Текст книги "Когда в прицеле любовь"

Чтобы отвлечься, она постирала белье. Когда еще подвернется удобный случай! С радостью обнаружила висящее на крючке большущее полотенце, завернувшись в него, вышла из душевой.

– Душ свободен! – возвестила она таким тоном, словно распахивала дверь в святилище.

– Спасибо! – откликнулся сидящий в кресле Максим.

Положив на столик пульт телевизора, он встал и, стараясь не смотреть на облаченную лишь в махровое полотенце девушку, прошел мимо. Жанна только сейчас заметила стоящие на полу сумки. Значит, пока она предавалась не совсем пристойным мыслям, Максим успел спуститься к машине и разгрузить багажник. Не успела за ним закрыться дверь душевой, Жанна бросилась к своей сумке. Достала пакет с бельем, оглядываясь на дверь, натянула первые попавшиеся под руку трусики – и застыла в недоумении. Ночных сорочек у нее попросту никогда не было. Спала она обычно как придется, предпочитая просторную футболку, но сейчас, глядя на нее, потрепанную, застиранную, так и не решилась ее надеть. Попросить у Максима футболку девушка не решилась. Сомневаясь, правильно ли она поступает, выбрала пусть и короткую, но симпатичную, на ее взгляд, майку. Быстро надела и вполоборота посмотрела на свое отражение в зеркале. Что ж, не так и плохо! Ноги стройные, живот не висит. Грудь – позавидовать можно. Только достаточно ли она хороша для него? Напряженно прислушиваясь к шуму воды за дверью, Жанна пристроила выстиранное белье на спинку стула, авось к утру высохнет, стыдливо прикрыла его полотенцем, обошла широченную, как степь, кровать и быстро юркнула под одеяло. Тело невольно сжалось в комок. Что-то сейчас будет!

Воспаленный долгим ожиданием мозг рисовал совсем непристойные картинки. Она почти физически видела его тело со сбегающими по рельефным мышцам спины струйками воды. Длинные мускулистые руки, которые так приятно чувствовать на себе. Голова улетала куда-то. Кулачки нервно сжимались. Все тело, каждая клеточка дрожала от нетерпения и страсти. Ничего подобного Жанна не испытывала ни разу в жизни, ее охватило какое-то животное, дикое вожделение. Девушка чувствовала: едва Максим прикоснется к ней, остановиться будет невозможно. Она не сможет совладать с собственным желанием.

Шум воды прекратился. Сейчас он выйдет! Жанна отвернулась, боясь увидеть его в семейных трусах до колен или что он там носит. Вообще, если честно, она просто боялась увидеть, что на нем надето! Стараясь дышать ровно и незаметно, девушка лежала неподвижно, напряженно прислушиваясь к каждому звуку. Но первое, что она почему-то ощутила, это тонкий аромат коньяка и… тепло! Кровать жалобно простонала под могучим телом Максима. Жанна не сдвинулась с места, не шелохнулась. Максим тяжело вздохнул. Поерзал, словно собака, уминающая подстилку. Осторожно, стараясь не потревожить ее, потянул на себя простыню и затих. Несколько томительных, бесконечно долгих минут ничего не происходило. Затем раздался неясный шорох. Что-то зашевелилось в изголовье. Легкий, почти неслышный щелчок – и ночник погас. Вот сейчас…

Она чувствовала тепло, исходящее от его тела. Слышала сдержанное дыхание… ни единого лишнего движения, ни одного неосторожного жеста. Ничего! Он просто лежал совсем близко и совершенно ничего не делал. Прошла вечность, прежде чем Жанна уловила неясный шум. Максим зашевелился! Почти бесшумно сполз с кровати. Что-то нашарил в темноте. Приглушенно вжикнула «молния» на джинсах. Ковер почти заглушал шаги босых ног. Негромко щелкнул замок. Сердце Жанны сжалось – как от предчувствия беды! Он ушел! Неужели она настолько противна ему, что он даже не может спать с ней в одной постели? Боже, как страшно ощутить себя отвергнутой! Слезы, проклятые слезы заструились по щекам. Жанна встала, на ощупь отыскала сырое полотенце, продолжая всхлипывать, терла плачущие глаза. Тяжелые шаги в коридоре. Он возвращается! Снова в постель! «Зарыться в одеяло, не показывать ему, что не сплю!» – было последней мыслью. Дверь отворилась без скрипа. Луч света, такой яркий после мрака комнаты, ослепил даже сквозь закрытые веки.

