Текст книги "Любовь и смерть на карантине"

Хоть какую… А то у меня уже крыша едет от длительного воздержания.

Итак, я стал невидимкой. Вперед!

Врачам больше не подливать

– Ну и зачем ты все это написала? – сердито спросил муж.

– Чтобы люди знали. Нам ведь реально помогли.

– А про ковид почему тогда не сказала? Результат моего теста уже известен.

– Интрига. Не все же сразу.

– Ты решила на моей болезни пиар сделать? – Сергей закашлялся.

– Меня, здоровую женщину, на две недели заперли дома! Должна же я как-то развлекаться! Вон, глянь! Сразу – пятьдесят комментов!

– Ну да. Пишут, что ты дура. Мол, потерпеть не могли, бригаду вызвали. Теперь сидите, отмечайтесь.

– Я что-нибудь придумаю. Умные люди пишут, что выход есть. Я с утра Инет мониторю. Не одни мы так попали. Надо сказать, что у меня телефон кнопочный. И что на него нельзя установить приложение «Социальный мониторинг».

– И что это даст? – насмешливо спросил муж.

– Освободят из этого идиотского заточения, раз я не могу делать селфи.

– Ну, попробуй.

– И попробую! Вот, уже звоню в техническую поддержку.

С техподдержкой соцмониторинга Апельсинчик договорилась быстро. Они все поняли, записали заявку и присвоили ей номер. Мол, ждите прибор слежения. Его на днях привезут.

– Понял, как надо? – Людмила показала мужу язык. – Я свободна еще как минимум сутки. Заявка есть, и, пока ее не выполнят, меня не имеют права оштрафовать!

– А я не хочу врать. Я айтишник, неужто я скажу, что у меня гаджет кнопочный? Кто ж поверит?

– Ты и так будешь дома сидеть. Потому что ты болеешь. А вот я не собираюсь. А если ты айтишник, то давай шевели мозгами. Как обмануть этот чертов мониторинг, если уж я вляпалась? Сереж, может, нашлепать этих селфи про запас? И отсылать им, как только эсэмэска придет.

– Не получится. Надо в режиме реального времени. К тому же после отсылки селфи включается геолокация.

– А я без телефона буду гулять! Сэлфи эти ты отсылать будешь.

– Люда, не дури, – муж крайне редко называл ее так: Людой. Она увидела, что Сергей всерьез разозлился. – Не можешь две недели дома посидеть? А вдруг и у тебя ковид?

– Нет у меня никакого ковида! Ты сам говорил, что его нет!

– Но есть закон. Вплоть до уголовной ответственности. Ты сама подписала согласие.

– Я просто растерялась.

– Но ты его подписала!

– А я не хочу сидеть дома! Не хочу и не буду!

– Штраф четыре тысячи, если тебя засекут. Потом пять тысяч, – сухо сказал Сергей. – Если у тебя деньги лишние – вперед. Заработаешь в своем блоге на статейках о больном муже, и можешь заплатить эти деньги московской мэрии.

– Да ни за что!

– Тогда сиди дома.

Она всерьез разозлилась. Мужу опять стало плохо, и он лег. Любаша закрылась в своей комнате в обнимку с гаджетом. Им, молодежи, вообще наплевать, дома они или нет. Не важно где, лишь бы у ребенка соску не отняли, гаджет его любимый.

«Но надо же их кормить-поить! Эта обязанность всегда лежала на мне, – озабоченно подумала Людмила. – Позвоню-ка я Петьке».

– Привет, сына. У папы ковид.

– Что?! Ты так шутишь, ма?!

– Нет. Чистая правда. Нас на две недели запетюрили на социальный мониторинг. Выходить из дома нельзя. Даже мусор выносить. Но я что-нибудь придумаю.

– Ма, может, не надо? А то я тебя знаю.

– Нет, надо!

– Вам чем-нибудь помочь? Продукты привезти?

– Пока все есть. Я придумала, как еще дня два не подключаться к этому чертову мониторингу. Сейчас буду дальше думать. Но если что – я тебе позвоню.

– Ты держи меня в курсе. Как отец?

Петька называл отчима папой, хотя был уже взрослым, когда мама в который раз вышла замуж. Но этот ее брак в отличие от многих других оказался наконец на редкость прочным. И Петя стал звать Сергея отцом. Не сразу, но стал.

