Текст книги "Проделки небожительницы"

Девушка пила кофе маленькими глотками и посматривала на мобильник. По первому же сигналу она войдет в подъезд и будет ждать там своего напарника.

Леня Маркиз не был вором в обычном понимании этого слова. Не был он и бандитом – никогда не отнимал у людей деньги с оружием в руках. Напротив, он так умел организовать свои операции, что люди сами отдавали ему деньги и ценности.

Леня Маркиз был мошенником. Но не мелким жуликом, обирающим доверчивых провинциалов на вокзале или возле станции метро зазывающим замотанных женщин на беспроигрышные лотереи.

Нет, Леня Маркиз динамил только богатых лохов, в этом был высший пилотаж, от этого он получал наибольшее удовлетворение. Провести этих хозяев жизни, которые сами считали себя умнее других, было его целью, ну и разумеется, прихватить солидный куш.

Все операции Маркиз тщательно разрабатывал лично и очень редко действовал по наводке, он никому не доверял. Напарницу он тоже подбирал тщательно, долго присматривался к ней – и не ошибся.

Они заключили между собой чисто деловое негласное соглашение, их связывала только работа. В свободные от операций дни они вообще не встречались.

– В нашем с тобой союзе, – говорил Маркиз, – есть только один неприятный момент: мы вынуждены доверять друг другу.

– В разумных пределах, – отвечала его партнерша со смешком.

Из-за этого ее смешка Маркиз каждый раз испытывал легкое беспокойство. Но как партнерша она полностью его устраивала. Они договорились в начале знакомства, что не будут интересоваться личной жизнью друг друга, так что он не хотел начинать слежку за ней, хоть и знал, что это необходимо будет сделать впоследствии.

Они познакомились случайно. Маркиз забежал выпить кофе в «Синий попугай» – довольно-таки приличное кафе в центре, недалеко от вокзала. Он оказался в этом районе по делам, и ему требовалось как-то скоротать сорок минут.

В кафе было пусто. Маркиз удобно расположился в уголке и с удовольствием вдохнул запах свежемолотого кофе. Официантка улыбнулась ему весьма приветливо, приняв заказ, таким образом, он был уверен, что кофе ему сварят отменный. Леня Маркиз закурил и откинулся на спинку стула.

В дверях кафе возникла пара – немолодой, весьма представительный господин в аккуратной, но несколько потертой пиджачной паре, и молоденькая девица, по растерянному взгляду и розовым щекам которой нетрудно было распознать приезжую.

Старик бережно взял свою спутницу под руку и легонько подтолкнул ее к столику. Они сели не очень далеко от Маркиза, и он от скуки принялся разглядывать случайных соседей.

У девицы явно сегодня был не самый удачный день. Выглядела она неважно: волосы всклокочены, нос красный. Девица часто сморкалась и всхлипывала, из чего Маркиз сделал вывод, что она не больна, а просто долго плакала. Тушь с ресниц уже вся размылась, и девица размазывала ее остатки по щекам носовым платком не первой свежести.

Маркиз опытным взглядом окинул парочку и сразу же просек ситуацию. Слишком уж благообразно выглядел старичок для того, чтобы быть порядочным человеком. Черная шляпа, потертый пиджачок и чистая белая рубашка… Просто классический вариант благородного отца из Саратова, как говорилось в старых театральных пьесах.

Все ясно: девица приехала из какого-нибудь Замухрыщенска, и на вокзале ее обокрали. И тут рядом «случается» симпатичный, вызывающий доверие старичок, напоминающий не то артиста на пенсии, не то бывшего учителя литературы. Вполне возможно, а скорее всего, так оно и есть, тот ворюга, укравший у дурехи последние деньги, действовал по сговору со стариком. Для дедули главное – заманить дурынду в кафе, а уже там он сумеет вызвать ее полное доверие. И вовсе не будет он девицу спаивать, для этой цели и выбрал он приличное кафе, и возьмет он ей только кофе и что-нибудь сладкое. Заболтает бесконечными разговорами, убедит в своем хорошем отношении, и дурочка сама пойдет к нему домой, потому что ей больше некуда идти. А уж там старый негодяй найдет способ подчинить ее своей воле – сначала сам попользуется, а потом передаст в «надежные руки». И все – пропала девчонка! Сама виновата – нечего было рот разевать на вокзале.

Маркиз отвернулся к окну, потому что ему стало неинтересно смотреть на такое безобразие. Когда он снова взглянул на парочку, им уже принесли заказ – кофе и пирожные. Девица сняла серенькую непритязательную курточку и осталась в бесформенном зеленом свитере с грязно-белыми разводами. Потом она взяла чашку и стала пить кофе, смешно оттопырив мизинец. Старикан что-то тихо и проникновенно говорил ей вполголоса, очевидно, вешал лапшу на уши. Вот он достал из старомодного бумажника фотографию – небось семейная, дети, внуки… Вот врет-то! Вообще-то, не такой уж он и старик, нарочно себе возраст прибавляет, чтобы девица к нему доверие почувствовала.

Вот, видно, он предложил ей поехать к нему домой переночевать – дескать, жена будет рада, мы все должны помогать друг другу, и все такое прочее.

Девица растерянно хлопала глазами и даже отодвинулась чуть-чуть от старика. Никуда не денешься, поедешь как миленькая!

Маркиз взглянул на часы – пора уходить. В это время растяпа-девица уронила пирожное на пол. Засмущалась, покраснела как рак, подняла его и завернула в салфетку, а сама вроде снова собралась заплакать. Старичок отечески погладил ее по руке и отправился к стойке за новым пирожным.

Маркиз поднял было руку, подзывая официантку, но в это время случилось нечто такое, что он схватил с соседнего столика забытую кем-то газету и сделал вид, что внимательно ее изучает. Девица, осторожно оглянувшись по сторонам и убедившись, что старик занят у стойки и никто за ней не наблюдает, капнула в его кофе что-то из пузырька, невесть как оказавшегося в ее руке.

Маркиз не поверил своим глазам, он буквально разинул рот! Девица вдруг зыркнула в его сторону, и он еле успел отвести взгляд.

Маркиз раздумал уходить, хоть время уже поджимало, он просто не мог не разобраться во всей этой истории. По всему выходило, что девица – динамистка! Старикан потеряет сознание – и она вытащит его бумажник, а дальше – поминай ее как звали. Мало ли стариков, которым стало плохо на улице!

История самая обычная, но Маркиза поразило другое. Как он мог так обмануться! Девица выглядела совершеннейшей деревенской дурой. И дело было не в ее одежде. Весь ее внешний вид, повадки, взгляды, манера разговора… это растерянное хлопанье глазами… даже плакала она совершенно натурально!

И больше того: она сумела провести старика, а уж у него-то глаз на таких наметан – будь здоров! Это его работа.

Старик вернулся с пирожным, девица благодарно улыбнулась ему и начала деликатно откусывать от него маленькие кусочки. Через некоторое время движения старика стали какими-то замедленными, он отер платком вспотевший лоб, сделал попытку расстегнуть пиджак и откинулся на стул. В ту же секунду девица вскрикнула:

– Иван Галактионович, вам плохо?!

То ли старик сам представился ей таким диковинным именем, то ли она нарочно его так назвала. Немногочисленные посетители кафе лениво повернули головы на крик. Девица уже шарила по внутренним карманам поношенного пиджака, бормоча: «Лекарство, лекарство, нитроглицерин…»

Маркиз готов был поклясться, что бумажник уже перекочевал в ее руки. Он понял, что девица совершенно сознательно остановила свой выбор именно на этом старике, она-то, в отличие от него, поняла, кто перед ней. Маркиз восхитился простотой и изяществом задуманных действий.

В самом деле, в большом городе полно девиц, которые знакомятся с мужчинами, приходят к ним домой или в гостиницу, капают им лекарство в спиртное и после того, как мужчина отрубается, забирают деньги, ценные вещи и исчезают. Их так и зовут – клофелинщицы. Но риск в этой профессии большой. Во-первых, клиент может оказаться не один в номере гостиницы или в квартире, а с двумя девушке справиться труднее. Во-вторых, лекарство может не подействовать, или клиенты что-то заподозрит… Сдадут девицу в милицию или сами отметелят – мало не покажется…

В данном же случае старикан сам был озабочен, как бы половчее охмурить деревенщину, не ждал от нее никакого подвоха и потерял бдительность. И денег в бумажнике у него – не как у рядового пенсионера, а все же побольше будет. И в милицию он обращаться ни за что не станет – у самого, что называется, рыльце в пушку, ни к чему ему милицию вмешивать.

– Я платок намочу! – крикнула девица, сорвавшись с места.

Туалет находился у входа в кафе, так что Маркиз справедливо посчитал, что ни посетители, ни персонал кафе, ни тем более старикан больше эту девицу не увидят. Но он так просто не хотел ее отпускать. Поэтому, бросив на столик деньги, Маркиз, стараясь не выглядеть торопящимся, вышел следом за ней.

Девица задержалась в туалете недолго, Маркиз как раз успел ее увидеть. Она сняла бесформенный свитер и спрятала его в яркий пакет. Теперь она оказалась в бордовой футболке с надписью «Наф-Наф». Волосы она расчесала и распустила. Лицо ее закрыли темные очки. Девица выскользнула из кафе никем не замеченная и, пройдя с десяток метров, попала прямо в объятия Маркиза.

– Заждался! – весело сказал он.

– Отвали, – процедила девица, и Маркиз не мог не удивиться.

Даже тембр голоса у нее изменился! Вообще, все стало другим – походка, движения, поворот головы…

Он ловко снял с нее темные очки и по ее взгляду понял, что она его узнала – успела срисовать там, в кафе. Наблюдательная, значит, а это в их деле обязательно.

– Отвали, мент поганый! – отбивалась девица.

– Я похож на мента? – Он поглядел ей в глаза.

– Нет, – неуверенно ответила она.

– То-то же! Тогда садись в машину, уедем отсюда и поговорим в более спокойном месте.

Девица оглянулась на дверь кафе и согласилась.

Она представилась ему Лолой.

– Лолита Писаренко.

– Самое то имечко, – усмехнулся Маркиз, – очень тебе подходит.

Он не сомневался, что имя выдуманное.

С тех пор они очень плодотворно сотрудничали, Лола ни разу его не подводила, и он ни разу не пожалел, что выскочил тогда за ней из «Синего попугая».

Маркиза долго разглядывали в глазок. Наконец загремели бесчисленные замки и запоры, и знаменитая бронированная дверь, способная – по ее виду – выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда, приоткрылась на четверть. В проеме показалась подозрительная физиономия Кузьмича.

– Ты, Маркизушка? – спросил он, будто в глазок его не разглядел. – Заходи скорее, а то квартиру выстудишь!

Старый черт боялся, конечно, не сквозняков, а ограбления.

Маркиз вошел в квартиру. Коридор был завален, как обычно, немыслимым хламом: кипами старых газет и журналов, рваными упаковочными коробками, велосипедными камерами, стоптанной обувью. Обои, ободранные кошачьими когтями, лоскутьями свисали со стен. В довершение эффекта запах от этих самых котов был таким густым, что на глазах у Маркиза немедленно выступили слезы. Раньше он, бывало, спрашивал Кузьмича, отчего тот так запустил свою квартиру, на что старик в обычной своей слезливой жалкой манере отвечал, что человек он бедный и на всякие там ремонты денег ему не хватает. Прекрасно зная, что Кузьмич – один из богатейших людей в городе, по крайней мере, в среде околокриминальной публики, Маркиз решил, что тот нарочно живет в такой грязи и запустении, чтобы не вводить в соблазн случайного гостя. Хотя случайных гостей Кузьмич к себе никогда не пускал, а его бронированная дверь так или иначе наводила на мысль о том, что в квартире есть чем поживиться.

Кряхтя и охая, потирая поясницу, старик провел Маркиза в свой кабинет. Здесь тоже царил немыслимый беспорядок, хотя бедностью, конечно, не пахло: в углу были стопкой сложены холсты восемнадцатого и девятнадцатого веков, на столе и на низком комоде в беспорядке громоздились бронзовые и серебряные подсвечники, статуэтки, столовые приборы. Больше всего этот кабинет напоминал тайное убежище, где разбойники складывают награбленную добычу… Впрочем, эта аналогия вполне соответствовала действительности.

В кабинете не пахло не только бедностью, но и котами: Кузьмич, совершенно распустив и разбаловав своих полосатых иждивенцев, в одном отношении был строг: в эту комнату им вход был запрещен под страхом изгнания из рая, то есть из его квартиры.

Кузьмич сел за стол, водрузил на нос очки и потер руки:

– Ну, что принес, Маркизушка?

Тощий, старый, весь какой-то словно бы выцветший, в бесформенной вязаной старушечьей кофте поверх сношенной тельняшки, в вытянутых на коленях тренировочных штанах, Кузьмич был на самом деле человеком жестким, цепким и безжалостным. Даже свою старость и беспомощность он нарочито преувеличивал, старательно горбясь и немощно шаркая ногами. Пару раз Маркизу случалось наблюдать проявления его недюжинной силы.

– Ну-ка, ну-ка… – Кузьмич осторожно развернул коробку, которую Маркиз поставил перед ним на стол, и вынул колье. Неторопливо вставил в глаз увеличительное стекло и надолго замолчал, то так, то эдак поворачивая украшение под ярким светом настольной лампы.

Маркиз, хорошо знакомый с отвратительной медлительностью старого скупщика, приготовился к долгому ожиданию. Бриллианты ослепительно вспыхивали в потоках света, играли многоцветными отблесками. Кузьмич задумчиво сопел, тяжело вздыхал, то склонял голову набок, то нагибался к самому столу. Наконец он поднял глаза на Маркиза.

– Ну? – спросил тот в нетерпении. – Сколько дашь, старая крыса?

– Нисколько, – безразличным тоном ответил скупщик.

– Что значит «нисколько»?! – закричал Маркиз, привстав с места. – Ты мне что, таракан довоенный, будешь впаривать, что эти брюлики – фальшивые?! Да я их у Лейбовича взял! Уж он-то в камешках толк знает, фуфло у себя в магазине держать не станет!

– Сядь! – рявкнул Кузьмич.

Лицо его напряглось и помолодело, в глазах загорелся бандитский бесшабашный огонь, а в правой руке невесть откуда появился ловкий вороненый «вальтер».

– Сядь, сявка! Сядь и не забывай, с кем разговариваешь! Ты мне, профессор гребаный, будешь лекцию о камешках читать?! Да я в камешках разбирался, как бог, еще в те давние времена, когда ты ездил по полу на горшке, пытаясь увернуться от папашиного ремня! Лейбович! Знаю я, кто такой Лейбович! Десять лет назад он так же, как я, скупал краденое, а сейчас Лейбович, видите ли, ювелир, магазин держит! Я тебе не говорю, что эти камни фальшивые. Это хорошие, приличные камни, и я заплатил бы тебе за них честную цену – половину от того, что они стоят. Но дело в том, что ты, паршивец, взял их не у того человека.

– Лейбович…

– При чем тут Лейбович! – прервал скупщик Маркиза. – Дался тебе этот Лейбович! Если бы Лейбович – я тебе ни слова бы не сказал. Ты взял это колье у Зарудного!

– Ну и что? – Маркиз в недоумении пожал плечами. – Кто такой этот Зарудный? Я наводил справки – он бизнесмен, председатель акционерного общества. И когда ты, старая крыса, все это успел разнюхать?

– Ох, Маркиз! – простонал Кузьмич, схватившись за голову. – Справки ты наводил! Если я сказал – ша, значит, ша! Этот Зарудный – такой человек, что, встретив его на улице, нужно перейти на другую сторону, издали раскланявшись. Его боятся даже те люди, которых очень боимся мы с тобой. И почему, ты думаешь, я так быстро узнал об этом колье? Так что вопрос закрыт.

Как бы иллюстрируя свои слова, Кузьмич прикрыл тяжелыми веками глаза, сразу резко постарев. Чувствуя, что старик еще что-то скажет, Маркиз молчал.

И оказался прав. Кузьмич снова открыл глаза и протянул:

– Если только…

– Если только – что? – поторопил его Маркиз, не дождавшись продолжения.

– Экий ты торопливый, Маркизушка. – Кузьмич снова начал играть в дряхлого добряка. – Все-то ты спешишь да меня, старика, торопишь… Вот, поспешил с побрякушками, – он ткнул толстым пальцем в колье и подтолкнул его к краю стола, – поспешил, да без толку. А вот если ты одно дело сделаешь для меня, старика… да и не для меня, взаправду, а для очень, очень большого человека, вот тогда и камушки эти несчастные тебе с рук сойдут, и хорошие деньги срубишь.

– Что за дело? – осторожно осведомился Маркиз, обоснованно ожидая от старого барыги какой-нибудь пакости.

– Немцы выставку к нам привезти собираются, – неторопливо начал Кузьмич, вновь откинувшись на спинку кресла, – всякое старье допотопное – черепки глиняные, фигурки разные… несусветной, в общем, древности вещицы. Так вот, среди этого старья есть одна фигурка… – Старик полез в ящик стола и вытащил оттуда тонкий цветной буклет. – Вот, глянь-ка, голуба!

Маркиз придвинул к себе тонкую книжечку, прочитал:

«Ассирийское наследство. Выставка произведений искусства и материальной культуры древней Ассирии из собрания барона Гагенау. Государственный Эрмитаж».

Ниже стояли даты проведения выставки.

Маркиз перевернул несколько глянцевых страничек. Крылатые быки, драконы, бородатые боги, высеченные плоскими рельефами на керамических табличках – выразительные, мощные фигуры. Диковинное рогатое чудовище привлекло внимание Маркиза, и он прочел под его изображением:

«Рыбо-козел – символ бога Эйя».

– Надо же – рыбо-козел! – усмехнулся Маркиз, подняв глаза на старика. – Чего только не выдумают!

– Ты, голуба, дальше, дальше посмотри! – с отеческой улыбкой посоветовал Кузьмич.

Маркиз перевернул страницу и обмер. Перед ним была фотография золотой статуэтки. Женщина со звериной головой – головой львицы. Маркиз застыл, у него перехватило дыхание.

– Хороша фигурка? – с ласковой усмешкой спросил старый скупщик, заметив, что Маркиза зацепило.

– Хороша, – неожиданно охрипшим голосом ответил тот.

У него даже закружилась голова, так неожиданно и странно подействовала на него львиноголовая женщина. Никогда прежде с ним такого не бывало! Маркиз почувствовал, что все отдаст, только бы завладеть этой статуэткой… ну хотя бы подержать ее в руках…

И одновременно он понял шестым чувством, хорошо развитой интуицией ловкого и везучего мошенника, что эта золотая фигурка принесет им всем неприятности, крупные неприятности… Это словно читалось в каждом изгибе ее тела, в каждой складке отлитой из золота кожи. Эта древняя стерва приносит с собой зло – и радуется этому злу…

С трудом оторвав взгляд от статуэтки, Маркиз прочел надпись внизу страницы:

«Львиноголовая Ламашту».

– Нет, – решительно произнес он, подняв глаза на старика.

– Что – нет, голуба? – ласково спросил Кузьмич.

– Всё – нет! – решительно ответил Маркиз.

– Ты еще не выслушал, чего я от тебя хочу, а уже отказываешься! – В голосе старого скупщика зазвучали жесткие ноты. – Ты, голуба, не спеши!

– Даже слушать не хочу! Что же вы – хотите, чтобы я из Эрмитажа экспонат украл?! Да там вокруг этих привозных выставок всегда толпы народу и взвод охраны! Я себе не враг, за мной потом вся городская милиция будет гоняться, вместе с прокуратурой и ФСБ! И потом, – закончил он чуть тише, – мне внутренний голос подсказывает, что с этой статуэткой лучше не связываться. А я своему внутреннему голосу привык доверять, он меня еще ни разу не подводил. Поэтому я пока что жив и на свободе. – С этими словами Леонид постучал по столу, чтобы не сглазить.

– Маркизушка! – вновь заныл Кузьмич в своей отвратительной слезливой манере. – Подумай, Маркизушка! Не губи старика! Ты себе не представляешь, какие люди меня об этом попросили! Таким большим людям нельзя отказывать, это для здоровья вредно. До утра ведь не доживем, Ленечка! Ты вспомни, голуба, чье колье спер!

– Да забирай ты это гребаное колье! – закричал Маркиз. – Только от меня отвяжись!

Он вскочил и шагнул к дверям кабинета.

– Сядь! – заорал Кузьмич ему в спину. – Сядь, мелочь пузатая, и дослушай! Я тебя на тридцать лет старше и в тридцать раз умнее!

Маркиз обернулся, насмешливо взглянул на старика и бросил:

– Что-то незаметно.

Однако вернулся и снова сел за стол.

– Больно ты, Маркизушка, пылкий да прыткий, – с легкой обидой в голосе, но уже спокойнее заговорил Кузьмич. – Во-первых, кто тебе сказал, что придется брать вещь из Эрмитажа? До Эрмитажа она вообще не должна доехать! Брать ее нужно в дороге. Ну да что я тебя учу, ты это сам лучше меня понимаешь! Привезут выставку через три дня… Во-вторых, ты даже не спросил, сколько я тебе за нее заплачу. Точнее, не я, а покупатель. – С этими словами Кузьмич придвинул Маркизу по столу листочек с написанными на нем цифрами. – Ну что, интересно? Это тебе не колье у Лейбовича слямзить! Это – сумма, а? Что же касается твоего внутреннего голоса, так ты ему эту сумму назови – и он сразу успокоится! А самое главное, голуба, – кто тебя, сявку, спрашивает, хочешь ты за это дело браться или не хочешь? Ты его сделаешь! Сделаешь – или пожалеешь, что на свет родился! Заказчик – такой человек, с которым не спорят, а просто делают, что он велел, и говорят спасибо.

– Нет! – решительно ответил Маркиз. – Я берусь только за те дела, в которых не чувствую подвоха. А от этого дела за версту воняет.

– Ты – покойник, – вполголоса проговорил Кузьмич.

– Посмотрим, – ответил Маркиз, решительно встал из-за стола и направился к выходу из квартиры.

Кузьмич заспешил следом, чтобы запереть за гостем свою знаменитую дверь. Маркиз, не прощаясь, вышел на лестничную площадку.

– Ты – покойник! – прошипел старик ему в спину.

Лола взглянула на часы и поняла, что она сидит в этой забегаловке уже почти час. Что-то Маркиз сегодня задерживается. Казалось бы, дело недолгое – отдать колье, взять деньги. Кузьмичу понадобится немного времени, чтобы определить подлинность бриллиантов. У них с Маркизом все честно, без обмана.

Лола тихонько рассмеялась: вот именно, без обмана!

– Ишь, какая веселая! – раздался голос у нее над головой.

Лола подняла глаза. Рядом с ее столиком стоял здоровенный парень, одетый так же, как и она, просто – кожаная куртка, джинсы. Лола окинула взглядом его широкие плечи, не очень чистые руки – все ясно, работяга или шофер. Да кто еще ходит в эту забегаловку?

Парень глядел на Лолу с улыбочкой. В руке он держал тарелку с гамбургером и бутылку пива, как видно, хотел перекусить и пообщаться.

– Ты скажи, чему смеешься? – продолжил он. – Может, мне тоже повеселиться охота! Подвинься. – Не дожидаясь разрешения, он плюхнулся рядом.

Лола видела, что он уже принял сегодня достаточно пива, а может, это было и не пиво – попахивало от парня здорово.

– Слушай, – спокойно начала она, – я ведь тебя не приглашала. Мест свободных сколько угодно, а я приятеля жду. Так что извини уж, компанию тебе я составить не могу.

Парень в это время поставил бутылку пива на стол и откусил половину гамбургера. Услышав Лолу и поняв по ее спокойному серьезному тону, что здесь ему ничего не светит, парень попытался ответить, но рот его был забит булкой и котлетой, так что он вытаращил глаза и жестами дал ей понять, как он расстроен. Это вышло у него так уморительно, что Лола, не выдержав, вновь рассмеялась.

– Вот так всегда, – заметил парень, прожевав наконец гамбургер, – если красивая и веселая, то обязательно чья-нибудь. А нам ничего… – Неожиданно он облапил Лолу, крепко прижал ее к себе и залез под куртку требовательными руками.

– Ты что – рехнулся?! – закричала Лола, вырвавшись, и официант за стойкой сделал было движение в их сторону.

– Понял, понял, понял! – Парень встал, прижал руки к сердцу. – Извини, сестренка, все понял, удаляюсь…

– Проваливай! – процедила Лола и придвинула ближе мобильный телефон, но он молчал.

Маркиз появился через три минуты, когда настырный парень уже куда-то исчез. Лола поглядела на партнера и еще издалека поняла, что дела неважные. Он был взволнован, причем это не было радостное возбуждение, нет, он был серьезно озабочен и даже зол.

Когда он подошел и сел рядом с ней, Лола поняла, что он взбешен. Этому могло быть только одно объяснение: бриллианты оказались фальшивыми. Каким образом хитрый Лейбович не побоялся впарить богатому клиенту фальшак – это уж не Лолиного ума дело. Но вот то, что на фальшак купились Маркиз с Лолой, – это очень плохо! Лола не любила рисковать задаром, а ведь она в утренней операции сильно рисковала.

– Ну? – сказала она едва слышно. – Тебе кофе принести?

На сердитого мужчину никогда не нужно сразу набрасываться с расспросами и нельзя показывать, что ты тоже волнуешься. Наоборот, нужно отвлечь его посторонними разговорами, тогда он малость успокоится и соизволит тебе ответить. А что ты сама сидела здесь почти час и мучилась неизвестностью – ему на это наплевать, если не сказать хуже.

– Воды принеси! – очнулся Маркиз от своих мыслей.

Лола принесла ему большой стакан ледяной минералки. Он залпом выпил половину и соизволил наконец обратить внимание на Лолу.

– Все плохо, – тихо произнес он.

Она глазами показала, что давно это поняла.

– Колье настоящее, – ответил он на ее невысказанный вопрос, – брюлики чистой воды, но…

– Но? – процедила Лола.

– Все дело в его владельце, не в этом жулике Лейбовиче, а… в общем, мы взяли колье у Зарудного.

– Кто такой Зарудный?

– Это хорошо, что ты не знаешь. Я тоже до сегодняшнего дня с ним не пересекался. Это очень крупный и очень богатый бизнесмен. Имеет огромные связи с нашим криминалом и за границей.

– Не понимаю, нам-то что до этого? – Лола пожала плечами. – Ты же обожаешь щипать богатых лохов.

– Он не лох! – Маркиз чуть повысил голос, но тут же осекся. – Кузьмич боится его до смерти и отказывается брать колье.

– Ну так и что? Отдашь другому…

– Нет! – Голос Маркиза был тверд. – Этого я делать не буду. Раньше я работал только с Кузьмичом и действовал по отлаженной схеме. Найти покупателя на такую дорогую вещь будет непросто. Кроме того, этот старый паук Кузьмич запросто может продать меня Зарудному. Мало того что никто не возьмет колье, так еще будут большие неприятности.

– Ты хочешь сказать, что я зря торчала в магазине и изображала из себя беременную дуру? Ты хочешь сказать, что я зря рисковала? А учитывая, что клиентом был Зарудный, я рисковала очень сильно!

– Да, именно это я хочу сказать. – Маркиз уже успокоился. – В нашем деле бывают неудачи, и надо принимать их спокойно.

– Допустим, – протянула Лола, внимательно глядя ему в глаза. – Где же колье?

– Я оставил его у Кузьмича, пусть вернет его Зарудному.

– А не может ли так быть, – вкрадчиво заговорила Лола, – что вы с Кузьмичом решили разыграть эту карту без меня? Что ты решил исключить меня из нашего кооператива! Почему я должна тебе верить?

– А у тебя нет выбора, – усмехнулся Маркиз, – я же говорил, что в наших отношениях есть один очень неприятный момент: мы должны доверять друг другу.

– В разумных пределах, – напомнила ему Лола. – Но, допустим, ты не врешь, и в этот раз нам не повезло. Так чего мы ждем? От колье ты избавился, ляжем на дно, и через некоторое время все утрясется.

– Есть еще одна заморочка, – вздохнул Маркиз. – Кузьмич, скотина, сватал мне очень опасное дело. Я отказался, и это хуже всего, потому что дело это очень плохо пахнет.

– Леня! – вскрикнула вдруг Лола, глядя через плечо Маркиза.

Он повернулся и взглянул в ту сторону. На мостовой недалеко от бистро стояла его машина – его собственная, ни у кого не угнанная неброская серая «девятка». И около этой машины крутился какой-то мелкий уличный вор. Оглядываясь по сторонам, он возился с дверцей машины. Маркиз вскочил, чтобы выбежать из бистро и как следует отделать наглеца, но тот уже справился с замком, открыл дверцу и залез внутрь, рассчитывая прихватить в тачке что-нибудь ценное, пока хозяева не спохватились.

Маркиз уже почти добежал до двери бистро, когда раздался оглушительный грохот. «Девятка» подскочила метра на два от земли, вспыхнула и рассыпалась на мелкие куски, рухнув на асфальт тысячей пылающих обломков.

Маркиз ахнул, в два прыжка вернулся за Лолой и потащил ее за стойку, где хозяйничал персонал бистро.

– Куда, куда? – попробовал было встать на пути у них молодой парень с детскими пухлыми щеками. – Сюда нельзя! Туалет в конце зала!

Но Маркиз молча оттолкнул его и, проскочив через кухню, вылетел в полутемное складское помещение.

Оглядевшись, он нашел неплотно закрытую дверь и вместе с Лолой выбежал через нее на улицу.

Они оказались во дворе, позади бистро.

– Что случилось, Маркиз? Куда ты меня тащишь? – спросила Лола, остановившись и всем своим видом показывая, что не сделает ни шагу дальше, пока не получит объяснений.

– Ты видела, как взорвалась машина, – зло бросил Маркиз, – что еще непонятно? Бомба предназначалась нам! То ли Кузьмич, старый людоед, успел стукнуть кому надо, и эти гады за считаные минуты, пока мы с тобой расслаблялись и выясняли отношения, успели заминировать машину, то ли они уже висели у нас на хвосте и только ждали результатов моего разговора со скупщиком. Второе – вероятнее всего. Короче, если бы не этот несчастный ворюга, мы с тобой сейчас уже распевали бы псалмы на небесах. Или жарились в аду. В общем, разговаривать будем после, уже поговорили, чуть не сдохли, до того договорились!

С этими словами Маркиз бросился через двор, махнув Лоле, чтобы она не отставала. Выбежав на улицу, они огляделись. Лола хотела было остановить частника, но Маркиз схватил ее за руку:

– С ума сошла! Когда за тобой охотятся, нельзя садиться в случайную машину – в ней может сидеть охотник. Пользуйся только общественным транспортом!

В десятке метров от них на остановке стоял троллейбус. Двери уже захлопнулись, но Маркиз подбежал к кабине вожатого и замахал перед ней руками. К счастью, за рулем сидела женщина. Увидев симпатичного молодого человека, она пожалела его и открыла двери. Маркиз подсадил Лолу и впрыгнул следом.

Леонид осторожно огляделся по сторонам и только тут заметил, как Лола бледна. Очевидно, до нее дошло, что они только что чудом избежали смерти. Проехав три остановки, беглецы вышли.

– Кажется, за троллейбусом никто не ехал, – неуверенно проговорил Маркиз. – Но у меня на душе как-то неспокойно. Береженого бог бережет. Надо еще несколько раз пересесть с одного вида транспорта на другой и уехать как можно дальше.

Они проехали несколько остановок на первом попавшемся автобусе, потом пересели на трамвай, потом на другой автобус. Наконец Маркиз успокоился.

– Пожалуй, мы от них оторвались, но, прежде чем двигаться дальше, нужно переодеться.

Оглядевшись, он зашел в подъезд. Там Леня снял светлую куртку-ветровку, под которой был темный свитер ручной вязки, надел синюю бейсболку и очки с простыми стеклами.

– Всегда нужно носить с собой кое-что из реквизита, – сказал он напарнице.

– Мой реквизит остался в машине, – вздохнула Лола, и Маркиз помрачнел, вспомнив о взрыве.

На улицу вышел совсем другой человек.

– И что мне делать с тобой?.. – задумчиво проговорил он, глядя на Лолу, и решительно двинулся в направлении магазина «Женский трикотаж».