Текст книги "Тайна золота инков"

Наталья Александрова
Тайна золота инков

«Идиотизм! – в который раз подумала Аля. – Черт меня дернул связаться со всем этим!»

Она с тоской оглядела салон туристического автобуса. Хороша публика – в основном развеселые тетки в районе пятидесяти, все как одна в ярких открытых маечках и коротких брюках. Кое-где среди слегка пожухлого цветника попадались скромного вида мужчины, затюканные женами. Им-то небось хотелось провести неделю отпуска где-нибудь на тенистой речке с удочкой в руках и бутылкой пива, припрятанной в журчащем родничке, чтобы не согревалась. Или на даче, когда пахнет готовящимся шашлыком, в беседке накрыт стол, и хозяин несет уже из холодильника запотевшую водочку.

А вместо этого приходится трястись в душном автобусе, потом топтаться на солнцепеке возле какой-нибудь замшелой достопримечательности, слушая многословные объяснения экскурсовода. И в дороге не поспишь, поскольку гид как заведенная долдонит про историю Польши, а когда ненадолго замолкает, активные дамы тут же начинают петь хором.

«И что я тут делаю… – вздохнула Аля, – каким образом меня сюда занесло…»

И рассердилась на себя – ведь она прекрасно знает, как попала сюда – по собственной… не глупости, нет, но нерешительности и уступчивости.

«Не думать! – приказала себе Аля. – Забыть на время, а не то неделя летнего отпуска, с таким трудом выцарапанная, окажется безнадежно испорчена!»

Рядом заворочался кто-то большой и горячий, и перед Алиным лицом возникла растрепанная голова:

– А? Что? Мы уже в Легнице?

– Ну, ты даешь! – невольно восхитилась Аля. – В таком шуме спишь как младенец!

Дашка, ее новообретенная подруга, только пожала могучими плечами:

– Это еще что, подумаешь – поют, я один раз под колонкой спала, где тяжелый рок играл!

Аля усмехнулась – и ведь не врет, так наверняка и было.

С Дашкой они познакомились случайно. Поездку в Польшу для осмотра тамошних замков и остальных достопримечательностей придумал Максим. Аля-то предпочла бы что-нибудь потеплее и поспокойнее. И чтобы море было.

Глубокое синее море. Можно Черное. Или лучше Средиземное. Но сгодится и Адриатика. На Красном в это время года жарковато. Как и на Индийском океане, на Гоа. Впрочем, откуда ей, Але, знать? Она только в Турции была. И то сто лет назад, в другой жизни, еще до знакомства с Максимом.

Она сама испугалась раздражения, появившегося в мыслях. Никогда еще она не думала о Максиме так сердито.

Дашка пыхтела рядом.

– Что ты возишься? – недовольно спросила Аля. – Сиденье трясется…

Дашка весила больше девяноста килограммов, но ни капельки от этого не страдала. И не собиралась худеть, руководствуясь принципом, что хорошего человека чем больше, тем лучше. Познакомились они перед поездкой.

Аля с огромным трудом договорилась на работе, чтобы взять неделю от отпуска в июле. Ее ужасно измотала затяжная простуда, привязавшаяся весной, в выходные хотелось валяться на диване и дремать под тихое бормотанье телевизора. На работу она вставала с огромным трудом. Такое чувство, будто к ногам привесили пудовые гири или самые большие шары для боулинга. Ее все раздражали – соседи по подъезду, сотрудники, медлительный парень на бензоколонке. Хотелось кричать и топать ногами. Она едва сдерживалась, чтобы не выплеснуть раздражение на Максима. Но он, видно, чувствовал ее состояние и приходил редко. А потом уговорил ее летом поехать в Польшу – рассказывал с горящими глазами про старинные замки, про связанные с ними средневековые предания. Он вообще умел говорить так, что любой заслушается. А уж она-то и подавно.

И вот они купили путевку, Максим долго выбирал, измучил сотрудницу турбюро, но нашел то, что надо.

