Текст книги "Утром деньги, вечером пуля"
Автор книги: Наталья Александрова
Жанр: Иронические детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Как ни странно, там тоже не оказалось ни души. В помещении магазина царил полумрак, но не тишина: со всех сторон доносились шорох и скрип, шуршание и вздохи, тревожный писк и негромкое поскуливание. Это пищали, скулили, шуршали и издавали прочие звуки встревоженные обитатели магазина.
– Что ж это – никого нету? – проговорил вполголоса Прыщ, все еще не веря в свою удачу.
Ему никто не ответил, даже потревоженные звери затихли.
Тогда мошенник подкрался к кассе и, еще раз пугливо оглядевшись, вскрыл ее лезвием складного ножа. К его радости, в кассе оказалось довольно много денег, по его представлениям. Видимо, дела в зоомагазине шли неплохо.
Прыщ выгреб из ящика наличность, распихал ее по своим карманам и хотел уже поскорее убраться из магазина, как вдруг в тишине раздался женский голос:
– Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет…
– А я ничего! Я случайно зашел! – забормотал Прыщ, вертя головой. – А касса уже была открыта…
– Значит, снова нам идти в незримый бой… – пропел тот же голос, – так назначено судьбой для нас с тобой…
И тут Прыщ увидел, что голос доносится из большой клетки, в которой сидит попугай.
В первый момент Гена хотел тут же убежать, но потом подумал, что громкое пение попугая раньше времени привлечет чье-нибудь внимание. Тогда он схватил первую попавшуюся тряпку, открыл клетку попугая и накинул тряпку на голосистую птицу.
Попугай тут же замолк.
И тут Гена вспомнил, что его соседка по коммунальной квартире Марья Ивановна Сидорова говорила на кухне, что попугаи нынче в цене, особенно говорящие.
Гена обхватил молча выдирающегося попугая, прижал его к себе и устремился к выходу из магазина… но тут споткнулся о какой-то валяющийся на полу громоздкий предмет.
Как уже было сказано, в магазине царил полумрак, и Гена не сразу разглядел препятствие, о которое споткнулся. Выругавшись и чуть не выронив от неожиданности беззвучно выдирающегося попугая, он наклонился над темной грудой, валяющейся на полу… и в ужасе вскрикнул:
– Мать честная!
Перед ним валялся человек.
Голова у этого человека была разбита, вокруг нее расплывалась лужа крови, а сам неизвестный не подавал никаких признаков жизни.
– Ох ты, господи! – вскрикнул Гена и, с неожиданной прытью перескочив через труп, бросился прочь из магазина.
Опомнился он только в соседнем дворе – перепуганный, дрожащий, с попугаем под мышкой…
– Мать честная! – повторил Гена, перед глазами которого все еще стояла жуткая картина в магазине – труп на полу и расплывающаяся вокруг лужа крови…
Впрочем, его больше испугала не сама картина смерти, а то, что он оказался, как говорится, не в том месте и не в то время, и теперь у него есть все шансы загреметь за убийство, которого он не совершал. Он наверняка наследил в чертовом магазине, особенно когда взламывал кассу. При нем находятся деньги из этой кассы, а самое главное – попугай…
В итоге ему реально светила статья «убийство с целью ограбления» и соответственно большой срок колонии строгого режима.
Гена Прыщ был человек малообразованный. Он не знал известного выражения «деньги не пахнут». Но недостаток образования компенсировался его природной сметкой, поэтому Гена понимал, что деньги из кассы зоомагазина ничем особенным не отличаются от любых других денег. Вряд ли они помечены какими-то невидимыми чернилами, вряд ли переписаны их номера, так что эти деньги не представляют для него опасности. Другое дело – попугай. Попугай – птица заметная, может послужить уликой, доказательством того, что Гена побывал в проклятом магазине, и поэтому надо как можно скорее от него отделаться.
Гена вышел на улицу и тут увидел прямо перед собой вывеску котлетной «Полянка». Он понял, что это – знак свыше: чтобы прийти в себя, обдумать свое скорбное положение и справиться со стрессом, нужно немедленно выпить.
Гена вошел в котлетную, заказал Нюре выпивку и закуску. В это время попугай подал голос, Нюра заинтересовалась голосистой птицей, и Гена подумал о прекрасной возможности отделаться от опасной улики…
Он продал попугая буфетчице, выпил водки и повеселел.
Жизнь уже не рисовалась ему в таких мрачных красках, как час назад. В конце концов, его в магазине никто не видел, и теперь, когда он избавился от попугая, его ничто не связывало с убийством.
– И вот теперь появился ты, – тоскливо проговорил Гена, покосившись на Василия Макаровича. – А ты – мент, хоть и бывший, тебе главное – найти козла отпущения… пришьешь мне убийство, и придется мне мотать срок вместо той бабы…
– Какой бабы? – машинально переспросил дядя Вася.
– Ну, той, которая мужика в магазине оприходовала… – протянул Гена.
– Постой! – насторожился Василий Макарович. – А с чего ты взял, что его убила баба… тьфу, женщина?
– Как с чего? – Гена повел носом. – Так духами там пахло бабскими… дорогими, французскими…
– Постой! – повторил дядя Вася. – Ты чего-то не то несешь. Заливаешь, конкретно. Я в том магазине был, там такое амбре стоит – с непривычки голова кружится, хочется противогаз надеть. Все зверье, извиняюсь, воняет, корма всякие… От одних хомяков такой запах, как от целого зоопарка… Где уж тут французские духи унюхать!
– Это тебе не унюхать! – отмахнулся Гена. – А у меня нос наследственный, я по запахам, можно сказать, спец. У меня папаша родной на табачной фабрике нюхачом работал…
– Кем? – переспросил Василий Макарович.
– Нюхачом! А по-научному – дегустатором запахов. Все новые сигареты ему давали нюхать, прежде чем в производство пустить, табак трубочный тоже. Хорошие деньги, между прочим, зарабатывал! И мне от него по наследству редкое обоняние досталось. Папаша меня хотел на свое место устроить, когда на пенсию вышел, да только я выпивал, а при такой профессии выпивать нипочем нельзя.
– Заливаешь! – недоверчиво проговорил дядя Вася.
– Заливаю, да? – Гена повел длинным носом, принюхиваясь, и проговорил: – Значит, сегодня ты ел яичницу с помидорами, колбасу останкинскую, котлеты готовые из пачки, пельмени «Съедобные»… плохо ты питаешься, дядя… еще пахнет мылом «Хвойное», зубной пастой «Лесная»… и почему-то клеем «Момент»…
– Ну, ты даешь! – Василий Макарович посмотрел на Гену с уважением. – Точно, все как есть!
Особенно его удивили слова про клей.
Как уже было сказано, дядя Вася в свободное время мастерил модели танков и самоходных установок времен войны. При этом он действительно пользовался клеем «Момент». Но в последние дни он занялся расследованием, свободного времени у него не стало, так что запах клея должен был уже выветриться.
– А ты говоришь – заливаю! – гордо проговорил Гена Прыщ. – Нет, дядя, я тебе точно говорю – пахло в том магазине французскими духами! Не сказать, чтобы очень сильно, но только я тебе скажу – эта баба ушла оттуда буквально за несколько минут до меня, так что наверняка она мужика и оприходовала…
– Интересно… – протянул дядя Вася. – Французские духи, говоришь… А какие конкретно, не можешь сказать?
– Ну, дядя, ты даешь! – Прыщ делано засмеялся. – Я в этих духах не разбираюсь! Их же теперь тысячи… вот если ты мне дашь понюхать – я тебе точно скажу, те или не те.
– Интересно! – повторил Василий Макарович.
Если Прыщ прав и в магазине во время убийства находилась неизвестная женщина – это отлично вписывалось в ту версию, которую изложила дяде Васе заказчица. А именно – неизвестной женщиной вполне могла быть Эльвира Ангорская, первая жена покойного директора зоомагазина…
Дядю Васю мы с Бонни перехватили на улице перед его домом. Он был настолько озабочен, что даже не сразу нас заметил. Пришлось Бонни легонько толкнуть его в бок. Дядя Вася на ногах удержался и, что удивительно, обрадовался мне больше, чем бордоскому догу. И это притом, что у них с Бонни сильнейшая обоюдная симпатия, они обожают проводить время друг с другом, Бонни помогает дяде Васе клеить модели, а дядя Вася в свободное время читает ему детские приключенческие книжки и учит играть в шахматы.
