Текст книги "Австро-Венгерская династия. Габсбурги на обломках империи"

Матримониальное невезение императора Иосифа II

Свои принципы святости и нерушимости семейного очага Мария-Терезия старалась привить собственным детям. Например, ее старший сын Иосиф был воспитан таким образом, что до свадьбы женщин не знал, и в брак в 1760 году вступил девственником. От такого добродетельного воспитания принц вырос чрезвычайно застенчивым и заработал среди женщин прозвище «Иосиф Египетский». Мать выбрала ему в жены принцессу Изабеллу Бурбон-Пармскую (1741–1763), внучку короля Франции Людовика ХV, прекрасно и разносторонне воспитанную при пармском дворе своих родителей. Правда, следует отметить, что ледяные отношения между родителями, вступившими в брак исключительно по политическим соображениям, отложили отпечаток на ее характер, склонный к грусти и меланхолии. В Вене была отпразднована роскошнейшая свадьба, одной из целей которой было показать подданным устойчивость положения правящего семейства. Событие пришлось на время Семилетней войны, ситуация, сложившаяся для государства, была весьма шаткой, но все было устроено так, будто бы правящая семья была сильна как никогда. Иосиф по уши влюбился в прелестную принцессу, буквально молился на нее, но вместо ответного чувства натолкнулся на непробиваемую стену отчужденности и испытал жестокое разочарование.

Вопрос был для венского общества того времени весьма деликатным: Изабелла, подавленная великолепием и жестким церемониалом венского двора, на дух не переносила мужчин и немедленно безоглядно влюбилась в свою золовку, эрцгерцогиню Марию-Кристину (1742–1798), любимую дочь императрицы. Свидетельством тому служат две сотни писем Изабеллы Марии-Кристине, в которых она изливает снедающую ее любовь к своей ненаглядной Мими[25]25
  Так звали Марию-Кристину родственники в императорской семье. Поскольку Мария-Терезия явно отличала свою дочь среди прочих детей, братья и сестры бешено завидовали ей.


[Закрыть], Лоретте, Лизетте, Эвридике, просто к «моему дорогому ангелу».

«Я собираюсь лечь в постель, но прежде обнимаю вас столь же крепко, как люблю вас» (Письмо 6).

«Я обращаюсь к вам как к самому обожаемому из всех созданий и не только именуемому обожаемым, но и считающемуся таковым согласно наиболее очевидным свидетельствам, дабы молить о ваших милостях. Пощадите из милости мое бедное сердце, любовь, этот жестокий бог, преследует меня, он пользуется именно вами, дабы отомстить мне за то, что я долго не считалась с ним» (Письмо 7).

«Я простираюсь у ваших ног, божество моего сердца» (Письмо 14).

«Я более не свободна думать ни о чем ином, кроме того, что я влюблена в тебя как безумная. Знала бы я почему? Ибо твоя жестокость так велика, что не должно любить тебя. Но от этого нельзя защититься, когда узнаешь тебя» (Письмо 46).

«Увы, дорогая Лоретта[26]26
  Лоретта и Зербен являются главными действующими лицами комической оперы Луи Ансёма (1721–1784) под названием «Художник, влюбленный в свою натурщицу», поставленную впервые в 1757 году.


[Закрыть], было ли сие там, где вы подготавливали меня к третьему дню нашего супружества, и можете ли вы спокойно узрить умирающим у ваших ног любовника, супруга, сестру, подругу, без малейшей лести самую искреннюю из всех тех, на кого вы можете оказать воздействие? Узнайте же сие от меня, говорю я, если вы не хотите узнать завтра при вашем пробуждении, что несчастный Зербен вследствие удара роковой судьбы более не существует, что он скончался, не сожалея о жизни, что он угас от отчаяния, причиненного вашей жестокостью, и что даже в аду, куда его низвергает сие отчаяние, он продолжит жить, дабы любить вас» (Письмо 55).

«Я умираю от любви и нежно обнимаю вас» (Письмо 123).

«Как только мои глаза открываются, дорогая сестра, как у меня возникает стремление написать вам» (Письмо 160).

«…будь то свято, будь то дьявольски, но я люблю и буду любить вас до могилы» (Письмо 160).

