Текст книги "Новый русский попугай"

Ему такие женщины никогда не нравились. Невольно вспомнилась та, другая, – серьезные голубые глаза, тихий, мелодичный голос, скромное поведение…

Да уж, та девушка казалась именно такой, о какой он мечтал! Он-то, дурак, еще удивлялся, что бывает такое – мечты становятся явью! А на самом деле обманщица просто знала, какой он хочет ее видеть, и удачно притворялась! Но это значит, что он, Сергей Зозулин, – примитивный, предсказуемый человек, раз его можно разгадать, потратив совсем мало времени. Вот и эта смотрит своими глазищами, как будто насквозь видит. Да так и есть – ишь улыбается насмешливо, свысока…

– Я, пожалуй, пойду, – отрывисто произнес Сергей, – всего хорошего…

– И вам того же, – задумчиво бросила ему вслед Александра.

Неожиданно Сергей понял, что ужасно проголодался.

Действительно, последнее, что он съел, была пачка печенья и стакан бесцветного чаю, который ему налила мрачная проводница. До сих пор он не думал о еде – сначала в волнении ожидая встречи с беглой невестой, потом переживая крушение своих идеалов. Теперь же голод скрутил жгутом его пустой желудок.

Прямо по курсу, над входом в мрачное бетонное строение, виднелась вывеска с надписью «Пельменная». У Сергея имелись некоторые сомнения насчет пельменей вообще и в особенности насчет пельменей, которые могут подавать в таком сомнительном заведении. Однако голод, как известно, не тетка, и он, отбросив свои сомнения, решительно шагнул в двери пельменной.

Внутренность этого учреждения общепита превзошла все его самые смелые ожидания.

За грязными пластмассовыми столами сидели мрачные личности с явными признаками криминального прошлого, уголовного настоящего и тюремного будущего. Половина из присутствующих наверняка украшала только что виденный Сергеем стенд «Их разыскивает милиция». Все, несомненно, переживали тяжкие муки похмелья, хотя некоторым уже полегчало, потому что из рук в руки почти открыто переходили бутылки с самогоном – точно такие же, как та, которую Сергей едва не приобрел в киоске горсправки.

Пельмени здесь, конечно, были, но выглядели они до того неаппетитно, что даже зверский голод Сергея моментально отступил перед отвращением. В довершение всего в пельменной было столько мух, что их ровное жужжание перекрывало гул нетрезвых голосов. Мухи сидели на стенах, на столах, на прилавке, на настенном календаре и даже на носу пышнотелой раздатчицы.

Сергей понял, что здесь есть он не сможет, и вышел на свежий воздух, подумав, что лучше уж купить что-нибудь в ближайшем магазине.

Тем более что буквально в нескольких шагах от пельменной находился продуктовый магазин под названием «Барабек».

Название показалось Сергею знакомым, но он не смог вспомнить откуда и вошел внутрь.

За прилавком стояла приветливая моложавая продавщица. Сергей подошел к ней и принялся выбирать продукты, которые можно есть без кулинарной обработки. Поскольку есть хотелось ужасно, он набрал массу покупок: нарезку колбасы, ветчины и сыра, упаковку пончиков с вареньем, пакет сока, бутылку минеральной воды…

Пока он выбирал продукты, в магазин ввалилась группа подростков. Они обступили Сергея, один из них притиснулся к нему вплотную и перегнулся через прилавок, пытаясь разглядеть упаковки на самой нижней полке.

– Парень, ты как себя ведешь? – недовольно проговорил Сергей и отодвинул от себя настырного подростка. Тот взглянул на Сергея честными прозрачными глазами и отозвался:

– Извините, дяденька! Больше не буду!

– То-то. – Сергей повернулся к прилавку и закончил перечисление съестных припасов: – Ну и еще гроздь бананов!

– Вот эта подойдет? – Продавщица показала ему спелую связку килограмма на полтора.

– Хорошо, – одобрил Сергей и полез во внутренний карман пиджака за кошельком.

Каково же было его удивление, когда бумажника на месте не оказалось!

Не оказалось там также паспорта, водительских прав в кожаных корочках и обратного билета до Санкт-Петербурга.

