Текст книги "Одна. Два дневника"

Одна
Два дневника
Наталия Сердюк-Приходько

© Наталия Сердюк-Приходько, 2016

ISBN 978-5-4483-5353-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Мне отдали две тетрадки. Зная, что я что-то пишу, знакомая женщина так и сказала: – Вот. Возьми. Жаль выбросить. Лежали на комоде. Кто-то из отдыхающих оставил. А я утром в номере убиралась и сначала хотела в пакет с мусором сунуть. Но потом вспомнила о тебе. Может, пригодятся. Ты же пишешь рассказы о жизни. Забирай! Я поблагодарила и взяла. Что ж, почитаю. Разный почерк в тетрадках говорил о том, что их оставила не одна хозяйка. Принадлежат они разным авторам. И за два вечера я их прочитала. И смеялась, и вздыхала. А потом решила соединить их в одну книгу. И вот, что получилось. Может, и ещё кто-то решится прочитать печальную повесть двух женщин. «Мы никогда не рождаемся и никогда не умираем…» (Индусская мудрость). «Так чего же плакать. Зачем страдать, теряя. Наверное, главное, не потерять себя.» «Темные мысли – серые птицы. Тяжкие мысли – мысли сухие.» (Зинаида Гиппиус). «В сне земном мы тени, тени… Жизнь – игра теней. Ряд далёких отражений вечно светлых дней.» (Владимир Соловьёв.) «Ночной ветер гоняет по тротуарам листья. Колышутся голые ветки на чёрных деревьях. В порывах ветра мне слышатся стоны. Кто-то странный и печальный бродит под моими окнами. Чьи-то сухие, бесплотные тени мелькают среди деревьев. Я вздрагиваю и опускаю штору. Утром улетят мои страхи. Я увижу встающее солнце. И пойму, что нет причин для беспокойства. Это всего лишь осенний ветер. Он срывает сухие листья и бросает их под ноги прохожим. В голосе ветра мне слышатся злые голоса зимней метели и вьюги. Скоро мой мир превратится в зимнюю сказку. И окна заиндевеют серебром резных узоров надолго. Я буду смотреть на сугробы. И вспоминать золотую, очень любимую мною, осень. Моё сердце замрёт, смиряя свой бег и проснётся только весною. Я южанка. И всегда боюсь, как злых и угрюмых взглядов, морозов. Мне нужны тепло и ласка не только солнца, но и взглядов, наполненных теплом и светом, идущих из сердец добрых. Ходят по планете миллионы народа. Я не могу их воспринимать, как тени. У них смеются и печалятся глаза на живых лицах. У них бьются сердца с планетой в одном ритме. Ловлю себя на мысли, что люблю их всех. Мне бы хотелось их видеть счастливыми. Пусть бы у каждого из них был тёплый, уютный дом и дружная, большая семья. И пусть бы у каждого из нас в голове роились только светлые, прекрасные мысли. Чтобы мечты были мирными! Как мысли ребёнка. Пусть бы человек планеты Земля был бы добрым ангелом-хранителем всех тех, кого любит и кто ему дорог! Чтобы слово человек стало символом света и добра на просторах Вселенной! И наша Земля процветала бы, сияя чистыми, голубыми глазами рек и озёр ещё долго-долго! Чтобы жили на здоровой планете здоровые, счастливые люди. Пусть бы стали мы все посланниками мира и добра во Вселенной!.. Я улыбаюсь своим мыслям. И легонько вздыхаю. Я смотрю на мир за моим окном. Там царит золотая осень. Природа радует глаз яркими, богатыми красками. Так было до нас. Так было всегда. И после нас будет пылать и буять красавица-осень. А всех тех, кто за моим окном, кто так рьяно цепляется за материальное, их никого совсем скоро уже не будет. Жизнь наша лишь миг. Всех нас скоро уже не будет. У меня мурашки по коже. Мне страшно такое представить. Хочется верить, что те, кто мне дорог, будут жить долго-долго! Несправедливым мне кажется быстротечность жизни. Вымирают сёла, города и страны. Уходят в небытие поколения. Все мы тени? Серые тени настоящих дней? Ни хрена себе! Почитать поэтов – мы лишь тени. Мы не живём, а лишь исполняем дикий танец смерти. Мы беззащитные тени перед властью Вселенной. Нас касаются своими крыльями тени давно улетевших столетий. Как жестоко время! Не угнаться за ним самим быстрым и стремительным ракетам. Нужно смириться и порхать лёгкой бабочкой-мотыльком. Пока безжалостное время не обожжёт крылья и мы упадём на землю, превращаясь в пыль. Сквозь нас прорастёт трава. Горькая полынь с запахом дикой степи, стонущей под копытами низкорослых, лохматых коней. Топот их копыт долетает ко мне сквозь толщу времени улетевших веков. Дикие кони моих родных степей! От вас остались только тени. Мои мысли и сны. Одно вытекает из другого. Так, наверное. Мои думы. Мои мысли. Они не дают мне покоя. Они бьются и мечутся. Мои мысли, как птицы. Они машут крыльями. Просятся на волю. Им хочется вырваться из клетки. Мало им места в моей черепной коробке. Мысли – как птицы. Они светлые и тёмные. Они белые и чёрные. Они, как сказала когда-то поэтесса Зинаида Гиппиус, серые и сухие. Это, если они тёмные и тяжёлые. Как у меня, вот сейчас. Они воюют и борются между собою. Как неприятели. Как враги. И как злые птицы, тёмные мысли берут иногда верх надо всем моим светлым и добрым. Но очень часто, светлые побеждают тёмные. И тогда у меня за плечами крылья! Я тогда птица с белоснежными крыльями. Я взлетаю к звёздам. И полёт мой лёгкий и стремительный. Я взмываю в небо. И оставляю в космосе след серебристый. Меня принимают в свой хоровод вечный звёзды. Я тогда ангел-хранитель Земли. Я тогда для каждого ангел. Мысли мои лёгкими бабочками порхают, касаясь прозрачными крыльями каждого живого существа. Моё дыхание тогда чистое. Как воздух после грозы. Как дыхание моря после шторма. Как вздох ребёнка. Я тогда, как бестелесный ангел порхаю, заглядывая в окна и сны. Я тогда – самая добрая сказка. Я прилетаю светлой ночью и добрым утром на Землю. Я посланник мира и доброй воли Вселенной. Я помогаю и спасаю. Я с теми, кому плохо. А иногда случается страшное. Мои чёрные мысли берут верх. Я тогда плачу. И ругаю себя. Горе тогда! Горе! Во мне победило тёмное! Это не я! Это не я! Мне хочется плакать. Хочется кричать и ругаться. Мысли чёрные, нехорошие взяли верх надо всем моим светлым! Мне так обидно! Почему я такая! Почему у меня так? Ведь я же не злая! Я никому плохого не желаю. Но бываю слабая. Только у слабых тёмное берёт верх над светлым. Да! Я это знаю! Я бываю нехорошей. И тогда я сама плачу и страдаю! Мысли тёмные победили мысли светлые. Вот, как сейчас! Нечему радоваться! Тёмные тучи нависли, как смог. Мой милый и светлый мир за окном сегодня чёрный. И я знаю, что виновата в этом не только природа. Налетели какие-то птицы и накрыли солнце своими тёмными крыльями. Я слышу их жуткие крики. У меня сердце сжимается от их страшных голосов. Как в фильме ужасов, у меня перед глазами кошмарные картины. Я смотрю в окно. Стою, сжимая холодные свои пальцы. По серой, сухой улице движется процессия. Длинная, жуткая, печальная и тоскливая колонна людей. Она движется очень медленно. Как-будто они не идут, а стоят специально перед моими окнами. Я сама себя ненавижу. Я о себе сегодня поняла! Я такая, как все! Мне бывает так хорошо, когда кому-то плохо! Мне нечего хорохориться. Я такая, как они все! Как те, что идут сейчас мимо моих окон. Они идут медленно, а мне кажется, что они стоят. И смотрят на мои окна. А я спряталась. Смотрю из-за шторы. Я не выйду сегодня из дома. Они всё поймут. Я боюсь. Они все плачут. А я сегодня плохая. Во мне победило тёмное. Я смеюсь. Но у меня смех сквозь слёзы. Потому и руки холодные. И ледяные пальцы. Я спряталась. Смотрю из-за шторы. Сжимаю холодные свои пальцы. И молюсь. Я прошу прощения. Как страшно чувствовать себя виноватой в чьей-то смерти. Почему мы причиняем боль тому, кого любим? Почему мы, сами страдая, желаем того же другому! Или это только я? Одна я такая? Значит, я хуже их всех. Я всегда считала себя милым и добрым человеком. А тут!.. Он услышал меня. А я всегда была уверенна, что Он меня не любит. Я обвиняла Его в несправедливости. А сейчас уверенна: услышан мой крик. Он видел, как я шла и плакала. Конечно! Сверху