Текст книги "Полоса препятствий"

Глеб собрал группу уже на следующее утро. Поставил задачу, выслушал предложения и на время успокоился. Ему самому, несмотря на солидный аванс, полученный от Никиты, браться за это дело совершенно не хотелось. Причин тому было несколько, но главная – ему не нравилось копаться в грязном белье, а здесь душок чувствовался откровенный. Глеб не мог понять, откуда взялось это предчувствие, только он был абсолютно уверен, что оно верно. А к вечеру начала поступать информация. Поначалу не слишком интересная и важная, но необходимая для расследования. В частности, уточнили наличие оформленной на Морозова дачи и ее местонахождение.

Выяснили, где именно работает его жена, установили непрерывное наблюдение за самим объектом, – в общем, обычная рутина, хорошо бы еще телефончик прослушать, но на это разрешения у агентства не было. Выслушав доклады обеих групп, работающих по этому делу, Глеб отпустил всех по домам, а сам принялся изучать документы. Нельзя было исключать, что жена Морозова в курсе его дел или хотя бы помогает мужу тратить деньги, плывущие в виде подношений. В том, что на посту заместителя главврача невозможно избежать искушения, Глеб не сомневался. Уже больше двух часов он сравнивал, сопоставлял и… ничего не понимал. Морозов не тратил ни одной лишней копейки. Даже машина у него была такая, что дешевле бросить на свалке, чем обслуживать.

А вот на следующий день началось уже интересное. Если в первый день Морозов ничем себя не проявил, то сегодня в обеденный перерыв он отправился по неизвестному адресу, причем не на своем убитом жизнью «япошке», а на такси. Как выяснили сыщики, по указанному адресу проживала некая Татьяна Дворецкая. Предпринимательница, владелица целой сети продовольственных магазинов и недорогих кафе. Морозов пробыл у нее более двух часов. Покинув столь гостеприимный для него дом, он вышел на улицу не один. Хозяйка шла с ним под руку. Сев в припаркованный у тротуара «лексус», они отправились совсем не на работу к Морозову, а на окраину, в спальный район, где в течение полутора часов инспектировали несколько торговых точек, принадлежащих Дворецкой. Это вполне можно было принять за очередную проверку санстанции, если бы не одно обстоятельство. Морозов и Дворецкая в перерывах между инспекциями увлеченно целовались в машине, словно безумно влюбленные друг в друга люди.

Морозов на рабочее место в этот день так и не вернулся, а ближе к вечеру снова отправился на квартиру к Дворецкой. Причем на этот раз вел машину он сам. Пробыл он у Дворецкой допоздна.

До обеда еще оставалось немного времени, и, прихватив с собой книжку, Юлия отправилась на пляж. Солнце, неподвижно застывшее в зените, нещадно жгло песок. Под навесами мест не оказалось. Решив не рисковать незагорелой кожей, Юлия отправилась искать прокат, необходимо было разжиться зонтом. Недлинная очередь у рубленого домика ясно указывала направление. Буквально за секунду до того, как Юлия приблизилась, в очередь встал тот самый угрюмый сосед. «Что за невезение!» – с горечью подумала она, но деваться все равно было некуда.

Разумеется, последний зонт достался именно ему. Юлия растерянно остановилась, раздумывая, куда ей теперь пойти. Обгорать на неистовом июньском солнце ей совершенно не хотелось.

– Если вы не против, то я могу поделиться с вами тенью, – негромко, но весьма внушительно и на удивление внятно сказал сосед.

– Спасибо, но я лучше погуляю по лесу, – чуть резче, чем стоило, ответила Юлия и с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. Серые, наполненные неземной тоской и глубоко спрятанной болью, они были так близко, но в то же время волевое, жесткое лицо совершенно ничего не выражало. Он не сказал больше ни слова, просто стоял и смотрел на растерявшуюся Юлию.

– Хотя почему бы и нет. Я согласна составить вам компанию, – неожиданно для самой себя сказала она, хотя внутренний голос буквально кричал: «Не делай этого Юлия!»

На роскошном, просторном пляже они с легкостью нашли подходящее место. Пока мужчина устанавливал зонт, Юлия сходила переодеться и, сверкая белоснежной, не тронутой загаром кожей, подошла к воде.

