Текст книги "В рабство – на экскурсию"

– Допустим, он увез Ирину в Турцию… Что дальше? Где там искать Китайца? Возможно ли там найти Иринку? И как его изобличить? – Надежда была полна решимости прямо сейчас броситься на поиски подопечной.

– Хитрый он черт, ускользает всегда, никаких концов не найдешь… Вот его дружок – Гарик-сутенер, как я уже говорил, в модельный бизнес девушек отбирает, устраивает кастинги, возит на конкурсы. Не только в Турцию, но и в другие страны. Победительницы получают призы и работу – опять же, в стриптиз-барах и тому подобных заведениях… Тех девчонок, которые не выходят в победительницы, тоже пристраивает… по-своему… Но факт продажи и принуждения к оказанию… известного рода услуг доказать ой как непросто… А уж если девушка остается в Турции работать – на добровольной основе или по принуждению, – попробуй разберись, чем она там занимается!.. В прошлом году из стамбульских борделей, маскирующихся под приличные заведения, удалось вытащить нескольких российских девчонок.

– Значит, их можно спасти! – сделала вывод Надежда.

– Можно… но нелегко. Другая страна все-таки. Есть свои сложности. Сотрудничаем с коллегами, конечно. Так вот, Китаец поступает по-другому. Как бы между делом везет с собой девушку просто прокатиться… как помощницу для закупок товаров, или что-то еще придумывает. Потом она вдруг подозрительно быстро находит в Турции работу и остается. Или якобы внезапно выходит замуж за турка. Китаец-де о ее жизненной перспективе заботится, судьбу по доброте душевной устраивает. А что там на самом деле – только догадываться можно. Даже проверка, скорее всего, не даст достоверной информации. Кстати, многочисленные службы знакомств и международные брачные агентства – хорошее прикрытие для такого рода бизнеса. Все эти организации, в основном… под колпаком у криминальных структур.

– Кошмар! – прокомментировала Надежда.

– Да уж, ничего хорошего, – согласился Юрий. – Был случай: трое израильтян женились в России на посетительницах одного такого агентства, а по дороге домой – в Турции – продали своих «жен». Девушки, конечно, не знали, что браки, заключенные на нашей территории, в Израиле недействительны. А те деятели настолько были уверены в своей безнаказанности, что опять вернулись в Россию, чтобы повторить свое грязное дело! И обратились в то же самое брачное агентство. Им было невдомек, что конторкой уже заинтересовались наши оперативники, ну и… прикрыли их лавочку…

Надежда слушала и ужасалась. Раньше подобную информацию она могла черпать только из детективных сериалов. Действительность производила куда более гнетущее впечатление.

– Сколько бы они еще девчонок таким образом продали, если бы не попались! – воскликнула она.

– Не они, так другие. В наше время торговля женщинами, или трафикинг, – криминальный бизнес, сравнимый по своей доходности с наркобизнесом и торговлей оружием…

– Вот это масштабы! – Надежда была потрясена.

– Надюша, я не напугать хочу, я говорю все это, чтобы ввести тебя в курс дела… Есть еще одна яркая личность в этом, с позволения сказать, бизнесе, – продолжал рассказ полковник, – один из друзей Китайца, Шамиль Задыханов, он же Шура Задыхан. Ты видела фото… Беспредельщик. Этот… никаких особых интриг не крутил: сразу, заманив девчонок работой за границей – гувернантками, нянями, помощницами по дому… забирал паспорта для оформления документов и прямиком вез в турецкие бордели, маскирующиеся под массажные салоны, стриптиз-бары и другие подобные заведения. Оптом! Имел в Стамбуле подельника, который принимал «живой товар» и распределял по назначению. Работал жестко и нагло. Сидел, полгода назад вышел по УДО.

– По… чему?

– Условно досрочное освобождение… по состоянию здоровья. Болезнь позвоночника якобы у него обнаружили. Ну и… учтено примерное поведение и сотрудничество со следствием. Адвокат постарался. Только я не думаю, что Задыханов встал на путь исправления… такие не исправляются. И я очень надеюсь, что на его горизонте Ирина не появлялась… Надюша, у нас с тобой еще один вопрос остался.

