Текст книги "Алмаз лорда Гамильтона"

Остановившись перед постелью, девушка отбросила край вуали, закрывавшей ее лицо. Темные, выразительные глаза и смуглое лицо говорили о восточном происхождении красавицы.

– Ваше высочество! – проговорил больной, с трудом приподнимаясь на подушках и тяжело дыша от этого усилия. – Как я рад видеть вас после стольких лет! Сколько же лет прошло после нашей последней встречи? Пять? Шесть?

– Семь лет, милорд!

– Неужели уже семь? Никогда бы не подумал! Ну да, время летит неумолимо! Тогда вы были еще почти ребенком… милым созданием, игравшим во дворце своего батюшки… как, кстати, его здоровье? И какие обстоятельства вынудили вас совершить столь дальнее и столь опасное путешествие?

Гордое лицо принцессы отразило глубоко скрытое страдание.

– Мой отец, раджа Кашпура, погиб… он убит…

– Как?! – воскликнул больной. – Я не могу поверить своим ушам! Как это случилось?

– Против него составился заговор, во главе которого стоял племянник моего отца, мой троюродный брат. Он подкупил часть дворцовой стражи, состоявшей из наемников-раджпутов, ночью с толпой изменников-головорезов ворвался в батюшкину спальню и заколол моего отца. Мне удалось спастись чудом – и это чудо совершил присутствующий здесь полковник Стрейнджер, командир английского батальона, сохранившего верность законному радже.

– Ее высочество слишком добры ко мне… – скромно возразил пожилой спутник принцессы.

– Ничуть, вы действительно совершили чудо! Почти все англичане были перебиты мятежниками, но полковник сумел вынести меня из дворца в свернутом ковре и доставить в соседнее княжество, миновав множество опасностей.

В том княжестве у меня были родственники, однако и там я не была в безопасности, поскольку новый раджа Кашпура, подлый узурпатор, потребовал моей выдачи. К счастью, тамошний раджа оказался порядочным человеком, верным своим прежним обязательствам. Он предупредил меня о грозящей опасности и помог добраться до приморского города. Оттуда мы с большими трудами и опасностями приплыли в Лондон. Я помню вашу доброту, милорд, и надеюсь, что вы не оставите меня без помощи…

– Конечно, дитя мое, ваш батюшка был большим моим другом, и позаботиться о вас, о вашей судьбе – мой первейший долг. Правда, здоровье мое, как вы видите, оставляет желать лучшего, но я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы ни в чем не нуждались и заняли достойное положение в обществе!

Лорд сделал небольшую паузу, чтобы девушка вполне оценила его слова.

– А пока, Митчем, – он обратился к дворецкому, – разместите нашу гостью и ее спутника в достойном их помещении. Час поздний, и они наверняка очень устали.

– Я думаю, гербовая комната подойдет ее высочеству! – с достоинством произнес дворецкий. – Полковнику же будет вполне удобно в голубой спальне.

– Благодарю вас, – принцесса кивнула. – Только сперва окажите полковнику необходимую помощь. Он ранен, и я вижу, что силы его на исходе.

– Ничего страшного, миледи, я вполне здоров… – ответил полковник, но бледность его лица говорила об обратном, и он вынужден был опираться на трость, чтобы не упасть.

– Я разбужу мистрис Дженни, нашу домоправительницу, она прекрасно умеет лечить раны и недуги слуг. А завтра, едва рассветет, мы вызовем доктора Хокинса.

Ирина снова попыталась сосредоточиться на тексте, который редактировала.

Ну что за напасть – как только начинаешь работать, так неудержимо клонит в сон! С другой стороны, с чего ей бодриться-то? Танька капризничала всю ночь, у нее всегда так: если наорется вечером, то ночью нипочем не заснет. Уж Ирина ее укачивала, на руках носила, молоком поила, песни пела – никакого толка! Да, маленькие детки спать не дают, это точно…

А теперь зато Танька дрыхнет себе, а ей, Ирине, работать надо. И так уже редактор звонила – что-то вы, Ирина Анатольевна, рукопись задерживать стали… Этак у нас работа не пойдет…

И вот почему это начальники всегда употребляют местоимение «мы»? Ведь ясно же, что если Иринина работа их не устроит, то выгонят ее, а редакторша найдет другого надомника. Так при чем тут «мы»?