Сергей вспомнил, откуда знакомо ему название «Барабек», вспомнил историю, совсем недавно случившуюся в этом самом магазине с Надеждой Петровной Рогозиной, понял, что его только что банально обчистили, и крутанулся на месте, чтобы поймать подлого воришку… но того, разумеется, и след простыл. Точно так же как его приятелей.

Сергей бросился на улицу, а вслед ему полетел крик продавщицы:

– Мужчина! А ваши покупки?

Подростков, конечно же, не было видно.

Зато Сергей едва не сбил с ног девушку с темными растрепанными волосами, в драных джинсах и футболке с портретом Брюса Ли.

– Александра?! – воскликнул Сергей, затормозив.

– Опять вы? – отозвалась Александра. – А что это у вас такой вид, как будто за вами черти гонятся?

– Нет, это не они за мной… – отмахнулся Сергей. – Это я за ними…

И он сбивчиво рассказал девушке, что с ним только что произошло в магазине.

Александра окинула его таким взглядом, каким обычно врач смотрит на безнадежного больного, вздохнула и проговорила:

– Ну тетя Надя – понятно, она человек не от мира сего, одно слово – заслуженный педагог области, да и возраст уже не тот, но вы-то, вроде разумный человек, а позволили так нагло себя обчистить… Ладно, идемте со мной!

– Куда? – удивленно осведомился Сергей.

– Вам паспорт нужен? – бросила через плечо Александра, шагая в сторону вокзала.

– Конечно, но…

– А если нужен, так не отставайте! – И она прибавила шагу.

Через несколько минут они обошли с тыла унылое здание нижнезаломского Дома культуры, пересекли Вокзальную улицу и оказались в тупике возле железнодорожного пакгауза, выкрашенного в депрессивный коричневый цвет.

На ступеньках пакгауза расположилась большая компания подростков, среди которых Сергей по честным, прозрачным, как талая вода, глазам сразу же узнал магазинного воришку.

Подростки пили пиво, покуривали и разговаривали, используя почти исключительно ненормативную лексику.

Сергей буквально физически почувствовал исходящую от них агрессию и опасливо окликнул Александру:

– Зря мы сюда пришли… они нам ничего не отдадут, да еще и отлупить могут…

Девушка ничего ему не ответила, только молча взглянула с явным неодобрением и шагнула в самую середину компании.

– Твоя работа? – проговорила она, остановившись перед голубоглазым воришкой, и кивком указала на Сергея, стоящего поодаль с видом бедного родственника.

– А чё тебе надо? Чё тебе надо? – заныл мальчишка. – Да я ваще этого лоха первый раз вижу! Чё ты ко мне вяжешься!

– А чего ты ваще эту девку слушаешь? – с ленивой растяжкой произнес крепкий коренастый парень с оттопыренной нижней губой и синяком под левым глазом. – Ща мы ее с дружком так отделаем – век помнить будет!

– Ты чё, Иваныч! – подал голос кто-то из массовки. – Это же Санька Рогозина!

– А мне это по фигу! Пусть хоть Санька, хоть Манька, мне один черт! – протянул тот и двинулся навстречу Александре. Когда между ними оставалось не больше метра, он выбросил вперед кулак, целясь в подбородок девушки. Сергей, который, как мужчина, не мог оставаться в стороне, бросился на помощь… но то, что произошло в следующую секунду, повергло его в изумление.

Александра чуть отступила в сторону, развернулась и едва заметным движением ткнула нападающего в солнечное сплетение. Тот тихо охнул, отлетел к стене пакгауза и затих, изумленно глядя на девушку и разевая рот, как рыба.

– Говорили тебе, Иваныч, – не связывайся! – подвели зрители итог короткого поединка.

Александра же, не обращая внимания на незадачливого противника, ухватила воришку за руку, рывком подняла его на ноги и заломила руку за спину. Тот заверещал, выпучил глаза и выкрикнул:

– Отпусти, зараза! Отпусти, я дядьке пожалуюсь! Он у меня в ментовке работает…

– Только и дел у твоего дядьки, что тебя отмазывать! – спокойно проговорила Александра. Она чуть сильнее сжала руку воришки, и тот взвыл от боли.

– Ладно, отдам! – простонал он, когда Александра немного ослабила хватку. – Только деньги мы уже потратили… а ксивы его у меня в кармане, забирай!

Александра, не выпуская его, запустила руку в карман джинсов и вытащила оттуда паспорт и права.

– Ваши? – Она протянула документы Сергею.

– Мои, – он раскрыл паспорт и увидел собственную фотографию, – а там еще билет был…

– Где билет? – Александра встряхнула вора.

– Не знаю… порвал я его… – захныкал тот. – Ну отпусти, больно же! Я же все отдал…

– А у пожилой учительницы два месяца назад тоже ты паспорт украл? – спросил Сергей, воспользовавшись временной беспомощностью воришки. Тот, однако, не обратил внимания на его вопрос.

– Не умеете вы с ними разговаривать! – вздохнула Александра. – Разве так надо? – Она снова тряхнула мальчишку и процедила, растягивая слова: – Ты, хорек вонючий, отвечай, когда тебя взрослый человек спрашивает, а то я тебе щас все зубы в глотку заколочу! Ты весной у моей тетки ксиву слямзил?

– А я помню? – захныкал воришка. – Это сколько ж времени прошло!

– А ты вспомни! – посоветовала девушка. – Напряги головку, а то пожалеешь! – При этом она легонько надавила пальцем на точку за его ухом.

Мальчишка взвыл, а потом выпалил:

– Ну я, я! Только отпусти… больно же! Да все равно я ту ксиву давно продал!

– А кому продал – блондинке голубоглазой? – взволнованно спросил Сергей.

– Да никакой не блондинке! Дядьке такому страшному… прямо как вампир из ужастика: длиннющий, сутулый, голова лысая и уши огромные торчат… говорю, настоящий вампир!

– Он сейчас что угодно придумает, только бы мы его отпустили, – хладнокровно проговорила Александра. – Думаю, больше мы ничего не узнаем.

Через несколько минут Сергей с Александрой шагали в сторону вокзала.

– Я уж вас лучше до поезда провожу, – говорила девушка, насмешливо посматривая на своего спутника. – А то как бы вы опять в какую-нибудь историю не вляпались…

– До поезда? – как эхо повторил Зозулин. – Но ведь у меня ни билета нет, ни денег…

– Ничего страшного, – успокоила его Александра, – сегодня Таня Лавочкина на вокзале дежурит, она вас пристроит к какой-нибудь знакомой проводнице…

– Как у вас все это ловко получается! И проводницы знакомые находятся, и хулиганы вас уважают… Кстати, откуда у вас такой авторитет среди подрастающего поколения и как вы с ними так ловко управились? Вы владеете какими-то восточными единоборствами?

– Ага, – подтвердила Александра, – тхеквондо… не только владею – я инструктор. Преподаю борьбу в детской спортивной школе. Так что авторитет у меня действительно имеется…

– А что же тогда вы своей тете не помогли? – не удержался Сергей от колкости. – Что же вы ей украденный паспорт не вернули? Или у вас такой принцип – помогать только малознакомым мужчинам?

– Отчего же, – девушка нисколько не обиделась, – просто, когда тетю Надю обворовали, меня в городе не было, я со своими подопечными на соревнования уезжала в Нижний Новгород. А когда вернулась – уже поздно было, я и суетиться не стала, ясно было, что он тетин паспорт давно уже продал… пришлось в милицию обращаться, новый паспорт оформлять.

Маркиз открыл дверь своим ключом. Лолы, как он знал, дома не было: она с утра отправилась к своему косметологу Розе Тиграновне, а это значило, что она надолго потеряна для общества. Роза не отпустит ее, пока не перескажет все новости и не перемоет кости всем общим знакомым и всем звездам шоу-бизнеса.

Закрыв за собой дверь, Леня включил свет в прихожей, и тут же сверху раздался оглушительный крик:

– Бр-раво! Бр-раво! Автор-ра!

– Привет, Перришон! – проговорил Маркиз, надевая тапочки. – Как поживаешь?

– Вер-рди! – заорал попугай с антресолей. – Тр-равиата!

– Ты, по-моему, что-то путаешь… «Травиата» – это опера Пуччини, а вовсе не Верди…

– Вер-рди! Вер-рди! – заспорил попугай.

– Ну не хватало мне спорить с попугаем! И вообще, с каких это пор ты увлекаешься оперной музыкой?

Действительно, их попугай Перришон был созданием грубым и неинтеллигентным, вкусы имел самые примитивные, опере и классической музыке предпочитал эстраду и милицейские телесериалы, и Лола с большим трудом отучила его от ненормативной лексики. Для этого ей пришлось пригрозить снять его с пищевого довольствия. Поэтому Маркиз был чрезвычайно удивлен, когда попугай откашлялся и хорошо поставленным голосом воскликнул:

– Ар-рия Амнер-рис! Исполняется впер-рвые!

– Ну, это уж ты загнул! – Леня задрал голову и неодобрительно взглянул на завравшегося попугая. – Эту арию уже, наверное, не меньше тысячи раз исполняли! И вообще, мы же с Лолкой договаривались, уходя, не оставлять тебя в прихожей…

Надо сказать, что в отличие от Пу И и кота Аскольда Перришон появился в их с Лолой квартире сам, по собственной воле. Он просто залетел к ним в форточку в морозный зимний день, да так и остался жить, быстро сдружившись с остальными домашними любимцами. Поэтому Леня немного побаивался, что попугай может так же неожиданно улететь из их дома, и старался не предоставлять ему такой возможности. Хотя попугай был груб, невоспитан и склонен к мелкому хулиганству и прочим правонарушениям, в глубине души Маркиз был к нему привязан.

– Пошли на кухню, я тебе орешков дам! – пообещал Леня и направился в глубину квартиры.

Попугай, который просто обожал орехи и готов был за ними отправиться хоть на край света, на этот раз отчего-то не поспешил вслед за Леней, а, слетев с антресолей, уселся на полочку перед зеркалом и принялся с интересом разглядывать свое отражение. Взъерошив перья и раскрыв крылья, он приосанился и глубоким контральто произнес:

– Кр-расота!

– Ну как хочешь. – Леня оглянулся на попугая и пожал плечами. – Я заварю себе кофе, а ты, если захочешь орехов, залетай на огонек…

Каково же было его удивление, когда, войдя на кухню, он увидел попугая, восседающего на холодильнике. Наклонив голову набок, Перришон подмигнул хозяину и с большим чувством проворковал:

– Ор-решков! Пер-риньке ор-решков! Пер-ри хор-роший!

– Ну ты даешь! – восхитился Маркиз. – Как это ты меня умудрился обогнать? Вот что делает с людьми и птицами любовь… даже любовь к орешкам!

Он достал из шкафчика пакет миндаля, насыпал в блюдечко приличную порцию и поставил блюдце перед попугаем.

Перришон громко щелкнул клювом, схватил первый орех, проглотил его и после этого хрипло проорал:

– Полундр-ра! Ор-рехи! Пр-рошу к столу!

– Кого это ты приглашаешь? – удивленно проговорил Леня, но тут же он бессильно опустился на стул: перед ним возникли уже два попугая, дружно клевавшие из одного блюдечка орехи.

– Больше не покупаю виски в этом магазине! – проговорил потрясенный Маркиз и прикрыл глаза. – И вообще, надо прекратить пить! Надо же, такое со мной первый раз… двоится в глазах! Раньше я такое слышал только от законченных алкоголиков!

Он осторожно открыл левый глаз, потом правый, взглянул на попугая… и облегченно перевел дыхание: один-единственный Перришон спокойно наслаждался орехами.

Однако не успел Леня порадоваться своему выздоровлению, как прямо у него над головой раздался громкий голос:

– Ар-рия гер-рцога!

Маркиз поднял глаза, и волосы у него встали дыбом: второй Перришон сидел на кухонном шкафчике и как ни в чем не бывало чистил перья огромным крючковатым клювом. Заметив, что хозяин обратил на него внимание, Перришон номер два немедленно прекратил прихорашиваться и разразился демоническим хохотом. Затем он хрипло откашлялся и грянул:

– Сер-рдце кр-расавицы склонно к измене и пер-ремене, как ветер-р мая…

– Да что же это со мной происходит! – простонал Маркиз. – Неужели я схожу с ума?

