Текст книги "Король изумрудов"

Поскольку на этот раз в ее тоне не было вопросительной интонации, Маркиз предпочел не отвечать.

– Ты говорил, что надежнее человека не бывает! – продолжала бушевать Лола. – Что ты доверяешь ему почти как себе! А такой вариант, что старый козел после укола станет петь, как соловей летом, тебе просто не пришел в голову!

– Не называй его козлом, он умер, – сказал Маркиз.

– Да? – недоверчиво спросила Лола.

– Да. Когда я пришел на встречу в то место, он был еще жив. Эти сволочи привезли его и оставили там, а сами собирались поджечь все вокруг, чтобы мы с Аскольдом задохнулись.

– Вот откуда такая вонь! – догадалась Лола.

– Он указал мне путь к спасению, а сам отравился, чтобы не быть мне обузой, – скорбно сообщил Маркиз и снова лег лицом вниз.

– Что ж, это очень благородно с его стороны, – спокойно произнесла Лола, – но было бы лучше, если бы он проявил это благородство пораньше, когда решил обратиться к тебе… Но послушай, – она вдруг сорвалась с места и бросилась в коридор, где достала из кладовки чемоданы, – значит, ты ушел потихоньку, никто тебя не видел и Зарудный с его костоломами считает, что вы с Аскольдом задохнулись или сгорели?

Последние слова прозвучали невнятно, потому что Лола скрылась за дверцей платяного шкафа.

– Что это ты делаешь? – Маркиз перевернулся на спину и глядел на Лолу удивленно.

– Собираю вещи! – огрызнулась она. – Пока по телевизору не сказали, что на месте пожара нашли один труп, а не два, у нас есть время. Деньги у нас с собой, мотаем отсюда к чертовой матери! Что разлегся, вставай!

– Я не поеду! – раздельно произнес Маркиз и сел на диване. – Я никуда не поеду!

– Как же ты мне надоел! – в сердцах высказалась Лола. – До чего же ты упрямый!

– Тебе действительно нужно уехать, – очень серьезно проговорил Маркиз, – здесь стало опасно.

– А ты? Что ты собираешься делать?

– Я собираюсь мстить, как ни глупо это звучит, – ответил Маркиз.

– Действительно, глупо, – согласилась Лола, – вон Пу И и то понимает, что глупо.

Песик осторожно выглядывал из-за двери в другую комнату.

– Теперь это стало моим личным делом, – продолжал Маркиз, – я, знаешь, очень рассердился. Жаль старика, в свое время он многому меня научил. И за себя отомстить охота. Чувствую, что нам с Зарудным в одном городе вместе не ужиться.

– Ну и что ты собираешься с ним делать? – насмешливо спросила Лола. – Нанять киллера? Или подсунуть ему бомбу, как тот козел Шумелов подсунул Рудейко?

– Нет, разумеется, – Маркиз пожал плечами и слабо улыбнулся. – Откровенно говоря, четкого плана у меня нет. Но я обязательно что-нибудь придумаю. Теперь насчет тебя. Собирайся, бери собаку и улетай. Ты же хотела снова в Венецию, вот и летите.

– Ты только и мечтаешь от меня избавиться! – воскликнула Лола. – Нет, все-таки тут не обошлось без другой женщины!

– Сама же только что говорила, что нельзя тянуть время, – с упреком сказал Маркиз.

– Вот теперь мы с Пу И точно никуда отсюда не уедем! – воскликнула Лола и плюхнулась на диван рядом с Маркизом. – Будем сидеть тут и отравлять тебе жизнь!

– Лола…

– Никаких «Лола»! – передразнила она Маркиза. – Скажи, я все правильно сделала в казино? Познакомилась с Шумеловым, сумела его заинтересовать…

– Тут ты молодец, – согласился Леня.

– Значит, и дальше тебе без меня не обойтись! – заявила Лола. – Или ты приглядел мне замену?

– Господь с тобой, девочка, – он обнял ее и привлек к себе, – куда же я без тебя…

Она потянулась поцеловать Леню, но тут же в негодовании отшатнулась:

– Да идешь ты в душ, наконец, или нет! Теперь еще и диван весь провоняет!

Несмотря на позднее время, Маркиз после ванны плотно поужинал, и Лола, против обыкновения, не стала возражать и призывать его к умеренности, а, наоборот, подложила ему на тарелку лишнюю котлету. Сама она пила несладкий чай, изредка отщипывая мелкие кусочки кекса с изюмом.

Пу И решил, что раз Леню кормят, то ему тоже полагается потребовать свою долю земных благ, и начал очень выразительно и жалобно поскуливать под столом. Поскольку озабоченная серьезными проблемами Лола забыла свой первейший жизненный долг – не кинулась немедленно к холодильнику за лакомствами для песика, – он решил напомнить о себе более решительно и, уцепившись зубами за свисавший край скатерти, потянул его на себя. Скатерть сползла со стола вместе с посудой и чайником, и все это с неимоверным грохотом обрушилось на пол. Несчастный песик сам испугался произведенного эффекта и помчался искать спасения в спальне, Лола бросилась его утешать, а рассерженный Маркиз запустил вслед ему газету. В общем, всем было очень весело.

Ночь прошла спокойно. Утром Маркиза разбудил разносящийся по всей квартире запах свежемолотого кофе – Лола была на высоте. Теплые хрустящие булочки с шоколадом, за которыми Лола уже успела смотаться в круглосуточную кондитерскую на углу, радовали глаз румяными боками. Леня не удовлетворился булочками и потребовал еще бутерброд с ветчиной и яйцо всмятку.

– Ты сыт, наконец? – утомленно спросила Лола. – Боюсь, что в доме больше ничего нет…

– Сыт, – сообщил он, откинувшись на стуле и допивая вторую чашку кофе, – не сердись, девочка, я перенес вчера сильный стресс, и теперь мне нужно много есть.

– Не понимаю, куда все это уходит, – искренне удивилась Лола, – на вид ты худой, как марафонец.

– В ум, – сообщил он, постучав пальцем по лбу, – энергия от пищи перерабатывается непосредственно в умственные клетки. Так уж устроен мой организм.

Лола отвернулась, чтобы скрыть довольную улыбку, – она поняла, что Ленька выспался, перестал хандрить и снова полон идеями.

– Ну, так какие у тебя планы?

– Спокойно, девочка, пока у меня есть неотложное дело.

Леня уединился в комнате, где располагалась его записывающая аппаратура. Он прокрутил магнитофонную пленку с записью последнего разговора Петра Степановича Шумелова с покойным Андреем Рудейко. Отличная, прямая беседа, без намеков и экивоков, приятно послушать. Леня поглядел на часы – около девяти утра. Стало быть, господин Шумелов уже встали и собираются на службу. А возможно, уже на нее едут. Самое время порадовать его «приятной» новостью. Он набрал номер личного мобильного телефона Петра Степановича Шумелова и, когда там ответили, жизнерадостно проговорил:

– Доброе утро, Петр Степанович!

– Кто это? – настороженно спросил Шумелов, в последнее время он не ждал от телефонных звонков ничего хорошего.

Вместо ответа Маркиз включил магнитофон, и в ухо Шумелову влез разъяренный голос Андрея Рудейко:

«Деньги взял – отработай! А за то, что играть со мной вздумал, – заплатишь штраф…»

Маркиз остановил запись, чтобы услышать реакцию своего собеседника, но в трубке было тихо. Маркиз даже слегка забеспокоился, не откинул ли Шумелов копыта от неожиданности.

– Петр Степанович! – окликнул он. – Вы слушаете?

Ответом ему был нечленораздельный хрип.

– Ну, возьмите себя в руки, – укоризненно заговорил Маркиз, – это не голос с того света, это просто запись. Вы правильно угадали: кто-то очень нехороший и предусмотрительный записал на пленку ваш с Рудейко телефонный разговор накануне убийства.

В подтверждение своих слов он включил запись, и Петр Степанович услышал свой голос, полный ужаса и злобы:

«Там не было никаких денег!»

И дальше снова Рудейко:

«Завтра в двенадцать на том же месте в центре зала, так же пойдешь от Итальянской… поменяемся портфелями…»

– Петр Степанович, дорогой, надеюсь, вы все поняли? – воззвал Маркиз в тишину.

– Чего вы хотите? – задал Шумелов традиционный в таких случаях вопрос.

– Я хочу, чтобы вы поняли простую вещь: любой сотрудник компетентных органов, прослушав пленку, сразу же сообразит, что причиной взрыва машины Рудейко послужил тот самый коричневый портфельчик, который вы подсунули ему, только вместо денег вы нафаршировали его взрывчаткой.

– Чего же вы хотите? – обреченно повторил Шумелов.

– Я хочу справедливости, – грустно сказал Маркиз, – и уж вам решать, много это или мало. Я хочу, чтобы вы отработали те сто тысяч, которые получили за «поддержку» от группы бизнесменов до того, как решили связаться с Рудейко.

– Ах, вот как! – выдохнул Шумелов, он понял, откуда на его голову свалились все последние неприятности.

– Да-да, вы должны сделать так, чтобы спорный участок достался им. В этом случае я твердо обещаю, что у меня не будет к вам больше никаких претензий.

– Какие у меня гарантии, что после решения дела с участком вы не отправите пленку в полицию? – просипел Шумелов.

– Только мое честное слово, – любезно сообщил Маркиз. – Пленку я оставлю у себя на тот случай, если вы захотите каким-то образом обидеть моих друзей. Тут дело тонкое, вдруг вам понравится отправлять на тот свет неугодных вам людей? Ну, так согласны?

– Я постараюсь, – устало проговорил Петр Степанович.

– Уж будьте добры, постарайтесь, и тогда все останутся довольны, разумеется, кроме покойного Андрея Рудейко, – произнес напоследок Маркиз и отключил связь.

– Ну что ж, – сказал он Пу И, который во время разговора тихонечко сидел рядом, глядя на него выразительными глазами, – это были дела служебные, а теперь займемся личными.

Пу И почему-то понял его по-своему и побежал к Лоле на кухню.

– Дорогая, – проговорил Маркиз, появляясь на пороге кухни вслед за песиком, – я хотел бы с тобой побеседовать о наших планах, если ты дашь слово, что не будешь ругаться и выслушаешь меня до конца.

– Это будет трудновато, но я очень постараюсь, – с улыбкой сказала Лола.

– Это, конечно, еще не готовый план, а только наметки, – несколько смущенно начал Маркиз, – дело в том, что перед смертью Аскольд рассказал мне о некоем изумруде, который называется «Глаз ночи».

Лола, как всякая женщина, была неравнодушна к драгоценным камням, поэтому навострила ушки.

– Камень очень ценный и редкий. Красоты необыкновенной. И самое главное, Аскольд утверждал, что камень этот уже очень много лет считался пропавшим.

– И где он его увидел? – недоверчиво спросила Лола.

– В том-то и дело, что не он, а его знакомая видела камень у банкира Ангелова! Она узнала изумруд, потому что разбирается в драгоценностях, даже диссертацию на эту тему писала когда-то.

– Когда Аскольд это тебе рассказывал, перед смертью? А не могло все быть просто бредом больного умирающего человека?

– Сам про это думал, – с досадой ответил Маркиз, – но… нет, что-то мне подсказывает, что это правда. Но нужно все выяснить подробно, и если камень действительно существует…

– Ты его украдешь? – презрительно спросила Лола.

– Нет, я поймаю на него Артема Зарудного, как рыбку на живца, – заявил Леня.

Лола пожала плечами – глупее ничего невозможно придумать!

Маркиз не пошел на похороны Аскольда – это было бы опасно, хотя Лола по его просьбе попыталась изменить ему внешность.

– Ты ведь не женщина, – жаловалась она, – парик не наденешь, волосы не перекрасишь… косметика опять же… Хотя… давай-ка осветлим волосы и брови, станешь блондином… потом, конечно, очки с простыми стеклами, это придаст солидности, прическу изменим…

Она рылась в косметичке. На стол вылетело несколько тюбиков помады, тушь, тени, тональный крем. Потом Лола вывалила из шкафчика краску для волос, гель для укладки…

– Слушай, а где моя пудреница? – внезапно спросила она.

– Ну, знаешь, – Маркиз возмущенно привстал со стула, – надеюсь, ты не думаешь, что я тайком пользуюсь твоей косметикой! У меня, знаешь ли, вполне традиционная ориентация, пудриться и краситься мне ни к чему!

– Ага, женщины тебя и так любят! – поддакнула Лола. – Но куда же все-таки делась пудреница?

– Потеряла где-нибудь, – Маркиз отвернулся.

– В квартире у меня порядок, а из дому я по твоей милости уже три дня не выходила, только на прогулки с Пу И… кстати…

В ответ на упоминание своего имени песик издал звук, сильно напоминающий чих.

Звук доносился из-под дивана. Переглянувшись, Лола и Маркиз посмотрели под диван.

– Пу И! – строго сказала Лола. – Немедленно вылезай, что ты еще придумал?

Послышался еще один чих и какая-то возня.

– Слушай, мне некогда с ним возиться! – рассердился Маркиз.

Он притащил швабру и стал тыкать ею под диван. Раздался негодующий визг, и появился Пу И. Он был весь в пыли и еще в каких-то полосках телесного цвета. Леня вытащил из-под дивана кучу мелких предметов – зажигалку, катушку ниток, губку для мытья посуды, батарейку для фотоаппарата, две скорлупки от грецкого ореха и Лолину пудреницу.

– Когда же он успел все это натаскать под диван? – удивлялась Лола. – Ведь мы же недавно сюда въехали…

– Но ведь Пу И – совершенно особенная священная собака, – поддразнил ее Леня, – что там насчет связи с космосом? Может, ему для этого понадобилась твоя компактная пудра?

Разозленная Лола заперла Пу И в туалете, а сама занялась Маркизом.

Через час она отступила, любуясь на дело своих рук.

– Гардеробчик надо бы обновить, а в целом – сойдет!

В редакцию дамского журнала «Астра» вошел симпатичный светловолосый мужчина в строгом темно-сером плаще и в очках в металлической оправе.

– Могу я видеть Татьяну Сергеевну? – спросил он у девушки с телефонной трубкой в руке, справедливо посчитав ее секретаршей.

– По какому делу? – тут же отозвалась она.

– По личному, – приветливо улыбнулся он, – по сугубо личному делу.

Мужчина выглядел прилично, и заинтригованная девица решила его пропустить, но дверь в кабинет посетитель затворил за собой очень плотно, так что ни звука не доносилось оттуда.

– Здравствуйте, Татьяна Сергеевна, – сказал вошедший, – простите за назойливость, но я хорошо знал Аскольда Ивановича…

«Ну вот, дождалась! – мелькнуло в голове у Татьяны. – Этот тип, несомненно, из полиции…»

– Что вам угодно? – сухо спросила она незнакомца. – Документы хотя бы у вас есть?

– Документы мои вам ничего не скажут, – рассмеялся он, – и только не думайте, что я из полиции. Я к этим органам не имею ни малейшего отношения, – сказал Маркиз, слегка покривив душой, – отношения с полицией у него были самые напряженные.

– А в таком случае, – Татьяна красноречиво поглядела на дверь, – не смею вас задерживать…

Но незваный гость не обиделся. Он уселся поудобнее, расстегнул плащ и начал говорить. Он рассказывал Татьяне про Аскольда – каким он был, как играл на бильярде, сколько всего знал, какие употреблял характерные словечки…

– Верю, – сказала она, незаметно поглядев на часы, – верю, что вы действительно хорошо знали Аскольда, но чего вы хотите от меня? Ведь он умер…

– Да, конечно. И об этом тоже я хотел бы с вами поговорить. Но вы заняты, – от него не укрылось Татьянино нетерпение, – так что я прошу вас со мной пообедать как-нибудь в ближайшее время.

– Хорошо, – неожиданно для себя ответила Татьяна, – но только ресторан я выберу сама.

– Конечно, – мгновенно согласился Маркиз, – наверняка вы лучше в них разбираетесь… Я, честно говоря, довольно долго не был в Петербурге, да и вообще-то небольшой специалист по ресторанам…

– Не подумайте, что я – ресторанный завсегдатай. Просто мне по роду своей работы постоянно приходится обхаживать рекламодателей, а одним из обязательных элементов такого ритуального ухаживания является обед в ресторане, поэтому я их изучила и знаю, где кормят действительно вкусно и не слишком дорого.

Они договорились на вечер после работы.

Под Татьяниным руководством Маркиз приехал в небольшой переулок на Петроградской стороне и увидел ярко сияющую разноцветным неоном вывеску «Дольче вита».

– Итальянский ресторан, – с некоторым разочарованием в голосе проговорил он.

– Не просто итальянский ресторан, – поправила его спутница, – а лучший итальянский ресторан в городе!

Леня подал Татьяне руку, помогая ей выйти из машины, и они подошли к дверям заведения.

Собственно, это были не двери в обычном понимании этого слова. Раздвижная прозрачная стена отъехала в сторону и пропустила их в крытый дворик, превращенный стараниями дизайнера в площадь старинного итальянского города. Прозрачная крыша была искусно подсвечена, и сквозь нее виднелись обшарпанные стены старых питерских домов, в фантастическом цветном освещении превратившиеся в стены сказочного средневекового замка. Посреди зала – или дворика – росла столетняя липа, ствол которой проходил сквозь прозрачную крышу, а вокруг дерева был разбит цветник, среди которого журчал маленький фонтан.

– Татьяна Сергеевна! – метрдотель торопливой походкой пересек зал. – Рад вас видеть! – Он окинул заговорщицким взглядом Маркиза. – Ваш гость – это наш гость! Для вас приготовлен ваш обычный столик.

– Да, я вижу, вы здесь действительно постоянный посетитель! – усмехнулся Маркиз, когда мэтр отошел от них.

– Да, но вы не представляете себе, как они удивятся, когда вы сами будете расплачиваться! Обычно здесь я плачу за своих гостей.

На смену метрдотелю к столику подошел высоченный усатый официант и, склонившись к Татьяне, затараторил:

– Очень рекомендую салат «Моцарелла каприз» из свежих томатов и сыра моцарелла, заправленный базиликом. На горячее – карпаччо из лосося или из говядины… Кроме того, сегодня нашему повару особенно удалось пиккато миланезе – эскалоп из телятины с сыром, томатным соусом и спагетти… или, может быть, вы предпочтете запеченный картофель, фаршированный ветчиной?

Татьяна задумчиво посмотрела на Маркиза, но Леня только пожал плечами: вы лучше знаете здешнюю кухню, так что я полностью полагаюсь на ваш вкус.

– Мы закажем «дьявольскую пиццу», – решила она наконец, – вы должны это попробовать, а самое главное – должны увидеть, как ее готовят. Это целое представление!

– А что вы будете пить? – осведомился официант.

– Бутылку «Кастелло ди Романо» этого урожая.

Официант молча поклонился и исчез.

– Смотрите на повара! – через минуту проговорила Татьяна, указывая в дальний конец зала.

Там колдовал над плитой огромного роста, пузатый и необыкновенно представительный повар – итальянец в белоснежном колпаке, формой и высотой напоминающем Пизанскую башню. Он подкидывал пиццу так высоко, что, казалось, она долетит до прозрачного потолка ресторана, но тут же ловко подхватывал ее сковородкой.

Вскоре появился официант с высокой бутылкой золотистого вина. Он ловко вытащил пробку и дал ее понюхать Маркизу. Леня с видом знатока потянул носом и важно кивнул. Он видел, как проделывал это старый граф в каком-то французском фильме.

Официант наполнил бокалы и тактично удалился.

– Помянем Аскольда, – тихо проговорил Маркиз.

Татьяна молча кивнула и подняла свой бокал.

Леня поднял глаза и увидел сквозь прозрачный потолок, как над рестораном пролетела какая-то птица – цветное волшебное освещение окрасило ее поочередно в синий, розовый, темно-золотой цвет.

«Не душа ли Аскольда пролетает над нами?» – подумал Леня, но тут же отбросил эти романтические бредни, навеянные молодым вином и колдовским освещением.

– Он был хорошим человеком, – после недолгой паузы проговорила Татьяна, – хоть и не всегда законопослушным…

Маркиз кивнул и добавил:

– Он был моим учителем.

Татьяна удивленно на него посмотрела:

– Так вы тоже?

– Нет, – Леня усмехнулся, – он научил меня играть на бильярде… и правильно относиться к жизни.

– С ним никогда не было скучно, – Татьяна задумчиво посмотрела на пробегающего мимо официанта, – с ним можно было говорить обо всем…

– Вот-вот, – Леня решился и поставил бокал на стол, – расскажите мне о вашем последнем разговоре.

Татьяна вскинула на него глаза, и вопрос, зачем это Лене, застыл у нее на губах. Взгляд ее визави был тверд.

– Вы ведь знаете, что было предметом того разговора, – пробормотала она, – вы ведь за этим и пригласили меня на обед…

– Да, – просто сказал он, – а знаете, откуда мне известна суть того разговора? Ее передал мне сам Аскольд перед смертью…

– Вы были с ним перед смертью? Но…

– Это не опасно, – улыбнулся Леня, – все равно я знаю главное – камень находится в доме у банкира Ангелова, камень очень ценный, изумруд, в котором вы подозреваете давно пропавший «Глаз ночи». Меня интересуют подробности не местонахождения, а происхождения камня.

– Но вы ведь…

– Я не вор, – перебил Маркиз, снова слегка покривив душой, – как и Аскольд не был вором. Я не собираюсь красть этот камень из сейфа банкира, да это было бы трудновато. Я хочу с помощью этого камня отомстить человеку, который довел Аскольда до смерти.

«Какая же я все-таки дура», – мысленно вздохнула Татьяна и рассказала сидящему перед ней мужчине все, что знала о происхождении замечательных изумрудов, названных «Глазами ночи».

Маркиз вернулся поздно. Лола спала, крепко обняв песика, который тоже и не думал просыпаться. Маркизу стало обидно. Он так хотел поделиться с Лолой всем, что узнал о камне. Он присел на кровать и пощекотал Пу И за ухом. Тот лениво приоткрыл один глаз.

– Хоть бы гавкнул, что ли, – предложил Маркиз ему шепотом, – а вдруг это не я, а злоумышленник?

Пу И взглядом выразил ему все, что он думает о хозяевах, которые возвращаются за полночь и мешают спать порядочным собакам, после чего перевернулся на другой бок и снова заснул.

Лола проснулась от возни и втянула носом воздух. От Леньки пахло хорошим вином и сигаретным дымом. Женских запахов она не учуяла – значит, только проводил свою даму домой, но не остался.

– Лола, я хотел тебе сказать…

– Утром, – буркнула она, не открывая глаз.

Алена, бывшая горничная Ангеловых, после увольнения испытывала сложные чувства. С одной стороны, всегда неприятно, когда тебя прогоняют, особенно если это делают в такой хамской форме – а иначе Валерия Федоровна просто не умела. Опять-таки, Алена лишилась хоть и небольшого, но стабильного заработка, и нужно было снова начинать поиски работы, а это занятие не из самых приятных. Но зато Алена не будет слышать этого ежеминутного хамства, постоянных придирок хозяйки, ее издевательства… Нет, в этом были определенные плюсы. Однако Алена пребывала в расстроенных чувствах, и для того чтобы хоть немного успокоиться, она должна была выпить. Чуть-чуть, самую малость какого-нибудь ликера, лучше всего – вишневого… Ей это всегда очень помогало.

Она зашла в первое подвернувшееся по дороге заведение с незамысловатым названием «Русалка» и заказала сто грамм своего любимого вишневого ликера.

После первого глотка жизнь показалась Алене не такой уж тоскливой. Одно то, что больше не придется ходить на цыпочках перед стервой-хозяйкой, уже стоило многого. Алена повеселела и огляделась. Неподалеку от нее сидел вполне симпатичный мужчинка лет тридцати. Очень-таки симпатичный, особенно после глоточка ликера. И что самое в нем симпатичное – он нет-нет да и посматривал на Алену.

Алена элегантным жестом поправила волосы и поймала свое отражение в зеркале позади бармена. Она осталась весьма довольна увиденным: хозяйка, зараза, совершенно не позволяла ей краситься, а теперь, вырвавшись на свободу, Алена как следует поработала над собой и разрисовала свое лицо, как вождь племени ирокезов в День Конституции. Имели место большие выразительные глаза, густо подведенные, с глубокими синими тенями на веках, и чувственный рот в потрясающей темно-красной помаде, почти как у вампира в фильме «От заката до рассвета» – правда, рот был как будто от другого лица, но зато очень, очень чувственный.

Короче, Алена очень себе понравилась и снова скосила глаза на симпатичного мужчину. К этому времени ликер у нее в рюмке оскорбительно быстро закончился, и она хотела уже огорчиться по этому поводу, но симпатичный мужчина ненавязчиво переместился поближе и очень вежливо спросил:

– Можно заказать вам еще ликера?

Алена, естественно, не стала возражать.

После третьей рюмки жизнь стала совершенно прекрасной, и как-то сама собой возникла идея познакомить симпатичного мужчину, который при ближайшем рассмотрении оказался еще симпатичнее, с Алениным скромным жилищем.

Нового знакомого звали Леней, и в довершение всех его достоинств на улице его ждала машина. Правда, Алена вспомнила одну неприятную деталь, слегка омрачившую ее настроение, – на ее колготках была дырка. Дырка эта находилась довольно высоко, так что в юбке ничего не заметно, но при более тесном знакомстве это могло произвести на мужчину не самое благоприятное впечатление…

Однако выпитый ликер так благотворно повлиял на Аленино настроение, что крошечная тучка в виде дырявых колготок не смогла его испортить.

Жилище у Алены действительно было скромным, даже более чем скромным – она снимала однокомнатную квартирку в промышленном районе, расположенном в нескольких кварталах от Московского проспекта, но все-таки это была отдельная квартира, крыша над головой, с кухней и душем и без всяких соседей – так чего еще желать скромной девушке?

По дороге Леня купил еще одну бутылку вишневого ликера, чем окончательно пленил Аленино сердце. Торжественно введя его в свою комнату и усадив на диван, Алена вспомнила о злосчастной дырке на колготках и нашла неожиданное, но смелое и невероятно эффектное решение проблемы: извинившись перед гостем, она зашла в ванную комнату и сняла там рваные колготки, а заодно и все остальное. Придирчиво оглядев себя в зеркале, Алена осталась довольна и вышла к своему заждавшемуся гостю в костюме праматери Евы – в том, который Ева носила в начале своей карьеры, до того как ее прогнали из рая.

Алена вошла в комнату походкой, которую позаимствовала у итальянской актрисы Орнеллы Мутти, безуспешно пытавшейся соблазнить лысого очаровашку Челентано. Надо сказать, Алена была более удачлива, чем итальянская красотка: Леню не пришлось долго уговаривать, он стремительно освободился от одежд и потащил Алену на диван.

Леня не обманул ожиданий: он оказался не только симпатичным, но темпераментным, умелым и выносливым. Единственное, что немного смущало Алену, – это то, что вишневый ликер, поднимая ее настроение и примиряя с окружающей действительностью, затруднял достижение высшей точки любовных радостей, но Леня подошел к девушке с пониманием и при помощи весьма изощренных ласк успешно довел ее до полного восторга, сменившегося сладким изнеможением.

Алена лежала, как ей казалось, на медленно плывущем облаке, а Леня ласково теребил губами ее ухо и расспрашивал о жизни.

Разговор как-то сам собой перешел на прежнюю работу и стерву-хозяйку, и Алена с огромным удовольствием перемыла ей косточки. Она рассказала, как бесчеловечно Лера Ангелова обращается с прислугой, что горничных она отбирает как можно более некрасивых…

– А как же она тебя в таком случае взяла? – удивленно спросил Леня, проведя рукой по нежным возвышенностям Алениной груди и спустившись на плоскую лужайку живота.

– А она никого больше не смогла найти, – усмехнулась Алена, – да я еще оделась пострашнее, не накрасилась… Она краситься горничным вообще не позволяет, за мужа боится.

– Любит, что ли?

– Вообще-то не любит и живет с ним как кошка с собакой, но стережет его из принципа.

– То есть как?

– Как собака на сене: и самой не надо, но и с другими чтобы ни-ни. А вообще-то ей просто доставляет удовольствие девушек мучить.

Алена вспомнила стервозную хозяйку, ей стало очень себя жалко, и по прямой аналогии она вспомнила, что у них есть еще целая бутылка вишневого ликера. От ликера настроение сразу улучшилось, Алена снова обрадовалась тому, что ей больше не нужно терпеть Лерины издевательства, и она снова прильнула к своему симпатичному гостю.

Вернувшись домой, Леня внимательно посмотрел на Лолу и произнес суровым голосом:

– Придется нам, дорогая, серьезно поработать над твоим имиджем!

– Это еще с какой стати? – Лола озабоченно взглянула в зеркало. – Чем тебя не устраивает мой имидж?

– Меня-то он, может быть, и устраивает, но он может очень не понравиться твоей будущей хозяйке!

– Какой еще хозяйке? – возмутилась Лола. – Я ведь, как ты отлично знаешь, хожу где вздумаю и гуляю сама по себе! А вот где ты был весь день, напарник, и почему от тебя несет жуткими вульгарными духами?

– И не говори! – вздохнул он. – Если бы знала, на что приходится идти во имя дела, ты бы не смотрела на меня такими грозными глазами, а посочувствовала компаньону!

«Определенно этот паразит был где-то с бабой, – размышляла Лола, – но что я, в самом деле, устраиваю ему допрос, как ревнивая жена! И вообще, я сижу дома, готовлю ему обеды, стираю прокопченную одежду, а он в это время шастает с бабами по ресторанам и барам, да еще имеет наглость утверждать, что это нужно для дела! Нет, с этим пора кончать! Что в таких случаях делает глупая жена? Она устраивает мужу жуткие скандалы и сцены ревности. А как поступает умная женщина? Умная женщина платит наглому типу той же монетой, то есть тихо наставляет дураку мужу рога, а внешне проявляет заботу и ласку, посмеиваясь про себя. Да, но я-то ему не жена… Ну да ладно, разберемся!»

– Тебе не надоело сидеть дома? – осведомился Леня.

– Разумеется, надоело! – обрадовалась Лола. – А что, ты хочешь меня куда-нибудь пригласить?

– Нет, но есть для тебя работа, – невозмутимо ответил Маркиз. – Пойдешь горничной к банкиру Ангелову. Ненадолго, не волнуйся, не успеешь сильно утомиться от тяжелого труда.

– Вот, значит, как, – с горечью сказала Лола, – некоторые – по ресторанам, а мне – снова в услужение…

– Бывало и наоборот, – напомнил Маркиз, и Лола не могла с этим не согласиться.

– Значит, так! – с воодушевлением сказал Маркиз. – Ты сможешь сделать из себя этакую провинциальную, но довольно бывалую девицу, некрасивую, но не полную дуру?

– Ну-у… – начала было Лола.

– И никакой косметики! Мадам этого очень не любит! – категорически заявил Маркиз.

– А чего еще она не любит?

И Леня долго пересказывал ей все, что узнал от уволенной горничной Алены.

– Так-так, – приговаривала Лола, сидя перед зеркалом, – очень интересно… нужно будет еще кое-какими тряпками разжиться, а то мои не подойдут…

Она потратила на изменение имиджа весь оставшийся день и на следующее утро предстала перед Маркизом во всей красе.

– Ну и чучело! – от души высказался Маркиз.

Действительно, поглядеть было на что. Лола напудрилась дешевой пудрой, так что видны были комочки, а глаза слегка подвела так, что они казались меньше. Волосы зачесала гладко, закрепила сзади коричневой бархоткой в хвост и выпустила на лоб один премерзкий завиток. На ней была надета юбка в буро-зеленую крупную клетку самой неудачной длины – до середины колена. При такой длине юбки ноги выглядят как бы разрезанными пополам и кажутся значительно короче, чем они есть на самом деле. Еще на Лоле был унылый коричневый пиджак приблизительно размера на два больше чем нужно и коричневые же неуклюжие ботинки на толстой ребристой подошве.

– Нравится? – спросила Лола. – Обрати внимание, что вся одежда новая и куплена не на рынке, а в магазине – я не какая-нибудь, а девушка, работавшая в богатом доме, на приличную одежду зарабатываю…