– Папа более или менее. Температура держится, но не повышается, уже хорошо. Я буду тебе звонить.

– Каждый день, поняла? – строго сказал сын. – Ты у меня как ребенок. А отец болен. Я тебя сам проконтролирую.

– Тоже мне нянька! – фыркнула она, но было приятно.

После разговора с сыном Людмила, пересилив себя, набрала номер бывшей лучшей подруги. Если уж выбирать между тюрьмой и гонором, то можно и перетерпеть. Воспользоваться связями, чтобы выйти на свободу.

Люба звонку обрадовалась:

– С Новым годом! – радостно сказала она.

– Да уж, праздник так праздник. Ковид у нас.

– Да ты что?! И у тебя с Любашей?!

– Нет, пока только у Серого нашли. Наши тесты еще не пришли.

– Я могу тебе чем-то помочь?

– Можешь. Я тут сдуру бумагу подписала. Согласие на социальный мониторинг. Ты спроси у своего фээсбэшника: может, он договорится? Ну, чтобы меня не подключали. Соскочить бы.

– Я сейчас дам ему трубку. Сама с ним поговори.

Она услышала, как подруга зовет мужа.

– Иванова, привет, – услышала Людмила в трубке подзабытый голос Леши Градова. Заматерел. Начальник! Настоящий, блин, полковник!

– И вам здрасьте.

– В своем репертуаре. Видать, тебе чего-то очень надо.

– Угадал, Лешенька, – сладко пропела она.

– Да еще и актрису включила. ЧП вселенского масштаба, не иначе.

– У Серого ковид, а нас с дочкой посадили на социальный мониторинг. Теперь надо по запросу селфи эти дурацкие отсылать. Леш, ты не мог бы по старой дружбе меня снять с этого мониторинга? – завиляла хвостиком она.

– А что показал твой тест?

– Да еще нет результата. Но я себя чувствую прекрасно.

– Я думаю, Иванова, что тебе полезно будет пару недель посидеть дома. А то у тебя шило в ж..пе. Вот и сядь на нее ровно. Расслабься. На пользу пойдет.

– А я не хочу!

– А придется.

– Значит, ты не хочешь мне помочь?

– У тебя мозги набекрень. И всегда так было. Во имя твоего же блага: сиди тихо.

– Ну не гад? Сам-то кем раньше был? Хакер несчастный!

– Я смеясь простился со своим прошлым. А вот ты, похоже, в нем застряла.

– Дай трубку Любке!

– Я тебя предупредил. Если ты меня не послушаешь, то во что-нибудь вляпаешься. И прибежишь за помощью. Давай попробуем этого избежать, а? Иванова?

– Начальником стал? Мораль мне вздумал читать? Мент ты. Правильно вас не любят.

– Ты еще пожалеешь о своих словах.

– Любу мне дай! – повысила голос она.

– Люся, ты бы послушала Лешу… – раздался в трубке умоляющий голос подруги.

– Богатые стали, да? Законопослушные граждане с Рублевки.

– Мы не на Рублевке живем.

– Но все равно в коттедже. В своем миллионерском поселке. А нас, бедняков, гнобите. Ну, ничего. Отольются вам наши слезы.

– Люся, что ты несешь?!

– Подруга называется. И муж твой… – Ее уже несло. – Первый раз у вас помощи попросила.

– Ну, далеко не первый.

– Счет мне решила выставить? Ладно, бывай. Чтоб вы подавились своей фуа-грой с трюфелями!

– Апельсинчик…

Но она уже не слушала. Градов гад! Ведь все может! У него власть! Он умный! Ему этот мониторинг щелкнуть, все равно что орех разгрызть! И ведь отказал!

– Люда, не доставай людей, – муж, похоже, слышал, как она поругалась с Градовыми.

– Это кто люди-то? Буржуи эти недорезанные?

– Людмила! Прекрати немедленно! Совесть есть у тебя? Люба столько для нас сделала. Она твоя лучшая подруга!

– Была, да кончилась. Все. Точка. Никогда ей больше не позвоню.

Одна радость: подписчиков привалило. И комментарии посыпались. Она, разгорячившись, настрочила: «Хроники ковидного заточения». Взяла листок бумаги и нарисовала четырнадцать клеточек. Именно столько дней ей придется провести взаперти.

– Буду каждый день зачеркивать по цифре. Мрак просто! Четырнадцать, Серый!

Муж сердито молчал. Она взяла подписанное согласие сфоткать и вдруг расхохоталась:

– Сереж, ты глянь! Вместо «подпись» врача здесь написано: «подлить»! Какая забавная опечатка! На коленке, что ли, сляпали? Ну, я им сейчас покажу!

Хроники ковидного заточения: врачам больше не подливать!

День первый: приехала к нам вчера бригада после того, как тест на ковид у мужа оказался положительным. Двое из поликлиники, дежурные врач и медсестра, без защитных костюмов, маски обычные. Не респираторы. Сказали, что всякого уже навидались и не боятся заразиться. Наверняка переболели. Стали заполнять форму. И на меня с дочкой. Две недели строгача обеим. На вопрос «что мы будем, есть?» мне ответили: «А все не готовы».

Я, честно говоря, думала, что супруга хотя бы осмотрят. Ну там, послушают легкие, заглянут в горло. Предложат, к примеру, госпитализацию или КТ. Лекарства какие-нибудь дадут особенные. От ковида. Да хоть давление померьте! Ничего такого не было. Врача и медсестру занимало исключительно заполнение бланков и передача данных в дальнейшую работу. На меня вообще не смотрели. Ах, да! Тест же взяли! И поставили на учет.

Власть наша отчиталась на своем сайте, что все работает как часы у нас. Лекарства бесплатные, в том числе и новые. И где они? Даже не сказали, как называются эти лекарства, где их взять-то. Притом что муж и в самом деле не важно себя чувствует. Оставили одну-единственную бумажку. О согласии на амбулаторное лечение и самоизоляцию. Это документ, между прочим! А не плод моей больной фантазии. Внизу написано: «Подлить» (такая вот выразительная опечаточка) – и подпись: врачу такому-то. Где это сляпано? Наспех, что ли?

Из лекарств оставили еще две пачки антибиотиков, если пить по две таблетки в день, то на две недели не хватит. О том, будут ли еще лекарства, нам ничего не сказали. Нам вообще толком НИЧЕГО не сказали. А что с больничным, к примеру? Ничего пока не привезли. А говорят, на дом. Это праздники или система такая? Вот, сижу гадаю.

«Вам придет эсэмэска, там все будет сказано». Как будто я ковидом болею каждый день и только об этом и думаю! Пришлось лезть в Инет и читать отзывы бывалых. Реально: я хочу понять, что меня ждет в ближайшие две недели? Кроме ежедневной стирки постельного белья и трехразовой отгрузки селфи в «Социальный мониторинг».

В шесть вечера мужу позвонили из Департамента здравоохранения, поинтересовались самочувствием. «Вот видишь, – говорю, – помнят о тебе. Хотя лучше бы деньгами». Про меня пока молчок. Я сопутствующее лицо. Чья судьба мало кого волнует.

Пришла эсэмэска, что результаты исследования появятся в моей и мужа электронной карте на портале mos.ru. Который зачастую работает через пень-колоду. Нет, об успехах в борьбе с вирусом он отчитывается регулярно. Где электронные медицинские карты, аллё? Через три дня, говорите? Ладно, проверим.

Утром в девять опять позвонили из Департамента с вопросом о самочувствии. Это уже не смешно. Звонят только чиновники! Собирают информацию. А когда хоть один врач позвонит?

Мест нет в стационаре? Но лекарства-то есть, их хватает! Мы их пока не получили, я имею в виду лекарства именно от коронавируса. Что ж, будем ждать.

Я себя чувствую нормально, температуры нет, пульс и давление в норме. Обоняние и слух тоже. Хотя я вот уже неделю в одной квартире с ковидником и утешаю его как могу, в том числе и лаской.

В следующих статьях я расскажу вам о роковой ошибке, сделанной во время звонка на горячую линию. Вот же дура! Где были мои мозги!

О второй роковой ошибке, из-за которой я теперь сижу под домашним арестом, тоже расскажу.

Ну и увлекательный триллер «Социальный мониторинг» в лицах. Не пропустите! Как мы загружаем селфи и живем в обнимку с Большим братом».

– Я не буду тебе лайкать, – сердито сказал муж.

– А в чем конкретно я не права?

– Ты упертая. Просто сиди дома!

– Да никогда!

* * *

По вечерам один из них идет выгуливать собаку. Я уже давно слежу за своими соседями. Пытаюсь понять: как же мне избавиться либо от них, либо от собаки, либо разом ото всех? Газ, что ли открыть, проникнув к ним в квартиру в их отсутствие? Бывают же такие моменты, когда они идут гулять в наш парк втроем, а я уже дошел до точки кипения. Но, увы! В нашем доме электрические плиты. Так что фокус с газом не проходит. А что тогда?

Думай.

Итак, мои соседи. Он и она. Он худой, высокий, сутулый, близорукий и замкнутый. Сразу видно, что работает где-нибудь в офисе и, как раб галерный, прикован к своему монитору. Зарабатывает хорошо, но все деньги отдает ей. Она – типичная женушка. Из тех, присосавшихся. Роста маленького, в отличие от него живая, разговорчивая и глазастая. Не то чтобы смазливая, но, как говорится с изюминкой. Что-то в ней есть. Сексапила – залейся. Ее хочется, вот в чем все дело. И ему ее хочется. И мне тоже, хоть и стыдно в этом признаться. Мало того, что она чужая жена, она еще и мой смертельный враг, потому что не возражает против этой чертовой собаки. Денег такой манкой дамочке надо много. Вот мужик и берет сверхурочные, сжигает себя на работе, чтобы купить ей новую шубку или отвезти летом в Сочи. Я уверен, что она не первый раз замужем.

…Молодая пара, муж и жена. Точнее, уже немолодая, обоим хорошо за тридцать, но сошлись недавно. Скорее всего, не расписаны, но сейчас это и не принято. Все подолгу живут в гражданском браке. Поздний брак-то, у него уж точно, детей пока нет. Зато собака есть. Люди сейчас обзаводятся сначала домашним питомцем, а потом уже детьми. Они больше года вместе, эти двое, сошлись еще до всей этой ковидной эпопеи. Звукоизоляция в наших панельных многоэтажках никакая, и распорядок дня своих соседей я давно уже выучил наизусть.

Оба работают и приходят домой примерно в одно и то же время. А дальше один остается готовить ужин, а другой идет выгуливать пса, который за день, понято, истомился. Крайне редко они идут гулять с собакой вместе. То есть поначалу, когда они только сошлись, так и было: они все делали вместе. Но, судя по тому, что чаще всего с собакой теперь гуляет она, их отношения разладились.

У нее явно кто-то появился. Я же говорю: сексапила у бабенки залейся. Уж не в парке ли они встречаются? И где она, интересно, подцепила этого кого-то? На работе? В Сети, на одном из сайтов знакомств? Ради интереса я тоже иду гулять в парк. Не то чтобы я за ней слежу, меня главным образом интересует собака. Любопытен ли пес? Насколько он привязан к своим хозяевам? Особенно к хозяйке. А вдруг его достаточно поманить, и он пойдет за тобой куда угодно. И там, в лесу…

Да, искушение. Но странно ведет себя женщина, а не пес. С ним-то как раз все в порядке. Хотя я заметил, что он больше привязан к нему, чем к ней. Ее он вообще не признает за хозяйку, я вижу, как он в последнее время недоволен. Собаки ведь все чувствуют.

И этот пес чувствует измену. Если бы только он мог говорить! Он и так всем своим видом показывает: хозяин, очнись! Эта женщина больше тебя не любит! У нее появился другой. Но рогатый муж, как в анекдоте, узнает обо всем последним.

Почему я решил, что у соседей назревает развод? Она больше не хочет готовить мужу ужин. Даже разогревать. Видно, как она стремится проводить дома, со своим мужчиной как можно меньше времени, чтобы не раздражаться. Она боится сорваться, это видно по ее лицу, когда я застаю ее у лифта, с собакой. Если бы я так не ненавидел этих обеих человеческих особей, а в особенности их пса, я бы вмешался. Зашел бы с бутылкой коньяка, по-соседски к мужику, пока его баба гуляет с собакой, и сказал:

– Мужик, у тебя выросли рога. Она тебя скоро бросит. И тебе повезет, если не случится чего-то похуже. Как это было со мной.

