Текст книги "Человек без лица"

* * *

В понедельник с утра позвонила Алка и сообщила, что ее вызывают к следователю. Велено явиться к четырнадцати часам с паспортом.

Подруги посовещались и решили, что Алке нужно держаться спокойно, уверенно, отвечать только на прямые вопросы и лишнего не болтать. Если следователь задаст прямой конкретный вопрос, посылали ли Машу Зуброву к учительнице, либо же она сама предложила к ней поехать, то отвечать честно, как есть. Если же нет, то можно и промолчать, а папаше Зуброву пока ничего не говорить. Маша в школу в понедельник не пришла, стало быть, справка еще действует. А если Зубров начнет угрожать и заедаться, то рассказать следователю про двадцать первую квартиру, призвав в свидетели старушек, которые видели Машу.

Алка рвалась вывалить все сразу, чтобы потом от нее отстали, но осторожная Надежда уговорила ее этого не делать. Заведут дело, начнут таскать на допросы, папаша Зубров в конце концов отмажется, а Алка истратит кучу времени и нервов. И Машу жалко, и так у девочки стресс какой…

Алка с трудом согласилась.

– Хочешь, я тебя встречу после беседы в полиции? – предложила Надежда, которой очень хотелось узнать все новости из первых рук и как можно скорее.

Алка прошлась по поводу некоторых личностей, которым абсолютно нечем заняться, которые маются дурью и выдумывают невесть что, но поскольку Надежда смиренно промолчала в ответ, то Алка милостиво разрешила себя подождать.

Чтобы не маячить возле отделения полиции, Надежда пришла на полчаса позже и столкнулась с выходившей подругой. Оказалось, что все прошло быстро и без проволочек, следователь оказался совсем не въедливым, задал формальные вопросы, особо не вникая в Алкины ответы, и дал подписать протокол. Когда же Алка, в свою очередь, задала вопрос, как продвигается расследование убийства их сотрудницы, следователь поморщился и сказал, что, судя по всему, гражданку Цыплакову случайно убил грабитель. Застала она его, вернулась не вовремя, кричать стала, на помощь звать, он со страху ее и убил. И что такие дела обычно раскрыть очень трудно, почти невозможно, поскольку жертву с убийцей ничего не связывает. А он небось испугается теперь и заляжет на дно.

На Алкин изумленный вопрос, зачем же было грабителю залезать в квартиру полунищей учительницы, что у нее брать-то, следователь посмотрел на нее искоса, но ничего не ответил, только выпроводил ее поскорее.

– Давай немножко пройдемся! – проговорила Алла, беря Надежду под руку. – Надо, понимаешь, нервы в порядок привести!

Надежда удивленно покосилась на подругу: раньше она не слышала от Алки ничего подобного. Тимофеева вообще искренне считала, что разговоры про «нервы» – это выдумки тех, кому нечего делать, у кого слишком много свободного времени. И вообще, тому, кто много лет имел дело с целым классом неприрученных шестиклассников, а после уроков – с их родителями, все нипочем.

Но, видно, на Аллу в последние дни слишком много всего навалилось, или она просто была не в лучшей форме…

– Надо так надо, – с готовностью согласилась Надежда. – Пройтись – оно всегда не вредно… Только с чего тебя так разобрало? Вроде бы в полиции все утряслось…

Подруги перешли улицу и двинулись вдоль проспекта. Хотя Алка собиралась просто прогуляться, шла она, как обычно, очень быстро, чеканя шаг, так что Надежда за ней едва поспевала.

– Ты куда-то торопишься? – спросила она, чувствуя, что не сможет долго держать такой темп.

– Что? А? – Алка удивленно взглянула на нее, но все же пошла медленнее. – Извини, привыкла вечно нестись, как на пожар… Понимаешь – столько дел каждый день, едва справляюсь…

– Дома-то все в порядке?

– Дома – да, а вот на работе… Представляешь, стала искать материалы по ЕГЭ, которые прислали из городского отдела, и оказалось, что их взяла для ознакомления Алина Михайловна…

– Кто? – переспросила Надежда. – Это Цыплакова? Никак не привыкну, что учителя друг друга по имени-отчеству называют.