Выпить бы чашечку кофе… но кофе в доме как назло кончился, утром она высыпала последние крошки.

Придется обойтись… но как же хочется спать!

«Сержант Джонсон выхватил из кармана пистолет и снял его с глушителя…»

Почему с глушителя? С предохранителя, конечно…

Ирина исправила слово и продолжила.

«Руки вверх! – крикнул сержант нечеловеческим голосом…»

Ну почему нечеловеческим? Неужели нельзя придумать другое, более подходящее слово?

Она стала мысленно подбирать более подходящие синонимы, но никак не могла сосредоточиться, ей мешал какой-то посторонний назойливый звук.

Прислушавшись, она поняла, что звук доносится из соседней квартиры.

Ирина работала на кухне, потому что в комнате спала Танька, да и вообще удобнее – можно за супом приглядеть. Суп она варила густой и обязательно с мясом, чтобы и первое и второе. Детей приучила к этому. Таньке вместо обеда, а Ванька и вечером его поест. Экономия…

Ирина снова прислушалась. Рядом, за тонкой стенкой, находилась кухня ее соседки, Жени Корольковой. Так вот, из Жениной кухни и доносились отвлекающие ее звуки.

Странно, Женька должна быть на работе, Ирина утром видела, как та уходила. Расфуфырилась вся и сумка новая.

Ну, в конце концов, мало ли – приболела и отпросилась домой или ее отправили в местную командировку, а она быстро управилась и решила не возвращаться на работу…

Ирина вернулась к редактуре.

«…Руки вверх! – крикнул он нечеловеческим голосом…»

Ирина почувствовала, что на самом деле засыпает, ей даже начал сниться какой-то сон. В этом сне сержант Джонсон оказался не человеком, а большой вислоухой собакой. Ну, тогда понятно, почему он кричит нечеловеческим голосом…

Ирина вздрогнула и проснулась.

Нет, так дело не пойдет! Так она много не наработает! Нужно обязательно выпить кофе, в противном случае она не сдаст редактуру вовремя, и ее уволят. А где найти еще такую работу? Вот если бы Танька в ясли пошла…

Из-за стены снова донеслись странные звуки.

Определенно, у Женьки кто-то есть. Скорее всего, она сама пораньше пришла с работы.

Ага, но если Женька дома – можно попросить у нее немножко кофе! У Женьки наверняка есть хороший молотый кофе… Это Ирина из экономии пьет растворимую дрянь, а Женька совсем не готовит, может и гамбургеров натрескаться, но вот кофе у нее всегда отличный, и кофеварка капсюльная.

Ирина представила себе чашечку горячего дымящегося кофе с ароматной пенкой, и ей показалось даже, что она почувствовала божественный запах… к ее столику подошла официантка и поставила перед Ириной чашечку эспрессо…

Господи, она опять задремала! Еще бы, кафе ей только снится, два года уже нигде не была, ну да, как Танька родилась, так и осела дома.

В голову тут же полезли воспоминания, как провела она эти два года, как ждала каждый вечер, в каком виде вернется муж, как замазывала ночами синяки, как старалась не кричать, когда он бил, чтобы соседи ничего не узнали. И потом этот ужас, когда увидела на полу скорченное тельце Ваньки. Черт, ну дала же себе слово не думать об этом!

Все позади, муж больше сюда ни ногой, дай бог здоровья Гераше. Уж она-то знает, что муж – жуткий трус. Трус и подлец, признает только грубую силу. Так что денег с него она никогда не получит. Ну, зато дети этого, с позволения сказать, папочку никогда не увидят. Чем такой родитель, лучше вообще никакого.

Сонливость пропала, но голова от мыслей стала тяжелая, как чугунная болванка. Нет, нужно что-то делать!

Ирина встряхнула головой, чтобы разогнать остатки сна, вышла на лестничную площадку, подошла к соседней квартире. Из-за двери доносились шаги и какие-то непонятные звуки, похожие на скрип передвигаемой мебели, – что она там, уборку затеяла? Тоже мне, нашла время! И вообще на Женьку это не похоже, она домашним хозяйством не увлекается.