В этот момент я говорю себе: стоп! Тебе-то какое дело? То есть дело есть, но не до них, а до их собаки.

Черт! Она опять воет! Я смотрю на часы: немного осталось. Скоро они придут. Он займется ужином, она пойдет выгуливать пса. И вой за стенкой на время прекратится.

Но я-то хочу, чтобы он прекратился навсегда!

Большой Брат следит за нами

– Ты куда?!

– Мусор вынесу.

– А штраф?

– А меня еще не подключили!

– Это они так сказали. Но я бы тебе не советовал.

– Отстань! Слышал, что доктор сказал? Про казаков-разбойников? Глянь, что я нашла!

Она с гордостью показала мужу винного цвета кепи с огромным козырьком. Головной убор давно вышел из моды, и Людмила его списала из повседневного гардероба. Выбросить было жалко, вещь дорогая, поэтому засунула кепи поглубже в шкаф, до лучших времен. Оказалось, до худших. Которые и наступили.

– Плохая это мысль, – мрачно сказал Сергей. – Мусор Петька может забрать, когда привезет нам продукты. Я пока завяжу мешок и выставлю его на лестничную клетку, чтобы не вонял.

– А я гулять хочу! Я задыхаюсь в четырех стенах, понял? У меня работа такая: я блогер. Все общение в Сети, и мне просто необходим глоток свежего воздуха!

– Хорошо, иди, – муж посмотрел на нее грустными глазами.

Она надела длинную шубу, с капюшоном, потом примерила кепи. Тень от козырька упала на лицо. Глаз видно не было. Совсем. Людмила добавила к этой маскировке черную тканевую маску и, бросив взгляд в зеркало, довольная донельзя, обернулась к мужу:

– Ну? Какая программа меня распознает, айтишник ты мой продвинутый?

– Что ж, рискни.

– Никакого риска, – заверила она. – Я только мусор выкину.

Сергей словно знал, что мусором дело не ограничится. Она и в самом деле дошла до контейнеров и кинула в один из них набитый доверху мешок. Постояла, поморщилась. Ну что за прогулка у мусорных баков? И шагнула на дорожку, ведущую в парк. Морозный воздух был свеж и упруг, как накрахмаленная скатерть, на которой уличные фонари сияли, словно хрустальные бокалы, и такой сладкий на вкус, аж голова закружилась. Эти несколько дней взаперти дались Людмиле с трудом. И вот она, свобода!

Как-то незаметно она очутилась в парке, и пошла по аллее, стараясь не попадать под яркий свет фонарей. В первый раз Людмила вела себя крайне осторожно и, помня слова мужа, побаивалась. Навстречу ей попадались люди, в основном парочки, но были такие же одиночки, тоже в масках и в капюшонах. Один парень в бейсболке, несмотря на мороз. И тоже с козырьком, бросающим на половину лица непроницаемую тень.

Апельсинчик мысленно ликовала. Все оказалось так просто! Казаки-разбойники! Здравствуй, детство золотое! Потом она вспомнила, что мобильник оставила дома, от греха подальше. Чтобы не запеленговали. И муж наверняка уже волнуется. Еще искать ее побежит, с температурой!

Сергей и в самом деле стоял в дверях. Когда Людмила вышла из лифта, муж даже сделал непроизвольно шаг вперед, ей навстречу.

– Ты с ума сошел?! – закричала Людмила. – А ну назад! Живо! Здесь сквозняк!

– Это ты с ума сошла! Где прикажешь тебя искать?! Я только мусор вынесу! Тебя почти час не было!

– Не ори! Соседи услышат!

– Боишься, что стукнут?! Ковид ведь по округе разносишь!

– Замолчи!

Она, как боевой петух, налетела на мужа, заталкивая его обратно в квартиру. Несмотря на то что Сергей был отходчив, они еще не скоро помирились. Только когда Людмила напоила мужа горячим куриным бульоном и сообщила, что температура к ночи не подскочила, как обычно, а держится в районе 37,5–37,8, муж оттаял.

– Я за тебя волнуюсь, – сказал он.

– Там знаешь сколько таких, как я, в нашем парке? – рассмеялась она.

– Не понял? – удивленно посмотрел на нее Сергей.