Солнце, играя на легкой ряби, бросало в глаза веселые блики. Мелкие рыбешки жизнерадостно сновали по мелководью. Улыбнувшись, Юлия осторожно вошла в озеро. Прогревшаяся у берега вода приятно ласкала ноги. Чуть осмелев, Юлия пошла глубже. Когда вода достигла бедер, по ногам скользнула холодная придонная струя. Юлия поежилась, но отказать себе в удовольствии поплавать не смогла. Глубоко вздохнув, она присела и, оттолкнувшись, поплыла прочь от берега.

Юлия с детства любила плавать и теперь откровенно наслаждалась самим процессом. Поверхностный слой был достаточно теплым, и плыть было приятно. Удалившись метров на сто, Юлия повернула назад. Навстречу, рассекая гладь мощными гребками, приближался порядком надоевший сосед. Стараясь не столкнуться с ним, Юлия свернула в сторону и, перевернувшись на спину, потихоньку направилась к пляжу. Но спустя минуту сосед уже плыл рядом.

– Хороша водичка! Вы не находите? – спросил он, сбавляя темп и двигаясь со скоростью Юлии.

– Да, только прохладная немного, – скосив глаза, ответила Юлия.

– А вы очень хорошо плаваете, Юлия, – заметил сосед.

– Откуда вы знаете мое имя? – удивилась она.

– Это просто! Санаторная книжка на столе, – ответил сосед.

Доплыв до берега, он помог Юлии выбраться из воды. Удивительно, но ей понравилось ощущение его сильной ладони. Вот только оказавшись на пляже, он словно забыл о ней и размашисто зашагал к зонтику. Хотя легкая обида и уколола Юлию, она все же невольно залюбовалась его крепкой фигурой. Пусть он и не слишком молод, но в прекрасной физической форме, подумала она. Ноги длинные, мускулистые, спина вся в жгутах перекатывающихся при каждом движении рельефных мышц, руки сильные, мужественные. Поправив лежаки так, чтобы тень равномерно падала на оба, он устроился на своем, забросив руки за голову.

Юлия невольно задержала на нем взгляд, и внезапное, острое воспоминание пронзило ее. От него закружилась голова. Дэн словно молния ворвался в ее сознание. Нестерпимо яркая, предельно откровенная картина той самой первой ночи с ним всплыла и застыла перед глазами.

Стараясь отогнать навязчивое видение, Юлия несколько раз глубоко вздохнула и опустилась на соседний лежак. Колени предательски дрожали. Прошло более полугода, а каждое воспоминание о нем волновало и одновременно причиняло боль. Стараясь успокоиться, Юлия достала из сумки книгу, попробовала читать, но буквы плясали перед глазами. Чуть повернув голову, она искоса посмотрела на соседа. Прикрыв глаза рукой, он, кажется, дремал. Немного грубоватое лицо слегка расслабилось, став по-своему привлекательным. Наверное, кто-то мог бы даже назвать его красивым той настоящей мужской красотой, что свойственна только зрелым сильным мужчинам.

– Вы меня уже полностью изучили или будете рассматривать дальше? – неожиданно, не поворачивая головы, спросил мужчина.

– Да не рассматриваю я вас вовсе! – воскликнула смущенная Юлия.

– Бросьте! Рассматривали, причем совершенно откровенно! – усмехнулся сосед.

– В таком случае вам должно быть самому стыдно! Именно вы делаете мне бестактное замечание! – со злостью в голосе ответила Юлия.

– Все! Умолкаю! Войска отводятся на заранее подготовленные позиции. Кстати, вам очень идет этот купальник.

– Спасибо, но я прекрасно знаю об этом сама! – продолжала негодовать Юлия.

– Юлия, я уже предложил вам мир и даже попытался сделать комплимент, – успокаивающе начал сосед. – А если серьезно, то у вас защитный крем есть? Солнце у нас коварное! Вроде бы ничего, а ночью спать не сможете.

– Есть у меня крем! Спасибо за заботу, – буркнула Юлия, невольно смягчаясь.

– Знаете, Юлия! Здесь можно взять напрокат лодку или катамаран и обследовать озеро. Как вы на это смотрите?

«А почему бы и нет? В конце концов, водная прогулка ни к чему не обязывает!» – подумала она.

– Ваше «Почему бы и нет» – знак согласия? – уточнил сосед.

Юлия, сама того не заметив, часть фразы произнесла вслух и теперь смущенно молчала.

– Ясно! Тогда я сейчас пригоню маленький крейсер, – заявил он, вставая.

«А он определенно нахал!» – со странным удовольствием подумала Юлия. Она чувствовала интерес к этому человеку. Нельзя сказать, что он привлекал ее как мужчина, но по-человечески ей хотелось ему чем-то помочь, избавить от этой боли в глазах.

Вода плескалась совсем близко, легкий теплый ветерок ласкал кожу. Юлия невольно размечталась, как однажды она поедет с сыном к морю. Там будет шуметь прибой, ветер станет срывать с волн пенные шапки, соленые брызги осядут на губах. Белоснежная красавица яхта, под полными парусами, будет рассекать водное пространство. Она будет на этой яхте вместе с Андрюшкой. А за штурвалом будет стоять красивый мужественный мужчина. В белоснежном кителе, при погонах, в лихо заломленной фуражке с золотой кокардой. Широко расставив ноги, он одной рукой будет удерживать штурвал, а другой – обнимать ее за плечи.

«Тьфу ты, глупость какая! Да у меня никогда не будет таких денег, не то чтобы на яхте кататься, но даже на то, чтобы с сыном к морю поехать!» – остановила себя Юлия, и тут же раздался знакомый голос:

– Корабль у причала, сударыня!

Ей ничего не оставалось, как подняться и последовать за соседом.

Легкая лодка буквально летела по воде. Юлия, сидя на корме, старалась смотреть по сторонам, но взгляд ее упорно возвращался к мужчине. Уперев босые ноги в шпангоут, он широко и в то же время плавно греб тяжелыми веслами и, казалось, не чувствовал усталости, лишь на загорелом лбу да поросшей густыми, жесткими на вид, рыжеватыми волосами груди серебрились крошечные бисеринки пота.

– Смотрите! Там остров! – воскликнула Юлия.

– Знаю. Но мы туда не поплывем, – отозвался он.

– А почему? Это, кажется, так романтично! – возразила Юлия.

– В нашей богадельне его называют островом любви. Туда отправляются с вполне определенными целями. Нам с вами там делать нечего.

– То есть вы хотите сказать, что… – чуть покраснев, уточнила Юлия.

– Именно. Лучше сходим вон туда. – Он показал на золотистую полоску противоположного берега. – Жарко! Думаю, там можно будет искупаться.

– Хорошо, давайте туда, если вы не устали, – миролюбиво согласилась Юлия.

Последующие дни расследования приносили все новые и новые известия. Подключив еще одну группу, для наблюдения за женщиной, Глеб едва успевал систематизировать получаемую информацию. Морозов встречался с Дворецкой через день, иногда оставаясь у нее допоздна. Но главное – раз в четыре дня он вместе с Татьяной инспектировал торговые точки. Не было сомнений, что он имел самое непосредственное отношение к их работе. Да и сама Дворецкая, по-видимому, играла, скорее всего, подчиненную роль. А когда Глеб стал разбираться с историей становления Дворецкой как предпринимателя, начали вскрываться весьма интересные факты. Ее неожиданный взлет не мог быть обусловлен никакими объективными факторами. Так, никогда не отличавшаяся деловой хваткой, Татьяна вдруг преуспела и вскоре стала открывать один магазин за другим. Судя по всему, у нее был могущественный покровитель, человек, имеющий возможность либо доставать продукцию по цене значительно ниже официальной, либо вообще бесплатно. Учитывая, какое участие в судьбе Татьяны принимал Морозов, вполне могло статься, что именно он и организовал это предприятие. Занимая свою должность, Морозов вполне мог воздействовать на производителей. Все они в свете последних постановлений и указов были полностью зависимы от него и, чтобы сохранить свой статус, были готовы на все. Впрочем, у Морозова были и другие рычаги воздействия на руководителей предприятий и предпринимателей. Именно поэтому на имя Дворецкой один за другим открывались магазины, причем очень часто в помещениях, которые ранее принадлежали другим людям. Очевидно, что Морозов вел планомерный захват лакомых кусков всюду, куда только мог дотянуться. То, что он старался для двоих, не вызывало сомнений. Оставалось лишь доказать это. Глеба несколько удивляло то обстоятельство, что законная жена Морозова ни о чем не догадывалась. Это можно было объяснить лишь тем, что он всю жизнь скрывал от супруги вторую сторону своей сущности. Скорее всего, она даже не догадывалась, какими деньгами владеет ее супруг, тем более не представляла, откуда они взялись.

Чтобы разрешить свои сомнения, Глеб начал подготавливать разговор с Ириной Морозовой. Ему жизненно необходимо было выяснить, по возможности, все аспекты семейной жизни четы Морозовых. И он решил привлечь для решения этой деликатной задачи свою жену.

Алена, выслушав мужа, подлила в его чашку еще чаю и, облокотившись на сомкнутые кулачки, внимательно посмотрела ему в глаза:

– Интересно, как ты себе это представляешь? Я заявлюсь к незнакомой женщине и начну допрос?

– Аленка! Ты же умная женщина! Никто тебе не поручает проводить допрос. С ней нужно просто поговорить. А ты, как никто другой, умеешь слушать, это же твоя профессия. Скажи честно, у тебя был за всю практику хоть один случай, когда ты не справилась или не смогла помочь человеку?

– Ты мне пытаешься польстить? – как-то по-особому улыбнулась Алена.

– При чем здесь лесть! Я просто в безвыходном положении. Мне без тебя не справиться, Алена, – совершенно серьезно сказал Глеб.

– Удивительно слышать такие слова от величайшего сыщика всех времен и народов! – вдруг рассмеялась Алена. – Конечно же я поговорю с твоей дамой. Только нужно подумать, как устроить встречу.

– А вот это лучше организовать мне. Есть у меня определенный план.

Небольшой пляж и впрямь был тих и безлюден. Скрипнув днищем о песок, лодка остановилась. Никита легко выпрыгнул в воду и подтянул лодку повыше.

– Вот и чудесно! Можно поиграть в робинзонов, – сказал он, протягивая руку Юлии.

– А я, выходит, Пятница? – спросила она с улыбкой.

– Как угодно, роли еще не распределены.

Впервые за весь день мужчина улыбнулся и, заметив ее замешательство, легко подхватил Юлию на руки и перенес на берег. Она была поражена! Ее впервые в жизни нес на руках мужчина, причем без малейшего напряжения, на одной руке, словно ребенка! Бережно опустив ее на песок, он близко-близко посмотрел ей в глаза, и она увидела в них все ту же глубокую печаль.

– Надеюсь, я вас не слишком напугал?

– Нет! Совсем нет! – густо краснея, воскликнула Юлия. – Мы будем купаться или нет?

– Разумеется, будем! – вдруг рассмеялся он и бегом бросился в воду.

Юлия с радостным смехом побежала за ним. Вода здесь оказалась еще лучше, чем возле санатория. Юлия плавала долго, пока не обнаружила, что осталась одна. Сосед уже сидел на берегу и наблюдал за ней. Внезапная дрожь вдруг пробежала по ее телу. Его взгляд даже на таком расстоянии манил, притягивал к себе. Когда она выходила из воды, солнце подсветило ее со спины, и оттого капельки влаги на теле засверкали, словно бриллианты. Юлия видела, что мужчина не в силах отвести от нее взгляда, и невольно смутилась; она сама никогда не считала собственное тело совершенным. Но его взгляд был каким-то особенным, совсем не оценивающим, как у других, напротив, он не изучал, а нежно ласкал. Ей вдруг очень сильно захотелось, чтобы он на нее так смотрел!

– Юлия, нам пора! Скоро обед, – сказал он, поднимаясь с песка.

– Хорошо, – согласилась она – Только вы называете меня по имени, а я вашего так и не знаю!

– Никита. Просто Никита. Идемте к лодке, Юлия.

После обеда Никита пригласил ее прогуляться. Юлия согласилась не раздумывая. Сосновая аллея окутала их покоем и запахом разогретой солнцем смолы.

– Никита, а вы военный? – спросила она, когда они уже отошли на порядочное расстояние.

– Бывший. Служил когда-то. Теперь в отставке, гражданский человек. А почему вы спросили?

– Да так. Выправка и все такое. Вы что, не хотите вспоминать службу?

– Нет, отчего! Я служил честно, мне стыдиться нечего. Уволился из армии после ранения. Можно было, конечно, остаться служить, но вне строя. А я не Бендер, чтобы переквалифицироваться в управдомы.

– А сейчас вы кто? Чем занимаетесь?

– Лесом, – коротко ответил Никита. – У меня несколько лесопилок, бригады вальщиков, делаю доски, в основном для Германии и Англии.

– Вот здорово! У вас много людей работает? – поинтересовалась Юлия.

– Нет, не очень, чуть больше двух сотен. А чем занимаетесь вы? – в свою очередь спросил Никита.

– Преподаю. Фортепиано, – просто сказала Юлия.

– Вы, как я понимаю, не замужем. Разведены?

– Нет, муж умер. Давно. Сердце.

– Простите, я не хотел причинить вам боль.

– Ничего, прошло уже восемь лет. А почему вы решили, что я не замужем?

– О, это просто. Взгляд, манеры и прочее, – думая о чем-то своем, ответил Никита.

– Вы хотите сказать, что у меня голодный взгляд? – несколько агрессивно спросила Юлия.

– Нет, что вы. Скорее беззащитный. Взгляд одинокой женщины. Это вернее.

– А вы сами женаты?

– Нет. Уже нет. Недавно развелся.

– Ну разумеется, в санатории все мужчины холостяки! – чуть повышая голос, прокомментировала Юлия.

– Вы не правы! Заявляют о свободе лишь те, кто так себя осознает либо стремится к ней. А серьезный, по-настоящему женатый мужчина не ищет приключений. Для таких действий нужны вполне определенные причины. Я считаю, что мужчина, который любит свою жену, изменять ей не станет.

– Вот даже как?! Вы хотите сказать, что мужья не изменяют женам? Не знаю! Я столько слышала об этом. Спросите у любой женщины, всякая скажет: все мужики – козлы! И будут правы! Мужикам нельзя верить! Они все как один предатели! А то, что чувствует женщина, что переживает, что у нее на душе, их совершенно не волнует! – Юлия, уже не сдерживаясь, выкрикивала нелепые обвинения Никите в лицо.

– Юля, успокойтесь! – сказал Никита, беря ее за плечи. – Вас кто-то обидел, но это не значит, что все мужчины такие!

– Не трогайте меня! Вы и сами не лучше! Вас дома жена и дети ждут, а вы тут мне лапшу на уши вешаете, сами только и думаете, как бы половчее меня в постель уложить! – закричала Юлия, вырываясь. – Вообще, не подходите ко мне! Я видеть вас не могу!

Никита отпустил ее и еще долго глядел вслед, пока она не скрылась за поворотом аллеи.

Он не стал ее догонять. Закурил, свернул на другую дорожку, уводящую в сумрак еловых зарослей, и задумчиво побрел по ней. В словах Юлии был определенный смысл. Ему было очевидно, что в ее жизни произошло нечто, что нанесло глубокую, до сих пор не зажившую рану. Но что для этой женщины может сделать он, если у него самого все еще кровоточит сердце? Из-за него он и оказался здесь. Словно дряхлый старик, пролеживает бока на процедурах, вынужден подчиняться навязанному распорядку, чего не делал уже многие годы, и, главное, лишить себя, пусть и на время, работы. Никита не привык жить без работы, а никаких других занятий у него уже давно не было. Ухлестывать за женщинами Никита не умел, да и не любил. В молодости не было на это времени, а затем он научился справляться с собой. Но, встретив Юлию, он неожиданно ощутил что-то такое, чего раньше с ним не случалось, он вдруг почувствовал странное беспокойство, жгучее желание заботиться о ней, постоянно быть рядом. Почему-то хотелось защитить ее от всевозможных напастей, и Никита был готов сражаться за нее с целым миром.

Сейчас, когда появилось огромное количество независимых, решительных деловых женщин, Юлия виделась ему этаким реликтом, случайно оказавшимся в жестоком современном мире, где нет места сантиментам и нежным чувствам. Неудивительно, что нынешние бизнесвумен не вызывали у Никиты никаких чувств. В них, жестких, бескомпромиссных, агрессивных, казалось, напрочь отсутствовали черты, столь присущие Юлии, – мягкость, нежность, доброта. Не потому ли она так привлекла его? Никита страстно желал прикоснуться к ее руке, провести ладонью по изгибу бедра, вкусить сладость ее губ, кончиками пальцев провести по белоснежной тяжелой, налитой груди…

О, черт! Это уже какое-то наваждение! Об этом даже недопустимо думать! Впрочем, сегодня вечером можно будет сходить в бар и постараться за бокалом коньяку постараться забыть о Юлии. В конце концов, он приехал поправить здоровье, а не заниматься проблемами пусть и весьма привлекательной, но совершенно чужой ему женщины.

* * *

Алена стояла в тени раскидистой голубой ели и внимательно наблюдала за высокой стеклянной дверью. С минуты на минуту из нее должна была выйти Ирина. В том, что она легко узнает ее, Алена не сомневалась. Весь день она старательно изучала фотографии женщины, которые отсняли сыщики Глеба. Среднего роста, чуть полноватая, что, однако, пожалуй, только красило ее, с открытым светлым лицом и доброжелательным взглядом, Ирина как-то не очень соответствовала представлению о жене прожженного взяточника. Впрочем, время покажет. Ждать осталось совсем недолго. А в том, что ей удастся разговорить Ирину, Алена была стопроцентно уверена.

Дверь постоянно открывалась, выпуская отработавших день сотрудников администрации. В большинстве своем это были женщины разных возрастов, в деловых костюмах и строгих платьях, которые спускались по невысокой лестнице на открытую площадку. Теперь важно было только рассчитать момент, чтобы все произошло прямо на глазах у Ирины. Вот, наконец, и она появилась на крыльце. Алена стремительно выдвинулась из-за своего укрытия и быстрым шагом пошла наперерез женщине.

Резкий, рвущий слух визг тормозов, и, невольно качнувшись от ударившей в бок воздушной волны, Алена, выбросив вперед руки, упала на асфальт. За спиной взревел мотор, и машина, вырвавшись из плена тесного дворика, растворилась в потоке.

Крики, вопли, столпотворение. Алена, привстав на дрожащих от неподдельного страха ногах, обведя взглядом окружавших ее женщин, решительно ухватилась за руку Ирины.

– С вами все в порядке? Вы не ранены? – участливо спросила Ирина.

– Вроде нет. Помогите мне добраться до скамейки, я, кажется, колготки порвала, – ответила Алена, не выпуская руку Ирины.

Женщина, не в силах отказать в просьбе, поддерживая Алену под руку, помогла ей доковылять до ближайшей скамьи и, достав из сумочки пачку салфеток, предложила их Алене:

– Вот, попробуйте обработать колено!

Алена, с расстроенным лицом, изучала дыру на дешевеньких колготках.

– Все пропало! Мне сегодня еще в школу нужно зайти, а куда я теперь! В таком виде меня точно за бомжиху примут. Понимаете, у меня ребенок хорошо учится, но сложный. К нему подход нужен, а классная постоянно придирается, то не так одет, то недостаточно смирно на уроках сидит. А ему просто скучно! Он все на лету схватывает, вот и валяет дурака на занятиях. А что одет скромно, так иначе не получается. Муж, с тех пор как работу потерял, случайными заработками перебивается. Живем практически на одну мою зарплату. Сами понимаете, много ли может заработать в наше время психолог.

– Чем же я могу вам помочь? – спросила Ирина.

– Да ничем. Посидите только со мной, пожалуйста! Меня трясет от испуга. Надо же! Прямо во дворе под машину попасть!

– Успокойтесь, вашей вины в этом нет. Он летел как сумасшедший. Нужно было, конечно, ГАИ вызвать. Но я даже номера не запомнила.

– Ничего, уже поздно кулаками махать. Только вот что делать со школой? Классная меня ждет, – расстроенно сказала Алена.

– А в какой школе ваш ребенок учится? – спросила Ирина.

– В двадцать седьмой, а что, вы там кого-то знаете?

– Разумеется. Я ведь работаю как раз в отделе образования этого района. Если у меня есть телефон вашего классного руководителя, то я договорюсь о том, чтобы встречу перенести. Нельзя вам сейчас, в таком состоянии с ней встречаться. Как зовут вашу классную даму?

– Татьяна Афанасьевна Митченко. Вы точно ее знаете?

– Естественно. И телефон у меня есть. Как зовут вашего ребенка?

– Дима. Дмитрий Жовнеровский. Он в шестом «Б» учится, – поспешно ответила Алена.

Ирина тем временем выудила из сумочки телефон и довольно быстро отыскала номер. Дождавшись соединения, она, поздоровавшись, представилась:

– Это вас Ирина Поликарповна из РОНО беспокоит. У вас назначена сегодня встреча с мамой Димы Жовнеровского. Вы не смогли бы ее перенести? Тут с его мамой произошел небольшой казус. Она не сможет подойти. – Выдержав паузу и, очевидно, выслушав ответ, она продолжила: – Замечательно, значит, мы договорились. Она с вами встретится на следующей неделе.

– Вот и вся проблема! – сказала Ирина, пряча телефон в сумочку. – Давайте подумаем, как с вами быть дальше. Здесь рядом есть магазинчик женского белья. Вы посидите, я схожу куплю вам колготки, и мы с вами зайдем ко мне, попьем чаю, вы успокоитесь. Позвоните мужу, чтобы он смог вас забрать.

– Спасибо вам! – от всего сердца поблагодарила Алена. – Если бы не вы, я даже не знаю, что бы делала!

– Ничего. Не стоит благодарности. Подождите меня. Я быстро, – начала собираться Ирина.

– Погодите! А деньги? – попыталась остановить ее Алена.

– После! Когда вернусь. У вас ведь троечка? Тогда я выберу на свой вкус.

Едва Ирина Поликарповна скрылась из вида, у Алены запищал телефон.

– Да, Глеб. Ты сумасшедший! В самом деле, едва не отправил меня на тот свет! Решил так просто избавиться от жены?

– Не сгущай краски, между нами было более полуметра. Я даже сумочку не зацепил!

– А напугал сильно! Короче! Дамочка клюнула. Если все пойдет нормально, то через несколько минут отправлюсь к ней в гости.

– Отлично! Как колено? Я смотрю, что-то крови много!

– Это ты Людочке спасибо скажи! Она такую мастерскую нашлепку сделала, что даже я сама поверила. А вот колготки действительно только на помойку.

– Не переживай, я тебе их столько теперь куплю, что на всю жизнь хватит.

– Ловлю на слове!

– Все, заканчиваю, Ирина уже на подходе. Я ее вижу! Держись! – подбодрил жену Глеб и отключил телефон.

Ирина, в самом деле, появилась спустя минуту. Присев рядом с Аленой, она вынула из сумочки упаковку колготок и, оглянувшись, тихонько присвистнула.

– Да! О том, как вы переоденетесь, я совсем не подумала! Да и рану промыть нужно. Знаете что, идемте ко мне домой. Я здесь совсем рядом живу, только через два двора пройти. Вы сможете?

– Думаю, да, – согласилась Алена.

До дома, в котором жила Ирина, добрались минут за десять. Сказывалась скованность Алены и ее хромота. Да и еще то, что она упорно пыталась прикрыть окровавленное колено сумочкой. Сумрачный длинный полутемный подъезд. Широкая лестница, с истертыми гранитными ступенями. Узкие высокие окна с на удивление чистыми стеклами.

– На третий этаж подняться сможете? – спросила Ирина.

– Да, вполне, – ответила Алена, берясь за старинные дубовые перила.

Площадка непривычно просторная, с выложенным кафелем полом, тоже производила впечатление. В таком доме, построенном в начале века, Алене еще не приходилось бывать. Вместо прихожей, за крепкой дубовой дверью, оказался длинный полутемный коридор. Невероятно высокие потолки терялись в полумраке. Направо уходил короткий аппендикс, упирающийся в полуоткрытую дверь, очевидно кухонную, а прямо, по левую и правую стороны, располагались две резные деревянные двери, указывающие на наличие комнат.

– Ванная прямо, там вы сможете промыть рану и переодеться. Может, вам помочь? – предложила Ирина.

– Нет, спасибо, я сама! – отказалась Алена.

– Тогда я буду ждать вас на кухне. Чайник поставлю, – согласилась хозяйка.

Ванная впечатлила Алену не меньше, чем прихожая. Тот же поражающий воображение высокий потолок, старинная лепнина. На стенах не современный безликий кафель, а старинные изразцы, потемневшие от времени. Да и сама ванна, настоящая, фаянсовая, установленная прямо посреди огромного помещения на мощных бронзовых ногах, без всяких причуд вроде джакузи, выглядела монументально и основательно. Даже краны были под стать ванне. Громоздкие, местами, там, где их просто невозможно было отчистить, подернутые древней патиной, солидные.

Покачав в изумлении головой, Алена стянула порванные колготки, поморщившись, сорвала кровавую нашлепку с колена. Смыла разводы краски с ноги, достала из сумочки другую нашлепку, с аккуратными царапинами, старательно водрузила на место предыдущей и, одевшись, вышла из ванной.

С кухни доносились приглушенные звуки и восхитительный запах свежей выпечки.

Убежав от Никиты, Юлия присела на скамью, достала сигарету, прикурила от дешевенькой китайской зажигалки и неожиданно для себя расплакалась.

Вернувшись в номер, она забралась в ванну и, окутанная облаками ароматной пены, попыталась расслабиться. Никита, подаривший ей сказочный день, явно не заслужил той вспышки гнева, которую она не смогла сдержать, но извиниться перед ним сразу не смогла.

На ужин Юлия опоздала. Задремала в ванне, затем пока высушила волосы, пока уложила, пока навела красоту, в общем, когда она пришла, Никита уже допивал чай.

– Приятного аппетита! – сказала она, подходя к столику.

– Спасибо, – ответил он.

– Простите меня за несдержанность, просто так сложилось! Я совершенно не хотела вас обидеть! – начала Юлия.

– Ничего! Все в порядке. Я на вас не сержусь. Кстати, а чем вы занимаетесь вечером? – спросил Никита.

– В общем, ничем. Может быть, почитаю. А что, у вас есть какие-нибудь предложения?

– Как вы смотрите на то, чтобы немного развлечься?

– Это в смысле чай, кофе, потанцуем? – улыбнулась Юлия.

– Почти. Можно посидеть в баре, а можно и потанцевать. На ваше усмотрение.

– Знаете, Никита, я согласна, – ответила Юлия, но внутренний голос тут же заявил о себе. «Заткнись!» – мысленно приказала ему Юлия, и он затих, так и оборвав на полуслове привычное: «Не делай этого…»

– В таком случае, если вы не против, я зайду за вами в девять. Вы в каком номере остановились? – уточнил Никита.

– В 317-м, это второй корпус. А вы?

– Вы будете смеяться! В 321-м. Мы с вами соседи. Причем не только по столику.

– Странно, что я вас не встречала раньше, ни в коридоре, ни в холле, – удивилась Юлия.

– Может быть, вы просто не хотели меня замечать? – улыбнулся одними губами Никита и вдруг словно отгородился стеной. Лицо его застыло, превратившись в одно мгновение в неподвижную маску. – Простите, я вас оставлю, – сказал он, вставая. – Значит, в девять?

Выйдя из столовой, он прошел по коридору и распахнул дверь, ведущую на смотровую площадку. Закурил и стал рассматривать раскинувшееся перед ним озеро. Отсюда оно открывалось во всей своей красе. Высокие, поросшие вековыми соснами берега, причудливо-извилистая береговая линия. Но сейчас Никите было не до красот и пейзажей.

«Какого черта я пригласил ее? Не хватало мне только еще завязнуть в примитивном курортном романе! Надо же, будто за язык кто-то потянул! Ведь и в мыслях ничего подобного не было! – возмущался он собственной несдержанностью. – Что за наваждение! Она словно околдовывает меня своими огромными зелеными, совсем как тот лес на острове, глазищами. Может, и впрямь отвезти ее туда и избавиться навсегда от этой проклятой зависимости?»