Электронная библиотека » Наталья Аверкиева » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Вишенка для Демона"


  • Текст добавлен: 25 апреля 2014, 12:45


Автор книги: Наталья Аверкиева


Жанр: Современная русская литература, Современная проза


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Наталья Аверкиева
Вишенка для Демона

Про Варю

Жизнь, любовь и безделушки

Глава 1

Жизнь – это как потеряться.

Чем больше сопротивляешься, тем больше запутываешься в направлении.

Томоко Хаякава. Семь обличий Ямато Надэсико

Я вышла на трассу и подняла руку. Если честно, безумно страшно и до сих пор не верится в происходящее – я сбежала из дома, никому ничего не сказала, мать меня убьет. Точнее, сказала Ярику. Ярик так разоралась, что я решила больше никому ничего не говорить, потому что если Птица визжала, как потерпевшая, то чего ждать от остальных?

Ноги подкашивались, а мысли дрожали не то от холода, не то от предстоящей поездки. Но это ничего. Все будет хорошо. Я знаю. Только вот парень, который сидел рядом в автобусе на «Шереметьево», а потом вышел со мной на повороте, все время подозрительно оборачивается. Между прочим, уже в четвертый раз. И это меня сейчас беспокоит больше всего на свете. Черт, может, это какой-нибудь маньяк-недоучка? Чего он так смотрит? Курит… Надо дать ему уйти максимально далеко. Пусть валит отсюда. Ну чего уставился?

Идет…

Что же делать?

Мама!

Ко мне идет…

А вдруг убьет?

Черт! Черт! Черт! Какого лешего я поехала в Питер автостопом? Зачем? Кто-нибудь! Помогите!

– Закурить есть?

– Ты только что курил! – огрызнулась я тут же, давая ему понять, что не намерена вступать в беседы с незнакомыми парнями странной наружности.

– Это была последняя, – виновато опустил глаза подозрительный тип. – Ты куда путь держишь?

– Твое какое дело? Имей в виду, я – не то, о чем ты думаешь!

– Ты умеешь читать мысли? – притворно удивился парень.

– Проваливай!

– А то что? – ухмыльнулся он. – Вызовешь милицию?

– У меня отец в фээсбэ работает. Один звонок – и ты сильно пожалеешь!

Он рассмеялся. Какие забавные зубы – два клыка острые, словно у вампира. Ха, надеюсь, он не пьет кровь у таких дур, как я… Это было бы прискорбно. Я тут же успокоила себя тем, что вчера гадальные карты сказали: ничего плохого с моей персоной не случится, надо всего лишь быть осторожной. Откуда-то извне придет помощь. Может, именно вот этот странный тип и есть та самая помощь? Хотя… Нет, слишком подозрительный, не тянет он на помощника, надо от него как-то избавиться. Страшно… Вообще вчера расклады были какими-то дурацкими. Каждый аркан противоречил другому или сам себе. Я уж и «Голову Ми-мира» попробовала, и «Кельтский крест» разложила, и русский с цыганскими расклады прикинула, а карты все равно вредничали и не разговаривали, не раскрывали будущего – то ли будет, то ли нет, все в твоих руках, захочешь, помощь придет, не захочешь, не придет. В общем, ерунда какая-то. Но я все равно поехала! Вот такая я упрямая. Нет! Целенаправленная. Только очень страшно. Одно дело карты дома на столе раскладывать в тишине и безопасности, и совсем другое – их ответы на деле проверять. Как же ноги дрожат…

– Какая ты грозная! – Неожиданно парень заливисто рассмеялся. Я даже вздрогнула. – Кирилл, – протянул узкую кисть с длинными музыкальными пальцами.

– А ты слишком веселый. Проваливай! – не сдавалась я. Демонстративно проигнорировала протянутую руку, прошла мимо и начала голосовать.

Кирилл заинтересованно уставился на меня, сложив руки на груди. На губах играет улыбка, а в глазах пляшут чертики. Выражение лица такое, как будто он увидел глупого ребенка, играющего в песочнице. Как бы не так! Я не ребенок! Пусть проваливает!

– Первый раз стопишь? – Он склонил голову набок, осмотрел меня и хмыкнул удрученно, словно я стала самым большим разочарованием в его жизни.

– Слушай, что ты ко мне привязался, а? – не выдержала я. – Иди, куда шел. Попутного ветра в горбатую спину.

– Первый раз, – повторил сам себе и снова заулыбался.

Я решила прибавить шагу от греха подальше. Вот же свалился на мою голову! Что ему надо? Что он лезет? Интересно, милиция здесь ездит?

– Если тебе нужны деньги… – раздражалась я все больше его навязчивостью.

– Не нужны, – внимательно смотрел он на меня, а глаза такие лучистые, что, кажется, дорогу ими можно ночью освещать.

– Тогда что тебе нужно?

– Ничего. Просто в таком виде ты сильно рискуешь…

– Нормальный вид!

– Юбка… – скривился он, словно она не до самой земли, а чуть ниже пятой точки. – Да, длинная, но юбка есть юбка. К тому же ты одета во все черное, ночью тебя будет не видно на дороге. И ты не умеешь брать машину.

– Тоже мне наука, – фыркнула я, дернув плечом. – Берут деньги из кошелька.

– Деньги из кошелька достают. А машины умные люди берут. Ловят только «тюлени», вроде тебя. Наука не наука, а если хочешь доехать до места, надо соблюдать правила…

– Правила придуманы, чтобы их нарушать, – хохотнула я.

– Не в этом случае. В данном случае их лучше соблюдать. Кирилл, – опять протянул он руку.

Я смотрела ему в глаза. Что ему надо от меня? Ведь не просто так прилип…

– Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось, – спокойно сообщил он, продолжая держать руку протянутой для рукопожатия. – Ты первый раз на трассе…

– С чего ты взял? – резко перебила я.

– …и не знаешь основных правил, – не обращая на меня внимания, закончил он.

– А ты, типа, умный? Добрый доктор Айболит?

– Считай, что я добрая фея.

– Мама учила меня не доверять незнакомым дядям, тем более которые прикидываются добрыми феями, – съехидничала я. – Да и вообще, дяди в виде добрых фей… – Я многозначительно замолчала, состроив наимилейшую по отвратительности рожицу.

Кирилл закатил глаза, вздохнул тяжко и покачал головой, цокая языком. Прикольный он все-таки. Только крыльев не хватает… Или рогов и хвоста?

– Варвара. – Все-таки соизволила я пожать кончики его пальцев.

– Варвара краса, длинная коса, – с улыбкой пробормотал он. – Это хорошо, что ты маму не слушаешь.

– Почему? – тут же окрысилась я. На всякий случай.

– Не все дяди одинаково полезны.

Я презрительно фыркнула. Надо будет от него как-нибудь избавиться. Наверняка он что-нибудь замышляет. Вдруг он хочет отобрать мой билет на концерт? Не отдам! Я поправила лямки на плечах и застегнула куртку-косуху. Еще и холодно. Вот же не повезло мне. Как бы дождь не начался.

– Мне надо в субботу в Питере быть. Я у матери денег на поезд попросила, она не дала. Разоралась на всю квартиру, пришлось так ехать. А ты куда?

– Туда же. – Задумался на несколько секунд, нахмурившись. Потом добавил, словно сам себе напомнил о цели поездки: – К другу. Давно не виделись.

Кирилл почему-то вызывал доверие. Не знаю, с чем это связано. Может, из-за постоянной чуть насмешливой улыбки, которая не сходила с губ, делая лицо светлым. Может, потому, что глаза у него теплые, черные, словно камешки, отполированные морской волной. Может, голос – тихий, словно шелест листвы в сентябре. Скулы, покрытые легкой щетинкой. Черное, видавшее еще Петра I полупальто. Потертые джинсы и растянутый свитер с высоким горлом. Он поправил рюкзак за спиной, смахнул с лица непослушные длинные волосы и молча пошел вперед. Я посеменила следом, буравя взглядом узкую спину. Надо позвонить Ярику. Да, надо обязательно позвонить Ярику. Сказать, что я еду в Питер с Кириллом. Пусть знает. Так мне хотя бы будет спокойнее.

Я набрала номер подруги, дала пару гудков и тут же скинула набор. Надо, чтобы она сама позвонила, типа «случайно». Пусть этот Кирилл знает, что все под контролем, у меня есть друзья, и они не бросят меня в беде. Надеюсь, Ярик поймет, что должна перезвонить? Ярик поняла. Все-таки хорошо, когда подруга понимает тебя с полузвонка.

– Да, Ярик, привет! – как можно беззаботнее заливалась я в трубку.

– Ну, ты там как? Возвращаешься? – обеспокоенно спросила она.

– Нет, знаешь, я тут с парнем познакомилась. Его Кириллом зовут. – Я внимательно наблюдала за его реакцией. Кир сделал вид, что не слушает мою болтовню. Ха, как бы не так! Нас так просто не проведешь! – Вот, вызвался помочь, не знаю, принять ли его помощь?

– Ты с ума сошла! А если он тебя убьет?

– Я тоже по этому поводу переживаю. Но он говорит, что с ним все равно надежнее.

– Варька, дурилка картонная, поворачивай обратно! Ты же понимаешь, как это опасно?! – перешла на крик Ярик.

– Не могу, знаешь ведь, – тихо буркнула я. – Просто запомни. Он высокий, примерно метр восемьдесят…

– Метр восемьдесят пять! – со смехом поправил меня Кирилл.

– Метр восемьдесят пять. – Я ехидно заулыбалась. – Глаза темно-карие. Волосы длинные, ниже лопаток…

– Размер ноги сорок три, одежды – сорок восемь, – издевался он.

– Лапти носит сорок третьего размера. Одежду – сорок восьмого.

– Откуда такие подробности? – ахнула Ярослава.

– Он мне сам говорит. Ходит во всем черном – джинсы, пальто до колен, свитер с высоким горлом, рюкзак кожаный. Зовут Кирилл. – Я понизила голос и закрыла трубку рукой: – Мне кажется, ему можно доверять. Он улыбчивый.

Ярик недовольно причмокнула и, полагаю, покачала головой. Я попрощалась и нажала отбой. С одной стороны, ехать с каким-то парнем – очень страшно, а с другой – садиться одной в машину к неизвестному мужчине страшнее вдвойне. А так вроде бы и не очень, если ехать вдвоем с кем-то, которому ты хотя бы чуть-чуть доверяешь. Нет, все равно страшно. И зачем я поперлась автостопом в Питер, а? Вот идиотка…

Так, теперь все рассосется само собой. Если Кирилл задумал что-то плохое, то отвалится автоматом – ведь я рассказала о нем подруге, описала его, значит, он не рискнет со мной связываться. Если он хороший, то мой разговор никак на его намерения не повлияет. Посмотрим…

– Деньги есть? – бросил он через плечо, идя по обочине как ни в чем не бывало.

Вариант два. Поверим интуиции и решим, что он хороший. Да, пусть так и будет.

– Нет, – тем не менее соврала я. На самом деле у меня было с собой пятьсот рублей, но на билет на поезд их не хватило, а тут мало ли что…

– Не страшно, – явно улыбнулся Кир. – Ты чего в юбке-то поперлась?

– Я же сразу после школы. Отдала сумку с учебниками подруге и вперед.

– Нда… – Кирилл глянул на меня. Закашлялся и… закурил. А ведь говорил, что та была последняя.

– С чего ты взял, что мне нужна помощь? Он усмехнулся и выпустил дым колечками.

– У тебя глаза сумасшедшие, – протянул он сладко. – И руку ты не так поднимаешь. И вообще ты излишне дерганая. И злая.

Я резко остановилась и уперла руки в боки.

– Это почему я злая? – недовольно процедила сквозь зубы.

Парень развернулся и пошел спиной вперед, сияя, как новенький рубль, неприкрыто рассматривая меня с ног до головы.

– Потому что злюка, – дразнился он.

– Сам ты, – огрызнулась я.

– Я же сказал. – Кир поднял руку, глядя вдаль через мое плечо.

По трассе шла большая фура. Легковушки неслись мимо. Я с надеждой смотрела на приближающуюся к нам громадину.

– Как думаешь, я к субботе доберусь до Питера?

– Нельзя загадывать, – философски заметил он, проводив проехавшую мимо фуру равнодушным взглядом. Ветер, несшийся за машиной, подкинул его волосы и швырнул в лицо, словно охапку прошлогодней листвы. Кирилл смешно сморщился, скидывая их. – Но если бы я был девушкой и у меня были мозги, я бы поехал на «собаках»… Я захохотала:

– Как чукча, что ли?

– Почему как чукча? На «собаках» – значит, на электричках. Так их называют за то, что они останавливаются у каждого столба. – Я рассмеялась. Как точно подмечено! – Часов за двенадцать – семнадцать добраться до Питера можно. Опять-таки безопаснее.

– А что такое «тюлень»? Ты назвал меня так.

– «Тюлень» – это такие существа, вроде тебя, которые создают нормальным стопщикам проблемы. Они могут ехать большой компанией и создавать толпу на выгодных позициях, отчего оттуда потом не уехать. Еще они так же, как ты, машут рукой при голосовании. Напоминает махание ластами. Очень смешно. Ну и самые продвинутые «тюлени» не соблюдают элементарных правил безопасности, выбора позиции и приоритета. Но ты первый раз на трассе, поэтому я решил стать твоим ведущим. Считай, что небеса послали тебе меня.

Я хотела ответить резко, мол, сам он «тюлень», но потом передумала. Он ведь прав. Я действительно первый раз на трассе, ничего не знаю, и со мной может случиться все что угодно. Что ж… Пусть все будет так, как должно быть. Поеду с ним в паре. Карты же обещали мне помощь. Вот моя добрая фея и нарисовалась в виде странного парня в черном пальто, под которым будто бы прячутся огромные крылья. Как у демона.

Кирилл зашагал дальше. Я поплелась за ним. Было смешно смотреть, как он идет чуть вразвалочку, тяжелыми ботинками поднимая легкие облачка пыли над обочиной. Полы распахнутого пальто развеваются. Рюкзак, между прочим, дорогой. Я такие видела. Просила маму купить, но она сказала, что у нас нет денег. Вообще мы часто экономим на всем. Но не в этот раз! Сейчас я хочу, чтобы моя мечта стала реальностью. Я столько сил потратила на то, чтобы приблизиться к ней, что препятствие в виде мамы уже не потерплю.

– Варь, а ты чего в Питер подалась? – спросил Кирилл, опять поворачиваясь ко мне лицом.

– На концерт. Классической музыки. – Да. Именно так. Сама себе кивнула я. Незачем ему знать, на какой концерт я еду. Мало ли что… – Я билет купила три месяца назад. Я на него так долго копила…

– Сколько же он стоит? – вылупился Кир.

– Тысячу.

– Баксов?!

– Рублей, дурак!

– Всего тысячу рублей? – разочарованно протянул он.

Машины проносились мимо, никто не желал нас подбирать. Да Кирилл почему-то и не голосовал, шел куда-то вперед.

– Ну не все богатеи, как ты. – Я окинула скептическим взглядом его одежду из секонд-хенда.

– Наверное, это к лучшему, – подмигнул Кир. – Так, Варька, объясняю популярно. Встаешь на обочине, поднимаешь руку вот так, большим пальцем вверх, и голосуешь. Тебе быстрее остановят, ты девушка. Ты только в глаза водителю смотри. Но не умоляй: «Дядя, возьмите, мы никому не нужны!» А четко так всем своим видом говори, что мы поедем только на его машине и ни на чьей больше. Видишь, иномарка летит? Чую, нашей будет.

– Не женское это дело машины тормозить, – гордо задрала я нос, отходя в сторону. – К тому же ты сам говорил, что тормозить машины в юбке – опасно.

– Ну, во-первых, я этого не говорил, ты сама поняла. А во-вторых, кто виноват, что ты такая овца и вырядилась, как на бал? Давай тормозить твое корыто… В смысле тыкву… То есть карету… Принцесса, блин, беглая… – захихикал.

– Сам ты… – насупилась я, тщательно пряча улыбку. – Тоже мне кучер… Тьфу ты, – демонстративно скривилась и покачала головой, – крыса. Ой, нет, трубадур!

– Отлично, будешь моей трубадурочкой, – хохотал он, смешно закидывая голову назад и тряся волосами. – Поднимай руку, как учил. В глаза водителю смотри. Только самоуверенно и нагло, как принцесса, а не так, будто ты милостыню просишь.

– Только договариваться будешь сам, – предупредила я его.

– Палец подними! – крикнул Кир, отходя от меня метров на двадцать и тоже поднимая руку. Он со мной, что ли, будет голосовать? А я зачем тогда?

– А если не подниму? – упорствовала я.

– У тебя есть деньги?

– Нет…

– Тогда палец поднимай. Это знак такой, что стопишь. Драйверы понимают.

– Кто? – пришла моя очередь таращить глаза.

– Водители, – со вздохом отозвался Кир. – Господи, что бы ты без меня делала, трубадурочка?

Я показала ему язык, подняла палец вверх и сделала самое невинное лицо, какое смогла. Улыбнулась. Уже не так страшно, но ноги опять дрожат. Со мной Кирилл. Он друг. Он не бросит в беде, поможет. Я ему верю. Хм, надо же, меня еще никто принцессой не называл.

Глава 2

Никто тебе не враг, никто тебе не друг, но всякий человек – твой учитель.

Конкордия Евгеньевна Антарова

– Я вас до Клина подброшу, ладно? А там дойдете до ближайшей автозаправки и попроситесь к кому-нибудь. Если повезет, до Питера на одной машине домчитесь, – улыбался в зеркало заднего вида молодой мужчина лет тридцати – тридцати пяти.

Он выглядел цивильно – в костюме, с короткой стрижкой, тщательно выбритый, на бандита не похож. Лицо такое простое, как мама говорит, деревенское. Я плохо представляю, что значит деревенское лицо, но, наверное, именно так оно и выглядит – нос картошкой, глаза серо-голубые, губошлеп. В целом наш водитель внушал доверие. К тому же Кирилл вел себя очень по-деловому, уверенно и открыто, и это вселяло оптимизм. Я сразу же проверила, чтобы дверь открывалась, – если что, буду прыгать на ходу, как в кино. Написала эсэмэску Ярику, что еду в джипе в сторону Клина. Страх опять накрыл с головой. Мне вдруг показалось, что Кирилл и этот водитель знакомы, что они договорились, завезут меня в какое-нибудь стремное место и убьют. Мамочки! Пожалуйста, пусть все будет хорошо! Что же делать? Как быть? Может быть, выпрыгнуть из машины, пока мы не набрали скорость? Как же страшно! Зачем, ну вот зачем я поперлась в Питер таким идиотским способом?!

– Только высадите в светлом месте. Не хотелось бы, чтобы нас по асфальту размазало. – Кирилл все пристраивался на переднем сиденье. У него никак не получалось снять рюкзак: ремень зацепился за складку и лямка не соскальзывала.

Наконец-то, избавившись от ноши, он закинул ее назад ко мне и подмигнул, широко улыбнувшись. Я постаралась растянуть губы. Вышло криво, со всем на улыбку не похоже. Что же так страшно-то, аж челюсти сводит. Кир поправил пальто и жизнерадостно выдал:

– Холодно на улице. Осень. Того гляди, дождь пойдет.

– Да, погода шепчет: «Займи, но выпей», – захохотал дядька.

Я испуганно глянула на Кира. Не надо было садиться в эту машину. Ох, не надо! Ездят же тут другие машины, попроще, а на таких джипах только бандиты рассекают. Ну, все, я попала! Прощай, Ярик. Передавай привет маме. Между тем Кирилл сидел абсолютно спокойный.

– Нет, на трассе нельзя, – покачал головой. – Вот до Питера доберемся, там уж оторвемся. Сеструхе моей приспичило на концерт съездить. Заодно решил ей мир показать, а то дома сидит, всего боится. А вы сами в Клину живете, да?

Зачем он назвал меня своей сестрой? Зачем рассказал про концерт? А если они у меня билет отберут? Мамочки! И на улице уже темнеет. Надо удрать от них на светофоре. Есть же тут какие-нибудь светофоры по пути? Сбежать – и пусть едет один. Да что же это такое, почему так страшно?

– Нет, у меня там строительная контора, – не замечал мой перепуганный взгляд водитель. – Несколько бригад мастеров. Езжу контролирую, чтобы не налажали. А ты сам давно хитч-хайкингом занимаешься?

– Я не профи, – развалился Кирилл на сиденье. Кажется, уж он-то точно не переживает, что этот бандит с нами что-то может сделать. – Так… Ездил раза три-четрые. В Архангельске был, в Минск мотался и в Севастополь. По Крыму покатался с друзьями. Но мы компанией ехали, человек десять. Разбились на пары и соревновались, кто быстрее. Весь Крым потом прошли-проехали.

Ой, а у водителя прыщ на носу! Влюбился кто-то. Надо же… А мама говорила, что прыщи только у подростков бывают. Кстати, вот у Кирилла нет прыщей, значит, он уже не подросток. Интересно, а сколько ему лет?

– Где мои семнадцать лет? – вздохнул водитель, словно подслушав мои мысли, и протянул руку. – Володя.

– Кирилл, – ответил он рукопожатием. Володя опять посмотрел на меня в зеркало.

Кир повернулся ко мне. Многозначительно расширил глаза.

– Варя, – тихо-тихо пробормотала я.

– Первый раз, – лыбился Кир. – Боится сильно.

– Да чего нас бояться? – ухмыльнулся дядька. – Я сам стопил всю юность. Потом встретил Катьку, и теперь при бабе, при конторе и без всякой романтики. Скукотища… А то, бывало, выходил из офиса вечерком на трассу, поднимал руку и, эх, катил до самого Магадана.

– Что, прямо в костюме и без вещей? – ехидно ухмыльнулась я его вранью.

– Нет, ну я в костюме редко хожу. Просто сегодня переговоры были, – принялся Володя смешно оправдываться. Ага, так я тебе и поверила.

– Круто! – восторженно закивал Кирилл. – Магадан… Моя мечта… Я летом, может быть, съезжу. Всю жизнь хотел побывать на Магадане.

– Ага, ты только учти, что идти надо по федеральным трассам. Лучше лишний круг сделать километров в триста, чем по проселку пешком пятьдесят пройти, – принялся наставлять его Володя. – Это у нас триста километров до фига, а у них там за Уралом не расстояние.