Ирина позвонила.

Звонок гулко прозвучал за дверью.

Странные звуки затихли, за дверью воцарилась настороженная тишина.

– Женька, ты дома? – окликнула Ирина соседку. – Открой! У тебя кофе есть?

На ее призыв никто не отозвался.

– Что она, заснула, что ли? – Ирина немножко выждала и снова позвонила.

Длинная трель раскатилась по соседской квартире, но к двери никто не подошел.

«Может, мужчина у нее… – подумала Ирина. – Неудобно получилось… но, в конце концов, что такого? Женька – женщина взрослая, одинокая, имеет право принимать, кого хочет… А вдруг он женатый и шифруется почище Штирлица? Тогда пускай тихо в комнате сидит, я кофе отсыплю, да и пойду к себе. Обойдусь без капсюльной кофеварки, в кастрюльке заварю…»

Ирина на всякий случай еще немного постояла возле двери, прислушиваясь, – но из-за двери не доносилось ни звука.

Она пожала плечами и вернулась в свою квартиру, раздумывая над странным поведением соседки.

Ладно, как бы то ни было, она расходилась и больше не хотела спать. Можно было продолжать работу.

«Сержант Джонсон подошел к углу склада, но прежде чем зайти за угол, выставил вперед карманное зеркальце на длинной ручке…»

За стеной что-то с шумом упало.

Да что там у Женьки творится?

Работать в такой обстановке было невозможно, голова была занята тем, что происходило в соседней квартире.

Там снова что-то упало, громко звякнуло и рассыпалось мелкой дробью, как будто на пол высыпали пакет гороха.

Ирина вскочила, подошла к окну, выглянула в него.

Окно Женькиной кухни было совсем рядом, но как в него заглянуть? Жаль, что у нее нет крыльев или пропеллера с мотором на спине, как у Карлсона…

И тут она вспомнила переводной детектив, который как раз сейчас редактировала. Как там поступил хитроумный сержант Джонсон? Прежде чем завернуть за угол склада, он выставил вперед зеркало на длинной ручке…

Ирина выдвинула ящик кухонного стола, где у нее валялись всякие бытовые мелочи. Попутно она привычно расстроилась, что в этом ящике жуткий беспорядок, и подумала, что надо наконец прибраться, но только не сегодня.

Зеркало она быстро нашла, но оно было без ручки.

Ирина немного подумала, еще раз перерыла ящик и среди всякого ненужного барахла нашла длинную деревянную линейку.

– Надо же, где я только ее не искала! – пробормотала удивленно. – Не зря говорят, подальше положишь – поближе возьмешь!

Немного подумав, Ирина прикрепила зеркало к линейке при помощи куска прозрачного скотча, проверила, надежно ли оно держится, и вернулась к окну.

Она залезла на подоконник, выставила самодельный перископ в окно, вытянула руку как можно дальше и повернула его так, чтобы увидеть соседнее окно.

Это оказалось совсем не просто.

Ирина легла животом на подоконник, она тянула руку, как могла, и наконец увидела в зеркале окно Женькиной квартиры – но за этим окном не было видно ничего, кроме вытяжки над плитой.

Она сдвинулась еще дальше, почти свесившись из окна, и по-всякому поворачивала зеркало.

Скосив глаза вниз, увидела маленькие, суетливо снующие фигурки людей на тротуаре и испугалась – не сорваться бы с такой высоты! У нее дети, куда они без нее?

Нет, только не смотреть вниз!

Ирина перевела глаза на зеркало и увидела мелькнувшее в нем плечо в сером свитере.

Определенно мужское плечо.

Плечо тут же исчезло – неизвестный мужик не стоял на месте, он сновал по кухне, как заведенный. Есть, что ли, захотел? Ну, Женька дает – мужик пришел, а она и накормить его не может! Хотя, с другой стороны, что он, жрать, что ли, пришел? Если женатый – так пускай жена его и кормит!

Ирина потянулась еще немного вперед, повернула зеркало под немыслимым углом – и наконец поймала незнакомца.