«Это будет изумительная поездка, – говорил он. – Я давно хотел поглядеть старинные польские замки, особенно в Легнице…»

Аля не спорила. Она никогда с ним не спорила, всегда уступала. В конце концов, какая разница, куда они поедут в это лето? Главное – вместе… Не будет осточертевшей работы, не будет торопливых встреч два раза в неделю, не будет маминых звонков по вечерам («Александра, когда ты приведешь к нам своего бойфренда, вы вместе уже три года, а мы его ни разу не видели. В конце концов, это неприлично, он что – прячется? Ты, разумеется, не примешь никаких советов, но родители имеют право взглянуть на избранника своей дочери… Все-таки у меня жизненного опыта больше, чем у тебя… И со стороны всегда виднее, подходит он тебе или нет…»).

И так далее, в таком духе мама может проговорить целый вечер.

Ничего этого не будет целую неделю. Они будут вместе везде и всегда, днем и ночью. Ну и что, что не на море. Раз Максиму так нужна эта поездка, Аля согласна на все. Потому что это не просто каприз, это его работа.

Максим – историк, он очень много работает, пишет монографию, и книги, и статьи, потихоньку собирает материал для докторской диссертации. А на море он ездить не любит, считает это пустым препровождением времени.

Аля отогнала от себя сладостное видение: пляж, полный золотистого теплого песка, спокойное море цвета иранской бирюзы, только небольшие волны лениво набегают на берег. Хочется войти в воду и долго плыть, качаясь на волнах.

Она тяжко вздохнула.

– Чего киснешь? – тотчас отреагировала Дашка на ее настроение.

Аля в который раз удивилась. Внешне Дашка похожа на медведицу – высокая, толстая, с широченными плечами, ходит вперевалку, но быстро. Она была легка на подъем, неприлично много ела, смеялась громко и одевалась совершенно невообразимо. И при всем этом отлично чувствовала настроение собеседника, могла разговорить любого, со всеми ладила и на Алю влияла положительно в том смысле, что при ней совершенно не хотелось хандрить. Умела Дашка расшевелить любого человека, так что он забывал обо всех своих мелких неприятностях. И крупных тоже. Аля еще не решила, к какому классу неприятностей отнести эту, последнюю.

За неделю до отъезда Максим позвонил ей на работу. Голос у него был взволнованный и запыхавшийся.

– Сашок! – закричал он в трубку. – Все меняется!

– Как это? – Сердце у Али неприятно екнуло. – Что случилось? Мы никуда не едем?

– Нет, то есть да! – Он рассмеялся. – Ты представляешь, мне прислали приглашение на виллу Гремини!

Аля знала уже, что хозяин виллы Гремини вблизи Милана в Италии – очень богатый человек и меценат. Два раза в год он собирает на вилле ученых, писателей и художников. Люди общаются, слушают доклады, обмениваются мнениями. Считается очень престижным попасть на эти ежегодные конференции, где собирается изысканное интеллектуальное общество.

– Кто-то у них там заболел или не смог при-ехать, – радостной скороговоркой бормотал Максим, – вот меня и пригласили на освободившееся место. Ну ничего, я не гордый, могу и вместо кого-то… Так что сейчас сажусь за подготовку к докладу.

– В Польшу мы не едем? – зачем-то уточнила Аля, хотя и так все ясно.

– Ну какая Польша… – отмахнулся Максим. – Замки подождут, они больше шестисот лет стояли, еще постоят…

«Это уж точно», – подумала Аля.

И пока она собиралась с духом, чтобы спросить как можно тверже, что же ей-то теперь делать с путевкой, за которую уже уплачены деньги, и с начальником, с которым она уже насмерть поругалась из-за этой несчастной недели в июле, Максим крикнул в трубку, что она умница, обязательно что-нибудь придумает, и отсоединился.

Аля обалдело посмотрела на пикающую трубку и принялась звонить в турагентство.

Даже сейчас она поежилась, вспомнив про трудный разговор с туроператором.

Тетка была дока. Она стояла насмерть. Правда, с Алей это было нетрудно, потому что та сама не знала, чего требовать.