Вот врет и не краснеет. Я уткнулась носом в окно. Деревеньки какие здесь ухоженные. Дома большие, кирпичные. Дорога сама по себе узкая, как-то вот тесно мне на ней в такой большой машине, хочется плечи расправить. А поселки солидные – сразу видно, что здесь живут богатые люди. Эх… А для нас с мамой тысяча рублей уже много. Если она узнает, что я уехала в Питер, то не сносить мне головы. Но маман сейчас у кого-то на даче, вернется в воскресенье, нельзя же упускать такой шанс. Лишь бы Птица не подвела. Это у Ярика кличка такая. У нее фамилия Сокол. Вот ее ребята Птицей и зовут. И мы с девчонками иногда. Темнеет уже. Зачем я поехала вечером? Ведь можно было отправиться в путь ранним утром. А сейчас, Кирилл прав, когда в полумраке ничего не видно, никто не остановится. Страшно очень. Вдруг этот Володя завезет нас куда-нибудь, отберет деньги и билет на концерт! Нет! Билет я ему не отдам. Пусть забирает деньги, но билет не отдам. Как мудро подметила героиня одной книги: «Помолиться бы, да прогрессивные барышни не молятся». Еще и не умею… В кармане завибрировало и затренькало. Боже мой! Это мама!!! Вспомнишь про нее, она и появится! Что делать?!

– Заткнитесь все! – рявкнула я от страха на мужскую половину. Они недоуменно замолчали. Я нажала «Принять вызов» и самым беззаботным голосом, на какой только была способна, прощебетала: – Да, мамочка, привет!

– Варвара! Почему я звоню домой и не могу до тебя дозвониться? – строго зарычала маман мне в ухо.

– А я у Ярика. Мне скучно одной, вот я к Ярику и пошла. Ну, ты же знаешь, я не люблю одна сидеть. К тому же совсем не поздно. Время детское.

– Ты в машине? Вы куда-то едете? – продолжала допрашивать она.

– В ветклинику. Брат Ярика крокодила приволок домой, говорит, пальчик вывихнул. Вот мы с Ростиком сейчас в клинику и едем. Мам, я тебе потом перезвоню, хорошо? А то мне говорить неудобно. Все, маман, бай. Целую тебя! – И я быстро нажала отбой.

Фу, вроде бы отбрыкалась. Мама не должна догадаться, что я уехала в Питер, а то убьет с особой жестокостью. Она у меня строгая. Ее хлебом не корми, дай только поучить меня жизни. А я и сама большая, сама все знаю. Сколько можно меня опекать?

Мы минут пять ехали молча. Володя сосредоточенно рулил, Кирилл, видимо, злился, потому что периодически кидал на меня осуждающие взгляды. Я лишь пожала плечами – ну я-то тут при чем? Это же мама виновата…

– Это мама, – невинно хлопая ресницами, пояснила я, чтобы хоть как-то оправдать свое выступление. – Мы с Кириллом уехали, ей ничего не сказали. Кирка взрослый, мать на его тему не парится, а меня блюдет, словно я драгоценность какая. Просто она ругаться сильно будет…

– А чего не сказала, что ты с ним? – понимающе улыбнулся Володя.

– Просто… Просто… – мялась я, судорожно соображая, как бы соврать правдоподобней. – Просто она Ярику больше доверяет. Мать говорит, что в ней ответственности больше, чем в Кирке.

– Н-да? – приподнял Кирилл бровь. Володя покосился на него с подозрением.

– Да у них в семействе все чокнутые, – делано развеселилась я, нервно дергая бегунок на куртке. – Ну, я ж тебе рассказывала! Соколы называют своих детей Славами. Типа будет их ждать великая слава. Старшего зовут Ростислав, в честь Ростроповича. Он вечно в дом животных таскает. Среднего – Вячеслав, в честь хоккеиста… Тихонова. Он рисует классные граффити и совершенно не хочет учиться. Потом вот ждали Ярослава, а родилась девочка. Ну, Антон Палыч, отец их, и решил, что если родилась девочка, то это не повод называть ее другим именем. Так вышла Ярослава, в честь Ярослава Мудрого. А самого мелкого зовут Станислав, в честь Станислава Лема. Все Славы, кроме Ярика. Поэтому мама скорее доверит меня Ярику и их ненормальному семейству, чем брату.

– Какие сложные у вас отношения в семье, – уважительно кивнул водитель.

– Э-э-э-э… – промычал Кир. – Да… Витиеватые… Мамы… Они всегда с такими тараканами в голове… – Смешно всплеснул руками.

– Да, женщины существа странные, – поддакнул Володя. – Вот взять хотя бы мою Катьку. Я ей давеча говорю, зачем тебе билеты в Турцию, да еще за самолет такие деньги платить, когда можно бесплатно доехать. Покидал купальники и зубную щетку в рюкзак и поехал. Дня три-четыре, если не торопиться, и на месте. А ей, видите ли, комфорт теперь подавай. Раньше ее комфорт мало интересовал, а сейчас остепенилась, цаца.

– А она что, тоже автостопом ездила? – опешила я.

– Ну, конечно! Мы с ней всю Россию и Европу исколесили. Потому и люблю, что на нее положиться можно, – с большой гордостью в голосе произнес он.

Я помялась и все-таки отважилась спросить:

– А что такое… хитч… Как его? Хай… Пар… Ну…

– Хитч-хайкинг? – улыбался дядька. Я кивнула. – Это значит путешествие на попутках. Автостоп – так привычнее?

– Да, – с благодарностью посмотрела на него. – И вы вот до самого Магадана доехали? Страшно было? С Катей, да?

– Нет, без нее. Весело было, хотя первый раз тоже очень боялся. Все переживал, нервничал, от всех шугался, а потом ничего, привык, даже во вкус вошел. Знаешь, Варвара, самое главное – это верить людям. Хороших всегда больше. Мы как-то с другом решили пройти по берегу Баренцева и Белого морей по Кольскому полуострову. Это больше семисот километров! Он журналист-эколог, а я просто так увязался, не хотелось сидеть летом в городе. Ты не поверишь. Вот идешь по берегу, вокруг ни души на многие сотни километров. Какая природа! Какая красотища кругом! Животные непуганые смотрят на тебя с интересом – типа, что ты за зверь такой странный. А потом набредаешь на маяк. До ближайшего селения километров тридцать, воды нет, никого нет, живут натуральным хозяйством, воду им привозят. Людей всего – два человека – баба Маня да дядя Игнат. И вот ты стучишься в избу и говоришь: «Люди добрые, пустите странников переночевать». И ведь пускают! Баню истопят, ужином накормят, спать положат. И ничего им от тебя не надо, кроме доброго слова и новостей с Большой земли.

– Что же вы ели? – подалась я вперед.

– Так что Бог посылал, то и ели. Ягоды собирали. Рыбу ловили – пару штук выловишь и целый день сытый. Икру я тогда ложками ел. Как в анекдоте было: денег нет даже на хлеб, приходится икру так есть.

– А спали как?

– Находили заброшенные охотничьи домики или прятались в блиндажах и землянках. Пару раз ночевали в закрытых городах. Вот там страшно. Представляешь, стоит город. Много пятиэтажек. Детские площадки. Школа. Больница. И тишина. Только птицы щебечут. Окна выбиты. Качели ржавые. Я тогда много думал о том, что через много лет мир будет выглядеть вот так… пустота… Это, правда, очень страшно – пустой город. И природа медленно обживает территорию человека. Хотя, знаете, у меня один раз такой случай был… Еду, значит, в Пермь. Вроде бы недалеко и ничего такого трудного. Да только завез меня мужик в какую-то деревню, которой и на карте-то нет. Говорит, что тестю сейчас тут мешок картошки закинет и домчит меня, куда скажу. Выходит из дома ну чистый терминатор – высокий, крупный мужик, борода по грудь, как лопата, глазки маленькие, словно червячки у меня в душе поковырялись, кулачищи, как моя голова каждый. И говорит: «Ну что, Трофимушка, привез ты мне мяска на ужин?» – «Привез, – отвечает водила. – Привез. Уж не взыщи, какой попался». И так Трофим этот лебезит перед мужиком, так в глаза заглядывает и на меня плохо косится. Я ручку на себя дергаю, чтобы выйти, а машина не открывается. Ох, сел я тогда на измену. Решил, что без боя не сдамся. Буду до последнего вздоха сопротивляться. А Трофим берет топор… Машину так обходит… – Володя все понижал и понижал голос, переходя на зловещий шепот. – Я уже сижу ни живой ни мертвый. Говорит, мол, подсоби картошечку в дом перенести. Дверь мне открыл. Я выхожу, понимаю, что бежать надо, а у самого ноги как приросли. Ужас! Говорю: «Мужики, вы чего? Вы в своем уме? Это ж не по-людски!» А Трофим так мерзко ухмыляется: «Родителям надо помогать…» Открыл багажник. Я чуть в обморок не упал. Думал, там труп. А там… – Володя вдруг зычно заржал. Я вздрогнула и дернулась. Кирилл похлопал меня по пальцам, впившимся в спинку его сиденья. – Представляете, у этого гада в багажнике поросенок лежал и мешок картошки! А поросенок тот – ну чистый труп. Я с тех пор свинину не ем вообще. Все время вспоминаю тот поросячий трупик в багажнике. Нет, ну вот нормальный мужик? Какого черта на меня так плотоядно коситься надо было, а?

– Он вас потом обратно-то отвез? – робко спросила я.

– Конечно! Накормили настоящей сибирской похлебкой из печи и рано утром отвезли до Перми. Доверять надо людям, Варька.

Я поежилась. Кирилл хохотал вместе с Володей. Утробным голосом подвывал: «Родителям надо помогать…» – и закатывался, жмуря глаза, из которых текли слезы.

– Понимаешь, Варвара, – снова начал поучать меня Володя, изредка поглядывая в зеркало. – Мир такой огромный, мы не знаем, есть ли добро, есть ли зло, что истина. Но когда ты вот так выходишь на трассу и едешь, куда зовет тебя сердце, то ты познаешь мир. С какими чувствами ты его познаешь, так он к тебе и относится. Живи с добротой в душе, Варя.

Володя высадил нас около заправки. Дал тысячу рублей на дорогу и пачку сигарет. Кирилл оставил ему пачку жвачки и записал какой-то адрес и телефон, куда можно будет в Питере обратиться, если что-то пойдет не так. Они назвали это странным словом «вписка». Черт, я стану такой умной на этой трассе. Столько слов уже узнала, о существовании которых даже не подозревала. Электронные часы мигали двумя точками, показывая, что времени всего лишь шесть часов двадцать восемь минут. После теплого джипа холодный ветер пробирал до костей. Я застегнула молнию на куртке и сжалась. Кир зашагал к колонкам, надеясь с кем-нибудь договориться, я семенила следом.

– Варьк, а, Варьк, – тянул он с улыбкой, выпуская дым колечками. – Ты в следующий раз, когда врать будешь, придумай историю более правдивую.

– А что я не так сказала? – насупилась я.

– Ну хотя бы то, что Ростропович был Мстиславом.

Я не удержалась и рассмеялась:

– Надо будет сказать об этом Антон Палычу. Придется им еще одного сына рожать, а то такой конфуз с Ростиком вышел. И ведь парню девятнадцать лет, а он считает, что назван в честь Ростроповича.

– Ты правду, что ли, сказала? – покосился Кир на меня.

– Конечно! Кстати, надо Ярику позвонить, рассказать, что мы лечим крокодила. Нельзя, чтобы наши показания расходились.

Пока Кирилл искал нам машину, я позвонила подруге и ввела ее в курс дела относительно вывиха пальчика крокодила. Ух, как знатно Ярик шумела, что я впутала ее в это дело. Потом вроде бы успокоилась и попросила слать эсэмэски при любой возможности. Сказала, что они с девочками за меня сильно переживают. Я, правда, не сомневаюсь, что Женька обязательно скажет что-то ядовитое по поводу моей выходки. Она вообще такая вся из себя разумная, что лишний раз пальцем не пошевелит, если не подгонит под это обосновательную базу. Логичнее всего было бы посовещаться с ней насчет поездки. Уверена, Точка бы придумала, как за минимум денег доехать с максимальным комфортом. Но… Хорошая мысля, как известно, приходит опосля. А вот Настька бы осудила, что поехала автостопом, значит, буду не готова к встрече с кумиром. С другой стороны, если бы я нафуфыривалась, как Анастасия, то на концерт бы не попала вообще. Пришлось бы вести за собой грузовик всяких мазей, теней, помад, лаков, духов, шмоток и огромное зеркало… Поэтому реально обо мне переживает только простая, как пять копеек, Птица, а Настя и Точка всего лишь глумливо прикидывают, как я могла поехать автостопом не при полном параде и без денег в кармане. Все равно я их люблю. Они мои самые лучшие подруги. С ними весело и очень интересно. Вообще я не знаю, что делала бы без моих девчонок. Мы такие разные, и иногда кажется, что у нас нет ничего общего, кроме школьных занятий. А потом ты понимаешь, что без их совета не можешь принять решения, потому что одна голова хорошо, а четыре круче! Что в кино без подруг мучительно скучно. Что в кафе в других компаниях не интересно, а в школе мы одна банда, с которой связываться себе дороже. А уж какие корки отмачивают мои девочки! Эх…


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 4.1 Оценок: 8

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации