялся. Сказал, что она довольно мила. Знаете, я ей очень благодарна, – голос Дины дрогнул, прервался судорожным всхлипом. – В последнюю минуту Игорь видел перед собой знакомое лицо, а не потолок лифта. Ваши коллеги сказали, что Вика хотела ему помочь, пыталась остановить кровь…

Женщина уткнулась носом в платок, её плечи затряслись от рыданий. Андрей пристально наблюдал за ней. Он протянул руку к чашке и сделал глоток чая.

– Остыл, наверное! – тут же отреагировала вдова. Она безжалостно тёрла глаза, придавая векам благородный малиновый оттенок. – Я вам сейчас сделаю новый.

– Не беспокойтесь. Итак, как я понял, о Виктории Петерс вам мало что известно. Расскажите тогда о муже. В прошлую встречу нам не удалось выяснить некоторые детали. Например, чем конкретно занимался Игорь Петрович?

– С удовольствием! Когда я говорю об Игоре, мне кажется, что он жив и с ним ничего не случилось. Какая-то иллюзия присутствия. Словно он тут, рядом… – и Дина снова заплакала.

Глава 5
Поезд, арматура, девушка…

Андрей вышел на улицу. Мохнатые снежинки кружились в воздухе, порхали, собирались в хлопья и оседали на дороге, машинах и ветках монументальных елей, украшавших двор. Пахло гарью, за домом гудел и сигналил центральный проспект. Андрей пробыл у вдовы Померанцева два часа, и автомобиль основательно завалило снегом.

Надев перчатки, майор принялся махать щёткой. Он чувствовал, что Дина наблюдает за ним в окно, – направляясь к автомобилю, видел, как дрогнула штора на втором этаже…

Он прикинул: стройная, быстрая, Дина вполне могла бы – надев чёрную маску – исполнить роль убийцы… Мотив у неё блестящий: смерть мужа сделала её богаче на энное количество миллионов. Теперь она завладеет всем имуществом Померанцева.

«Вы, наверное, думаете: она получит всё, – проницательно заметила Дина во время их беседы. – Но потерять Игоря… Он был мне дороже всех богатств…»

Она расписывала мужа в самых ярких красках, из её рассказа вырастал образ благородного, самоотверженного, щедрого человека, интеллектуала и преданного друга.

Слова вдовы шли вразрез с информацией, полученной Андреем из других источников. Знакомые и партнёры Померанцева почему-то экономили добрые слова, когда речь заходила о погибшем бизнесмене. Называли его «полезным человечком», и не более. И очень много было тех, кто отзывался о Померанцеве резко отрицательно. Даже правило «о мёртвых ничего, кроме хорошего» здесь не работало. У Андрея сложилось впечатление, что Померанцев был довольно мерзопакостной личностью. Кого-то подвёл, других цинично обманул…

Но вдова заливалась соловьём. Солнце померкло и больше никогда не воссияет – вот суть её трагической баллады.

«Кстати, я и сама отлично зарабатываю, денег хватает, – как бы между прочим вставила она. – У меня собственный успешный бизнес – престижный салон красоты, моё любимое детище. Вы женаты? У вас есть девушка? Спросите у неё, какой парикмахерский салон самый известный в городе. Это мой!»

Одиннадцатого января в восемь вечера Дина находилась у себя дома. То есть доказательствами собственной невиновности вдова не располагала. Отсутствие алиби – это плюс. Преступники обычно придумывают себе такое гранитное алиби, что не расколотишь и кувалдой. А Дина об этом не побеспокоилась.

Но если она сама изрешетила Померанцева пулями, почему оставила в живых любовницу? Как удержалась от того, чтобы и с ней не рассчитаться? Сохранить жизнь любовнице, к тому же – единственному свидетелю преступления? Это, мягко говоря, нелогично.

Но кто говорит о логике, когда дело касается женщины?

С другой стороны, Дина могла кого-нибудь нанять для грязной работы. Какая необходимость самой пачкать руки? Тогда почему наняла дилетанта-неумеху, а не профессионала, способного всё сделать чисто, комар носа не подточит? К примеру, можно было бы инсценировать несчастный случай…

А если Дина тут вообще ни при чём?