«Я вас люблю до обожания, и мое счастье заключается в том, чтобы любить вас и быть любимой вами, сие есть величайшее удовлетворение, каковое я могу иметь. Мое счастье зависит от вас, именно вы сотворяете его» (Письмо 189).

Принцессы вместе музицировали и занимались живописью, к которой выказывали большую склонность. Как далеко зашли их отношения? В то время любовь между женщинами часто считалась просто дружбой. Этих принцесс явно влекло друг к другу. Изабелле была постыла страсть влюбленного мужа, а Мария-Кристина только что пережила романтическое увлечение Людвигом-Евгением, третьим сыном герцога Вюртембергского. Императрица Мария-Терезия сочла младшего отпрыска герцога безо всяческих перспектив наследования престола слишком неравной партией для своей дочери и положила конец этой влюбленности юной девушки. Письма самой Марии-Кристины не сохранились, ибо были сожжены Иосифом тотчас же после ранней смерти Изабеллы. Бедная страдалица была вынуждена выносить последствия любовной страсти мужа: за три года сначала родила дочь Марию-Терезию, затем перенесла два выкидыша, вновь забеременела, на шестом месяце заразилась оспой, вызвавшей преждевременные роды, и скончалась в страшных мучениях. Последними словами, услышанными мужем у изголовья умирающей, были следующие:

– Слава Богу! Все мое тело горит, ибо я грешила сим телом. Греховная рубаха Несса[27]27
  Согласно древнегреческим мифам герой Геракл погиб от того, что жена Деянира, пытавшаяся сохранить его любовь, дала ему одежду, пропитанную ядовитой кровью кентавра Несса, убитого Гераклом.


[Закрыть], дорогой друг!

В скобках скажем, что дальнейшая судьба самой Марии-Кристины внешне сложилась довольно удачно. В брак она вступила, по понятиям того времени, довольно поздно, в 24 года. Дело в том, что отец, вышеупомянутый Франц-Стефан Лотарингский, хотел выдать ее замуж за своего племянника. Принцесса всячески сопротивлялась осуществлению этого замысла и прибегала к помощи матери, которая всеми возможными средствами тормозила претворение плана супруга в жизнь. Мария-Кристина тем временем проявляла благосклонность к влюбленному в нее принцу Альберту Саксонскому, который, к сожалению, ввиду бедности не мог рассчитывать на ее руку. Когда Франц-Стефан скоропостижно скончался, Мария-Терезия уступила настояниям принца и после соблюдения всех приличествующих сроков траура состоялось венчание. Как известно, сама Мария-Терезия, потрясенная смертью супруга, более не снимала черных вдовьих одежд, ее примеру длительное время следовали и придворные. На церемонии венчания жених блистал роскошным мундиром, а невеста – платьем из белого муслина, расшитого жемчугом, но все присутствующие были одеты в глубокий траур.

Императрица обеспечила дочь великолепным приданым, подарила зятю герцогство Тешен в Австрийской Силезии, а дочери – замок Лаксенбург, не забыв присовокупить значительную сумму денег. Все это лишь усугубило зависть прочих детей к герцогине Саксен-Тешенской. Впоследствии Мария-Кристина еще и была назначена наместницей Австрийских Нидерландов, превратив Брюссель в крупный культурный центр. Как она, так и ее муж любили рисование, создав огромное собрание рисунков известных художников, сохранившееся и по сию пору и носящее название «Альбертина». Детей у нее после смерти дочери-первенца больше не было, и Мария-Кристина усыновила племянника Карла, сына брата Леопольда II, счастливого отца 16 отпрысков. Надо сказать, что герцог Альберт прочел письма Изабеллы своей золовке и будто бы не нашел в них ничего предосудительного.

Но от Марии-Кристины, обретшей наконец редкое для принцессы счастье в браке, вернемся к Иосифу II. Смерть любимой супруги повергла его в крайнее уныние. Он писал своему тестю:

«Я потерял все… мою обожаемую супругу, предмет всей моей нежности, нет более моей единственной подруги. Опечаленный и подавленный, я едва представляю, как должен жить далее. Что за ужасная разлука! Выживу ли я? Если да, то лишь для того, чтобы всю свою жизнь быть несчастным».

Императрицу особенности столь тонкой душевной конституции сына совершенно не трогали. Еще не успели похоронить останки прекрасной Изабеллы, как Мария-Терезия уже начала поиски новой супруги для сына, который, не забудем, был наследником престола и уже сам нуждался в отпрыске для обеспечения гарантии продолжения династии. Опечаленный Иосиф совершенно серьезно хотел жениться на сестре покойной, принцессе Луизе, но та уже была обещана в жены испанскому инфанту. Неуклюжие попытки вдовца расторгнуть ее помолвку чуть было не привели к дипломатическим осложнениям. Тщательно прошерстив списки испанских и португальских королевских дочек и отвергнув их, венские сваты совершенно серьезно предложили принцу на выбор двух кандидаток: Кунигунду Саксонскую и Иозефу-Марию Баварскую. Насколько прелестна была Изабелла Пармская, настолько безобразны как первая принцесса, так и вторая. Иосиф потребовал личного свидания с претендентками, дабы не получить кота в мешке. Саксонская принцесса вызвала у него самое натуральное содрогание, но и баварка оказалась не лучше. Он в отчаянии писал своему тестю в Парме:

«Ей двадцать шесть лет[28]28
  По понятиям того времени – явный перестарок.


[Закрыть]… То обстоятельство, что она еще не переболела оспой, у низкорослая и полная фигура, омерзительные зубы, все сие отвращает меня от попытки вернуться в супружеское состояние, в котором я нашел как раз противоположное…»

Позднее Иосиф признавался:

«Я обладаю супругой, которую не в чем упрекнуть, и которая любит меня, хорошие качества каковой я ценю. Но, привыкши молиться на мою покойную супругу, я так страдаю по ней, что не люблю Иозефу. Сердечная склонность не позволяет мне через разумные соображения прийти к тому, чтобы ломать комедию, сие совершенно противно моему естеству».

Подобные душевные страдания сына императрицей в расчет не принимались. Она преследовала совершенно иные, чисто материальные цели, а именно наложить свою пухлую ручку на Баварию, ибо у правившего там курфюрста Максимилиана III не было наследников мужского пола. Поэтому Мария-Терезия, не мешкая, с привычной ловкостью провела все требуемые переговоры и быстро получила у папы Климентия ХIII разрешение на этот брак, ибо, как это часто случалось у Габсбургов, жених и невеста приходились друг другу троюродными братом и сестрой. Иосиф даже пальцем не пошевельнул для подготовки этого союза, всячески избегал возможности разделить ложе со своей супругой и даже приказал разгородить их общий балкон в замке Шёнбрунн, дабы не зреть ненавистную жену. Брак так и не был осуществлен фактически. Облегчение несчастному супругу поневоле принес грозный бич того времени, оспа, которая унесла с собой Марию-Иозефу через два года после свадьбы. Супруг даже не соизволил почтить своим присутствием ее похороны.

Однако же Иосиф не преминул воспользоваться соблазнительной сугубо материальной возможностью, которую ему обеспечил этот брак. После кончины курфюрста Максимилиана III он, не мудрствуя лукаво, предъявил претензии на земли Баварии, следствием чего стала Война за баварское наследство 1778–1779 годов с Пруссией. Правда, Иосифу II не удалось втянуть в эту затею своего зятя, французского короля Людовика ХVI, так что масштабы данного конфликта оказались невелики, хотя народу все равно перебили немало. Война не задалась с самого начала из-за плохого снабжения обеих сторон. В народе ее прозаически назвали «картофельной», поскольку все военные действия шли, собственно говоря, с целью добычи пропитания. Тем не менее, по ее результатам Австрия приобрела существенный кусок земель площадью 2000 км² в Верхней Австрии с населением в 60 тысяч человек.

Но все это относится к списку исторических достижений Иосифа, а в интимной жизни счастье так больше и не улыбнулось ему. Он стал постоянным клиентом борделей, и в Вене до сих пор показывают надпись над воротами аркой в переулке Гутенберга, дом 13: «Через эту арку вылетел император Иосиф II». По преданию, монарх пострадал за свою прижимистость, не желая должным образом вознаградить услуги жрицы продажной любви. Правда, вынужденное обращение к таким низменным удовлетворениям своих потребностей не радовало монарха, чему служат свидетельством его признания брату Леопольду в письмах:

«Я попытался найти решение и обратился к доступным девицам. Но это решение влечет за собой столько телесных неприятностей, что вызывает у меня тошноту!»

