Текст книги "Магистры черно-белой магии"

– Садитесь, подвезем!

Эдик со вздохом согласился.

– Слушаю вас! – любезно произнес репортер. – И поподробнее пожалуйста.

Эдик задумался. Чертов репортер имел на него компромат. И в общем, не бог весть что – как-то случайно полиция застукала его с мальчишкой. Парень оказался совершеннолетним, так что все обошлось. Эдик сунул ментам все деньги, что у него в данный момент были, и уже думал, что выкрутился, но тут поблизости некстати оказался наглый репортер, который был в отделении совершенно по другому делу. Каморный Эдика запомнил, и с тех пор норовил получить от него кое-какие сведения, угрожая разоблачением. Что ему будет от разоблачения? Будет скандал, жена узнает… Да и черт с ней, с женой, она ему давно надоела. Гораздо хуже, что узнают в ресторане. Константин Петрович неоднократно предупреждал, что ему нужны сотрудники с незапятнанной репутацией, никакого криминала, никаких грязных историй. Жалко потерять такую хорошую работу… Тем более что он не сделает ничего противозаконного, если расскажет Каморному подробно, что произошло сегодня у Клары.

Эдик откашлялся и толково пересказал Каморному все случившееся, описал мужчину, насколько он мог его видеть с эстрады, рассказал, что жертва была только одна – молодая девушка, которая не успела выскочить из-за столика, и ей сильно порезало лицо осколками зеркала. Кто такая девушка, Эдик не знал, а если и знал бы, то не сказал – на этот счет было строгое предупреждение от хозяина – не трепаться по поводу клиентов, не называть фамилий.

Газета «Курьер» от 15 марта:

Академия иррациональной психологии:

Павлова Ангелина Александровна.

Астролог. Специалист по аналитической магии. Ваш вопрос позволяет подключиться к Вашей ситуации и посмотреть, как развернутся события.

Все про любовь:

– прогноз отношений с партнером;

– выбор дня бракосочетания;

– любовный гороскоп.

Деловые консультации:

– работа, профориентация;

– контроль сделок;

– квартира (выбор вариантов, выбор даты переезда);

– описание вора;

– ваш личный гороскоп как ключ к успеху.

Будущее рождается в настоящем…

Ждать полтора часа до встречи с Куницыной Крутицкому нужно было для того, чтобы навести кое-какие справки. Услышав ее голос по телефону, он очень удивился, потому что в свое время пытался ее уломать, но Куницына стояла насмерть – первое место на конкурсе должна занять ее девушка. Она интриговала, вложила в дело кучу денег, и Крутицкий вынужден был признать себя побежденным. Он этого очень не любил, а тут еще Аринка закатывала форменные истерики. Крутицкий уже для себя решил, что он даже не появится завтра в «Голден-Холле», где будет проходить конкурс. И вдруг Куницына огорошила его новостью – она согласна на переговоры. «Что бы это значило? – задумался Крутицкий. – Что-то случилось с девушкой и она не сможет выйти завтра на подиум? Но что могло с ней случиться, если всем известно, что Куницына в последнее время просто не отпускала ее от себя, даже ни с кем не давала общаться». Ругая себя за то, что в свое время не велел приставить хвост к мерзкой бабе, Крутицкий вызвал своего доверенного помощника Антона и велел доступными ему способами выяснить, где сегодня была и что делала Виктория Павловна Куницына. Через двадцать минут Антон доложил, что Куницына до обеда находилась неизвестно где, после обеда до шести – в агентстве, а потом уехала ужинать, прихватив с собой Катю Михайлову.

– И где, интересно, они ужинали, если после такого ужина она решила полностью поменять свои планы? – задумался Крутицкий. – Потому что если бы что-то случилось с утра, то она бы сразу мне позвонила, не в ее правилах откладывать, тем более что время-то поджимает.

– Вадим Георгиевич! – окликнул Крутицкого из соседней комнаты проворный Антон.

По телевизору показывали новости, и вот в конце, после культуры и перед погодой, на экране появился Александр Каморный.

