Текст книги "Труп в холодильнике"

Дальше был отдел линолеума, огромные разноцветные рулоны размещались на специальных поворотных валах, потом – обои, ковры и другие напольные покрытия… здесь, конечно, толклось множество мужчин, но ни один из них даже отдаленно не был похож на Антона.

Надежда шла дальше и дальше, и ее оптимизм понемногу угасал. Она уже не была так уверена, что найдет Антона и узнает, с кем он встречается в этом магазине.

Она почувствовала болезненный укол совести: выходит, совершенно напрасно она притащила усталого и голодного мужа в этот магазин…

Пройдя еще несколько шагов, она попала в отдел садовой мебели. Плетеные стулья и кресла для веранды, садовые скамейки и складные столы, разборные беседки, качели и тенты… здесь же продавались мангалы, шампуры и решетки для традиционных шашлыков и для новомодного барбекю.

Надежда вспомнила, как долго еще ждать лета, и еще больше огорчилась.

Возле стенда с мангалами и шампурами крутился какой-то озабоченный мужчина.

– Девушка! – окликнул он проходящую мимо особу в синей форменной жилетке. – Можно вас на минутку? Мне нужен мангал, только не такой, а побольше и на колесиках…

– Ищите продавца из этого отдела! – огрызнулась особа.

– А вы разве не из этого?

– Я вообще не продавец, я мерчендайзер!

– Кто?! – растерянно переспросил покупатель, но девушки уже и след простыл.

Тут же, рядом с садовой мебелью, был любимый отдел Надежды – цветочные горшки, кашпо, самые разные подставки и подвески для цветов, решетки для вьющихся растений…

Она хотела купить пару новых горшков, но если сделать это сейчас – придется продолжать поиски Антона с громоздким и тяжелым грузом, а это их еще больше усложнит.

Она наступила себе на горло и прошла сквозь любимый отдел, не задерживаясь.

Дальше была огромная секция кафеля, стеновых панелей и прочих отделочных материалов.

И тут Надежда Николаевна почувствовала знакомое покалывание в корнях волос. Это покалывание однозначно говорило ей о близости цели, о том, что охота выходит на финишную прямую…

Правда, в данном случае до финиша было еще очень далеко, Надежда еще, собственно говоря, не знала, на кого она охотится. Больше того, она не была уверена, она ли на кого-то охотится или наоборот.

Но одно было ясно: кафельный отдел лучше всякого другого подходил для конспиративной встречи, потому что здесь длинными рядами выстроились стенды, на которых крепились фанерные листы с кафелем, которые можно было перелистывать, как страницы огромной книги. И между этими листами можно было прекрасно укрыться от посторонних глаз.

Надежда медленно шла вдоль стендов, делая вид, что выбирает кафель.

Разнообразие керамической плитки ее просто подавляло. Кафель напольный и настенный, кафель для кухни и для ванной, специальный кафель для бассейна, плитки мелкие и огромные, гладкие и шероховатые, однотонные и с рисунком…

Среди этого безбрежного керамического моря слонялись такие же растерянные, как Надежда, домохозяйки, измученные неразрешимой проблемой выбора.

Надежда вспомнила, как лет двадцать назад по большому знакомству раздобыла несколько коробок бежевой чешской плитки. Тогда она приехала за этой плиткой на другой конец города, назвала продавцу с бегающими глазами пароль, незаметно передала ему из рук в руки деньги, ей вынесли плитку через служебный вход магазина, и она целую неделю чувствовала себя счастливой и удачливой.

До того самого дня, когда половина плиток по неизвестной причине покрылась мелкими трещинами.

Эти приятные воспоминания были внезапно прерваны: слева от нее мелькнул знакомый силуэт.

На этот раз, вне всякого сомнения, это был Антон.

Он метнулся к одному из кафельных стендов и скрылся за раздвижным щитом.

Надежда Николаевна огляделась по сторонам и юркнула за соседний щит. Отсюда ей были видны ноги Антона, и с некоторым трудом она могла расслышать его голос.

Дело в том, что Антон с кем-то разговаривал. С кем-то, кто прятался за следующим кафельным щитом и кого, к своему огромному сожалению, Надежда не могла ни видеть, ни слышать.

– Ты же знаешь, как это опасно! – вполголоса сказал Антон своему невидимому собеседнику.

Тот что-то ответил, но Надежда этого ответа не расслышала. Зато услышала следующую реплику Антона:

– Ну кто же знал, что это случится! Никто не ожидал такого поворота событий!

Снова короткая пауза, неразборчивый ответ собеседника – и новая реплика:

– Она ни в коем случае не должна узнать об этом раньше времени! Ты не представляешь, к чему это приведет! Последствия могут быть просто убийственными!

Снова пауза – и Антон повысил голос:

– Вот только не надо меня шантажировать!

«С кем же он разговаривает? – думала Надежда. – С соучастником или со случайным свидетелем убийства, который требует с него денег за молчание?»

Вдруг рядом с ней появился долговязый молодой человек в фирменной жилетке и проговорил голосом опытного соблазнителя:

– Вы не зря задержались возле этой коллекции! Это действительно прекрасная плитка знаменитого испанского завода.

Надежда вздрогнула, отскочила от щита и взглянула на плитку, которую расхваливал продавец. Плитка была более чем странная – она напоминала разлинованные косой линейкой листки из школьной тетради, причем по белому расчерченному полю там и здесь были разбросаны крупные лиловые кляксы.

– У вас прекрасный вкус! – продолжал соловьем разливаться продавец. – Эта коллекция награждена почетной грамотой ежегодной выставки в Валенсии и званием «Кафель года»…

«Ну вот, – подумала Надежда Николаевна раздраженно, – когда эти продавцы нужны, их днем с огнем не найдешь, а когда хочешь тихонько постоять в укромном уголке и послушать чужие разговоры – они тут как тут!»

Она скосила глаза вниз и с сожалением убедилась, что ноги Антона исчезли. Из чего сделала вполне логичный вывод, что и сам Антон сбежал, спугнутый разговорчивым продавцом.

– Эта плитка одинаково хорошо подойдет как для ванной комнаты, так и для кухни… – продолжал тот расхваливать свой товар.

– Для моей цели она вряд ли подойдет, – возразила Надежда, внимательно оглядывая зал.

– А что вы хотите облицевать? – не сдавался продавец.

– Плавательный бассейн, – отрезала Надежда Николаевна и устремилась навстречу мужу, который появился на горизонте, нагруженный какими-то коробками.

– Надя! – радостно воскликнул он, заметив жену. – А я тебя давно ищу… Как хорошо, что мы приехали именно в этот магазин! Представляешь, я нашел здесь шуруповерт, который давно уже искал по всему городу! И еще очень хороший электролобзик…

– Зачем тебе лобзик? – удивилась Надежда Николаевна. – Ты ведь, по-моему, не занимаешься выпиливанием?

– Ну хорошо, тогда лобзик мы оставим, – удивительно легко согласился Сан Саныч, и у Надежды появилось четкое ощущение, что ее элементарно развели.

Возвращаясь домой, она снова и снова перебирала в памяти подслушанные фразы.

Судя по всему, Антон не собирался убивать ту блондинку. Ведь он сказал, что никто не ожидал такого поворота событий. Но после того, что произошло, он был вынужден прятать труп, чтобы какая-то «она» ни в коем случае не узнала об убийстве «раньше времени»… а тут еще кто-то начал его шантажировать…

«Что же такое творится в фирме мужа? – ужаснулась Надежда Николаевна. – С виду такая приличная компания, а стоит только копнуть – убийство, заговор, шантаж…»

На следующее утро Ольга Ястребова шла по коридору в глубокой задумчивости. Вспомнив, что встретила вчера эту немолодую тетку, жену замдиректора фирмы Лебедева, она тут же вспомнила и о сенсационной новости, которую узнала от нее, – у Селиверстова появилась новая пассия! И не из их фирмы, а со стороны! И он притащил ее в ресторан, а никто и не заметил! Ну, сама Ольга, конечно, была занята – наводила дружеские мосты между собой и новой женой директора фирмы. Хотя, возможно, и зря она тратила время, директор так часто меняет своих жен. И в отличие от Васи Селиверстова всегда находит их на стороне.

Ольга хотела как можно скорее сообщить волнующую новость бывшим женам Василия и посмотреть на их расстроенные физиономии.

Ольга Ястребова обожала сообщать людям неприятные вещи, ей нравилось смотреть, как ее собеседник сначала теряется, потом с трудом верит, а уж потом, вымученно улыбаясь, делает вид, что его неприятная новость совершенно не касается. Ольга любила говорить людям гадости, причем выбирала всегда такой момент, когда человек не может ей ответить тем же – на совещании у начальства, например, можно нашептать коллеге, что встретила его жену третьего дня в кафе на Невском в обществе очень симпатичного молодого мужчины и тот обнимал ее за талию. Или, заметив в коридоре приятельницу, воркующую со своим потенциальным возлюбленным, подскочить незаметно и заорать во весь голос, что едва приятельницу узнала со спины, поскольку та очень раздалась в области бедер. Самое приятное в этом случае наблюдать, как хахаль приятельницы таращится на эти самые бедра, выискивая, где там лишнее, а сама приятельница смотрит на Ольгу в бессильной злобе – не может же она вцепиться ей в волосы на людях.

Мужчинам Ольга раньше всех остальных напоминала о зарождающейся лысине, женщинам – о наличии морщин. Она неустанно критиковала машины сотрудников и шубы сотрудниц, то есть умудрялась ударить по самому больному. Сколько семейных сцен разыгралось по вине ее ядовитого языка!

Причем она всегда упреждала события, то есть умудрялась нанести удар первой, когда человек еще расслаблен, когда он и в мыслях не держал, что нужно обороняться. Известно ведь, что в ссоре больнее всего ранит первое слово, а ответ типа «Сама такая!» всегда можно пропустить мимо ушей.

Услышав новость о том, что красавец мужчина, первый герой-любовник дружного коллектива Василий Селиверстов окучивает какую-то неизвестную блондинку, Ольга Ястребова сделала вывод, что он намерен на этой блондинке жениться. Такой уж был у Селиверстова подход: нравится женщина – женись. А как только разонравится – так он сразу же разводился.

Первым делом Ольга направилась к Леночке, бывшей последней жене Селиверстова. Леночка когда-то работала секретаршей и училась в Академии менеджмента. Брак с Василием, как ни странно, ее тяги к учебе не уменьшил, а развод так и вовсе помог. Чтобы отвлечься от горестных мыслей, Леночка сдала экзамены досрочно, написала диплом и, получив профессию менеджера, перешла из секретарей в отдел продаж с заметным повышением оклада.

Ольга вошла в комнату и увидела Леночку, уткнувшуюся в экран компьютера. На экране была сводная таблица продаж за последний квартал, Леночка занималась сверкой.

– Оля, ты мне обещала… – начала она, не отрывая взгляда от сводной таблицы.

– Сидишь? – прошипела Ольга, оглянувшись на других сотрудников, но каждый был занят свои делом, и никто на них не смотрел. То есть, с одной стороны, не будет должного эффекта, потому что нет благодарных зрителей, с другой же стороны – меньше опасность ответного удара. – Сидишь? – продолжала Ольга, смелея. – Ушами хлопаешь? А Васька твой в это время на другой женится!

– Что? – Леночка аккуратно нажала кнопку записи и только потом повернулась к Ольге. – О чем ты говоришь?

– Василий крутит с другой бабой, пришлой, – терпеливо объяснила Ольга, – вот такая толстая блондинка, ноги как тумбы!

Последнее она добавила для антуража. Точнее, для большей достоверности.

– Что ты врешь! – вскрикнула Леночка. – Что ты все время ко всем лезешь со своими гадостями! Не можешь видеть, что кому-то хорошо? Если хочешь знать, мы с Васей решили попробовать начать все заново! Он как раз тогда в ресторане мне это сказал!

– Ах вот в чем дело! – Ольга расхохоталась. – Ну тогда точно он на другой женится.

Всем была известна политика Васи Селиверстова. Перед тем как жениться на следующей жене, он срочно налаживал отношения со всеми предыдущими, чтобы те не открыли глаза его невесте раньше времени. А уж когда женится, то пускай наговаривают – дело сделано, обратной дороги нет. И самое смешное, что жены Василия каждый раз норовили наступить на одни и те же грабли, то есть заново поддавались на Васино обаяние и верили ему во всем.

– Помяни мое слово, – сказала Ястребова, – недели не пройдет, как увидишь Васеньку снова окольцованным. Но не расстраивайся, это ненадолго, с тобой он сколько продержался? Года полтора? Ну так через годик и эту блондинку бросит, еще подружишься с ней, будешь в кафе ходить или на фитнес…

– Ведьма! – закричала Леночка сквозь слезы и бросила в Ольгу компьютерной мышкой. Ольга увернулась, и мышка попала в Гошу из компьютерного отдела, который зашел к ним, чтобы поставить новые программы.

– Девчонки, вы чего, сдурели? – спросил Гоша, не поворачивая головы.

– Ведьма! – повторила Леночка и бросила в Ольгу пластиковой коробочкой, где находились чернила для принтера.

Коробочка открылась, и чернила веером разлетелись по комнате. Сотрудники повскакивали с мест, слышались ругательства и восклицания. Ольга, успевшая вовремя отскочить, злорадно рассмеялась и вышла из комнаты. В коридоре, однако, она заметила небольшое пятно на блузке и свернула в туалет.

Перед большим зеркалом стояла Даша из рекламного отдела, вторая бывшая жена любвеобильного Селиверстова, и удовлетворенно себя оглядывала. Она выкрасила волосы, темно-рыжий оттенок ей очень шел, глаза из-под челки блестели таинственно, губы улыбались. И костюм на Даше был новый, цвета пожухлой зелени, что, конечно, очень хорошо сочеталось с волосами.

– Прихорашиваешься? – спросила Ольга, включая воду в надежде замыть чернила, пока не высохли.

– Угу, – улыбнулась Даша. – Как тебе прическа?

– Напоминает воротник на бабушкином пальто, – сказала Ольга, – такими же рыжими клочьями…

Это была заведомая ложь, но сказанная таким уверенным тоном, что Даша встревожилась. Зеркало, однако, сообщило ей, что с прической все в порядке и костюм Даше очень идет, так что она улыбнулась чуть свысока и собралась уходить.

– А сказать, с чего тебя так разбирает? – спросила Ольга ей в спину. – Небось Василий пришел с цветами и сказал, что хотел бы все с тобой начать сначала?

– А если и так, ты против? – Даша стояла вполоборота и смотрела по-прежнему свысока.

– Пролетаешь, подруга, как фанера над Парижем, – притворно вздохнула Ольга, ей захотелось стереть с Дашкиного лица эту противную улыбку, чтобы она вскрикнула, изменилась в лице, почувствовала, что ноги ее не держат на этих немыслимых каблуках.

Сама Ольга высокие каблуки носить не могла – в них становилась еще заметнее вопиющая кривизна ног. И юбки короткие тоже были ей противопоказаны.

– Видели твоего Василия, когда он с одной блондинкой обнимался, – сказала Ольга проникновенно, – такая… объемная… – она показала рукой, – в красном платье.

– И что с того? – Даша – это не Леночка, ее с первого раза в сердце не поразишь, ни один мускул не дрогнул в ее лице.

– А то ты сама не знаешь, что это значит, – вкрадчиво заговорила Ольга, – не притворяйся глупее, чем ты есть. Жениться собрался Селиверстов, а тебе просто так голову морочил!

Даша была девица неглупая, надо думать, кое-какие подозрения насчет бывшего мужа у нее были, так что Ольгины слова упали на благодатную почву. Ольга успела заметить в зеркале, как на миг в Дашином лице мелькнула обида.

– Так что зря на костюмчик да на туфли потратилась, – присовокупила Ольга, чтобы окончательно Дашку добить, – никто не оценит…

– Ну ты и стерва! – как-то весело сказала Даша, полностью с собой справившись. – Ну ты и зараза!

