Электронная библиотека » Наталья Александрова » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Театр Молоха"


  • Текст добавлен: 5 октября 2018, 12:40


Автор книги: Наталья Александрова


Жанр: Современные детективы, Детективы


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Лицо это было страшным: кривой шрам пересекал его от подбородка до левого глаза, и вместо ока на лице зиял черный провал.

– Ох ты, какая знатная госпожа забрела в наши края! – проговорил одноглазый, хищно оглядывая Сатурнину. Так кот оглядывает испуганную горлинку, которая сломала крыло и не может взлететь. – Должно быть, госпожа заблудилась? Так я могу за умеренную плату показать дорогу и даже проводить госпожу куда ей угодно!

– Я не нуждаюсь в твоих услугах, красавчик! – ответила Сатурнина. – Я хорошо знаю дорогу, и мне не нужен провожатый!

– Ах вот как? – перебил ее одноглазый. – Коли ты знаешь дорогу – так знаешь и то, что в здешних местах положено платить за проход! Я собираю пошлину в пользу «народа ночи»! – С этими словами он выхватил из складок своего драного плаща длинный заржавленный нож и нацелил его в грудь женщины: – А ну, гони деньги!

– Это ты-то говоришь от имени «народа ночи»? – отозвалась Сатурнина, не скрывая насмешки. – Что ты знаешь о ночи, несчастный побирушка!

– Я знаю о ней все! – прохрипел грабитель и замахнулся ножом. – Ночь – моя мать и кормилица! В темноте я как у себя дома! Я один из тех, кто крадется под покровом тьмы и собирает дань со случайных прохожих! Хватит болтать – давай мне свои деньги!

– Слушаю и повинуюсь, – ответила Сатурнина с фальшивой покорностью и протянула грабителю кожаный мешок.

– Давно бы так! – Тот ухмыльнулся, отчего его изуродованное лицо стало еще отвратительнее. – Что-то твой кошель больно легок! Золото обычно куда тяжелее. Не хочешь ли ты, несчастная, обмануть сборщика податей?

Он дернул завязки и запустил руку в мешок. Тотчас же окрестности огласил крик изумления и боли. Грабитель выдернул руку из мешка и затряс ею в воздухе.

– Что это?! – Он швырнул мешок на землю, и оттуда выползла небольшая зеленая змейка с черной полосой вдоль туловища.

– Это нубийский аспид, – спокойно ответила Сатурнина. – Его укус смертелен. Так что ты, красавчик, не проживешь и часа! Не стоило тебе собирать подать от имени «народа ночи», о котором ты ровным счетом ничего не знаешь.

– Ведьма! – хрипло выкрикнул незадачливый грабитель, в ужасе глядя то на змею, то на ее хозяйку. – Проклятая ведьма! Ты за это поплатишься… поплатишься своей жизнью…

Он вновь замахнулся ножом, попытался ударить Сатурнину, но клинок выпал из слабеющей руки, грабитель схватился за грудь и, пошатываясь, побрел куда-то в темноту – в вечную темноту.

А Сатурнина, проводив его взглядом, наклонилась и проговорила шипящим шепотом, обращаясь к зеленой змее:

– Возвращайся домой, дружок! Ты сделал свое дело!

Змея послушно заползла в мешок, предсказательница подняла его и продолжила путь.

Впрочем, шла она недолго: не прошло и десяти минут, как она остановилась возле жалкой лачуги, притулившейся к склону холма, и трижды постучала в дверь.

– Кто беспокоит нас в такой поздний час? – донесся из-за двери сварливый голос.

– Я проделала немалый путь, чтобы прийти к вам! – отозвалась Сатурнина.

Дверь открылась с жалобным ревматическим скрипом, и предсказательница вошла в лачугу. Ее встретила старая женщина с седыми всклокоченными волосами, похожая то ли на этрусскую ведьму, то ли на одну из мстительниц – эринний. Облачена она была в жалкие лохмотья, но на морщинистом лице жили своей жизнью яркие внимательные глаза. Едва тлевшую сальную свечу старуха поднесла к лицу ночной гостьи.

– Это ты, сестра Сатурнина! – прошамкала старуха. – Проходи, отец ждет тебя!