Максим подошел к кровати. Пахнуло сигаретным дымом. Жанна слегка приоткрыла глаза. Едва различая силуэт мужчины, видела, как он стянул с себя джинсы, стараясь не шуметь, лег на спину и закинул за голову руки. Нет, он даже не взглянул на нее. Просто лежал с открытыми глазами, уставившись в потолок.

Ей снилось что-то невообразимое, волнующее, чему люди не придумали названия. Нежные ласки, горячие прикосновения, будоражащие сознание слова, сказанные волшебным, нечеловечески чарующем голосом…

Она распахнула глаза в один миг, вывалившись из волшебного сна. Рука Максима сонно поглаживала ее обнаженную грудь. Сама она всем телом прижалась к нему. Испугавшись нечаянной близости, девушка отпрянула в сторону, суматошно, одернув майку, села на постели. Максим проснулся мгновением позже.

– Уже пора? – сонно спросил, все еще лежа в постели. – Который час?

– Спи. Еще слишком рано! – Жанна старалась хоть как-то прикрыться простыней.

– Угу! – пробормотал Максим, перевернулся на бок и вдруг вскочил словно ужаленный. – Что случилось? Ты почему не спишь? Я тебе мешаю? Прижал?

– Нет, ничего страшного! Просто я уже выспалась! – не в силах скрыть обуявшую ее злость, сказала Жанна. – Никогда не думала, что мужчина может быть таким… Таким слонопотамом!

– Что? Каким?

– Толстокожим! – почти крикнула Жанна и, на ходу подхватив полотенце, заперлась в душе.

Когда она вышла, Игнат уже сидел на раскладушке, потирал глаза кулачками. Максима в номере не оказалось.

– Где папа? – спросила Жанна чуть резче, чем хотелось.

– Пошел еду добывать. А мы скоро поедем?

– Позавтракаем и поедем. Иди умывайся. Я пока вещи соберу.

Глядя на Игната, Жанна постаралась успокоиться. Как было бы замечательно, если бы на свете совсем не существовало этих тупых, бесчувственных мужиков! Ему ведь не объяснишь, что мужчины у нее не было уже слишком давно и вся ее женская сущность истосковалась по ласке и любви. Жанна теперь была абсолютно уверена, что справится с собой. Максим преподал ей прекрасный урок, который запомнится надолго! Его даже не стоит особо винить. Что поделаешь, если она ему не нравится! Насильно мил не будешь. Или, как однажды сказал Санчо, не сильно милую не… Тьфу ты, гадость какая! Не стоит даже думать об этом.

Максим появился в номере неожиданно, словно привидение. Жанна, натягивавшая шорты, вздрогнула от неожиданности и прошипела:

– Стучать нужно!

– Прости, я не знал, что ты переодеваешься! – Максим отвел глаза. – Игнат умывается?

– А чем, по-твоему, он должен заниматься? – огрызнулась Жанна, но тут же постаралась взять себя в руки. – Мы сейчас уезжаем?

– Да. Я заказал завтрак. Рассчитался за номер. Вещи можно грузить?

– Сейчас соберу! – буркнула Жанна и тут же снова сорвалась: – Где, черт побери, мое белье?! У нас что, фетишисты завелись?!

Выстиранное накануне белье оказалось на полу, но даже это послужило поводом для ворчанья.

– Игнат, давай быстрее, на завтрак опоздаем! – крикнула она, резко задергивая «молнию» на сумке.

Максим с нескрываемым удивлением наблюдал за происходящим. Никогда ему не приходилось видеть Жанну в таком состоянии. Он понять не мог, что произошло. Девушку словно подменили, вместо всегда внимательной, покладистой, дисциплинированной женщины по комнате металась настоящая фурия.

– Жанна, что случилось? Ты не в себе? У тебя какие-то проблемы? – с сочувствием спросил он.

– У меня только одна проблема! Когда мы выберемся из этой дыры?! Нам давно пора быть в пути, но вместо этого здесь происходит неизвестно что! Игнат уже полчаса торчит в душе! Сколько это может продолжаться?!

