Текст книги "Свадебное платье мисс Холмс"
Автор книги: Наталия Миронина
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Понятно, – протянул человек со скучным лицом, захлопнул папочку, лежащую перед ним и поднялся. – Мы вам перезвоним.
Это означало: «Простите, вы не подходите!» «Так, еще немного, и я пойду в самые простые секретарши, горничные или няни. Впрочем, в няни не возьмут, образования педагогического нет!» – думала я на обратном пути.
В полном расстройстве я забрела в кофейню около дома.
– Здрасте, рады вас видеть! Знаю, знаю, двойной кофе и меренгу с кремом? – Знакомая официантка перечислила привычный мой заказ.
– Нет, – в такой патовой ситуации мне надо было быть очень экономной. – Чашку чаю. С сахаром.
– Хорошо, – официантка не повела бровью.
«Вот и отлично, сейчас посижу немного, время потяну, а завтра… Завтра опять буду звонить».
В ожидании заказа, я раскрыла кем-то оставленную на диване газету. Новости почему-то были не так интересны, как в начале моего отпуска, и политика не щекотала нервы – все примерялось к собственным проблемам, и последние казались гораздо весомее, чем у кого-либо. И самой интересной рубрикой теперь казались объявления.
– Пожалуйста, чай, – передо мной поставили большую чашку и маленькое блюдечко с одной конфеткой и печеньем.
«Как мило со стороны кафе заботиться о попавших в кризисную ситуацию посетителях!» – подумала и сразу устыдилась. Я не бедствовала, я не голодала, мои дела были не так плохи, вот только надо было срочно найти работу.
«Очень даже вкусное печенье», – подумала я, и тут мой взгляд упал на объявление:
«Организации требуются сотрудники. Стабильная зарплата, восьмичасовой рабочий день, обеденный перерыв. Отпуск и отгулы по согласованию с администрацией. Запись на собеседование по телефону…» Внизу были номер и адрес. Я отставила чашку и набрала указанный номер. Мне ответили сразу.
– Добрый день, я по поводу работы. Скажите, могу ли я завтра к вам подъехать?
– Фамилия?
– Боярцева Анастасия.
– Вы записаны на одиннадцать часов. Просим не опаздывать.
– А нельзя ли узнать, чем занимается?..
Узнать было нельзя, в ухо мне понеслись гудки.
Глава 6
Налево пойдешь – загадку найдешь…
Я была на месте ровно в одиннадцать. По адресу, указанному в газете, находилось шестиэтажное офисное здание из стекла и бетона. Оно было явно новым – фасад, окна, широкое крыльцо под внушительным козырьком – все говорило достатке компании, занимавшей здесь офис. Пройдя тяжелые вращающиеся двери, я попала в холл. Увидев рамки металлоискателя и турникеты, я мысленно охнула – на память пришел незабвенный Дом моды «МаМур». Справа за большим столом сидела девушка, к которой стояла очередь.
– Я – на собеседование, – громко произнесла я и в ответ тут же услышала от крайнего в очереди:
– Все туда же.
– Спасибо. – Я послушно встала в очередь. Вид этой очереди меня расстроил – конкуренция была налицо.
«Может, уйти? – спросила я себя. – Здесь столько желающих, словно медом намазано. И люди все солидные».
Действительно, очередь выглядела довольно представительно. Мужчины с дорогими портфелями, женщины достойно, скромно одеты. Даже молодежь выглядела как-то строго.
«Ладно, постою, а там посмотрим!» – Я приняла независимый вид.
Ждать пришлось недолго – очередь двигалась быстро – за каждым следующим претендентом приходил сотрудник, и они уходили куда-то в боковой коридор. Назад никто не возвращался, словно там претендента съедали с потрохами. «Второй выход, это же понятно», – успокоила я себя, подумав, что надо быть наблюдательной, а еще лучше позвонить сестре и предупредить, что я нахожусь по такому-то адресу. Как только эта мысль пришла мне в голову, как девушка, сидящая за столом, отпустила парня и потребовала мой паспорт. Переписав все данные, она перепоручила меня мужчине лет сорока. Тот был похож на старого библиотекаря.
– Нам – туда. – Он подбородком указал мне на все тот же боковой коридор.
– Видите ли, мне сестре надо позвонить, она в машине, с мужем, они ждут меня тут у входа, но я забыла…
– Тогда перенесите собеседование, у нас здесь каждая минута на учете, – сухо, не останавливаясь, процедил мужчина.
Тем временем мы вошли в длинный серый пенал, который можно было бы назвать комнатой, если бы в нем было окно. Но окна не было. Имелись только стол и два стула.
– Ну что вы, зачем же переносить… – пробормотала я, поскольку ничего другого мне не оставалось.
– Так. Вас зовут Анастасия? – Мужчина сверился с бумагой.
– Совершенно верно, – кивнула я.
– Образование – только школа? И как учились?
– Хорошо.
– Чему больше предпочтение отдавали – гуманитарным предметам или техническим?
Я задумалась, как лучше ответить. Я уже не помнила, что мне нравилось больше. И вообще ту часть жизни я почти не вспоминала.
– Ну, особых предпочтений не было…
– Ясно. Читать книги любите?
– Люблю. – Тут я ответила правду.
– Так, для начала опишите мне осенний лес. Вот вам лист бумаги. Только коротко, сжато, можно одним предложением. Но чтобы стало ясно, что лес – осенний.
Я взяла ручку, посмотрела на бумагу, подумала с минуту и написала: «Тигровая шкура леса отражалась в коричневой воде».
– Пожалуйста. – Я протянула мужчине лист.
Прочитав мое описание леса, мужчина поднял на меня глаза.
– Почему «тигровая шкура»?
– Потому что осенью одни деревья уже стоят без листьев, с темно-коричневыми кронами, а другие – желтые или оранжевые. Если смотреть на такой лес издалека, будет казаться, что по ярко-желтому полю темные полосы. Как у тигра. Только, повторюсь, надо смотреть издалека. С другой стороны реки, например.
На лице мужчины ничего не отразилось.
– Теперь, я засекаю время – полчаса. За полчаса вы должны написать свою биографию. Прошу заметить, что необходимо написать именно биографию, а не изложить анкетные данные. Объем не ограничен, только время. – С этими словами мужчина вышел из комнаты-пенала, а я осталась наедине с ручкой и бумагой.
Что можно было написать за полчаса? И что надо было написать? Разницу между анкетой и биографией я понимала, но насколько допустимы были художественные «завиточки» и отступления?
В раздумьях я огляделась по сторонам. Странное задание, еще более странная обстановка. Мне казалось, что серые стены и серый пол сдавливают меня со всех сторон. Ощущение замкнутого пространства неожиданно меня напугало. Я никогда не страдала клаустрофобией, но в тот момент ладони у меня стали ледяными, а голова закружилась. Я осторожно встала и прошла к двери. Мои шаги заглушало мягкое покрытие. Подойдя к двери, я потянула ее на себя.
– Закончили писать? Так быстро?
В коридоре, прислонившись к стене, стоял тот самый мужчина. Лицо у него было усталое и скучное – видать, таких, как я, которые любопытничают тайком, он перевидал немало.
– Еще не начинала.
– Ну так садитесь, время идет. Это – часть собеседования. Или вам работа не нужна?
– Нужна, – кивнула я и, прикрыв дверь, вернулась на место. Со стороны, наверное, я напоминала провинившуюся школьницу.
«Господи, да о чем можно написать?»
О чем угодно! С самого начала, с рождения, потом про семью и школу, потом – Москва. Все просто и ясно. И надо бросить с ума сходить – они так грамотность проверяют. Я даже что-то такое читала о всяких государственных учреждениях, где обширное делопроизводство, а документы под грифом «Секретно». В моей памяти действительно всплыла статья о подобных «экзаменах».
Успокоившись, я аккуратно положила перед собой лист бумаги, взяла ручку и, на секунду задумавшись, стала писать про свой родной город. Я не старалась писать красивые и длинные предложения, а сохраняла лаконичный стиль путеводителя. Потом я охарактеризовала членов семьи, умолчав об их слабостях и склонностях, потом описала переезд в Москву, делая акцент на собственной целеустремленности.