всё видно! В ту ночь я боялась идти домой. Что скажет мама! И что я ей скажу! Как после всего я смогу посмотреть в её добрые и любящие глаза! Но у мамы в гостях сестра. И ей не до меня было в тот вечер. Я так ни кому и не сказала. Не призналась даже маме. В тот миг мне казалось, что моя жизнь кончена! Он меня опозорил! Сказал друзьям, что я влюбилась. И преследую его. И даже предложила ему. Себя. Я шла и плакала. У меня горе. Со мной поступили плохо. И тот, кто виноват в моём страдании, шёл домой и смеялся. А что ему ещё оставалось? Он же герой! Таким себя видит! Что ему до чьих-то слёз! Он сильнее, значит, прав! Так воспитан своим начальником папой. Он считает, что не сделал ничего страшного. Взял, что плохо лежало. Маленькая и худенькая девочка-девятиклассница влюбилась в красивого мальчика. За смуглую кожу и кудрявые, тёмные волосы, которому дали прозвище Араб. Он многим девочкам нравился. И даже, в него влюбилась молоденькая учительница английского языка. Она сама нашим девочкам как-то призналась. Не знаю, может, она сказала это шутя, но мы-то все приняли это всерьёз! Как вызов! И он, конечно, это знал. И, ухмыляясь, рассказывал, как эти дуры его достали своей идиотской любовью. А он был влюблён в свою красивую и стройную, высокомерную, как известная какая-нибудь актриса, белокурую и голубоглазую одноклассницу Иру. А эта Ира уехала с родителями в Израиль. На историческую родину папы. А он страдал. И гонял на мотоцикле, как бешенный. Араб носился на своём железном коне по городу, а девчёнки вздыхали и ревновали его друг к другу. Маленькие дурочки. На смуглом, красивом лице смеялись серые, наглые глаза. Мне всегда казалось, что Араб не умеет плакать. Уверенна была, что, родившись, он расхохотался! Захохотал, уже тогда, зная, что пришёл в этот мир для того, чтобы смеяться над остальными. Родился такой красивый только для того, чтобы только брать, радоваться и быть счастливым! Чтобы побеждать! Выходить из любой схватки и ситуации победителем! Злой воин моей вечной ненависти и любви. И в тот вечер, когда я шла домой и плакала, он хохотал. Ехал на мотоцикле. И смеялся. Очередная дура пала к его ногам. Я не на миг не сомневалась, что так оно и было. Он смеялся! А что ещё ему оставалось? Только посмеяться. Какие же они все дуры. Он не настолько сентиментален, чтобы им о любви болтать. А зачем? Они и так на всё согласны. Его взгляд действует на них, как взгляд удава на кролика. Сами лезут в пасть. Ему остаётся сделать лишь одно лёгкое, глотательное движение. И всё! Сожрал! Проглотил. Погнал дальше. Его конь всегда рядом. Запрыгнул и вперёд. За новыми победами на арене жизни. Он не врун-обманщик и не насильник. Он не последний эгоист или циник. Но не разорваться же ему. Он-то любит Ирку. И все об этом знают. Ирка перед отъездом разболтала. А он и не отрицал! Да! Влюбился! Да! Любит! Она же самая-самая красивая! Это случилось давно! Много лет прошло! А неделю назад я приехала. И мы увиделись. Встретились случайно. Он подошёл, как ни в чём не бывало! Поздоровался. Сказал, что рад меня видеть. Что часто вспоминал. Стоял. Улыбался. Как всегда, выглядел победителем. Работает фельдшером. На «скорой». Женился. Развёлся. Всё, как у всех. Звёзд с неба не хватает. Но и на жизнь грех жаловаться. Он улыбался. Что-то весёлое мне рассказывал. А я вздрогнула. Я увидела в этот солнечный день тень смерти. Как-будто пролетела чёрная, вещая птица. И накрыла нас на миг её тень. Я смотрела на него и видела, знала всё, что с ним произойдёт завтра. И сказала я ему, улыбаясь: – Что? Всё гоняешь на своём мотоцикле? Как мальчишка! Поберегись, Араб! Знаешь, я же не на похороны твои приехала. Не вздумай испортить мне отпуск! Всё же, когда-то я в тебя влюблена была. Самой не верится! И что мы все в тебе видели? А ты в жизни, наверное, ни кого не любил, кроме себя и мотоцикла. Всегда был самовлюблённым эгоистом. Ты же Нарцисс!..

