Текст книги "Глаз Пернатого Змея"

Так что школьная фотография не годится.

Через сорок минут Лола стояла у двери Семипядевой. В ближайшем магазине она захватила бутылку клюквенной наливки «Северная» и коробку конфет с подходящим названием – «Мишка на Севере».

Варвара открыла дверь после второго звонка.

С момента их последней встречи прошло не более пяти лет, но на Варваре Семипядевой эти годы сказались с такой сокрушительной силой, как будто она провела их на пиратских галерах или на сибирских рудниках. Она обрюзгла, расплылась, лицо покрылось морщинами, в довершение ко всему Варвара перестала красить волосы, и седина проступила по всему фронту, со всей очевидностью выдавая ее возраст.

Лола, конечно, ничего не сказала, но впечатление от внешнего вида Семипядевой, должно быть, отчетливо отразилось на ее лице, так что Варвара тяжело вздохнула и спросила:

– Что, ужасно выгляжу?

– Ну, отчего же… – замялась Лола. – Нормально выглядишь. А если подкраситься и одеться…

– Ничего не поможет! – отмахнулась Варвара. – Я все перепробовала! Можешь не юлить. Я и сама знаю, что выгляжу ужасно. И чувствую себя ничуть не лучше. Иногда взгляну в зеркало – и саму себя хочется в унитаз спустить!

– Да что с тобой случилось? – не выдержала Лола. – Ты ведь всегда была такой оптимисткой! К тебе можно было провода подключать и давать энергию в слаборазвитые районы!

– Была Семипядева, да вся вышла! – вздохнула Варвара. – Ты мне лучше скажи: принесла чего-нибудь к чаю?

– Принесла, конфеты принесла, «Мишка на Севере»! – подразнила Лола подругу.

– Сама ешь свои конфеты! – огрызнулась Варвара. – Я тебя не об этом спрашиваю!

– Да принесла, принесла! – Лола показала ей бутылку. – Я же твои вкусы знаю!

– Вот хорошо! – оживилась Варвара.

Она накрыла стол на кухне. Впрочем, накрыла стол – это громко сказано: она всего лишь поставила две рюмки, две чашки и тарелку с черствой булкой.

– Ты извини, – проговорила, торопливо откупоривая бутылку. – Я сегодня в магазин не ходила, так что угостить тебя нечем…

– Только сегодня? – уточнила Лола.

– Ну, как тебе сказать… и вообще, какая тебе разница? – Варвара разлила наливку по рюмкам и быстро опрокинула свою. – Ну, за встречу! Эх, хорошо пошла!

Выпив рюмку, она порозовела, подперла подбородок кулаком и заговорила:

– Все мужики – козлы…

– Это ты в качестве философского обобщения или имеешь в виду кого-то конкретного? – осведомилась Лола, задумчиво пробуя наливку и думая, как человек в здравом уме может пить такую гадость. По вкусу «Северная» наливка напоминала что-то среднее между огуречным лосьоном и стеклоочистителем.

– И конкретно, и в частности! – непонятно ответила Варвара и подозрительно осведомилась: – А ты почему не пьешь? Ты меня не уважаешь или не хочешь морально поддержать? Подруга, называется! Ты, может быть, не согласна с моим умо… умозаключением?

– Я согласна, согласна! – поспешно проговорила Лола и допила рюмку, чтобы не раздражать Семипядеву. – Так кого ты конкретно и в частности имеешь в виду?

– А если согласна, так давай выпьем за нашу тяжелую женскую долю! – провозгласила Варвара и снова разлила наливку по рюмкам. – Я имею… имею в виду… ик! – Константина! – она стукнула по столу рюмкой, умудрившись не разлить ее содержимое, и поспешно выпила.

– Это которого же Константина? – уточнила Лола, с опаской глядя на полную рюмку. – Это рабочего сцены, что ли? Того, блондина с усиками?

– Вся наша жизнь – сцена! – заявила Варвара. – А если так, то все мы – рабочие сцены! Причем некоторые – с усиками! А ты почему опять не пьешь? Ты меня не уво… не уважаешь или не разделяешь моих убо… убе… убеждений?