Решив не доводить ситуацию до критической, Максим подхватил сумки и вышел из номера. Жанна наконец немного успокоилась. Дождавшись Игната, проверила, не забыли ли чего, и вместе с мальчиком спустилась вниз.

Неброская надпись «Бусел» слегка потускневшей желтой краской на зеленом щите. Невысокий заборчик из сетки-рабицы. Неровный строй щитовых домиков. Недавно побеленные каменные здания – и блеск водной глади в качестве непременного фона. Сколько раз Жанна в мечтах возвращалась сюда? Тут ее приняли на удивление тепло и дружественно. Сюда ее тянуло в те минуты, когда было особенно муторно на душе. Вот наконец свершилось. Только почему-то особой радости не было. Все из-за того, что снова придется прикидываться семейной парой, а значит, последствия будут соответствующие.

– Я сама поговорю с хозяйкой! – заявила Жанна, едва машина остановилась.

– Без проблем! – согласился Максим, все еще недоумевая, какая муха укусила такую сдержанную и правильную девушку.

Идти далеко не пришлось. От припаркованного в тени акации микроавтобуса навстречу Жанне уже двигался крепкий, среднего роста мужчина, дочерна загорелый и улыбающийся. Просторная светлая майка без рукавов, подвернутые до колен белые брюки, сандалии на босу ногу – все выдавало в нем человека, привыкшего не слишком много значения придавать одежде.

– Жанночка, дорогая! Какими судьбами?! Ты решила снова провести с нами весь сезон? – прогудел основательным басом Саша, заключая девушку в крепкие объятия. Смачно и звучно поцеловал в щеку, оторвал от земли и слегка подбросил на руках, словно ребенка. Жанна вдруг залилась таким веселым звонким смехом, что Максима мгновенно перекосило, будто от острой зубной боли.

Еще до конца не осознавая, что происходит, он шагнул вперед, лихорадочно стряхивая с себя вцепившегося в руку Игната. Дикая, необузданная ярость захлестнула его, затянула глаза кровавой пеленой, кровь закипела в жилах от избытка адреналина. Он несколько раз с силой сжал и разжал кулаки, нагоняя в них пенящуюся, словно шампанское, красную субстанцию, которая всего минуту назад была его кровью. Набычив голову, напрягши мышцы, Максим шел на обнимающуюся парочку, ничего не соображая, только чувствовал, как его тяжелый кулак сейчас пронзит пространство, сокрушит кости, размозжит череп этого урода, который осмелился прикоснуться к его женщине! Он физически ощущал, как левой рукой вырвет из ненавистных лап женщину, отшвырнет ее в сторону, чтобы не мешала, а правой что есть сил врежет по радостно оскаленной морде мужика, резким ударом в солнечное сплетение заставит его согнуться в три погибели и, сомкнув кулаки, обрушит их на могучий затылок противника. Собьет с ног. Втопчет в сухую, перемешанную с битой ракушкой землю. Кровь будет лететь в стороны. Хриплые стоны сольются с глухими тупыми ударами. Ничто не сможет его остановить в святой мести!

Максима и Сашу разделяла всего пара шагов, когда тот опустил на землю Жанну, развернулся к приближающемуся мужчине и, счастливо улыбаясь, протянул ему руку для приветствия. Что-то сломалось. Мысль, ясная и простая, как мычание, убийственной стрелой пронзила мозг: «Что происходит?! Какое я имею право на нее?! Она свободная, независимая женщина! Может не то, что обниматься или целоваться с кем угодно, она вправе позволить себе все, что угодно, только если ее действия не несут вреда ребенку! Ведь она просто гувернантка мальчика!» Холодный пот выступил на лбу. Ослабевшие руки, секунду назад готовые растерзать обидчика, бессильно опустились. Максим почувствовал, как его повело, мотнуло в сторону. Скрипнув зубами, собрался. Поймал равновесие, преодолевая горячую, рвущую сердце боль, протянул руку Саше.

– Максим, муж Жанны! – сквозь сведенные угасающей яростью зубы сказал он.