В это время в дверях кухни появился огромный угольно-черный котяра. Величественно прошествовав через кухню, он подошел к хозяину и потерся щекой о его ногу.

– Здравствуй, Аскольд! – проговорил Леня. – Хорошо хоть ты не двоишься!

На всякий случай Леня взглянул на дверь – не появится ли там еще один Аскольд, но с котом все было в порядке. Он не исчезал, но и не двоился.

Правда, сегодня он нарушил неписаное правило – не встретил хозяина в прихожей, но по сравнению с поведением Перришона это был совершенный пустяк.

Леня привычно почесал кота за ухом и снова посмотрел на Перришона. Точнее, на Перришонов, поскольку их все еще было два. Один клевал орехи на крышке холодильника, второй удовлетворенно чистил перышки на шкафу.

Леня застонал и вытащил из кармана мобильный телефон.

Набрав номер своей боевой подруги, он проговорил:

– Лолка, ты где? Ты скоро вернешься?

– А в чем дело? – недовольно осведомилась Лола, почувствовав, что компаньон покушается на ее личную свободу.

– Ты знаешь, мне как-то нехорошо… – признался Маркиз, опасливо переводя взгляд с одного Перришона на другого. – Мне тут мерещатся очень странные вещи…

– Вообще-то мы с Пу И уже поднимаемся на лифте, – проговорила Лола, забеспокоившись. – А температура у тебя высокая?

– Не знаю, – Леня потрогал собственный лоб, – кажется, нет…

– Никуда не уходи! – распорядилась Лола. – Мы будем дома через минуту… даже раньше… Пу И, золотко, что ты делаешь! – И из трубки понеслись короткие гудки.

Леня поднялся и направился в прихожую, прислушиваясь к своим ощущениям.

Голова не кружилась, в ушах не шумело, перед глазами не мелькали разноцветные пятна. Вообще, надо признаться, Леня чувствовал себя просто прекрасно. Вот только этот двоящийся попугай!

В дверях заскрежетал ключ. Не дожидаясь, пока Лола откроет замки, Маркиз сам распахнул перед ней дверь.

Лола влетела в квартиру очень взволнованная. Даже Пу И, который свисал с ее локтя как живой пушистый аксессуар, передалось беспокойство хозяйки.

– Ленечка, что с тобой? – Лола подлетела к Маркизу и потрогала его лоб. – Зачем ты встал? Отправляйся немедленно в кровать! Я сейчас же вызову врача, а до его прихода буду поить тебя горячим молоком и чаем с малиной!

– Не надо чая! Не надо молока! – При мысли о горячем молоке Леня поморщился. – Я вообще отлично себя чувствую!

– Так что же ты устроил панику? – мгновенно рассвирепела Лола. – Я несусь домой как сумасшедшая, думаю, что ты при смерти… я даже отругала Пу И!

– Я хорошо себя чувствую, – повторил Леня, опасливо взглянув в сторону кухни, – я просто отлично себя чувствую… только вот одно… пойдем со мной, и скажи, что ты видишь!

Крадучись, будто боясь спугнуть привидение, Леня направился на кухню. Заинтригованная Лола двинулась за ним, заботливо прижимая к груди песика.

– Ну, что ты видишь? – Леня замер на пороге кухни и, как истинный джентльмен, пропустил подругу вперед.

– Что? Да ничего особенного! – фыркнула Лола. – Наша кухня… кстати, давно пора ее обновить… Здравствуй, Перришон! Здравствуй, Аскольд! Здравствуй, Перришон! Ой! – Лола попятилась, повернулась к Маркизу и обиженно проговорила: – Это что – твои очередные шуточки? Ты меня разыгрываешь? По-моему, совершенно не смешно!

– Значит, ты его тоже видишь? – Леня шумно перевел дыхание. – Ну слава Богу!

– Чему это ты радуешься? – прошипела Лола.

– Значит, у меня с головой все в порядке, – объяснил Маркиз, – значит, у меня в глазах ничего не двоится. Ведь не может же двоиться в глазах у нас обоих!