– Я разделяю, разделяю! – заверила ее Лола и под пристальным взглядом Варвары выпила рюмку.

Со второго раза наливка пошла как-то лучше. Правда, что-то странное произошло с Лолиными глазами: они смотрели теперь в разные стороны, что представляло известное неудобство. Особенно раздражало то, что вместо одной Варвары Семипядевой перед Лолой сидели две.

– Так что у тебя случилось с этим Константином? – спросила Лола, кое-как сконцентрировав зрение и добившись того, что две Варвары соединились в одну.

– У меня с ним? – переспросила Варвара и вдруг громко расхохоталась. – Это не у меня с ним, это у него со мной! Ничего у него со мной не получилось, и он, этот козел, променял меня… променял… – смех Варвары неожиданно перешел в рыдание, она уронила голову на стол.

– Ну, и на кого же он тебя променял? – попыталась Лола поддержать разговор, чтобы прекратить рыдания подруги. – На Светку Зябликову? На Ленку Малиновкину?

– Если бы! – Варвара подняла голову, уставилась на Лолу, как будто впервые ее увидела, и сурово проговорила: – Ты почему не пьешь? Тебе что, ничуть меня не жаль?

– Жаль, жаль! – заверила ее Лола и выпила рюмку, почти не поморщившись. – Так на кого же он тебя променял – на Светку или на Ленку?

– Если бы! – повторила Варвара и понизила голос. – Это было бы не так обидно! А он меня променял на Ивана Ивановича!

– Что? – переспросила Лола, решив, что ослышалась. – На театрального пожарника?

– Вот-вот! – подтвердила Варвара и снова разрыдалась. – Меня! Варвару Семипядеву! Променял на пожарника!

– Да, это действительно обидно! – признала Лола и от растерянности выпила очередную рюмку.

Варварина кухня поплыла перед ее глазами и приобрела какой-то странный клюквенный оттенок.

– Обидно? – переспросила Варвара и стукнула по столу кулаком. – Обидно – это не то слово! Я бы его, мерзавца, своими руками задушила бы, если бы он пришел! Если бы… если бы он пришел! – и Семипядева опять зашлась в бурных рыданиях.

«Что со мной происходит? – подумала Лола, с трудом сконцентрировавшись. – Что я здесь вообще делаю? Зачем я вообще сюда пришла?»

Последний вопрос был очень серьезным. На него следовало немедленно ответить.

Лола напрягла память и вспомнила, что пришла к Варваре, чтобы расспросить ее об актере Федоре Маевском. Нужно было срочно перевести разговор на эту тему, пока Варвара еще не окончательно утратила человеческий облик.

– Варя, – начала Лола вкрадчиво, – у тебя всегда была хорошая память…

– Когда-то – была, – согласилась та. – Когда-то у меня все было… молодость, красота… надежды… и все это я бросила к ногам этого козла… с усиками!

– Варя, не отвлекайся! Я тебя о чем хотела спросить… ты помнишь Федю Маевского?

– А вот это сплетни! – Варвара посуровела. – И я догадываюсь, кто их распос… распускает! Это все происки Вероники Ряпушкиной! Это все она, селедка сушеная! У нас с Федей ни… ничего такого не было!

– Да я и не говорю, что у тебя с ним что-то было! – заверила Лола подругу. – Я тебя только хотела про него расспросить… ты ведь наверняка про него много знаешь.

– Ты же меня знаешь – я никогда ничего… никогда не распре… не распространяю сплетни! – гордо заявила Варвара. – Я не такая! Если бы даже я что и знала – я никогда и никому… никому бы не рассказала! Никому не рассказала бы, что у Феди был роман с несовар… несовершенно… несовершеннолетней… что его за это чуть не посадили…

– Да ты что? – Лола изобразила крайнюю степень удивления. – У Феди – роман с несовершеннолетней? Да быть не может! Он всегда был такой осторожный!

– Так ты что, мне не веришь? – возмутилась Варвара. – Мне, Варваре Семипядевой? Да я тогда тебе вообще ничего не расскажу! – Варвара замахала рукой перед Лолиным лицом. – Вот ничегошеньки не расскажу, раз ты мне не веришь! А мне, между прочим, есть что рассказать! Я, можно сказать, из первых брюк… тьфу, из первых рук все знала! А насчет того, почему Федька связался с этой соплячкой, – так это она сама ему прохода не давала, буквально на шею вешалась! А она была девица крупная, фигуристая, все при ней, – Варвара обрисовала в воздухе аппетитные выпуклости. – Никому и в голову не пришло, что она еще в школе учится! Все думали, что восемнадцать-то ей уже давно есть, и Федька так считал. Поэтому и закрутил с ней…

Варвара удивленно посмотрела на свою пустую рюмку, налила ее до краев, подлила Лоле и продолжила:

– Раскрылось-то все из-за подружки… подружка была у этой Лены, и ей покоя не давало, что та сумела знаменитого артиста подцепить. Завидовала ей – страшное дело! Ты же знаешь, ничего нет страшнее лучших подруг! Но к тебе это не относится, – спохватилась Варвара. – Эй, а что это ты не пьешь? Ты этим на что намекаешь?

– Ни на что! – поспешно заверила ее Лола и под пристальным взглядом Варвары допила свою рюмку. Семипядева успокоилась и продолжила:

– Значит, позавидовала Ленке эта подружка и решила ей испортить всю малину. Настучала Федькиной жене, сказала, где они встречаются, и прибавила, что Ленке всего пятнадцать лет. Ну, ты Федькину жену, Викторию, помнишь… она, в общем, не очень ревнивая была, Федьку ревновать – это глухой номер, у нее бы ни минуты спокойной не было. Но тут очень разозлилась. Видно, ее Ленкина подружка накачала. И особенно возмутило, что Федька ей с соплячкой малолетней изменяет. Короче, застала она их, что называется, на месте преступления, тепленькими. Сама понимаешь, устроила такой скандал – мама не горюй. Девчонке той глаз подбила и волос выдрала клок, но и та в долгу не осталась – молодежь у нас боевая, крепкая.

В общем, Виктория решила как следует насолить своему Федьке и его малолетней пассии и отправилась к ее родителям.

Папаша у девчонки был военнослужащий, человек строгих нравов, под горячую руку хотел Федьку убить из табельного оружия, но вовремя одумался: подумал, зачем из-за него отправляться на зону, лучше самого Федьку туда отправить. У нас же в законе есть статья за растление малолетних! Совсем было уже собрался к прокурору, но тут либо жена, либо кто-то из знакомых его отговорил: если подать на Федьку в суд, его дочку тоже затаскают, придется перед всем честным народом выворачивать грязное белье. Для юной, неокрепшей психики это тяжелый удар! Я-то сама считаю, что эта «юная психика» сама кого угодно до психушки доведет, но отец есть отец… кроме того, свое военное начальство на него нажало – им лишний скандал ни к чему.

В общем, не стал он на Федьку заявление подавать, а вместо этого подал своему начальству рапорт с просьбой о переводе на другое место службы. Этот рапорт быстро удовлетворили, и папаша вместе со своей семьей отправился в Дальневосточный военный округ…

Варвара налила себе очередную рюмку, выпила, поджала губы и проговорила:

– В общем, даже если бы я все это знала – я бы никому ничего не рассказала, буквально ни слова, потому что у меня железное правило: ни с кем не болтать о чужих делах! Потому что я не эта… не пле… не спле… не сплетница! Ты со мной согласна? – Варвара подозрительно уставилась на сахарницу.

– Понятное дело, согласна! – подтвердила Лола, разглядывая свою рюмку. Она удивительным образом снова оказалась полной, а полная рюмка – это непорядок…

Через два часа Лола стояла перед дверью своей квартиры и пыталась попасть ключом в замочную скважину.

Из этих попыток ничего не выходило.

– Черт знает что! – проговорила Лола после то ли восьмой, то ли девятой попытки. – Что за ключи делают! Замок не открыть! Ник… ик… куда не годятся!

В самый разгар борьбы с замком приоткрылась дверь соседней квартиры, выглянула соседка Маргарита Степановна. Увидев Лолу, она испуганно проговорила:

– Ах, это вы, Олечка! А я слышу – какой-то шум, думала, мало ли что… хотела уже милицию вызывать!

– Зачем милицию? – Лола повернулась к соседке, при этом от резкого движения потеряла равновесие и с трудом удержалась на ногах. Восстановив равновесие, она уставилась на Маргариту, как коза на театральную афишу. – Не надо ник… ик… какой милиции! И вообщ-ще, нечего совать нос в чужие дела! Занимайся свои… ик… ими собственными! Живо по пещерам!

Соседка испуганно ретировалась и захлопнула за собой дверь. Лола удивленно посмотрела на ключ, потом на дверь, напрягла свои умственные способности и, наконец, решила нажать кнопку звонка.

Она звонила и звонила. Наконец дверь квартиры открылась, на пороге возник заспанный Маркиз, возле его ног испуганно жался Пу И, позади маячила черная тень Аскольда.

– Лолка, чего это ты трезвонишь? – осведомился Леня, в упор разглядывая свою боевую подругу. – У тебя же свой ключ есть!

– Я бы не звонила, – обиженно ответила та, – но этот чертов ключ… ник… ик… никак не лезет в скважину! Ты что, замок поменял, пока меня дома не было?

– Ничего я не менял, – Леня подозрительно взглянул на ключ. – Конечно, этот ключ никак не мог попасть в замочную скважину, ведь это ключ от машины!

– От машины? – Лола удивленно уставилась на ключ. – Не может быть! Ой, правда!

– Слушай, ты бы лучше вошла в квартиру! – проговорил Леня, отступая. – А то так скоро все соседи вылезут из квартир!

– Не вылезут, я их уже разогнала по пещерам! – гордо заявила Лола, но все же вошла в прихожую.

– Лолка, где ты умудрилась так надраться? – осведомился Маркиз, принюхиваясь. – Вроде бы ты отправилась в приличное место, в школу с углубленным изучением испанского языка, а выглядишь так, как будто гуляла на корпоративе профсоюза извозчиков, и выхлоп от тебя такой, как будто ты пила тормозную жидкость!

– Что?! – возмущенно воскликнула Лола и попыталась встать в театральную позу, но покачнулась и присела на тумбочку. – Как ты мог такое сказать? Как ты мог такое подумать? Я никогда не опускалась до того, чтобы пить тормозную жидкость! Не опускалась и не опущусь!

Внезапно она разразилась бурными рыданиями.

Маркиз никак на это не отреагировал, он стоял и ждал, пока рыдания прекратятся. Лоле это быстро надоело, она вытерла несуществующие слезы и воскликнула с надрывом:

– Нет, права Варвара! Все мужики – козлы! Только ты, Пуишечка, только ты меня понимаешь!

С этими словами она потянулась к песику, но тот испуганно тявкнул, укусил ее за палец и спрятался за Ленину ногу.

– И ты, Пу И! – воскликнула Лола. – И ты против меня! Ты его нарочно подучил! – повернулась она к Лене.

– Ничего не скажешь – хороша! – резюмировал Маркиз. – Вот уж этого я от тебя никак не ожидал! Чтобы ты вернулась с серьезного задания пьяная в зюзю…

– И ничего не пьяная! – возмутилась Лола. – Я до дома сама добралась! И вообще, это ик… икск… исключительно для дела! Ты же знаешь, что для дела я готова на… ик… все!

– Для дела? – ехидно переспросил Маркиз. – И позволь спросить – много ты смогла узнать?

– Вот! – Лола полезла в сумочку и сунула Лене какую-то бумажку. – Вот, ты не будешь спорить, что это ценный ик… экспонат! То есть ценный трофей!

– Наливка клюквенная «Северное сияние», – удивленно прочитал Маркиз. – И что, эту этикетку ты считаешь ценным трофеем? Ну, во всяком случае, теперь понятно, откуда этот ужасный запах!

– Ой, это не то! – Лола отобрала у Маркиза этикетку и сунула вместо нее фотографию. – Вот, теперь это то… это мой трофей! Я похитила эту фотографию с риском для этой… как ее… для жизни! На этой фито… фето… фотографии – Лена Коростелева с лучшей подругой на школьном празднике…

– Симпатичные девочки, – одобрил Леня. – Только пользы нам от этой фотографии никакой. На ней Лена – еще почти ребенок, будет очень трудно узнать в ней взрослую женщину…

– Вот так всегда! – снова зарыдала Лола. – Я рискую жизнью и здоровьем, достаю ценный материал, и ник… ик… никакой благодарности!

– Ладно, поговорим завтра! Теперь тебе лучше принять душ и идти баиньки!

– Не хочу душ! Не хочу баиньки! – закапризничала Лола. – Хочу наконец узнать, как ты ко мне относишься, только не в действительности, а на самом деле…

– Ну, это серьезно! – и Маркиз удалился в свою комнату, хлопнув дверью. В последний момент Пу И юркнул за ним.

Конечно, в том состоянии, в котором вернулась Лола, Маркиз не стал и пытаться рассказывать ей, как он сам провел этот день. Тем более что хвастаться было особенно нечем.

Как обычно, он начал поиски с того, что залез в компьютер и запросил информацию о фирме «Макситрейд». Именно эта фирма отправила в Венесуэлу жену Георгия Бакланова. То есть тогда она еще не была женой Георгия и звали ее Елена Коростелева.

Информации о фирме «Макситрейд» нашлось довольно много. Леня за пять минут узнал, что эта фирма занимается поставками самого разного оборудования: станков, машин, механизмов, в частности – оборудования для геологоразведки и нефтедобычи. Фирма осуществляла поставки в двадцать восемь стран на четырех континентах, среди этих стран, разумеется, была и Венесуэла. С понятной гордостью фирма сообщала, что занимает одно из ведущих мест в отрасли и охватывает большой сегмент рынка.

На главной странице официального сайта фирмы загорелые белозубые парни в аккуратных комбинезонах с логотипом фирмы демонстрировали сложные машины и механизмы, а солидный представительный мужчина в темно-синем костюме обещал клиентам выгодные условия поставки, многолетнюю гарантию и безупречное техническое сопровождение. Он же предлагал потенциальным заказчикам задавать любые вопросы и обещал ответить на них не позже, чем на следующий день.

В общем, выглядело все очень солидно и привлекательно, и только одно немного смущало: последнее обновление сайта производилось больше месяца тому назад. После этого не менялись статистические данные, не обновлялся ассортимент и не было даже ни одного обещанного ответа на письма и вопросы потенциальных заказчиков. Обычно солидные фирмы следят за своим сайтом и не запускают его…

Леня нашел в нижнем углу страницы телефон фирмы, набрал его… и долго слушал доносящиеся из трубки монотонные гудки.

Ничего не оставалось, как поехать по указанному на сайте адресу и разобраться на месте.

Судя по информации на сайте, офис фирмы «Макситрейд» располагался в деловом центре «Гипотенуза» на проспекте Генерала Севрюгина. Маркиз оставил машину на стоянке перед центром, вошел в холл и обратился к охраннику, увлеченно разгадывающему кроссворд на последней странице рекламной газеты:

– Как мне попасть в офис «Макситрейда»?

– Никак, – ответил тот, на мгновение оторвавшись от кроссворда, и снова вернулся к своему увлекательному занятию, утратив интерес к посетителю.

– Что значит «никак»? – возмутился Леня. – Я, может, нашел на своем дачном участке нефть и теперь хочу заказать у них комплект оборудования для буровой.

– Значит, вам повезло, – охранник отложил газету с кроссвордом и с интересом взглянул на Леню. – Причем повезло дважды: первый раз – что нашли нефть, а второй – что не успели связаться с этой фирмой, а самое главное – не успели перевести им деньги. Некоторым не так повезло, и теперь они пытаются свои деньги получить назад. Только у них вряд ли это получится. Короче, разорилась эта фирма! – подвел охранник неутешительный итог.

– Разорилась? – протянул Леня. – Как же так? Была солидная фирма, в двадцать восемь стран технику поставляла…

– Это уж я вам объяснить не могу, как они разорились. Это вы у Марфы Мартыновны можете спросить, она вам лучше расскажет! – охранник показал глазами на невысокую полную женщину, которая как раз вошла в центр, и пояснил: – Она в этом «Макситрейде» работала, заведовала отделом кадров. А как они разорились – ее в другую фирму взяли, в «Трэйдмаркет». Потому что хороший кадровик всем нужен. Марфа Мартыновна, поговорите с человеком! – окликнул он женщину. – Он вашим «Макситрейдом» интересуется!

– Во-первых, – строго проговорила та, подойдя к охраннику, – я вам, Петушков, много раз говорила, что меня зовут не Марфа Мартыновна, а Марта Мартиновна. Мой папа был лютеранин из Латгалии. А во-вторых, «Макситрейд» вовсе не мой, если я там какое-то время работала, это не значит, что я несу за эту фирму ответственность…

Произнеся эту отповедь, Марта Мартиновна пригляделась к Лене. Видимо, он произвел на нее хорошее впечатление, поскольку ее взгляд потеплел и она сочувственно проговорила:

– Вы, наверное, из тех клиентов, которые пострадали от банкротства «Макситрейда»? Не знаю, чем могу вам помочь…

– Да нет, я, к счастью, не успел стать клиентом, – ответил Маркиз. – У меня другой вопрос, и как раз вы мне можете помочь. Но, может быть, мы поговорим в более удобном месте?

Марта Мартиновна еще раз взглянула на Леню и кивнула:

– Хорошо, давайте, поговорим. У меня еще осталось пятнадцать минут до конца обеденного перерыва. Пойдемте вот сюда, у нас здесь кафе… – и она показала на арку, над которой затейливые буквы складывались в название «Голландская кофейня».

Внутри кофейня была оформлена в сине-белых тонах, в углу возвышалась изразцовая печь той же расцветки, на которой голубые мельницы чередовались с синими коровами. На барной стойке стоял сине-белый глиняный кувшин с тюльпанами. За стойкой обитала румяная девушка в нарядном кружевном переднике, напоминающая шоколадницу с известной картины.

– А что, здесь симпатично! – одобрил Маркиз.

– Симпатично-то, может, и симпатично, но кофе варить Маргарита совершенно не умеет! – возразила его спутница. – Поэтому у нее всегда пусто. Все, кто работает в офисном центре, предпочитают пройти пару кварталов, но зато выпить приличного кофе.

Действительно, несмотря на обеденное время, почти все столики в кофейне пустовали, только за одним сидел унылый длинноволосый мужчина, время от времени бросавший на барменшу печальные и мечтательные взгляды и издававший громкие вздохи.

– Косолапов, – шепотом сообщила Марта Мартиновна, – безнадежно влюблен в Маргариту. Просиживает у нее в кафе все свободное время. И не только свободное. Из-за этого его не сегодня завтра уволят. А она его динамит – поскольку только он ей делает хоть какой-то оборот, если бы не он, кафе давно бы закрыли. Но я вам напоминаю, что у меня перерыв заканчивается через двенадцать минут, так что если вы хотите что-то узнать – спрашивайте!

– Вы – женщина умная и наблюдательная, это сразу видно, – начал Маркиз.

– И не пытайтесь купить меня на дешевую лесть! – оборвала его собеседница. – Я столько лет кадрами занимаюсь, что все эти подходы давно изучила! Говорите прямо, кто вы такой и что вам нужно.

– Кто я такой, я предпочел бы не говорить, – сообщил Маркиз с таинственным видом. – А интересует меня бывшая сотрудница фирмы «Макситрейд» Елена Коростелева. Она работала переводчиком с испанского…

– Молодой человек, не надейтесь меня провести! – перебила Леню его собеседница. – Не говорите мне, что работаете в секретной службе. Я в своей жизни людей оттуда достаточно повидала и узнаю их с первого взгляда. Даже еще раньше. Так вот вы на них совершенно не похожи…

– А я и не говорю! – заверил ее Маркиз. – Если бы я был похож на сотрудника спецслужбы, это привело бы к краху моей профессиональной карьеры. Потому что я – частный детектив. И Еленой Коростелевой интересуюсь по поручению директора фирмы, в которой она теперь работает…

– Ах, частный детектив! – повторила женщина. – Вот в это я скорее поверю! Значит, вас интересует Елена Коростелева? Так и знала, что с ней что-то не так… а почему директор стал наводить о ней справки?

Прежде чем ответить Марте Мартиновне, Маркиз сделал вид, что колеблется.

– Понимаете, это дело конфиденциальное… но если я хочу добиться от вас откровенности, нужно показать вам пример. Дело заключается в том, что в той фирме пропала из сейфа большая сумма денег. И Коростелева оказалась в числе подозреваемых. Прямых улик не было, и обращаться в милицию руководство фирмы не захотело, поэтому пригласили меня и поручили выяснить о Коростелевой и остальных подозреваемых все, что можно. Не было ли у них в прошлом каких-то сомнительных поступков, какого-то криминала…

Выслушав это признание, Марта Мартиновна задумалась, так что Маркизу пришлось напомнить о себе:

– Так, говорите, вы заметили, что с Коростелевой что-то не так… А что именно вызвало у вас эти подозрения?

– Ничего конкретного! Просто интуиция! А интуиция опытного кадровика очень много значит. Иногда она стоит больше, чем самая лучшая анкета. Так и знала, что с этой Коростелевой что-то не чисто! Просто нутром чуяла! Я так и сказала Чернилову – это бывший директор бывшего «Макситрейда»: «Александр Васильевич, с этой девушкой что-то не так, не стоит ее брать на работу». Но Чернилов ко мне не прислушался. Он сказал, что берет ее не начальником отделения, а всего лишь переводчиком, испанский язык она знает в совершенстве, а все остальное его нисколько не интересует.

Совершенно неправильный подход к кадровому вопросу! – Марта Мартиновна повысила голос. – Как сказал один очень известный эффективный менеджер, кадры решают все и каждого нового сотрудника, независимо от его должности, нужно проверять со всей возможной тщательностью. Будь он хоть рядовой лаборант, да хоть самый обычный курьер – нужно досконально изучить его прошлое и настоящее, исследовать его родственные связи, знакомства, образ мыслей. А поскольку это не всегда возможно, значит, нужно полагаться на опыт и интуицию опытного кадровика!

Женщина перевела дыхание и продолжила:

– Всему, что я умею, я научилась от своего первого руководителя, начальника отдела кадров Первого завода санитарно-технической продукции, Марата Спартаковича Поперечного. Великий был человек! Насквозь видел каждого нового сотрудника! Если Марат Спартакович в ком-то сомневался – все, на работу этого человека не брали.

– Почему же такой выдающийся кадровик работал, извиняюсь, всего лишь на заводе сантехники?

– Во-первых, – ответила женщина, – всюду интриги! Выдающемуся человеку многие завидуют и всячески пытаются навредить. Во-вторых, вы зря так пренебрежительно отзываетесь о том заводе. Это был не просто завод сантехники – это был Первый завод, выпускавший сантехнику высшего качества, предназначенную для министров, высшего командного состава и даже для членов политбюро. Это сейчас в России можно купить любую сантехнику лучших итальянских, немецких или испанских фирм, а в то время все было гораздо сложнее. Так что сами понимаете, какие высокие требования предъявлялись к нашей продукции, а соответственно, и к работникам завода!

Марта Мартиновна вздохнула, вспомнив свою боевую молодость, и продолжила:

– Помню, я тогда только пришла на завод после института и к нам пришел устраиваться технологом один мужчина, назовем его для удобства Иванов. Марат Спартакович, как назло, был в очередном отпуске. Его заместитель ознакомился с анкетой технолога, не нашел там ничего подозрительного и подписал документы.

Марат Спартакович вернулся из отпуска, ознакомился с документами Иванова и сказал, что принимать его на работу ни в коем случае не стоило. Заместитель спрашивает – почему? В анкете все хорошо, ни пятнышка, хоть на доску почета вешай. Опять же фамилия какая хорошая – Иванов! А Марат Спартакович отвечает: «Не знаю ничего ни про анкету, ни про фамилию, но моя интуиция говорит, что принимать его не стоило. А я своей интуиции доверяю».

Но поезд уже, как говорится, ушел: Иванов на работу принят и уволить его без серьезных оснований нельзя. Так что Марат Спартакович успокоился и забыл.

И что вы думаете? Прошло всего несколько месяцев, и нашего Иванова задерживают буквально на месте преступления, в квартире, где он убил трех человек. Его застали в тот самый момент, когда он пытался растворить трупы этих троих в ванне, залив их серной кислотой. Оказалось, что технолог Иванов по совместительству работал наемным убийцей. Но в анкете это, само собой, не было указано.

– Ужас какой! – воскликнул Маркиз.

– А вы говорите – интуиция!

– Как раз я ничего такого не говорил! – возразил Леня. – Я и сам очень верю в интуицию, поэтому и хотел поговорить с вами об этой самой Коростелевой. Что же вам в ней все-таки не понравилось? Что именно вызвало подозрения?

– Говорю же вам – ничего конкретного! – повторила женщина. – Только ощущения. Ведь она кто? Переводчица. Я переводчиц в жизни много видела, обычно это такие скромные, незаметные особы без лишних претензий, с печатью высшего образования на лице. А эта Коростелева… уж больно она ловкая и уверенная в себе! Смотрит на всех так, как будто не она к нам, а мы к ней пришли на работу устраиваться!

– Вот, кстати, вы сказали о высшем образовании! – оживился Маркиз. – А какое образование было у этой Коростелевой? Вы не помните, какой вуз она оканчивала?

– Помню, – уверенно ответила Марта Мартиновна. – Сыктывкарский университет. Предъявила нам диплом Сыктывкарского университета.

– Какой? – поперхнулся Леня. – Сык… тык…

– Сыктывкарский, – повторила женщина. – Сыктывкар – крупный город…

– Но он, по-моему, не на Дальнем Востоке…

– Нет, конечно!

– Ничего не понимаю… – протянул Маркиз. – Родилась она в Петербурге, здесь училась в испанской школе. Из Петербурга она с родителями переехала на Дальний Восток, а университет почему-то окончила в Сыктывкаре…

– Больше ничем вам не могу помочь! – Марта Мартиновна пожала плечами. – И обеденный перерыв у меня заканчивается.

– Большое вам спасибо… только еще один, самый последний вопрос. Где она работала до того, как устроилась переводчицей в фирму «Макситрейд»?

– До этого она работала в агентстве переводов «Лавенгро», – ответила женщина, не раздумывая. – И вот, кстати… это тоже оставило у меня неприятный осадок…

– Что именно?

– Ну, такие агентства… в них всегда работает масса народу, кто в штате, кто по договору, кто вообще без оформления. Понадобился, допустим, переводчик с суахили – его и приглашают. Так что у тех, кто приходит после них устраиваться в другую фирму, бумаги обычно не в порядке. А тут все было честь по чести, комар носу не подточит! Это-то и показалось мне подозрительным… вообще, знаете что? Вы произвели на меня хорошее впечатление, и я дам вам полезный совет. Наведайтесь в рекрутинговую фирму «Светлый путь». Она находится на улице Жуковского. Сошлитесь на Юлию Петровну.

– А кто такая эта Юлия Петровна? – осведомился Маркиз.

– Понятия не имею. Может быть, ее вообще не существует. Но вы на нее все-таки сошлитесь.

– И что будет?

– А вы сделайте, как я сказала, и сами увидите… – ответила Марта Мартиновна, поднимаясь из-за стола. – Засим позвольте проститься, мой обеденный перерыв закончился!

Маркиз поблагодарил женщину и отправился на улицу Жуковского.

Он решил воспользоваться советом Марты Мартиновны и посетить агентство «Светлый путь», хотя и не знал, к чему это приведет.

Рекрутинговое агентство занимало всего одну небольшую комнату на первом этаже дома дореволюционной постройки. В этой комнате было душно и полутемно. За четырьмя столами, уставленными самой современной оргтехникой, сидели четыре сотрудника, все мужчины средних лет с подозрительно бегающими глазами. Трое из них вполголоса разговаривали с клиентами, четвертый был свободен. К нему и подсел Маркиз.

– Слушаю вас! – проговорил клерк.

При этом одним глазом он смотрел на тускло мерцающий экран своего компьютера, а другим – в окно, за которым трепетали на ветру пыльные листья тополя.