Текст книги "Африканская страсть"
Автор книги: Наталья Александрова
Жанр: Иронические детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Где-то наверху открылась дверь квартиры, и на лестницу вырвалась музыка. Тихая гитара и хрипловатый надтреснутый голос: «Над небом голубым есть город золотой…»
Дверь хлопнула, закрываясь, и она вздрогнула, будто сбросив чары этого странного места.
Только не хватало сейчас столкнуться с ним…
Она понимала умом, что это невозможно, что тогда, шесть лет назад, он только снимал здесь комнату, поскольку собственную квартиру оставил жене… по крайней мере, так он говорил ей.
Теперь она не знала, что именно в его словах было правдой.
Теперь, после того, чем закончилось то лето, их лето.
Она понимала умом, что не может сейчас встретить здесь его, но тем не менее сердце ее забилось с ненормальной скоростью, и она вылетела из подъезда на улицу, на ненадолго появившееся солнце…
Глаза не сразу привыкли к свету, и неудивительно, что она не заметила черную машину с затененными стеклами, которая остановилась метрах в тридцати от подъезда, не заглушая мотор.
Надежда Николаевна бродила по собственной квартире в самом воинственном настроении. Понемногу накаляясь, она определенно считала свою гостью самой настоящей злодейкой и жаждала выяснить все до конца.
«В конце концов, – думала она, – должна я знать, кого пустила в свою квартиру? Что, если эта девица задумала что-то и вовсе уж криминальное и осуществит свои преступные намерения? Ведь мы все – и я, и муж, и Лиза Самохвалова – тоже будем в этом косвенно виноваты! Мы окажемся, страшно сказать, соучастниками!»
Однако в глубине души она не слишком верила, что эта девица может причинить ей, Надежде, значительный вред, то есть надеялась, что один на один она сумеет с ней справиться. Думая так, Надежда Николаевна противоречила сама себе, но неистребимое любопытство, как всегда, взяло верх над остальными соображениями. Существовала тайна, а раз так – Надежда Николаевна просто была очень заинтригована и хотела непременно раскрыть эту тайну!
Однако время шло, а Татьяна все не появлялась. Надежде давно уже пора было уходить – не могла же она сидеть здесь до вечера. В конце концов, у нее звери и муж…
Надежда Николаевна тщательно заперла двери и вышла из дома, но, пройдя метров пятьдесят, неожиданно увидела Татьяну, как для удобства называла пока свою гостью.
Девушка медленно шла по противоположной стороне улицы, глубоко задумавшись и не замечая ничего вокруг себя. Она подошла к переходу, машинально бросила взгляд на светофор и шагнула на мостовую. Улица была совершенно пуста.
Надежда остановилась, поджидая девушку.
Когда та почти перешла дорогу, из-за угла неожиданно вылетела черная иномарка с тонированными стеклами. Машина мчалась на красный свет с явно недопустимой скоростью, и девушка, в глубокой задумчивости приближавшаяся к тротуару, оказалась прямо на ее пути.
Водитель черного автомобиля и не думал сворачивать, больше того, Надежде определенно показалось, что он специально едет прямо на Таню, а девушка все еще ничего не заметила…
Все решали доли секунды.
С быстротой и решительностью, которых она сама от себя не ожидала, Надежда выскочила на проезжую часть и изо всех сил толкнула Татьяну.
Девушка устояла на ногах, но вместе с Надеждой отлетела к другой стороне улицы. Черная машина пронеслась мимо.
И тут произошло нечто совершенно неожиданное: по инерции доехав до перекрестка, черная иномарка резко, со страшным визгом тормозов развернулась и помчалась назад.
У Надежды исчезли последние сомнения: водитель явно хотел сбить девушку!
Схватив Татьяну за плечо, Надежда Николаевна отскочила за припаркованный возле тротуара ярко-желтый пикап. Черная машина вильнула, едва избежав столкновения, и затормозила. Дверцы ее, не дожидаясь полной остановки, распахнулись…
Надежда не стала дожидаться того, что за этим последует. Она, по-прежнему крепко держа за руку растерявшуюся девушку, вбежала во двор.
Окрестности своего дома она знала очень хорошо. Двор, в котором они сейчас оказались, был проходным, вторые ворота выходили на другую улицу, но именно туда и устремятся в первую очередь преследователи.
Повинуясь мгновенному импульсу, Надежда Николаевна бросилась в ближайший подъезд.
К счастью, дверь не была закрыта на кодовый замок, поскольку он был сломан.
Возблагодарив про себя неизвестных хулиганов, Надежда, волоча за собой свою спутницу, взбежала на второй этаж и прильнула к лестничному окну, едва переведя дыхание.
Она увидела, как следом за ними во двор вбежали двое рослых мужчин в одинаковых черных костюмах и, как и следовало ожидать, побежали во вторые ворота.
Когда в напряженном ожидании прошло несколько минут и ничего опасного не произошло, Надежда Николаевна вновь перевела дыхание и повернулась к девушке.
– Ну? – холодно произнесла она. – Не хочешь объяснить произошедшее?
– О чем вы говорите? – встрепенулась девица. – Я сама совершенно ничего не понимаю!
– Врешь! – возмутилась Надежда. – Опять ты врешь! Что ты сделала с Таней Белолобовой? – спросила она тоном сурового следователя из старого советского фильма.
Девушка вздрогнула, отшатнулась от Надежды и вскрикнула:
– Я ничего с ней не делала! Это они, они ее убили!
– Вот что, милая моя, – Надежда смотрела на нее весьма строго, – расскажи-ка мне все с самого начала!
– Здесь? – Девушка растерянно огляделась по сторонам, и Надежда тотчас заподозрила ее в желании потянуть время.
Надежда и так была сердита на неизвестную девицу – кому понравится, когда тебя держат за полную дуру, а ведь псевдо-Татьяна, очевидно, посчитала ее клинической идиоткой, раз решила поселиться у нее в доме, выдав себя за настоящую Таню. Вместе с тем Надежда Николаевна ощущала в глубине души некоторое удовлетворение: вот ведь она подозревала, что с гостьей что-то не то, и так оно и вышло!
Грязная лестница, заплеванная, с разрисованными краской стенами, не слишком подходила для задушевного разговора, и Надежда решила, что не будет особого вреда, если они поговорят дома.
– Зачем же здесь? – Надежда еще раз выглянула в окно. – Думаю, мы можем выйти. Вряд ли твои друзья все еще нас дожидаются.
– Какие друзья! – Девушка вспыхнула.
– Вот ты мне все и расскажешь.
Надежда спустилась по лестнице, выглянула из подъезда и, не увидев ничего подозрительного, решительно направилась к своему дому.
Девушка, понурившись, последовала за ней.
Закрыв за собой дверь квартиры, Надежда прошла в кухню, где чувствовала себя наиболее уверенно. Кивнув девушке на табурет, она села напротив и строго спросила:
– Ну и как же тебя зовут на самом деле?
Девица молчала, и Надежда, чтобы подтолкнуть ее, проговорила:
– Послушай, милая, если ты думаешь, что с тобой кто-то будет здесь возиться, то глубоко ошибаешься! Давай так договоримся: или ты немедленно рассказываешь мне все, и в подробностях, или я вызываю милицию!
– Так уж прямо и милицию? – криво усмехнулась девица. – И что вы ей скажете, этой милиции?
– Ты живешь по чужому паспорту – это раз! – оживилась Надежда. – Ты обманом проникла в мою квартиру и явно замышляешь какое-то темное дело – это два!
– Никуда я обманом не проникала! Вы сами меня пригласили! – закричала девица.
– Короче! – так же громко заорала Надежда. – Будем признаваться или будем запираться? Имей в виду: ты можешь сейчас забирать свое барахло и убираться из моей квартиры! Думаю, что красть ты у меня ничего не стала.
– И на том спасибо, – угрюмо вставила девица.
– Я поменяю замки и забуду об этом случае, как о страшном сне. А ты уж сама выпутывайся, как знаешь. Впрочем, думаю, та иномарка ошивается где-нибудь поблизости, так что недолго ты погуляешь!
Девушка вдруг закрыла лицо руками и начала раскачиваться на табуретке. Надежда малость сбавила тон.
– Девочка, ты явно попала в серьезный переплет! Одной тебе не выпутаться! Расскажи мне все, и мы посмотрим, что можно сделать.
– Почему вы думаете, что я одна? – спросила девушка, не отрывая ладоней от лица.
– Потому что, будь ты не одна, ты не сунулась бы в незнакомый дом, рискуя тем, что тебя в любой момент могут разоблачить! Что и случилось, – скромно добавила Надежда.
– Как вы догадались? – спросила девушка, отняв наконец руки от лица.
Глаза у нее были красные и заплаканные, что, надо сказать, нисколько Надежду не растрогало.
– Ты совершенно не похожа на Таню, – сказала она, – как только не боишься с ее паспортом ходить?
– Вы обыскивали мои вещи! – вспыхнула девица. – Вы рылись в моей сумочке!
– Ну знаешь! – от возмущения Надежда даже вскочила с места. – Не тебе уж говорить!
– Правда, что это я, – девушка поникла головой, и Надежде на мгновение стало ее жалко.
– Послушай, если ты пообещаешь, что не станешь бить меня по голове скалкой или еще каким-нибудь тяжелым предметом, – заговорила она, – то я, пожалуй, заварила бы кофе. Или чаю… А то как-то неуютно мы сидим.
Когда чай был налит и поставлены на стол вазочки с печеньем и конфетами, девушка подняла на Надежду затравленный взгляд и проговорила:
– Меня зовут Лена Березкина. Таня была моей лучшей подругой…
«Не верю ни единому слову!» – сказала себе Надежда, отхлебнула ароматный чай и приготовилась слушать.
Две подруги жили в далеком городе Зауральске.
– Вы не подумайте, что это какая-то захолустная дыра, – говорила девушка Надежде Николаевне, – наш город довольно большой, у нас есть несколько крупных заводов. И природа красивая – сопки, сосны, хороший климат…
– Ну-ну, – вздохнула Надежда, вспомнив, что именно такими словами оперировал ее муж Сан Саныч, рассказывая о Зауральске.
– Мы с самого детства с Таней дружили, – продолжала Лена, – сначала жили по соседству, потом нам квартиру дали, но все равно близко оказалось, и мы вместе в школу пошли, за одной партой сидели. Потом я в институт решила поступать, а Таня – нет. Она уезжать не хотела, боялась мать надолго оставить. Да и потом…
– Ей что – трудно учеба давалась? – Надежда вспомнила о болезнях Татьяны и об ушибе головы.
– Откуда вы знаете?
«От верблюда», – захотелось ей ответить, но, разумеется, Надежда Николаевна сдержала этот порыв. Не бросила она и никакой хамской фразы типа «Я знаю все!» или «Вопросы здесь задаю только я!».
Она просто промолчала, хотя сделала это очень выразительно. Кажется, Елена, как она себя называла, поняла намек и сбавила тон.
– Таня была очень болезненной, ну, и тетя Аня, конечно, над ней тряслась, не хотела отпускать одну далеко…
«Вот и к делу подошли», – подумала Надежда и внутренне подобралась, прежде чем задать слишком сильно интересовавший ее вопрос:
– Они жили только вдвоем с матерью? Мужа у Ани не было?
– Не было, – Лена вздохнула, – только про Таниного отца все знали. Он на заводе работал, замдиректора. Семья у него была… Сначала-то вроде хотел он от жены уйти к тете Ане, а потом передумал. Перебросили его на другую работу, они и уехали всей семьей, но это позже случилось, когда нам с Танькой лет по десять было. Это мне мама рассказала уже потом, когда мы взрослыми стали. А тогда как раз Таня упала и долго болела, а он даже ничем не помог, хоть и возможности были – все же он не простой работяга, а начальник.
– Так, может, не его все-таки девочка-то была? – с замиранием сердца спросила Надежда, хоть и понимала, что нельзя этого делать.
– Как – не его? – вскричала Лена. – Да Танька на него похожа, что нос, что глаза – все его! Да все соседи его видели!
Надежда встала и отошла к окну, потому что лицо ее опалила краска стыда. Как она могла подумать плохое про своего мужа? Как у нее не хватило ума сразу сообразить, что такой совестливый и порядочный человек ни за что не бросил бы собственную дочь на произвол судьбы, помогал бы ей деньгами, посылки бы отправлял… А он сам сказал, что последний раз видел девочку давным-давно, когда ей было семь лет. А она, Надежда, тут же начала думать гадости, да еще и расспрашивать незнакомую девицу. Хорошо, что та своими проблемами занята и ни о чем не догадалась.
Однако, что ни говори, а камень с ее души свалился огромный. То есть, конечно, радоваться нечему, поскольку Тани нет в живых. Но это мы еще проверим, все раскопаем, вытрясем из девчонки всю информацию!
Надежда Николаевна повернулась к Лене и весьма сурово велела ей продолжать.
Так случилось, что потом обе подруги устроились работать вместе. И работа у девушек была достаточно интересной. Они работали в туристической фирме, которая занималась не отправкой своих земляков на Канары и в Венецию, а приемом и размещением приезжающих в Зауральск из других городов России и даже из-за рубежа гостей. Как правило, это были не туристы – при всех своих несомненных достоинствах, Зауральск не является туристическим объектом. Приезжали в основном технические специалисты или бизнесмены, а иногда – государственные служащие…
В этом месте Надежда насторожилась. Отчего-то эта девушка, Лена, очень быстро проскочила все, что связано было с ее учебой в институте. Где она училась и по какой специальности получила диплом?
– Давно вы работали в этой фирме? – спросила Надежда Николаевна. – Как долго?
– Года три, – подумав, сообщила Лена, – это Таня меня туда устроила, она там работала секретарем, а меня взяли менеджером.
– Еще бы, ведь у тебя небось диплом есть о высшем образовании, а у нее ничего не было.
– Да, она после школы закончила секретарские курсы, так и работала секретарем. Потом в нашу фирму устроилась, тут я как раз вернулась.
Этим летом в Зауральск прибыла большая группа высокопоставленных столичных гостей. В городе проводилась парламентская конференция, на которую собрались депутаты Думы, несколько сенаторов и других высокопоставленных политиков. Все они, естественно, приехали со своей охраной, с сопровождающими лицами, вслед за ними заявились представители прессы и телевидения – в общем, у фирмы, где работали Лена и Таня, было очень много работы. Конференция проводилась в новом отеле с колоритным названием «Кедровая падь», его строительство было завершено всего несколько месяцев назад.
Кроме местной туристической фирмы, занимавшейся устройством и организацией быта высокопоставленных гостей, в проведении конференции участвовали несколько московских фирм и социологический центр «Вариант» из Санкт-Петербурга.
Надежда отметила про себя кое-что, чего Лена недоговорила, и продолжала слушать.
В связи с конференцией Лена и Таня были непрерывно заняты с утра до вечера. У них были пропуска в «Кедровую падь», и они практически не выходили из отеля.
Московские гости были очень капризны. Кому-то досаждало излишнее внимание репортеров, а кого-то оскорбляло их демонстративное равнодушие. Кого-то не устраивал вид из окна номера, а кого-то – соседи, кому-то мешал шум за стенкой, а кому-то не нравился цвет кафеля в ванной… Кроме того, и сами политики доставляли персоналу немало хлопот. Один радикальный депутат с юга России каждый вечер непременно напивался до поросячьего визга, известный всей стране политик избил популярного журналиста, член Совета Федерации едва не изнасиловал моложавую депутатшу…
Когда конференция, миновав все мели и подводные камни, относительно благополучно приблизилась к концу, сотрудники фирмы вздохнули с облегчением. Оставался последний вечер, так сказать – финишная прямая, а потом можно будет отдохнуть и спокойно подсчитать набитые шишки и заработанные тяжелым трудом деньги.
– В группе специалистов из Санкт-Петербурга, работников центра социологического центра «Вариант», – продолжала девушка после небольшой паузы, – была женщина, показавшаяся мне знакомой. Я встречала ее несколько лет назад… Конечно, с тех пор она очень изменилась, не то чтобы постарела, скорее, наоборот – приобрела какой-то столичный блеск, но все же узнать ее было несложно. И вот в этот последний вечер я случайно увидела эту женщину в обществе известного политика…
Лена сидела в зимнем саду отеля, обдумывая оставшиеся на сегодняшний вечер дела, когда в помещение вошли мужчина и женщина. Мужчину Лена узнала сразу же – его широкое, грубоватое лицо с тяжелым массивным подбородком очень часто мелькало на страницах российских газет и на экранах телевизоров, особенно в последние месяцы, когда он вступил в борьбу за пост губернатора одной из крупных и богатых северных областей. Женщина была видна со спины, и только когда она слегка повернулась и встала ближе к свету, Лена узнала в ней свою давнюю знакомую.
Девушка поспешно отступила за пальму, чтобы не попасться на глаза вошедшим. Таково было основное правило поведения сотрудников принимающей фирмы – как можно меньше мелькать перед глазами участников конференции, делать свое дело, оставаясь незаметными.
Кроме того, ей совсем не хотелось встретиться с этой женщиной. То, что произошло между ними несколько лет назад, оставило в душе у Лены не самые приятные воспоминания.
Политик и его спутница остановились возле фонтана в форме каменной черепахи. Мужчина сжимал руку женщины и смотрел на нее не вызывающим сомнений взглядом…
– Я приду, – проговорила та вполголоса, – через час… не закрывайте дверь номера и отошлите куда-нибудь своего цепного пса.
Лена бесшумно скользнула в дальний угол зимнего сада. Там был еще один выход, которым она решила воспользоваться, но в тот момент, когда она открывала дверь, из ее руки выскользнула связка ключей. Коротко звякнув, ключи упали на покрывающую пол плитку. Лена подхватила их и как ошпаренная выскочила из зимнего сада.
После этого на нее снова обрушилась лавина мелких, но досадных неприятностей и служебных хлопот, за которыми она совершенно забыла сцену в зимнем саду.
Но примерно через полтора часа, когда активность постояльцев отеля пошла на спад, по коридорам забегали с озабоченным видом сотрудники службы безопасности.
Лена остановила знакомого парня и спросила, что случилось.
Тот понизил голос и сообщил, что только что обнаружили исчезновение очень значительного, высокопоставленного человека. И он назвал имя того самого политика с грубоватым лицом и тяжелым подбородком, претендента на губернаторское кресло. Якобы никто не видел – ни охрана, ни секретарь, – куда он подевался и как сумел выйти из номера незамеченным. Никаких подробностей парень не сообщил и вообще попросил Лену держать язык за зубами.
Парень убежал по своим делам, а Лена только пожала плечами – у нее своих забот хватало.
Но под утро всех потрясла страшная весть. Политика обнаружили мертвым в машине, в двадцати километрах от города. По всему выходило, что он ехал куда-то один глубокой ночью и не справился с управлением на незнакомой дороге. Машина не вписалась в поворот и рухнула с обрыва. Никто не мог сказать, каким образом политик очутился так далеко от города, куда он ехал и что ему там было нужно.
Лена пребывала в растерянности. Имеет ли отношение к смерти политика сцена в зимнем саду? Ведь, насколько Лене удалось услышать, та женщина назначила мужчине свидание, сказала, что придет к нему сама. А он почему-то тайком выскользнул из номера и уехал…
Скорее всего, одно с другим никак не связано… Ну, передумала она, или он… а если Лена кому-то расскажет о том, что она случайно увидела и услышала, – к чему это приведет? Скорее всего, к крупным неприятностям… Ее затаскают всякие службы безопасности, здешние и столичные, будут допрашивать… Наверняка всплывет ее прежнее знакомство с той женщиной, и могут подумать, что она все выдумала из мести… да и как она может доказать, что разговор в зимнем саду действительно был? И что он как-то связан с аварией на двадцатом километре?
Тут ее встретил непосредственный начальник и дал новое поручение.
Несмотря на трагическую смерть важной персоны, работа конференции практически закончилась, и требовалось немедленно заняться массой завершающих рутинных дел – отправкой в аэропорт ее участников и их багажа, подготовкой заключительных пресс-релизов и прочим.
За этими хлопотами Лена забыла сцену в зимнем саду.
На следующий день все столичные гости разъехались, в Зауральске наступила привычная провинциальная тишина. Работники «Кедровой пади» приступили к ликвидации последствий конференции, сравнимых разве что с последствиями стихийного бедствия, а руководство фирмы, в которой работали Лена и Таня, вывезли свой отлично потрудившийся персонал на выходные в расположенный неподалеку от города, в очень живописном месте, пансионат «Золотая речка», чтобы отдохнуть от праведных трудов и отметить в тесном кругу закончившуюся работу.
Таня Белолобова прямо из пансионата собиралась уехать в Санкт-Петербург – ей дали направление в знаменитую глазную клинику профессора Сидорова.
Лена собиралась проводить подругу и посадить ее на поезд Зауральск – Петербург, который делал остановку на станции Золотая речка, неподалеку от пансионата. У нее начинался отпуск, поэтому она могла задержаться в пансионате на лишний день.
Сцена в зимнем саду отеля совершенно выветрилась из ее головы.
В первый день уик-энда сотрудники фирмы устроились в пансионате и отправились погулять в его окрестностях. Пешеходная дорожка петляла по берегу Золотой речки, давшей название и близлежащей станции, и пансионату. Слева от тропинки бурная неширокая речка бежала по каменистому руслу, справа возвышалась крутая скала.
Подруги немного отстали от остальных сослуживцев. Когда те скрылись за поворотом, сверху донесся какой-то шорох. Таня вскинула голову и вдруг с криком бросилась вперед, оттолкнув подругу. За спиной у них раздался грохот, и, обернувшись, Лена увидела, как со скалы на то место, где они только что стояли, обрушился огромный камень.
– Там кто-то был! – испуганно проговорила Таня.
– О чем ты? – Лена недоверчиво взглянула на нее. – Спасибо тебе! Еще секунда, и нас обеих раздавило бы в лепешку!
– Я тебе точно говорю, – настойчиво повторила Татьяна, – там кто-то был! Кто-то стоял на скале, я услышала звук и поэтому подняла голову!
Друзья уже бежали к ним, услышав грохот обрушившейся скалы.
Лена прижала палец к губам:
– Не говори никому о том, что видела!
Сослуживцам они ничего не сказали о своих подозрениях, объяснив происшествие естественными причинами и порадовавшись тому, что все обошлось без последствий.
Выходные прошли весело – прогулки, шашлыки, музыка, анекдоты. Вспоминали недавнюю конференцию, капризных столичных гостей. То, что тогда всех раздражало и нервировало до предела, сейчас вызывало только взрывы смеха…
– Отчего ты не велела Тане говорить о сорвавшемся камне? – вклинилась в ее рассказ с вопросом Надежда. – Ведь вы же были там не одни, а с большой компанией, можно было проверить, просто так камень сорвался или его кто-то столкнул.
– Понимаете… Таня, она… в общем, тетя Аня, ее мать, умерла скоропостижно от инсульта. Села в кухне на табуретку – и все. Соседка ее в таком виде через два часа нашла. Для Тани это было таким ударом… вы не представляете…
– Отчего же не представляю, очень даже представляю… – проворчала Надежда.
– У нее на этой почве начались явления всякие, не только зрение упало, но и кошмары все время снились, депрессия, сильные головные боли начались. А на хорошей работе ведь больного человека долго держать не стали бы, сами знаете.
– Это точно, – не могла не согласиться Надежда.
– Ну вот, я не хотела панику поднимать, лишнее внимание к Татьяне привлекать, тем более что она все равно уезжала. То есть я надеялась, что она здесь, в Петербурге, как-то отойдет, подлечится, и вообще… ну, не то чтобы забудет горе свое, но отвлечется немного.
– Продолжай! – велела Надежда.
На следующий день все остальные сотрудники фирмы вернулись в Зауральск, а две подруги остались еще на одну ночь в пансионате, чтобы утром прогуляться до станции и там проститься. Номера у них были одноместные, девушки разошлись по своим комнатам. Лена легла в постель и уже начала засыпать, как вдруг в дверь ее номера постучали. На пороге стояла Таня, в руке она держала бутылку коньяку.
– Ну что, подруга, – вполголоса, с каким-то странным волнением проговорила она, – неужели мы вот так и расстанемся, не посидим с тобой вдвоем на дорожку? Когда еще увидимся!
– Как это – когда? – с недоумением переспросила Лена. – Через месяц! Ты вернешься домой новым человеком, со здоровыми глазами.
– Если бы так… – Татьяна вздохнула, – что-то у меня тяжело на душе… какое-то предчувствие… не знаю, как еще обернется моя поездка!
Лена стала успокаивать подругу, убеждать ее, что перед такой серьезной операцией сомнения и беспокойство неизбежны. Они выпили понемногу, потом Таня налила еще.
– Выпьем за мою новую жизнь! – говорила Татьяна. – Раз ты считаешь, что все изменится…
Девушки тихо разговаривали, вспоминали детство… Татьяна забралась с ногами на кровать и вдруг, посреди разговора, заснула. Ее лицо разгладилось и выглядело во сне совершенно счастливым.
Лена накрыла спящую подругу одеялом и, чтобы не беспокоить ее, перешла к ней в номер и скоро заснула.
А утром ее разбудил громкий, требовательный стук дежурной по этажу и голоса сотрудников милиции.
Когда ей сказали, что Лена Березкина – то есть она сама – выбросилась из окна, девушка от неожиданности и от ужаса потеряла сознание. Гостиничная фельдшерица привела ее в чувство и оставила ненадолго одну, и тут Лена поняла весь ужас случившегося.
Подругу наверняка убили вместо нее, поскольку она ночевала в ее номере! Лену же, надо полагать, хотели убить из-за того случая в зимнем саду гостиницы «Кедровая падь», когда она услышала разговор, не предназначенный для чужих ушей. Ведь она – свидетель того, что в номере у убитого политика была женщина, и если эта женщина и не виновата в его смерти, то многое может рассказать… А Лена знает имя той женщины! Только теперь она поняла, что вчера Татьяне ничего не привиделось и что огромный камень упал не сам по себе, а его кто-то столкнул.
Самое ужасное уже произошло, Таня Белолобова, ни в чем не повинная и не замешанная, погибла по чистой случайности. Но положение самой Лены оставалось ужасным. Для обслуги пансионата все клиенты – на одно лицо, поэтому дежурная по этажу, придя с милицией, приняла ее за Татьяну, но сами милиционеры быстро разберутся, кто есть кто. А тогда и убийцы наверняка осознают свой промах и поспешат его исправить.
Остается одно – немедленно скрыться, пока ошибка убийц еще не разъяснилась.
И тут девушка поняла, что ее единственный шанс – воспользоваться паспортом и билетом погибшей подруги и уехать в Петербург. Немедленно уехать, пока ее еще считают убитой! Там, в огромном городе, ей будет легче затеряться, легче скрыться от своих преследователей.
Она не могла вернуться в свой номер – там наверняка была милиция, поэтому взяла Танину дорожную сумку. Паспорт и билет до Петербурга, к счастью, нашлись в этой же сумке, а размер одежды у них с Татьяной был один. Когда она попыталась уйти из пансионата, ей едва удалось оторваться от преследователей. Из этого она сделала вывод, что люди, убившие Татьяну, уже убедились в своей ошибке, и теперь за ней самой началась настоящая охота.
Особенно испугалась девушка, когда, спрятавшись в чулане, наткнулась там на труп дежурной по этажу – той самой, которая утром пришла к ней вместе с сотрудниками милиции.
Только сев в поезд, она немного успокоилась, хотя и понимала, конечно, что и здесь ее могут найти.
Однако до самого Петербурга с ней больше ничего не случилось.
Она помнила, что Таня рассказывала ей о петербургских знакомых своей матери, обещавших дать ей приют, но не думала всерьез об этом варианте, не собираясь обременять посторонних людей.
И только когда на вокзале Надежда Николаевна окликнула ее, назвав Таней Белолобовой, под влиянием минутного порыва девушка обернулась и назвалась именем погибшей подруги.
– Я понимаю, что поступила глупо и некрасиво, – закончила девушка свой рассказ, – сама не знаю, что на меня тогда нашло, а после неудобно было сознаться в обмане.
– Это все? – холодно осведомилась Надежда, прихлебывая остывший чай.
– Да… – тихо пробормотала Лена и отвернулась.
«Не верю! – сказала себе самой Надежда, как некогда Константин Сергеевич Станиславский говорил неспособным актерам. – Ни на грош не верю!»
Во-первых, странно выглядело то, что накануне девушки поменялись комнатами. С чего это Лена оставила подругу у себя? Ну, растолкала бы ее и проводила до номера. Во-вторых, с чего это они так разоспались, если наутро одной из них нужно было ехать в Петербург?
– Скажи, Татьяна, вообще-то, что – пила? – осторожно осведомилась Надежда.
– Что вы! Ни боже мой! – с жаром ответила Лена. – При ее-то самочувствии да еще пить! Я почему и удивилась, когда она с коньяком ко мне пришла. Но уж, видно, не зря она волновалась, вон как все обернулось… Она потому и заснула так крепко, что не слишком привычная к спиртному была.
– И ты решилась оставить ее, крепко спящую, одну в незапертой комнате? – прищурилась Надежда.
– А что мне было делать? – в глазах Лены вспыхнули злые огоньки. – Я ее растолкать никак не могла! Кровати там узкие, односпальные, не на пол же мне было ложиться! И потом, там, в этом пансионате, тихо, на этаже дежурная сидит, отдыхающих, кроме нас, почти не было… Красть у меня в номере нечего, деньги я с собой забрала.
– А документы? – вскинулась Надежда.
– Паспорт куда-то завалился, я решила, что утром поищу. Я и сама, наверное, пьяная была, потому что плохо соображала.
– А с чего это милиция решила, что убита ты, а не Татьяна? – не отставала Надежда.
– Так эта тетка заявила об этом, дежурная по этажу, а потом они паспорт мой нашли, там, в комнате.
Надежда встала и немного походила по кухне. Но кухня в ее квартире была маленькой, так что особенно не расходишься. Все в этой истории не нравилось Надежде Николаевне, начиная с сидевшей перед ней девушки и кончая ее собственной глупостью и доверчивостью!
Следовало, однако, признать, что девица если и врала, то не во всем. То есть она, надо полагать, действительно Елена Березкина, и точно они дружили с покойной Татьяной. И если предположить, что Лена говорит правду о случившемся в пансионате, то дальше начинаются сплошные сомнения.
Во-первых, она представила дело так, что обе девицы были совершенно одиноки, просто как оазис в пустыне! Ну, допустим, у Тани умерла мама и больше родственников не было. Допустим также, что Татьяна была некрасива, да еще и больна к тому же, так что мужчины не слишком обращали на нее внимание. Кстати, теперь понятно, отчего Лена была так ужасно одета – это вещи не ее, все с чужого плеча…
Но там, у себя в Зауральске, сама-то Лена должна была очень котироваться – красивая и неглупая молодая женщина, хорошо зарабатывающая к тому же… Так отчего же, когда с ней случилось несчастье, она не бросилась к любимому человеку за помощью, а предпочла уехать по чужим документам в далекий и тоже чужой город?
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?