Юрий Петрович вынул из ящика своего стола конверт и подошел к Надежде.

– Я очень надеюсь, что с Китайцем видели именно Ирину, но, возможно… – полковник разложил на столе еще несколько фотографий, – только ты не пугайся.

Надя взглянула и вздрогнула.

– Неопознанный труп девушки, по описанию похожей на Ирину, со следами насильственной смерти, нашли вчера в районе Савеловского вокзала, – сообщил полковник.

– Нет, это не она! – воскликнула Устинова, едва взглянув на фото. Она не хотела даже допускать мысли, что это могла быть Ирина. – Ой, господи!

– Посмотри внимательно, – настаивал Юрий Петрович.

Надежда еще раз посмотрела на снимки. Светло-русые волосы с обесцвеченными прядями, стрижка средней длины – как у Ирины. На лице – следы жестоких побоев. Светлые брови и ресницы. Носик курносый, как у нее. Комплекция такая же. Но нет, это не Ирина.

– Успокойся и посмотри еще раз. Иногда очень трудно опознать человека в таком… состоянии. Даже родители подчас не могут сразу…

– Нет, точно не она! Кстати, у Ирины же над губой родинка! У меня ее паспорт с собой, сейчас покажу…

Надежда достала из сумочки российский паспорт своей подопечной, открыла страничку с фотографией. На фото хорошо была видна небольшая родинка над пухленькой губкой с левой стороны. У мертвой девушки с полицейского снимка лицо представляло сплошной кровоподтек, на котором рассмотреть маленькую родинку было невозможно.

– Я уже ни в чем не уверена! – воскликнула Надя в полном замешательстве. – Господи, хоть бы это была не она!

– Все-таки ты должна сказать точнее, Надюша. Надо ехать в морг.

– Юра, а уголовное дело обычно заводят, когда вот такие… вещественные доказательства появляются? – поинтересовалась Устинова, кивая на фотографии. – Или как это называется?

– Вопрос риторический? – мрачно спросил полковник.

Дорога в морг заняла не более тридцати минут. Надежда за это время не промолвила ни слова, находясь в напряженном ожидании.

В морге, в большом холодном зале, в ряд стояли несколько столов-каталок… накрытых синими простынями. Надежда даже не сразу сообразила – ЧТО лежало под синей материей. Санитар со скорбным лицом подвел Юрия и его спутницу к одному из таких столов.

– Готовы? – осведомился он.

– Да, – спокойно ответила Надя.

Привычным движением мужчина откинул простыню с лица мертвой девушки. Надежда с Юрием подошли поближе.

– Не она! – выдохнула женщина с явным облегчением. – Бедная девочка… ужас какой! – и она поспешила прочь из этого жуткого места.

Глаза Надежды наполнились слезами – то ли от облегчения, что это не Иринка, то ли от жалости к погибшей молоденькой девушке.

– Ну что ты, Надюша, ведь это же не Ирина! – попытался успокоить ее Юрий Петрович.

– Если ее надо опознавать, значит, родители еще не в курсе, что случилось с их дочкой… Юра, тебе каждый день приходится с такими… делами сталкиваться, к этому же невозможно привыкнуть! Как же можно так жить?!

– Работа есть работа, – спокойно ответил полковник, – и не такое бывает. А привыкнуть к подобным вещам действительно невозможно… Это она еще в хорошем состоянии. А бывает!.. – он махнул рукой. – Да что мы об этом говорим!

– Но ведь так можно и с ума сойти!

– Наверное, можно. Но надо уметь отвлекаться, переключаться на что-то позитивное. Или менять работу… Я вот прихожу в свою берлогу, беру томик Есенина, ложусь на диван и забываюсь. Или слушаю музыку. Скрипичные концерты Паганини, например. Как будто в чистом ручье умываюсь! – Юрий смущенно улыбнулся.