– Именно! – простонала Алка. – Как раз за два дня до смерти! Попросила у Нины Евгеньевны, моей секретарши, та и дала ей… Кто же знал, что с ней такое случится…

– Действительно, кто же знал… – как эхо, повторила Надежда. – И что теперь будет?

– Да что будет? – вздохнула Алка. – Неприятности будут… Как будто мне и без того их не хватает… Придется звонить в городской отдел и просить, чтобы они эти материалы повторно выслали. И я уже представляю, что они мне выскажут…

– А те материалы, которые взяла Алина, куда делись?

– Да, наверное, дома у нее лежат… – Алка пристально взглянула на Надежду и проговорила: – Я знаю, о чем ты подумала, но как это сделать? Ее квартира опечатана полицией…

– А куда это мы пришли? – удивленно проговорила Надежда, оглядываясь по сторонам.

За разговором они оказались на улице Фиолетова, рядом с тем домом, где жила покойная учительница.

– Не знаю, как-то сами ноги принесли… – протянула Алка.

Надежда Николаевна опасливо взглянула на скамейку перед подъездом. К счастью, разговорчивых старушек не было – видимо, они смотрели свою любимую передачу.

С одной стороны, можно не опасаться – сегодня на Надежде было надето приличное синее пальто и шарф в тон, волосы причесаны аккуратно, и макияж, и сумка дорогая, в общем, вряд ли можно узнать в ней ту замотанную жизнью тетку-курьера. С другой стороны, Надежда Николаевна исповедовала идею, что никогда не нужно недооценивать людей. У бабушек-то небось глаз-алмаз, натренировались на соседях, вполне могут ее рассекретить. И сообщить куда следует.

– Да нет, – проговорила Алла, перехватив взгляд подруги. – Даже не думай об этом! Квартира опечатана, и вообще…

В это время дверь подъезда распахнулась, и на улицу вышли двое озабоченных парней, в облике которых просматривалось неуловимое сходство с персонажами популярных сериалов про ментов. Алла остановилась как вкопанная, уставилась на одного из них и строго проговорила:

– Петушков, ты почему не на уроке?

– Алла Владимировна? – Полицейский испуганно побледнел, попятился и проговорил: – Меня Татьяна Петровна за наглядными пособиями послала… Ой, тьфу! Алла Владимировна, здрасте! Какие уроки? Я уж десять лет как школу закончил!

– Ой, Вася, извини… – смутилась Алла. – Сама не знаю, что на меня нашло… Как увидела тебя, так все и вспомнила… Шестой «Б», продленный день… Хорошие времена были! Помнишь, как ты мне на стул кнопок насыпал?

– Алла Владимировна! – Петушков ударил себя в грудь. – Честное слово, это не я!

– Ох, Петушков, Петушков! – Алла покачала головой. – Ну ладно, что уж теперь, дело давнее… Как говорят, закрыто за давностью лет… А ты, Петушков, мало изменился, я тебя сразу узнала… и куртка, как всегда, не на ту пуговицу застегнута…

– Ой, правда! – смутился Петушков.

– Ты вообще как живешь-то? Чем занимаешься?

– Я, Алла Владимировна, в полиции теперь служу! – со сдержанной гордостью ответил парень.

– Так это ты делом Цыплаковой занимаешься? Ну, той убитой учительницы?

– Ну да… вот мы с коллегой… Мы сейчас как раз из ее квартиры идем, проводили там следственные мероприятия…

– Тише, Вася! – одернул его напарник. – Ты же знаешь, с посторонними это нельзя обсуждать!

– Да ладно! – отмахнулся Петушков. – Это не посторонние… это Алла Владимировна… это такая женщина!.. Алла Владимировна, познакомьтесь – Коля Митин…

– Здрасте… – промямлил второй полицейский, недоуменно разглядывая Аллу Владимировну.

– Здравствуйте, молодой человек! – с достоинством ответила та.

Надежда вдруг толкнула подругу в бок. Алка ойкнула и покосилась на нее:

– Надь, ты чего?

– Тс-с! – зашипела Надежда и сделала страшные глаза.

– Да ты чего таращишься?

Надежда замигала обоими глазами сразу, поглядела на Аллу, потом – на ее бывшего ученика.