Что ж, и этот вариант проходит… Но тогда зачем все эти истерики, утрированные слёзы? Кого она пытается обмануть? Бездарная актриса. Как она ни старается, ей не удаётся скрыть истинные эмоции. От неё на километр веет довольством и радостью: смерть Игоря Померанцева была ей чрезвычайно выгодна…

* * *

Подъехав к серомраморному зданию Управления внутренних дел, Андрей вылез из машины и на секунду замер, удивлённый. Наверху истощились запасы снежинок, воздух звенел пустотой и морозом, время вдруг остановилось, подарив момент тишины… Затем наваждение исчезло, всё вернулось к обычному ритму, задвигалось и зашумело. Андрей заметил девушку – она направлялась к дверям управления. Майор не видел лица, но его сердце по непонятной причине вдруг сорвалось в галоп.

Словно ощутив его взгляд, девушка обернулась. Это была Виктория.

Она остановилась, а затем развернулась и пошла навстречу Андрею.

В отличие от вдовы Померанцева, Виктории не приходилось биться в истерике, чтобы превратить сцену со своим участием в трагическую. Молодая женщина была окутана облаком грусти, хотя изо всех сил старалась выглядеть бодрой. Она даже попыталась улыбнуться майору. Обычно на мужчин печальные барышни нагоняют тоску, но Андрея влекло к Виктории. Он уже испил томительного нектара её грусти и хотел ещё.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – сказала свидетельница. – А я к вам.

– Здравствуйте, – пробормотал майор, не в силах оторвать взгляд от её лица, трагического и пленительного.

Тренированное сердце майора, привычное к физнагрузке и сильным впечатлениям, никак не успокаивалось, трепыхалось, как осиновый лист на ветру.

Вот ещё глупости!

– А почему не позвонили заранее? Вас бы сейчас не пропустили, – сердито произнёс он.

Сердился Андрей не на неё, а на себя.

– Я буквально на пару слов. Кое-что вспомнила и хотела вам сообщить.

На Виктории была короткая куртка-«автоледи». Девушка придерживала меховой капюшон у подбородка, спасаясь от мороза. Андрею вдруг захотелось снять с шеи шарф, обмотать им Викторию поверх капюшона – как это делают с малышами. Майор так поступал с младшей сестрой, когда та ходила в садик. А ведь Виктория совсем не малышка, она даже на несколько лет старше него, Андрея…

Странные, непонятные чувства будила в нём эта женщина.

Вместо того чтобы отвести свидетельницу в служебный кабинет, Андрей предложил зайти в соседнее здание с зелёной вывеской – ресторан фастфуда. В зале было свободно, только несколько столиков оккупировали студенты. Майор взял два кофе в бумажных стаканчиках и, расположившись напротив Виктории, кивнул:

– Я вас внимательно слушаю.

– В тот раз… Когда всё произошло… Вы задавали мне вопросы, и я старалась на них ответить… Но тогда я была не вполне адекватна.

– Трудно вас в этом винить, учитывая ситуацию, – заметил майор. – К тому же я считаю, вы держались просто героически.

– Правда? Мне всё вспоминается в красном тумане. Это был кошмар. Когда меня привезли домой, я выпила бокал коньяка. А я вообще его не пью.

– А я пью, – зачем-то вставил Андрей и тут же мысленно обозвал себя идиотом. – Ваша шуба. Что с ней?

«Я придурок, – с горечью констатировал майор. – Она пришла, чтобы сообщить мне что-то важное. А я интересуюсь судьбой шубы. Кретин».

– Я её выкинула. Завернула в пакет вместе с сапогами, сумкой и платьем и отправила в мусорный бак. А что? Я должна была всё сохранить? Это улики? Но я не могла оставить дома одежду, пропитанную кровью… кровью Игоря! Это невыносимо. Вы же видели…

Андрей представил, как обрадуется какой-нибудь бомж, когда наткнётся в недрах мусорного бака на пакет с шубой. Пусть она и перекрашена наполовину в красный цвет гемоглобином Померанцева, но всё-таки это норка и рысь!

– Так о чём вы хотели рассказать?

– Не знаю, как я могла забыть… Но совершенно вылетело из головы.

– Что?

– Не знаю, возможно, это ерунда… Но вдруг что-то важное.

– Виктория, – мягко перебил Андрей, – решайтесь уже. Слишком длинное предисловие!

– Простите. Так вот… Игорь… прежде чем… прежде чем… Он успел кое-что сказать. Он произнёс: «Всё из-за этого проклятого поезда».

– «Всё из-за этого проклятого поезда»?

– Именно так.

– Хм-м… И что это значит?

– Я не знаю, – покачала головой Виктория. – Ума не приложу. Мы не так давно начали встречаться с Игорем. Всего два месяца… Давайте разденемся. Тут жарко, и кофе горячий.

Батареи внизу на стене действительно пылали жаром.

Андрей помог Виктории раздеться, заботливо придвинул стул. Что касается галантности – тут майору не было равных. Мама и бабушка капитально поднатаскали ребёнка в искусстве политеса, да и атмосфера профессорской семьи способствовала воспитанию благородных манер. Андрея растили как лорда, или будущего дипломата, или доктора наук. Никому и в голову не приходило, что мальчуган подастся в сыщики и посвятит жизнь борьбе с преступностью. Его учили разделывать омара специальным ножом – ему больше пригодилось умение быстро бегать, буйно драться и метко стрелять. Его учили не пренебрегать Честертоном и Конфуцием и говорить красивыми запутанными фразами – а уж русский мат и Уголовный кодекс он выучил самостоятельно…

– Всё из-за этого проклятого поезда, – повторил майор. – Да, интересно. Что за поезд? Откуда и куда ехал? Пассажирский состав или грузовой? Почему «проклятый»? Что там случилось? Каким образом всё это связано с убийством Померанцева?

– Боюсь, я ничем не смогу вам помочь.

– Раньше Померанцев никогда не упоминал о поезде?

– Нет… Вроде бы нет…

– А почему вы ушли из медицины? – резко сменил тему Андрей.

Виктория пожала плечами.

– Причина банальна – из-за денег. Я с детства мечтала стать врачом, но, как выяснилось, не настолько любила профессию медика, чтобы ради неё голодать. И заставить голодать ребёнка. Пришлось поискать более прибыльное занятие.

– И то, чем вы сейчас занимаетесь, вам нравится?

Виктория Петерс работала менеджером по продажам в компании «Арматика», дилере предприятий, производящих трубопроводную арматуру. Это озадачивало майора. Торговля трубопроводной арматурой? Нельзя вообразить менее романтичное занятие для столь изысканной молодой женщины! Ладно бы Виктория, покончив с медициной, подалась в дизайнеры или флористы, это было бы проще понять.

– Раньше нравилось. Я испытывала азарт, охотилась за контрактами. А сейчас всё не важно, – грустно ответила Виктория. Её кофе закончился, она вертела в пальцах пластмассовую ложку.

– Почему?

– Утратила интерес. И как только это произошло – заказы полились рекой, от клиентов нет отбоя. Странно, да?

– Да… А что вас связывало с Померанцевым? – снова сменил тему Андрей.

– Мы были… друзьями, – неуверенно ответила Виктория. Почему-то она избегала слова «любовники». – Я ведь уже отвечала на этот вопрос.

Да, отвечала, но без подробностей. А майору они были необходимы, так как пока картинка не складывалась. Андрей видел, каким потрясением была для девушки смерть Померанцева. Но майор не мог понять, чем же мужчина привязал к себе Викторию. И поверить в то, что их отношения были платоническими, тоже не удавалось.

Андрей знал, как провёл последний день владелец консалтинговой фирмы. Утром одиннадцатого января тот приехал в офис, где встретился с помощником – Сергеем Кулемзой – и мужчины ударно трудились полдня. Затем у Померанцева состоялись две встречи с клиентами. Майор опросил бизнесменов – один из них навестил офис в три часа дня, со вторым директор консалтинговой фирмы встретился в ресторане в пять вечера. С предпринимателем Сомовым Померанцев общался до семи, клиенту требовалась консультация по размещению финансовых средств и проведению маркетингового исследования.

В начале восьмого Игорь Померанцев распрощался с Сомовым, покинул ресторан и сел за руль автомобиля. На проспекте Победы у автобусной остановки он подобрал Викторию, и около восьми вечера они вместе вошли в подъезд дома.

Это были последние минуты жизни Игоря Померанцева…

Поэтому, когда Виктория утверждала, что они всего лишь «дружили», сыщик верил с трудом. Зачем же они направлялись в квартиру Померанцева тем зимним вечером? Послушать концерт Чайковского и посмотреть уникальную коллекцию фарфоровых зайчиков?

Померанцев не коллекционировал фарфоровых зайчиков, он коллекционировал красивых женщин. Вот если бы в ресторане он встретился не с клиентом, а с Викторией, и после романтического ужина они разъехались бы по домам, тогда сыщик поверил бы, что их отношения находятся в стадии развития. А так…

Померанцев подхватил подругу на автобусной остановке. Никакой романтики. Они действовали по отлаженной схеме, и их связь давно перестала быть платонической.

Но чем же Померанцев привлекал Викторию?

Менее всего Андрею хотелось думать, что их связывал «фантастический, безумный секс». Дина Померанцева, блестя глазами, намекала на особую одарённость мужа в данном вопросе. Стоило ли ей верить? Майор вдоволь налюбовался трупом Померанцева, пока с ним работал судмедэксперт, – и это тело вовсе не принадлежало суперсамцу и гению секса.

Но кто знает?

Итак, Андрей никак не мог понять, какие точки соприкосновения нашли между собой Виктория и бизнесмен. Вдвоём они представляли собой композицию «Красавица и Чудовище». Не потому, что Померанцев был уродливым карликом с волосатыми бородавками. Нет, он обладал заурядной внешностью сорокатрёхлетнего мужчины: не красавец, слегка обрюзгший, оплывший… Но, в принципе, сойдёт.

К «чудовищам» Андрей отнёс Померанцева исходя из его нравственных характеристик. Мало кто помянул бизнесмена добрым словом. Хитрый, коварный – да. Благородный, порядочный – нет.

Дифирамбы жены не в счёт, сыщик не верил в искренность Дины.

И вот этот скользкий тип сумел завладеть сердцем красавицы, утончённой и прохладной, как дорогая шёлковая простыня. Как ему удалось?

– Расскажите мне об Игоре, – попросил Андрей.

– Мы встречались всего два месяца, – удручённо пробормотала Виктория. – И вдруг весь этот кошмар…

– Но планировали продолжить ваши отношения?

– Безусловно, – улыбнулась одними губами Виктория. – Он… Игорь заботился обо мне, нам было хорошо вдвоём, – она поставила локти на стол и обхватила голову руками. – И такой жуткий финал. Это невыносимо…

Андрей откинулся на спинку стула и наконец-то перевёл взгляд в окно – до этого он пристально смотрел в серые глаза Виктории все сорок минут их разговора. Она его привораживала и озадачивала.

Загадочная девушка окружила себя объектами, которые, по идее, абсолютно не сочетались с её натурой: злой бизнесмен, трубопроводная арматура… Однако Виктория справлялась. На днях сыщик побеседовал с директором «Арматики» – тот высоко оценил успехи Виктории на посту менеджера по продажам. Она находила клиентов и заключала контракты на баснословные суммы.

И с Померанцевым у Виктории отношения тоже развивались. Наверное, за два месяца они успели капитально прикипеть друг к другу. Иначе девушка не страдала бы так сильно из-за потери Игоря. Конечно, она пережила шок… Но боль в глубине её серых глаз – не сиюминутный ужас, вызванный участием в кровавой сцене, а неизбывная и мучительная тоска. Такое не сыграть, не изобразить специально. Это настоящее горе.

Ей даже и говорить об Игоре больно.

Что она в нём нашла?

Андрей так и не понял.