– Я раньше удивлялась: почему люди гуляют в парке в масках? Врачи ведь говорят, что на морозе это даже вредно. Только сегодня до меня дошло. Они, эти гуляющие, тоже на социальном мониторинге! Тебе когда пришел последний запрос на селфи?

– В девятнадцать тридцать пять.

– Ну вот! Видимо, в это время стандартная рассылка. Они отметились, селфи загрузили, подтверждение получили – и айда в парк.

– Это все твои фантазии.

– Это правда, милый.

– Завтра утром привезут прибор. И тебя подключат.

– Я уже все придумала. Буду гулять каждый день после того, как загружу последнее селфи.

Муж тяжело вздохнул: неисправима!

«Прибор слежения» оказался обычным дешевеньким смартфоном «Нокиа». Абсолютно чистым, без программного обеспечения, но к смартфону прилагалась подробная инструкция. Надо было самостоятельно загрузить приложение. Это оказалось не так-то просто.

– Серый, помоги, – попросила она.

– Дурака не валяй. Загрузи на свой. Все равно ты больше ничего не выиграешь.

– Но я уже сказала, что буду делать селфи на их прибор!

– Все элементарно. Не важно, с какого гаджета ты отправишь селфи. Важно, на какой номер придет эсэмэска. А придет она на твой. Потому что ты его указала в согласии на мониторинг.

– А что с этим делать? – кивнула она на государственный телефон.

– Карантин кончится – заполнишь расписку и вернешь. Пусть лежит.

– Хоть статью напишу. Глянь, как тема зашла! Подписчиков прибавилось, денег тоже. Ну и развлечение.

– Чем бы дитя ни тешилось, – кисло улыбнулся муж.

Она открыла планшет, зашла в свой блог и отбила:

Хроники ковидного заточения: привезли прибор слежения за нами

День второй: Это почти триллер. Когда я звонила на горячую линию «Ковид», то допустила ошибку. Забыла о том, что у меня старый кнопочный телефон. И вот во что это вылилось. Номер вошел в базу, именно на него приходят все сообщения от чиновников. Это чума просто! Приехавшая бригада ничего нам толком не объяснила. Кроме того, что придет эсэмэска, в которой все сказано. И только когда они ушли, я стала мониторить Инет и выяснила, что приложение «Социальный мониторинг» можно установить только на смартфон с операционкой «Андроид».

Мы попытались переставить симку в другой гаджет, благо у нас их полно. Но она оказалась действительно старая: не лезет. Тогда я стала звонить в поддержку, чтобы номер, на который будут приходить требования прислать селфи от «Социального мониторинга», изменили. Или в базу внесли второй номер. Который зарегистрирован тоже на меня. Благо приложение еще не установлено. Оказалось, что это невозможно!

Учтите это, если у вас телефон кнопочный! Не смартфон!

Как сказано в одном из моих любимых фильмов «Дежавю!»: котлета с картошкой, тефтель с рисом! Менять нельзя!

Какой номер вы назвали при сдаче теста, с тем и будете проходить этот квест. Сначала я позвонила на горячую линию «Ковид». Мне дали телефон службы технической поддержки «Социального мониторинга». Где сказали: изменить ничего нельзя! Это может сделать только врач, которого надо опять вызывать на дом. Сейчас, в праздники! И то я думаю, что даже врач этот номер, который в базе, изменить не может.

Но обратите внимание на пункт! «Социальный мониторинг» обязан обеспечить техническую поддержку, если на ваш гаджет невозможно установить приложение! Надо сделать заявку. Пока заявка в работе, штрафы вам приходить не будут. Я и сделала заявку на государственный прибор слежения за нами. Ее зарегистрировали и аж два дня меня не трогали!

Прибор привезли только сегодня. Смартфон «Нокиа».

Люди бывалые говорят, что это очень даже выгодно. Если вы не хотите устанавливать приложение «Социальный мониторинг» на свой телефон, требуйте прибор от государства! Вам его обязаны предоставить. Причем, никто проверять не будет, действительно ли на ваш гаджет нельзя установить следящее приложение.

Мне подарили два дня свободы. Так что не знаю, глупость я сделала или напротив. Приехал курьер, сфотографировал меня с гаджетом и удалился.

Но дальше не все так просто. Приложение надо установить самому! И тут выяснилось, что на привезенный нам государственный «Нокиа» «Социальный мониторинг» не устанавливается! Техническая поддержка после третьего звонка стала меня динамить.

Пришлось установить «Социальный мониторинг» на смартфон «Хуавей», благо гаджетов в доме хватает, как я уже писала.

Вывод. Если у вас кнопочный телефон, вам придется купить смартфон, чтобы не получать штрафы. Государственный телефон может оказаться непригодным для установки приложения.

Телефонный номер к конкретному гаджету не привязан, это логично. На любой можете установить «Социальный мониторинг», главное, вбить телефонный номер, который указан в подписанном вами согласии на сбор данных и самоизоляцию. Это я на всякий случай, ковидом ведь болеют не только продвинутые пользователи. Болеют бабушки с дедушками, у которых нет аккаунта в Гугле. Придется завести.

Один квест мы прошли. Мне, кстати, эсэмэска еще не пришла, так что я пока свободна и счастлива.

Продолжение следует: все чудесатее и чудесатее. Пришел мой тест на ковид! Вот вы удивитесь! Можете делать ставки.

Читайте «Хроники ковидного заточения»!

Р. S. Поскольку делать мне особо нечего, раз я на самоизоляции, то я каждый день пишу в Дзен. Спасибо всем комментаторам! Вы нас с мужем очень отвлекаете и развлекаете! Нам реально скучно: мы на острове!!!

– Зачем ты врешь? – сердито спросил Сергей.

– Ты еще от меня не отписался? – ехидно спросила она.

– Я сказал, что лайкать не буду. Но следить за тем, что ты пишешь, буду! Потому что ты, мать, завралась.

– А что я должна была написать? Как государство обманула?

– А если у тебя ковид?

– Да нет никакого ковида! И у меня его нет! Отвяжись!

– Смотри. Тебя предупредили.

– Тихо! Блямкнуло, что ли?

– Ага. С почином вас, Глеб Егорыч! Иди, фоткайся.

Она торопливо открыла приложение. Так и есть! Запрос на селфи! Лицо должно быть строго в овале. В первый раз Людмила, несмотря ни на что, заметно волновалась. Фотографию долго проверяли.

– Да дома, я дома, уроды! – не выдержав, заорала она.

Наконец на дисплее появилось: «Фотография прошла проверку». Но тут же пришла эсэмэска: проверка геолокации.

– Уж не Лешка ли Градов им программульку писал? – сердито сказала она, пройдя все кордоны. – Вот гад! А мне помочь оказался!

…На следующий день она едва дождалась третьего запроса. Тянули долго, и эсэмэска от мониторинга пришла лишь в начале девятого.

– Уф! Отвязалась! – сказала Людмила радостно, увидев, что в очередной раз прошла проверку. – Пойду прогуляюсь.

– А не поздно? – с сомнением спросил муж.

– Время детское. Я на родник схожу. У нас вода заканчивается.

– Давай закажем в маркете.

– Родниковая вкуснее. Да и прогуляться надо. Ты приготовь мне сумку.

Муж, уставший спорить, молча загрузил в сумку на колесиках две пустые пятилитровые канистры. Парк у них рядом с домом был уникальный. Хотя бы тем, что в нем бил уникальный родник. Редкость для столицы. Воду в роднике регулярно проверяла санэпидемстанция, потому что туда было настоящее паломничество, особенно по выходным. За водой шли в основном пенсионеры, считая ее целебной. Родник был с историей, тоже уникальной, и когда-то давно освящен самим париархом.

Но и молодежь не отставала. В праздники и по субботам с воскресеньями вся стоянка у парка была забита машинами, а на роднике огромная очередь к каждой из труб, по которым лилась из горы кристально чистая вода. Поэтому жители ближайших домов предпочитали ходить на родник в будни.

«Совмещу приятное с полезным», – радостно думала Людмила, надевая кепи с козырьком и маску. Сумка была старая, но надежная, от известного бренда, и Людмила все никак не могла с ней расстаться. Ну не рвалась надоевшая до чертиков сумка, и все тут! Поэтому так и стояла в кладовке. И опять пригодилась старая вещь, казалось, давно уже вышедшая из употребления! Потому что на родник они с Сергеем обычно ходили вместе. Мужская сила для такого дела надежнее, а Людмилин муж был атлетом: высокий брутальный красавец-брюнет.