– Рад, что Жанна нашла для себя настоящего мужчину! – не переставая улыбаться, ответил Саша, но в его светлых глазах все же мелькнуло что-то, что позволило понять: он распознал и гнев Максима, и его бойцовские качества, и готовность дать отпор любым посягательствам на собственность. – Надолго к нам?

– Как получится, – стараясь оставаться сдержанным и спокойным, ответил Максим.

– Вас, я вижу, трое. Могу предложить уютный домик. В вашем распоряжении целый этаж. Две спальни, гостиная и небольшая кухня. Есть аналогичный вариант, только без кухни. Но питание можно организовать на базе. Желаете посмотреть?

– Да, и еще меня интересует наличие телефона. Мне нужно работать, необходимо подключение к Интернету.

– К сожалению, телефон в домики не проведен. Боюсь, ничего такого вы не найдете ни на одной из здешних баз. У нас работает сотовая связь, но насколько это применимо для Интернета, сказать не могу.

– Но вообще в этой ды… в этом месте кто-нибудь знает о существовании Интернета? – по возможности сдержанно спросил Максим. Он никак не мог простить Саше объятий и поцелуя.

– Скажу больше, у нас есть собственный сайт! Но если вам необходимо уединение, подумав, можно решить вопрос иначе. Давайте посмотрим свободный домик и, если он вас устроит, обмозгуем возможность проведения воздушной линии. Хотя, сразу должен предупредить, это выльется в копеечку. Готовы?

– Да! – коротко бросил Максим и двинулся вслед за Сашей.

Стоящие через дорогу от базы домики понравились Максиму. Было в них что-то сказочно милое, несмотря на небольшие размеры, от них веяло уютом и теплом. Ввиду того, что сезон только начинался и отдыхающих было немного, один из домиков совершенно пустовал. По ладно пригнанной деревянной лестнице мужчины поднялись на второй этаж. С просторного балкона открывался дивный вид на лиман и песчаную косу, отсекающую его от моря. Легкий бриз, лаская кожу, нес тонкий запах водорослей, соленой воды и свежести. Дверь с балкона вела в небольшую, продуманно обставленную гостиную. Обе спальни, примыкающие друг к другу, выходили на северо-запад. Из широких окон на десятки километров вокруг просматривалась необъятная степь. Маленькая, по-своему милая кухонька. Скромная душевая. В общем, предлагаемое жилье вполне устроило Максима, и он немного успокоился. Договорившись о цене, Максим спросил о телефонной линии.

– Придется ехать в райцентр. Только там можно купить кабель. Но тянуть придется самим. У меня просто нет людей, хоть немного соображающих в этом деле, – спокойно ответил Саша.

– В принципе я сам смогу сделать это, но мне понадобится помощник.

– Если я устрою, при необходимости можно наладить связь и сегодня! – предложил Саша.

Максим уже понял, что угрозы со стороны хозяина нет, и с легким сердцем согласился.

– Интересно, а куда подевались мои? – спросил он.

– Думаю, Жанна сейчас общается с Леной! – рассмеялся Саша.

Жанна и Игнат вскоре появились в домике в сопровождении молодой женщины.

– Вот и моя Лена! – с гордостью сказал Саша, представляя жену.

Объяснив, где именно в райцентре можно раздобыть телефонный кабель и как туда добраться, хозяева оставили гостей. На то, чтобы разгрузить машину и устроиться, хватило получаса.

– Так я поеду? – как-то неуверенно спросил Максим.

– Можно я с тобой? – попросилась Жанна. – Мне бы кое-чего прикупить. Понимаешь, мы приехали к морю, а у меня даже купальника нет. Конечно, здесь можно и так… но…

– Ясно, в таком случае Игната мы с собой не потащим. Пусть обустраивается, осматривает территорию. Парень он взрослый, глупостей не наделает. Согласен, Игнат?

Игнат с радостью согласился. Еще бы! Провести разведку в незнакомом месте, а после доложить об успехах отцу, что может быть лучше! Да и трястись в автомобиле после и без того утомительной дороги ему не хотелось.

Шоссе вело себя на удивление странно. Поле, степь, а дорога вьется загадочным серпантином, изобилует крутыми поворотами и непредсказуемыми виражами. Сорок километров, отделяющих приморский поселок от райцентра, преодолевали почти час, зато быстро отыскали фирму, которая торговала нужным кабелем. Купили нужное количество, загрузили в багажник и отправились за покупками. Максим привычно расплачивался за всякие нужные мелочи, в корне пресекая всякие попытки Жанны достать кошелек. Она только с некоторым удивлением поглядывала на спутника, когда он уверенно, по-хозяйски советовал ей то одно, то другое. Вообще Максим вел себя так, словно они прожили вместе много лет и он отлично знает все без исключения пристрастия девушки. С одной стороны, это, конечно, было приятно, но, с другой, Жанна чувствовала себя не в своей тарелке.

– Примерь! – Максим сунул в руки девушки симпатичный купальник.

– Но он очень дорогой! – попыталась отказаться Жанна.

– Я сказал – примерь! – настойчиво повторил Максим.

Жанна опешила. Никогда ранее Максим не позволял себе говорить с ней таким повелительным тоном. От неожиданности Жанна взяла купальник и послушно скрылась в примерочной, но тут-то в одиночестве и разразилась нечаянная буря в ее душе. «Да как он смеет так со мной разговаривать? Я что, жена ему?! Тоже мне командир нашелся!» – возмущенно думала она, со злостью срывая с себя одежду. То, что купальник отлично подошел ей, и сидел прекрасно, и расцветка оказалась изумительная, ее ничуть не обрадовало, жажда мести была превыше всего. «Хотел зрелища, так получай!» – подумала она и вместо того, чтобы принять все как должное, вызывающе вышла из примерочной на всеобщее обозрение. Максим в этот момент копался в развешанных купальниках, подбирая что-то еще. Зал небольшого магазинчика был почти пуст, но тем не менее все присутствующие обернулись. Жанна, уперев руку в бок, с вызовом смотрела на Максима. Под взглядами мужчин и женщин грудь невольно напряглась, несуществующий живот подтянулся, даже ноги в легких летних туфельках на довольно высоких каблучках вроде стали еще длиннее. Жанна вдруг ощутила, как она хороша, – именно сейчас, с побледневшим от гнева лицом, разъяренная, негодующая, немыслимо прекрасная. Как у Максима не открылся рот от удивления, сказать трудно. Но в том, что он глядел на нее как зачарованный, сомневаться не приходилось.

– Ну, тебя устраивает? – громко спросила она, не сводя с Максима пылающих синих глаз.

– Ты прекрасна! – со вздохом восхищения ответил он, и, шагнув навстречу, вдруг…

…пол под Жанной покачнулся, уплыл куда-то… Все стало нереальным. Мир в один миг окрасился неестественно яркими красками. Она без сил прижалась к груди Максима… Сквозь шум в ушах слышала, как мощно бьется его сердце… или их сердца бились в унисон? Какая-то фантастическая музыка проникала в сознание, заставляла двигаться, подчиняясь неслышному, но такому притягательному ритму. Глаза заволокло зыбкой пеленой…

Наваждение прекратилось так же неожиданно, как возникло. Максим стоял очень близко, бережно поддерживал ее за талию.

– Ты прекрасна! Думаю, этот купальник – именно то, что нужно, но попробуй примерь еще вот этот!

Жанна почувствовала, как ее лицо вспыхнуло. Никто на нее не смотрел, все покупатели занимались своими делами. Максим, совершенно спокойный, до неприличия рассудительный, стоял рядом и упорно совал ей в руки вешалку с очередным купальником.

– Хорошо, я сейчас! – тихом шепотом ответила Жанна, не понимая, был ли этот поцелуй в самом деле, или он ей пригрезился.

Возвращаясь в приморский поселок, Жанна сидела рядом с Максимом притихшая, ошеломленная. Она не понимала, что происходит, рассудок упорно не желал возвращаться к действительности. Как же хотелось, чтобы то, что случилось или даже пригрезилось в магазинчике, повторилось вновь!

Июньское солнце уже понемногу клонилось к закату, когда Максим, ведя за руку Игната и бережно страхуя Жанну, повел их по шатким мосткам, перекинутым через горло лимана на косу, служившую пляжем. Камыши выбегали на пологий берег и, не достигнув вершины невысокой песчаной дюны, замирали, будто стыдясь раскинувшегося морского простора. Уставшее за день море неторопливо накатывалось на бесконечный пляж, оставляло на песке клочья белоснежной пены и крошечных крабов, которые шустро семенили членистыми ногами, стремились поскорее вернуться в родную стихию. Чайки уже не носились над невысокими волнами, а смиренно сидели на берегу, изредка перекликаясь хриплыми гортанными голосами.

Огромный, теряющийся вдали пляж был по-вечернему пустынен. Только самые неистовые плескались в прохладном море да подставляли уже нежаркому солнцу недостаточно загорелые, по их мнению, тела. Где-то далеко, слева, на краю видимости вспыхнула и погасла звездочка. Снова загорелась, посветила недолго и опять исчезла.

– Маяк! – пояснила Жанна. – Наверное, не стоит Игната пускать в воду.

– Сейчас проверю! – откликнулся Максим, сбрасывая брюки.

Несмотря на легкое волнение, вода оказалась удивительно прозрачной. Не любивший черноморские пляжи именно из-за постоянно мутной, непривлекательной на вид воды Максим был приятно удивлен. По его стойкому убеждению, как минимум в Турции, а лучше где-нибудь подальше, вода имела достойную прозрачность. Даже плывя достаточно далеко от берега, он отчетливо видел змеящиеся на дне водоросли, тени рыб, отдельные камни, столь редкие на песчаном берегу. Когда же, не веря собственным глазам, он нырнул, то так и не сумел достичь ясно видимого дна. Глубина в этом месте оказалась не менее десяти метров. Повернув к косе, он с удовольствием поглядывал на Жанну, которая решила обновить потрясающий купальник и стояла рядом с Игнатом на берегу, напряженно всматриваясь в медленно вздымающуюся морскую гладь.

– Знаешь, вода, конечно, не самая теплая, но возле берега Игнату вполне можно искупаться! – сказал он, выбираясь на песок.

– Тогда я с ним! – предложила Жанна.

– Да, разумеется. Я пока передохну немного! – согласился Максим.

Закинув руки за голову, он стоял на берегу и откровенно любовался весело плещущимися в неторопливой волне Жанной и Игнатом. Ему было чрезвычайно весело смотреть, как они играют с морем, резвятся в воде, барахтаются на мелководье. Сердце понемногу отогревалось, оттаивало, и Максим невольно вспомнил, как остро он ощутил прелесть Жанны там, в магазине, когда она вышла из примерочной, такая взволнованная, прекрасная в своей наготе. Сжав до боли кулаки, он отвернулся, чтобы хоть немного прийти в себя, стал рассматривать пляж, далекий маяк, почти невидимые из-за большого расстояния фигуры людей.

В домик они вернулись под вечер, уставшие, довольные и чертовски голодные. Жанна вместе с Максимом на скорую руку приготовили ужин. Накормили Игната, который, едва проглотив последний кусок, тут же начал клевать носом. Жанна уложила мальчика в постель. Закатное солнце било красным в широкое окно. Девушка задернула тяжелую штору и вернулась на балкон. Здесь, в тишине, с видом на притихшее море, удобно устроился в плетеном кресле Максим.

– Тебе плеснуть коньяку или вина? Я попробовал, здесь весьма недурственные вина! – предложил он чуть ленивым голосом.

– В таком случае, пожалуй, немного вина, – согласилась Жанна, с интересом наблюдая, как Максим с ленивой грацией сытого зверя поднялся, прошел мимо нее в гостиную, достал из уже заполненного им же бара начатую темную бутылку, выбрал подходящий бокал, медленно наполнил его тягучим на вид вином.

– Жаль, что персиков еще нет. Испанские, конечно, тоже неплохо, но они не годятся в таком случае. Здесь нужен свежий, согретый солнцем, только что снятый с дерева. Сочный и ароматный. Хотя погоди, есть сыр, он не сможет в полной мере оттенить вино, но все же! – Максим протянул девушке бокал.

Вино на самом деле оказалось восхитительное, густое, чуть терпкое, в меру сладкое и пряное. Оно согрело нёбо, обласкало нежным поцелуем язык и тревожной волной разлилось по телу. Какая-то неясная, будоражащая кровь ассоциация ослепительной вспышкой кольнула мозг. Не в силах сдержаться, Жанна внимательно посмотрела на Максима. С языка едва не сорвался волнующий ее вопрос. Был ли тот фантастический нереальный поцелуй на самом деле? Спросить об этом прямо? Он просто рассмеется в ответ! Но как же узнать? Существует только один верный способ – проверить на деле!

– Мы с тобой уже давно перешли на «ты», но так и не выпили на брудершафт! – чуть волнуясь, заявила Жанна, чувствуя, как нервная дрожь ожидания пробежала по телу.

– Ты действительно этого хочешь? – каким-то особым, бархатистым, странно низким, обжигающим голосом спросил Максим.

– Да! – выдохнула Жанна. Трепетала каждая клеточка в напряженном теле. Казалось, еще секунда – и произойдет что-то непоправимое.

Максим остановился очень близко. Так близко, что девушка ощутила невероятный жар его тела, почувствовала, как от его дыхания шевелятся волосы. Губы вдруг налились, стали непослушными и раскаленными. Она нервно провела по ним кончиком языка. Мысли куда-то улетели. Она отдалась неясному, странному ожиданию. Ощущение того, что через миг ей откроется какая-то неведомая, непостижимая тайна, без разгадки которой немыслима вся дальнейшая жизнь, не оставляло девушку. Нужно только сделать какое-то движение, или жест, или что-то, непонятно что, но она должна… Максим плавно забрал у нее недопитый бокал, немыслимо медленным движением поставил на широкие перила. Невыносимо нежным, томительно ласкающим жестом отвел с лица девушки упавшую прядь темных каштановых волос… Его глаза, всегда такие холодные и упрямые, неожиданно смягчились, засветились загадочным светом. Они были так близко, что Жанне казалось – еще миг, и она утонет в них, растворится без остатка. Ее всю поглотит сияющая нежная бездна. В какое-то мгновение она утратила опору. Тело стало невесомым и удивительно чувствительным. Острые иглы космического жара пронизывали поры, но боли она не чувствовала, наоборот, восхитительная свежесть охватила почему-то, как ей показалось, обнаженное тело. Губы, горячие, жадные, все искали чего-то, будто от этого зависела сама жизнь. Она словно парила в огромном бесконечном пространстве, не в силах объять его, стремилась слиться с ним. Томительно тянулись секунды, а может, часы, а может, и вечность, но она терпеливо ждала того, что, по ее мнению, все еще не наступило. Ведь невозможно так долго пытать ее наслаждением. Ну, когда же… Когда, наконец, он?… Но что это? Ее все еще уносит в немыслимую высь! Так невозможно! Она ведь желала только проверить! Что же происходит? Неужели он так и не… Руки такие непослушные и слабые, почему она не владеет ими? Ведь нужно просто обнять его! Тогда почему она не в силах даже сомкнуть их? Голова кружится, как под водой, когда уже нет сил задерживать дыхание. Нужно вынырнуть! Сделать единственный спасительный глоток воздуха, но вместо этого ее все глубже затягивает сладкий водоворот. Она уже не может сопротивляться. Да что там – не может! Не хочет. Пусть будет что будет! Пусть! Что-то обожгло губу. Болезненно прекрасный, солоновато-сладкий привкус на языке.

Она уже теряла остатки рассудка, когда почувствовала, что ноги коснулись пола. Темнота, чередующаяся вспышками ослепительного, невиданного света. Ноги подкосились. Чьи-то руки бережно, осторожно подхватили, не дали упасть. Невероятно тяжелая голова откинулась назад, но не упала, а мягко легла на чью-то бесконечно нежную и ласковую ладонь. Жаркое мужское тело было так близко, что Жанна не сомневалась: тело именно мужское, желанное. Фантастический сон медленно, нехотя покидал ее. Обессиленное тело таяло в крепких мужских руках, девушка, как могла, сопротивлялась реальности, не желала, чтобы это закончилось. Горячее, волнующее дыхание коснулось щеки, скользнуло к шее. Пламенные губы обожгли, заставили встрепенуться, задрожать…

Во внезапном испуге она распахнула глаза… Тихое море застыло вдали. Пронзительно синее темнеющее небо раскинулось необъятным шатром. Крошечная яркая ранняя звезда мерцала в бездонном пространстве. Руки Максима нежно прижимали ее к сильному, горячему, взволнованному телу. Только сейчас, когда сознание начало понемногу проясняться, Жанна стала понимать, что же произошло. Новое неведомое чувство заставило ее из последних сил привлечь к себе мужчину, прижаться к нему, впиться губами в его твердый рот.

Безумная луна залила беспощадным светом балкон. Ночная прохлада заставила Жанну сжаться в комок. Что-то щекотало шею и щеку. Она недоуменно потерлась об это упругое и теплое, стараясь устроиться так, чтобы исчезло дразнящее ощущение. Все осталось по-прежнему. Осторожно приоткрыв глаза, девушка провела ладонью по странной подушке и невольно дернулась, пытаясь встать. Сильная рука решительно вернула ее на место. Ну конечно же. Уснув на поросшей густой шерстью мужской груди, немудрено испугаться!

– Ты совсем замерзла! – с непередаваемой нежностью сказал Максим. – Идем, я отведу тебя в спальню!

Он как-то смешно растягивал слова, но от этого на душе становилось только теплее, будто мягкий пушистый зверек свернулся комочком в груди и всем своим крошечным трепетным существом согревал ее. Жанна благодарно прижалась щекой к Максиму и только помотала головой, не желая ничего говорить. Тогда он осторожно отстранил ее. Как-то по-особому обхватил ее всю. От его тела исходило тепло, как от жарко натопленной печи. Без особых усилий он подхватил сжавшуюся в клубочек Жанну. Поднялся. Толкнув дверь плечом, вошел в гостиную. Дверь в спальню открывалась на себя, но и это не послужило для Максима помехой. Он, как-то невероятно изогнувшись, повернул ручку пальцами босой ноги. Спальня тонула в темноте. Солнце давно уже село, только слабый свет звезд рассеивал мрак. Почти на ощупь, разыскав широченную кровать, Максим опустил на нее девушку.

– Осторожно! Глаза! – тихо произнес он, и неяркий свет ночника озарил комнату.

Жанна невольно вздрогнула, отвернула лицо, попыталась прикрыться руками.

– Нет!!! – прошептал Максим. – Теперь ты моя! Я хочу наслаждаться твоей красотой! Видеть тебя всю! Восхитительную, желанную, любимую!

– Ты никогда не говорил, что я хотя бы нравлюсь тебе! – взволнованно прошептала Жанна, забрасывая руки за голову.

– Разве ты этого не видела сама? Я хочу тебя давно, только боялся сказать об этом!

– Ты врешь! Разве не я сама вчера предложила себя тебе?!

– Прости, я не понял. Вернее, не поверил, что ты сама… действительно… ну, как это сказать… – вдруг замялся Максим.

Глядя на его растерянное и безмерно смущенное лицо, Жанна невольно рассмеялась.

– Иди ко мне, мой глупый! Разве ты не видишь, что я тебя люблю! – прошептала она.

Бодрящий, знакомый утренний запах кофе щекотал ноздри. Глаза открывать не хотелось. Тело еще млело от пережитого и упорно не желало шевелиться. Все же Жанна, выгнув спину, потянулась по-кошачьи. Запах не исчез. Наоборот, стал гуще, сильнее. Девушка невольно сглотнула слюну и открыла глаза. Максим входил в спальню. На простеньком подносе парили две чашки горячего кофе, на тарелках что-то аппетитно скворчало. Да и сам Максим в полотенце, обернутом вокруг узких бедер, выглядел невероятно притягательно.

– Дорогая, просыпайся! Завтрак проспишь! Жанна смотрела на него расширенными глазами. Уж чего-чего, но завтрака в постель она никак не ожидала! Потрясенная, даже не смогла высказать Максиму слов признательности и благодарности. Да, конечно, она была счастлива! Даже рассказы знакомых женщин о том, что такое порою бывает у мужчин, да только, к сожалению, быстро проходит, ее не насторожили. Пусть! Пусть это будет даже всего один раз в жизни, все равно нет причин впадать в отчаяние. Ведь это происходит именно с ней, а не с кем-то! Пристроив поднос рядом с девушкой, Максим опустился на постель, взял свою чашку и посмотрел на нее с такой нежностью, с такой искренней любовью, что сердце Жанны едва не остановилось.