Казалось, кроме нее, в хижине никого нет. Только в грубом очаге, сложенном из неотесанных камней, тускло горел огонь, над которым в котелке булькало какое-то отвратительное варево, да рядом с очагом за грубой занавеской покачивалась деревянная колыбель. Однако старуха отдернула занавеску и сдвинула колыбель в сторону.

В стене за колыбелью обнаружился низкий лаз. Сатурнина взяла из рук старухи сальную свечу, согнулась в три погибели, протиснулась в щель и оказалась в коридоре, вырубленном в глубине скалы.

Под великим древним городом Римом вся земля была пронизана бесчисленными ходами и коридорами. Заброшенные каменоломни, штольни и подземные ходы, созданные римлянами за тысячу лет жизни города, источили скалистую почву, как черви выедают изнутри перезрелое яблоко. В этих катакомбах прячутся беглые рабы и преступники, здесь же находят приют члены тайных запрещенных сект. Никто не знает доподлинно всех потайных мест подземного города, и никто не рискует излишне углубляться в тайные ходы. Суеверные бедняки и рабы шепотом передают друг другу страшные рассказы о живущих в катакомбах чудовищах, о многоголовой собаке, охраняющей спрятанные здесь сокровища, о новой секте христиан, которые совершают под землей свои кровавые обряды, о том, что именно здесь, в подземных катакомбах, находится вход в загробный мир, в Царство Мертвых.

Прорицательница Сатурнина не была суеверна, она ничуть не боялась идти по подземному коридору. Пройдя с десяток шагов, она уверенно повернула направо и увидела впереди тусклый мерцающий свет.

Вскоре этот свет стал настолько ярким, что Сатурнина задула свечу, прибавила шагу и оказалась в просторном подземелье с высоким сводчатым потолком.

Посреди этого грота стоял медный бык почти в натуральную величину. На шее быка висели ожерелья из недавно срезанных цветов, рога его были вымазаны темной, запекшейся кровью. Перед медной статуей горели несколько ярких масляных светильников, и стоял спиной к Сатурнине высокий человек в длинной одежде из багряной, отделанной золотом драгоценной ткани.

Услышав шаги Сатурнины, он обернулся.

Он был чем-то похож на прорицательницу: такие же густые брови, пронзительные темные глаза, смуглое лицо, иссеченное глубокими складками. На черных густых волосах, заплетенных в десятки кос, покоилась митра с изображением золотой змеи – головной убор жреца.

– Здравствуй, дочь моя! – проговорил жрец, благословляя Сатурнину плавным жестом. – Скажи, с чем ты пришла в наше тайное святилище?

– Здравствуй, отец! – ответила прорицательница, низко поклонившись. – Жена Гнея Домиция Агенобарба, сестра императора, разродилась мальчиком. Я была у нее и совершила обряд.

– Что предвещали знамения?

– Знамения были благоприятны: мальчик вырастет и станет императором.

– Что принесет его правление Риму?

– Его правление будет ужасно. Он убьет собственную мать и разрушит родной город.

– Слава Молоху! – воскликнул жрец, повернувшись к медному изваянию быка. – Наконец-то наши молитвы услышаны! Наконец-то надменный Рим понесет заслуженное наказание за то, что разрушил наш родной город, великий Карфаген! Наконец-то будет низвержена статуя Юпитера Капитолийского и на его месте воздвигнется медный бык, наш великий и грозный бог Молох!

Внезапно он вновь повернулся к Сатурнине, пристально взглянул на нее и спросил:

– Передала ли ты матери будущего императора священные маски?

– Конечно, отец! – заверила жреца Сатурнина. – Я вручила ей обе маски и заверила Агриппину, что они принесут ее первенцу здоровье и долголетие, а главное – помогут ему добиться верховной власти.

– Слава Молоху! – повторил жрец и подал кому-то сигнал.

Тотчас же из бокового коридора появились двое молодых мужчин с плетеной корзиной в руках. Они поднесли корзину к медному изваянию, поставили ее на землю, откинули плетеную крышку.