Но пришло и ее время позаботиться о заболевшем ковидом мужчине. Переполненная гордостью, она швырнула в мусорный контейнер пакет, на этот раз маленький, и без колебаний шагнула на дорожку, ведущую в парк.

Ей даже показалось, что сегодня еще лучше, чем вчера. Народу в парке уже не было, лишь редкие прохожие. Мороз усилился, но зато ветер стих. Совсем. Людмила шла, никуда не спеша. Ей хотелось растянуть удовольствие. Раз уж она, как вампир, может выходить из дома лишь с наступлением ночи, надо насладиться каждым мгновением свободы.

«Погуляю подольше, – решила она. – Сережа знает, что я пошла на родник, и не будет так волноваться».

Она присела на одну из скамеек, поставив рядом сумку, и глубоко вдохнула хрусткий аппетитный морозный воздух. Наслаждалась каждым его глотком, словно ела обожаемый с детства пломбир. Все не так уж и плохо. Ко всему можно приспобиться. Мимо быстро прошел высокий широкоплечий парень в бейсболке. «Собрат по несчастью, – с улыбкой подумала Людмила. – Тоже небось на мониторинге».

Внезапно парень обернулся и застыл. Словно увидел что-то, его поразившее. Людмиле стало не по себе. На дорожке больше никого не было. Парк совсем опустел после девяти вечера. Людмила торопливо встала и потянула за ручку сумки, катя ее за собой. Парень резко развернулся и пошел обратно.

«Странный какой-то», – подумала она и сначала ускорила шаги. Но он был высокого роста и шагал заметно шире. К тому же тоже ускорился. Людмила спиной почувствовала, как мужчина в бейсболке приближается. «Да у меня, похоже, крыша поехала на этой самоизоляции, – подумала она с досадой. – Откуда тут маньяки, почти в центре Москвы? Он просто вспомнил, что забыл дома нужную вещь. Или позвонили».

Хотя звонка она не слышала. Апельсинчик не была робкой или зашуганной. Напротив. Мужчинами она всю жизнь вертела как хотела и никогда их не боялась. Ее обаяние было ее главным оружием. Поэтому она замедлила шаги, решив пропустить «бейсболку» вперед, да еще и пошутить:

– Не от меня ли убегаете, мужчина?

И почти тут же он ее и догнал. Людмила обернулась и увидела лицо, которое показалось ей пустым. Ни глаз, ни рта. Тень от огромного козырька и черная маска. Сам парень тоже был весь в черном. Людмила открыла было рот, чтобы выдать заранее заготовленную шутку, но парень внезапно схватил ее за шею огромной ручищей и потянул в темноту. От неожиданности Людмила выпустила из рук сумку и, хрипя, шагнула за ним. Туда, где грозно темнели елки, чьи стволы внизу были завалены сугробами. Вот в этот сугроб парень ее и тащил.

– Помогите! – отчаянно заорала она.

Ей так показалось: заорала. На самом деле она издала еле внятный писк, и тут же другая рука зажала ей рот. Она почувствовала горько-кислый привкус кожи: рука была в перчатке.

Маньяк повалил Людмилу в снег и рванул полы шубы так, что посыпались пуговицы. Потом навалился на нее всем телом так, что она почти перестала дышать. Мужчина был высок ростом и казался огромным. Вот тут Людмила поняла, что сейчас ее будут насиловать и убивать. Она забарахталась, словно тонула, да так оно и было. Она стремительно уходила в темноту, в ту ледяную черную глубину, из которой уже не выплыть. На нее из-под козырька бейсболки пустыми глазницами смотрела смерть. Людмиле вдруг захотелось увидеть ее лицо и она, высвободив одну из рук, отчаянно рванула маску с маньяка. И тут же в глазах стало темно: его стальные пальцы сдавили горло.

Она умирала. Значит, он будет насиловать либо ее остывающее тело, либо ударит, лишив возможности сопротивляться, но не сразу убьет. И это еще страшнее, потому что она все будет чувствовать.

Она не хотела умирать так. Из-за собственной глупости, раздираемая болью и в страшных мучениях. Она сама когда-то готовила эти передачи, будучи телеведущей. Журналистика вещь жестокая, да и зрителям нужно погорячее. Перед глазами замелькали яркие картинки, кадры из криминального видео, фото растерзанных жертв…