Было очень обидно. Она уступила Максиму, согласилась на дурацкие замшелые замки, а теперь должна ехать туда вообще одна. Хорошо поставленным голосом дама в турагентстве говорила, что путевка оплачена, места забронированы, что она скажет польской стороне? Все экскурсии заказаны заранее, количество людей посчитано.

Аля слушала ее не слишком внимательно. Она думала. Начальника нечего и думать просить о переносе отпуска. Он ее в кабинете ногами затопчет. Что она может сделать? Бросить все и полететь на море. Но, во-первых, жалко денег, потраченных на путевку. Во-вторых, лето, время отпусков, и ни гостиницы, ни билетов на самолет за неделю она не достанет. Нет, конечно, все можно организовать, были бы деньги. Но у Али таких денег нету.

Что остается? Проваляться неделю на диване, изредка выбираясь из дома, чтобы заскочить в солярий? Противно и унизительно.

Или же провести эту неделю на даче у родителей… Мать будет ее все время воспитывать, твердя, что она неорганизованная и расхлябанная, не умеет себя правильно поставить с мужчинами… Ведь придется ей рассказать про путевку и про Максима, уж мамочка умеет вывернуть человека наизнанку, чтобы получить информацию! Во всяком случае, с Алей у нее всегда это получалось.

Нет, только не это! Обязательно нужно уехать. Хоть куда, хоть в дом отдыха без горячей воды и с туалетом в конце коридора, хоть в глухую саратовскую деревню. Хоть в лес комаров кормить, но только не на дачу!

– Вы меня слушаете? – пробилась к Алиному сознанию туроператор. – Если ваш спутник не едет, вы же можете найти себе кого-нибудь в пару…

– Не знаю, успею ли… – растерялась Аля. – Осталось так мало времени…

Дама из агентства выразительно промолчала, но Аля прекрасно поняла, что она подумала: «Если тебя, милочка, хахаль бросил, то нечего было тянуть его в Польшу. Поехали бы как все люди на море, там бы мужик размяк… Теплое море, ласковое солнце, вечером ненавязчивая музыка и пиво, что еще надо человеку на отдыхе? А она вишь, чего выдумала – мотаться по жаре в душном автобусе… Ясное дело, мужик от такой радости сбежал к другой, которая его в Турцию повезла. Или с приятелями на рыбалку, тоже милое дело…»

Аля промолчала – какой толк объяснять постороннему человеку всю их сложную ситуацию с Максимом?

Она бросила клич по знакомым, но получила в ответ искреннее непонимание и даже насмешки. «Что мы потеряли в Польше? – недоумевали подруги. – Нет, мы, конечно, ничего не имеем против этой страны, но в отпуске хотелось бы отдохнуть…»

Аля совсем пала духом, когда как-то поздно вечером раздался телефонный звонок.

– Это вы ищете спутника для поездки в Польшу? – выпалили на том конце.

Так они познакомились с Дашкой. Ее нашла та самая дама из турагентства.

На «ты» перешли тут же, при первом разговоре. При встрече Аля испытала легкий шок, увидев новую знакомую во всей красе – девяносто килограммов живого веса, синяя свободная кофта немыслимого размера и ярко-желтый шарф. Волосы растрепаны, глаза ненакрашены, босоножки без пяток сорокового размера, Дарья сама называла их лыжами. Она их вечно теряла в самых неподходящих местах – на пешеходном переходе, на эскалаторе метро, как-то раз одна «лыжа» провалилась на пути между вагоном и перроном. По ней прошел поезд, и то, что вытащила потом дежурная, надеть было никак нельзя. Дарья со смехом рассказывала, как потом шла домой босиком, хорошо, что недалеко, всего две остановки.

Однако от новой знакомой исходили такая жизненная сила и оптимизм, что она Але сразу понравилась. Вроде бы и не расспрашивала Алю специально, та сама рассказала, каким образом получилась накладка с путевкой.

– Ну, уехал и уехал! – махнула Дашка рукой, выслушав. – Не этот отпуск, так другой вместе проведете. Что у тебя, последний, что ли? Какие наши годы!