– Алла Владимировна, ну мы пошли… – проговорил Петушков. – Дела у нас…

– Постойте, молодые люди! – остановила их Надежда и потащила Аллу в сторону.

– Ты чего? – недовольно проговорила та. – Какая муха тебя укусила? То пинаешься, то мигаешь, теперь тащишь куда-то…

– Тс-с! – снова зашипела Надежда Николаевна и зашептала в самое ухо подруги: – Это твой шанс! Видишь, судьба сама идет тебе навстречу! Можно даже сказать – бежит!

– Ты это о чем?

– Да сама прикинь! Ты только что сказала, что Цыплакова унесла какие-то важные материалы, жаловалась, что придется снова обращаться в городской отдел – и тут же встречаешь своего бывшего ученика, который идет из ее квартиры…

– Ну и что?

– Как – что? Алка, не тормози! Говорю тебе – это судьба! Попроси его, чтобы пустил тебя… нас… в квартиру Цыплаковой!

– Надь, да ты что! – Алла широко распахнула глаза. – Разве так можно? Да Петушков мне ни за что не позволит…

– Он же твой бывший ученик! Я видела, какими глазами он на тебя смотрел! Ты для него большой авторитет, он тебе все, что хочешь, позволит!

– Ты думаешь? – Алла с сомнением взглянула на полицейских.

– Алла Владимировна, ну мы пойдем? – протянул Петушков, перехватив ее взгляд.

– Одну секундочку, молодые люди! – отозвалась Надежда.

– Все-таки я сомневаюсь… – вполголоса проговорила Алла. – Это же полиция, не шутки…

– Ну, как знаешь! – вздохнула Надежда. – Я же о тебе думаю! О твоем благополучии! Ты говорила, что не хочешь вторично обращаться в городской отдел…

– Не хочу – это не то слово! – Алла снова взглянула на бывшего ученика. – А, попытка не пытка…

– Алла Владимировна, так мы пойдем? – взмолился Петушков. – Нас начальник дожидается!

– Да, Вася… – Алла подошла к нему, взяла за пуговицу. – Послушай, тут такое дело… даже не знаю, как начать… Покойная Цыплакова – ну, та женщина, которую убили, – она незадолго до своей смерти взяла в школе важные бумаги. Материалы по ЕГЭ. Потом ее убили, а материалы так и остались у нее в квартире. И теперь у нашей школы большие проблемы. Так вот, я хотела тебя попросить – не могли бы вы с коллегой вернуться в квартиру Цыплаковой и принести нам эти материалы?

– Что?! – Петушков покраснел, побледнел, взглянул на своего напарника и, сделав страшные глаза, зашипел: – Алла Владимировна, нам никак нельзя! Выносить с места преступления документы, передавать посторонним… нам за это знаете что будет?

– Значит, тебе безразлична судьба родной школы… – вздохнула Алла. – Значит, тебе все равно, что все наши ученики не смогут сдать ЕГЭ… Знаешь, как это может сказаться на их судьбе?

– Алла Владимировна, мне не все равно! – застонал Петушков. – Но я правда не могу… мы не можем…

– А что, если сделать вот как, – проговорила Надежда, подойдя ближе. – Что, если мы с Аллой Владимировной сами возьмем эти документы, а вы с коллегой просто закроете на это глаза?

– Закроем глаза? – Петушков растерянно заморгал. – Но как же вы туда попадете? Квартира же заперта и опечатана!

– А ключи у вас?

– Ну да, у нас… конкретно, у меня…

– А что, если вы их случайно выроните?

– Выроню? – Петушков затряс головой, пытаясь хоть что-то понять.

– Ну да, совершенно случайно выроните. Со всяким ведь может случиться. А мы с Аллой Владимировной их найдем и, как положено законопослушным гражданам, вернем представителям полиции, то есть вам! А чтобы нам легче было вас найти, вы пока посидите в кафе… тут есть одно вполне приличное за углом, мы только что мимо проходили.

– Ага, есть, – кивнул Петушков. – Там Лариса работает, она кофе очень хорошо варит…

– Вот видите, как все удачно складывается! – засияла Надежда. – Вы полчасика посидите в кафе, пообщаетесь с Ларисой, а мы найдем ключи и принесем вам!

– И все ученики нашей школы смогут подготовиться к экзаменам! – добавила Алла решающий аргумент.

– Ладно… – тяжело вздохнул Петушков. – А как же печать на дверях?

– Печать… – Надежда усмехнулась. – Вот насчет печати можете не волноваться, с ней проблем не будет!

– Ладно! – повторил Петушков, сунул руку в карман и вытащил оттуда связку ключей. Затем он огляделся по сторонам, вытянул руку вперед и разжал пальцы. Ключи с мягким звоном упали на гравий дорожки. Петушков развернулся и зашагал прочь.

Напарник, который с изумлением наблюдал за происходящим, догнал его и удивленно спросил:

– Вась, что это было?

– Что? – Петушков удивленно посмотрел на него. – Ты вообще о чем? Пойдем сейчас к Ларисе, кофе выпьем… ты не против? А начальник нас подождет, не первый же раз…

– Насчет Ларисы я никогда не против, ты же знаешь… А кто, вообще, эта тетка?

– Это, Коля, не тетка! – строго возразил ему Петушков. – Это Алла Владимировна, завуч мой бывший! Это такая женщина! Вот ты полковника нашего, Алексея Степановича, уважаешь?

– Еще бы! Кто же его не уважает?

– Так вот, нашему полковнику до Аллы Владимировны еще расти и расти!

– Ой! – Коля побледнел и прикрыл рот рукой.

Как только полицейские скрылись за углом, Надежда наклонилась, подняла ключи и шагнула к подъезду:

– Ну, Алка, пошли скорее – у нас всего полчаса!

– Ох, я как-то опасаюсь… – протянула Алла, но все же зашагала вслед за подругой.

На скамейке все еще никого не было, и подруги беспрепятственно вошли в подъезд, воспользовавшись электронным ключом на связке покойной Цыплаковой.

Поднявшись по лестнице, они подошли к двери шестнадцатой квартиры. На дверь была наклеена полоска бумаги с печатью. Надежда хотела было предложить свои услуги, но Алла отодвинула ее, послюнила палец и ловко отклеила бумажку.

– Где это ты так наловчилась? – поинтересовалась Надежда.

– Ой, ты не представляешь, как часто наша бухгалтер забывает что-нибудь на рабочем месте после того, как опечатает дверь! И как ты думаешь, кому приходится каждый раз выкручиваться?

– Трудная у тебя работа!

– Да уж! – приосанилась Алка.

Надежда Николаевна вставила ключ в замочную скважину, повернула его… Дверь с негромким скрипом открылась, и подруги опасливо вошли в квартиру.

Внутри царила какая-то особенная, настороженная тишина, какая бывает в квартире, где недавно убили человека. На Аллу эта тишина подействовала угнетающе, Надежда же ее как будто не заметила, словно с ней каждый день такое случалось.

– Хорошая квартирка! – одобрила она, закрывая за собой дверь. – Мебель красивая, новая… немалых денег стоит! Ваша Цыплакова была обеспеченная женщина?

– Не сказала бы… – протянула Алла, сбросив оцепенение. – Одевалась она более чем скромно… Курточка серенькая, волосики завяжет в крысиный хвостик, очочки… Мымра, в общем, типичная училка, как в кино показывают… И вообще, давай, Надя, давай быстренько найдем наши материалы и пойдем отсюда. Знаешь, я здесь очень неуютно себя чувствую. Только представь – совсем недавно здесь убили человека… вон там она лежала…

Действительно, на паркете мелом был обведен контур человеческого тела.

– Ну да… – пробормотала Надежда, оглядываясь по сторонам. – Ты ищи свои материалы, а я пока осмотрюсь. Мне хочется понять, каким она была человеком…

– Что?! – Алла покосилась на подругу. – Опять ты за свое? Я думала, что ты хотела мне помочь, вернуть эти несчастные материалы, а ты просто почувствовала, что можешь заняться очередным частным расследованием? Ох, Надежда, не доведет это тебя до добра! Что, если твой Саша об этом узнает? Сама же говорила, в таком случае вполне может у вас до развода дело дойти!

– А от кого, интересно, он это узнает? – Надежда пристально взглянула на подругу. – Не от тебя, я надеюсь?