Откровенно говоря, препротивный тип – рыжий, с розовой, словно ошпаренной кожей, красными, как у кролика, глазами и торчащими вперед беличьими зубами.

Неужели у Женьки роман с этим уродом?

Но тут Ирина еще немного повернула зеркало и увидела, что этот рыжий урод делает на Женькиной кухне.

Он один за другим открывал, точнее, распахивал кухонные шкафчики и выбрасывал из них все содержимое. На полу уже образовалась изрядная куча – сахар валялся вместе с солью, мука с макаронами, а сверху – пачка молотого кофе…

Ирина невольно сглотнула слюну.

Да что же это такое!

Выходит, Женьки нет дома, а этот рыжий хмырь вломился в ее квартиру с явно криминальными целями! Он что-то у Женьки ищет, что-то ценное…

Ирина еще немножко вытянулась вперед, чтобы разглядеть получше этого злоумышленника. Она снова поймала в зеркале его розовое лицо – и тут он, видимо, что-то услышал или почувствовал, во всяком случае, повернулся к окну – и Ирина встретилась в зеркале со взглядом его красных глаз.

Может быть, ей это только показалось, но она ужасно испугалась, выронила свой самодельный перископ и сама чуть не сорвалась с подоконника.

Она с трудом зацепилась за раму и сползла назад, на свою кухню.

И задумалась – что делать?

Звонить в полицию?

А может, это все же Женькин знакомый?

Но что-то же надо делать!

Ирина снова выдвинула тот же ящик и вытащила из него скалку. Скалка была очень старая, еще от тетки осталась. Добротная, толстая и тяжелая – отличное оружие ближнего боя, ничуть не хуже бейсбольной биты, которую использовали персонажи того романа, что она сейчас переводила.

Вооружившись таким образом, Ирина снова вышла на лестничную площадку, опасливо подошла к соседней квартире, взяла скалку на изготовку и громко проговорила:

– Имей в виду – я уже вызвала полицию! Так что лучше выметайся прочь, пока не поздно!

На ее грозную речь никто не ответил. И вообще, на этот раз в Женькиной квартире царила тишина.

– Ну как знаешь! – снова заговорила Ирина. – Но полиция вот-вот приедет!

И снова ни звука.

Тогда Ирина на всякий случай потянула за ручку двери…

И дверь легко открылась.

Черт, выходит, злоумышленник уже сбежал?

Ирина заглянула в прихожую.

Там творился жуткий кавардак, но никого не было.

Опасливо оглядываясь и держа наготове скалку, Ирина обошла всю квартиру – и никого в ней не нашла.

Но всюду – и в коридоре, и в комнате, и в кухне – царил полный разгром. Все шкафы распахнуты, все их содержимое вывалено на пол, одежда скомкана…

Значит, тот рыжий уголовник увидел ее в зеркале и успел сбежать из квартиры.

В общем, бедной Женьке предстоит ужасное возвращение. Ну, надо будет ей хотя бы помочь навести порядок.

А для начала позвонить и подготовить ее, рассказать, что здесь случилось в ее отсутствие, чтобы для нее этот жуткий разгром не был сюрпризом…

Ирина взглянула на часы – восьмой час, а что это Женька сегодня задерживается? С другой стороны, Ирина ведь ей не свекровь, не следит и отчета не спрашивает. Женька может после работы и в ночной клуб закатиться, и в ресторан. Хотя она редко так делает, говорит – денег на рестораны и клубы нету. Ну, уж не Ирине на отсутствие денег жаловаться….

Думая так, она набрала номер соседки. Там ответили не сразу, и голос у Женьки был какой-то гнусавый, плачет она, что ли?

– Жень… – протянула Ирина, – Женечка, ты только, пожалуйста, не волнуйся…

– Ну что еще стряслось, – вздохнула Женька, – пожар, потоп, говори уж, у меня сегодня такой денек, что во все поверю.

– Ограбление! – бухнула Ирина, потому что из комнаты раздался рев проснувшейся Таньки. У нее всегда так – просыпается с ревом, нужно ее развеселить, приласкать.

– Квартиру твою вскрыли, – несясь в комнату, крикнула Ирина, – только не знаю, чего взяли! Дверь открыта, я ее шваброй заклинила. Если ты скоро будешь, то я покараулю.