И вот когда Ольга торжествующе усмехаясь, отвернулась к раковине, Дашка подскочила внезапно и зажала пальцем текущий кран, как это делают дети, балуясь на школьной перемене. Струя холодной воды окатила Ольгу с головы до ног. Вода попала на лицо, на волосы, облила всю блузку и даже хлюпала в левом ботинке. Брюки тоже были сыроватые, но на черном незаметно.

– Дура! – завизжала Ольга, но Даша уже покинула туалет, так хлопнув дверью, что распахнулось окно, и Ольгу еще и обдуло ледяным воздухом с улицы.

Вошла секретарша замдиректора Вера и закрыла окно. Будь на ее месте любая другая женщина, она не преминула бы позлорадствовать при виде бедственного Ольгиного положения, поскольку Ольга со своим отвратительным характером успела со всеми испортить отношения. Вера же с Ольгой никогда не конфликтовала – сплетни она не слушала, участия в обсуждениях отношений сотрудников и сотрудниц не принимала, с Ольгой вообще двух слов без дела не сказала.

Так и сейчас Вера посмотрела чуть удивленно, промолчала, вымыла руки и пошла по своим делам – прямая, гладко причесанная, как всегда, сдержанная…

– Мымра! – прошипела ей вслед Ольга. – Вобла сушеная!

Она долго провозилась возле сушилки, причем ботинок так и остался мокрым, а чернильное пятно на блузке размылось и приобрело очертания Каспийского моря. Что-то подсказывало Ольге, что блузку придется выбросить.

Но не родился еще тот человек, который сможет победить Ольгу Ястребову! В деле сплетен, слухов и всевозможных интриг ей нет равных! Во всяком случае, в этой организации.

И Ольга, подсушившись и подкрасив растекшиеся ресницы, направилась в бухгалтерию, где работала первая бывшая жена Василия Селиверстова Наталья.

В бухгалтерии не было никого, кроме Натальи, которая обложилась отчетами и вычитывала что-то, шевеля губами. Ольга подошла и тихонько уселась рядом на табурет. Наталья по работе зверь, если из-за кого-то проглядит ошибку в отчете – может и побить.

– Чего тебе? – хмуро спросила Наталья, оторвавшись наконец от работы и взглянув на Ольгу поверх очков.

Очки были новые, это Ольга разглядела сразу. И сама Наталья была со свежей стрижкой, и даже губы подмазаны розовой помадой. Все ясно, Василий и тут успел подсуетиться.

– Оправа дорогая? – Ольга решила начать издалека.

– Угу, – Наталья снова углубилась в отчет, – а что?

– Не идет тебе, – сообщила Ольга авторитетно, на что Наталья отреагировала слабо.

Ольга знала, что с Натальей непросто, она женщина самостоятельная, характер имеет твердый и комплекцию плотную.

– Так чего тебе надо-то? – Наталья досадливо поморщилась.

– Да тут… Василия видела… с бабой…

– Ну? – Наталья оторвалась от бумаг. – Где?

– В ресторане, – обрадованно зачастила Ольга, – она блондинка, полная, в красном платье, так на нем и повисла…

– Ты сама видела? – спросила Наталья с нехорошим блеском в глазах – еще бы, Василий проводил с ней операцию по фиктивному примирению третий раз подряд.

– Сама, вот как тебя! – Ольга знала, что Наталье нужно доложить все точно, как ротному командиру, с ней не пройдут разговорчики типа «люди видели» или «одна баба сказала».

– Ах он сволочь… – с сердцем произнесла Наталья.

– А ты-то уж и губу раскатала… – осмелев, заговорила Ольга, – понадеялась, что вернется Васенька, на твоей груди успокоится…

Наталья была женщиной крупной и бюст имела соответствующий, бухгалтеры в этой области уступают только завучам старших классов школы и инспекторам роно.

– А твое какое дело! – Наталья вскочила, с грохотом опрокинув стул. – Ты что по комнатам шляешься, работать мешаешь!

– Но-но… – Ольга пыталась отодвинуться, – мужик ее продинамил, так она на людей бросается!

– Это ты, что ли, человек? – заорала Наталья. – Да ты козявка мелкая, дрянь, как таких земля носит!

– Ты за оскорбление ответишь! – Ольга тоже хотела заорать, но голос предательски дрогнул.

– Уж не перед тобой ли? – усмехнулась Наталья. – И кто же это за тебя заступится? Никому ты не нужна, Муха-Цокотуха! Пошла вон отсюда! И чтобы больше я тебя у нас не видела!

– Ты не очень-то! – Ольга старалась, чтобы отступление ее не перешло в паническое бегство. – Бухгалтерия не твоя собственность!

Наталья вдруг цепко ухватила ее за нос и провела так через всю комнату к выходу. Было ужасно больно, но сделать Ольга ничего не могла – у Натальи рука твердая, это все знали.

Она выпихнула Ольгу в коридор и с грохотом захлопнула дверь бухгалтерии.

– У, корова! – прошипела Ольга в бессильной злобе. – Правильно тебя Васька бросил!

И надо же было такому случиться, что мимо бухгалтерии как раз в это время проходил Василий Селиверстов собственной персоной. Василий, как всегда, был одет аккуратно, модно и дорого, а также чисто выбрит и приятно пахнул туалетной водой, которую всегда покупал себе сам, не доверяя ни одной знакомой женщине такую важную вещь.

Увидев Ольгу в потрепанном виде, в мятой блузке, с пятном на воротнике и с красным носом, Василий пренебрежительно усмехнулся. Такого Ольга вынести не смогла, она вообще была завышенного мнения о своих способностях интриганки и сплетницы. Говорить, а тем более делать людям гадости небезопасно, рано или поздно найдется достойный противник, либо человек просто разозлится до крайности, так что может и физиономию начистить.

– Что-то ты, Васенька, сияешь, как блин на Масленице, – приторным голосом начала Ольга, – счастье со щек так и капает. Не иначе, как снова жениться собрался.

– А твое какое дело? – грубо ответил Василий и хотел было пройти мимо, но Ольга ухватила его за рукав.

– А такое, что видели, как ты с дамой целовался на корпоративе… – игриво продолжала Ольга.

И тут же отшатнулась, потому что лицо Василия изменилось до неузнаваемости. На нем мелькнул сначала страх, а потом самая настоящая ненависть. Селиверстов сгреб Ольгу в охапку и потащил в конец коридора. Там он остановился и прижал ее к двери кладовой, которая всегда была заперта.

– Если ты, сука, кому-нибудь об этом расскажешь, – прошипел он, стискивая ее горло руками, – то я тебя убью!

– Пусти! – Ольга отбивалась, чувствуя, что ее горло перехватили сильные мужские руки и воздух с трудом пробивается в гортань. – Пусти, дурак!

– Заткнись! – шипел Василий сквозь стиснутые зубы. – Чтобы пикнуть не смела никому! И вообще меня лучше стороной обходи, каракатица кривоногая!

Он встряхнул Ольгу так, что внутри у нее перемешались все косточки, как в стаканчике для игры в кости, пробормотал вовсе уж неприличное ругательство и ушел, а она долго еще приходила в себя, опираясь на ручку запертой двери.

– Ну ладно же, – заговорила она хрипло, – ну вы у меня попляшете. Узнаете еще Ольгу Ястребову!

Последние слова не дал закончить приступ кашля.

Разозленная до крайности, Ольга побрела было на рабочее место, но вспомнила, что там же сидит Леночка, да еще и обозленные, облитые чернилами сотрудники встретят ее не слишком любезно.

Проходя мимо стенда, на котором красовались фотографии праздника, Ольга поймала давно бившуюся в голове мысль. Мысль эта звалась Шуриком. Шурик любил фотографировать, правда, делал это не слишком профессионально, так что директор распорядился на праздник пригласить мастера своего дела из фирмы. Шурик обиделся, но все же потихоньку снимал, Ольга застала его на вечере за этим занятием, мимо нее ничего никогда не проходило. Вот только блондинка в красном платье как-то сумела увернуться от Ольгиного внимательного взгляда. Зря все-таки она вплотную занялась тогда новой директорской женой, проку с этого знакомства не будет. Но еще не вечер, Ольга всем им покажет. Всех выведет на чистую воду!

Настало время обеда, сотрудники потянулись к выходу. Ольга ускорила шаг, в принципе она знала, что Шурик на обед не ходит. Он вообще был очень болезненный молодой человек, жил вдвоем с бабушкой, которая давала ему с собой кашу или тушеные овощи, чтобы внук не получил несварение желудка от сомнительной пищи в кафе и бистро.

Момент Ольга выбрала удобный. Комната была пуста, Шурик сидел в углу и ел гречневую кашу из термоса с широким горлом.

– Привет! – сказала Ольга.

Шурик в ответ промолчал, только бросил на нее не слишком любезный взгляд. Отчего-то все, с кем сталкивалась Ольга Ястребова, ожидали от нее всевозможных неприятностей. Шурик был парень безобидный, поэтому Ольга решила не вступать сразу в конфронтацию, а попробовать по-хорошему.

– Слушай, дай мне просмотреть те фотки, что ты на празднике сделал…

Шурик достал из ящика стола бутылку подсолнечного масла и полил им кашу, потом аккуратно заткнул бутылку пробкой и снова убрал в стол. Ольгин вопрос он откровенно проигнорировал, чего она, разумеется, стерпеть никак не могла. Шурик у них на фирме считался малость с приветом, хотя проявлялось это только в его исключительной молчаливости, которая, в свою очередь, объяснялась сильным заиканием. Но Ольга предпочитала считать его недоразвитым, она обо всех людях думала только самое плохое.

– Слышь, ты, отвечай, когда тебя спрашивают! – повысила она голос. – Немедленно давай диск!

Шурик снимал цифровым фотоаппаратом.

– Н-не… н-не дам! – с трудом выговорил он и поглядел сердито.

– Это еще почему? – Ольга даже удивилась, Шурик редко кому отказывал, предпочитал не связываться.

– У-уйди! – сказал Шурик.

– Да ладно тебе! – Ольга решительно придвинулась к компьютеру, но Шурик дернул за кресло, и оно откатилось в сторону.

– Да что у тебя там – порнуха, что ли? – вскричала Ольга. – Так мне по барабану, чем ты в рабочее время занимаешься!

– Сказал – не дам! – От злости Шурик даже перестал заикаться.

Но не такой человек была Ольга Ястребова, чтобы так просто сдаться.

– Ну ладно, – зловеще произнесла она, – не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Значит, так. Если ты мне сейчас же не покажешь то, что наснимал на корпоративе, завтра же все у нас в фирме узнают, что ты импотент!

– Че-чего? – Шурик разинул рот и замахал руками, стараясь произнести следующую фразу.

– Да не старайся, – скривилась Ольга. – Думаешь, откуда я знаю? А Райку Сивакову помнишь?

Работала у них года два назад одна девица, работала недолго, потому что пустая была девка, неумеха и лентяйка. Вечно болталась по комнатам и языком мела. Вот она как-то трепалась в курилке, что Шурик назначил ей свидание, пригласил после кафе к себе домой и когда дошло, так сказать, до дела, то с ним случился конфуз.

Помнится, не все тогда Райке поверили, потому что неоднократно ловили ее на вранье. Врать Райка любила, а еще вечно занимала деньги и не отдавала и даже мелким воровством не брезговала. За руку ее никто не поймал, но у сотрудниц неоднократно пропадало то кое-что из косметики, то сигареты, а то и деньги из кошельков.

Через главбуха Нину Семеновну дошло до директора, и он мигом Райку уволил, разбираться не стал.

Шурик, услышав про Райку, стал не то чтобы красным, а малиновым, под цвет тех пиджаков, какие лет пятнадцать назад носили новые русские, и Ольга подумала, что, может, Райка не так уж много приврала.

Шурик вставил диск и ушел, прихватив с собой пустой термос. Ольга уставилась в экран компьютера.

Первой, кого она увидела, была Леночка, бывшая третья жена Василия Селиверстова. Леночка была снята отдельно от всех и выглядела на фотографии очень хорошенькой.

Ольга торопливо просматривала снимки и с удивлением убедилась, что Леночка присутствует везде. Все ясно, фыркнула Ольга, этот олух втрескался в Ленку, оттого и не хотел показывать фотографии. Но сейчас ее интересовало другое.

Вот наконец появился Василий, вот остальные, вот та самая неуловимая блондинка в красном. И ничего особенного, лишние килограммы присутствуют, это точно, а остальное так себе… И с кем это она стоит? Ах вот оно как… Страсти-то какие, прямо как в немом кино… Да и Васька тоже хорош, как же Ольга-то на вечере проглядела… Ну, теперь-то она знает, что делать… Блондиночку эту мы вмиг рассекретим…

Ольга повеселела и прямиком направилась в нужную комнату.

Утром Надежда поднялась рано, бодрая и энергичная, от непонятных недомоганий и неуверенности в собственных силах не осталось и следа. Теперь она видела перед собой четко поставленную задачу – вывести на чистую воду Антона, сына бухгалтерши, потому что вчера его тайная беседа вызвала у нее явные подозрения.

Но как это сделать? Надежда задумалась и налила себе вторую чашку кофе, чего давно уже решила не делать – все же кофе очень тонизирует, а у нее энергии сегодня и так слишком много. Опять же утренний кофе с молоком и сахаром так просто не попьешь, это только в американских фильмах показывают, как дама заливает кипятком ложку растворимой бурды и, забыв положить туда сахар, выносит на улицу какому-нибудь электрику, охраннику или полицейскому, так он еще за такую гадость ее слезно благодарит.

Да, так каким образом она сможет выяснить вопрос насчет причастности Антона к убийству в ресторане? Пригласить Нину Семеновну на ленч? Или после работы выпить кофейку…

Предлог Надежда найдет – да хотя бы сказать, что у нее на примете есть для Антосика девушка. Из очень приличной семьи, папа – профессор, мама – кандидат наук, предмет выбрать какой-нибудь непонятный – спелеология или метафизика, это внушает уважение. Ясное дело, что у таких родителей девушка получила отличное воспитание – музыкальная школа по классу флейты, минимум два языка, школа с золотой медалью, институт с красным дипломом…

Тут Надежда спохватилась, что, услышав все перечисленные достоинства неизвестной девушки, Нина Семеновна либо заподозрит подвох, либо так обрадуется, что потребует немедленного знакомства. И где, интересно знать, Надежда возьмет этакое чудо? Нет, пожалуй, про золотую медаль и музыкальную школу по классу флейты лучше не говорить, как бы не перегнуть палку.

И вот, когда Надежда искала в записной книжке телефон Нины Семеновны, ей на глаза попалась запись о том, что именно сегодня в двенадцать часов она записана на прием к психотерапевту Синицкой. Ну надо же, совершенно из головы вылетело!

Придется идти, решила Надежда Николаевна, а то секретарша будет домой звонить, еще муж узнает, что у нее проблемы с психикой. Он-то, конечно, ни за что не поверит, что у Надежды провалы в памяти, начнутся расспросы, подозрения, что Надежда снова вляпалась в криминал, и дело кончится скандалом.

Как и прошлый раз, Надежду Николаевну встретила в дверях симпатичная секретарша доктора Синицкой. Она проводила ее в приемную и сказала:

– Немного подождите, у Нелли Дмитриевны другой пациент, но она скоро освободится.

Надежда откинулась на мягкие диванные подушки и уставилась на свою любимую абстрактную картину.

Однако отчего-то сегодня эта картина не произвела на нее такого успокаивающего и умиротворяющего впечатления, как прошлый раз. Разноцветные пятна, плавно перетекающие друг в друга, по какой-то непонятной причине напоминали Надежде Николаевне злополучную корпоративную вечеринку, на которой она стала невольной свидетельницей убийства. Возможно, красный цвет некоторых пятен вызвал в ее памяти выразительный цвет платья убитой блондинки, или, может быть, эти яркие пятна напомнили ей нарядный стенд с фотографиями той вечеринки в холле мужниной фирмы…

Как бы то ни было, ожидаемый покой не приходил. Напротив, она чувствовала растущую тревогу.