Текст книги "За миг до полуночи"

Наше время 27 августа, за полночь

– Значит, вы познакомились на свадьбе, – задумчиво сказал Алексей, после того, как Наина Львовна поведала историю своего знакомства с Вячеславом Лопухиным. – Ну и какие между вами были отношения?

– Отношения нормальные, – ровным голосом ответила Наина Львовна. – Ровные.

– Вы знакомы лет двадцать. Неужели ничего не было? Никаких конфликтов?

Женщины переглянулись. Алексей мысленно сказал: «Ага! Что-то там было». Потом посмотрел на Аду Станиславовну и спросил:

– Госпожа Лопухина, а почему вы разошлись с мужем?

– Это касается только меня.

– Ну, хорошо. Поставим вопрос по-другому. Если вы разошлись, почему Вячеслав Валентинович получил приглашение на этот вечер? Я догадываюсь, что Дмитрия Сергеевича и Петра Николаевича пригласил Монти. Но при чем тут Лопухин? Ведь он не имел отношения к истории с брошенным младенцем! Он-то каким образом тут очутился?

– Он сам пришел, – всхлипнула Людмила Федоровна.

– То есть как? Я не понял. Что значит сам?

Алексей с недоумением посмотрел на женщин, которые сидели напротив.

– Узнал, что будет вечеринка в честь юбиляра, и пришел, – пояснила Ада Станиславовна.

– От кого узнал? – уточнил Алексей.

– О, Господи! От кого узнал! – госпожа Лопухина впервые за весь вечер проявила эмоции. Она начала раздражаться. – От меня. От Наи. Да какая разница? Все знали!

– От Монти, наконец, – тихо добавила Нечаева.

– Они что, были знакомы?

Женщины в который раз переглянулись. «Вот что значит круговая порука!» – подумал Леонидов. – «И до сих пор взглядами совещаются. Понятно: как бы чего лишнего не сказать. За двадцать пять лет дружбы, небось, много накопилось! Языки-то чешутся!».

– Ну, разумеется, – за всех ответила Нечаева. – Разумеется, они были знакомы.

– Я опять не понимаю. Кто их познакомил? Когда?

– Никто их не знакомил, – пояснила Наина Львовна. – Я подозреваю, что Слава сам стал инициатором этого знакомства. Он был здесь частым гостем.

Алексей развел руками:

– Насколько я понял, здесь показывают мужской стриптиз? Значит, клуб посещают состоятельные дамы. Каким образом здесь оказался Лопухин? Он что был, нетрадиционной ориентации?

Ада Станиславовна побледнела. Потом раздраженно сказала:

– Какая чушь!

– Тогда объясните мне, бестолковому. Зачем Вячеслав Валентинович, который, как вы говорите, предпочитал женщин, посещал ночной клуб «Дамские пальчики», где демонстрировали мужской стриптиз?

– Наверное, опять придется мне, – вздохнула Нечаева. – Извини, Ада. Признаться, я тоже была здесь частой гостьей. Но у меня были свои интересы. Объясню сразу, чтобы не возникло вопросов. Я владелица журнала «Тело». К молодым красивым мужчинам у меня свой интерес. Я искала здесь новые лица.

– И тела, – добавил Алексей.

– Ну, разумеется, – нисколько не смущаясь, ответила Нечаева. – Это место показала Славе я. А у него был свой интерес.

Алексей удивленно поднял брови. Нечаева спокойно продолжала:

– Как вы справедливо заметили, клуб посещают состоятельные дамы. Жениться на миллионерше – это была у Славы идея фикс. Он вообще был до денег жадным. Мечтал любым способом разбогатеть. Опять-таки, извини, Ада. Ведь это был брак по расчету. Твои родители были по тем временам людьми состоятельными. Вам на свадьбу машину подарили. Квартира у вас была, в жилплощади вы не нуждались. Но времена изменились. А работать Слава никогда не любил. Ему хотелось, как бы это сказать? – Нечаева щелкнула пальцами. – Сорвать куш.

– Но ведь он работал юрисконсультом в фирме «Ясное поле», – напомнил Алексей. – Солидная должность. И требует приложения каких-то усилий.

– Это отдельная история, – усмехнулась Нечаева. – И об этом вам лучше расскажет Петр Николаевич.

Алексей отметил, что она сказала «Петр Николаевич», а не «Петя». Что за отношения были между тремя парами? Ведь Нечаева и Сажин без сомнения, пара. И Лопухин с Адой Станиславовной. Они дружили семьями, лет двадцать, не меньше. Но для Нечаевой Лопухин – Слава. А Рябов – Петр Николаевич.

– Хорошо, – кивнул он. – С господином Рябовым я еще поговорю. Продолжайте, Наина Львовна.

– О женщинах, которые охотятся за мужьями-миллионерами говорят много. Как они обманом попадают в закрытые клубы, как выслеживают свою жертву. О мужчинах же почти не говорят. Об альфонсах, красивых молодых людях, живущих за счет женщин, да. Но есть и другая категория мужчин. Слава мечтал познакомиться с состоятельной дамой, свободной, и уже, что называется, в летах, – она тонко улыбнулась, – владелицей собственной фирмы, и справедливо считал, что мужчина его возраста, с его манерами, внешностью, образованием может ее заинтересовать настолько, что она готова будет пойти под венец. И, между прочим, мужской стриптиз – место для такого знакомства подходящее. Сюда приходят именно свободные женщины. И, без сомнения, состоятельные. Это закрытый клуб. Чтобы сюда попасть, нужны солидные рекомендации. Поэтому среди посетителей клуба немало мужчин. Подчеркиваю: традиционной ориентации.

– А вы ему не мешали? Лопухину?

– Я? – удивилась Нечаева.

– Ведь он же приходил сюда с вами. Не один.

– Слава меня иногда консультировал. В качестве юриста. Я его так и представляла: мой юрисконсульт. И потом: все знали, что у меня есть постоянный мужчина.

– Вы имеете в виду Сажина?

– Его, – кивнула Нечаева.

– А почему вы с Дмитрием Сергеевичем не женаты?

– Это мое дело.

– Ну, хорошо. А для Лопухина вы разве не представляли интерес? Богатая, свободная женщина. А?

Нечаева сдержанно рассмеялась. Алексей понял, что по Лопухину она не скорбит. Напугана, скорее, тем, что всплыла история с брошенным младенцем. Монти – вот кто занимает все ее мысли. Отнюдь не Лопухин.

– Мы слишком хорошо друг друга знали, – улыбаясь, сказала Нечаева. – Я бы никогда не стала для Славы больше, чем просто хорошей знакомой.

– Даже не другом?

– Друзей у него не было, – резко ответила Наина Львовна.

– Что так?

– Он не был приятным человеком. Скорее, напротив. Эгоист. И надо заметить, дрянь редкостная!

– Ная, – укоризненно покачала головой Людмила Федоровна. – Ну, зачем ты так! Он же умер.

– В этом она вся, наша Люся, – усмехнулась Нечаева. И подруге: – Если бы Петр Николаевич во всем тебя слушался, вы бы давно по миру пошли. Хорошо, что Люся крайне редко пользуется правом вето.

– Простите? – удивился Алексей.

– Понимаете, она предпочитает в дела мужа не вмешиваться. У них с Петром Николаевичем уговор: ни слова о делах. Люся добрая, ей всех жалко. А он бизнесмен. Они стараются не говорить на темы, которые могут внести разлад в их такие счастливые семейные отношения, – с некоторой иронией сказала Наина Львовна. – Но в исключительных случаях, например, когда дело касается ее близких друзей…

– Я уже понял, – кивнул Алексей. – За Лопухина попросила она. Устроила его на работу в фирму мужа.

– Мало того. Петр Николаевич зачастую был им недоволен, а Люся была той каменной стеной, за которую Слава все время прятался.

– Ная! – Людмила Федоровна вновь осуждающе посмотрела на подругу.

– А разве не так? Ты ведь его покрывала. Первые годы. Опоздания, прогулы, просчеты. И напрасно. Вспомни тот миллионный контракт, который он недавно сорвал! Вот чем обернулось твое заступничество!

– Значит, у Петра Николаевича с потерпевшим были трения? – тут же вцепился в Нечаеву Алексей.

– Вот видишь, что ты натворила! – всплеснула руками Людмила Федоровна. – Петю теперь подозревают в убийстве! Впрочем, я знала! Всегда знала! Это все из-за той истории! Нашла-таки момент! Чтобы ему отомстить!

– О какой истории вы говорите? – жадно спросил Алексей.

– Все это чушь, – отрезала Нечаева. – Я давно забыла. Да и не было ничего.

– Как это не было? – сразу заволновалась Людмила Федоровна. – Как не было? Ты же пыталась его соблазнить! Ты не хотела, чтобы мы поженились!

– А вот в этом она вся, наша Ная, – неожиданно прокомментировала Ада Станиславовна. – Чужое семейное счастье ей как кость в горле. Она не выносит, когда люди друг друга любят. И каждый раз изо всех сил пытается доказать, что никакой любви нет. Что всех интересуют только деньги.

– Ты это о чем? – холодно посмотрела на подругу Наина Львовна.

– Да ладно врать. Я бы никогда не стала ему больше, чем просто хорошей знакомой! – передразнила ее Ада Станиславовна. – С кем только ты не побывала в постели! И чтобы я поверила, будто у вас со Славой ничего не было…

Она презрительно скривила губы.

– А у тебя есть доказательства? – холодно спросила Наина Львовна.

– В данном случае мне не нужны доказательства. Мне достаточно знать тебя, – парировала Ада Станиславовна.

Алексей невольно вздохнул: подруги! Уж не Нечаева ли их развела? Лопухиных? Раз она пыталась помешать браку подруги Людмилы и Петра Рябова…

– Хорошо, – вздохнул он. – Вернемся к нашим баранам. В клуб «Дамские пальчики» Лопухина привели вы, Наина Львовна. Здесь он рассчитывал познакомиться с состоятельной дамой. А познакомился отчего-то с Монти. Почему?

– Это вы у него спросите, – пожала плечами Наина Львовна.

– У Лопухина? Он же умер!

– У Монти.

– Монти, Монти… Занятный парень, а? – подмигнул дамам Алексей. – Ну, так, выяснили вы за два часа, кто его родители?

– Нет, – отрезала Нечаева.

– Почему? – удивился Алексей.

– Не успели.

– За два часа?!

– А что вы хотите? Во-первых, я опоздала. Пробки. Во-вторых, Дима задержался на деловой встрече. В-третьих, Лопухин устроил скандал.

– Момент, – остановил Алексей. – Отсюда поподробнее.

– Я была на вечере не с самого начала, – напомнила Нечаева. – Я же сказала: пробки. Да и не очень-то мне хотелось ехать. Я уже чувствовала: назревает скандал.

– Но вы все-таки поехали.

– Да. Я поехала. Я отношусь к Монти с симпатией.

При этих словах Ада Станиславовна вздрогнула. «Что там такое?» – напрягся Алексей. Нечаева меж тем продолжала:

– Я приехала около одиннадцати. Лопухин уже был здесь. Я вошла в холл и увидела, как они с Монти ругаются. Слава был пьян.

– Он что, много пил? – спросил Алексей. При этих словах Наина Львовна с усмешкой посмотрела на госпожу Лопухину. И кивнула:

– Бывало. Но об этом вам лучше спросить у его жены. Которая утверждает, что их «счастливый» брак разбила я, а не виски, которое Лопухин употреблял неумеренно. Правда, последнее время он пытался образумиться. Надо отдать ему должное. Когда избавился от жены, сразу стал вести трезвый образ жизни, и…

– Дрянь, – сквозь зубы сказала Ада Станиславовна.

– Не надо было говорить, что я сплю с кем попало. А пил он из-за тебя. Потому что ты камнем висела у него на шее. Ты же ни дня не работала! И не собиралась этого делать! А деньги с него требовала! Ты привыкла, что в недрах твоего будуара, – с презрением выделила Нечаева, – есть некий ящичек. В ящичке лежит пачка денег. И стоит только протянуть руку… Сначала мама с папой тебя обеспечивали, потом муж. Но дело в том, что он сам был не прочь сесть кому-нибудь на шею. И скажи спасибо Люсе. Если бы не она…

– Перестаньте! – замахала руками Людмила Федоровна. Бриллианты у нее на пальцах засверкали так, что Алексей невольно зажмурился. – Что вы делаете? Перестаньте немедленно!

– Хорошо, – кивнула Нечаева. – Оставим это. Вернемся к ссоре Лопухина и Монти. Слава хотел его убить. Мне так показалось. «Ты соображаешь, что натворил?!» – кричал он. – «Ты соображаешь?! Я тебя убью! В порошок сотру! Мальчишка! Сопляк! Ты еще узнаешь, с кем связался!». Нецензурные выражения, которыми Лопухин пересыпал угрозы, я, уж извините, опущу.

– А дальше что было? – напряженно спросил Алексей.

– Мне так показалось, что я им помешала. Увидев меня, Слава тут же отпустил Монти, пробормотав сквозь зубы: «Потом договорим». А Монти улыбнулся мне и сказал: «Ну, наконец-то! Последняя гостья! Только тебя и ждем!».

– Давно вы с ним на ты? – поинтересовался Алексей.

– С кем?

– С Монти. Он ведь моложе вас на…

– На восемнадцать лет, – холодно сказала Нечаева. – Не трудитесь высчитывать. Монти позировал мне. То есть, для моего журнала.

– А вы при этом присутствовали?

– Присутствовать на фотосессиях – моя обязанность.

При этих словах Ада Станиславовна скривилась. А Леонидов вновь подумал: «Что там?». Но его сейчас занимало другое. Ссора в холле.

– Значит, Лопухин так и сказал: «Потом договорим»? – уточнил он. – И это означает, что между ним и Монти состоялся еще один крупный разговор. Но позже. А потом Лопухина нашли убитым.

Женщины вновь переглянулись. «А что?» – догадался по их взглядам Алексей. Он уже понял: эта версия устраивает всех. Монти – убийца Лопухина. А как же материнские чувства? Неужели ни одна из них не заступится за парня?

– Мне кажется, – нерешительно сказала Людмила Федоровна, – что мальчик никого не хотел убивать. Он только хотел узнать правду.

Алексей опять не понял. Это природная доброта Людмилы Федоровны или она за сына заступилась? Остальные-то молчат! – Какая же мать допустит, чтобы ее ребенка упрятали в тюрьму по обвинению в убийстве? Ну же! Давай! Откройся!

– Лопухин выходил в холл неоднократно, – решительно сказала Нечаева. – Но не для того, чтобы выяснить отношения с Монти. Воздухом подышать.

– Его убили в закутке, возле туалетов, – напомнил Алексей. – Приблизительное время смерти: за пятнадцать минут до полуночи. В полночь в дежурную часть уже позвонил охранник. Где в этот момент были остальные?

– Когда он звонил? – уточнила Нечаева.

– Не надо прикидываться. Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю. В момент убийства Лопухина, где вы были?

– Мы все на какое-то время покидали зал, – пожала плечами Нечаева. – Что касается Славы, то его отсутствие в течение пятнадцати минут никого не удивило. Все видели, что он пьян. Ну, пошел человек на улицу, освежиться. Или в туалет, чтобы умыться. Кстати, его там и нашли. Мы все были поглощены выяснением отношений. Дима и Петр Николаевич впервые услышали, что был какой-то ребенок. Естественно, они захотели узнать правду. Ведь ни у того, ни у другого нет сына. Что касается Петра Николаевича, я не знаю, а вот Дима мечтал о наследнике.

– А есть что наследовать? – живо поинтересовался Алексей.

– Если вы не в курсе, господин Сажин – довольно известный политик, – холодно сказала Нечаева. «Не прикидывайтесь», – понял Алексей, который и вправду немножко сыграл. Фамилия «Сажин» была на слуху. – Правда, его политическая карьера только начинается. Созданная им партия пойдет на следующие выборы, и думаю, наберет необходимое количество голосов. Для того чтобы пройти в Парламент, – еще холоднее пояснила Нечаева.

– Подумать только! – заволновался Алексей. – Не признал! Ай-яй-яй! Видел ведь его по телевизору! Неоднократно! Какая непростительная ошибка! Но мне и в голову не пришло, что такой человек может появиться здесь, в клубе, где демонстрируют мужской стриптиз! Ну, на это должна быть веская причина! Да-а-а… Такие люди… Миллионер и политический деятель. И всего один мальчик. Или у господина Сажина есть еще внебрачные дети? Наина Львовна?

– А почему вы меня об этом спрашиваете?

– Ну, вы же были его подругой.

– Были периоды, когда мы расставались, – пожала плечами Наина Львовна. – Я за ним не следила. Где он, что с ним.

– Какая ты… – вновь не удержалась Людмила Федоровна. – Все знают, что Дима любит и всегда любил только тебя! Ты же всю жизнь ему испортила! Ладно бы раньше, когда у него ничего не было! Сейчас-то зачем так издеваться над человеком?

– Это уже дело принципа, – жестко сказала Наина Львовна. – И потом: не моя личная жизнь здесь обсуждается.

– Совершенно верно, – кивнул Алексей. – Но если понадобится, с вами будут беседовать по отдельности. А пока, как я понял, мне придется поговорить с Монти. Может быть, он уже выяснил, кто его мать?

– Мы можем идти? – холодно уточнила Нечаева.

– Не дальше холла. Можете там покурить, обменяться впечатлениями. Сейчас освободится следователь и кого-нибудь из вас пригласит.

– Господи! Еще и следователь! – раздраженно сказала Ада Станиславовна.

– А как вы хотели? – развел руками Алексей. – Убийство есть убийство!

Нечаева поднялась первой, и направилась к дверям, следом за ней потянулись две другие женщины. Наина Львовна в этой тройке явный лидер. Алексей прикинул: у одной есть серьезные причины, чтобы скрыть правду, две другие чего-то опасаются. Шантажа? На кого больше похожа Нечаева? Не на жертву. Скорее, на шантажистку. Но именно у нее сомнительное прошлое. Есть, чем прижать. Вон как сказала Лопухина! «В чьих только постелях ты не побывала»! С Сажиным у нее отношения сложные. Похоже, что Наина Львовна все делает ему назло. «Это уже дело принципа». Из принципа она может и не говорить мужчине, который мечтает о наследнике, что у него есть сын. Или же бережет репутацию начинающего политического деятеля. Сын-стриптизер – это конец его карьере. Ах! Какой пассаж!

Людмила Федоровна? Она молчит по вполне понятной причине. Дорожит отношениями с мужем, которые вполне могут разладиться, если тот узнает правду. Сразу видно, что Петр Николаевич человек семейный. Дочь обожает. Простит ли он жене, что та подкинула его единственного сына в роддом? Это-то он может и простит, но вот то, что единственный сын стал стриптизером и продает за деньги свое тело в то время, как его отец миллионами ворочает… Хм-м-м… Какой пассаж!

У Ады Станиславовны материальные затруднения. И убит ее бывший муж. Если Монти ее сын, появляется мотив. Ведь Лопухин и Монти незадолго до этого бурно выясняли отношения. А причина? Проснулся материнский инстинкт? Защитила своего ребенка? «Не смей его трогать, подонок!». И – ба-бах! Бронзовым парнем по голове!

– Строите план захвата Парижа? – раздалось вдруг совсем близко. Он невольно вздрогнул и поднял голову. Рядом стоял Монти. – Вызывали? Разрешите сесть?

– Ты пока свободный человек. Хочешь, садись, не хочешь, не садись.

– Садиться я как раз не хочу, поэтому сяду, – и Монти опустился в одно из кресел и закинул ногу на ногу. Алексей машинально отметил: недавно в этом же кресле сидела Нечаева. Случайный выбор или не случайный? И, улыбнувшись, спросил:

– Как же тебя все-таки зовут?

– По паспорту? Матвей Нестерович Лаптев. Разрешите представиться. – И шут в белоснежной рубашке чуть нагнул голову. Светлая прядь картинно упала на лоб.

Алексей внимательно посмотрел на парня, не удержался и покачал головой. Хорош, шельмец! Все при нем. А уж глаза! Бывают люди, от которых взгляд невозможно оторвать. Такое ощущение, что от них исходит сияние. Как это называется? Магнетизм, что ли? Он невольно вздохнул. Вот из-за таких парней женщины и теряют голову!

– Что с вами? – участливо спросил Монти. – Мне кажется, вы чем-то озабочены.

– А тебе не кажется, что все это похоже на пошлую мелодраму, которые так любят смотреть наши любимые женщины? Брошенный младенец, ради куска хлеба подавшийся в стритизеры, папа-миллионер, который не знает о единственном сыне…

– Все было бы так, если бы не труп, – заметил Монти. – Это уже не мелодрама. Это драма. Я думаю, что счастливый конец, когда мама с папой кидаются на шею вновь обретенному ребенку, здесь неуместен. Его и не будет. И потом: мой папа может оказаться и не миллионером вовсе. И не известным политиком. Я имею в виду третьего. Не Сажина и не Рябова. Я не из-за денег кинулся его искать. И вовсе не папу. Я хотел узнать сущие пустяки: кто моя мать? И у меня была веская причина.

– Какая?

– Мои любовницы – женщины, по возрасту годящиеся мне в матери, – охотно пояснил Монти. – Не исключено, что я когда-нибудь на одной из них женюсь. Мне бы, не хотелось оказаться мужем собственной матери и братом собственного сына. Только и всего. И, как выяснилось, я был к этому близок. Очень близок. Мне до сих пор не по себе. Спасибо Анне.

– Анна это кто?

– Моя подруга. Она психотерапевт. Я получил от нее квалифицированный совет.

– Какой же?

– Сходить в театр.

– Оригинально. Это что, новая методика?

– Да. Хотите адресок? – сладко улыбнулся Монти.

– Нет, спасибо. Я здоров. Так на ком же ты чуть было не женился?

– Я не о женитьбе говорил, – терпеливо пояснил Монти. – Об интимных отношениях.

– Послушай, парень, у меня такое ощущение, что ты что-то недоговариваешь.

– А как же! – вновь улыбнулся Монти. – Но ведь вечер длинный? Я привык работать по ночам. И у меня сегодня день рождения.

– Вот потому что у тебя день рождения… – вздохнул Леонидов.

– Могу я получить подарок? – он посмотрел на Алексея, словно обиженный ребенок. Пухлые губы задрожали, словно Монти едва сдерживает слезы. Леонидов тут же подумал: «Актер! Прямо, талант! Ему бы в кино сниматься!».

– И какой же подарок ты хочешь?

– Узнать правду. Они ведь не признаются, – пожаловался Монти. – Как будто я ее за это съем! За то, что она меня бросила! Или буду с нее деньги тянуть! Что я могу потребовать? Я ведь уже совершеннолетний! – с гордостью сказал он.

– Не переигрывай, – поморщился Алексей. – Скажи лучше, почему Лопухин на тебя накинулся?

– Предатели! Уже заложили! У меня такое ощущение, что я ошибся! Разве какая-нибудь из этих трех волчиц может быть моей матерью? А ведь я так старался! Добывал информацию!

– А ну-ка, расскажи.

– Что рассказать?

– Как ты добывал информацию. И зачем с тобой познакомился Лопухин.

– Хорошо, – кивнул Монти. – Я расскажу все.