Ровно через полчаса «библиотекарь» вошел в комнату.
– Вот. – Я передала мужчине лист бумаги. – Не знаю, насколько вам понравится…
Тот молча прочитал, потом поставил на нем галочку и сказал:
– Вам позвонят…
– Я вас поняла. – Я даже не стала дожидаться продолжения. – Эту формулировку за последние полтора месяца я слышу по три раза в неделю.
– …Когда нужно будет выйти на работу?.. Приблизительно через пару дней. – Мужчина даже не обратил внимания на то, что я его перебила.
– Как? Я принята?
– Да, испытательный срок две недели. Оплата в это время пятьдесят процентов от оклада.
– А оклад?
– Оклад вам объявят, когда получите задание, то есть в первый рабочий день. Не так долго ждать.
– Хорошо, спасибо. – Я поднялась, и мы вышли из комнаты-пенала.
– Нам – сюда, выход через внутренний двор, – сказал мужчина и указал мне на небольшую дверь в конце коридора.
«А я была права! И относительно государственных документов, которые здесь надо печатать, я тоже не ошиблась. Они относятся к архиву какому-нибудь!» – Я строила догадки, припоминая, что я за все это время не видела ни одной вывески – ни на фасаде, ни внутри здания.
– Так, и ты ничего не увидела – ни вывески, ни сотрудников? – Лида с подозрением смотрела на меня.
– Нет. И очень испугалась. Какое-то неприятное чувство.
– Надо думать. Может, не пойдешь туда? Кто его знает, чем они там занимаются.
– Я бы не пошла, но выхода нет. Прошло уже почти два месяца – ни одного звонка. Вообще, как будто бы заколдовали меня.
– А Анатолий Дмитриевич? Позвони, может, возьмет назад?
– Может, и возьмет. И если бы эти странные со своими комнатами-пеналами не пообещали мне, то позвонила бы. А так – нет. Посмотрим, что получится из всего этого. И потом, у меня институт на носу. Знаешь, как-то стыдно признаваться, что нет высшего образования. Неловко. Словно ущербная я какая.
– Вот уж глупости! – Лида закатила глаза, но я-то знала, что права.
В ожидании звонка, я нагладила всю свою одежду, вычистила обувь, навела порядок в квартире. Я понимала, что времени у меня будет немного, и хотела облегчить себе рабочие будни. «А может, они и не позвонят мне? Может, передумают, и тогда я пойду проситься назад, в наше «метеоагентство». От этой мысли напряжение спадало и казалось, что в этом мире сколько угодно возможностей и свет клином не сошелся на учреждении, где заставляют описывать осенний лес.
Позвонили мне точно через два дня. Девичий голос предупредил, чтобы я не опаздывала – мне должны выдать пропуск.
– Вам надлежит быть в холле без пятнадцати десять – в десять вы должны быть на рабочем месте.
«Ну точно, архив Министерства обороны!» – подумала я и завела целых три будильника.
– В этом холле три лифта. Проходы через разные турникеты. У сотрудников пропуски, которые срабатывают строго определенным образом. Вот ваш пропуск. – Мне дали карточку с синей полосой. – С ним вы можете пройти только через турникет номер три, в этот правый лифт. Этот же пропуск поможет вам попасть на ваш этаж.
– Спасибо, понятно. – Я расписалась за получение пропуска.
– А вот этот, – теперь мне передали карточку поменьше, магнитный ключ, какими открывают двери в отелях, – от вашего кабинета. Проходите, уже десять часов. У нас строго – опаздывать нельзя. Все остальное расскажут вам на рабочем месте.
«Нормально – три лифта, три турникета, разные карточки – Джеймс Бонд отдыхает», – подумала я и тут же спохватилась и закричала девушке:
– А номер кабинета? Какой номер кабинета? И этаж? На каком этаже выходить надо?
– Этот лифт останавливается только на последнем, шестом этаже. А номер кабинета – номер вашего ключа, – ответила она.
Шестой этаж был тоже серым, но уже с каким-то приятным голубоватым отливом. Стены, двери, пол – все было прохладного тона и намного приличнее, чем то помещение, в котором проходило собеседование. Здесь не было ощущения духоты. Коридор был пустынным и тихим. Дверей было много, за ними ощущалось какое-то движение, но общее впечатление было опять же странным – словно попал на лестничную клетку многоквартирного дома. Мой кабинет находился почти в конце коридора, я вставила ключ, дверь щелкнула и открылась.
– Ничего себе! – сказала себе я, поскольку кабинет напоминал действительно небольшую квартиру-студию. Стол с компьютером, кресло, мягкий диван, кухонный уголок – полки, СВЧ, шкаф с посудой и малюсенький холодильник. Окно в комнате было и выходило на ту самую улицу, с которой все попадали в здание. Была еще одна дверь, толкнув которую я обнаружила санузел – туалет, душевую кабину. – Здесь можно жить. Сутками. Неделями. – Я оглянулась и, обнаружив вешалку, повесила плащ. Что делать дальше, я не знала. Ни людей, ни каких-либо письменных указаний не было.
Телефон зазвонил так громко, что я подскочила, сердце у меня забилось, и от всего этого опять напал страх. Вся эта таинственность, пустынность, вся эта обстановка действовали мне на нервы.
– Да, я слушаю. – Я взяла трубку со стола.
– Анастасия Павловна, вы огляделись? Я сейчас к вам зайду. – Этот мужской голос был весел и приветлив.
– Да, конечно! – Я обрадовалась хоть какой-то живой душе.
Он появился, открыв дверь своим магнитным ключом, из чего я сделала вывод, что закрываться здесь бессмысленно. Видимо, все равно есть человек, который сможет сюда проникнуть.
– Здрасте. – Человек, стоявший передо мной, был молод и симпатичен. Более того, его лицо светилось такой искренней радостью, словно я ему принесла новости о наследстве.
– Добрый день. – Я тоже улыбнулась.
– Меня зовут Виталий. Вы не пугайтесь, у нас ничего страшного тут не происходит. Просто есть правила, которые сотрудники должны неукоснительно выполнять. Я вам сейчас все расскажу, а также мы обсудим ваш оклад. Располагайтесь, где вам удобно. – Виталий удобно уселся в одном углу дивана, мне ничего не оставалось делать, как занять другой.
– Значит так, очень коротко обо всем, что вам необходимо знать. Рабочий день – восемь часов, начало в десять. Опаздывать нельзя – последуют экономические наказания, а попросту говоря, у нас штрафуют за это. Уходить раньше – нельзя, отгулы – после написания заявления. Обед – час, не покидая рабочего места. Можете с собой брать и разогревать, можете заказывать – но у нас тут не очень дешево. Я с собой ношу все. Пока все понятно?
– Пока – все.
– Далее. Мы работаем по контрактной системе. То есть вот в этой папке, – он протянул мне бумаги, – два экземпляра договора. Вы должны оба подписать. Срок действия договора – два с половиной месяца. Две недели испытательный срок, и далее сорок восемь рабочих дней. Оклад, который вы получите по истечении этого срока, будет равняться семидесяти тысячам рублей. Десять вы получите после окончания испытательного срока. Затем, через двадцать четыре дня, – тридцать. И еще тридцать – когда закончится действие контракта.
– Эта сумма будет прописана в договоре?
– Что значит будет? Она уже прописана. У нас есть право ее изменить в меньшую сторону, если вы нарушаете график работы и внутренние правила. Правил немного, они вот здесь, у вас в столе лежат. Так сказать, на всякий случай.
– Хорошо, но…
– Что вы будете делать?
– Да.
– Ничего сложного. Вы будете писать.
– Что?
– Да, что хотите. Мы – не капризные. Главное, чтобы быстро и интересно.
– Я не понимаю.
– Вы – не первая, – успокоил он меня. – Объясню: вот сейчас я уйду, а вы сядете за компьютер и начнете писать историю. Любую, какую захотите. Но надо, чтобы она была определенного объема и была закончена в срок. Надо следить, чтобы она была логична и вымысел был похож на правду. Все очень легко.
– Ну да… – Я озадаченно посмотрела по сторонам.
– Это все, – он обвел рукой помещение, – чтобы вы чувствовали себя комфортно. Даже спать можете, если необходимо. Ставьте только «флажок» в компе, чтобы мы вас не беспокоили. Ну и, конечно, не увлекайтесь – все-таки на работе находитесь. Можете делать гимнастику, стоять на голове, да вообще, что угодно. Мы просто понимаем, что сочинять что-либо – это сложное занятие, а потому предусмотрели некоторые детали. Но вы не покидаете своего кабинета ни под каким предлогом.
– А не проще ли это мне дома делать? А потом вам показать?
– Не проще, – лаконично ответил Виталий.
– Хорошо, как скажете. Тем более вы платите деньги.
– Хочу предупредить: что весь текст, написанный вами, сразу отправляется в специальную базу – все компьютеры в единой системе. Вы не можете ничего себе скачать, не можете никуда переправить или сохранить в месте, доступном только вам. В конце дня вы также должны распечатать все написанное и сдать мне – я сравниваю с тем, что было отправлено в базу, и оставляю вам только последний лист. Этот последний лист и является началом работы следующего дня.
– А если я захочу что-то исправить, изменить?
Виталий посмотрел на меня:
– Думаю, что вы нам действительно подойдете. С вами мы не ошиблись. Хотя… А относительно исправлений – это не ваша головная боль, главное – двигаться вперед. И к концу второго месяца сдать весь объем работ.
– А сколько надо написать мне?
– Вы сейчас приступите к работе, включите компьютер – там все будет указано. Если у нас появятся замечания – они тоже буду переданы через почту. Кстати, любые вопросы очень удобно решать через нашу внутреннюю сеть. Вы все увидите. Там легко разобраться.
– Да, – машинально ответила я.
Виталий тем временем встал и, пожелав мне удачи, исчез. Дверь, кстати, можно было открыть только с той стороны. Я была заперта ровно на восемь часов рабочего времени.
Мужчина первым делом бы включил компьютер, но я, будучи женщиной, внимательно обследовала все углы. Мне понравилось, что посуда в кухонном шкафу была чистая. Бокалы я внимательно разглядела на просвет и не обнаружила ни единого пятнышка. Жидкое мыло в ванной было из средней ценовой категории, еще я приметила запас туалетной бумаги и одно жесткое тонкое полотенце. Диван вопросов не вызвал, балконная дверь поддалась легко, но приоткрылась лишь чуть-чуть, на пятисантиметровую щель, не больше. Шире открыть я не смогла, видимо, она была блокирована. Я чертыхнулась, закрыла дверь, потом, оглянувшись по сторонам, словно за мной кто-то подсматривает, скинула туфли на высоких каблуках. Для полноты ощущений я пошевелила пальцами и уже босиком еще раз обошла всю комнату. «Сюда можно ходить в чем угодно. А еще лучше держать домашнюю пижаму, шкаф есть! – подумала я, достала из сумки яблоко, взятое из дома и включила компьютер. Картинка, открывшаяся мне, напомнила рассказы отца о советском телевидении.
– Знаешь, дочка, – говорил он мне, – вы даже не понимаете, как здорово живете. Одних каналов штук десять, а то и больше. А у нас, бывало, включишь – первая программа, вторая программа. Вторая программа, первая программа. Ну, и Хрюша со Степашкой.
В моем компе не было хрюш и степаш. При включении на моем мониторе загорелось приветствие: «С первым рабочим днем, Анастасия!» Тут же рядом был указан объем работы: «Ваш текст должен содержать четыреста восемьдесят тысяч знаков, включая пробелы».
Чуть ниже был нарисован конвертик, который, видимо, обозначал связь с администрацией сего заведения. В самом низу имелась большая красная стрелочка со словом «Текст». Нажав на нее, я открыла обычную текстовую программу.
«Ну что, вроде все понятно», – подумала я и, устроившись удобней, надкусила яблоко.
Мне действительно было понятно все, кроме целей и задач, которые стояли перед этим учреждением. Но по правде говоря, они меня сейчас и не волновали. Здесь платили деньги, нормальные деньги за понятную работу. И это не могло меня не порадовать – никаких неприятных неожиданностей ведь не выявилось. Только…
Только я совершенно не знала, о чем можно написать, да еще четыреста восемьдесят пять тысяч знаков! В жизни я была достаточно остроумным рассказчиком. Я умела писать документы разного калибра и свойства. Я умела завлекать рекламными текстами. Но все это были словесные или письменные миниатюры. Все это было сродни скетчу – сжато, коротко, чуть гротескно. О чем я могла рассказывать в иных, больших масштабах, мне оставалось лишь догадываться. Конечно, было бы легче, если бы я знала, для чего им это нужно. Но ведь как ни спрашивай, все равно не скажут. Можно только догадываться. Впрочем, зачем это делать? Лишь морочить себе голову. Важно то, что платят неплохо и очень человеческие условия работы. Я, кстати, отлично понимала, почему здесь такая дисциплина и нет общения между нанятыми работниками. Для умственной работы нужна сосредоточенность, нужны покой и отсутствие отвлекающих моментов. Я помнила это по работе у Анатолия Дмитриевича. Как же меня раздражало, что в тот самый момент, когда я придумывала очередной слоган, ко мне вальяжно входил начальник какого-нибудь одного из отделов и начинал развлекать разговорами. Задание можно было считать проваленным – сосредотачиваться я научилась гораздо позже. Это потом я могла написать пару страниц текста, ведя по телефону важный разговор или подписывая документы. Но сейчас же все было сложнее – надо было придумывать, держать в уме ходы, связи, взаимоотношения. Вот только понимая все это, я пока не написала ни строчки.
Я снова встала и еще раз обошла комнату, зачем-то зашла в ванную, включила холодную воду, несколько секунд наблюдала за струей воды, стекающей в раковину. Затем опять вернулась и села за стол. Посмотрев на время в углу экрана, я тяжело вздохнула и вывела:
«Бригантина легла почти на бок. Зеленая волна с огромным белым гребнем взметнулась над кормой, замерла на мгновение, словно рассчитывая удар, а потом обрушилась, не оставляя шансов живым, которые еще здесь оставались. «Господи! Не покинь нас!» – взмолилась Изабелла, сжимая в руке маленький крестик»…
За пятнадцать минут до окончания рабочего дня замелькали часики в углу экрана. Я распечатала написанный текст и положила в папку. Без пяти минут семь в комнату вошел Виталий.
– Добрый вечер, как дела у вас? Первый день, знаете ли, всегда тяжелый. С непривычки трудно.
– Есть немного. – Я улыбнулась. Хоть я и написала совсем немного, ощущение было такое, словно из меня вынули хребет.
– Ничего, привыкните, обустроитесь в кабинете. Можете что-то принести, что вам будет напоминать о доме. Игрушку, там, какую.
– Принесу, – ответила я, никогда не питавшая слабости к плюшевым любимцам.
– Ну, немного вы сегодня сделали, но это же первый день. Ничего страшного. Я забираю весь текст, кроме последнего листа. Вот он в папке. Распишитесь здесь, что он у вас остался.
Я расписалась.
– До завтра, не опаздывайте. – Виталий улыбнулся мне на прощание.
– Погодите. – Я вдруг решила, что должна обязательно задать несколько вопросов.
– Да, пожалуйста.
– Скажите, дверь сейчас будет открыта?
– Да, ровно в восемь часов действует ваш ключ. Кстати, если нужна помощь или появились вопросы – обязательно связывайтесь с нами по почте. Вам ответят сразу. Еще что-нибудь?
– Да, еще. Это исключительно важный вопрос. Для работы важный. Для чего я это пишу. Конечная цель?
Виталий улыбнулся, словно дядюшка Макдоналд – до ушей.
– Вы не поверите, я сам не знаю. Честное слово. Моя задача – курировать нескольких сотрудников, объяснять задачи, помогать, если возникают проблемы. У меня четко ограниченные инструкцией обязанности. Я все отдаю наверх. – Он пальцем ткнул в потолок, а потом рассмеялся. – Вернее, вниз.
Так я поняла, что начальство располагается внизу. Хотя можно было догадаться и без подсказки.
– Жаль. Я привыкла работать на конечный результат.
– Ну и работайте. – В голосе куратора появился холодок. – Цель есть, и надо постараться вовремя до нее добраться. Сегодня, – тут он понизил голос, – вы сделали не очень много. Поверьте, я уже знаю…
– Это не детали выпиливать. Это все-таки творчество.
– Всего хорошего. – Виталий вышел из комнаты.
«Пень! Черт с тобой! Ну, буду я писать быстрее, буду!» – Я собралась, вышла из комнаты. Как это ни удивительно, у лифта я оказалась одна. Мои надежды встретить хоть еще кого-нибудь в конце рабочего дня и перекинуться словечком не оправдались.
– Ну? – Сестра позвонила, как только я вышла из здания.
– Нормально. Сижу в однокомнатной квартире и пишу всякую ахинею. Мне даже стыдно. Но пока лучше не получается.
– Ой, Настя! – Лида запричитала.
– Слушай, я так устала, что даже говорить не могу, давай до завтра все разговоры отложим. Целую.
Я медленно зашагала к метро. Но покой мне не светил.
– Господи, я не мог к тебе дозвониться целый день! – Мой молодой немолодой человек по обыкновению кричал в трубку. – С тобой все нормально?
– Да, нормально, там сеть не берет, – соврала я. Я выключила звук у телефона, чтобы не отвлекаться, избежать соблазна пустых разговоров и пустого блуждания по кулинарным сайтам. Всем известно, как это затягивает – просто посмотреть в телефоне погоду на завтра.
– Я – выезжаю к тебе! – Голос моего приятеля не допускал возражений.
– Хорошо, – устало согласилась я. – Тогда ужин за тобой.
– Разумеется, – немолодой молодой человек с удовольствием крякнул.
Он был хорошим – мой Андрей. Но немного занудным.
Познакомились мы с ним на второй год нашей московской жизни. В моем родном городе до сих пор жил тот, кто был у меня и кто не оставил мне ничего, кроме странного чувства женской свободы. Разница между состояниями «до» и «после» была колоссальной.
Мать, как только я повзрослела, все время повторяла:
– Даже не заметите, как в баб превратитесь!
Она, каждый раз говоря это, вкладывала в свои слова разный смысл – это следовало из ее дальнейших комментариев. Но все же «девичья честь» – была темой номер один.
Тот самый Жорка, который мне казался в восьмом классе и умным, и бойким, уже к одиннадцатому превратился в персонажа, мне неинтересного. Он совсем не менялся.
В Москве мне было не до романов. Мы пытались удержаться на плаву, и я работала как проклятая, не замечая никого вокруг. Однажды вечером я брела домой, держа обеими руками пакет, ручки которого порвались.
– Послушайте, дайте мне, помогу. – Кто-то меня обогнал и преградил путь.
Этот кто-то был мне знаком. Я смотрела на широкое лицо с голубыми глазами, густые волосы, зачесанные назад, на еле заметную вечернюю щетину и не могла вспомнить, где я видела этого человека.
– Спасибо, мне уже недалеко. А потом, если я его сейчас выпущу из рук – все рассыплется. – Я попыталась с благодарностью улыбнуться.
– Ничего не просыплется, – решительно произнес мужчина и перехватил пакет из моих рук. В это самое мгновение на асфальт шмякнулась пачка творога и покатились картошка, яблоки.
Я даже ничего не смогла сказать. Больше всего мне было жаль творог, но не стану же я отскребать его с асфальта!
– Не волнуйтесь. – Мужчина, к моему удивлению, не потерял присутствия духа, не стушевался и даже не испугался возможного женского гнева. – Я сейчас все куплю и принесу вам домой.
– Не надо, у меня есть деньги. Просто у меня нет сил и времени опять идти в магазин.
– И не нужно. Ждите меня дома. Номер квартиры напомните? – Мужчина готов был просто испариться на перекрестке Хорошевки и Силикатного проезда.
– Двадцать четыре, – машинально ответила я.
«Тоже выход – вот так напортачить и исчезнуть. Квартиру спросил, а адрес? – Я наконец рассердилась. – Не пойду в магазин. Дома что-нибудь сообразим с Лидой».
Дальше я пошла вполне бодро – ведь у меня не было тяжелого пакета.
Дома было хорошо – тихо, прохладно, в холодильнике нашлись остатки сыра – я запекла бутерброды и, накинув халат, улеглась на диван. Через минут пять я перестала жевать и задремала. Звонок раздался в тот самый момент, когда мой мозг решал показать мне сон.
– Кто там, – прокричала я, направляясь к двери и слегка пошатываясь от внезапного подъема.
– Андрей! Андрей Николаевич!
– Кто? – Одновременно с вопросом я открыла дверь.
– Еще раз здравствуйте! Вот принес, тут еще кое-что… Ну и творог, понятное дело. – Тот самый «помощник», который рассыпал мои продукты, перешагнул порог и двинулся в сторону кухни.
– У нас снимают обувь, – сказала я.
– Извините, не буду снимать, боюсь и вас, и себя поставить в неловкое положение. Видите ли, целый день на работе, носки могут оказаться не такими свежими…
– О господи! – Я даже не нашлась, что сказать на это. В общем-то человек прав. С одной стороны.
– Извините, если натоптал, до завтра…
– Мы знакомы? – наконец решила я спросить.
– Мы работаем в одном здании. Встречаемся в столовой. Иногда. В одно время приходим на работу. Я начальник отдела исследования почвы. Есть такой в нашем институте. Отдел молодой, эту тему выделили в особое направление. Я там руковожу.
– Точно! – Я обрадовалась – хоть не будет этой головной боли с догадками. – Вы еще ходите с таким маленьким, толстеньким…
– Совершенно верно – это мой зам. Толковый парень. Ну извините еще раз, если хотите, завтра заеду за вами. Я ведь живу здесь неподалеку. Я на вас поэтому и обратил внимание – знакомое лицо – то на работе увижу, то возле дома.
– Ну это понятно. На меня только лишь по этой причине и можно обратить внимание, – съязвила я.
– Что вы! Вы такая красивая, что невольно кинешь взгляд в вашу сторону.
Вот это самое «кинешь взгляд» и примирило меня с этим человеком. За этой фразой скрывалось такое знакомое московское простодушие, такая открытость и откровенность, что я растаяла. К этому времени я уже отлично знала, чем москвичи отличаются от приезжих. Коренных жителей столицы можно было распознать вот по такой расслабленности, по такой прямоте и откровенности. Они не придурялись – не было у них причин для этого. Они не хотели казаться другими, они оставались сами собой. К тому же этот самый Андрей Николаевич был симпатичным – никого еще не портило открытое, доброе лицо. Фигуру, достаточно спортивную, я рассмотрела позже, а именно, в тот вечер, когда Лида отправилась с сокурсницей в кино… К этому времени о том, что за мной ухаживает Андрей Николаевич, знал весь институт и все агентство. Самое удивительное, что он сам всячески это афишировал.
– Я человек свободный, давно разведенный. Ты – не замужем. В чем проблема? – удивлялся он, когда я по нашей почти деревенской привычке уговаривала его помалкивать о наших отношениях.
– Неудобно! Тем более работа. Твои подчиненные.
– Ты же к ним не относишься. Господи, оставь эти свои провинциальные привычки! Здесь нет никому ни до кого дела.
Слово «провинциальные привычки» он произносил с такой интонацией, словно говорил «выбрось эти старые туфли». Ничего обидного или высокомерного в его тоне не было. И я сдалась. Я уже не шикала на него, когда он громко звал меня на обед. С работы мы уходили, вернее, уезжали вместе. Выходные проводили тоже вместе. Иногда с нами была Лида.
– Он хороший. Домашний. Положительный. – Из уст сестры, почти девчонки, слышать это было смешно. Но я с ней соглашалась. Андрей действительно был человеком положительным и неплохим любовником.
Именно в тот вечер, когда Лида убежала с подругой в кино, а мы остались дома, я и обнаружила, что мужчина мне достался темпераментный и страстный.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?