– Да я уж возле дома…

Ирина не успела удивиться, отчего соседка так спокойно приняла весть об ограблении, Танька заорала уже на уровне ультразвука.

– Иду, иду! – Она подхватила дочку на руки и заметила, что на зареванном личике проступил синяк после вчерашнего падения со стола. Может, у нее сотрясение мозга?

Женю соседка встретила возле самого лифта с дочкой на руках. Танька уже успокоилась и радостно замахала руками при виде знакомого лица.

– Жень, ты только не расстраивайся… – завела Ирина привычную песню, – главное – все живы, здоровы…

И споткнулась на полуслове, потому что увидела Женькино опрокинутое лицо. Надо же, как ее прихватило, а Ирина-то всегда думала, что Женька – ужасная пофигистка, ей все, по ее же собственным словам, по барабану.

Женька тем временем нашарила в сумке ключи и стала бестолково тыкаться в замок. Причем руки так дрожали, что она никак не могла попасть в скважину.

– Да дверь же открыта! – опомнилась Ирина и отобрала у Женьки ключи, мимоходом удивившись их тяжести. И то сказать, у Женьки было на двери два замка и два ключа соответственно. Ну, еще от почтового ящика ключик. А тут – три ключа от замков дорогих, хороших и еще один – старый, с красивой фигурной бородкой, самый тяжелый, тускло-желтого металла.

– Ни фига себе! – сказала Женька, увидев собственную прихожую. – Тут что, стадо бизонов резвилось?

– Так я же тебе говорю! Сижу это я, работаю, спать хочу – умираю прямо… – Ирка, торопясь и захлебываясь словами, рассказала историю с самого начала. За это время они с Женькой прошлись по квартире. Везде царил ужасный беспорядок – и на кухне, и в комнатах. Только до ванной грабитель не добрался, похоже, просто не успел, Ирка его спугнула.

– Дверь он отмычкой открыл, потому что я ничего не слышала. Ты ключи не теряла? – спросила Ирина.

Женька вытащила из кармана куртки связку ключей, затем показала на пол в кухне – там как раз валялись ключи запасные. Ирина еще раз удивилась, откуда же тогда те, что Женька вытащила из сумки, но ничего не сказала, в конце концов, какое ей дело.

– Ты проверь – ничего ценного не пропало?

– Да у меня в квартире ничего ценного и нету, – отмахнулась Женька, – деньги, что есть, с собой ношу.

Это было верно: жила Женька бедновато, то есть по сравнению с Ириной, конечно, получше, но не было у нее ни одежды дорогой, ни драгоценностей фамильных. Вместо браслетов носила она какие-то плетеные фенечки, а уши вообще были не проколоты. В одной комнате притулился старенький допотопный телевизор, еще бабушкин, даже компьютера нет, Женька говорит – если что надо, на работе можно воспользоваться.

– И что теперь делать? – уныло спросила Женька, с грустью глядя на разоренную квартиру. – Да тут за год не убраться!

– Да ладно тебе! – Ирина выпрямилась и засучила рукава. – Это не проблема. Видела бы ты, что мой бывший устраивал, когда пьяный домой являлся!

Спущенная с рук Танька с победным криком устремилась на кухню и стала там копаться в рассыпанных на полу макаронах и гречке.

Когда в квартире был наведен относительный порядок – ну или какое-то подобие порядка, так что в нее не страшно было войти, – Ирина спохватилась:

– Ой, мне же еще к врачу с Танькой нужно!

– К врачу? – удивленно переспросила Женя, взглянув на часы. – Так поздно?

– Да у меня номера нет, не успела взять, но я Елене Ивановне позвонила, и она велела прийти в самом конце приема, когда все люди с номерами уже пройдут. Надо скорее бежать, а то как бы она не ушла. Так ты посидишь часок с Ванькой? Он с Лешкой соседским играет, сейчас я парня выпровожу, и Ванька твой.

– Ну конечно! – После того как Ирка спугнула вора, а потом помогла ей навести порядок в разгромленной квартире, Женя ни в чем не могла ей отказать. Да, честно говоря, она любила Ваню и с удовольствием проводила с ним время.

Они перешли в Ирину квартиру.

– Он уже ужинал, – инструктировала соседку Ирина, торопливо одевая дочку. – Где-нибудь через полчаса уговори его помыться и уложи. Он сегодня устал, так что нужно лечь пораньше. Правда, честно тебе говорю – мыться он не любит… ну, ты уж как-нибудь попробуй уговорить! Ну все, мы пошли!

Ванька на полу возился со своим конструктором, но как только дверь за Ириной захлопнулась, он поднялся и проговорил:

– Женя, давай посмотрим ту книжку!

Женя сразу поняла, о чем идет речь.

Ванька ужасно любил рассматривать вместе с ней толстую иллюстрированную книгу про динозавров. Книжка была бабушкина – лежала в ее бывшей комнате на комоде, потому что в шкаф не помещалась. Откуда она у бабушки взялась, Женя понятия не имела, просто помнила ее с самого детства.

Ваньке не нужно было, чтобы Женя читала скучный текст – она должна была рассказывать истории про каждого динозавра, причем каждый раз новые.

Они уселись рядышком на диване, раскрыли толстую книгу и стали разглядывать картинки. Женя выдумывала истории про маленького динозаврика и его папу-бронтозавра, про злого тирекса и смелого птеродактиля…

Наконец Ваня захлопнул книгу и заявил:

– А теперь поиграем в ту игру, которую ты принесла! Ну ту, в большой коробке!

Женя вспомнила Иркино предупреждение и ответила голосом главаря мафии из старого фильма:

– Давай заключим с тобой договор.

– Какой еще договор? – Ваня посмотрел на нее с подозрением, явно ожидая подвоха.

– Ты сам – сам! – примешь душ, а потом мы с тобой обязательно поиграем.

Ваня все еще колебался, и тогда Женя добавила искусительным голосом:

– Представляешь – сам, как взрослый! Или ты боишься? Или ты не умеешь сам мыться?

И Ванька попался в ее нехитрую ловушку.

– Чего это я не умею?! – воскликнул он возмущенно. – Я уже два раза сам мылся!

– Что, неужели правда? – недоверчиво переспросила Женя. – Ну я просто не могу поверить! Неужели уже целых два раза? Нет, ты, наверное, шутишь!

– Честное пиратское! – гордо заявил Ваня. – Не веришь? Я тебе сейчас докажу!

И он сам отправился в ванную, и сам забрался в кабинку, и сам включил душ, и сам намылился. Правда, Женя немножко помогла ему вымыть голову, и он чуть-чуть захныкал, когда мыло попало в глаза, но в целом все прошло на редкость удачно.

– Ну вот, теперь ты мне веришь? – проговорил он, самостоятельно натягивая пижамку.

– Да, теперь верю! Но я просто потрясена!

– Значит, мы поиграем в ту игру?

– Обязательно. Только давай ты ляжешь в кровать, и мы будем играть прямо там?

– Ну, ладно… – неохотно согласился Ваня и прошлепал босиком к своей кровати.

Женя принесла коробку, открыла ее, вынула и разложила картонное игровое поле. Игра была на редкость красивая – узкая дорожка, вымощенная желтой кирпичной крошкой, извивалась среди пышного тропического леса, пересекала горные ущелья, пробегала мимо мрачных замков и уютных домиков под черепичной крышей.

В какой-то момент Жене показалось, что рисунки на игровом поле меняются, колеблются, как мираж в пустыне, – но она моргнула, и этот странный эффект пропал.

В той же коробке лежали несколько игровых фишек, несколько маленьких человечков, вырезанных то ли из твердого дерева, то ли из слоновой кости.

– Мой, чур, будет вот этот, зеленый! – воскликнул Ваня, предвкушая игру.

– Хорошо, тогда мой – синий! – и Женя поставила синего человечка рядом с зеленым.

– А где же кубик? – спросил ее Ваня, пошарив в коробке.

– Что?

– Ну, здесь должен быть кубик, чтобы бросать его и знать, сколько шагов делать.

– Ах, да, правда… – Женя тоже поискала в коробке, но кубика там не было.