Ко всему прочему, он подцепил венерическое заболевание, что еще больше усугубило его отрицательное отношение к торговле женским телом. Когда один из его министров предложил открыть в Вене узаконенные бордели, Иосиф безо всяких околичностей заявил ему:

– Натяните большой навес над Веной с пригородами – и вы безо всяких усилий получите привилегированный публичный дом.

Однако опыт, приобретенный в общении с этими легкомысленными созданиями, не пропал даром. Иосиф так и не стал связывать себя узами брака и переключился на светских дам. Особенно известна его связь женой графа фон Виндишгрец (1787–1777), красавицей и умницей Марией-Иосифой. Пикантной подробностью в этом отношении является то, что эта женщина пользовалась также симпатией младшего брата Иосифа, Леопольда.

В 1777 году Иосиф навестил свою сестру Марию-Антуанетту, королеву Франции. После семи лет супружества она так и не произвела на свет наследника, и брат лично приехал для оказания содействия в этом деликатном вопросе[29]29
  Подробности см. в моей книге «Мария-Антуанетта».


[Закрыть]. Иосиф путешествовал под именем графа фон Фалькенштейна и использовал почти двухмесячное пребывание во Франции также для изучения самых различных сфер жизни этого самого крупного государства Европы. Тем не менее, он также посетил бывшую любовницу покойного короля Людовика ХV, графиню Дюбарри, проживавшую в изгнании в своем поместье Лувесьен.

Этот визит вызвал глубокое неудовольствие Марии-Антуанетты, считавшей бывшую куртизанку своей основной соперницей при дворе покойного свекра Людовика ХV. Возмущалась и Мария-Терезия, в свое время наставлявшая дочь оказывать мадам Дюбарри всяческое уважение. Но теперь графиня лишилась своего положения официальной фаворитки короля и связанного с этим влияния. С точки зрения императрицы, ныне она перешла в категорию отставных падших женщин. Конечно, мадам Дюбарри, которой исполнилось к тому времени 34 года, уже значительно утратила свою прославленную красоту. Иосиф впоследствии поделился со своим близким другом:

– Я полагал, что лицом она более пригожа.

Но, тем не менее, император проявил себя галантным кавалером. Графиня показала ему свой знаменитый павильон для приема гостей, шедевр архитектора Клода-Николя Леду, изящную игрушку благородных пропорций. Потолок был расписан знаменитым художником Франсуа Буше на известную аллегорическую тему «Коронование богини Флоры» (тут уместно упомянуть, что мадам Дюбарри в молодости сравнивали именно с этой обитательницей Олимпа). Помимо этого, хозяйка провела его по картинной галерее своего особняка, увешанной картинами Греза, Фрагонара, Верне и Друэ. Графиня держалась совершенно непринужденно, как и подобает женщине, проведшей длительное время при дворе и будто бы не ведающей, что ее гость – император Священной Римской империи собственной персоной. Когда они далее осмотрели ухоженный парк с оранжереей и теплицей, в которых росли апельсиновые, гранатовые и лавровишневые деревья, ананасы, настало время возвратиться в особняк. Хозяйка и гость подошли к утопавшей в цветах террасе, Иосиф учтиво предложил графине опереться на его руку. Графиня запротестовала и была вынуждена нарушить инкогнито:

– Ваше величество, я недостойна такой чести.

Иосиф, который полностью игнорировал прелести версальских дам, люто возненавидевших его за то, что ни одной из них не удалось соблазнить брата королевы, не стал скупиться на комплименты:

– Не трудитесь протестовать, мадам, ибо красота всегда являет собой королеву.

Вознегодовавшая Мария-Терезия направила послу Австрии во Франции рассерженное письмо:

«Я бы предпочла, чтобы мой сын держался подальше от этой презренной женщины».

Цель визита брата королевы во Францию была достигнута: он выявил истинные причины отсутствия детей и провел соответствующую воспитательную работу как с зятем, так и с сестрой. Вскоре после отъезда брата Мария-Антуанетта забеременела и благополучно родила дочь. Угроза развода королевской четы была устранена. Иосиф, скончавшийся в 1790 году от чахотки, которую безуспешно врачевал потреблением молока ослицы, оставил после себя лишь побочное потомство. Речь идет о сыне и дочери.