– Ой, дядя Васечка, а Бонни такое устроил… – начала я.
– Да погоди ты! – перебил он меня с досадой. – Потом это все, потом. Дело у нас в работе, заказчица такая заполошная попалась.
Пока мы поднимались в его квартиру, дядя Вася коротенько рассказал мне про убийство директора зоомагазина и про жадную и скандальную заказчицу. А также про музыкальную попугаиху Люку и про Гену Прыща.
– И получается, что там была женщина, – резюмировал он, – и очень похоже, что именно первая жена убитого директора. Так что ты, Василиса, очень мне нужна.
– Ага, – не преминула я вставить шпильку, – то так и знаться не желаете, а то сразу я вам срочно нужна!
На такую провокацию дядя Вася ничего не ответил. Мы оставили Бонни у него дома и отправились на дело.
– Давай, Василиса, разведай все про Эльвиру! – напутствовал меня дядя Вася, высаживая возле салона «Далила». – Слушай, ну нипочем бы в этом салоне стричься не стал!
– А чем вам не нравится? – удивилась я. – С виду все красиво, окна чистые. Дороговато, наверное, а так ничего…
– Ага, а название? Далила, по-твоему, кто?
– Что-то из мифологии… – неуверенно пробормотала я… – не припоминаю…
– Эх, Василиса, – вздохнул Василий Макарович, – жил в древности такой богатырь – Самсон.
– Который в Петродворце, в фонтане, льву пасть разрывает? – оживилась я.
– Точно, только не он, а его статуя бронзовая. Вот он множество подвигов разных совершил, всех врагов победил, а потом встретилась ему эта самая Далила. И вызнала у него хитростью, в чем его сила. А сила-то была в волосах. Он заснул, а Далила его и обкорнала.
– Налысо? – восхитилась я.
– Ну, под польку там или под полубокс, я тебе конкретно не скажу, – признался дядя Вася, – однако Самсон совершенно ослабел, и враги взяли его тепленьким. Так что в этом салоне я стричься не стал бы…
– Да что вы, дядя Васечка, вы ведь не силой берете, а умом! – польстила я своему старшему партнеру. – И еще уменьем, а мастерство, сами говорите, не пропьешь, не прогуляешь, лысые, говорят, еще и умнее…
Ситуация складывалась следующим образом.
Толя Зубчик прежде всего поинтересовался, где во время убийства находились люди из ближайшего окружения убитого. Потому что хоть следствие и склонялось к версии ограбления, однако близких проверить все равно не мешает. С уборщицей и продавщицей разобрались, оставались две жены, настоящая и бывшая.
Нынешняя жена Анна Степановна Ангорская в момент убийства сидела дома и ожидала мужа с работы в компании телевизора и соседки по площадке, забежавшей за солью и оставшейся поболтать и выпить чашечку чаю.
Бывшая жена Эльвира Ангорская заявила Толе, что весь вечер просидела в салоне красоты под названием «Далила».
Зубчик не поленился зайти в этот самый салон. Нетрудно предположить, что недотепа не прошел дальше стойки дежурного администратора. Салон дорогой, мастеров много, процедур тоже, дамы ходят в неглиже, кому понравится, если милиционер будет болтаться под ногами?
Администратор проверила свои записи и дала Толе однозначный ответ, что да, Эльвира Эдуардовна в интересующее следствие время находилась в салоне.
Зубчик поставил в своем блокноте галочку и полностью удовлетворился таким ответом.
Василий Макарович же, руководствуясь житейским опытом и многолетней милицейской практикой, в таком дежурном алиби слегка усомнился. И тут на первый план выступаю я, поскольку дядю Васю в салон дальше порога не пустят, а если пустят, то постригут и быстренько спровадят.
От Толи Зубчика стало известно, что мастера, обслуживающего Эльвиру, звали Татьяной Плотициной. И на том спасибо!
