Текст книги "Небо в шоколаде"

Маркиз решил воспользоваться услугами неожиданного добровольца, чтобы проверить, не будет ли за ним слежки: шестое чувство – хорошо развитая интуиция прирожденного авантюриста – подсказывало ему, что в ГорЗАГСе что-то не так, как-то тут неспокойно…

Лысый доброволец, слегка прихрамывая, вошел в кабинет. На сей раз на рабочем месте была только Аглая Михайловна, молодую сотрудницу она под благовидным предлогом отправила в архив. Прокашлявшись, мужичок, придав себе солидный и внушительный вид, произнес:

– Мне бы справочку получить… о родственниках моих, Ильиных-Остроградских… мне на сегодня назначено.

Аглая Михайловна заметно взволновалась, бросила на посетителя тревожный взгляд, переложила с места на место толстую стопку бумаг и, наконец, проговорила, пряча глаза:

– Документы еще не готовы… приходите в следующий вторник.

Доброволец, у которого не было четких инструкций на такой случай, помялся перед столом, проворчал под нос что-то вроде: «Безобразие, волокита, бюрократы несчастные, никогда ничего вовремя не сделают…» – развернулся и покинул кабинет.

В коридоре он не заметил своего нанимателя и, следуя инструкциям, двинулся на улицу. Леня, соблюдая все правила скрытого наблюдения, пробирался по коридору за ним следом, стараясь оставаться незамеченным и внимательно следя за своим наемником, чтобы обнаружить, не появится ли за ним «хвост».

Выбравшись на улицу, Леня стал вдвойне осторожнее. Он держался на возможно большем расстоянии от лысого мужичка. Тот неторопливо шел по улице, заметно прихрамывая и растерянно оглядываясь по сторонам, ожидая появления своего странного нанимателя.

Набережная, по которой он шел, была безлюдна, только какой-то высокий сутулый старик двигался ему навстречу, опираясь на трость. Поравнявшись с лысым мужичком, старик остановился и что-то проговорил – может быть, спросил у него дорогу или время. Затем он приподнял свою трость и молниеносно взмахнул ею в воздухе. В руке у него что-то блеснуло, и лысый мужичок, покачнувшись, схватился за грудь. Маркиз удивленно наблюдал за этой сценой из своего укрытия. Смысл происходящего не сразу дошел до него, а когда он наконец понял, что именно случилось на его глазах, старик с тростью уже неким непостижимым образом куда-то испарился, а лысый «наемник» сделал несколько коротких неуверенных шагов, покачнулся и тяжело рухнул в сугроб.

Маркиз бросился к нему. Человек был мертв: снег под ним потемнел от пропитавшей его крови. Леня огляделся по сторонам. Вокруг не было ни души. Помочь несчастному Маркиз уже ничем не мог, сталкиваться с полицией ему совершенно не хотелось, и он побежал прочь, думая о том, что даже такое невинное занятие, как стояние за деньги в очередях, может в наши дни стоить человеку жизни… а также и о том, что сегодня именно он, сам того не желая, послал этого человека на смерть… А также о том, что его старый добрый знакомый, страховщик из Германии Лангман, обратившись к Лоле с «дружеской просьбой», втравил их в какую-то весьма серьезную и опасную игру.

– Ни фига себе, – бормотал на бегу ошарашенный Маркиз, – сходил в ЗАГС, называется, получил справочку… Ну ладно, теперь мы будем начеку…

Он юркнул под козырек первого попавшегося на его пути телефона-автомата и позвонил в агентство «Эркюль Пуаро». От автоответчика он узнал номер нового офиса – толстяк не соврал, агентство действительно переехало. По тому номеру ответил приветливый девичий голосок:

– Вас приветствует агентство «Эркюль Пуаро»!

– Могу я попросить Андрея Арнольдовича Бакланова? – вежливо осведомился Маркиз.

Было такое впечатление, что офисная девушка с разбегу рухнула в пропасть. Маркиз услышал в трубке ее испуганный вскрик, а потом там установилась гробовая тишина.

– Эй! – позвал ее Леня. – Так как насчет Бакланова?

– Он… он у нас больше не работает, – скороговоркой пробормотала девица, – могу порекомендовать вам других агентов…

– Нет, мне нужен именно Бакланов. А вы не можете дать мне его телефон? – настаивал Маркиз.

– Нет! – выкрикнула девица и бросила трубку.

Телефон Бакланова Маркиз и так отлично запомнил, увидев в ГорЗАГСе его визитную карточку, а спросил о нем у девицы только для того, чтобы проверить ее реакцию.

Реакция была достаточно убедительной. Теперь оставалось сделать последний шаг.

Маркиз набрал телефонный номер, напечатанный на визитке Бакланова. Трубку очень долго не брали, и, только когда Маркиз уже решил, что дома никого нет, и хотел отключиться, длинные гудки наконец прервались, и безжизненный женский голос проговорил:

– Я вас слушаю.

– Можно попросить Андрея Арнольдовича?

На том конце провода воцарилась мертвая тишина. Леня подумал было, что связь прервалась, но тут женщина с выражением тоскливой обреченности проговорила наконец:

– Кто вы?

– Я – его бывший клиент, – поспешно соврал Леня.

– Вот как? – В голосе женщины прозвучали одновременно отчаяние, равнодушие и издевка. – За женой следили? В агентство звоните, вам другого человека дадут!

– Я не хотел бы другого, – продолжил Маркиз с заискивающей интонацией, – я бы хотел Андрея Арнольдовича…

– Андрей Арнольдович больше этим не занимается, – отрезала женщина и добавила безжизненным голосом: – Андрея Арнольдовича больше нет. Его убили.

– Вот как?! – проговорил Маркиз, не зная, что еще сказать этой убитой горем женщине.

Впрочем, говорить ничего и не нужно было – в трубке зазвучали короткие гудки отбоя.

– Вот как! – повторил Маркиз уже самому себе. – Что же это за справочка такая, из-за которой убили уже двух человек?

Ибо Леня нисколько не сомневался в том, что частного детектива Андрея Бакланова убили из-за той же самой информации, за которой он сам пришел сегодня в ГорЗАГС.

Поскольку очень трудно представить себе, чтобы частного детектива убили из-за того, что он застукал какую-нибудь разбитную сорокалетнюю бабенку в чужой постели.

Поскольку из-за этой загсовской справочки уже убили у Лени на глазах одного человека, а где один труп – там и два.

Поскольку Леня Маркиз был мужчина образованный и знал такое философское понятие, как бритва Оккама, которое – применительно к данному случаю – можно было бы сформулировать так: не надо объяснять два убийства разными причинами, если можно объяснить их одной и той же.

– Вот как! – вновь повторил Маркиз с отчетливо прозвучавшим в голосе металлом.

Он не собирался отступать. Он собирался выяснить, в какую историю втравил их с Лолой герр Лангман.

Для этого ему нужно было разобраться с ГорЗАГСом.

Леня посмотрел на часы. Присутственное время городского ЗАГСа как раз заканчивалось. Маркиз, завел машину и помчался к дому на набережной.

Остановившись напротив подъезда, он начал внимательно следить за потоком сотрудников, покидавших учреждение. Как и следовало ожидать, работали здесь преимущественно женщины, по большей части среднего и более чем среднего возраста, отмеченные печатью несколько двойственного социального положения: с одной стороны, они трудились как бы в солидном государственном учреждении, числились в могучей армии чиновников, свысока смотрели на своих посетителей; все это придавало им вес и значительность в собственных глазах. Но, с другой стороны, оклады у них были жалкими, а взяток сотрудникам ЗАГСа никто не предлагает – не за что. Поэтому чиновничья надменность в их облике была какой-то неуверенной, а меховые шапки и воротники, знававшие некогда лучшие времена, были вытертыми, поношенными и старомодными.

Поток сотрудников постепенно редел, и Маркиз уже подумал было, что пропустил интересующую его особу, как вдруг она показалась в дверях ГорЗАГСа. Курносая веснушчатая девчушка из справочной службы спускалась по мраморным ступенькам учреждения, всхлипывая и прикладывая к глазам маленький кружевной платочек. Когда она поравнялась с Лениной машиной, Маркиз открыл дверцу и окликнул девушку:

– Машина подана! Отвезу вас, куда скажете.

Девушка вздрогнула и испуганно шарахнулась в сторону:

– Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь!

– Почему же к незнакомым? – Леня улыбнулся самой обаятельной из своих улыбок. – Мы же с вами знакомы, я к вам приходил совсем недавно на прием узнать о своих родственниках Ильиных-Остроградских. Неужели вы меня забыли? Я этого просто не переживу! – И он театрально закатил глаза и прижал руку к своему разбитому сердцу.

– Ой, и правда! – девушка пригляделась к Лене. – Ну как, Аглая Михайловна нашла для вас документы?

– В том-то и дело, – Леня изобразил на лице крайнюю степень разочарования, – в том-то и дело, что она этих документов не нашла! Я хотел поговорить с вами об этом, но вижу, что у вас свои собственные неприятности… Но что же мы с вами разговариваем на улице, вы совсем замерзнете! Садитесь, садитесь в машину, я отвезу вас домой!

Девушка из ЗАГСа еще раз всхлипнула, представила, какая толчея в этот час в метро, и нерешительно подошла к машине. Леня помог ей устроиться на переднем сиденье и тронулся с места.

– Ну и куда ехать?

– В Купчино… – смущенно пробормотала девушка, – наверное, это слишком далеко, у вас ведь свои дела…

– Это только хорошо, что далеко, – галантно ответил Маркиз, – я дольше смогу наслаждаться вашим обществом. Только у меня будет к вам две просьбы – так сказать, в виде платы за проезд.

– Какие просьбы? – насторожилась девушка.

– Не бойтесь, ничего страшного, – Леня усмехнулся, – во-первых, скажите: как вас зовут. Меня, кстати, зовут Леонидом, а лучше – Леней.

– А я – Аня, – девушка смущенно улыбнулась, забавно сморщив свой курносый носик.

– А вторая просьба, Анечка, – скажите мне, кто вас обидел? Я ведь видел, что вы плакали…

– Нет, меня никто не обижал… – Аня еще больше смутилась, – просто… я еще совсем недавно работаю и часто что-нибудь делаю неправильно… Ну, в общем… вы понимаете…

– Это Аглая Михайловна? – догадался Маркиз. – Она вас отругала?

– Да… То есть нет… Я сама виновата… – Аня вновь начала всхлипывать и полезла в сумочку за платком.

– Так, вот что, – Маркиз решительно свернул к тротуару, – мы сейчас идем вон в то кафе, и вы мне все рассказываете.

– Я не хочу в кафе! – попыталась воспротивиться Аня. – Я не пойду с вами ни в какое кафе! Знаю я эти кафе!

– Анечка! – Леня вежливо, но решительно вытащил ее из машины, вытер, как ребенку, лицо своим большим клетчатым платком и повел, несмотря на слабое сопротивление, к дверям кафе с яркой надписью «Папа Карло» над входом.

– Анечка, запомните раз и навсегда: лучшее лекарство от стресса – это сладкое. Поверьте мне: против женских слез отлично помогают пирожные. Я как доктор прописываю вам два пирожных! А если ваш молодой организм справится с такой нагрузкой, то и три.

– Вы правда доктор? – недоверчиво спросила Аня, широко распахнув круглые детские глаза.

– Почти. – Леня усадил ее за угловой столик и отправился к стойке за пирожными.

Кроме пирожных, он принес ей фруктовый салат, десерт из взбитых сливок с шоколадом и огромную чашку кофе со сливками.

Аня замолкла и решительно занялась салатом. Леня с удовольствием наблюдал за ней, маленькими глотками смакуя чашечку кофе по-турецки.

Когда Аня покончила с салатом и пирожными, пододвинула к себе десерт и кофе, глаза уже окончательно высохли и замаслились от сытости.

– Ну, – Леня отставил чашку, – а теперь рассказывайте: чем вас обидела противная Аглая?

– Она не противная, – Аня потупилась, – она только из воспитательных соображений… я ведь совсем недавно работаю, и мне еще очень многому нужно научиться…

– Ну, рассказывайте, рассказывайте! – подбодрил Маркиз девушку. – Вам обязательно нужно с кем-нибудь этим поделиться! За что она вас сегодня отругала? Она ведь вас отругала?

– Отругала, – Аня уставилась в стол и принялась царапать ногтем сучок на деревянной столешнице, – она меня отругала за то, что я посетителю в прошлый вторник сказала, будто документы для него уже готовы… ой, это ведь я вам так сказала! – Аня окончательно смутилась.

– А почему она сегодня вдруг стала ругать вас за это, если дело было во вторник? Или вы только сегодня ей сообщили?

– Нет, – растерянно ответила девушка, – я ей во вторник все рассказала… и она тогда совсем не ругалась. А сегодня, когда я вернулась из архива, Аглая Михайловна была какая-то очень расстроенная и злая… и стала меня за это ругать… ну, за то, что я вам тогда сказала… и что у нее из-за этого неприятности…

Аня окончательно запуталась и вновь захлюпала носом. Леня внимательно посмотрел на нее, встал и направился к стойке. Через минуту он вернулся с большим бокалом «Маргариты» – текилового коктейля с искусственным снегом – и поставил бокал перед Аней. Девушка машинально пригубила коктейль и сама не заметила, как опустошила бокал. Щеки ее порозовели, она явно оживилась.

– А вообще-то, – заявила она решительно, – по-моему, у Аглаи были просто свои собственные неприятности, поэтому она так на меня и напустилась!

– Вот это гораздо больше похоже на правду, – кивнул Леня.

– Да, – Аня отправила в рот последнюю ложку десерта и, удивленно оглядев опустевшие тарелки, продолжила: – Когда я вернулась из архива, она с кем-то разговаривала по телефону, и у нее был такой вид, как будто ее отчитывают… а что, все уже кончилось? – Лицо девушки вытянулось от разочарования. – Как быстро…

Леня вскочил, бросился к стойке и через пять минут вернулся с подносом, нагруженным очередной порцией сладостей. Аня удовлетворенно вздохнула, придвинула к себе тарелочку с фруктовыми пирожными и продолжила:

– И она была страшно недовольна, что я вошла… так на меня зло оглянулась, прикрыла трубку ладонью и быстренько свернула разговор, а потом как набросилась на меня, как набросилась… а вот что это было – такое холодное, в бокале? Можно мне еще?

Леня с сомнением посмотрел на детское личико своей собеседницы, но все же встал и принес ей еще одну «Маргариту».

Аня присосалась к бокалу, замолкнув на некоторое время. Щеки ее еще больше разрумянились. Когда бокал опустел, она поставила локти на стол, посмотрела на Леню и проворковала:

– А вы все-таки симпатичный… сначала вы мне показались слишком старым, но потом я пригляделась… вы еще очень даже ничего!

– Спасибо на добром слове, – буркнул Маркиз, оглядевшись по сторонам.

– А что, Аглая вам не отдала выписку? – спросила Аня, наклонив голову набок.

Леня отметил, что она делает это в точности, как попугай Перришон. И еще он отметил, как неожиданно Аня меняет тему разговора.

– Нет, не отдала, – ответил он, горестно вздохнув, – сказала, что справка еще не готова.

– Врет! – решительно произнесла Аня и придвинулась ближе к Маркизу, заехав локтем в пирожное. – Точно врет! – Она понизила голос и продолжила прямо в ухо Маркизу: – Я к ней заглянула в верхний ящик стола, у нее эта справка давно уже там лежала! – И с заговорщическим видом девушка вложила Лене в руку сложенный вчетверо листок.

– Ну ты даешь! – воскликнул Маркиз с невольным восхищением. – Ты у нее сперла эту справку?

– Тсс! – Аня прижала палец к губам. – Здесь столько народу! Ну как вы могли такое обо мне подумать?! Сперла! Нет, конечно, я только сняла со справки ксерокопию и положила ее на место, а то Аглая меня просто убила бы! – Детские Анины глаза еще больше округлились от притворного ужаса.

Она отодвинулась от Маркиза и принялась за оставшиеся пирожные. Закончив трапезу и сыто отвалившись на спинку стула, Аня с новым интересом подняла глаза на Маркиза и слегка заплетающимся языком проговорила:

– Пое… поехали ко мне!..

– Сейчас я вас отвезу домой, – Маркиз приподнялся за столом.

– Нет, ты меня не понял, что ли? – Аня поправила сбившуюся прядь волос, закрывшую ей один глаз. – Я тебе говорю – поехали ко мне… ты меня понимаешь? Я одна живу, без никого! Поехали ко мне, и ты у меня останешься! Ты что думаешь – я маленькая, что ли? Я, что ли, ребенок? Нет! Я взрослая! Поехали ко мне!

– Ты ведь сама недавно сказала, что я уже старый. Во всяком случае, для тебя я точно староват. – Маркиз помог Ане подняться из-за стола и осторожно повел к выходу, лавируя между столиками и поддерживая девушку под локоть. Аня совсем раскраснелась и размахивала свободной рукой, так и норовя сбросить что-нибудь с чужого столика. Маркиз подумал, что она опьянела скорее от обильной еды, чем от выпивки – выпила она вовсе не так уж много.

Доведя ее до своей машины, Леня усадил девушку на переднее сиденье, бережно пристегнул ремнем и сел за руль. Затем он вытряс из нее подробный адрес, пока она еще могла связно разговаривать, и поехал в Купчино.

Через пять минут Аня уже сладко посапывала на сиденье рядом с ним. Доехав до ее дома, он с трудом разбудил девушку, довел до дверей квартиры, к счастью не встретив никого из соседей, нашел у нее в сумочке ключи и аккуратно уложил Аню на диванчик в скромно обставленной комнате.

– Останься у меня, – сонно протянула девушка, потянувшись к Лене губами, – я взро-ослая…

И мгновенно она крепко заснула, свернувшись калачиком и подложив руку под щеку.

Леня поспешно вышел из ее квартиры, осторожно захлопнув за собой дверь, спустился к своей машине и только там развернул, наконец, сложенный вчетверо листок бумаги.

– Ну что? – Лола встрепенулась и выскочила в прихожую. – Ты получил наконец информацию от своей принцессы из городского ЗАГСа?

– Не стоит ревновать к бедной девушке, – серьезно заметил Леня, – у нее тяжелая жизнь и зарплата маленькая. Но, между прочим, эти скромные работники ЗАГСа делают большое и нужное дело! Куда бы мы без них? А что это за пятна на полу?

– Это… это…

– Это снова твой проклятый попугай! – разозлился Маркиз. – Он меня в конце концов доведет!

– Зато твой котяра чуть было не поймал его! – И Лола показала ему два больших зеленых пера. – Хорошо, что я успела вовремя.

– Зачем ты вообще его выпустила из клетки? – проворчал Маркиз. – Жаль, что Аскольд не успел…

– Попугаю необходимо летать, иначе он заболеет от гиподинамии! – заявила Лола.

– Вот и выпусти его в форточку… пусть полетает…

– Только не на мороз! – вскричала Лола. – Маркизушка, ну я же не виновата, что никто не пришел по объявлению.

– А я тебя предупреждал, что так и будет, что хозяева попугая радуются жизни и форточку вообще теперь не открывают, чтобы это чудовище ненароком обратно не влетело!

Попугай сидел, нахохлившись, в углу клетки и переживал из-за своего попорченного хвоста. Кот Аскольд обосновался на шкафу и тоже выглядел очень недовольным, потому что законную добычу вырвали у него прямо из когтей – кому такое понравится?

– Ты устал, наверное, Ленечка, и проголодался, – льстиво обратилась Лола к партнеру, – давай пообедаем, а потом не спеша все обсудим.

Маркиз согласился, даже не успев удивиться – с чего это Лола так суетится? Есть ему действительно хотелось. А Лола спешила задобрить своего повелителя, потому что попугай Перришон обгадил новый пиджак от Черутти, неосмотрительно брошенный Маркизом на стул, рассыпал кофейные зерна по его ботинкам и расклевал пакет перца, так что сама Лола полчаса чихала, пока не проветрила квартиру. Но это не шло ни в какое сравнение с испорченным пиджаком, и Лола всерьез опасалась за жизнь попугая. Пиджак же нужно было срочно нести в чистку, да и то вряд ли они там смогут что-то сделать.

Когда это бывало нужно, Лола умела показать себя с самой лучшей стороны, так что после тарелки густого наваристого борща и огромного куска запеченной свинины с горошком и жареной картошкой Леня подобрел, как и любой другой мужчина, который оказался бы на его месте.

– Итак, смотри, – он разложил бумагу на журнальном столике, – у профессора Льва Михайловича Ильина-Остроградского было, как нам с тобой известно, три дочери. Со старшей все ясно, она в незапамятные времена уехала в Австралию, а тут остались две младшие и их мать. И можешь себе представить: в революцию и Гражданскую войну ничего с ними не случилось, так они и жили в том доме на Пушкарской улице.

– Небось новые власти сделали из профессорской квартиры коммуналку, а их всех запихнули в одну комнату…

– Скорее всего, но для нас с тобой это сейчас не важно. А важно то, что жена покойного профессора, Софья Николаевна, умерла в сорок втором году – понятно, в блокаду. Далее: дочь ее, Мария Львовна, одна тысяча девятьсот пятого года рождения, вышла замуж за некоего Денисова Константина Ивановича и в двадцать восьмом году родила сына, Денисова Льва Константиновича, назвав его в честь папы-профессора. Этот Лев Константинович Денисов, в свою очередь, вырос и женился, и в одна тысяча девятьсот пятьдесят третьем году у него тоже родился сын, Денисов Сергей Львович.

– Это только малая часть родственников, – заметила Лола, рассматривая длинную распечатку. – Вот австралиец-то обрадуется!

– К сожалению или к счастью, эта ветвь – неполная, потому что родители Сергея Денисова в одна тысяча девятьсот семидесятом году погибли в автомобильной катастрофе.

– Значит, вычеркиваем их? И что там с остальными? – оживилась Лола. – Много еще родственников? И этот Сергей, у него есть дети?

– Вроде бы у него никого нет, одинокий он… но вообще-то родственников… – Маркиз водил пальцем по листу, – достаточно… Сама Мария Львовна умерла в восемьдесят втором году – как видишь, у сестер была хорошая наследственность, долго все жили, но у нее была еще дочь, Елизавета Константиновна, рождения одна тысяча девятьсот тридцать второго года, и нашему австралийцу, надо полагать, она приходится двоюродной теткой.

– Приходится? – переспросила Лола. – Значит, она жива?

– Надо думать, жива, раз даты ее смерти нету! И самое главное – у нее нет детей! И внуков тоже нету! Женщина прожила всю жизнь одна. Кстати, адрес ее – Пушкарская, дом восемь, квартира пять, так что вполне может быть, что она так и живет в той самой профессорской квартире.

– Значит, от средней сестры остались два потомка – дочка и внук по фамилии Денисовы, так? – вздохнула Лола. – Переходим к младшей дочери профессора Ильина-Остроградского.

– Вот тут сложнее, – вздохнул и Леня, – о младшей дочери у нас ничего нет. Только дата рождения. Ни где жила, ни когда умерла, ни о ее детях – ничего. Данных нет – и все.

– А может быть, она до сих пор жива? И тоже всю жизнь совсем одна прожила…

– Значит, сейчас ей должно быть больше девяноста лет… Маловероятно, – с сомнением протянул Леня.

– Ну так что? – Лола встала и потянулась. – Что-то мне эти потомки покойного профессора уже порядком надоели! Посылаем все справки Лангману, пишем сопроводительное письмо, а он пускай сам объясняется со своим австралийским приятелем.

– Угу, – буркнул Маркиз, – так не пойдет. Во-первых, нас просили найти всех родственников. А мы этого не сделали, потому что младшая сестрица как в воду канула. А может, у нее было тринадцать детей?! Разве можно лишать бедных крошек их законного австралийского наследства? Во-вторых, ты уже забыла о двух убийствах? И о том, что я достал эти документы только благодаря своей исключительной же находчивости и обаянию, потому что официальным путем ничего сделать было нельзя. Все, кто пытался найти родственников Ильина-Остроградского официальным путем, мертвы.

– Ты преувеличиваешь…

– Если и преувеличиваю, то совсем ненамного. Лола, я доверяю своей интуиции: здесь что-то нечисто! Разумеется, даже если полиция расследовала убийство сотрудника агентства «Эркюль Пуаро» Андрея Бакланова, она никак не связала это дело с городским ЗАГСом. Но там, в агентстве, сразу поняли, что смерть Бакланова связана с поисками родственников австралийца, поэтому они и прервали с ним всяческие отношения без объяснения причин! На фига им такие заморочки? Они тихо-скромно отслеживают неверных супругов, а тут вдруг – нате вам, убийство! Они на такое не подряжались! Оттого тот толстяк в агентстве и меня прочь погнал – не знаю, мол, никакого австралийца и знать не хочу!

– Успокойся, – заметила Лола, – твоей интуиции я тоже всецело доверяю. Ты лучше скажи: что ты теперь собираешься делать?

– Выяснить, в чем тут проблема, – без колебаний ответил Леня, – что такого ужасного совершили эти родственники, отчего они так упорно не хотят, чтобы их разыскивали? И дальше: если Билл Лоусон тут ни при чем, то мы просто обязаны, как честные люди, предупредить его, что среди российских родственников, несомненно, наличествует криминальный элемент. Если же он знает, что не все тут ладно с его родственниками и именно поэтому не захотел обращаться в официальные органы, то в этом случае я чувствую сильнейшее желание вывести этого Лоусона на чистую воду, разоблачить его перед Лангманом и наказать за то, что он нас так подставил!

– И разумеется, у тебя уже готов подробный план действий, – недовольно процедила Лола.

– Разумеется, готов, а почему это ты так сердишься? – фальшиво удивился Маркиз.

– Потому, что в своих планах ты всегда уготавливаешь мне самую незавидную и унизительную участь! – Лола повысила голос. – Либо я – горничная, а хозяйка – обязательно жуткая стерва, либо нужно какую-нибудь ненормальную террористку охранять, либо и вовсе беременную изображать! А один раз меня вообще чуть не изнасиловали!

– Чуть не считается, – усмехнулся Маркиз и вовремя увернулся от Лолиного кулака, – не обижайся, дорогая, я ведь не обладаю твоим артистизмом!.. Итак, приступаем к работе.

– Работа – это когда деньги платят, – проворчала Лола, – а когда без денег, то это развлечение!

– Вот ради развлечения ты и пойдешь завтра на Пушкарскую, дом восемь, и постараешься разузнать все о Елизавете Константиновне Денисовой, – в голосе Маркиза появились нотки раздражения. – Только не вздумай соваться в жилконтору или расспрашивать соседей! Спугнешь старуху. И в квартиру ее не суйся под видом социального работника. Старухи обязательно документы требуют, их милиция по телевизору все время предупреждает – будьте, мол, бдительны!

– Что же мне делать – просто слоняться по двору? – разозлилась Лола. – Очень продуктивное занятие!

– Там на месте определишься, – Маркиз махнул рукой, – а если ничего не получится, тогда уж сделаем тебе документы, будто ты из собеса, и пойдешь к старухе домой.

– А ты что будешь делать?!

– А я попробую разузнать что-нибудь о Сергее Львовиче Денисове. Удивительное дело! – Маркиз рассматривал бумаги. – До войны и даже до революции в документах – полный порядок, все записано и отмечено в книгах. А как пошли семидесятые годы и дальше – так полная неразбериха! Казалось бы, и времени меньше прошло, и компьютеризация сейчас везде – так нет, никакого порядка! Адрес этого Сергея Львовича Денисова указан неправильный – улица Маршала Говорова, дом пятнадцать, квартира семь. Я узнавал – в доме пятнадцать по улице Маршала Говорова находятся сосисочный цех, стоматологический кабинет и фирма по ремонту ксероксов.

– Может, раньше это был жилой дом?

– Раньше-то был, но все жильцы выехали, исчезли – кто куда.

– Только не вздумай соваться в жилконтору, – насмешливо передразнила его Лола, – спугнешь мужика! Ищи его по своей базе данных!

– Угу, а ты представляешь – сколько Денисовых в нашем городе? – сокрушенно вздохнул Маркиз.

– Ничего, тебе попугай поможет! – насмешливо ответила Лола и скрылась в спальне.

Несмотря на то что Маркиз велел ей не залеживаться утром в постели, Лола проспала, потом долго возилась в ванной и явилась в кухню, когда ее партнер уже позавтракал. Он даже накормил животных и вывел ненадолго Пу И во двор. На улице сегодня была для зимы вполне приличная погода – легкий морозец и слабое зимнее солнышко, которое хоть и не греет, но радует.

– Лола! – Маркиз заглянул в кухню, где его партнерша варила лично для себя кофе, наполняя квартиру божественным ароматом «Арабики». – Лола! Где мой бежевый пиджак?

– Ленечка, – голос Лолы стал таким сладким, что класть в кофе сахар уже явно не было необходимости, – Ленечка, хочешь, я тебе тоже кофе сварю?

– Ты мне зубы не заговаривай! Где мой пиджак?

– Какой пиджак, Ленечка?

– Бежевый, – ответил Маркиз с исключительным терпением, – бежевый пиджак от Черутти. Мой лучший пиджак! Где он?

– А что, в шкафу его нет?

– В шкафу его нет.

– Нет, значит, и не было.

– Лолка, – Леня решительно шагнул к своей боевой подруге, она взвизгнула и отскочила за холодильник, – Лолка, немедленно признавайся, что ты сделала с моим пиджаком?

– Ничего я с ним не делала, – ответила Лола, ловко отпрыгивая за стиральную машину.

– Я тебя слишком хорошо знаю! – продолжал Леня, развивая наступление. – По глазам твоим нахальным вижу, что у тебя рыло в пуху!

– У тебя у самого рыло! – обиделась Лола. – Ты где свой драгоценный пиджак оставил? На стуле! Вешал бы вещи в шкаф – все было бы в порядке!

– А что с ним случилось? – Маркиз почувствовал недоброе. – Неужели его испортили?! Это наверняка кто-то из твоих мерзких зверей! Признавайся – собака или попугай?

– Попугай! – созналась Лола, окончательно загнанная в угол. – Но только он не виноват!

– То есть как это – не виноват?! – прорычал Маркиз. – Очень даже виноват! Ты что предпочитаешь – попугая на вертеле, попугая-гриль с пряностями или попугая-табака?

– Леня! – возопила Лола. – Неужели ты способен на такую нечеловеческую жестокость?

– А ты помнишь, сколько я заплатил за этот пиджак?! Ладно, так и быть, я готов пойти на компромисс!

– Компромисс? – подозрительно переспросила Лола. – А какой тут может быть компромисс?

– Попугай-гриль! – рявкнул Маркиз.

В этот миг, громко хлопая крыльями, в кухню влетел Перришон. Сделав круг под потолком, он плавно опустился на плечо Маркизу, легонько клюнул его в щеку и доверительно проговорил:

– Перришончик хорроший, хорроший. Дайте Периньке сахарку, сахарку и ор-решков!

Леня скосил на попугая глаза и удивленно проговорил:

– Чего это он на меня уселся? Подлизывается, что ли?

– Нет, что ты, Ленечка! – радостно воскликнула Лола, почувствовав несомненный перелом в его настроении. – Он признал тебя! Он почувствовал в тебе родную душу!

– Что ты хочешь этим сказать – что я глуп и болтлив, как попугай?!

– Ну что ты, дорогой, я совсем не это хотела сказать! Просто я вижу, что ты в глубине души – очень хороший, и ты никогда не выгонишь бедную птицу на мороз. Попугай тоже это заметил…

– И поэтому он совершенно обнаглел и испортил мой лучший пиджак!

– Все еще можно поправить, – успокаивающе сказала Лола, – мы с Пу И отдали его в чистку.

– Если еще раз повторится что-нибудь подобное, я найду на тебя управу! – решительно заявил Маркиз попугаю, но в голосе его не было должной строгости.

В последний момент Лола решила взять с собой на дело Пу И. Во-первых, Маркиз ворчал, что звери мешают ему работать, во-вторых, Лола опасалась, что попугай опять подговорит Пу И и Аскольда на какие-нибудь новые каверзы, а в-третьих, если ей суждено болтаться по двору, то будет очень уместно взять с собой песика. Тогда они ни у кого не вызовут подозрений – симпатичная молодая женщина гуляет с собачкой.