Надежда подумала, что сейчас он больше похож на застенчивого мальчишку, а совсем не на полковника милиции.

Взгляд его стал задумчивым, мечтательным.

– А знаешь… я ведь мог стать скрипачом! – вдруг признался Юрий. – Учился в специализированной музыкальной школе при Новосибирской консерватории. Довольно успешно, но… неудачно упал с дерева в седьмом классе, сломал в запястьях обе руки, потом долго лечил… играть уже не смог… Вот такая история… Но, может быть, оно и к лучшему! Скрипачом надо быть либо гениальным, либо никаким.

– А я окончила музыкальную школу, и тоже по классу скрипки, – вставила Надежда, в очередной раз удивляясь тому, как много у нее и у этого московского полковника общего, – правда, не специализированную… и совсем не блестяще… Средненько – на четверочки. И скрипачкой вот не стала. В те времена я мечтала стать космонавтом!

– Ого! – удивился он.

– Да… было такое…

– А все-таки мы с тобой родственные души! – с улыбкой заметил Юрий Петрович.

– Наверное, – согласилась Надежда.

Вернулись в управление. Надежда почувствовала облегчение, не увидев на месте строгой секретарши. Юрий Петрович сделал несколько звонков.

Шел четвертый час дня, когда в кабинет влетел капитан Шаповалов и доложил:

– Товарищ полковник, Китаец вчера улетел в Стамбул!

– Откуда узнали?

– Коля Беленький сообщил. Вот только ни на один стамбульский рейс он регистрацию не проходил!

– А Коля-то с какой стати сюда затесался?

– Так Коля на него сейчас работает, Китаец его в охранниках держит уже год. Ну и вышибает денежки с проигравшихся должников, по совместительству.

– Один Китаец улетел… или как?

– Коля говорит, с девушкой.

– С какой?

– По описанию выходит, что… именно с той, которую мы ищем. Очень похожа. Коля сказал, что ее Китаец в карты выиграл у Рашидки-шулера…

– Даже так, – усмехнулся Юрий.

– Надо лететь туда! – решительно сказала Надежда.

– Следует еще раз проверить все рейсы в Турцию. Может быть, они не напрямую в Стамбул полетели…

– Проверим, – кивнул капитан. – Если она с Китайцем, то мы хотя бы можем предположить, где ее искать.

– А кто такой этот Коля Беленький? – спросила Надя.

– Это персонаж, широко известный в узких криминальных кругах, – усмехнулся полковник, – перекати-поле. Скачет от одного хозяина к другому. Шестерка, как у них говорят. Бывший боксер. Сила есть, а ум, видно, весь вышибли. Удивительно, как его никто из них еще не хлопнул до сих пор…

– По-моему, у Иринки нет загранпаспорта. С собой, во всяком случае… Как же она могла улететь? – спохватилась Надежда.

– А это у наших друзей проще простого! – усмехнулся Юрий Петрович. – У многих из них и руки золотые, и связи завидные! Это обычным законопослушным гражданам в течение месяца загранпаспорта делают, да еще и кучу бумажек требуют собрать. А эти ребята знают, к кому и как подойти, чтобы получить документы даже в течение дня… Но регистрацию не проходили… Если только они воспользовались каким-то частным рейсом… или транспортным…

– Я должна туда лететь! – Надежда готова была отправиться по следам своей подопечной прямо сейчас, если бы смогла. Как назло, она не захватила в эту поездку загранпаспорт.

– Подожди, Надюша. Во-первых, надо еще выяснить, Ирина ли была с Китайцем. И еще: я должен кое с кем созвониться, уладить здесь дела, – возразил полковник, – сегодня же подам рапорт на командировку… полетим вместе…. Одну я тебя не отпущу…

«Не отпустит он! – подумала Надежда. – А кто ты такой, чтобы меня не отпускать?» – но почему-то на душе стало тепло от этой его фразы…

– Это почему? – спросила она вслух.

– Потому что непрофессионально с моей стороны… отправлять тебя туда одну.