В салоне, надо сказать, мне сразу понравилось. Зал выдержан в благородных сине-серых тонах, хромированные стойки, встроенные галогеновые светильники, прямоугольные подвижные зеркала. Чтобы не было мрачновато, кое-где расставлены ярко-желтые кожаные пуфики, что создавало оживляющий цветовой эффект. Народу было мало – будний день, да еще позднее утро, опять же салон довольно дорогой. Мастера сидели возле стойки, кто-то рассматривал журнал, кто-то разговаривал по телефону.
– Добрый день! – произнесла я как можно увереннее. – Мне бы к Тане Плотициной.
– Ох, у меня клиентка скоро подойдет, – оторвалась от журнала полненькая девушка с заколотой косой на затылке, – но если вам только постричься… – она профессионально оглядела мои волосы.
Голова у меня, что греха таить, довольно запущенна. В том смысле, что волосы отросли и давно уже просятся под ножницы опытного парикмахера. Что делать, сейчас в делах застой…
Так что стрижка будет весьма кстати, а плату я включу в счет Анне Степановне Ангорской по статье «Накладные расходы».
Кресло оказалось удобным и располагалось уединенно, впрочем, в зале сидела всего одна клиентка, и за шумом фена нашего с Таней разговора никому не было слышно.
– А мне вас Эльвира Эдуардовна рекомендовала… – начала я, внутренне собравшись.
– Ой, что же вы сразу не сказали, что от Эльвиры! – всполошилась Татьяна. – Я ведь могла и не взять вас, времени-то и правда маловато, клиентка такая суровая, деловая женщина, сама никогда не опаздывает и ждать не любит. Как будем стричь?
Я подавила мысль сказать Танечке, чтобы стригла покороче, тогда с волосами не придется возиться. Это уж последнее дело так к себе относиться!
– У вас волосы хорошие, – тараторила мастер, и я поняла, что она не врет, – только нужно за ними ухаживать, подстригать почаще, маски разные делать. Волосы сразу реагируют на настроение и на образ жизни, вы разве не замечали?
Да уж, после развода с мужем мои волосы долго висели безжизненными прядями, тут уж никакой парикмахер не спас бы. Сейчас, конечно, многое позабылось, я спокойна, крепко сплю по ночам и много гуляю с Бонни на свежем воздухе, однако Танечка права, волосами нужно заниматься.
Мастер отвела меня к раковине и намылила голову. Под теплыми струями и ласковыми руками я расслабилась и позабыла на минутку, зачем я вообще сюда пришла. Но вовремя опомнилась.
– Как думаете, красить не надо? – спросила я, придирчиво глядя на себя в зеркало.
– Ну, сегодня мы не успеем, а вообще я бы советовала подождать, пока волосы не окрепнут, – ответила Танечка, – седых волос, слава богу, у вас пока нету, так к чему спешка?
– Да, а то Эльвира мне какую-то краску очень хвалила, я только забыла какую… – бросила я второй пробный камень.
– Да что вы, та краска, которой Эльвира пользуется, вам не подходит! – Танечка так взволновалась, что бросила ножницы. – Та седые волосы очень хорошо закрашивает, а вам-то она зачем? Вам нужно цвет посочнее, оттенок мы потом подберем.
– Ну, надо же, у Эльвиры такой цвет хороший, ни одного седого волоска. Вы просто волшебница!
– Это она еще давно красилась, – Танечка в зеркале довольно зарделась, – а если сразу смотреть… Она ко мне послезавтра придет.
Я навострила уши: Эльвира Ангорская заявила милиции, что вечер убийства ее бывшего мужа, три дня назад, она провела в салоне красоты. А точнее, с пяти вечера до восьми. И если время убийства варьируется от половины седьмого, когда ушла продавщица, до семи вечера, когда пришла уборщица, то посещение Эльвирой салона полностью это время перекрывает.
Трех часов как раз хватит на все – выбрать цвет, посидеть сорок пять минут с краской на голове, все смыть, сделать стрижку, уложить волосы и, конечно, поболтать с парикмахершей о жизни. Но если Эльвира придет к Танечке красить волосы послезавтра, то что тогда она делала в салоне три дня назад?
– Я на этой неделе ее не видела… – сказала я как можно беззаботнее, – вроде бы она уже была у вас недавно.
– Ой! – Танечка засмеялась. – Прилетела вся с вылупленными глазами – Таня, кричит, времени совершенно нету, быстро меня уложи и макияж сделай. Я – как да что, да когда же краситься будешь. Потом, говорит, все потом. А сейчас у меня неожиданный форс-мажор образовался, нужно к полседьмому успеть в одно место. И побежала. Но причесала я ее хорошо и брови подкрасила. Ой, зачем же вы дергаетесь, так я поцарапать ножницами могу!
Я подпрыгнула от свежей мысли: а не на встречу ли со своим бывшим мужем Ангорским так спешила Эльвира Эдуардовна? И встреча эта закончилась для него очень печально…
Танечка ловко орудовала ножницами, и через некоторое время в зеркале проявилась весьма симпатичная личность, а уж после укладки я и вовсе показалась себе красавицей.
Сердечно распрощавшись с умелым мастером, я предстала пред светлые очи дяди Васи.
– Ну, тезка, да ты прямо расцвела! – поразился он. – То есть и так была ничего себе, а уж теперь-то…
– Да ладно, дядя Вася, давайте про дело говорить, – отмахнулась я вроде бы равнодушно, хотя комплимент был приятен. – Значит, наврала все Эльвира, нет у нее никакого алиби, как раз к полседьмому она куда-то сильно торопилась, даже волосы красить не стала! Брать ее надо за жабры сразу же!
– Ну, это ты молодец, тезка, что все выяснила… – заговорил дядя Вася после того, как я подробно передала ему весь разговор с парикмахершей. – Однако что-то меня сомнения гложут насчет убийства. Говоришь, причепурилась она и куда-то торопилась? Так с чего бы ей красоту наводить перед тем, как бывшего мужа молотком по голове жахнуть?
– А зачем она тогда милиции наврала?
– А затем, что Толе Зубчику наврать сам бог велит, – вздохнул дядя Вася, – ему что ни скажешь, он всему верит. И ничего не проверяет, такой уж человек. Так что сдавать эту Эльвиру Толику мы не будем. Он на нее зол из-за вранья, сразу оформлять начнет за убийство.
– Так вас вроде для этого и наняли! – брякнула я.
– Так-то оно так, а все же хотелось бы правду выяснить… – Дядя Вася отвернулся.
– За правду, может, и денег не заплатят! – не унималась я.
– Пусть! – решительно сказал дядя Вася. – А невинного человека под убийство подводить я ни за какие деньги не стану!
– Ладно, мне и самой интересно, в чем там дело, – согласилась я, – с чего это Эльвира так подхватилась? Что у нее за форс-мажор в тот день случился?
Эльвира Эдуардовна Ангорская была женщиной одинокой и поэтому трудящейся. Работала она в небольшом техническом издательстве, расположенном в полуподвальном этаже старинного дома на Пятой линии. Работу эту, я так полагаю, выбрала она исключительно из удобства, поскольку денег платили ей мало – откуда большим деньгам в маленьком издательстве взяться? Но Эльвира жила по соседству, на той же Пятой линии, через два квартала, так что на работу ходила пешком. Не помню, говорила я или нет, но если кто поселится на Васильевском острове, то в другую часть города нипочем не переедет. Если квартиру меняет, то тут же, на Васильевском.
Вход в издательство был свободный, я подгадала к обеденному перерыву в половине второго и спросила у девушки, сидевшей за маленьким столиком у двери, как мне найти Эльвиру Эдуардовну.
– А вон она пошла на обед! – показала девушка на окно, в котором шагали довольно-таки стройные ноги в дорогих туфлях. – Вы ее еще догоните!
Догонять не пришлось, потому что сотрудники гурьбой отправились на Средний в недорогую кафешку, а Эльвира Эдуардовна свернула в проход между домами, где располагался небольшой такой ресторанчик под незамысловатым названием «Лоза».
Я вошла в зал почти следом и увидела, как Эльвира, приветствуемая официанткой как старая знакомая, усаживается за столик в углу, перед зеркалом. Выглядела Эльвира Эдуардовна для своего почти полтинника весьма неплохо даже на мой пристальный женский взгляд. Не худая, но и не полная, никаких отвислых щек и тройных подбородков не намечается, одета не вычурно, но с большим вкусом, лицо ухоженное, волосы тщательно уложенные, тут уж Танечка постаралась. Макияж незаметный, то есть косметика дорогая.
Да уж, откровенно говоря, хотелось бы мне в ее годы выглядеть так же. Впрочем, мне до нее еще очень далеко…
– Вы позволите? – спросила я, взявшись за спинку стула.
– Что вам угодно? – холодно удивилась она, потому что столиков свободных в небольшом зале было довольно.
– Мне угодно с вами побеседовать. Приватно, – я мило улыбнулась и села. – Насчет убийства вашего бывшего мужа.
– Вы не из милиции, – тотчас констатировала она.
– Верно, а вы наблюдательная женщина, – ответила я.
На мою лесть Эльвира не поддалась, да я не сильно на это рассчитывала. Первое впечатление говорило, что эту женщину разговорить непросто.
– Меня наняла нынешняя жена, то есть вдова вашего бывшего мужа для того, чтобы найти его убийцу, – сказала я чистую правду, – не скрою: ей бы очень хотелось, чтобы убийцей оказались вы…
– Дура какая Анька! – Эльвира расхохоталась. – И жадная очень. Все ей покоя не давало, что Николай половину прибыли от магазина мне отдавал. Так ведь все по закону, мы на паях магазином владели.
– Да-да, про это она говорила…
– Вот что, детка, – Эльвира оборвала смех, – я уже менту придурочному все про свое алиби рассказала. Так что вали-ка ты отсюда, пока я охрану не крикнула.
– Вот что, тетя, – я немедленно приняла ее тон, – насчет твоего алиби я уже разобралась. В салоне «Далила» побывала. Там Танечка хоть и большой мастер и к тебе хорошо относится, но перед милицией покрывать тебя нипочем не станет, ни к чему ей такие заморочки. Так что если я сейчас отсюда уйду, то буквально к вечеру тот мент придурочный явится по твою душу с ордером на арест. Я его еще лично попрошу, чтобы на трех машинах приехали менты, с мигалкой и звуковыми сигналами, и тебя в наручниках через весь двор провели.
Надо отдать должное Эльвире Эдуардовне, она нисколько не испугалась. Или, может быть, испугалась, но не подала виду. Она неторопливо достала из сумочки пачку сигарет и закурила, не предложив мне. Ну и ладно, здоровее буду!
Подошла официантка и спросила приветливо:
– Эльвира Эдуардовна, как обычно? А девушка с вами?
– Со мной, – помедлив, сказала Эльвира. – Ты рыбу будешь?
– Буду, – также помедлив, сказала я, – и салат какой-нибудь…
– Это не дочка ваша? – не уходила официантка. – Похожи вы с ней очень…
– Племянница, – криво усмехнулась Эльвира, – двоюродного брата дочка.
Девушка отошла, а мы с Эльвирой одновременно уставились в зеркало. И правда, девчонка не соврала, в зеркале отражались две похожие друг на друга женщины. Мать и дочь. Или, что реже, тетка и племянница. Обе светловолосые, слегка скуластые, глаза одного цвета, и руки, и длина пальцев, и форма ногтей, и жесты…
– Ну надо же… – протянула я, – и вправду похожи, как будто родственницы.
– Ладно, давай-ка ближе к делу, – Эльвира посмотрела мне в глаза, – значит, Анька – полная дура.
– Это вы уже говорили, – вставила я.
– И еще сто раз повторю! Это же надо такое придумать – я убила Николая, чтобы самой бизнесом завладеть, ни с кем не делиться! Да если хочешь знать, мне теперь магазин этот как бельмо на глазу. Потому что раньше-то как раз все складывалось очень удобно – Николай в магазине работает, зарплату директора получает, а прибыль пополам делим. Да и прибыль, откровенно говоря, выходила небольшая. Но мне хватало, я ведь еще зарабатываю хоть что-то, много ли надо одной-то? А теперь, когда Николая не стало, мне одной надо с магазином управляться. А как? Самой директором сесть, так у меня аллергия на все – и на корма, и на запах животных. Оттого и в магазин к Николаю не ходила, он на дом деньги привозил. А Анька, дура, ревновала. А если нанять постороннего человека, так он же воровать станет, и я вообще никакой прибыли не получу! Без хозяйского-то глаза все быстро развалится! Вот теперь и думаю, как быть, что с магазином делать, а тут еще Анька со своими подозрениями. Надо же, детектива наняла, денег не пожалела!
– Денег как раз пожалела, – невольно сказала я, – у нее легче снега прошлогоднего выпросить…
– Это точно! – Эльвира рассмеялась. – Говорила я Коле – не женись на ней, так он разве слушал…
Тут я сообразила, что она своей болтовней уводит меня в сторону от важного вопроса по поводу алиби. Все же где она находилась во время убийства? Пока что ничего не прояснилось.
Очевидно, эти мысли отразились у меня на лице, потому что Эльвира замолчала и налила себе минеральной воды из бутылки, принесенной официанткой.
Принесли зеленый салат и запеченную с пряностями форель. Мы молча стали есть, посматривая друг на друга.
– Ладно! – Эльвира отодвинула тарелку. – Скажу тебе все как есть, может, поймешь.
Она заказала нам двоим кофе и заговорила, глядя мне в глаза:
– Вижу, что не замужем ты и никого у тебя нету…
– Откуда вы знаете? – невольно спросила я.
– А видно, – усмехнулась она, – когда у женщины муж есть, ей некогда по ресторанам расхаживать. У нее вид целеустремленный да озабоченный, и на лице две мысли отражаются – как бы мужа удержать и как бы успеть его обиходить.
– Наверное, я не так жила, – вздохнула я, – потому что шесть лет, что была я замужем, у меня в голове только одна мысль вертелась – как сделать так, чтобы мужу было удобно, комфортно и хорошо. Чтобы он чувствовал себя счастливым. Думала я по глупости, что если мужчине хорошо, то он на сторону смотреть не станет. Верила ему…
– Это ты зря, – серьезно сказала Эльвира, – то есть не то что верила зря, а то, что сейчас так переживаешь.
– Да я уж вроде успокоилась, больше полугода прошло после развода.
– Самое время о личной жизни подумать, одной-то плохо…
Сказала это Эльвира без всякого ехидства и без нравоучений, просто по-дружески. И вдруг мне стало с ней легко, как будто мы давно знакомы. И очень хорошо друг к другу относимся, потому что близкие люди. Понимаем друг друга с полуслова, с полувзгляда. И сейчас мы встретились не по делу, а так просто – поболтать, обменяться новостями, поделиться некоторыми мыслями, посоветоваться…
Я вдруг осознала, как мне не хватает такого человека, именно женщины – мудрой, любящей… Мамы…
Мои родители развелись, когда мне было пять месяцев. А до этого жили несколько лет без детей, как мне рассказывала бабушка. И все было хорошо, а вот испытания маленьким ребенком их брак не выдержал. Помню, я долго удивлялась – у всех людей бывают дети, но не все же от этого разводятся. Родители же до того опротивели друг другу, что разъехались по разным городам, оставив меня бабушке. Деньги, правда, на ее счет в Сбербанке приходили исправно, так что мы с бабушкой не нуждались. Но в конце концов, разве в этом дело?
Бабушка меня очень любила и старалась, чтобы отсутствие родителей не повлияло на мой характер. Но что она могла сделать? У меня и в школе было мало подруг, я не любила шумные компании, грохочущие дискотеки, танцы до упаду. Прошло детство, и я сказала себе, что раз в нежном возрасте не было у меня мамы, то теперь я уж точно без нее проживу. И жила как умела.
Но вот теперь вдруг осознала, как не хватает мне матери. Мама утешила бы меня и поддержала в процессе развода. Мама научила бы меня, как укрепить мой брак, мама заметила бы, что у нас с мужем что-то не так раньше меня, и постаралась бы помочь. И наконец, мама, возможно, разглядела бы моего бывшего муженька заранее и отговорила бы меня выходить за него замуж. Правда, не знаю – смогла бы она меня отговорить или я поступила бы по-своему.
– Что приуныла? – участливо осведомилась Эльвира. – Ну-ка, я тебе пирожное лимонное закажу. У них эти пирожные очень вкусные. Ешь, не стесняйся, тебе можно.
– Так что там насчет вашего алиби? – спросила я, попробовав дивно вкусное лимонное пирожное.
– Да, так вот, – спохватилась Эльвира, – значит, поженились мы с Николаем молодыми. Была уж там настоящая любовь или просто по молодости гормоны играли, я и не помню. Детей у нас не случилось, была у меня беременность, очень тяжело все проходило, потом выкидыш случился, врачи что-то там говорили про антитела какие-то… В общем, сначала я в себя приходила, потом училась, а потом… потом встретила я одного человека. И такое у нас с ним получилось взаимное чувство, что я сама не своя сделалась. Он тоже женатый, детей двое маленьких. Встречались мы с ним раз в неделю, чаще никак нельзя было вырваться. Так я первое время только этим днем и жила. Вот в среду я – живой человек, а в остальные дни просто сплю, ничего не помню, ничего не замечаю: куда хожу, что ем, как одеваюсь… как автомат или кукла заводная. И у него то же самое было, я точно знаю.
Я во все глаза глядела на Эльвиру Эдуардовну. И ясно было, что не врет она, ничего не придумывает и не преувеличивает. Вот верила я этой женщине, сама не знаю отчего. Наверное, бывает такая любовь, когда себя забываешь…
Эльвира закурила легкую сигарету и продолжала:
– Говорили мы с ним о дальнейшей жизни. Но как детей маленьких отца лишать? У него жена не работала, специальности у нее никакой, младшая девочка все время болела. Потом стал он карьеру делать, тоже развод помешал бы. Ну и тянулись годы, я ничего не требовала, говорила же, жила как во сне.
– А муж ваш как к этому относился? – не утерпела я.
– Да как… – Эльвира пожала плечами, – к тому времени любви особой между нами не осталось, он и сам погулять любил, Николай-то. Я его ловила, конечно, на вранье не раз, только молчала – зачем скандалы лишние? Потом он в бизнес ударился, все хотел магазин собственный открыть, животных очень любил, а я из-за своей аллергии ни кошку, ни собаку дома держать не могла.
Прошло несколько лет, как моя любовная история тянулась. И тут вдруг умирает у меня тетка. Тут она и жила, неподалеку, на Пятой линии. Муж у нее давно умер, а был он человеком творческим, то ли скульптор, то ли архитектор, много вещей в доме старинных осталось – картины, иконы, мебель антикварная… И оставила тетка все это мне, вместе с квартирой. Ну, думаю, выходит, судьба так распорядилась, чтобы мне с Николаем разводиться.
Объявила ему о своем решении, он не очень и удивился. Ссориться ему со мной ни к чему было, потому что все ему я оставила, ушла в теткину квартиру. Да еще кое-какие вещи из этого наследства продала и дала ему денег на бизнес. Открыли мы с ним магазин этот на паях и мирно разъехались. А любимому своему я никаких условий ставить не стала, пусть, думаю, будет как будет. Только он сам разговор завел, чтобы нам вместе жить. Не могу, говорит, от тебя уходить, каждый раз как нож острый в сердце втыкают.
Дети у него к тому времени подросли, денег он стал зарабатывать прилично, мог семье хорошее содержание положить, так что мы решили воссоединиться.
Официантка принесла счет. Эльвира решительно отмахнулась от моих попыток заплатить за себя и вложила в кожаную папочку крупную купюру.
– Не дури, откуда у тебя на ресторан деньги? Ты слушай, а то обеденный перерыв у меня кончается. Значит, пришел ко мне любимый и остался, как мы думали, навсегда. Первое время – такое счастье! Не надо прятаться, не надо на часы смотреть, не надо никаких причин придумывать, почему задержался так надолго. Кстати, жена его довольно легко отпустила, сказала, что давно догадывалась о его двойной жизни, только подозрениями ни себя, ни его унижать не хотела.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?