И Але показалось, что все и правда не так плохо. Дарья обладала уникальным качеством – в ее присутствии людям казалось, что все проблемы разрешимы, мелкие неприятности не стоит брать во внимание, а крупные автоматически переходят в разряд мелких.

– А ты зачем едешь? – в последнем приступе недоверия спросила Аля. – Что позабыла там?

– Мне интересно, – последовал ответ, – я в Польше была, но замков не видела…

В дальнейшем разговоре выяснилось, что Дарья была везде, в каждой стране Европы уж точно, и не по одному разу. А кроме того, в Штатах, Канаде, Мексике, Японии, Таиланде, Камбодже, Египте – в общем, во всех частях света.

– Вот в Австралии не была, – вздохнула Дашка, – и в Антарктиде тоже. Ну, все еще впереди, какие мои годы…

Аля отвела взгляд, на мгновение позавидовав новой подруге. Все у нее просто.

Дашка сказала, что у нее сейчас большой отпуск – два месяца, и за это время можно черт-те сколько успеть. Она преподает в университете, подрабатывает в школе на экзаменах, переводит документы в салоне по продаже автомобилей, изредка нанимается синхронистом на кинофестивале, занимается репетиторством. Сейчас студенты и школьники не учатся, и у нее есть время для поездки. Она знает два языка – английский и испанский – и еще может объясниться по-польски и по-чешски, так что проблем не будет.

Аля приободрилась и даже купила новые белые брюки. Они продавались в дорогом магазине с большой скидкой.

Дарья сразу же перезнакомилась со всеми туристами, Аля же держалась в стороне. Товарищи по путешествию не вызывали у нее особых восторгов. Как уже говорилось, в основном это были тетки в районе пятидесяти. Мужчины оказались в меньшинстве, ни одного относительно молодого, на которого можно было кинуть взгляд или перекинуться словом на стоянках.

Дашка сразу же дала всем прозвища. Одну пару средних лет она назвала «голубочками». Аля с тех пор не могла смотреть на них, чтобы не хихикнуть. Муж с женой были очень похожи – оба невысокого роста, кругленькие, розовощекие, в одинаковых джинсовых шортах и клетчатых рубашечках. Они всегда появлялись вместе, держались за руки, как подростки, внимательно слушали экскурсовода и между собой почти не разговаривали, понимая, надо думать, друг друга не то что с полуслова, а с полувзгляда.

Был еще странного вида мужчина с длинными усами, как у знаменитого кавалериста Буденного. Дашка, увидев его впервые, откровенно разинула рот, за что удостоилась недовольного взгляда жены усатого типа – пергидрольной блондинки в красном платье в крупный горошек. Оказалось, что усатый немного говорит по-польски – когда-то давно гонял в Польшу груженые фуры, там и научился. Об этом он сам громко рассказывал всей группе, за что и получил от Дарьи кличку «Усатый Пан».

Он все время пытался заговорить по-польски с экскурсоводом пани Малгожатой и, судя по тому, как она морщилась, здорово мешал работать.

Была еще Мымра – противная с виду тетка, со скрипучим голосом, в очках со старомодной оправой и с потрясающей способностью появляться всегда не вовремя. Когда кто-то из группы пытался фотографировать достопримечательности, Мымра всегда оказывалась рядом, чтобы вовремя перекрыть вид. Так что фигурировала практически на всех фотографиях. Когда кто-то пытался уединиться, Мымра немедленно увязывалась следом. Когда кто-то пытался задать вопрос экскурсоводу, Мымра непременно перебивала.

В автобусе она каждый раз садилась на новое место, вызывая этим путаницу и создавая беспорядок. Пани Малгожата не могла смотреть на Мымру без зубовного скрежета после того, как весь автобус ждал ее на стоянке почти час. Мымра явилась как ни в чем не бывало и сказала, что перепутала время: думала, что сказали не пятнадцать тридцать, а шестнадцать двадцать.

Дашка только посмеивалась, утверждая, что во всякой группе найдется такая Мымра.

– Скоро приедем! – сказала Дарья. – Вон уже замок виден…

– Девушки, а вы почему с нами не поете? – спросила Мымра через проход.

Как всегда, вопрос прозвучал не к месту, поскольку все замолчали, повинуясь знаку пани Малгожаты.

– Нам медведь на ухо наступил, – любезно сообщила Дарья, – еще вопросы будут?

Сзади послышалось хрюканье – это еще один член группы выражал отношение к происходящему.

С этим человеком все было не так просто. Немолодой, прилично за пятьдесят, а то и к шестидесяти, и единственный одинокий мужчина во всей группе. Выглядел он очень прилично – одет со вкусом, дорогие очки в золоченой оправе. По причине своей незанятости мужчина, ясное дело, вызывал сильнейший интерес у дамской части группы соответствующего возраста. Но он очень удачно уклонялся от всякого совместного времяпрепровождения. Вечерами безвылазно сидел у себя в номере, днем садился в автобусе обязательно один и не отвечал на неуклюжие заигрывания и приглашения вместе попеть, выпить кофе и поговорить о жизни и литературе. Аля его даже зауважала.

Однако Дашке он отчего-то не понравился.

– Какой-то взгляд у него… – говорила Дашка вполголоса, – непростой… Как будто смотрит на тебя, а видит что-то совсем другое…

– Рентгеном, что ли, просвечивает? – не поняла Аля.

– Да нет… – против обыкновения Дарья говорила несколько неуверенно. – Зачем ему нас просвечивать, ничего у нас внутри интересного нету…

– Вот и я о том же, – согласилась Аля. – Взгляд как взгляд, выдумываешь ты все… Может, это из-за очков так кажется?

– Да при чем тут очки! – с досадой отмахнулась Дашка. – Очки-то как раз самые обыкновенные, хотя оправа очень дорогая… Вот скажи, если ему так противно иметь дело с людьми из группы, зачем он вообще поехал по турпутевке?

– Замки посмотреть хочется… А на индивидуальный тур денег нету… – Аля пожала плечами.

– Нет, тут что-то не то… – Глаза у Дашки таинственно блеснули. – Как хочешь, а этот тип преследует какую-то свою цель. Не сойти мне с этого места!

– Не выдумывай! Хватит о нем уже говорить! Человек как человек, приличный, образованный, профессор, наверное… не знаю, почему он тебя так интересует.

Покладистая Дарья прекратила обсуждение человека в золоченых очках, только дала ему кличку «Тайный Агент».

– Мы прибываем в замок Легнице! – заговорила в микрофон пани Малгожата. – Этот замок построен в четырнадцатом веке для защиты северных рубежей Венгрии…

– Как Венгрии? – перебила Малгожату Мымра. – Вы, наверное, оговорились! Вы хотели сказать, Польши!

– Я хотела сказать то, что сказала! – раздраженно ответила экскурсовод. – В Средние века эти земли принадлежали Венгрии, затем вошли в состав Австро-Венгерской империи. Когда в этих местах проводили границы, пытались определить, какое население преобладает. Но на вопрос чиновников, кто они такие, жители отвечали – местные, и все тут. Язык тоже не помогал, потому что местные как тогда, так и сейчас разговаривали на смеси польского и словацкого языков, да еще с вкраплением венгерских слов. Наконец нашли одну польскую деревню и решили включить эти места в состав Польши…

Стоянка туристических автобусов была почти возле самого замка, пройти оставалось метров пятьсот.

– Не разбегайтесь! – предупредила пани Малгожата. – Сейчас у нас заказана экскурсия, потом будет свободное время.

Выяснилось, что сама пани экскурсию в замке проводить не может, такие законы. Группа, толпясь и переговариваясь, прошла во двор замка, там ожидал их местный экскурсовод – молодой парень в расстегнутой рубашке и бейсболке козырьком назад.

Парень потянулся, так что хрустнули кости, потом чихнул, высморкался в несвежий клетчатый платок и затараторил гнусавым голосом по-польски, Малгожата едва успевала переводить:

– Замок Легнице заложен в четырнадцатом веке для защиты северных рубежей Венгрии…

– Ну вот, – прошептала Дашка на ухо подруге. – Сейчас нам будут по новой излагать все то, что Малгожата рассказывала в автобусе…

– А Мымра будет перебивать лекцию неуместными вопросами! – отозвалась Аля, и подруги прыснули.

– В шестнадцатом веке жупан этой области…

– Жупан? – громко переспросила Мымра. – Если я не ошибаюсь, жупан – это такая верхняя одежда!

Подруги переглянулись. Пани Малгожата посмотрела на Мымру с ненавистью и проговорила, скрипя зубами:

– Я покорнейше попрошу ясновельможную пани задавать свои вопросы в конце экскурсии, чтобы не мешать остальным! А жупан – это не только верхняя одежда. Это еще и титул князя или правителя у южных славян!

Мымра наконец замолкла, а экскурсовод, прокашлявшись, продолжил свою лекцию.

Перечислив многочисленных владельцев замка, упомянув, что с этим замком, как и со многими другими, связаны истории и легенды о сокровищах и привидениях, он добавил, что не советует заниматься здесь самостоятельными поисками кладов, потому что на территории водится множество ядовитых змей.

При этом сообщении Мымра ахнула и переместилась поближе к экскурсоводу – видимо, она считала, что он имеет влияние на местных змей и при нем они не посмеют ее укусить.

Далее молодой человек сообщил, что замок значительно пострадал во время последней войны. В частности, в результате артиллерийского обстрела была разрушена одна из самых романтических его частей – Девичья башня, с которой связана старинная легенда о дочери барона, которую жестокий отец заключил сюда за то, что она полюбила не того человека, которого он прочил ей в женихи.

– Вечная история! – пробормотала Дашка. – Конфликт поколений! Он ее хотел выдать за какого-нибудь солидного аристократа с большими поместьями, а ей приглянулся молодой вертопрах…

– Уже в семидесятые годы двадцатого века большая часть замка была восстановлена под руководством выдающегося краковского реставратора профессора Маевского…

Наконец прозвучали долгожданные слова:

– А теперь мы с вами войдем в замок! Попрошу любезных панов и пани не отходить в стороны от группы, поскольку многие помещения опасны!

Над главным входом красовался каменный щит с гербом, центральное место занимала большая хищная птица с облезлой шеей и повернутой влево головой.

– Какой-то индюк! – шепнула Даша на ухо Але. – Во всяком случае, на геральдического орла ничуть не похож!

Экскурсовод то ли расслышал ее слова, то ли те же мысли возникали у многих туристов, только он задержался на крыльце и проговорил простуженным голосом:

– Птица на гербе владельцев замка очень необычна. Многие специалисты по геральдике считают, что это кондор, обитающий в Южной Америке. Дело в том, что один из владельцев замка был связан с древней южноамериканской аристократией… попрошу не отставать от меня!

Внутри замок казался еще больше, чем снаружи. Экскурсанты притихли. Их подавляли темные мрачные залы с высоченными, уходящими во мрак сводами. Аля следовала за группой, переходя из зала в зал. Вначале шли парадные покои. Стены были увешаны гербами и знаменами, в одном зале был огромный камин, в который, казалось, могла бы въехать целая карета, запряженная четверкой лошадей. И топили этот камин не обычными дровами, а целыми бревнами.

Сейчас камин был пуст, о чем Аля немедленно пожалела. В мрачных темных залах стояла прохлада. Аля зябко обхватила себя за плечи и пожалела, что не взяла с собой что-то теплее блузки без рукавов и легкого шелкового шарфа. Но блузка так подходила к ее новым белым брюкам…

– На улице дикая жара, а здесь холодно… – проворчала она, – представляю, какой колотун стоял у них зимой…

– Угу, а я все думаю, где этот парень умудрился простуду схватить? – сказала Дашка.

Сама она тоже была одета легко, но ничуть не мерзла.

«Жир греет», – почти с завистью подумала Аля.

Краем глаза она заметила, что экскурсант, которому они с Дашкой дали кличку Тайный Агент, отстал от остальной группы и свернул в сторону. Сама не зная почему, Аля тоже замедлила шаги и хотела было двинуться за ним, но вдруг заметила, что не одна она хочет это сделать. Откуда-то материализовался неказистый сутулый тип, который опасливо огляделся по сторонам и шагнул за человеком в золоченых очках. Вид у него был слишком целеустремленный, чтобы можно было поверить в случайность.

«Кажется, Дашка была права, и у этих двоих назначена тайная встреча», – подумала Аля.

Она оглянулась в поисках подруги, но та уже ушла вслед за остальными членами группы в другой зал. Слышен был гнусавый голос экскурсовода и Дашкин – она отвечала по-польски.

Сама себе удивляясь, Аля тихонько двинулась за сутулым типом. Она миновала большой зал, прошла длинную полутемную галерею, увешанную портретами надменных немолодых шляхтичей, в конце галереи мелькнула сутулая спина. Аля подумала, что надо возвращаться, не то она заплутается в этих холодных каменных залах и темных переходах. Умрет от голода и превратится в привидение. А что, наверное, тут таких много… Так или иначе, компания неподходящая.

Галерея переходила в еще один небольшой зал, от него ответвлялся коридор, поперек которого была натянута веревочка и висела табличка. Хоть написано было по-польски, Аля тотчас поняла, что она означает «Служебное помещение, посторонним вход воспрещен». Веревочка, однако, легонько покачивалась. Стало быть, сутулый тип проскользнул здесь только что, за Тайным Агентом торопится…

Аля помедлила немного возле веревочки и огляделась. Зал небольшой и, как ни странно, довольно уютный. Узкие стрельчатые окна пропускали достаточно света. Был в зале камин – не такой огромный, где жгли целые бревна, но тоже большой. Камин абсолютно чистый, как видно, давно не пользовались. Над ним висел портрет молодой знатной женщины. Горностаевый палантин и три белые лилии в руке говорили о том, что она принадлежала к королевскому роду. Художник изобразил даму анфас, только голова чуть повернута. Гордый поворот головы и взгляд чуть искоса создавали впечатление, что дама на портрете присела в кресло ненадолго, попозировать художнику, и сейчас встанет, поправит сползающий с плеч палантин, бросит лилии, властно взмахнет рукой…

От дальнейшего созерцания Алю отвлекли торопливые шаги. Человек не старался ступать осторожно, не боялся, что его услышат. Он громко топал на бегу.

Аля испугалась, что столкнется с ним. Что она скажет? Зачем она здесь, в этом зале, – одна, без группы? Можно, конечно, притвориться, что отстала, заблудилась… Но если это возвращается Тайный Агент, то он, чего доброго, заподозрит Алю в слежке, а сутулый вообще тип очень подозрительный.

Шаги приближались. Аля хотела бежать назад, но было поздно. Она оглянулась в панике, ища укрытие, и столкнулась взглядом с дамой на портрете. Показалось ей, что дама слегка пошевелила рукой с лилиями, указывая на камин? Аля не стала долго думать, залезла внутрь и спряталась за экраном.

И вовремя, потому что мимо буквально пролетел тот самый сутулый подозрительный тип. Сейчас он выглядел еще более подозрительно: глаза вытаращил, руками размахивает и что-то невнятно бормочет.

«Рехнулся!» – испугалась Аля.

Сутулый споткнулся и едва не растянулся прямо возле камина. Аля попыталась вжаться в стенку и пожалела, что еще не стала привидением и не может вылететь в каминную трубу. Сутулый выругался по-польски и вышел из зала, прихрамывая. Аля перевела дух и затихла.

Нужно было вылезти из камина и идти на поиски группы. А то уедут из замка, и что она тогда станет делать? Как добираться? Страшно. С чего это сутулого типа так разобрало? Что он такого увидел, отчего испугался? Вот именно: когда он пробегал мимо, Аля заметила, что он просто умирает от страха.

Но она-то какой дурой выглядит, сидя здесь, в камине! Не дай бог, кто-то увидит, со стыда сгоришь! И чего она испугалась? Ну, сначала пошел человек один, потом за ним другой, потом этот другой вернулся… А что бежал, так, может, у него живот прихватило, вот и торопился…

Да, будь на ее месте Дашка, она бы уж не стала прятаться. Да она бы в этот камин просто не поместилась!

Аля сердито вздохнула и вылезла. И тут же ахнула: на белых брюках красовалось черное пятно. Ясное дело, средневековая сажа. И она, идиотка, сама в нее влезла!

Аля покосилась на портрет царственной особы. Дама глядела с насмешкой, Але показалось даже, что большие грушевидные жемчужины у нее в ушах слегка покачиваются.

Вот так всегда, все над ней посмеиваются, поступают как удобно им самим, не учитывая ее интересы. Вот и Максим – сам уговорил ехать и бросил тут, в этом пыльном замке…

От обиды Але показалось, что Максим завез ее сюда, а потом уехал на эту свою итальянскую виллу. Она собралась уходить и оглянулась по сторонам, проверяя, не выронила ли что-нибудь. Веревочка в проходе была сдернута, табличка валялась на полу, Аля подошла, чтобы поднять ее и водрузить на место. А то еще подумают, что она разгуливала по служебным помещениям.

И тут услышала стон. В первый момент Аля подумала: ей показалось, просто ветер шумит в бойницах. В старом замке всегда слышатся разные звуки – унылые завывания, шорох, треск и стук. Поэтому и придумали люди сказки про духов и привидения. Сквозняком захлопнет дверь, мелькнет в осколке цветного стекла лунный свет, ветер взвоет в печной трубе… Глядишь – и готова легенда о старом ревнивом бароне, который задушил из ревности свою молодую красавицу жену, и теперь ее дух бродит по замку, жалобно стеная и пугая случайных туристов.

Все эти мысли промелькнули в голове у Али очень быстро. И тут она услышала еще один стон, полный муки. Вне всякого сомнения, звук издавало существо из плоти и крови, привидения тут ни при чем. Аля оглянулась по сторонам. Никого рядом, никто не может помочь. Аля собралась с духом и отважно шагнула за веревочку.

Она прошла совсем немного по коридору и оказалась в небольшой часовне. Потолок был высокий, сводчатый, напротив входа стояла большая деревянная статуя Христа, над ним висело распятие. Возле ног статуи стояла ваза с букетом сильно пахнущих белых лилий, а на ступенях, ведущих к подножию статуи, лежал человек. Тот самый, которому Дашка дала кличку «Тайный Агент».

Человек лежал неподвижно, и Аля окаменела от страха, подумав, что он мертв. Но кто же тогда стонал? Аля заставила себя взглянуть еще раз.

На человеке не было никаких видимых повреждений – руки-ноги не переломаны, одежда в порядке, крови вокруг не видно. Если его убил сутулый, то каким образом он это сделал?

И вдруг человек шевельнулся. Он открыл глаза и сделал попытку приподняться. Аля подлетела к нему и чуть не растянулась рядом, споткнувшись на вытертых сотнями ног ступеньках. Перед ней оказались глаза Тайного Агента. Глаза эти были полны невыразимой муки, впрочем, возможно, так казалось из-за отсутствия очков. Разбитые очки в золоченой оправе валялись рядом.

– Вы живы? – глупо спросила Аля.

Человек скривил губы в гримасу, что, наверное, означало улыбку. Он снова сделал попытку приподняться, а Аля закричала:

– Лежите, лежите, вам нельзя двигаться!

Из чего она сделала такой вывод, и сама не понимала. Где-то слышала или читала, что пострадавшего в автокатастрофе ни в коем случае нельзя переворачивать, чтобы не потревожить раны… Но тут не было никаких ран.

– Кто вас так? – спросила Аля. – Этот сутулый, что был здесь?

Человек утомленно прикрыл глаза, Аля испугалась и тронула его за руку.

– Кто вас, Виктор… Виктор Николаевич? – Она и сама удивилась, что в памяти всплыло его имя.

Вроде бы никто его не представлял, и ни разу они не разговаривали, Дашка, что ли, разузнала… Или Мымра сообщила, она еще профессором его называла…