– А меня не надо отправлять, я сама полечу, – заявила Устинова.

– Зачем? Что ты там будешь делать?

– Иринку искать. А вы, господин полковник, скажете мне, где она может быть! Ваш капитан сказал, что…

– Надюша, но это… неэффективно! И опасно!

– А мне все равно. Если я стану в стороне сидеть, то сойду с ума.

– Подожди… Мне надо связаться с руководством… и еще… с некоторыми службами… но перед этим я должен побеседовать с коллегами в Стамбуле, – Юрий как будто что-то обдумывал, – есть у меня там еще несколько незавершенных вопросов по прошлому делу…

– Да нельзя ждать! Пока мы тут торчим, бумажной работой занимаемся, с ней бог знает что может случиться, – возразила женщина.

– Надюша, успокойся! Пойми, это же другая страна, у них свои законы! В таких условиях даже профессионалам работать непросто, а ты хочешь ехать одна. Сама ты ничего не сможешь сделать. Поступим так: ты полетишь вместе со мной, но чуть позже.

– Я должна лететь как можно скорее, – не успокаивалась Надежда, – и мне нужны координаты, куда могут привезти Ирину в Стамбуле. Я хоть понаблюдаю! По прежним делам ведь есть какие-то наметки? Капитан сказал, что можно предположить, где ее искать. Значит, есть уже информация о таких заведениях?.. Но сначала надо слетать домой за загранпаспортом. Я отправлюсь сегодня вечерним рейсом, а завтра утренним – вернусь… И хорошо бы сейчас забронировать билет на Стамбул.

Юрий все это время молча слушал, глядя на Надежду с нескрываемым интересом.

– Какая решительная женщина! – хмыкнул он, когда она замолчала. – Авантюристка просто! И что же ты там делать будешь?

– Юра, если я хоть на шаг приближусь к Иринке, это уже хорошо! Я должна ее найти! Если она в беде – то помочь ей! Понимаешь? Или уж… пропасть вместе с ней! А иначе… что я ее родителям скажу?

Спорить было бесполезно.

– Я тебя отвезу. Только… пообещай мне…

– Что?

– Быть благоразумной и руководствоваться моими указаниями, – полковник встретился с удивленным взглядом собеседницы. – Рекомендациями, – уточнил он.

– Я… постараюсь.

– Поехали, – он решительно поднялся с места.

– Не надо, я на метро доберусь, – возразила она.

– Ну уж нет, я теперь за тебя отвечаю!

«Надо же, – возмутилась Надежда, – отвечает он! Не надо мне этого ничего…» – но вслух грубить полковнику не стала.

– Ты Владимиру Ивановичу обещал… меня опекать? – спросила Устинова.

– При чем тут Володя? – вопросом на вопрос ответил полковник. – Хотя и ему… обещал…

– А еще – кому? – не унималась Надя. – Я вполне могу сама…

– Это не обсуждается, – твердо заявил Юрий Петрович.

Он отвез Надежду в гостиницу, где в кассе на первом этаже она купила билеты на самолет до родного города и обратно, забронировала билет на утренний рейс в Стамбул и стала собираться в дорогу.

Полковник молча наблюдал за ее приготовлениями.

– Вот, теперь я вижу перед собой не растерянную, беспомощную даму, угодившую в беду, а трезво мыслящую и способную принимать решения женщину, – отметил Юрий. – Правда, может быть, не всегда обдуманные… скоропалительные…

«Шел бы ты своей дорогой, мил-человек! – подумала Надежда. Ну что ты все присматриваешься ко мне?.. Оставил бы ты меня в покое… пока не поздно».

– Способность принимать решения – одно из моих многочисленных достоинств, – с иронией сказала она.

– Да кто бы сомневался, что многочисленных, – улыбнулся Юрий, и у Надежды снова что-то тихонько екнуло в груди.

«Ой, ну и дура! – ругала она себя. – Ну к чему вот это все?»

Но внешне Надя попыталась сохранить спокойствие, как подобает женщине, «способной принимать решения»… и еще на многое другое способной.

– И вообще, не лепи горбатого, гражданин начальник! Скоропалительные решения принимает кто-нибудь другой. А я – только взвешенные и обдуманные… всегда… почти, – добавила она.

– Ой, – удивился полковник, – красивая женщина, интеллигентная… региональный лидер партии! А по фене ботаешь! Как, оказывается, внешность-то обманчива!

– А вдруг пригодится! Вот внедрюсь в преступную среду и буду разлагать ее изнутри. Я же должна уметь пользоваться соответствующей терминологией!

– Что?!! Ты это серьезно? Сейчас договоришься, что не полетишь никуда! Что ты задумала? – забеспокоился Юрий. – Ты понимаешь, что это не твое дело?! Сумасбродка! – Взгляд его синих глаз стал строгим, холодным и колючим. – Куда ты внедришься? Профессионалам не всегда такое удается! Фильмов насмотрелась?

– Да шучу я! Но в принципе я – женщина очень серьезная и шуток не люблю… И что значит «не полетишь никуда», «не твое дело»? Кто мне запретит? Я в вашем ведомстве не служу и вам, гражданин начальник, не подчиняюсь… и подчиняться не люблю… даже начальству. А если меня мое руководство начинает доставать, то я его увольняю.

– Однако! – удивился полковник. – И как же тебе это удается?

– Да очень просто! Ухожу в конкурирующую организацию. И… я ведь лечу как туристка! Считайте, что просто захотела прошвырнуться по Стамбулу!

– Да неужели? Хорошо, если «просто прошвырнуться». Но что-то мне в такую удачу слабо верится, – усмехнулся полковник, и глаза его снова потеплели. – Серьезная женщина!

– Юра, я понимаю, что это не игрушки. Я буду осторожной.

– Хочется верить, – вздохнул Юрий.

Надежда собрала вещи, сдала номер.

– В аэропорт тоже меня повезешь? – спросила она.

– И отвезу, и провожу, и встречу завтра, – пообещал он.

– Юра, мне очень неловко тебя утруждать. И так ты мне помогаешь, столько времени тратишь…

– А может быть… мне приятно, – сказал он серьезно и пристально посмотрел на нее. Синева его глаз казалась такой прозрачной и лучистой…

Перекусили в гостиничном кафе, и полковник отвез Надежду в аэропорт.

– Долгие проводы – лишние слезы! Не жди, Юра, поезжай. Ты и так со мной целый день возишься.

– Ну, иди на посадку, серьезная женщина! Целоваться-то будем на прощание? – озорные искорки метнулись в его глазах, заставив ее сердце биться чаще.

– Думаю, пока рановато, – с наигранно строгим видом ответила Надежда, – я с малознакомыми полковниками не целуюсь!

– Ой! – засмеялся «малознакомый полковник», забавно сморщив нос.

* * *

Лапочка-дочка уже собиралась укладываться спать, когда Надежда позвонила в дверь своей квартиры. Девушка и не пыталась скрывать возмущение, когда мама поведала ей о намерении лететь в Стамбул на поиски пропавшей подопечной. Надя услышала от нее много критики в свой адрес и в адрес Ирины, прежде чем они уселись попить чайку.

Прелестница-кошка всем своим надменным видом поддерживала Лапочку-дочку, однако при любом удобном случае прыгала к Надежде на колени и заводила свою мурлыкающую песенку. Чувствовалось, что зверушка соскучилась по старшей хозяйке.

– Предательница! – говорила ей Аленка, но та только переводила с одной на другую преданный взгляд огромных голубых глаз, умиляя обеих.

Рано утром, после недолгих поисков в Интернете, Надя забронировала номер в стамбульском отеле «Зейнеп Султан», поручила дочери отнести на работу заявление на отпуск без содержания и отправилась на такси в аэропорт, захватив самый минимум вещей для предстоящего путешествия.

Полковник Михальцов, встречающий Надежду в Домодедово, разулыбался, взял у нее сумку и повел к машине, бережно ограждая от назойливых таксистов.

– А знаешь, меня однажды отсюда на такси чуть не увезли в какое-то сомнительное заведение в лесу. И едва не обыграли в карты! – Надя, смеясь, рассказала Юрию о нечаянных знакомствах с картежными шулерами.

– Да ты азартная женщина, Надюша! Картежница, – улыбнулся полковник, – ты меня удивляешь все больше! Но это не смешно. Все могло оказаться куда серьезнее…

– Ну, ничего, Бог уберег, – она уже пожалела, что рассказала об этих случаях, характеризующих ее как не очень-то умную и совсем не осмотрительную особу.

Времени до рейса в Стамбул оставалось ровно столько, чтобы спокойно доехать из Домодедово в Шереметьево и без спешки пройти регистрацию.

– А может, ты все-таки не полетишь одна? Отправимся через два дня вместе, – попытался еще раз убедить ее Юрий.

– А пистолет дадите? – спросила Надежда.

– И стрелять умеешь? – удивился полковник.

– Из газового – умею!

– Вот газовый и дадим! – засмеялся он.

– Ну и полечу тогда! Да и не могу я ждать… А вдруг я ее увижу, смогу помочь? И потом, получается, что ты сможешь полететь не через два, а через три дня! В понедельник – пока утрясешь все вопросы с начальством… и день окончен… Если вообще вылетишь…

– Мне непонятно ваше недоверие, сударыня! – с наигранной обидой произнес Юрий. И уже серьезно добавил: – Я, честно говоря, не представляю, чем ты сможешь ей там одна помочь, даже если случайно увидишь. Все равно придется меня ждать. А я прилечу в любом случае, даже если начальство командировку не одобрит. Частным образом…. В отпуск… Да и вряд ли она там свободно по улицам разгуливает, если все так, как мы подозреваем.

– А как мы «подозреваем», гражданин полковник? – спросила Надя. – И если всерьез подозреваем, то почему уголовное дело-то заводить нельзя?

– Риторический вопрос! Да потому, что у нас мало информации, Наденька! Одних подозрений недостаточно… Не совсем понятно, чьи действия как квалифицировать. Это ведь такое дело… пока «за руку» не схватишь, не докажешь ничего! Вот никогда не приходилось мне рассказывать такой серьезной и решительной женщине о порядке проведения оперативно-следственных мероприятий. Ладно? – попытался перевести все в шутку Юрий. – И процессуальных действий – тоже.

– А мне не попадалось никогда таких полковников, которые называют вопросы риторическими просто потому, что не могут на них ответить!

– Что хочешь говори! – сказал он вдруг, улыбнувшись, и посмотрел на нее взглядом, слишком теплым для обычного делового знакомства. И опять у нее застучало в груди…

Наконец-то, к великому облегчению Надежды, которая устала чувствовать смущение от близости Юрия, машина вырулила к автостоянкам аэропорта Шереметьево. До начала регистрации оставалось полчаса.

– Надюша, вот подробная карта Стамбула. Флажками отмечены два интересующих нас заведения, – полковник отдал Надежде карту с пометками и записями на полях, – здесь, по нашим сведениям, бывает Китаец. И не просто бывает, у него там какие-то деловые знакомства.

– Ух ты! – не удержалась от восклицания Устинова.

– По одному адресу – массажный салон, по другому – ресторан с ночным клубом. Ты можешь только понаблюдать снаружи, как и говорила. И прошу тебя, не вздумай соваться внутрь! Посмотри, кто туда заходит… какой контингент. Попробуй оценить обстановку… в общих чертах. Если увидишь Китайца или Ирину – звони, я сразу сообщу коллегам в Стамбул… Близко к заведениям не подходи и на глаза никому старайся не попадаться… Если ты хочешь помочь Ирине, будь осторожна. А иначе… и себе навредишь, и дело… с мертвой точки не сдвинется… Хорошо?

Надежда молча кивнула.