В корзине лежал белоснежный ягненок с нежной кудрявой шерстью. Ягненок смотрел на жреца кроткими невинными глазами и не издавал ни звука – должно быть, страх полностью парализовал его.

Жрец схватил ягненка левой рукой, поднял к морде медного быка и воскликнул сильным, звучным голосом:

– Великий Молох, бог наших отцов и дедов, бог великого Карфагена, владыка моря и земли, прими эту невинную жертву от своих верных слуг! Ты видишь, что ягненок этот непорочен, ни одного черного пятна нет на нем – значит, угодна будет тебе такая жертва!

Ягненок затрепетал, чувствуя приближение смерти.

Правой рукой жрец поднял священный нож, выточенный из черного камня с отрогов Атласских гор, и одним взмахом клинка перерезал горло жертвенному животному. Алая кровь ягненка брызнула на рога медного быка.

И тут из его медной глотки послышался, нарастая, глухой торжествующий рев.

– Слава Молоху! – воскликнул жрец, отбросив все еще трепещущее тельце ягненка. – Великий Молох принял нашу жертву! – Он повернулся к Сатурнине и проговорил уверенным, властным тоном: – Сегодня великий день! Сегодня родился человек, который разрушит гордый Рим, совершив великое возмездие. Этот город достоин смерти. Его жители возомнили себя владыками мира, они отправили свои легионы в Галлию и в Германию, в Испанию и в Иллирию, в Британию и в Африку. Гордые римляне разрушили великий Карфаген, могучий и свободный город наших отцов, город мореплавателей, торговцев и воинов. Гордые римляне не оставили от Карфагена камня на камне! Они разрушили дворцы правителей и невольничьи рынки, они разрушили школы и стадионы, они разрушили храмы, и теперь мы должны служить Молоху в этом мрачном подземелье. Но возмездие неотвратимо! Справедливость восторжествует! Скоро придет час, когда медное изваяние нашего великого бога воцарится на Капитолийском холме и тысячи верных будут приносить ему кровавые жертвы! Мир снова услышит грозное имя нашего бога, услышит – и содрогнется! Карфаген не смог одолеть римлян силой своего оружия, хотя во главе его войск стоял великий, непобедимый Ганнибал. Ну что ж – мы победим их руками самих римлян, руками их будущего императора! Слава Молоху!

– Слава Молоху! – повторила вслед за жрецом Сатурнина.

* * *

Дома Дашу встретил злой и голодный муж.

– Где, интересно, ты ходишь? – сразу набросился он на Дашу. – Я пришел пораньше, думал, раз у тебя выходной, мы поужинаем вместе по-семейному, а жену, оказывается, где-то носит!

– Я Лидию Васильевну на дачу возила! – буркнула Даша, но муж и слушать не хотел никаких оправданий.

– Целый день дома сидела!.. – патетически начал он словами классического анекдота, но Даша круто развернулась и заторопилась в ванную комнату, пока ее не заняла свекровь.

Когда она вышла, муж демонстративно резал черствый батон и выдавливал на булку печеночный паштет из запаянной колбаской упаковки. Дырку в «колбасе» он проколол вилкой, так что по булке размазалось нечто очень неаппетитное.

С голодным мужчиной спорить бесполезно, это Даша тоже узнала от мамы. И ведь были у нее на сегодня планы – повозиться в кухне, приготовить лазанью или запечь форель с лимоном и базиликом. Почему бы не побаловать мужа в свой законный выходной? Но свекровь выдернула ее в эту поездку, как морковку с грядки, даже заранее не предупредив, и все Дашины планы пошли прахом.

Даша открыла холодильник. Так, продукты-то есть, но все в сыром или замороженном виде. Придется «как всегда», вздохнула она и поставила на плиту две кастрюли – для макарон и для сосисок.

– Опять сосиски… – обиженно протянул муж.

– Не нравится – не ешь! – буркнула Даша.

Муж поглядел ей в глаза, понял, что она тоже голодная и злая и что его возражения могут привести к семейной сцене. Не то чтобы Даша устроит полноценный скандал с битьем посуды, это не в ее характере, но она будет долго на него дуться и обижаться.

Надо отдать ему должное – Димка скандалов не любил. Поэтому он мигом сменил тактику, тем более что после поедания четырех бутербродов ощутил «минимальную» сытость и умиротворение.

– Да ладно, поедим и сосисочек! – Он подмигнул Даше и достал из холодильника бутылку пива.

Явилась свекровь – в розовом атласном халате, втянула носом воздух и, учуяв запах сосисок, страдальчески подняла глаза к потолку, как будто там было написано что-то интересное.

– Это преступление – после тяжелого рабочего дня кормить человека сосисками! – молвила она с выражением, с каким, вероятно, леди Макбет посылала своего мужа убивать короля Дункана. – Я-то ладно, мне все равно недолго осталось, но…

В присутствии сына она открыто к Даше никогда не цеплялась и вечно представлялась женщиной больной, слабой и немощной.

После ужина, свершившегося в молчании, свекровь отправилась к себе, отдыхать и смотреть телевизор, Димка ушел в Интернет, а Даша на кухне мыла посуду и варила суп на завтра. Свекровь могла бы это сделать и сама, но Даше не хотелось ни о чем ее просить. Потом она протерла пол, потом пыталась отчистить свою куртку, потом закрепила ремешок на сумке – тот мерзавец на заправке все-таки успел его надрезать!

В спальне она наскоро подобрала разбросанные вещи, а когда перекладывала джинсы, из их кармана на пол выпала камея и покатилась прямо под ноги мужу, сидевшему за письменным столом.

– Что это у тебя? – Он наклонился и протянул было руку, но Даша бросилась к камню коршуном и успела выхватить камею у него из-под рук.

– Не тронь!

– Дашка, да ты чего?! – оторопел он. – Что с тобой?

– Что?! – закричала она. – Целый день твою мамашу возила, как наемный водитель! Так вместо спасибо только хамство всю дорогу и слышала!

Она вовсе не собиралась жаловаться мужу на свекровь, не было у нее такой привычки. И не в первый раз нечто подобное случилось, и Даша обычно справлялась сама, без жалоб и причитаний. Но сейчас ей очень не хотелось показывать мужу камею, не потому, что стыдно было признаваться, что она взяла ее без спроса на чужой даче. Просто это была ее вещь, только ее!

Сжимая камею в кулаке, она твердо осознала, что никому ее не покажет и никому не отдаст. Поэтому и начала она орать, чтобы криком отвлечь мужа от камеи. Это ей удалось без труда: он тут же переключился на другую тему.

– Ты о моей матери так не говори… – начал он неуверенно.

– Еще и подружку свою мне навязала, эту заразу Изольду! Дачу ей посмотреть понадобилось!

Изольду Димка и сам терпеть не мог – она вечно ставила ему в пример своего зятя – какой он, мол, деловой и удачливый.

– Ну, отказалась бы…

– Ага, как же… – отмахнулась от него Даша, – легче товарный поезд остановить, чем твою маму, когда она чего-нибудь захочет!..

Димка обиженно засопел и уткнулся в экран монитора. Даша незаметно спрятала камею в сумку.

* * *

Наутро Даше удалось не столкнуться со свекровью в кухне и выехать из дома пораньше. Она не попала в пробку и успела припарковать машину возле офиса на свободном месте. Дальше начались обычные повседневные проблемы.

Фирма занималась торговлей парфюмерией и косметикой. Фирма была маленькой – несколько магазинчиков и офис. Народу в офисе трудилось шесть человек. Директор, он же хозяин, Михаил Борисович, бухгалтер Ольга Павловна и три менеджера, из которых старшая – Даша. Еще были секретарши.

Михаил Борисович был мужчиной организованным. Поскольку коллектив под его началом был исключительно женским – учитывалась специфика товара, – он сразу навел везде порядок и, по его собственному выражению, привел всех к общему знаменателю.

Никаких ссор, склок и свар на работе, говорил шеф. Мужиков не делить, сплетни не разносить, тряпки не мерить!

Причем непонятно, что он имел в виду, потому что из мужского пола в наличии имелся только он сам, а уж свою-то личную жизнь он упорядочил с самого ее начала.

Личная жизнь Михаила Борисовича проходила у всех на глазах, он ничего не скрывал от коллектива. Была она проста, как редис, и незатейлива, как грабли, и заключалась в частой смене секретарш. Зачем выдумывать велосипед, когда за тебя все уже выдумали другие?

Секретарша была шестым членом их небольшого коллектива. Обычно девушки держались на работе полгода, потом переходили в иное качество. Одна из них, самая удачливая, года полтора тому назад стала женой шефа. Другая недавно закончила институт и нашла приличную работу в Москве.

В основном девицы увольнялись без скандалов и слез и дальше устраивались в жизни как могли. И только предпоследняя, Катерина, осталась в фирме и перешла из секретарей в менеджеры. У нее был совершенно пофигистский характер, ко всему на свете она относилась спокойно и с юмором. Она подружилась бы даже со своей «сменщицей-последовательницей», но та сразу поставила себя выше всех, вела себя вызывающе и явно нарывалась на скандал.

У Даши из-за этой новой девицы возникли сплошные неприятности. У нее и так были проблемы в их небольшом коллективе, причем не у сотрудниц с Дашей, а у нее – с ними.

Шеф Михаил Борисович любил во всем определенность.

– Дарья, – повторял он, – ты – старшая, и спрошу я только с тебя! Как уж ты заставишь их работать – твои проблемы. Меня это не волнует. Все должно быть выполнено к сроку, хоть всю ночь тут сиди.

Бухгалтер, Ольга Павловна, свое дело знала и вполне справлялась одна, без помощников. А вот девицы постепенно садились Даше на шею. Одну бросил хахаль, и она неделю рыдала (в течение всего рабочего дня), у другой ребенок то дрался в садике, так что приходилось его тащить в больницу и накладывать швы, то объедался хурмой – со всеми вытекающими последствиями, то засовывал в ухо пуговицу, то обзывал воспитательницу неприличным словом (из-за последней выходки отпрыска у несчастной его мамы было неприятностей больше всего). И Даша всех утешала, «входила в положение», отпускала девушек пораньше, потому что не могла им отказать.

Только у упомянутой выше пофигистки Катерины ничего не происходило, но она была по жизни патологической лентяйкой и вечно все путала.

В результате Даше приходилось основную часть работы выполнять самой. Но как-то же существовали они и до того времени, как Михаил Борисович взял в секретари Алину! Эта дива сразу дала понять всем, что требовать чего-либо от нее может только шеф лично, и максимум, что она может для него сделать на работе, – это сварить кофе. И то, по наблюдению Даши, готовила она этот напиток из рук вон плохо.

На Дашу Алина взирала с презрением. Ну да – она же была выше, по крайней мере, на голову! Убедившись, что что-то сделать на благо фирмы Алину невозможно заставить никакими силами, Даша решила перетерпеть несколько месяцев – время в данном случае работало на нее. Однако девица вела себя нагло. Она сбивала с толку менеджеров, часами болтала по служебному телефону и, судя по некоторым признакам, наговаривала на Дашу шефу.

Сегодня с утра на Дашу навалилась текучка, и к приходу шефа она была уже по уши в работе.

– Дарья! – позвал он ее. – Отчеты мне принеси за прошлый месяц! И договоры с поставщиками!

Даша вытащила из стола две папки и пошла в кабинет к шефу. Помещение его было большим и светлым, с мягкой мебелью и красивыми занавесками. У нее же – крошечный закуток, отгороженный фанерной перегородкой от общей комнаты.

Девицы собрались стайкой у стола Милки – сотрудницы, которую недавно бросил бойфренд. Прорыдав целую неделю подряд, она вскоре вполне утешилась и даже познакомилась в ночном клубе с парнем, катавшимся на дорогущем «ауди». Теперь общество решало сложный вопрос – как узнать, его ли это машина или он ее просто водит по доверенности?

– Девочки, – укоризненно сказала им Даша, – вы бы хоть при шефе видимость работы создавали…

– Да ладно тебе, Даш! – откликнулись они.

В кабинете шефа – прямо на столе – сидела Алина и нашептывала что-то Михаилу, прильнув губами к его волосатому уху. Он смеялся – ему было щекотно. Увидев Дашу, они нехотя оторвались от своего увлекательного занятия. Михаил спихнул Алину со стола и шлепком придал ей направление к двери. Проходя мимо Даши, она пренебрежительно фыркнула.

Даша разложила на столе договоры и отчеты.

– А это что? – Надо отдать должное Михаилу Борисовичу, в бизнесе он соображал, поэтому сразу понял, что одного отчета не хватает.

– Что за дела?! – Даша потрясла папку, хотя и так ясно было, что она пуста. – Ладно, я сейчас.

Она побежала к себе и поискала нужную бумагу в ящиках и на полках. Ничего не нашла. Она точно помнила, что позавчера положила все в папки! Ну ладно, с этим потом, а сейчас нужно срочно распечатать файл с отчетом и отнести его шефу.

Она проглядела файл, и глаза ее полезли на лоб. Там были совсем не те цифры! Она же сама составляла этот отчет, потому что у Насти снова что-то случилось с ребенком – не то он спрыгнул с горки и ударился головой, не то утащил у воспитательницы маркер и расписал им стены в комнате их группы…

Это просто мистика! Но чудес на свете не бывает. Даша проверила дату последнего изменения записи – двадцать второе сентября, вчера! Но ведь ее не было на работе, она возила свекровь в Комарово!

Дашу бросило в жар. Она полезла в сумку за платком, и тут в ее ладонь – словно бы сама собой – легла камея. Даша крепко сжала ее в кулаке и глубоко, медленно вдохнула.

В общей комнате девицы прилежно сидели и трудились каждая за своим столом. Они поняли, что происходит нечто необычное и им следует держаться тише воды, ниже травы.

– Кто был вчера у меня? Кто пользовался компьютером? – громко спросила Даша.

– Я – никогда… – пискнула Настя, – ты же знаешь, мы с Милкой вообще после обеда ушли…

– Катерина…

– Ничего не знаю, – не поворачиваясь к Даше, ответила Катерина, – ничего не вижу, ничего не слышу, ничего никому не скажу…

Даша рывком крутанула на себя ее компьютерное кресло и отпихнула его вместе с Катериной к стене. Девица взвизгнула. Кресло проехало через всю комнату и врезалось в Алину, которая как раз несла воду для кофеварки. От толчка кресло опрокинулось, Катерина вывалилась из него на пол, да еще сверху ее полили водой.

– Ты что – рехнулась?! – заорала Алина, тоже вся мокрая.

– Кто включал мой компьютер? – теперь Даша говорила достаточно тихо, но в голосе ее было что-то такое, что даже Алина растерянно замолчала.

– Отвечай! – Даша пнула Катерину ногой в бок.

– Это она! – Катька в испуге отползла от Даши на четвереньках и указала на Алину. – Это она вчера там что-то делала!

– И что тебе там понадобилось? – прищурилась Даша.

– Твое какое дело?! – вызверилась на нее Алина. – Что хочу, то и делаю! Ты мне не указчица!

– Зачем ты испортила отчет?

Хотя, задавая этот вопрос, Даша уже знала ответ. Мерзкая девка копает под нее. Михаил Борисович проверит отчет и поймет, что там все неправильно. Устроит Даше головомойку, премии ее лишит, а то и что похуже устроит. В общем, Алинка воспользовалась удобным случаем, чтобы здорово Даше нагадить.

– Ничего я не делала! – нагло ответила Алина. – Я просто играла… Если не можешь правильно отчет составить, нечего на других сваливать!

«Точно, это она», – поняла Даша.

Открылась дверь кабинета, и на пороге возник шеф.

– Что у вас происходит? Катерина, ты что это на полу разлеглась? Подними зад и прибери здесь! Не офис, а натуральная помойка! Дарья, я отчетов дождусь когда-нибудь?

– Подождешь! – резко бросила Даша, круто развернулась и пошла к себе.

Сказала она это тихо, но шеф услышал. Вопросительно посмотрел на всех, но Настя и Милка спрятались за компьютерами, Катерина вытирала пол бумажным полотенцем, а Алина сделала самое жалостливое выражение лица.

До обеда Даша переделывала отчет, в обед перехватила булочку, принесенную Катериной, и выпила кофе, а шеф повез Алину обедать в новый итальянский ресторан, открывшийся неподалеку от их офиса. Они задержались, не иначе случился у них еще и сеанс послеобеденного секса, так что вернулся Михаил Борисович сытым и довольным.

– Ну что там у тебя? – добродушно спросил он у вошедшей Даши. – Напортачила? Давай, не тяни время!

– Значит, так, – сказала она твердо, – ты прекрасно знаешь, что напортачить я не могла! Не было такого случая, чтобы я сделала что-то неверно и не вовремя. Твоя… Алина залезла в мой компьютер и нарочно стерла все нужные цифры. Она хотела меня подставить! Зачем? Это другой вопрос – не думает же она занять мое место? Работать она не умеет и не хочет, ведет себя нагло. Пока она просто хамила и настраивала сотрудников против меня, я молчала. Ты совершенно правильно говорил, что отношения с сотрудниками – мои проблемы. Но теперь, когда она начала гадить по работе, я тебе заявляю со всей ответственностью: это уже серьезно. И я так работать не могу! Или я, или она, иначе будет не работа, а черт знает что! И пострадает в конечном итоге репутация фирмы, так что тебя это тоже должно беспокоить.

Михаил Борисович словно раздулся в кресле и смотрел на Дашу исподлобья тяжелым взглядом. Смотрел долго и, поскольку она глаз тоже не отводила, молвил, роняя слова, как камни в пропасть:

– Я сам разберусь со своим персоналом, тут я хозяин, и я решаю, кто мне в данный момент нужен, а кто – нет! Будешь иметь свою фирму – тогда и выделывайся, а пока что как я скажу – так и будет!

– Угу, – ничуть не смутилась Даша, – тогда вот что…

Она протянула ему листок бумаги с напечатанным на принтере заявлением об уходе.

Когда-то дед учил свою внучку: никогда не давай обещаний, которые ты не можешь или не собираешься выполнять. В любой ситуации: в семейной жизни, на работе, в воспитании детей. Если ты говоришь, что уволишься с работы, – будь готова уйти. Если грозишь мужу разводом – будь к нему готова. А если не готова, то нечего и болтать попусту! Только тогда тебе будут верить, только в таком случае твое слово будет весомым.

Даша запомнила его уроки, как и вообще все, что говорил ей дед.

Сегодня до обеда у нее было время обдумать ситуацию. В конце концов, что она – работы не найдет, что ли?

Не дожидаясь, пока шеф дочитает заявление, она покинула кабинет и отправилась к себе. Нужно было кое-что разобрать – и в столе, и в компьютере.

* * *

Петербург, как обычно, встретил Александру дождем.

Зонтик она, конечно, оставила в чемодане и, пока добралась до здания аэропорта, успела промокнуть. Паспортный контроль она прошла быстро, но у багажного транспортера застряла.

Все пассажиры ее рейса уже получили багаж и разъехались, а ее чемодана все не было и не было.

Александра уже хотела было идти разбираться с администрацией, но тут наконец на транспортере показался ее чемодан.

Правда, выглядел он странно.

Из него торчал край красного купальника, как из пасти объевшегося крокодила торчит нога недоеденной антилопы.

Александра схватила чемодан, кое-как засунула в него купальник и поспешила прочь из аэропорта.

Дома она убедилась, что в ее чемодане кто-то рылся, но не придала этому большого значения: ничего вроде бы не пропало, так что повода для скандала с авиакомпанией не было. А что ее вещи скомкали и помяли, так их все равно ведь стирать…

В квартире было душновато и пыльно, а в остальном – так же, как она и оставила.

Александра любила свою квартиру – главным образом за то, что это было ее личное, неприкосновенное пространство, больше никто не смел тут хозяйничать. Квартирка была небольшой, но за три года – с тех пор, как она разъехалась с матерью, – Александра успела отремонтировать и обставить ее по своему вкусу. Вкусы у нее были довольно простые – как можно больше света и свободного пространства, никаких фарфоровых безделушек на комоде, никаких фотографий в резных рамочках. Да и комода никакого у Александры в квартире не имелось, так что безделушки ставить было бы некуда. Вот зеркало во всю стену – да, нужно же ей отрабатывать жесты и движения. Иногда и танцы. А на других стенах у нее ничего не висело. Не любила она отвлекаться.

Так что не было у нее ни картин, ни календарей, ни детских рисунков… что там еще люди вешают на стены? Портрет любимой собачки? Так никакой собачки тоже не было. Никакого животного она решила не заводить – она ведь часто уезжала, пришлось бы просить кого-то, одалживаться… Кто-то возьмет зверюшку, подержит ее недельку, а в следующий раз подсунут на месяц ей самой чьего-нибудь бордоского дога, или четырех кошек, или вообще на все лето «отдадут» ей древнюю бабушку в маразме. А как им отказать? Тебе же люди пошли навстречу – взяли твоего песика или кошку… Нет, Александра этого не хотела. По той же причине не было у нее в квартире и комнатных цветов – чтобы никого не просить их поливать. Все она правильно устроила у себя.

Единственное бесполезное украшение, которое было у нее в квартире, – синяя керамическая рыба на стене. Эту рыбу Александра почему-то любила, она считала, что рыба приносит ей удачу.

И еще не так давно она привезла из Барселоны керамического же быка, покрытого мозаичным узором в стиле Гауди. Этого быка ей вручили на театральном фестивале как лучшей молодой актрисе. Но, хотя этот бык напоминал ей о приятном моменте в жизни, даже он ее раздражал, и она запихнула его на верхнюю полку шкафа-купе.

Александра обвела глазами квартиру и вдруг ощутила небывалую тоску. Захотелось, чтобы ей открыли дверь близкие, зашумели бы, засмеялись, собака чтобы залаяла и запахло в квартире пирогами – человека ведь с дороги накормить нужно… И усадили бы ее за большой стол, и чаю ей налили – горячего, крепкого и сладкого. А пироги чтобы обязательно с капустой… А она бы смеялась, раздавала всем подарки и сувениры, показывала фотографии, и все засиделись бы за ужином надолго, и она бы так и не успела разобрать толком чемодан, и он так и простоял бы весь вечер посреди комнаты раскрытый, как пасть голодного бегемота, и все спотыкались бы об него, а потом подвыпивший дядя свалился бы наконец прямо на ее купальники и полотенца. Да так и заснул бы на чемодане…

Александра вздрогнула и очнулась.

Что это с ней? Откуда взялись такие странные мысли и желания? Чтобы вместо тишины и порядка ее встречала толпа родственников, которых она в жизни не видела? Нет у нее никаких дядьев – ни родных, ни троюродных. И братьев-сестер тоже нет. Мать – есть, но с тех пор, как они разъехались, видятся они с мамой редко, только иногда перезваниваются. И уж мать-то точно не станет встречать ее улыбками и пирогами! Александра вообще пирогов не ест, это вредно для здоровья и фигуры. И чай сладкий она в жизни не пила, с самого детства.

Нет, что-то с ней сегодня не то! Наверное, перелет повлиял.

Александра усилием воли заставила себя разобрать вещи и даже запустила стиральную машину. Холодильник на время отпуска она не выключала, так что там дожидались ее три яйца и одинокая банка варенья. В шкафчике нашлись крекеры, так что ужин был обеспечен. Можно принять ванну с лавандовой пеной и лечь пораньше. Если бы не эта тоскливая тишина в квартире…

Вновь Александра осознала, что никому нет до нее никакого дела. Вернулась она, не вернулась – кто о ней вспомнит? Позвонить Сергею Константиновичу? Но он терпеть не может, когда ему звонят на мобильный, – в самом, говорит, крайнем случае это позволительно, если приступ аппендицита с Александрой вдруг случится или она под машину попала. На репетиции в театр им вообще запрещают мобильники приносить, одну актрису он за это уволил. Правда, у нее мобильник зазвонил во время генеральной репетиции.

Давно это было, тогда Александра только в театр пришла. А эта Ленка Корсакова уже три года там работала. Сразу невзлюбила Александру, потому что Лена и Александра похожи были внешне – худощавые брюнетки, а стало быть – типаж общий. Александра, конечно, поинтереснее, у Ленки нос длинноват и волосы короче.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации