Текст книги "Минус всей моей жизни"

– …требует разработать блок питания для Министерства обороны, армия заказывает, и главное – за три дня! Ну это нормально разве?..

Из гула и отдельно вылетающих фраз Женя поняла только одно: она ничего не смыслит в промышленной электронике, ничего не смыслит в принципах работы фирмы, но зато точно уяснила для себя одну вещь – генеральный директор, судя по жалобам, – очень строг и неоправданно требователен, особенно в условиях наличия тех проблем, о которых говорят все эти люди.

Из раздумья о фирме Женю вывел приятный мужской голос, зазвучавший совсем рядом со стойкой:

– Эй, Светланка, тебе Боря не оставлял для меня чертежи по новым «тензикам»? Это у тебя, кстати, что, новые тени? Классные!

Женька резко подняла голову и увидела молодого парня, одетого и выглядящего, мягко говоря, экстравагантно: у него были темные, волнистые, как и у Жени, волосы, изящными крупными кудряшками обрамлявшие его тонкое, правильное лицо, половина которого была спрятана под модными, в глянцевой, черной оправе, очками, за которыми сияли миндалевидные, синие, сияющие, как огни ночного города, глаза, тонкие губы были растянуты в невероятно искренней, широченной улыбке, а на нижней губе болтался пирсинг в виде кольца, придавая краску развязности и эпатажа его образу (кольцо, кстати, блестело и в его левом ухе, даже очень было похоже на золотое с виду), плечи и руки парня были запрятаны под малиновый пиджак, под которым виднелась черная рубашка и галстук с разноцветными кругами на белом фоне.

Женька с огромным интересом разглядывала его и ужасно жалела, что пока не может лицезреть этого парнишку в полный рост: очень уж ей было любопытно, что там на нем еще такого необычного было нацеплено… Но, помимо одежды, она чувствовала странную теплую волну, исходящую от него, будто лучик весеннего солнца, согревающий замерзшую после ледяной зимы душу.

Светка тут же зарылась в своих красивых двух стопочках бумаг, только секунду назад лежавших ровными, деловыми грудами, создавая внешнюю видимость порядка, и весело протрещала:

– Да, Сем, сейчас, подожди минутку, найду… Ты пока познакомься с Женей, это наш новый секретарь, мы с ней по полдня работать будем.

Парень, на которого так беззастенчиво и с таким восторгом пялилась Женька, перевел сияющие глаза на девушку и на секунду замер. Его синие, миндалевидные глаза внимательно и с не меньшим любопытством изучили ее лицо, волосы, волосы и снова лицо, с удивлением и восторгом уставившись ей прямо в глаза.

Зрительный контакт все продолжался, все продолжалось ощущение, что Женя купается в солнечном бассейне, а в ее сердце с невероятной быстротой развивалась бешеная симпатия к этому Семе, которого она видела впервые в жизни и которому смотрела прямо в глаза уже целую минуту, ничего не говоря. Семен подошел ближе и облокотился на стойку прямо напротив Жени, а Света, откопав в стопке лист А-третьего формата, сложенного пополам, развернулась к нему со словами:

– Вот, Сема, держи, Боря, правда, опять не подписал… Эй, вы чего? В прошлой жизни, что ли, уже встречались? – захохотала она, удивленно глядя на то, как Женя и Семен беззастенчиво таращились друг на друга со странными улыбками на лицах.

– Ух ты, привет! – наконец-то нарушил молчание Сема. – Ты такая… прикольная! Я – Семен, фамилия – Карташов, разработчик отдела разработок, всякое разрабатываю в свободное от чая с печеньками время…

Все еще глядя в его глаза, Женька искренне и очень красиво улыбнулась, ответив:

– Привет! Ты тоже прикольный… Галстук так вообще!.. А я Женя Зябликова, секретарь в секретарской, занимаюсь всякими секретарскими документами и… еще, черт знает, чем.

Семен весело рассмеялся и наклонился к Женьке близко-близко, внимательно разглядывая ее глаза:

– У тебя глаза… Просто нереальные какие-то! Я таких в жизни никогда не видел! А волосы! Такие… рыжие! А потрогать можно? – вдруг с мольбой в глазах неожиданно спросил он.

Теперь настал очередь Женьки смеяться:

– Можно, только осторожно! Я не проверяла, но вдруг они кусаются?

Семен зачаровано улыбнулся и протянул руку, с восторгом запустив ее в Женины кудряшки, пропуская их между пальцами и с невероятным восторгом рассматривая рассыпающиеся по ее плечам локоны.

– Класс… Такие легкие! И откуда ты взялась такая, Женя Зябликова? Красивая, к тому же…

– Красивая? – весело захохотала Женька, чувствуя, как от теплой энергетики этого самого очкастого Семена Карташова она сейчас либо взлетит, либо лопнет… А главное, как же ей хотелось вот так продолжать находиться рядом с ним, он тянул ее, как странноватый и чересчур открытый магнит!

– Мне нравится. – спокойно кивнул он, продолжая разглядывать Женю, только переместившись взглядом уже на ее блузку, юбку, и частично – на ноги, потому что вторая их часть была надежно спрятана под столом.

– Эй, эй! Вы чего?! – привлекла на себя внимание Светка, махнув между ними чертежом и усмехнувшись. – Если позволить вам продолжить в том же духе, то тут через минуту признания в любви посыпаются! А поспешность в таких делах, знаете ли, до добра… – многозначительно закончила философское измышление Света, размахивая чертежом, как учительской указкой.

– А что? Мне стесняться нечего! – весело улыбнулся оживленный Семен и, на секунду нахмурившись и прикрыв один глаз, словно что-то припоминая, вдруг выдал:

– Застыл в сияньи глаз твоих!

Дышать не смею… наважденье!

Толи я умер, толи жив?

И жалкий сердца стук в забвенье…

Ты появилась, словно дым,

Качаешь листья безымянно,

Ласкаешь мой душевный мир

И в жизнь крадешься неустанно.

О, как бы мне тебя поймать!

Запечатлеть твой лик влекущий?

Хоть тонким шепотом урвать

Один лишь взгляд, тепло несущий!

И смерть сладка, и жизнь строптива,

Но дышит сердце лишь тобой…

Позволь сказать – как ты красива!

Позволь сказать – навек я твой…

Женя с изумлением и восторгом слушала эти стихи, прочитанные вот так просто и спокойно, но с особой, нежной грустью, и покачала головой, чувствуя, что этот Семен прочно занимает определенное место в ее душе. А Сема, тем временем, весело подмигнул и, глядя Жене в глаза, спокойно проговорил:

– Посвящается тебе.

– Вот… это… да… – выдохнула в ошарашенном восхищении Женька, чувствуя, что улыбка разрывает мышцы на ее щеках и скоро высушит все зубы напрочь. – Мне?.. Спасибо большое… Очень красивые стихи… Сам сочинил?

Светка, которая, закатив глаза, с усмешкой качала головой, мило прощебетала:

– Да, Семочка у нас – известный поэт! Особенно у него удаются стихотворения в жанре любовной лирики… Самые, так сказать, популярные его стихи! – захихикала она, а Семен, без какого-либо смущения, пожал плечами и проговорил, продолжая глядеть на Женю:

– Я читаю стихи только тем, кто меня вдохновляет.

Женя восторженно и взволновано приложила ладони к щекам, а потом игриво подмигнула и ближе наклонилась к нему, ярко улыбнувшись:

– Ну, в таком случае, я могу тоже с уверенностью сказать, что люблю тебя, Сема.

– Дурдом. – хлопнула себя по лбу несчастным, многострадальным чертежом Светка, и все трое рассмеялись. Просмеявшись, Света сунула чертеж в руки Карташову и проговорила:

– Иди уже, Семка, у нас и без тебя дел по горло, а то сейчас Минаев выйдет, и полетишь быстрее ветра, любвеобильный ты наш!

Семен весело рассмеялся и, бросив последний восторженный взгляд на Женю, быстро проговорил:

– Еще увидимся, Жека, мне действительно пора, а то заночевать тут придется, если работу в срок не закончу… Пока!

– Пока! – весело помахала ему вслед Женька, ощущая невероятную грусть от того, что он уходит, и встала, чтобы, наконец, увидеть его в полный рост: как она и ожидала, на нем были модные, потертые джинсы темно-синего цвета и кеды всем известной фирмы «Адидас». Она улыбнулась: для нее Семен был реально крут и реально из другой реальности – слишком странной и неожиданной для Жени была ее тяга к незнакомому парню… Раньше с ней такого не случалось.

Светка рядом с ней захихикала, внимательно наблюдая за ее лицом:

– Ты что, Женька, влюбилась?

Женя тряхнула головой, снимая с себя оцепенение и волшебные, обволакивающие ее душу до сих пор, необыкновенные чары тепла от самого обыкновенного, хоть и немного экстравагантного Семена Карташова, и снова села на свой стул, задумчиво посмотрев на Светлану.

– Влюбилась… – зачарованно протянула она, повторив за девушкой, но тут же обратилась в себя, пытаясь разобраться, какое же именно чувство ее так накрыло. – Нет, не влюбилась. Хотя… И влюбилась, и не влюбилась одновременно… Как-то так.

– Это как? – опешив, спросила Светка.

Женька пожала плечами, поморщившись от того, что сама плохо понимала это ощущение, стянувшее ее душу, но все же медленно проговорила:

– Ну… Как будто именно его мне в жизни и не хватало.

Светка рассмеялась и подмигнула:

– Так ты смотри, времени-то зря не теряй, товар не залежалый, Семка у нас – парень холостой, добрый, безотказный, девочкам нравится… Уведут из-под носа – не успеешь и глазом моргнуть!

Женя нахмурилась, ощущая, как в душе резко образовывается серый осадок, оседая на стенках, словно накипь в чайнике.

– Мне сейчас не нужны отношения. – жестко отрезала она.

Света подняла брови и, развернув конфетку из вазочки для гостей фирмы, глубокомысленно изрекла:

– Отношения нужны всегда, Женька. Женское сердце не может без любви, и не важно, какими плохими были все предыдущие попытки.

Женька удивленно посмотрела на нее, прикидывая в уме, сколько ей лет. Около двадцати, не больше… Предыдущие попытки? Даже спортсмены, сто раз попытавшись побить собственные рекорды, дают себе передышку. Света очень мила и романтична, а в возрасте двадцати лет романтика очень часто переплетается с наивностью… Но убеждать ее в том, что сердце закрылось, что она сама, устав от собственных неудач, решила сделать перерыв и посвятить себя своим близким, работе и учебе, Женя не стала.

– Мое может. – просто сказала она в ответ и вновь посмотрела на шумящую около кофемашины толпу. – Едем дальше?

Света кивнула и, наклонившись к девушке, стала яростно шептать все, что знала о тех людях, которые еще не успели покинуть секретарскую и спасти себя от очередной сплетни.

Так Женя узнала, что, помимо Семена, есть еще и другие разработчики на фирме, один из них – Василий Адамович, ходит только в черном, любит, в силу возраста (без малого, шестьдесят лет) или иных факторов, поворчать на любого, обратившегося к нему по той или иной причине человека, даже если он просто предлагает помощь или узнает о его самочувствии, а также, ко всему прочему, он страдает хроническим насморком. Борис Щербаков, конструктор, вечно забывает передать в отдел технической документации законченные проекты; заведующая складом – Мария Александровна – коллекционирует кошек (не живых, конечно, а статуэтки, фигурки, брелоки и другие тому подобные очень нужные в хозяйстве вещи), а поэтому за миниатюрную фигурку очередной блохастой колбасопоедательницы может пару-тройку раз выдать лишнюю коробку-другую не самых дешевых и очень «строго учитываемых списком» деталей; Екатерина и Виталий из отдела продаж тайком от всей фирмы встречаются уже полгода, а парни с производства обожают идиотские розыгрыши из серии «ха-ха, напугайся, начальник, мы всем цехом не вышли на работу!», а сами сидят в позах Сократов в собственных шкафчиках для переодеваний…

Женя слушала и слушала, хохоча и просто умирая от радости, что теперь и она стала частью этого интересного, разношерстного коллектива, что теперь в ее жизни появился настоящий мирок под названием «работа», а не просто место, куда положено ходить ради зарабатывания денег и заниматься какой-нибудь, никому не нужной ерундой. У производственного коллектива, в отличие от сферы продаж, есть единство, ни с чем не сравнимая, особая аура, душа… Здесь каждый человек – винтик большого механизма, его неотъемлемая часть, жизненно важный орган общего организма…

Осознав, что ее голова уплыла в бездонный мир рассуждений, Женя очнулась и, наклонившись к Светке, шепотом спросила:

– А что насчет шефа? Какой он? Строгий, как я поняла?

Света быстро оглядела секретарскую и, удостоверившись, что все вокруг поглощены разговорами и не обращают на них никакого внимания, загоревшимися от возбуждения болотными глазами посмотрела на Женю и прошептала:

– О, наш шеф, ну, Сергей Викторович в смысле, очень строгий! И вспыльчивый до жути, если, не дай Бог, кто его разозлит, такой разнос устроит – на первом этаже слышно! – Светка округлила глаза, а Женька пожала плечами.

– Это ерунда. У всех вспыльчивых людей есть специальная кнопка, которая их выключает. Нужно только ее найти… У моего папы, например, это его любимый ЦСКА… – задумчиво протянула Женька, но, снова внимательно посмотрев на Свету, вернулась к теме разговора. – Ладно. Что еще?

– М-м-м… – Светка задумалась, почесав щеку. – Еще он очень властный и влиятельный. Ну, знаешь, может быстро решить любую проблему, у него много связей, и даже в администрации города, говорят, есть! И на фирме тоже, – Света махнула рукой куда-то в сторону производственного цеха, – когда что-то случается или идет не так, он всегда лично берется за дело, и за это его все уважают! Но характер, конечно… – девушка покачала черноволосой головой и закатила глаза. – Он грубый, резкий, очень жесткий, вечно всеми командует, любит, чтобы все было только так, как он хочет…

– Эгоистичный, самовлюбленный подонок? – спокойно шепотом осведомилась Женя, уже чувствуя, как разочарование стучится в ее сердце после услышанной характеристики. Да… С таким боссом она тут по струнке будет ходить и сидеть на мине, которая может рвануть в любой момент… Кажется, о спокойной жизни можно навсегда забыть.

Светлана тихо захихикала.

– Ну да… Только вот есть у него одно достоинство, которое перекрывает все недостатки.

– Второе «я», которое умеет отключать первое? – ухмыльнулась Женя. Света вдруг таинственно заулыбалась и отрицательно замотала головой:

– Неа, не угадала. Он красавчик.

– Что-о-о??? – захохотала Женя, представив себе пятидесятилетнего аиста с седой шевелюрой, выклевывающего мозг персоналу и в нужный момент вытаскивающего своим острым клювом тонущих в болоте за шиворот.

– А что? – удивилась Светка. – Ему всего тридцать четыре, у него хорошая фигура, девчонки говорят, что он даже в спортзал часто ходит, и да, он красавчик! Да такой, что у нас за ним открытая охота ведется – все хотят заполучить его в свои рученьки!.. Хоть он и груб, и порой жесток, но какое-то обаяние в нем все-таки есть… И мужественность… – Света вздохнула, мечтательно посмотрев в окно. – Но только у него все женщины делятся на тех, кто «на один раз» и тех, кто «ну, пожалуй, на раз десять потянет»… Вот такой он.

Женя поморщилась. Она терпеть не могла таких мужчин. Позеры и наглецы, они думают, что держат этот мир в своих руках, думают, что, имея в кармане много денег, можно не уважать никого вокруг, а женщины для них – это просто предмет удовольствия, глупый, бездушный, бесчувственный предмет, который легко можно заменить на другой, если надоел.

– Так он мерзавец. – тихо и жестко сказала Женя, а Света внимательно посмотрела на нее:

– Как бы да… Но проблема в том, что… женщины об этом забывают, стоит ему только улыбнуться. У нас на фирме… – Света снова понизила голос до шепота. – У нас на фирме много кто уже был с ним… Ну, ты понимаешь. – Света расширила глаза, а Женя мрачно кивнула. – Но кое-кто все же стал для него чем-то постоянным. У него тут есть две регулярные любовницы. Это Вика Гордеева, начальник отдела технического контроля, и Лена Старцева, начальник отдела продаж… Вон они, кстати. Только что вышли.

Света указала на двух молодых женщин, с довольными и слегка холодными улыбками выплывших из кабинета, ну точно, как царевны-лебеди из сказки Пушкина, только явно уколотые ядом презрения к людям. Вика Гордеева также, как и Евгения, была высокой, худой, словно модель из дома мод, с вьющимися, но не кудрявыми, темно-каштановыми волосами до середины спины, тонким лицом, немного островатым носом и большими светлыми глазами, усиленными голубыми контактными линзами.

Женя внимательно оглядела ее светло-розовую блузку, расстегнутую на пару верхних пуговиц, и темно-бордовую, облегающую юбку, завершающуюся сантиметров на двадцать выше колен. Туфли тоже были подобраны в тон наряду: темно-бордовые, на высокой шпильке.

Вика наклонилась к Лене и что-то зашептала ей, манерно подкрепляя свои слова плавными жестами руки, на запястье которой болтался элегантный, тонкий золотой браслет.

Женя видела ее взгляд, ее улыбку, и прекрасно понимала, что эта женщина считает себя очень важной персоной, даже, возможно, гораздо выше других, лучше, чем другие, а в собственной красоте и успешности она и вовсе не сомневалась… И в этом, без исключения, сыграл свою роль тот факт, что у нее есть «он».

Лена Старцева по типажу и поведению чем-то напоминала Викторию. Наверное, потому, что и у нее был «он», а может, потому, что они с Викой были подругами, как сказала Света, и не знали о том, что обе играют с шефом в одну и ту же интересную игру… Но Жене в это верилось с трудом. Если хотя бы пара человек на фирме знают, что они обе спят с одним и тем же мужчиной, то неужели слухи так до них и не дошли?.. Или они догадываются, но тщательно обе скрывают свои подозрения за видимостью дружбы, чтобы быть, так сказать, ближе к врагу?.. Или это какая-то изощренная форма мазохизма, или эти женщины наивны и глупы, но по ним такое вряд ли можно было сказать… Дружба!.. Надо же…

Как бы там ни было, Лена, тоже довольно хорошо слаженная, с тонкой талией и широкими бедрами, хоть и не такая худая, как Вика, была тоже весьма недешево и элегантно одета в темно-синее платье, облегающее фигуру, полностью закрытое, но достаточно короткое, чтобы продемонстрировать стройные, красивые ноги. В отличие от Вики, Лена была блондинкой с прямыми, короткими, до плеч, волосами и косой челкой, закрывающей один светло-карий глаз. Миловидная, приятная… Даже не похоже, что она способна на то, чтобы стать любовницей босса… Но… Внешность и характер, зачастую, совсем не подходят друг другу, а разделить нельзя, вот беда.

– Красивые. – сказала Женя, а Света хмыкнула:

– И злые. Своего Сергея ни с кем делить не будут. Решили, что он – их собственность, только вот Минаев вряд ли когда-либо будет кому-то принадлежать… Но она ведут борьбу за него. Ой!.. Увидели тебя, сейчас сюда придут, готовься! – быстро шепотом протараторила Светка и натянула дежурную улыбку, глядя, как Вика с Леной, словно два хищных коршуна, завидевших падаль, медленно пробираются через толпу почему-то не желавших идти на рабочие места сотрудников и начальников.

– К чему? – спокойно и удивленно поинтересовалась Женя, которую пристальные, оценивающие и не очень дружелюбные две пары глаз как-то совсем не напугали, но Светлана не ответила.

– Света, мне звонил кто-нибудь? – строго и высокомерно поинтересовалась Лена, не сводя карих глаз с Жени, и для важности постучала красивыми, ярко-алыми ногтями по стойке.

Света посмотрела в записную книжку и кивнула:

– Да, Лен, звонил какой-то Романов из «Мотозвука», просил перезвонить после совещания, сказал, ты в курсе.

– А, Романов. Да, перезвоню. – лениво проговорила она, как-то уж слишком безразлично махнув рукой, а вот Вика решила действовать без предисловий. Облокотившись на стойку грудью и локтями, она вызывающе посмотрела на Женю и слегка дернула щекой в ехидной ухмылке, неприязненно разглядывая ее волосы, веснушки и глаза. Женя откинулась на спинку стула, тоже вызывающе глядя в ответ и абсолютно не собираясь прогибаться под этот источник разрушительного презрения, а даже давая ей возможность получше разглядеть себя.

– Ты кто такая? – требовательно спросила Вика, вперившись глазами в Женины кудряшки.

– Вика, это Евгения Зябликова, Женя, наш новый секретарь. – торопливо и немного боязливо проговорила Света, явно волнуясь за то, что новый сотрудник попал под такой не очень радушный прием.

– Новый? – ухмыльнулась Вика, картинно подняв брови и переглянувшись с Леной. – А с тобой что? На пенсию уходишь?

Света натужно рассмеялась и снова торопливо прощебетала:

– Нет, мы по полдня будем работать, вместе. Женя, – обратилась она к девушке, тоже с улыбкой глядящей на двух пантер, прилипших с той стороны стойки, и уже мысленно не любившей их за наглое, самодовольное поведение, – это Виктория Гордеева и Елена Старцева, начальник ОТК и начальник отдела продаж.

– Приятно познакомиться. – мило и обезоруживающе улыбнулась Женя, и две пантеры снова ехидно ухмыльнулись.

– Нам тоже. – с каким-то подтекстом проговорила Вика и тут же добавила, чуть прищурившись:

– Новый секретарь, значит?

– Да. – спокойно, продолжая улыбаться, проговорила Женя.

– А Минаев тебя уже видел? – поинтересовалась Лена, как-то странно усмехнувшись.

– Нет. – Женя пожала плечами, а хищницы переглянулись.

– А ты его? – не унималась Лена, а Женя рассмеялась:

– Ты хочешь узнать, не подглядывала ли я за ним в замочную скважину, умирая от любопытства, какой же он, мой новый начальник? Нет, привычки такой не имею, да и даже если он окажется косолапым мишкой с баяном в передних лапах и шапкой-ушанкой на голове, это не имеет никакого значения, потому что мне без разницы, кто отдает поручения, которые я должна выполнять.

Света расширенными глазами посмотрела на продолжавшую мирно улыбаться Женю и на злобно скривившихся в подобия ухмылок лица Вики и Лены, которые явно не ожидали получить отпор.

– Дерзкая, что ли? – гневно проговорила Вика и слегка побарабанила маникюром по столу. – Ну, это ненадолго. И ты сама здесь, судя по всему, ненадолго.

– Почему? – удивленно рассмеялась Женя, прекрасно понимая, какое место эти две дамочки пытаются указать ей.

– Потому что Сережа… Сергей Викторович, – поправилась Лена, тоже наклонившись к стойке, – рыжих не любит.

– НЕ-НА-ВИ-ДИТ. – уточнила по слогам Вика со всем наслаждением этого мира. Женька вытаращила глаза, совершенно не ожидая подобного заявления, а Вика ядовито усмехнулась. – Так что, милая, сколько ни старайся, а он тебя все равно вышибет, это только вопрос времени.

– И тебе с ним ничего не светит. – тихо, но вкрадчиво добавила Лена, возможно, больше сделав этот вывод для себя, чем для Жени, а Женя снова рассмеялась:

– Какая жалость! Значит, зря я сегодня юбку одела, нужно было в трениках приходить, все равно уволят! – ехидно и насмешливо проговорила Женя, а Света толкнула ее в бок, завидев, как раздулись от гнева лица двух великих начальниц «Черного полюса».

– Ты бы за языком последила. – угрожающе сказала Вика, снова сощурившись. – С нами тебе лучше дружить.

– Спасибо за совет, конечно, но я уже в таком возрасте, когда люди в состоянии самостоятельно решить, с кем дружить, а с кем – нет. – вызывающе проговорила Женька, всколыхнув внутри себя волну ядерного гнева. Да кто они такие, черт побери, чтобы с ней так разговаривать?!?

Вика и Лена снова переглянулись, и теперь гнев в их глазах искрил по соседству с возмущением и удивлением, которые на пару секунд лишили их дара речи.

Лена вдруг неожиданно наклонилась к стойке и вперилась в Женю ледяным, озлобленным взглядом, исказившим ее миловидное лицо в собачью гримасу, прошипев, словно кобра:

– А ты не борзей, рыжая. Одно только наше слово Сергею – и ты побежишь отсюда так быстро, как только сможешь, держа самые чертовски отвратительные рекомендации в своих зубах… А второе наше слово может сделать так, что ты в этом городе ни на одну приличную работу устроиться не сможешь, слышишь, девочка?

Света резко поднялась на ноги, примирительно подняв руки и протараторив испуганным голосом:

– Лен, Вик, да что вы, Женя же… Она же просто ничего еще не знает, она больше не будет так разговаривать, у нее этот… шок от нового места еще не прошел! Девочки, давайте успокоимся…

Женя же, продолжая держать зрительный контакт и улыбаться, спокойно заявила:

– Я уже знаю достаточно, никакого шока у меня нет. А что, я как-то не так разговариваю? По мне, так все в пределах культурных норм русского языка.

– Жень! – предостерегающе воскликнула Света, но ее перебила Вика:

– Послушай, ты, шалашов…

Но прекрасную характеристику о себе Женьке так и не удалось дослушать: из кабинета директора выплыл важный тип в черном костюме, темно-синей рубашке и полосатом галстуке, над узлом которого возвышалась круглая, почти лысая, коротко остриженная, светловолосая голова, румяные, пухлые щеки, небольшие, но какие-то пошловатые голубые глазки, нос «картошкой» и крупные, сочные губы, растянутые в самой счастливой улыбке.

Тип был высоким, гораздо выше Жени, и очень крупным, с внушительных размеров широченными плечами и огромными ручищами; на вид Женя могла дать ему не больше тридцати пяти, а по дорогому костюму сделала вывод, что занимает он в компании далеко не последнюю должность.

– Так-так, девочки, что за шум, а драки нет? С кем вы тут опять ссоритесь? – проговорил он низким, зычным голосом, тем самым прервав гневный монолог Вики.

Женя заметила, как резко притихли Вика и Лена, гневными, пылающими взглядами испепеляя подошедшего мужчину, а тот, тем временем, заметил Женю и уставился на нее самыми оживленными, заинтересованными глазами, откровенно разглядывая ее с ног до головы, точнее, с талии до головы, потому что запрятанных под стойкой ног он никак не мог лицезреть.

– Ни с кем мы не ссоримся, Павел Юрьевич, просто кое-что объясняем. – пробубнила Лена, зыркнув на Женю предупредительным взглядом.

– Надеюсь, без поножовщины? – громыхнул тип и сам же громко расхохотался, не сводя внимательного, оценивающего взгляда с Жени.

Женя бросила уверенный взгляд на Лену и Вику, пышущих не хуже огнедышащих драконов, и мило улыбнулась так называемому Павлу Юрьевичу, спокойно проговорив:

– Нет, милостивый Государь, пока только угрожают.

Вика и Лена вытаращили на нее глаза, а Вика, за спиной у сияющей блондинистой горы, показала Жене кулак.

Павел Юрьевич еще шире улыбнулся, удивленно, но все также пошловато разглядывая Женю, и проговорил:

– Угрожают? Виктория, Леночка, ну как можно?!? Как можно угрожать такой милой и очень даже себе прекрасной девушке! Светочка, ты почему миротворцем в этом конфликте не выступила? – в шутку или всерьез укоряюще посмотрели на поникшую брюнетку маленькие голубые глазки. – И почему с прелестной дамой не знакомишь? М-м???

Типчик наклонился к Жене, которая продолжала открыто держать на себе его противный взгляд, после которого хочется тщательно вымыться с мылом, и красиво улыбаться, демонстрируя ровные, белоснежные зубки.

Светка густо покраснела и тут же засуетилась:

– Ой, извините, Павел Юрьевич, я задумалась что-то… Это Евгения, Евгения Зябликова, новый секретарь Сергея Викторовича, мы с ней будем вместе работать по полдня. Женя, – выдохнула она, с мольбой в глазах посмотрев на девушку, видимо, опасаясь, что Женька и тут может выкинуть какой-нибудь нехороший фокус, – это Павел Юрьевич Краснохатов, заместитель директора.

Женя уже и сама догадалась, судя по тому, как этот краснощекий и круглоголовый заместитель вел себя в кругу работников, поэтому только вежливо протянула ему руку, пытаясь игнорировать пристальный взгляд на своей груди, и уверенно проговорила:

– Приятно познакомиться, Павел Юрьевич.

Тот, вспомнив, что он все-таки джентльмен, убрал глаза из выреза блузки Жени и, поместив их на ее губы, нежно взял ее руку своей огромной, медвежьей лапищей и поцеловал влажными, лягушачьими губами:

– А мне-то как приятно, Женечка! И почему Сергею всегда так везет на прелестных секретарш? – он со вздохом поднял глаза к потолку. – Ну и что вы тут с Викулечкой и Ленусиком не поделили, а? Или, может, кого?.. – хитро прищурившись, проговорил Павел, а Лена резко ответила:

– Да все в порядке, Павел Юрьевич, пустяки, не заморачивайтесь!

– Тогда расходимся по местам. Ну? Кому сказал? – вдруг жестко и тихо проговорил он, не отрывая глаз от Жени, и Вика с Леной, бросив на нее последние мстительные взгляды, удалились, важно качая бедрами.

– И откуда же вы, Женечка, к нам такая пожаловали? Где до сих пор пряталась такая чудесная девушка? – проворковал Павел, наконец-то, отпустив руку Жени и продолжая откровенно таращиться на нее, вызывая в девушке все больше омерзения.

– Так вы тоже хотите адрес подвала узнать? – заговорщически шепнула Женя, подмигнув. – Там таких еще много осталось…

Павел захохотал на всю секретарскую, привлекая внимание всех, до единого, присутствующих и, пытаясь казаться еще более «обаятельным», чем был до этого, тоже подмигнул ей маленьким глазком и проговорил:

– Чувство юмора? Прекрасно! Люблю таких… А что…

К счастью, очередной дурацкий вопрос, продолжавший дурацкий разговор, так и не был озвучен господином Краснохатовым, поскольку в секретарской громыхнул новый мужской голос:

– Паша! Что ты гремишь на весь завод?!? Я же сказал тебе пойти на производство и лично осмотреть последнюю партию проводов!! И что здесь за собрание? Почему не на местах???

Звук этого голоса, как барабанная палочка, ударил Женьку в самое сердце: она покраснела, побледнела, снова покраснела и почувствовала, как мурашки побежали по ее телу… Женька тряхнула головой, не веря своим ушам и мечтая только об одном: чтобы ей показалось, показалось…

Но судьба непредсказуема: совершенно не знаешь, что ожидать за следующей дверью. А вот за дверью директорского кабинета, между прочим, отлетевшей к стене одним сильным, уверенным рывком, показался человек, которого Женя именно сегодня могла бы узнать из тысячи…

Тело онемело, а затем разом обмякло на стуле, а сердце в бешеной, глубоко разочарованной, чуть ли не болезненной панике запрыгало в груди… «Прежде, чем кукарекать свои детские угрозы, сначала подумай, что я могу с тобой сделать, если ты или твой дружок еще раз попадетесь у меня на пути», – так и звучало у нее в голове снова и снова, как будто она опять стоит на той самой парковке и смотрит в холодные и такие безжалостные серые глаза… А потом, в мозг стукнула совершенно другая идиотская мысль, одна из самых идиотских за последнее, прожитое ею, время: «Я пропала. Я пропала. Фирма машет мне ручкой. Черт, фирма машет мне ручкой! Только не это, только не это!!!»

От неожиданности и шока Женя не знала, как ей реагировать, как вести себя, что говорить или делать сейчас, когда трусливое желание немедленно встать и выйти было, наконец-то, замещено здравым смыслом. Да и что она могла сделать, когда ее сердце колотилось, как безумное, потому что не далее, как сегодня утром, именно этот зарвавшийся кретин чуть было не вытряс из ее благородного друга Игорька все хорошее, именно он был удостоен звания «поросячьей рожи», «урода» и многих других веселых прозвищ…