Этой ночью Леня спал плохо. Не от того, что съел на ночь слишком плотный ужин – с Лолкой такой номер не пройдет, она помешана на здоровом образе жизни и после девяти вечера от нее можно добиться только немножко обезжиренного творога или пару бутербродов. Совсем маленьких и некалорийных.

Некоторые индивидуумы спят плохо, когда у них совесть нечиста, к слову сказать, в наше время таких становится все меньше. Леню Маркиза совесть не мучила – как уже говорилось, он в своих мошеннических операциях никогда не трогал малоимущие категории населения – вдов, сирот и пенсионеров – и никогда не отбирал у человека последнее.

Лене Маркизу не давала спокойно спать забота. Забота эта заключалась в том, что дело, которое поручил ему клиент, он не выполнил. То есть найти-то скандальную брюнетку из ресторана он нашел, но поговорить с ней не успел, потому что ту вульгарно пришили в лифте. И думать, что убили ее случайно – к примеру, просто ограбили, чтобы сумочку стащить или сережки снять, – значило бы переоценивать силы Провидения. Леня Маркиз никогда не переоценивал ничьих сил – ни своих, ни чужих. К Провидению же он, как всякий человек, в профессии которого требуется большая доля везения, относился с большим уважением, старался не беспокоить по пустякам.

Леня долго ворочался на своем диване: то ему было жарко, то, наоборот, неуютно спать, откинувши одеяло, так что кот Аскольд просыпался несколько раз и неодобрительно мигал в темноте изумрудными глазами. Один раз он даже зашипел и легонько цапнул хозяина когтем – просто чтобы напомнить, что Леня не один в постели и следует считаться с другими. Леня нисколько не обиделся, обнял кота и почесал его за ухом. Кот тоже не стал дуться, прижался пушистым боком и запел засыпательную песенку.

Забота не то чтобы ушла, но Леня перестал нервничать и под мерное мурлыканье начал рассуждать.

В отличие от слишком романтически настроенного Сергея Михайловича Зозулина он сразу понял, что в деле со сбежавшей невестой не все так гладко. Во-первых, будем надеяться, что Зозулин не врет и не ошибается и что нет у него никаких знакомых женщин, затаивших на него настолько сильную обиду, что не постеснялись прийти в ресторан скандалить. Если Зозулин никогда в жизни не видел эту женщину – стало быть, ее наняли, чтобы подпортить ему жизнь. Либо же кто-то очень не хотел, чтобы он женился.

Так Леня думал, слушая клиента вчера вечером в кафе «Изюм». Сегодня же, после того как увидел мертвую женщину в лифте, Леня понял, что клиент втянул его в очень неприятную историю. Брюнетку убили, чтобы она не проболталась, кто ее нанял. Девица была, судя по всему, небольшого ума, да к тому же еще и рассеянна сверх меры, если умудрилась потерять дорогую для нее сережку. Да еще хватило ума позвонить и объявиться официантке!

Так или иначе, успокоенно думал Леня, теперь следует незамедлительно отказаться от дела. Аванс он, конечно, клиенту не вернет – не в его правилах, кроме того, ему и Лоле требуется возмещение морального ущерба, но можно, так и быть, простить вмятину на машине, тем более что Ухо ее уже отремонтировал.

Он обнял кота покрепче и уснул. Однако проснулся в семь утра, потому что солнце светило сквозь щелку в занавеске и в открытое окно доносилось пение птиц. Леня осторожно вылез из постели, чтобы не потревожить кота, вдохнул полной грудью свежий утренний воздух, льющийся в комнату из открытого окна, и улыбнулся. Жизнь снова казалась прекрасной.

Выходя из ванной, он с удивлением заметил Пу И, сиротливо сидящего на коврике.

– Дружище, у тебя тоже бессонница? – спросил Леня, подняв песика на руки.

Пу И лизнул его в нос шершавым язычком и дал понять, что бессонница тут совершенно ни при чем, что летом он встает рано, потому что мелкие птички совершенно обнаглели и начинают изощряться в хоровом и сольном пении с пяти утра. А собаке спросонья кажется, что пропущено что-то очень интересное, что жизнь проходит мимо… В общем, никакого покоя.

– Все понял, идем на прогулку, а Лолка пускай валяется в постели хоть до полудня!