Тут она вспомнила тот необычный кубик, который передал ей человек в ресторане «Сундук мертвеца». Передал перед смертью. Он еще как-то странно его назвал – кажется, кубонето… какое-то странное слово, раньше Женя такого не слышала…

Женя вспомнила свой ужас, когда она увидела мертвое тело, и то, как она выбиралась из этого «Сундука мертвеца», черт бы его побрал! Внезапно ей стало холодно и страшно. В какую опасную историю она попала? И ведь сама, своими ногами пошла в этот «Сундук». Зачем ей это было надо? Нужно было выбросить сумку. Хотя… что-то подсказывает Жене, что странные события на этом не кончились бы. И это ограбление ее квартиры тоже странно. Хорошо хоть Ирка полицию вызывать не стала, а то еще с ними разбираться…

– Жень, ты чего? – теребил ее Ванька. – Давай играть, а то мама скоро придет, спать загонит.

Женя очнулась от грустных мыслей. В конце концов, почему бы и нет? Кубик – он и есть кубик… если нет другого…

Женя сходила к себе и принесла кубик.

– Ну вот, такой годится?

– Еще как годится! – Ванькины глаза заблестели. – Какой интересный кубик!

Он потряс кубик в кулаке и бросил на поле.

Кубик покатился, мерцая и вспыхивая разными цветами. Жене показалось, что рисунки на игровом поле снова ожили, зашевелились. Наконец кубик остановился.

– Четыре! – уверенно заявил Ваня.

Действительно, на верхней грани были нарисованы четыре одинаковые маленькие фигурки. Приглядевшись к ним, Женя увидела, что это – маленькие забавные человечки, чем-то похожие на Ваньку – с такими же любопытными глазами.

Мальчик взял свою фишку, своего зеленого человечка, и переставил его на четыре хода.

Человечек оказался в темной пещере, стены которой отливали тусклым металлическим блеском.

И вдруг по этим нарисованным стенам зазмеились извилистые трещины, и с потолка упал огромный камень, за ним – еще несколько. Зеленый человечек отскочил на два хода назад и остановился перед горбатым мостиком.

Что это было? Женя изумленно смотрела на игровое поле, которое снова стало неподвижным, Ванька же принял все как должное, только немного расстроился, что потерял два хода.

– Теперь твоя очередь! – поторопил он Женю.

Она взяла кубик, потрясла его в кулаке, при этом почувствовала исходящее от него живое тепло и какую-то пульсацию. Бросила кубик, испытывая странное, неоправданное волнение. Казалось бы, какие могут быть причины для волнения – всего лишь детская настольная игра, даже без символических ставок…

Игровое поле снова ожило, задрожало.

Кубик покатился по полю, остановился.

На верхней грани было пять фигурок, пять маленьких лошадок с развевающимися гривами.

Женя осторожно взяла синего человечка и переставила его на пять шагов.

– О, ты прошла через пещеру! – завистливо протянул Ваня.

Действительно, Женин человечек благополучно преодолел коварную пещеру и теперь оказался в золоченой карете, которая ехала через густой темный лес.

И тут ветви деревьев раздвинулись, и на дорогу перед каретой выскочили несколько разбойников. Разодранные камзолы, сверкающие сабли, косматые шапки… особенно свирепым казался один из них – с выбивающимися из-под шапки рыжими волосами, с лицом, словно тронутым ржавчиной…

Женя подумала, что этот нарисованный разбойник напоминает того вполне реального вора, который устроил сегодня разгром в ее квартире. По крайней мере, Ирина таким его описывала. Рыжий, морда красная, противный, в общем.

Разбойники махали оружием, они окружили карету…

И вдруг позади них на дороге появился всадник на белом коне. На поясе у него висела сабля, в руках были два старинных пистолета, и он выпалил из них.

Звука не было, но из стволов нарисованных пистолетов выполз нарисованный дым.

И тут же разбойники сломя голову бросились прочь и скрылись среди деревьев…

– Круто! – проговорил Ваня, не отрывавший восторженного взгляда от игры.

– И правда круто! – согласилась с ним Женя. Игра не переставала преподносить сюрпризы.

– Теперь снова мой ход!

Ваня зажал кубик в кулаке, потряс и бросил.

Кубик долго катился, сверкая и переливаясь, наконец остановился на самом краю картонного поля.

– Три! – объявил Ваня.

Он переставил зеленого человечка на три шага вперед, преодолев опасную пещеру, но каким-то непостижимым образом оказался не на том месте, где дожидался его Женин синий человечек, а двумя шагами дальше, рядом с маленьким домиком под красной черепичной крышей. На пороге этого домика стояла сгорбленная старушка с фаянсовым кувшином в руке. Другой рукой она протягивала зеленому человечку полный стакан рубиновой жидкости.

Женя так увлеклась игрой, что хотела предупредить Ваниного человечка – не пей! – но правила игры не допускали отклонений, человечек уже взял стакан, и одним глотком выпил его содержимое, и тут же лег на зеленую шелковистую траву возле ведьминого домика, и заснул безмятежным сном…

Женя покосилась на Ваню и увидела, что он спит, подложив кулак под щеку. Спит, как и его фишка…

А в дверях уже скрипел ключ – это Ирина с дочкой вернулась из поликлиники.

– Надо же, как тебе хорошо его удалось уложить! – проговорила она вполголоса, любуясь спящим сыном. – Но помыться он, наверное, не согласился?

– Обижаешь! Вымылся сам и даже голову вымыть позволил! Он у тебя вообще молодец!

– Женька! – ахнула Ирина. – У тебя несомненные педагогические способности!

Пока Ирка укладывала дочку, Женя собрала игру, а кубик забрала с собой. Она думала, что не заснет этой ночью, но заснула быстро, и снились ей, разумеется, подземные галереи, освещенные неверным светом факелов, пиратское судно, лавирующее между рифами, пещера, заполненная сокровищами, и попугай в камзоле и шляпе, который кричал: «Пиастры! Пиастры!»

На следующий день Женя, как водится, проспала. И выскочила из дома, не позавтракав и не накрасившись. Опоздала, конечно, и Ольга Фараонова осуждающе покачала головой. Но ничего не сказала, а то нарвалась бы. Женя была злая, в самом деле, эта Фараонова ей, что ли, мать родная, чтобы все время воспитывать…

Матери Женя не помнила. Если честно, отца тоже. Они жили с бабушкой вот в этой самой квартире. Жили всегда, а потом бабушка умерла. И нету у Жени больше никаких родственников. А зачем они нужны-то? Как говорится, богатая родня тебя знать не желает, а с бедной сам не захочешь общаться. И собирается вся родня только на свадьбу или на похороны. Ну, Женя ни замуж выходить, ни помирать пока не собирается, так что обойдется без родственников.

Начальник пришел позже и тут же услал Женю в одну фирму разбираться с заказом, потому что оттуда звонили и слезно просили кого-то прислать с документами. У них, дескать, сотрудница неожиданно родила чуть не на рабочем месте, в суматохе и жесткий диск у ее компьютера сгорел, и теперь ни в чем не разобраться.

На фирме и правда был жуткий беспорядок.

Оказалось, что родившая сотрудница являлась любовницей начальника, как тут же просветили Женю две тетки из бухгалтерии, поэтому начальник торчит у нее в роддоме, и дела все брошены, а он только звонит оттуда и ругается последними словами.

– А чего же она дотянула-то до последнего, шла бы в декрет, как все люди…

– А она его оставить боялась, – пояснили бухгалтерши, – она сама его тут же, на рабочем месте, соблазнила, так что теперь конкуренции боится. Боится, что кто-нибудь из сослуживиц повторит ее подвиг. А ему жена развода не дает, требует чуть не все имущество ей отдать, вот такая тупиковая ситуация сложилась. Порядка никакого, хоть увольняйся из этой фирмы.

Женя проторчала там долго, правда, тетки напоили ее чаем с бутербродами и вообще всячески привечали.

Вернулась она почти к концу дня, так начальник еще велел печатать документы, поскольку Верки на работе не было.

Женя вышла из офиса последней, пришлось задержаться, а начальник еще остался, ворча про какие-то дела. С женой он, что ли, поругался, что домой не торопится?