– Наверное, любуешься своим отражением в зеркале. Признайся! И всё же, поберегись, красавчик! Знаешь, и такие красивые умирают. А ты гоняешь на этом своём коне, как бешенный. Всё мальчиком себя чувствуешь? Эх, Араб… Знаешь, я ничего не забыла. До сих пор зла на тебя. Убила бы…

– А что мне беречься! Я заговоренный! У меня на плече ангел-хранитель сидит. А ты не обижайся на меня! Если можешь, прости! Я рад тебя видеть. И всегда хотел бы забыть тот случай. И больше всего хотел бы, чтобы его, того случая, не было! Все эти годы я себя ненавижу за то, что тогда тебя обидел. Но я же был совсем пацаном. Дури много, а мозгов не было. Прости, если можешь. Могу, как порядочный человек, на тебе жениться! Конечно, если ты меня ещё хоть немного любишь! Так что, подумай…

Он кивнул. И укатил. А я шла домой и улыбалась. Араб всё такой же! Надеется на своего ангела. А не видит рядом старуху безобразную. Она скалит рот беззубый и косой помахивает. У неё тоже план. И ей нужно его выполнять. Пусть даже и за счёт молодых. Кто даже и подумать не может, что их срок земной истекает. Что рядом старуха с косой. А я увидела на красивом лице моего давнего друга-врага тень смерти. Но я отогнала нехорошие мысли. Показалось! Привиделось! Шла и улыбалась. Всё такой же красавчик! Пусть гоняет на своём мотоцикле! Пусть хранит его ангел! Араб всё такой же! Как мальчишка! А я приехала в отпуск. В последние годы я редко здесь бываю. И рада встрече с бывшими односельчанами и одноклассниками. Пусть даже и с таким гадом, как Араб! Я давно его простила. Но всё же, неправильно он тогда поступил со мною. Мог бы и промолчать, не хвалиться очередной победой перед своими дружками. Я его проклинала. Возненавидела. Так мне казалось. И ничего не дрогнуло в душе, когда в этот мой приезд мы с ним увиделись. И он это понял. Свёргнут с пьедестала! Навсегда и бесповоротно! И не надо мне подачек! Даже жениться, видите ли, он не против! Нужен ты мне! Я тебя терпеть не могу. Больше никогда ты не заставишь меня плакать!.. Но так мне казалось тогда. А сегодня в моём мире горе. Чёрный день. И сегодня я плачу. Мне хочется открутить ленту назад. Туда, где тёплая ранняя осень и я иду со школы. Я сегодня одна. Так получилось. Подружки ушли раньше. А я дежурная. Я в классе убиралась. Иду по солнечной, золотой улице со школы домой. Я иду и улыбаюсь своим мыслям. А смуглый мальчик гонит на мотоцикле по улице. Увидел меня. И едет тихо рядом. Он смеётся и что-то рассказывает. А я не слышу его. Голова кружится и сердце бьётся сильно-сильно. Что-то такое непонятное со мною происходит. У меня сердце колотится и туман перед глазами. Мне хочется идти так долго-долго. Пусть бы конца не было этой сухой, серой дороге! И пусть бы улыбался мне всегда этот смуглый, очень красивый мальчик. А потом, через несколько дней, он протянул мне шлём свой и сказал: – Садись!

И летела навстречу серая лента дороги. А я, обеими руками вцепившись в его плечи, видела тёмный, кудрявый затылок и немного оттопыренные, красивые, розовые уши. Та осень запомнилась мне очень ярко. Как запоминается большая радость или горе. Испытанные впервые, очень сильные чувства были крепко связанны с первым моим горем. И всё это сплелось в один клубок. На всю жизнь. Горькой оказалась моя первая любовь. А я верила, что плоды её должны быть сладкими! Как сок-нектар фруктовых плодов. Но оказались плоды эти несъедобными, как ядовитые плоды волчьей ягоды. А сегодня его несут мимо моих окон. А у меня внутри всё дрожит. И мысли, цепляясь друг за друга, путаются. Я люблю и ненавижу. Я проклинаю. И благословляю. Я не могу и сама понять, что со мною происходит. Почему я не вышла хотя бы к воротам? Чтобы проводить его в последнюю дорогу. Чтобы попрощаться. И сказать: – Прости, Араб! Я не виновата! Ты сам! Я же говорила, чтоб ты не гонял на своём железном коне. Где был твой ангел-хранитель? Ты же так надеялся на него! А теперь…

А теперь я стою и плачу. Это же надо! Никогда бы не поверила, что буду плакать по Арабу! А теперь я и плачу, и смеюсь! Пусть теперь лежит! Пусть знает! Как обижать тех, кто тебя любит. Больше не промчишься мимо моих окон на мотоцикле. Больше ты, Араб, никогда никого не обидишь. И не улыбнёшься никому. И никого не обнимешь. И не женишься. И не будет у тебя детей. Потому, что вчера ты разбился на мотоцикле. На повороте врезался в столб. Удар был сильный. Смерть была мгновенной. Ты не мучился. Даже, умирая, ты не страдал! Как и в жизни. Ты был и у Него любимчиком. Он тебя забрал так рано к себе. Послал быструю смерть. Ты не мучился и не страдал, умирая. У тебя и смерть, как вся твоя жизнь, была быстрой и лёгкой. Ты просто не вписался в поворот. Погиб молодой врач. Доктор, что работал на «Скорой Помощи» разбился на своём мотоцикле. У всего города печальное событие. Траур. А что у меня? Беда или радость? Господи, прости меня! Я сквозь слёзы улыбаюсь. Погиб мой давний враг. Мне бы радоваться! Но я не могу! Я не представляю, как это так? Не будет больше нашего Араба! Не будет высокого, доброго и весёлого, всеми любимого молодого парня-красавчика. Опустеют улицы. Опустеет город. А на кладбище появится свежий, могильный холмик. Я отнесу венок. Постою. Расскажу что-нибудь. И скажу то, что всегда ему в мыслях говорила. Кто из нас виноват? Или никто? Или просто это судьба? И он уже там, где лучше? Вот бы мне это знать! Похоронная процессия повернула за угол. И мне их уже не видно. На серой дороге, в пыли яркие цветы. Их разбросали женщины, что шли с заплаканными глазами и печальными лицами. А я смотрела из окна. Как чужая. Мне не хотелось к ним присоединяться. Но я сегодня всех простила. И его. И себя. Мы больше не друзья и не враги. Мы никогда не увидимся. Разве что, встретятся когда-то наши тени. Я поняла: даже наши враги нужны нам живыми. Пусть бы жил! Пусть бы спасал людей молодой и красивый врач. Пусть бы гонял на своём коне-мотоцикле. Я бы хотела, приезжая сюда, его видеть! А так! Без него город и улицы будут серыми. Я чувствую себя покинутой. Мир за окном потерял краски. Погиб молодой человек. Он не был идеальным членом нашего общества. Я это знаю лучше других. Он был, как все. Как часто мы, не задумываясь, что-то говорим или делаем, причиняя кому-то боль. И живём с этим, не думая, что из-за наших поступков страдает человек. И он был таким. Я много лет не могла простить. И даже, увидев его и радуясь встрече, я помнила. Моя мстительная память в этом виновата. Как часто она подсовывает мне давно забытое! Возрождает тени событий.

Я смириться с потерей не могу. Неужели я виновата в его смерти? Я желала ему зла. Давным-давно. Когда-то. Но я оправдываю себя! Я была влюблена. Я была почти ребёнком. А он на три года старше. Мог бы подумать, прежде, чем языком болтать налево и направо. Я же о том, что произошло как-то летним, тёплым вечером, никогда, никому не сказала! Я просто плакала. И долго ещё после того, не могла смотреть на парней. Я их боялась. И никого не любила, кроме красивого, смуглого мальчика. Я была обижена и очень сильно ранена. Я желала ему зла! Как страшно мне теперь об этом даже вспомнить. Разве это возможно! Любить и ненавидеть! Но так всё и было! А теперь я его простила. А он меня? Не знаю! Но чувствую себя виноватой. Мы не были воспитаны в религиозном духе. Я не понимала, что можно сделать кому-то больно, того не желая. Моя память хранила боль и зло, причинённые мне, долгие годы. Если бы я тогда могла помолиться и простить его! А я только и думала, как отомстить. А теперь… Я иду по улицам. Я хочу увидеть высокого, смуглого мальчика. У него кудрявые волосы и глаза весёлые. Но на улицах родного города я его не нахожу. Не слышно его шагов и голоса. Без него у меня даже мысли теперь серые. Улетели птицы и белые, и чёрные. Теперь всё мне кажется тусклым. И серым. Небо высокое и чистое. А мне кажется: чёрные крылья какой-то птицы закрыли солнце. И жить мне теперь в потёмках. Его нигде нет. Я не нахожу его ни днём, ни ночью. Я не смирилась с потерей. Ищу его глазами. Время не все раны лечит. Теперь я это знаю. Но не хочется верить, что больше никогда мы с ним не увидимся. И никогда у меня не будет возможности ему сказать: – Я не держу на тебя зла. Давно всё забыла. Знаешь, я всегда любила тебя.

– Потеряв одного тебя, мир потерял все свои краски. Не стало света твоих глаз и твоего смеха. И медленней кружится Земля. Она лишилась твоих молодых и крепких крыльев. И солнце не такое яркое без твоей улыбки. Даже реки, моря и океаны текут медленней! Потому, что нет тебя! Зачем ты умер! Я же знаю, что ты вёл здоровый образ жизни. Мог бы прожить сто лет! А теперь по тебе плачут все женщины. От мала до велика. В городе горе! Беда! Умер ты! Тебя любили все женщины. Даже, тобой обманутые. Все плачут. Даже я. Как жаль, что нельзя ничего открутить назад! Мне остаётся только шептать: – Я тебя давно уже простила. Прости и ты меня, Араб. Как страшно! Почему так у меня? Чтобы понять себя и его, мне нужно было испытать такую боль! Он послал мне испытание горем. Чтобы я простила. И помолилась. И попросила прощения. Я не хочу верить, что его нет! И никогда не будет! Это жестоко. И не справедливо! Нельзя погибать молодым и таким красивым! Жизнь оборвалась, как лента кино! На самом интересном. Он взлетел на крыльях смерти в небо! В вечность. «Смуглый отрок бродил по аллеям. У озёрных глухих берегов. И столетие мы лелеем еле слышный шелест шагов» (Анна Ахматова).

И теперь я лелею еле слышный его голос и смех. Я его ищу везде. Всегда. А его нет. И я брожу теперь, как тень. Ищу глазами вчерашний день. Хожу, как больная. Скоро от меня останется одна серая оболочка. Тень. Наверное, скоро с Арабом мы встретимся? Конечно! Я надеюсь, что когда-то мы всё же, встретимся. В космосе. Я не верю в какую-то чушь, типа жизни на том свете. Мне давно когда-то, сказала моя неграмотная, но очень мудрая бабушка: – Там ничего нет. Это придумали те, кто боится смерти. А пока я хожу и ищу глазами высокого, смуглого парня. Но не нахожу я нигде того, кого потеряла. Он уже там, где ночь. И знает ли он о моих страданиях? Имею ли я право его беспокоить в вечном теперь, его покое? Иногда я вижу чью-то тень, идущую за мною следом. Я оборачиваюсь. А тень сливается с деревом или кустом. А я вздрагиваю, как от недоброго взгляда. И смахиваю непрошенные слёзы. Чей-то шелестящий голос мне шепчет: – Ты ему желала зла! Это ты во всём виновата. Какая ты злая!.. Я вздрагиваю и оглядываюсь. Мне страшно! Это не так! Это неправда! Я не злая. Я его очень сильно любила. А он причинил мне боль. Я очень рано узнала, что такое горе. Но я простила. Я же поняла, что тем, кого любишь, простить можно многое. Почти всё… Мне кажется, что за мною кто-то идёт. Дышит тяжело и всхлипывает. Я оглядываюсь. Но там нет того, кого надеюсь увидеть. Я одна. Это мои шаги. И моя тонкая тень. Она, еле переставляя ноги, как привязанная, плетётся за мною. Тени прошлого не дают мне покоя. Я не могу забыться и уснуть. Я смотрю из окна. Там тьма. Ни одной звезды. Только месяц. Тонкий и бледный. Его свет слабый и рассеянный. И не увидеть там мне того, кого ищу и днём, и ночью. Мне теперь вечно ходить тонкой тенью. Я вглядываюсь в темноту ночи. Я плачу. Слёзы прожигают насквозь моё сердце. У меня в душе рана. Она болит. Кровоточит. Не затянуться никогда моим ранам. Как думала я когда-то, что не забыть мне вовек свои обиды. Мне тяжко и страшно жить на этой земле. Зная, что нет на ней смуглого, красивого мальчика. Его нет и никогда не будет. Он погиб. Обиды ушли. И я теперь понимаю, как долго они не давали мне дышать и нормально жить.

«А за окном шелестят тополя: – Нет на земле твоего короля… Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король.» (Анна Ахматова.) Закончился этап моей жизни под названием первая любовь и Араб. Остались одни тени.

Выпученные глазки. Отвратительный хвост. И красный, мерзкий зад. Какая гадость! Я ненавижу обезьян. А эту водят на тонкой цепочке. Хозяин гадкой твари предлагает отдыхающим сфотографироваться с его обезьянкой. Я фыркнула. Не нашла даже слов. И молча прошла к своему лежаку. Улеглась. Закрыла глаза и тут же увидела. Эпизод далёкого детства, давно забытый, всплыл перед моими глазами свежей картинкой из моей мстительной и злой памяти. Мне захотелось пойти и хорошенько пнуть мерзкую тварь на цепочке. Дать бы ей под зад! Пусть катит-проваливает в свою Африку! Этой твари не место среди нас! Тут бегают дети и радуются жизни их молоденькие мамы! Неужели находятся желающие сфоткаться с такой дрянью! Да ещё за деньги! Было прекрасное, солнечное утро. Мы с сестрой шли в киоск купить мороженое. Я была довольна и счастлива! Маленький котёнок валялся, как скомканная тряпка. Его трупик был плоским. Как-будто проехался по нему огромный каток. Выпученные глазки смотрели на меня остановившимся, стеклянным взглядом. В нём я увидела крик отчаяния и боли. Старшая сестра, стараясь меня отвлечь, схватила мою руку и увлекла прочь. Она начала рассказывать, куда мы сейчас пойдём. Но я знала, кто стал причиной гибели этого игривого и весёлого малыша. Я как-то так сразу это поняла. Его изнасиловала обезьяна. Мерзкая макака с голым красным задом. Её я видела в зоопарке. Наверное, она оттуда сбежала. А с этим котёнком вчера я играла. У куста смородины, что стал домом для серой кошечки и трёх её котят. Потом двух малышей забрали сердобольные бабки. А этот, самый маленький, так и жил со своей мамой. Мы всем двором их подкармливали. Жилось им неплохо. И вот! Серенький комочек валяется, как тряпка! Его изнасиловала и убила краснозадая, мерзкая тварь-макака! Та, что сбежала из нашего зоопарка. Как я её тогда презирала и ненавидела! Напрасно взрослые думают, что их детьми владеют только самые светлые и добрые чувства! В моей душе царило неприятие жестокой действительности, с которой по мере моего взросления, приходилось всё чаще сталкиваться. Я росла и стала больше видеть, замечать разные нюансы того, что до какого-то времени скрыто от детей их невнимательностью по малолетству. Однажды утром у куста смородины я не увидела кошечку-маму. На сухой траве лежал мёртвый её сынок. Серый котёнок, ещё вчера весёлый и игривый валялся плоский и бездыханный. Я тогда постаралась забыть этот трагический случай. И десятки лет ни разу о нём даже не вспомнила! В жизни столько всего происходит, что смерть маленького котёнка по сравнению с событиями нашей действительности, кажется по истечении времени, просто маленькой неприятностью. А тогда это было для меня целых несколько дней ужасной трагедией! И вот! Всё так ясно снова увидела! Страшная картина всплыла перед моими глазами, как живая! Моя память мне её подсунула вот здесь, на отдыхе! На берегу тёплого, синего моря! Я ненавижу обезьян. В детстве услышала рассказ одного пожилого человека. Он сидел на скамеечке у подъезда. А мне было пять лет. Возилась в песочнице. Под присмотром бабушки. Она читала книгу и посматривала на меня. Моя бабушка – бывшая учительница. Она не вязала носков или салфеток, уйдя на пенсию. Она читала книги. Говорила, что в молодости ей это делать некогда было. Трое своих детей. Да ещё всегда приходили ученики в