– Сегодня в ресторан «У Карла и Клары» на улице Савушкина, дом восемь вошел неизвестный гражданин, облил себя горючей жидкостью и поджег. Пожар удалось потушить, никто из посетителей ресторана не пострадал от ожогов. Человек, выбравший такой оригинальный способ самоубийства, скончался на месте. Его личность устанавливается. Как уже говорилось, жертв нет, только молодая девушка ранена осколками стекла…

Камера показала вход в ресторан, полицейских, выносящих тело, покрытое простыней, мелькнули испуганные посетители ресторана, машина «Скорой помощи»…

– Ужинала, говоришь, Куницына в ресторане, – пробормотал Крутицкий, – девушка молодая была ранена… Как бы эту пленочку подробнее рассмотреть…

Антон уже набирал номер одной знакомой девушки, работающей на том же телеканале, что и Каморный. Девушка тоже оказалась расторопной и неглупой, как и все, с кем Антон водил деловое знакомство. Она не стала соваться к самому Каморному, а дождалась, пока он вышел, и перемолвилась словечком с оператором, намекнула ему, что в дальнейшем сможет быть ему полезной, подарила бутылку хорошего коньяка и посулила, что их близкое знакомство в будущем сможет перерасти в тесную дружбу. В результате недолгой беседы девушка получила копию видеокассеты, причем не только то, что было в новостях, а вообще весь отснятый при пожаре материал. Оператор отдал копию без зазрения совести, потому что материал уже пошел в эфир, так что Каморного он не подвел.

Когда видеокассету привезли Крутицкому, до встречи с Куницыной оставалось сорок минут. Они с Антоном внимательно изучили запись. Вот показалась выруливающая на магистраль «Скорая», следом за ней держалась синяя «Тойота».

Номера «Тойоты» было не рассмотреть.

– У Куницыной какая машина?

– Вроде бы «Тойота», возможно синяя… Но номер «Скорой» хорошо виден, так что все выясним.

Антон опять-таки по телефону поговорил со знакомым сотрудником ГИБДД и выяснил, к какому пункту приписана данная машина «Скорой помощи». Гибэдэдэшник без лишних напоминаний связался с диспетчером и не в службу, а в дружбу выяснил, что сегодня та бригада возит всех в больницу имени Эрисмана, что при Первом медицинском институте.

– Синяя «Тойота», ужин в ресторане… – задумчиво бормотал Крутицкий. – Для верности нужно в больнице выяснить фамилию девушки. И тогда я устрою этой Куницыной варфоломеевскую ночь. Пошли туда кого-нибудь…

– Сам поеду, – поднялся Антон.

Крутицкий взглянул на него внимательнее и прищурился:

– Шустрый ты, прямо землю носом роешь…

– За то и держите, – открыто улыбнулся Антон.

Куницына использовала полтора часа для того, чтобы съездить в свой офис и взять там кое-какие бумаги. Если удастся сторговаться с Крутицким, они подпишут соглашение, и тогда он вернет ей хотя бы часть вложенных в конкурс денег. Просто удивительно, досадная случайность испортила все задуманное! Но некогда расслабляться. Виктория Павловна внимательно оглядела себя в зеркало, подправила макияж, стерла платком легонькое пятнышко от копоти возле брови – Крутицкий очень наблюдателен и далеко не глуп, нужно быть во всеоружии. Эх, Катя, Катя, как же ты подвела!..

Она аккуратно припарковала синюю «Тойоту» возле офиса Крутицкого, посидела немного в машине, вздохнула и вошла в подъезд. Охранник равнодушно кивнул и нажал кнопку лифта. Такая встреча Куницыной не понравилась, она не предвещала ничего хорошего. Приготовившись к долгому изнурительному разговору, Виктория Павловна вышла из лифта. Перед ней была дверь в приемную, и секретарша уже махала рукой приветливо. Охрана, несомненно, была, но в самом офисе лишний раз старалась глаза не мозолить.

– Виктория Павловна, – Крутицкий сам встретил ее в дверях кабинета, – я рад вас видеть у себя.

Его показное радушие еще больше не понравилась Куницыной – в деловых кругах Крутицкий был известен как жесткий, даже жестокий человек.

– Выпьете что-нибудь, чай, кофе? – предложил хозяин.

– Кофе, – со вздохом согласилась Куницына.

Принесли кофе, Крутицкий оживился и подвел Викторию Павловну к маленькому столику.

– Присаживайтесь, дорогая, посидим-поболтаем.

Куницына села, закинув повыше еще стройную ногу, но вовремя опомнилась – Крутицкого этим не проймешь, да и возраст все же не тот.

– Видите ли в чем дело, Вадим, – вкрадчиво начала она, – прошу вас не делать вид, что я пришла к вам в гости. Мы с вами никогда, как бы это выразиться, не дружили домами. Сегодня я пришла к вам по делу, по важному делу.

– Очень жаль! – огорчился Крутицкий и сделал это настолько напоказ, что Виктория Павловна поняла: дело нечисто. Он не просто что-то подозревает, он имеет точную информацию. И насколько эта информация полная, ей предстояло выяснить в самое ближайшее время.

Крутицкий встал, достал из бара бутылку коньяка и налил в два бокала янтарную жидкость, невзирая на протесты Виктории Павловны. Делал он это нарочито медленно.

«Если бы он следил за ней, то уже знал бы все, – размышляла Куницына. – И тогда он бы не стал с ней встречаться, просто отказал и все. Стало быть, он не знает всего, но тянет время, чего-то ждет. Но чего?» Она пристально вгляделась в мужчину напротив. Молод, нет и сорока, нагл и нахрапист. Фигура полновата, так что одежда сидит не очень хорошо, но он компенсирует это якобы полным пренебрежением к своему внешнему виду. Что ж, он выбрал верную линию поведения. Он неглуп, далеко неглуп, в этом сходятся все его враги и конкуренты.

– Вот что, Вадим, – начала она деловито, – мы оба с вами люди занятые, давайте-ка приступим к переговорам.

– Слушаю вас, – неохотно произнес Крутицкий.

– Я тут поразмыслила на досуге и пришла к выводу, что вы человек жесткий.

«А то ты раньше этого не знала!» – подумал Крутицкий.

– И ссориться с вами опасно, – продолжала Куницына. – Гораздо разумнее жить с вами в мире. Поэтому еще не поздно пересмотреть наше соглашение насчет завтрашнего конкурса «Мисс Обаяние».

Крутицкий поднял брови.

– Значит ли это, что вы согласны уступить Арине Сазоновой первое место?

– Если мы договоримся, – уклончиво отвечала Куницына.

– А контракт с фирмой «Иль де парфюм»?

– Контракт входит в пакет документов, которые мы согласуем.

– И каковы будут ваши условия?

– Вот мои условия, – Куницына протянула ему листок, где от руки были написаны цифры.

– Хм-м, – Крутицкий сделал вид, что углубился в расчеты, а сам украдкой посмотрел на часы.

Что-то Антон долго не дает о себе знать…

Антон подъехал к зданию больницы в то же время, когда Куницына входила в офис его шефа. Было около десяти часов вечера, в больнице было тихо. Антон не стал ломиться в справочную, он обогнул здание и приоткрыл дверь, над которой светилась надпись: «Приемный покой», рассудив, что коль сегодня больница имени Эрисмана дежурная по городу, то сюда будут возить и ночью, а стало быть, двери открыты. Его предположения оказались верными – на скрип двери выглянула заспанная тетка и уже открыла было рот, чтобы заорать, но Антон мигом утихомирил ее двумя сотенными бумажками.

– Да куда же тебя несет, – сбавила тетка тон, – утром приходи.

– Спокойно, тетя, мне только выяснить, куда жену положили. А то сказали, что к вам, а куда конкретно… – Он уже приближался к девушке за стойкой, которая с интересом поглядывала на стройного молодого человека в дорогой модной одежде.

– Сестричка, милая, к вам сегодня привезли девушку, ранена она на пожаре… В ресторане.

– У Клары? – оживилась девушка. – По телевизору передавали.