Песик радостно запрыгал вокруг.

Они чудно прогулялись, не встретив, однако, никаких знакомых собак – ни маленьких, ни больших, хозяева еще спали. Но Пу И не скучал, он пару раз тявкнул на нахальных воробьев да в парке побегал немножко за трясогузкой. Птичка только с виду казалась невнимательной, на самом деле она зорко следила за песиком и умудрилась отскочить в самую последнюю минуту. Пу И не очень расстроился – в таком деле важен не результат, а участие.

Кондитерская, где симпатичная девушка всегда откладывала для Пу И самую вкусную ореховую трубочку, а для Лени варила крепкий ароматный кофе, была по раннему времени закрыта, и они решили пройти до дальней булочной – там можно было купить свежие рогалики, а для Пу И – пачку его любимого орехового печенья. Срезали путь дворами и, обходя огромную лужу, столкнулись с весьма обшарпанной бежевой «пятеркой». Машина резко затормозила возле самого подъезда, так что Маркиз едва успел отскочить от веером брызнувшей из-под колес грязной воды. Пу И буквально за два шага до этого что-то закапризничал и попросился на ручки к хозяину.

– Совсем очумел? – крикнул Маркиз и тут заметил, что из машины выходит Сергей Михайлович Зозулин. Растрепанный, с темными кругами под глазами, в мятой несвежей одежде, но это, несомненно, был он. Да что удивительного, тут же сообразил Леня, ведь они уже выяснили, что живут по соседству…

– Приветствую вас! – сухо сказал Маркиз. – Как съездили?

– О, как хорошо, что я вас встретил! – неподдельно обрадовался Зозулин. – Дайте бомбисту двести рублей, я после отдам…

– Что, так в дороге поиздержались, что нечем за проезд заплатить? – ехидно спросил Леня. – Или вас обворовали?

– Откуда вы знаете? – в свою очередь, спросил Зозулин. – Вы что, уже заранее предполагали, что так будет?

Машина газанула и уехала, успев окатить потерявшего бдительность Маркиза из лужи.

– Я сейчас принесу деньги, – сказал Зозулин, устало потирая висок, – или нет, так голова болит после поезда, – после сочтемся, приплюсуйте там где нужно…

– Нет уж! – прошипел Маркиз, хватая клиента за рукав. – Никаких последующих расчетов у нас с вами не будет! Извольте отдать деньги прямо сейчас, потому что я больше по вашему делу не работаю! Вы во что меня втянули?

– Клянусь вам, даю честное слово, что не мог даже предполагать! – горячо заговорил Зозулин. – Она была такой… такой милой… такой искренней…

Лене Маркизу понадобилась ровно секунда, чтобы сообразить, что в Нижнем Заломе тоже не все прошло, как Зозулину хотелось бы… Особенно его насторожило слово «была». Брюнетка в ресторане вовсе не была милой, она была скандальной, стервозной фурией, стало быть, речь идет о бывшей невесте Наденьке. Но почему «была»? Ее что – тоже укокошили? Только этого им с Лолкой и не хватало! Ох, что ему выскажет Лолка, подумать страшно!

– Просто не представляю, как я мог быть таким доверчивым, – вздыхал Зозулин.

– Так-так, – процедил Леня, оглянувшись по сторонам – не подслушивает ли кто, – давайте коротко, но по порядку. Что там с вашей невестой?

Сергей Михайлович скорбно понурился и сообщил Лене Маркизу все, что он узнал в Нижнем Заломе, – про украденный паспорт, про то, как его самого обокрали при сходных обстоятельствах, и про то, как девушка Александра отобрала его паспорт у малолетних преступников, по которым тюрьма давно плачет. А деньги они не вернули, так что Александра пристроила его к знакомой проводнице в общий вагон, там было ужасно, но все же доехали.

– До чего отзывчивы люди в провинции! – поразился Леня. – Какой славный город – Нижний Залом!

– Да бросьте вы, – Зозулин поморщился, как от зубной боли, – все было ужасно!

– Не видели вы ужасов! – возразил Леня. – Вас могли не только обворовать, но и убить. И потом, эта самая Александра, видно, очень хороший человек, раз стала с вами возиться. Сами посудите – является черт знает откуда какой-то незнакомый тип, который хоть и косвенно, но связан с украденным у ее родственницы паспортом, самое милое дело – без лишних разговоров сдать его в милицию! Или еще проще – кликнуть соседей и отметелить как следует.

– Отметелить она и сама могла, – усмехнулся Зозулин, – она тренером по карате работает…

– Уважаю… – протянул Леня, – добрая девушка. Паспорт вам раздобыла, бесплатно в поезд посадила… Небось проводница-то еще и чаем поила в дороге?

– Было, – неохотно признался Сергей. – Но я хочу спросить: вы нашли ту женщину из ресторана?

– Нашел, – помрачнел Леня, – но лучше бы я этого не делал. Лучше бы я вообще с вами никогда не встречался.

Он вполголоса, без подробностей рассказал, в каком виде они с Лолой нашли брюнетку.

– Теперь ясно, что ее прикончили для того, чтобы через нее никак нельзя было выйти на след вашей «беглой невесты». А наняли для того, чтобы устроила скандал, после которого оскорбленная в лучших чувствах «невеста» исчезает в неизвестном направлении, написав вам последнее письмо: «Не ищи меня, все равно не найдешь!» Конечно, не найдете, когда она уже под другой фамилией фигурирует!

– Но зачем, зачем она это сделала?

– Вы хотите сказать, за каким бесом она валандалась с вами без малого два месяца? – уточнил безжалостный Маркиз. – Вам ничего умного не приходит в голову? Деньги, документы на месте?

– Я все важное держу на работе в сейфе, живу довольно скромно…

– Антиквариат, драгоценности? – деловито поинтересовался Маркиз. – Хотя что это я, если бы она хотела вас ограбить, она сделала бы это в первый вечер, незачем ждать два месяца… В общем, так. Сейчас выносите мне деньги за разбитую машину, двести рублей, так и быть, можете не отдавать, и простимся без слез и сожалений. Вы уж как-нибудь сами завейте свое горе веревочкой, а я забуду ваши проблемы как страшный сон.

– Пройдемте в квартиру, – вздохнул Зозулин.

– Нет уж, – отрезал Леня, – не хочу, чтобы соседи нас видели вместе. Ждем пять минут, верно, Пу И?

Пу И дал понять, что и того много.

Сергей Михайлович нажал кнопку лифта и только после этого увидел приколотую сбоку записку: «Лифт не работает по техническим причинам».

Это переполнило чашу его терпения. Глубокое разочарование, которое он пережил в Нижнем Заломе, столкновение с местными хулиганами, утрата денег и документов, возвращение домой буквально без копейки, бессонная ночь на верхней полке общего вагона и под конец еще такая мелкая неприятность, как сломанный лифт, – для него это было чересчур. Зозулин произнес несколько выражений, которыми в обычной жизни никогда не пользовался, и побрел пешком по лестнице.

Ему оставалось преодолеть последний лестничный марш, и Сергей уже предвкушал покой собственной квартиры, горячий душ и чашку крепкого кофе… вот только надо будет еще раз спуститься, чтобы отдать соседу деньги…

И в это мгновение из темной ниши между этажами выдвинулась мрачная личность с пистолетом в руке.

– Ни звука! – прошипел незнакомец и ткнул ствол Сергею в бок.

– Только этого не хватало… – пробормотал Сергей.

Мечты о горячем душе и крепком кофе таяли как утренний туман.

– Я сказал – ни звука! – угрожающе произнес незнакомец, и Сергей не столько услышал, сколько почувствовал собственным боком сухой металлический щелчок. Он прежде не имел дела с огнестрельным оружием, но из книг и фильмов знал, что такой звук издает пистолет, когда его снимают с предохранителя.

– Ой! – выдохнул Сергей и покрылся холодным потом.

– Поднимайся и открывай квартиру! – приказал незнакомец, подтолкнув Зозулина в спину.

Сергей послушно побрел вверх по лестнице.

Возле двери его квартиры их поджидал второй человек, такой же мрачный и решительный, как первый. Правда, в руке у него не было оружия, но Сергей не сомневался, что оно имеется в кармане или в закрепленной под мышкой кобуре.