гости. Муж вернулся с войны инвалидом. Долго болел. Лечился по санаториям. И однажды из очередной поездки он не вернулся. Нашёл там себе бабу. А наша бабушка долго плакала. Она получила от него письмо. И читала. Рыдала. Мне мама как-то рассказывала. Она была в седьмом классе. И всё прекрасно понимала. Старшие братья уже были взрослые. Старший учился на электрика. А младший заканчивал десятый класс. Они абсолютно не переживали по поводу того, что их отец где-то на стороне подженился. Отвыкли от него за долгие годы войны. Да и потом от него толку было мало. Никакой помощи. Дочка кинулась успокаивать свою маму. А та её обняла и как начала хохотать! Оказывается, что плакала она от радости! Как камень упал с плеч! Давно стали они с мужем чужими. Мама знала, что у него на фронте была женщина. Он сам как-то пьяный проговорился. И с тех пор моя бабушка охладела к мужу. Постоянно ноющий и больной, он ей стал неприятен. Но не могла же она бросить инвалида-фронтовика. Так и существовали рядом. И не чужие вроде. Но и не родные. Вот потому и рыдала, читая письмо. Плакала от радости. Она даже помолодела. Собрала всё барахло мужа и отправила по его новому адресу. Больше никогда они не виделись. Бабушка потом вышла замуж. И прожила целых двадцать лет в любви и радости со вторым своим мужем. Он тоже был учителем. Потом он умер. Вот уж тогда бабушка горевала. Даже я это помню. Мы все очень любили дедушку Ваню. И долго не знали, что он нам дед не родной. Бабушка ушла на пенсию и читать стала книги. Заодно присматривая за внуками. В тот летний день я играла в песочнице. А она сидела у подъезда на скамеечке. Подошёл какой-то пожилой мужчина. Присел рядом. И бабушка отложила книгу. О чём они разговаривали, я не слушала. Но потом я захотела пописать. И подошла к бабушке. Сказала ей на ушко. Она кивнула и дала мне ключ от квартиры. Я справилась со своими делами. И вернула бабушке ключ. Она сказала, чтобы я бежала в песочницу к детям. Тут же снова повернулась к сидевшему рядом человеку. Тот продолжил прерванный моим появлением рассказ. Бабушка слушала и качала головой. А я в ужасе стояла и слушала, раскрыв рот. Я поняла из рассказа, что маленького котёнка убила макака. Перед тем изнасиловав. Об этом этот старик услышал по телевизору. Факт изнасилования я тогда поняла, как издевательство, изнурившее силы бедняги котёнка. От чего он и умер потом. И я возненавидела обезьян. Мало того, что по виду такие гадкие, так ещё и жестокие эти твари. Издеваются и мучают котят. Об этом даже по телевизору сказали. Вот так и родилась эта моя неприязнь и ненависть к приматам. Все мы родом из детства. И оттуда же наши любовь и ненависть, все комплексы и достоинства. Я это точно знаю. И в этом убеждают меня мои воспоминания. Моя зловредная память иногда воскрешает случаи и события, о которых мне абсолютно не хотелось бы помнить. Как и случай с мёртвым котёнком. И тогда же придуманный мною случай сбежавшей из зоопарка гадкой макаки. Которая и стала причиной гибели котёнка и его мамы. В том, что и серая кошечка погибла, я даже не сомневалась. И её убила дрянь с красным задом! А, может, ещё и сожрала! Ведь, чем-то же питаются эти гадины! Раз не растут у нас их бананы! О! Как же я тогда горевала! Я плакала несколько дней! На всю жизнь возненавидела всех макак-обезьян! И только потом уже нашла я себе оправдание. Я их стала ненавидеть потому, что поняла, как они сильны и жестоки. Мало того, что по виду мерзкие, так ещё и подлые! Никогда не понимала тех, кому они могут нравиться. Я их боюсь до сих пор…