– Вот-вот. Так как ее фамилия?

– А вам кого нужно? – нахмурилась девушка.

– Не Михайлова Екатерина?

– Точно, она.

– А вы не путаете?

– Ну что вы, сами посмотрите, вот: Михайлова Екатерина Андреевна. В хирургию ее положили, лицо сильно поранено. Но вы не бойтесь, главное – глаза не задеты.

– Спасибо, милая, за сочувствие, – улыбнулся Антон. – Вот вам за доброе сердце, – он поставил на стойку коробку с французскими духами.

– Ну что вы… такой пустяк, – растерялась сестричка.

– А я еще не раз приду, – лукаво засмеялся Антон, – давайте дружить!

– Так в хирургию же придете-то! – крикнула сестра, но симпатичного посетителя и след простыл.

В машине он набрал номер офиса Крутицкого.

Услышав долгожданный звонок, Крутицкий так живо встрепенулся, что Виктория Павловна вздрогнула. Она наблюдала за его лицом во время разговора и поняла, что проиграла, и проиграла вчистую. Ничего у нее не выйдет, незачем унижаться и торговаться. Самое умное будет сейчас встать и уйти, но она почему-то медлила.

Крутицкий положил трубку и улыбнулся, обнажив клыки, как зверь.

– Что, ведьма старая, обмануть меня захотела? – процедил он.

Куницына передернулась, как от озноба.

– Вот тебе соглашение! – Он порвал листок в клочки и бросил ей в лицо.

Она продолжала сидеть молча, не шевельнувшись.

– Ты с кем вздумала шутки шутить? – Он вскочил и навис над ней всей тушей.

Виктории Павловне показалось на миг, что сейчас он ее ударит, но усилием воли она продолжала сидеть, не делая попытки отклониться. Минуты две они молча глядели друг другу в глаза, наконец он отошел к окну и отвернулся.

– Не понимаю, отчего вы так кипятитесь, – вымолвила Куницына, стараясь, чтобы голос ее не дрожал и не прерывался, – вы же выиграли, так чем вы недовольны?

– Пошла вон! – не оборачиваясь, процедил Крутицкий. – Гроша ломаного от меня не получишь.

Перед глазами Виктории Павловны побежали красные круги, она сжала зубы, и, думая только о том, чтобы не упасть, двинулась к двери, не забыв прихватить пальто и бумаги. Молча прошла она мимо секретарши, молча спустилась в лифте и опомнилась только в машине, заметив, как дрожат руки, лежащие на руле. О том, чтобы ехать в таком состоянии, нечего было и думать. Но и стоять тут, возле офиса Крутицкого, она не хотела. Медленно тронувшись с места и поглядывая по сторонам, она заметила подходящую подворотню и свернула туда. Остановив автомобиль, она испугалась, что сейчас умрет, так ей стало плохо. Тело сотрясала крупная дрожь, зубы стучали, воздуха не хватало. Виктория Павловна открыла окно, нашла в бардачке тюбик валидола и сунула таблетку под язык. Чуть полегчало, и она осторожно вдохнула полной грудью морозный воздух.

Вот, значит, как. Вот какие мы, оказывается, джентльмены… Ерничал, пальтишко помогал снять, кофейком поил, а как понял, что сила на его стороне, так и вылезло хамское нутро на поверхность. Как был господин Крутицкий одесским жлобом, так и остался.

И ничего уже не сделаешь. Она уже не успеет выставить на конкурс никого другого вместо Кати. Как назло, приличные модели в данный момент все пристроены, остались девушки так себе, далеко не высший класс, а представитель фирмы «Иль де парфюм» тоже ведь дело свое знает, ему кошку драную не подсунешь… Вот и получается, что единственной претенденткой автоматически становится Арина Сазонова, то есть за ее, Куницыной, деньги Крутицкий получит победу для своей девки, а она кругом в дураках. И мало того, что убытки, так ее, Викторию Павловну Куницыну, уважаемую женщину, владелицу крупнейшего в городе агентства фотомоделей, еще унизили, оскорбили, выгнали вон, как назойливую побирушку!