Начнем с дочери. Ее существование заявило о себе лишь в 1814 году, когда 22 ноября на аудиенцию к императору Францу II явился некий Венцель Веверка с супругой Анной-Марией. Следует заметить, что попасть на аудиенцию к императору рядовому подданному было сверхсложно и возможно только в том случае, если для этого имелось чрезвычайно солидное основание. Веверка заявил, что его супруга является внебрачной дочерью покойного императора Иосифа II. Неизвестно, какие доказательства привел этот мужчина и какие требования предъявил, но, надо полагать, они выглядели более чем убедительными. Император Франц II, который не был ни легковерным, ни подверженным старческому слабоумию человеком, раскошелился на 400 гульденов для погашения долгов супружеской четы и оплаты обратной дороги в Моравию. Помимо этого Веверке пожаловали хорошую должность. По-видимому, император знал об интимной жизни своего дяди несколько больше, нежели было известно широкой общественности.

Патриот отечества

Что касается якобы побочного сына Иосифа, то здесь речь идет о личности, оставившей заметный след в истории Австрии. Его звали Иосиф-Готтфрид Паргфридер (1787–1863). Его точное происхождение покрыто тайной, а утверждения о родстве с императором исходили в основном от него самого. Согласно этим легендам, он родился то ли в 1787, то ли, по другим данным, в 1775 году в Венгрии как внебрачный сын императора и некой красавицы-еврейки. Еще в детском возрасте Иосиф-Готтфрид обладал правом гражданства городов Буда и Пешт, что говорит о его прочных родственных связях с этими местами. Известно также, что у него было небольшое дело по торговле бакалеей в заштатном городишке Цнайм в Южной Моравии (ныне Зноймо в Чехии близ границы с Австрией).

Неизвестно точно, как это получилось, но с началом наполеоновских войн Паргфридер сумел ухватить благоприятную возможность получения права снабжения австрийской армии провиантом, обувью и тканями. Как водится в подобных случаях, он хорошо нажился на поставках и в 1832 году купил себе замок Ветцдорф в Нижней Австрии, причем щедро помогал жителям двух ближайших поселений, оплачивая содержание школ, врача и медикаменты. Паргфридер состоял в дружеских отношениях с австрийскими фельдмаршалами фон Вимпффеном и Радецким и регулярно оплачивал их крупные карточные долги. После битвы под Кустоццей, когда во время первой войны за независимость Италии была разбита армия Сардинского королевства, и подавления восстаний в Венгрии он решил в 1849 году создать при своем замке памятник славы австрийской армии Хельденберг[30]30
  Heldenberg – гора героев (нем.)


[Закрыть].

Собственно говоря, идея была не нова и даже украдена у баварского короля Людвига I, построившего к 1842 году близ Дуная Валгаллу, храм славы Германии с бюстами выдающихся немцев. В Хельденберге были установлены 169 скульптур и бюстов австрийских генералов, полководцев, солдат и государей от Рудольфа I до императора Франца-Иосифа I. Там же был построен склеп, в котором похоронили вышеупомянутых маршалов и самого Паргфридера. В 1858 году Паргфридер преподнес Хельденберг в дар императору Францу-Иосифу. За это его возвели в рыцарское достоинство и наградили Рыцарским Крестом Ордена Франца-Иосифа. Паргфридер обговорил с фельдмаршалами условие, что они в своих завещаниях выразят последнюю волю быть похороненными на Хельденберге и уничтожил их долговые расписки, дабы его наследники не смогли предъявить их к взысканию долгов. Сам Паргфридер еще при жизни приказал сделать гравировку на своем захоронении, зашифровав ее для непосвященных лиц: K. I. S. I. P. F. V. F[31]31
  «Kaiser Josephs Sohn, Joseph Pargfrider, vivi fecit» – «Сын императора Иосифа, Иосиф Паргфридер, жизнь прожил» (лат.).


[Закрыть]. Паргфридер не был женат, но имел внебрачных сына и дочь, владельцев собственных успешных предприятий. Им он и оставил свое немалое состояние. Впоследствии император подарил Хельденберг военному ведомству, а в наши дни этот мемориал является собственностью Австрийской республики.

Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом…

Было бы крайне несправедливо обойти вниманием женскую часть потомства великой императрицы, тем более, что всего она произвела на свет одиннадцать дочерей. Часть из них скончалась еще в нежном возрасте, часть удалось пристроить замуж, причем не абы за кого. Двум, отнюдь не самым непривлекательным и бесталанным, Марии-Элизабет (1743–1808) и Марии-Анне (1738–1789), достойных женихов подыскать не смогли. После смерти матери Иосиф II заявил, что не нуждается в женском обществе при своем дворе, и обеспечил старым девам места глав престижных монастырей.

Из замужних сестер Иосифа II в истории более всего прославилась пресловутая Мария-Антуанетта (1755–1793), но тут будет уместно напомнить читателю, что в ту эпоху очень видную роль на европейской политической арене играла ее любимая старшая сестра Мария-Каролина[32]32
  Ее крестными родителями были французский король Людовик ХV и его супруга, поэтому младенца окрестили Мария-Шарлотта, но после замужества с королем Неаполя и обеих Сицилий имя итальянизировали.


[Закрыть] (1752–1814). Именно она практически управляла королевством Неаполя и обеих Сицилий. Ее супруг Фердинанд IV Бурбон (1751–1825) выказал к этому полную неспособность, хотя и провел на троне на редкость длительный срок с 1759 по 1825 год. Надо сказать, что историческая оценка роли обеих сестер была поначалу весьма однобокой. Сторонники революционных идей считали этих королев наглядными примерами и причинами всех зол, постигших их монархии, контрреволюционеры же сделали из них страдалиц. Марию-Антуанетту со всем семейством возвели в сан мучеников, безвинных жертв кровожадных санкюлотов, Марию-Каролину – матери народа, на благо процветания которого она положила столько сил, но не нашла понимания по причине темноты оного.

Мария-Каролина была неглупа, успешна в обучении и довольно строптива. Это качество проявилось у нее в полную меру во время переговоров по бракосочетанию с женихом, которого она никогда в глаза не видела. Конечно, ее сызмала готовили к подобной судьбе принцесс на выданье, но в данном случае история собственного замужества показалась ей особенно возмутительной. Как известно, Мария-Терезия заключала для своих детей политически выгодные браки, причем подбирала партнеров чуть ли не с колыбели. Таким образом, эрцгерцогиня Иоганна-Габриэла (1750–1762) еще в детстве была помолвлена с наследником трона королевства Неаполя и обеих Сицилий. Но в возрасте 12 лет Господь прибрал к себе эту отроковицу, что совершенно не обескуражило ее царственную мать. Недра детских покоев императрицы казались поистине неистощимыми, и место упокоившейся невесты заняла ее младшая сестра Мария-Иозефа (1751–1767).

Похоже на то, что место невесты принца Фердинанда несло в себе некую роковую составляющую, ибо, когда принцесса вошла в брачный возраст, и переговоры о свадебных торжествах шли полным ходом, безжалостная эпидемия оспы унесла девушку в могилу. Но Мария-Терезия не привыкла отступать перед трудностями и, подобно фокуснику на рыночной площади в ярмарочный день, извлекавшему из пустой шляпы либо птичек, либо крольчат, не моргнув глазом выставила аж две новых кандидатуры, Марию-Амалию (1746–1804) и тринадцатую дочь Марию-Каролину. Неаполитанские сваты предпочли последнюю, ибо Мария-Амалия была на пять лет старше жениха, что со всех точек зрения выглядело не совсем пристойно. Сама принцесса сочла всю эту историю оскорбительной и всячески сопротивлялась замужеству с Фердинандом, уже коронованным на царство. Но мать даже не соизволила выслушать доводы неразумной девицы, и та в 1768 году, после венчания по доверенности в Вене, отбыла в Неаполь. Императрица Мария-Терезия не преминула снабдить ее ворохом полезных советов:

«Будь немкой в своем сердце и в правоте твоего ума; во всем том, что не имеет важности, но не в том, что суть дурное, вы, напротив, должны казаться неаполитанкой».

Перед отъездом невеста в сопровождении матери прошла непременный ритуал для отъезжавшей в чужие земли принцессы: императрица отвела ее в усыпальницу Кайзергруфт, дабы она прониклась духом величия династии и вела себя как достойная ее представительница. Предусмотрительная мать подробнейшим образом ознакомила дочь с тем пунктом брачного контракта, в котором говорилось, что после рождения наследника мужского пола Марии-Каролине должно быть предоставлено место в Государственном совете со всеми сопутствующими правами.