– Ну, ты же знаешь, я – могила, – усмехнулась Алка, – да только все равно правда наружу выплывает… Тайное всегда становится явным… Знакомые уже про тебя сплетничают…

– А ты меньше трепись со знакомыми! – Надежда всерьез рассердилась. – Давай ищи свои бумаги, не трать время зря!

Алла ушла в комнату, а Надежда принялась одну за другой открывать двери в прихожей. За одной из них был туалет, за другой – ванная комната, а за третьей…

Открыв третью дверь и включив свет, Надежда издала удивленный возглас, больше всего напоминающий боевой клич индейцев племени чероки.

На этот клич в прихожую выглянула Алла, оглядела подругу и озабоченно спросила:

– Надя, что с тобой случилось? Ты цела?

– Цела, цела! – отозвалась Надежда из-за двери. – Ты только загляни сюда!

– Да что там такое?

– А ты загляни, загляни!

За третьей дверью оказалась гардеробная. Надежда стояла внутри, в благоговении разглядывая ее.

Гардеробная и вправду была потрясающая. Под потолком ее были установлены подвижные штанги и кронштейны, на которых крепились десятки вешалок и плечиков с пальто, платьями и костюмами. Вдоль стен располагались полки с многочисленными свитерами, кофточками и прочими предметами одежды. Несколько нижних полок занимала обувь – туфли, босоножки, сапоги…

– Ничего себе! – протянула Алка с завистливым вздохом. – Живут же люди!

– Не забывай, Алка, что она уже умерла, – напомнила подруге Надежда. – Так что зависть в данном случае – не самое подходящее чувство. И кстати, ты ведь мне только что сказала, что она одевалась более чем скромно.

– Да, по крайней мере, на работу она всегда приходила серой мышкой… Ничего подобного я на ней не видела… Ну, я, конечно, не присматривалась, до того ли мне, но наша Нина Евгеньевна в этом деле большой специалист, а уж она вечно Алину ругала. Дескать, молодая женщина, даже фигура вроде неплохая, а выглядит так затрапезно. Ни тебе косметики, ни одежды соответствующей. Как монашка, в общем.

– Ничего себе монашка!

Надежда снова и снова разглядывала гардероб покойной.

Она, конечно, не слишком хорошо разбиралась в модных брендах, но тут можно было не сомневаться, что все вещи не с рынка и не из дешевых сетевых магазинов, а из роскошных бутиков, которые сама Надежда старалась обходить стороной.

Особенно привлекло ее внимание одно пальто. Чудесного темно-синего цвета, из отличной шерсти с кашемиром, оно было очень похоже на красное пальто, в котором щеголяла женщина возле театра… Только у этого воротник из пятнистого меха. Очень красивое пальто. И куплено явно в том же самом магазине, только цвет другой.

Тут Надежда вспомнила, как одна из любознательных старушек сказала, что мертвую Цыплакову нашли в красном пальто… Стало быть, его увезли в виде вещественного доказательства, и Надежда не увидит эту шикарную вещь. А если бы увидела, то обязательно опознала бы. Такое не забывается.

– Интере-есно… – протянула она задумчиво.

– Интересно ей… – проворчала в ответ Алка. – Сама говорила, что нам нужно спешить, нам полицейские дали всего полчаса!

– Да-да, – отмахнулась Надежда, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. – Ты не отвлекайся, ищи пока свои бумаги, я скоро к тебе приду…

– Ну, как знаешь! – Алла недовольно фыркнула, развернулась и снова ушла в комнату.

А Надежда Николаевна продолжила разглядывать гардероб покойной Цыплаковой.

Так, с пальто вроде разобрались, еще светло-серый тренч, норковая шуба в чехле, еще одна – покороче, пальто из плащевки с пышным рысьим воротником… «Из прошлогодней небось коллекции», – ехидно подумала Надежда. Ей было жалко рысь, которая пошла на воротник. Норку не жалко, а рысь – жалко, вот так.

Кроме полок с обувью, свитерами и кофтами она обнаружила под самым потолком еще одну полку, которая удивила ее больше остальных. На ней в ряд стояли болванки с надетыми на них париками – темными и светлыми, русыми и каштановыми, с длинными и короткими волосами. Увидев эти выстроенные в ряд головы, Надежда вспомнила фантастический роман «Голова профессора Доуэля». В детстве этот роман ей очень нравился. А потом, уже не в такое давнее время, по нему сняли фильм. Надежда его посмотрела, но фильм ей совершенно не понравился. Правда, здесь головы были без лиц, на их месте светлели безглазые овалы.

– Кто же такая была эта Цыплакова? – задумчиво протянула Надежда Николаевна.

Она встала на цыпочки, достала с верхней полки один из париков и примерила его перед большим зеркалом, занимавшим целую стену гардеробной. Из зеркала на нее взглянула незнакомая женщина с капризным, недовольным лицом.

– Надо же, как парик меняет внешность… – пробормотала Надежда. – Я ведь на самом деле совсем не такая… хотя, как знать, какой я кажусь со стороны…

Она сняла парик и снова привстала на цыпочки, чтобы вернуть парик на место. Это оказалось сложнее, чем достать его.

«Покойница явно была выше ростом и гардеробную сделала под себя…» – подумала Надежда и огляделась в поисках чего-то, на что можно было бы встать.

В глубине гардеробной она увидела обитый зеленой кожей пуфик. Придвинула пуфик ближе, встала на него и аккуратно надела парик на болванку. Позади болванок с париками, возле самой стенки, она заметила коробку, судя по всему, с туфлями. Машинально отметив, что эта коробка стоит явно не на месте, Надежда ловко спрыгнула на пол и вышла из гардеробной.

Она подумала, что и так провела там слишком много времени и нужно присоединиться к Алке, чтобы помочь ей скорее найти нужные документы.

Напоследок она бросила взгляд на гардеробную… И тут поняла, какую мысль только что пыталась поймать.

Она заметила несоответствие в размерах.

Если смотреть снаружи, из прихожей, казалось, что гардеробная должна быть больше, чем она есть. То есть она и так была далеко не маленькой, но снаружи выходило, что она должна быть еще шире, по крайней мере, на полметра.

Надежда Николаевна снова заглянула внутрь и убедилась, что глазомер ее не подвел: левая стенка гардеробной действительно была заметно ближе, чем казалось из прихожей. Как будто эта стенка была слишком толстой.

Надежда постучала по ней и услышала характерный гулкий звук, как будто за стенкой была пустота.

– Интере-есно… – снова протянула она и принялась обшаривать подозрительную стенку.

Дойдя до дальнего края гардеробной, Надежда нащупала металлический рычаг. Потянула за него и услышала над головой негромкое гудение. В то же мгновение кронштейн с вешалками, укрепленный под потолком, пришел в движение, и над головой Надежды поплыли пальто и костюмы покойной.

«Надо же, как удобно! – подумала Надежда. – Не нужно рыться в вещах, перебирать их. Нажал на рычаг и жди, пока нужное пальто само к тебе приедет. Прямо как в химчистке. Ага, только в химчистке в жизни не встретишь так много дорогой одежды…»

Гардеробная Цыплаковой понемногу открывала перед Надеждой свои маленькие секреты, однако она ни на шаг не приблизилась к тайне стенки. А ведь за ней явно что-то спрятано…

Надежда снова нажала на рычаг, чтобы остановить транспортер с одеждой, но он, вместо того чтобы остановиться, двинулся в обратную сторону.

– Черт, как же его выключить… – пробормотала Надежда Николаевна.

Она поворачивала рычаг то так, то этак, нажимала на него всем весом, и вдруг раздался негромкий щелчок, транспортер остановился, но вместо него пришла в движение та самая стенка гардеробной, которую Надежда безуспешно пыталась открыть.

Стенка отъехала в сторону, за ней оказалась металлическая дверца с замочной скважиной.

– Ух ты! – воскликнула Надежда, с интересом разглядывая эту дверцу. – Да ведь тут у нее самый настоящий сейф! Интере-есно… Что же она в нем хранила?

Надежда понимала, что на этом нужно остановиться, пойти к полицейским и рассказать им о своей находке, но любопытство приковало ее к месту. Ей хотелось заглянуть в этот сейф, хотелось узнать, что в нем спрятано. Потому что теперь она нисколько не сомневалась, что покойная учительница Цыплакова была вовсе не тем человеком, каким считали ее коллеги. Не невзрачной серой мышкой, вся жизнь которой сводится к проверке тетрадей нерадивых старшеклассников и спряжению неправильных английских глаголов. У нее была двойная жизнь, такая же, как эта фальшивая стенка гардеробной. И тайна этой жизни наверняка хранится за железной дверцей сейфа…

Да, но как туда проникнуть? Как открыть этот сейф? Сейф был не с кодовым замком, он открывался обычным ключом. Но вот где этот ключ?

Надежда осмотрела ту связку, которую дали ей полицейские.

Ни один из ключей не подходил к замку сейфа, это было видно и без проверки. Да и вообще, кто станет носить с собой ключи от своих тайн? Этот ключ явно где-то спрятан… причем спрятан недалеко, чтобы сейф всегда можно было открыть…

Надежда задумалась. Она пыталась поставить себя на место убитой Цыплаковой.

Куда бы она сама спрятала этот ключ? Или не она, а ее родные и знакомые?

Вот, к примеру, мать Надежды прячет ключ от дачного сарая под старым ведром в туалете. Она считает, что там никто не станет его искать. Хотя самой Надежде кажется, что это ведро стоит не на месте, и она в первую очередь проверила бы его…

Стоп!

Только что ей показалось, что какая-то вещь в этой гардеробной тоже стоит не на месте… Что же это было?

Надежда наморщила лоб, пытаясь вспомнить, что ее насторожило. Ее мать, когда хотела что-то вспомнить, вставала на то место, где она потеряла нужную мысль. Но вот где это случилось…

Надежда Николаевна вернулась к входу в гардеробную, огляделась по сторонам. Вешалки с одеждой на подвижном кронштейне, полки с кофтами и свитерами, ниже – полки с обувью…

Стоп!

Одну обувную коробку она видела на самом верху, на полке с париками! Вот оно – то, что явно стоит не на месте!

Надежда снова влезла на пуфик, вытащила обувную коробку, открыла ее. В коробке лежали туфли – обычные туфли на среднем каблуке, не такие модные, как остальная обувь в этой гардеробной. Они были куплены явно несколько лет назад, но, судя по состоянию подметки, Цыплакова их ни разу не надевала. Тогда зачем они здесь лежат?

Надежда заглянула внутрь туфель. Там лежали аккуратные конические свертки из мягкой бумаги – такие вкладывают в новые туфли, чтобы они не потеряли форму. Надежда вытащила один бумажный кулечек – и вместе с ним на полку выпал небольшой металлический ключик, вполне подходящий по форме к замку сейфа!

– Ур-ра! – воскликнула Надежда и чуть не свалилась с пуфика.

Взяв себя в руки, она спустилась на пол, дрожащей от волнения рукой вставила ключ в замочную скважину… Ключ мягко повернулся в замке, и дверца сейфа открылась.

– Надька, что случилось? Что это ты кричала? – раздался за спиной голос Аллы.

Надежда обернулась.

Подруга стояла в дверях гардеробной, прижимая к груди прозрачную пластиковую папку с какими-то бумагами. В другой руке у нее была объемистая сумка.

– Что ты тут делаешь? – проворчала подруга недовольно. – Я, между прочим, нашла свои материалы, так что нам пора вернуть ключи Петушкову…

– Ты посмотри, что я тут нашла! – отозвалась Надежда, широко распахнув перед Аллой дверцу сейфа.

– Ох! – вскрикнула та и от удивления выронила папку, сумку и еще что-то.

Для удивления были причины: на полке сейфа лежала черная бархатная подушечка, на которой ледяными огнями сверкали бриллианты. От их сверкания вся гардеробная наполнилась голубоватыми искрами, и Надежда едва не ослепла.

Надежде Николаевне нечасто приходилось видеть настоящие бриллианты, разве что в ювелирном магазине, куда время от времени приводил ее муж, чтобы выбрать подарок на день рождения или на годовщину свадьбы. И то они обходили стороной отдел с бриллиантами, выбирали что-нибудь попроще. Но то, что лежало на этой черной подушечке, несомненно, было настоящими бриллиантами, Надежда почувствовала это сердцем. Точнее, каким-то другим внутренним органом, о существовании которого она раньше не подозревала. От восхищения у нее похолодело в груди, а к щекам, наоборот, прилила кровь.

Это были бриллианты, и не чета тем, которые Надежда видела в ювелирном магазине!

Серьги с крупными, чуть голубоватыми камнями, перстень с большим бриллиантом в окружении других, поменьше – но даже эти маленькие были куда больше тех, какие Надежда прежде видела! И еще колье, при взгляде на которое у Надежды замирало сердце. Правду говорят, что бриллианты – лучшие друзья девушки!

Открывая сейф, Надежда хотела изучить его содержимое, чтобы больше узнать о покойной Цыплаковой, но теперь она не могла оторвать глаз от украшений и не видела ничего, кроме них. Хотя краем глаза она заметила рядом с бархатной подушечкой какую-то красную книжицу, но не придала этому значения.

– Господи, какая красота! – выдохнула Алка, потянулась к сейфу и осторожно взяла в руки подушечку с бриллиантами. Лицо ее покрылось красными пятнами, дыхание участилось.

– Алка, ты с ума сошла! – крикнула Надежда и двинулась к подруге, чтобы отобрать у нее драгоценности. – Положи немедленно на место! Не дай бог, в полиции узнают, что мы это трогали, и подумают, что мы что-то присвоили! Вовек потом не оправдаемся!

– Сама виновата! Ты открыла этот сейф! – пробормотала Алка, не выпуская из рук подушечку. – Дай хоть в руках подержать! Я ведь в жизни не видела такой красоты!

– Отдай! Поставь на место! – Надежда протиснулась к Алке, раздвигая висящую над головой одежду.

Обе подруги были далеко не худенькие, особенно Алка, и заняли почти все свободное место в гардеробной. Конечно, Надежда по сравнению с Алкой была стройна как кипарис, однако вместе их все же было многовато.

Алка пыхтела и отбивалась, не желая отдавать украшения. Наконец Надежда не выдержала и влепила ей пощечину.

– Да отдай же!

Алка застыла, хлопая глазами скорее от удивления, чем от боли, и словно проснулась.

– Ой, что это со мной было? – проговорила она, оглядываясь по сторонам.

Увидев у себя в руках подушечку с бриллиантами, она испуганно поставила ее на полку сейфа и наклонилась, чтобы собрать свои рассыпанные документы.

– Надо закрыть и оставить все, как было! – проговорила Надежда, поправляя бархатную подушечку. – Кажется, вот так… и скажем полицейским, что не открывали сейф, чтобы у них не возникло никаких подозрений на наш счет… Да, вот еще что – надо тщательно протереть все, к чему мы прикасались, чтобы, не дай бог, там не нашли наши отпечатки…

Она отыскала в прихожей какую-то тряпочку и аккуратно вытерла все, к чему прикасались они с Алкой, затем закрыла сейф и застыла с ключом в руке.

– Вот, все как будто в порядке…

Алка, которая успела собрать свои бумаги, выпрямилась и взглянула на Надежду:

– Надька, ты думаешь, что они круглые дураки?

– Кто?

– Полицейские. Вася Петушков и его приятель.

– Нет, не думаю… по-моему, довольно толковые ребята.

– И ты думаешь, что они поверят, будто мы нашли сейф, но не посмотрели, что в нем?

– Да, правда… – Надежда наморщила лоб, стимулируя умственную деятельность. – А мы не скажем им, что нашли ключ. Мы его положим в такое место, где они сами его найдут. Вот только куда… Может, в банку с крупой?

– У нее крупы в пакетиках, – сообщила Алка, которая в поисках материалов успела заглянуть в кухню. – И в холодильнике пусто, одни йогурты…

– В ящик для счетчика, что ли? – раздумывала Надежда. – Самое первое место, которое придет в голову мужчине!

– Лучше в бачок унитаза, – предложила Алка. – Вася первым делом туда полезет.

– Откуда ты знаешь? – поинтересовалась Надежда.

– А он, когда в школе учился, спрятал в бачок унитаза ключ от кабинета химии, чтобы сорвать контрольную, к которой не был готов. Мы этот ключ всей школой искали…