Ну что ж, бизнес – это не игра в шахматы. Здесь не соревнуются отдельно мужские и женские команды. В бизнесе все равны, слабому женскому полу не делают скидку. Стало быть, нужно держать удар, как мужчина. Она это сумеет. Но господину Крутицкому она отомстит, уж будьте уверены. Понадобится ждать, она подождет. И когда наступит этот сладкий день, она не будет глумиться над ним и открыто издеваться. Она будет с ним любезна и приветлива, а местью насладится потом, в одиночестве, так гораздо приятнее…

Газета «Виват Петербург» от 24 апреля:

Александра Марникова – магистр психоэнергосуггестии:

– успокоение нервной системы;

– снятие с первого же обращения всех видов порчи;

– избавление от сосудистых заболеваний, заикания, полиартрита;

– избавление от кожных и аллергических заболеваний;

– коррекция семейных отношений;

– заговоры на удачу в любви и в бизнесе;

– заговоры грыжи и алкоголизма.

Надежда плюхнулась на сиденье, аккуратно поставила у ног тяжеленную сумку и облегченно перевела дух. Теперь никакая сила не заставит ее подняться до нужной станции метро. Однако что-то сегодня она устала, хотя, чтобы этакую тяжесть носить, нужно быть тяжеловесом! Хорошо, что она успеет прийти домой раньше мужа, а то он увидит, что сумка неподъемная, и будет Надежду ругать.

Надежда почувствовала раздражение. Муж не велит таскать тяжести, говорит, что в ее возрасте это очень вредно, а сам послал ее за лампой. Все дело было в коте, вернее, не в коте, а в муже. Супруг у Надежды был второй, поженились они семь лет назад, его первая жена к тому времени давно умерла, а Надежда с первым мужем была в разводе. Дети у обоих были взрослые, жили отдельно, так что Сан Саныч поселился в Надеждиной однокомнатной квартире и страшно привязался к ее рыжему коту Бейсику. Бейсик, превратившийся за семь лет из молодого шустрого котенка в наглого толстого пушистого котищу, пользовался этим обожанием вовсю, так что Надежда иногда даже ревновала мужа к его рыжему сокровищу. Сан Саныч рьяно следил за кошачьим питанием, раз в месяц консультировался у знакомого ветеринара и вычесывал кота два раза в день. Бейсик чувствовал себя прекрасно, но нынешней зимой, несмотря на витамины и свежепророщенную травку, неожиданно начал лысеть. То есть из обычного полупушистого кота (в свое время дядечка, у которого Надежда с дочкой купили заморенного котенка, утверждал, что его бабушка была ангорской белой кошкой) превратился в обычного же, на четверть – пушистого. На взгляд Надежды так было даже лучше – меньше шерсти оседало на ковре и ее черном пальто, но Сан Саныч был безутешен. Вызванный домой ветеринар посоветовал кварцевание. Возить больного в лечебницу Надежда категорически отказалась (кот благодаря заботам Сан Саныча весил полпуда). Бросили клич по знакомым, и Надеждина мать раздобыла кварцевую лампу у соседки.

Тут возникла еще одна забота. Одна знакомая Надежды вдруг внезапно заболела. Женщина она была пожилая. И хотя стариковские болезни давно уже никого не удивляют, но все дело было в том, что знакомая никак не могла позволить себе болеть: на ней висел внук-первоклассник. Родители ребенка работали в коммерческих структурах и, в свою очередь, не могли себе позволить такую роскошь, как взять внеочередной отпуск или за свой счет. Тем не менее они как-то перебились недели две, а потом бабушку отправили в санаторий для срочного поправления здоровья, а сами упросили Надежду взять на себя заботы о шустром первокласснике, потому что не хотели доверять ребенка чужому человеку. У Надежды на работе как раз было очередное затишье, то есть снова перестали платить зарплату, поэтому она с радостью согласилась, тем более что вознаграждение за истрепанные первоклассником нервы намного превышало размеры ее скромной зарплаты инженера. Договорились начать с понедельника, то есть со вчерашнего дня. Надежда должна была приезжать к часу дня прямо к школе, забирать Диму, потом вести его в бассейн, на гимнастику и в кружок по рисованию, а потом надзирать за ним до шести часов вечера, не забывая контролировать процесс приготовления уроков. Однако вчера понадобилось еще утром забежать на работу – разобраться с делами, так что поехать к матери за лампой Надежда смогла только сегодня. Кроме лампы мать впихнула ей в руки еще банку огурцов и банку варенья, а также здоровенную тыкву, так что сумка весила не меньше пятнадцати килограммов, а мать еще ворчала и говорила, что для чего тогда она гнет спину на даче, если Надежда ничего не хочет с собой брать, а ей одной столько не съесть и вообще ничего не нужно.

Надежда перевела дух, помассировала онемевшую правую руку и повеселела. Все не так плохо, общение с первоклассником проходит успешно, во всяком случае, три недели она точно выдержит. Она потянулась в сумку за книжкой и снова расстроилась. Детектив лежал на самом дне, нечего было и думать выкопать его из-под банок и лампы. Теперь придется сорок пять минут маяться дурью, потому что спать в транспорте Надежда не умеет, уж такая особенность у ее организма. Да и детектив интересный, а дома не почитаешь – куча хозяйственных дел. Донельзя разозленная, Надежда мрачно уставилась на скамейку напротив. Там дремала женщина ее лет, старичок читал газету, а в самом углу сидел странный парень. Надежда отвела глаза, чтобы не пялиться на незнакомого человека, прочитала над головой парня рекламу водки и магазина одежды для полных женщин, а потом опять скосила глаза на парня. Одет он был просто, скромно и как-то неприметно – серая куртка, вязаная шапочка по самые брови. Но странность заключалась в другом. Во-первых, сидел он неестественно, прямо, как говорят – аршин проглотил. Хотя… Надежда пригляделась внимательнее и поняла, что слово «аршин» тут не подходит. Было похоже, что парень проглотил не аршин, а ватерпас и теперь старается сидеть так, чтобы уровень не колебался. Парень как бы прислушивался к чему-то внутри себя, глядя на окружающих отсутствующими глазами.

Надежда пожала плечами и отвернулась, но глаза ее опять уперлись в надоевшую рекламу. Тогда она попыталась прочитать что-нибудь в газете старичка напротив. Удалось разглядеть только заголовок: «Пожар у Клары и Карла». Она искоса посмотрела на молодого человека напротив. Он продолжал сидеть в той же скованной позе, ни разу не пошевелился. «Как он не устает все время сидеть в таком напряжении?» – задумалась Надежда. Как бы в ответ на ее мысли, парень осторожно приподнялся, причем не наклонясь, стараясь не расплескать что-то ценное внутри. На его лице проявилось напряжение от усилия, потом он встал, медленно распрямился и направился к выходу. Двери открылись, парень вышел, механически переставляя ноги. В походке его было что-то знакомое. Надежда встрепенулась, потрясла головой, стремясь избавиться от наваждения, и вдруг вспомнила. Точно такую же походку она видела вчера, и именно здесь же, в метро. Она также сидела на этом же месте – в первом вагоне в углу, и напротив сидел мужчина. Приличный такой мужчина, в хорошем кашемировом пальто, волосы густые, светлые… Надежда мельком взглянула на него и уткнулась в детектив, отметив некоторую странность. Но вчера ей некогда было думать о посторонних мужчинах в метро. Сегодня же Надежда напрягла память, вызвав в голове воспоминание, и поняла, что вчерашний мужчина был похож на сегодняшнего молодого парня – не внешностью и не одеждой, а именно таким странным выражением лица, этой напряженностью, как будто человек прислушивается к себе и держится неестественно прямо. Мужчина вышел на станции «Черная речка» и пошел к эскалатору точно такой же походкой, как и сегодняшний молодой человек.

Немного удивившись такому совпадению, Надежда пожала плечами и сосредоточилась на мыслях о приготовлении ужина.

Газета «Нива» номер 29 за 1915 год:

Действительный член Гессенской Королевской академии Г. Мельц посредством древнеассирийских магических приемов гарантирует вам полнейший успех в любых негоциях или коммерческих начинаниях.

Чертог, то бишь «Голден-Холл», сиял. Все действо было задумано и оформлено с большим вкусом. Несмотря на бешено дорогие билеты, зал был полностью заполнен публикой. Конкурс красоты подходил к финалу. По сцене в торжественном дефиле проплывали пять претенденток на первое место. Нельзя было не признать, что Арина Сазонова в изумительном черном с серебром платье от Юдашкина, прекрасно оттенявшем светлый шелк ее волос, была чудо как хороша. Легкая, почти неуловимая вульгарность ее лица сегодня совершенно не была заметна. И зрители, и члены жюри любовались ею. Но члены жюри, в отличие от зрителей, знали, сколько труда и денег было вложено в то, чтобы в финал вместе с Ариной вышли три девушки, не составлявшие ей конкуренции, да к тому же не имеющие достаточно богатых спонсоров… Четвертой, вернее первой, должна была стать Катя Михайлова, неожиданно снявшая свою кандидатуру, – и теперь вместо нее шла по подиуму случайно пробившаяся в финал модель из второразрядного агентства.

Судьба первого места была предрешена. Ведущая конкурса, многообещающая молодая актриса, изображая немыслимое волнение, как это делают ведущие «Оскара», вскрыла конверт с именем победительницы и радостно пропела:

– В этом году корону «Мисс Обаяние» получает… Арина Сазонова!

Зал разразился аплодисментами – Арина действительно произвела на всех сильное впечатление. Началось вручение наград и призов. Одним из первых по приглашению ведущей поднялся на сцену Вадим Крутицкий – спонсор Арины, один из богатейших и влиятельных людей города. У него был для Арины специальный приз – документы на новую серебристо-голубую «Ауди», которая прекрасно подходила к ее глазам. Крутицкий поставил условие, чтобы он вышел на сцену первым – даже раньше представителя французской фирмы «Иль де парфюм», контракт с которой был гарантирован обладательнице первого места в конкурсе «Мисс Обаяние».

Крутицкий поднялся на сцену и уже доставал из кармана своего мешковатого, несмотря на немыслимую цену, пиджака конверт и хотел произнести речь, как вдруг, повинуясь импульсу, поднял глаза. Сверху, из будки осветителя, на него смотрел мертвыми невыразительными глазами худощавый парень, одетый в униформу.

– Что, что такое? – вполголоса произнес Крутицкий, за долгие годы занятий полукриминальным бизнесом развивший в себе звериное чувство опасности.

Парень молча смотрел на него мертвыми глазами, и Крутицкому вдруг показалось, что это сама смерть смотрит на него сверху. В ту же секунду от будки осветителя отделилась громадная металлическая штанга с софитами и, как огромный маятник, понеслась по плавной дуге вниз, к сцене, к нему, Крутицкому… Вадим замер, как громом пораженный. Он не мог ни вскрикнуть, ни пошевелиться, только смотрел, как неумолимо приближается к нему смертоносный маятник…

Увидев выражение его лица, Арина тоже подняла глаза. Она не успела испугаться, все происшедшее заняло, должно быть, несколько секунд, только Крутицкому эти секунды показались вечностью.

Металлическая конструкция пронеслась над ним, как нож гильотины, снеся напрочь голову, и, оборвав провода, отлетела в дальний конец сцены. Кроме Крутицкого, никто не пострадал, но Арина, увидев своего обезглавленного спонсора, любовника, хозяина, завизжала тонко и страшно. Все прекрасное платье от Юдашкина было залито кровью, она стояла посреди сцены с ужасным перекошенным лицом и громко визжала. Остальные девушки сбились в кучку в углу, их не задело.

Охранник Крутицкого, проследив за взглядом окружающих и за гирляндами оборванных проводов, увидел осветителя и, выхватив из заплечной кобуры «Беретту», дважды выстрелил. Угол стрельбы был очень неудачен, выстрелы не достигли цели, но осветитель сам двинулся к краю площадки. Он шел со странной скованностью, словно пытаясь не расплескать что-то внутри себя, но с края площадки шагнул в пустоту и, пролетев отделявшие его от сцены двадцать метров, ударился о подиум со страшным, чавкающим звуком.

Весь зал давно уже стоял, затаив дыхание, в ужасе наблюдая за разворачивающейся на сцене трагедией.

В самом центре сцены, между двумя трупами, стояла Арина Сазонова в немыслимо прекрасном платье от Юдашкина, залитом кровью и темными сгустками, и страшно кричала на одной высокой ноте. Растерянный охранник оглядывался по сторонам, судорожно думая: «Кого замочить?»

Первым опомнился помощник Крутицкого Антон Ребров. Он взбежал на сцену, подскочил к Арине, протянул руки, как бы обнимая ее, а сам незаметно нажал болевую точку на ключице. Арина вскрикнула, потом замолчала, опомнилась и завертела головой по сторонам, пытаясь осознать, где она находится и что случилось. Антон тут же подхватил ее под руку, стараясь не испачкаться в крови и прочей дряни, и скорее повел девушку прочь, пока она снова не впала в истерику. Он начал уже прибирать к рукам наследство своего погибшего босса.

Сан Саныч пришел с работы поздно – по вторникам у него были вечерние лекции для пользователей персональных компьютеров. Несмотря на позднее время, решили все же после ужина провести сеанс облучения кота кварцевой лампой. Надежда была не против – ей-то завтра вставать не рано, ребенка она забирала из школы в час дня. Сан Саныч тоже готов был хоть всю ночь не спать ради своего любимца, но выяснилось, что активно протестует сам кот. Лампа слепила ему глаза, и вообще, владельцы кошек знают, что эти капризные создания способны лежать только там, где сами хотят, и заставить их что-то сделать помимо их собственной воли практически невозможно. Смазывая йодом пятую по счету царапину и слыша нежный голос мужа, который пытался выманить рыжего членовредителя из-под ванны, Надежда окончательно озверела. Она удалилась в комнату, плотно закрыв за собой дверь, и, чтобы не слышать воркования Сан Саныча, включила телевизор погромче.

Время было позднее, передавали криминальные новости.

– Сегодня весь выпуск посвящен только одному событию – перестрелке в «Голден-Холле», в результате которой был убит известный в нашем городе бизнесмен Вадим Крутицкий…

Надежда поморщилась и выключила звук, глядя, как шевелятся губы телеведущей. Интересная, достаточно молодая женщина, видно, что следит за собой и со вкусом одевается. Костюмчик неплохой, сидит хорошо, нигде не морщится. Правда, на вид он из дешевой ткани, но, как объяснила недавно Надежде ее молодая сослуживица, это только кажется, что ткань дешевая, сейчас это самое модное направление. Надежда видела эту ведущую, Алену Багун, как-то в обычных новостях и еще в кое-каких передачах. Странную она выбрала профессию – сообщать людям об убийствах, ограблениях и различных неприятностях. «Но если обывателям нравится узнавать, что с другими людьми произошло что-то плохое, – возразила сама себе Надежда, – то почему бы не дать им возможность выслушать это из уст хорошенькой женщины?» Хотя как раз хорошенькой Алену и не назовешь… Но, несомненно, есть что-то в твердых чертах лица, что привлекает людей к нему. По крайней мере, смотреть на нее приятно, она не какой-нибудь приблатненный репортер или косноязычный сотрудник компетентных органов.

На экране в это время появился знаменитый Александр Каморный, уж без него-то не обойдется ни одно криминальное событие в городе. Надежде он не нравился, напоминал ворона, летящего на падаль, тем более что на экране он появлялся всегда в черном, тем не менее что-то заставило ее включить звук.

– Удивительно смелое убийство! – захлебывался Каморный. – При полном скоплении народа в зале так точно рассчитать и поразить свою жертву. Странно, на что рассчитывал убийца – шансов выйти из зала живым у него практически не было.