– Может быть, и нет там ничего криминального… Звони мне по каждому поводу. Я на твой телефон денег положил на такой случай. И еще: вот номера управления полиции Стамбула, адрес полицейского участка и имена сотрудников, – Юрий отдал Надежде список телефонов. – Обращайся, если что… Я их предупредил, что прилетит наш человек…

– А я – «ваш человек»?

– Ну а чей же?.. Ты можешь позвонить из аэропорта, тебя встретят, устроят в отель…

– Не надо, сама доберусь, я уже знаю, где поселиться. Я присмотрела в Интернете один очаровательный и относительно недорогой отельчик в старом центре. Карта есть, разговаривать умею! Оказывается, в Стамбуле каждый третий житель хотя бы немного владеет разговорным русским. Так что не заблужусь, – бодро заверила она, – я и словарь на такой случай купила.

– Ну, смотри. А телефоны все-таки возьми, – он отдал ей листок. – А может быть, все-таки…

– Нет! Полечу!

– Ух!.. Кстати, сколько у тебя с собой денег? Вот, держи на всякий случай, – Юрий протянул ей конверт, – здесь тысяча долларов.

– Ого! Так значит, можно пошиковать?

– Ну, в рамках разумного, конечно…

– Деньги я не возьму, у меня есть…

– Возьми, возьми, – настаивал Юрий, – мало ли, какие расходы могут случиться…

– Спасибо, – Надежда приняла конверт. Она оценила эту его заботу, его стремление оградить ее от материальных затруднений. Но разве так поступают по отношению к посторонней женщине? Она опять разозлилась на собственные мысли и собралась выходить из машины.

– Подожди, рано еще, – сказал Юрий, удерживая ее за локоть, – я тебя прошу, будь там благоразумной. Ладно? Ты обещала!

– Благоразумной?.. Постараюсь… хоть и не всегда понимаю, что это значит.

– А это значит: не лезть на рожон понапрасну, быть осмотрительной, в карты ни с кем не играть, особенно на деньги, назойливых турецких мужиков безжалостно отшивать и не кокетничать с ними! – проговорил он скороговоркой, держа в своих ладонях ее руку.

Щеки Надежды пылали, а сердце громко билось. Чтобы скрыть волнение, она заторопилась на посадку.

«Вот интересно, у него тоже так сердце стучит, или я одна этой дурью мучаюсь?» – подумала она, злясь на себя, а вслух спросила:

– А что самое главное: не кокетничать или в карты не играть?

– Ну, это уж смотря по обстоятельствам!

Проводив Надежду на посадку и отдав ей сумку, Юрий уже знакомым жестом слегка приобнял ее за плечи и сказал полушепотом, слегка касаясь губами уха:

– Будь умницей, ладно?

– Ладно! – ответила она, стараясь не выдать своего смущения.

– Господи, что я делаю?! – воскликнул полковник. – Зачем я тебя отпускаю?

– Я лечу в Стамбул, – бодро проговорила Надежда, – а ты меня провожаешь.

Его негромкое «Будь умницей» Надя вспоминала много раз в течение всего полета, как и прикосновение его теплых губ. Сердце сладко щемило.

«Ну что же это такое, – ругала она себя, – ни к чему мне это все! Вот так влипла, прямо как в двадцать лет! Идиотка! И вообще, о чем я думаю?.. Не время сейчас…»

Ей было хорошо знакомо это ощущение: когда зарождается чувство, когда нет еще ни слов, ни намека на отношения, но уже есть какая-то общая аура, какое-то магнитно-чувственное поле, которое нельзя обнаружить никакими приборами, но которое реально существует между двумя людьми. Когда ты, как мотылек, летишь на огонь, зная, что, возможно, скоро сгоришь в этом пламени. А потом, сгорев, будешь долго и мучительно возрождаться для новой жизни…

Надежда, взывая к собственному благоразумию и совести, попыталась изменить направление своих мыслей: старалась думать об Ирине и о том, что следует предпринять для ее поисков.