Текст книги "Принцессами не рождаются, или Секреты воспитания девочек"

Гендерные стереотипы воспитания

Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.

Оскар Уайльд. «Портрет Дориана Грея»

Что скрывается за мудреным словосочетанием «гендерные стереотипы», в наше время знают уже даже школьники: это особенности восприятия, связанные с полом человека, с тем фактом, мужчинами мы родились или женщинами.

И вот здесь современных девочек подстерегает несколько ловушек, в которые мы с вами постараемся не попасть, ведь предупрежден – значит вооружен, не так ли?

Первый такой стереотип – «Мы живем в обществе равенства полов и их возможностей». Казалось бы – а что не так? Разве нет? Но как только мы начинаем быть честными сами с собой и анализируем наш мир объективно, без розовых очков, то убеждаемся, что этот лозунг – всего лишь лозунг. И в первую очередь не потому, что женщины все еще имеют меньше прав, свобод и денег – и это несмотря на как минимум столетие «торжества эмансипации и феминизма», – а потому, что у полов БИОЛОГИЧЕСКИ разные и функции, и возможности, и предназначение, и игнорировать данный факт, конечно, можно – но только в ущерб себе самим. Женщина от природы более консервативна, практична, «заземлена», она – хранительница биологического материала, генофонда и традиций, хранительница жизни в конце концов. Мужчина – прогрессивное и активное начало, он ответственен за изменения и развитие, за освоение ментального и физического пространства, а также за то, куда движется человечество – вперед и вверх или же вниз и вбок, образно говоря. И если мы начинаем путать эти функции, то результат получаем примерно такой же, как и во всех других экспериментах по кардинальному переделыванию природы: поворачиванию рек вспять, переучиванию левшей или одомашниванию крокодилов. То есть «столь же успешный, эффективный и продуктивный».

Поэтому воспитание девочек как мальчиков, без всяких различий и нюансов, с попыткой навязать непременную идею равенства во всем – провально, так как с реальной жизнью не имеет ничего общего. В результате мы имеем женщин, обладающих блестящим умом и деловыми качествами, но не умеющих оказать первую помощь собственному ребенку, договориться с мужем без скандала и даже не понимающих, как устроено их собственное тело (о чем свидетельствуют, к примеру, многочисленные вопросы вполне состоявшихся женщин на курсах по подготовке к родам). Нет-нет-нет, ум и бизнес-хватка тоже вещи нужные, но не в ущерб всему остальному – тому, что за женщин мужчина не в состоянии сделать. Потому что женщина может стать «мужиком в юбке» и даже «бабой с яйцами», простите за сленг, но вот мужчина родить и быть мамой не в состоянии, и если женщина «разучивается» рожать и быть матерью, то эти функции не восполнятся никем, а значит, человечество обречено.

Так что не станем рассказывать дочке сказки о равенстве полов и дадим ей возможность в полной мере овладеть искусством быть женщиной, а уж потом, если она это выберет сама, попробовать себя и во всех тех сферах, присущих направлению «унисекс» и даже сугубо мужскому миру. Но с двумя условиями: ВМЕСТЕ с умением быть женщиной, а НЕ ВМЕСТО него. И если таков будет именно ее выбор, а не с вашей подачи.

Второй стереотип отчасти противоположен первому: «В давние времена женщины знали свое место – потому и семьи были крепче». Словом, домострой – наше все.

«Что здесь не так?» – возразят приверженцы доброго старого мира. Жена боялась мужа, дочь боялась родителей, все граждане боялись церкви и правителя – и все было надежно, «как часы». Но не будем лукавить – в самом ли деле все было так чудесно или это просто реалии так далеко отодвинулись от нас во времени, что обросли виньетками фольклора, за которыми перестали быть видны истинные неприглядные подробности? Например, наказания розгами и палками (вплоть до увечий и летального исхода), подпольные криминальные аборты, утопленные младенцы, суициды обесчещенных или просто доведенных издевательствами родни до края молодых женщин и девушек, колоссальная детская смертность, чудовищный и тщательно скрываемый разврат в монастырях – для того чтобы быть знакомым с этими фактами, необязательно копаться в архивах, а достаточно внимательно читать литературные произведения.

То есть любая модель, построенная на страхе, ущербна и уродлива по своей сути. Внешне она может выглядеть вполне благопристойно, но в тихом омуте всегда водятся черти, и чем идилличнее картина, тем они опаснее. Авторитет страха исключает элемент добровольности выбора вести себя хорошо не из-под палки, а по убеждению, чем и объясняется тот факт, что даже в суровые времена население было отнюдь не безгрешно.

Попытка указать женщине ее «место» предпринимается всегда не от хорошей жизни: это желание взять силой и «продавить» то, что не получается получить любовью. Когда отношения в семье лишены добровольности, когда они сводятся к формуле «Ты моя жена и слушаться меня должна» (но не потому, что мужчина мудр и уважаем, а просто на том основании, что он – существо мужского пола), они всегда предполагают наличие уродливых чудовищ, скрывающихся в недрах – там, где их не видно. До поры до времени… И точно так же обстоит дело с формулировкой «Дети да убоятся родителей своих» – она столь же «результативна».

Поэтому, уважаемые родители, не пытайтесь строить отношения на страхе и слепом повиновении – оно всегда в сотни раз менее ценно, чем послушание детей, разделяющих ваши убеждения. Подумайте, кем вы все же хотите видеть своих дочерей: послушными и покорными существами с камнем за пазухой (а он всегда есть – этот камень, состоящий из обид) или вашими единомышленницами, подругами и искренне вас любящими людьми.

Третий стереотип навязан сильными самостоятельными мамами, профессиональный и финансовый успех которых был достигнут за счет принесения в жертву личного счастья. Формулируется он как «Все мужики – сво…!». Как правило, мама имеет сотни конкретных примеров правильности подобного утверждения, и почти все они – из личного опыта. Но именно здесь и кроется ловушка: этот опыт – исключительно мамино несчастье, и делиться им с дочкой, а уж тем более намеренно ее этим нагружать означает лишать ее возможности быть счастливой. Такая мама уверена, что уж она-то знает жизнь «на самом деле», однако упускает из вида, что знает она исключительно собственную жизнь и за эталон принимает именно ее, негармоничную и трудно прожитую. И если спросить эту маму, хотела бы она, чтобы ее дочка прошла весь тот путь, что довелось пройти ей, – со всеми разочарованиями, унижениями и ошибками, то мама, конечно же, скажет: «Нет, ну что вы!» Но почему же итог такого жизненного пути она предлагает своей дочке как аксиому, как ориентир для начала ее собственной дороги – логического объяснения у нее нет, кроме «хочу ее уберечь от разочарований». Но разве можно уберечь от этого, вообще отнимая надежду? Разве мама хочет для своей дочери несчастливой судьбы? Сознательно – нет, а вот неосознанно, увы, именно такими фразами и конструируется личное несчастье во втором, а то и в «-надцатом» поколении.

Поэтому, дорогие мамы, оставьте при себе сентенции, программирующие дочку на то, что ничего хорошего от мужчин (а также подруг, детей и мира вообще) ждать не следует. Это – ваш собственный опыт, он был выстрадан и сложен (и, кстати, никто вас силком по этому пути не тащил), но не заставляйте этой же дорогой идти и свою девочку, пожалейте ее. Просто дайте шанс думать не так, как вы, – и, стало быть, прожить жизнь не так, как вы.

Четвертый стереотип, напротив, наследство от тех мам, кто сделал ставку на свою женственность (и, по их мнению, успешно): «Девочка должна быть в первую очередь девочкой!» Именно так: не человеком, а девочкой, женщиной, то есть делать акцент нужно на принадлежности к слабому полу и на этом получать разнообразные бонусы от жизни. Ну и от мужчин, конечно. Это тоже весьма коварная ловушка, и попадает в нее маленькая девочка очень рано. Зачем малышке учиться играть в шахматы? Пусть лучше засветится в модельном агентстве – так больше шансов «пробиться». Зачем соблюдать правила игры, если всегда можно надуть губки и сказать с узнаваемыми мамиными интонациями: «А девочкам надо уступать!» Зачем напрягаться и учить эту дурацкую математику, если за твою прекрасную улыбку Илюша, сосед по парте, будет готов делать тебе «домашку» хоть каждый день? То есть ключевым достижением становится не «быть» или «стать», а «устроиться» и «добиться». Всеми правдами (а чаще неправдами) взять себе привилегии, которые тебе, в принципе, и не положены, но «если очень хочется – то можно». Ловушка здесь в том, что женственность и красота – это не то, чем можно спекулировать, это не разменная монета, иначе для такой сделки быстро найдется адекватное название – вариация на тему проституции. А главное, если рассматривать свою женскую привлекательность как товар или же валюту и при этом забывать, что товар этот чрезвычайно скоропортящийся, а конкуренция на данном рынке исключительно велика (буквально в любую секунду может отыскаться особь и более привлекательная, и более молодая, и более амбициозная, и лучше приспособленная для хождения по головам и их откусывания у соперниц), то впереди ждет мощное разочарование. Кроме того, возраст тоже любит играть злые шутки с красавицами, и если женщина не успела найти себя как мама, как подруга, как профи в своей отрасли, каждый день рождения будет приносить ей не радость, а страдания, и жизнь станет своеобразным путешествием по лестнице, ведущей вниз – к старости, прозябанию и забвению (хотя мог быть и другой путь – к самореализации, совершенству, освоению новых ролей).

Так зачем же заранее учить свою девочку позиционировать себя как вещь, которую нужно подороже продать? Не стоит… Не отнимайте у нее возможности выбраться за границы гендерных стереотипов и реализовать себя в первую очередь как человека – хорошего, умного, порядочного, искреннего, яркого – а не только в рамках одной, заранее выбранной вами роли.

Семейные сценарии

Мать и дочь – какая дикая мешанина эмоций, растерянности и разрушительности! Все возможно под личиной любви и избытка чувств. Ущербность матери унаследуется дочерью. Все промахи матери оплатит дочь. Несчастье матери станет несчастьем дочери. Будто мы никогда не сможем разрезать связывающую нас пуповину. Неужели это так? Неужели несчастье дочери – это триумф матери? Мама… Мои страдания – это твое тайное наслаждение?

Из фильма «Осенняя соната» И. Бергмана

Продолжая тему выбора, который делают наши девочки (или же мы за них), нельзя не затронуть вопрос о семейном сценарии.

Традиционно этот вопрос трактовался в плоскости «папа и мама» – именно их «назначали ответственными» за наши сбывшиеся или несбывшиеся надежды, сложившиеся или несложившиеся судьбы. Но на самом деле эти связи и закономерности куда сложнее и многограннее, а количество примеров для подражания не ограничивается только лишь отцом и матерью: нередко существенное влияние на нашу жизнь оказывают бабушки и дедушки (конечно же, опосредованно, через родителей, но – тем не менее), братья и сестры, а также дяди, тети и прочие родственники.

Итак, сценарий – это своеобразная программа, которая написана для нас нашим родом – всеми многочисленными его членами со всеми их поступками, жизненными выборами и характерами. То есть, с одной стороны, мы фактически запрограммированы на определенные события, ситуации и отношения, на нас влияет этот мощнейший пласт семейной истории, который в большинстве случаев предопределяет почти все.

С другой стороны, сценарий – это всего лишь сценарий. Воплотится ли он в реальность и как именно – как раз в этом и проявляется наша собственная свобода выбора.

Суть сценария заключается не просто в слепом копировании поведения отца и матери друг с другом и с детьми – ведь порой бывает и наоборот: ребенок настолько не удовлетворен тем, что происходило в его доме, что решает во что бы то ни стало не допустить повторения чего-то подобного в собственной взрослой жизни.

Но так или иначе точкой отсчета всегда будут именно стереотипы, нормы, обычаи и представления о жизни, впитанные в родительской семье.

Ведь никто не поступает по определенному образцу или же против него в мелочах: мы просто в целом ориентируемся на систему ценностей и способы построения отношений и конструирования собственной жизни (хотя их следствием действительно может быть и буквальное повторение жизненных событий: браков, разводов, переездов и так далее).

Но главная ловушка в том, что в критических ситуациях мы ведем себя в подавляющем большинстве случаев, увы, не так, как решили умом, не так, как считаем правильным, а так, как нам привычно, как впитано в плоть и кровь. Потому что в этих самых критических ситуациях логика у нас обычно внезапно отказывает, и мы руководствуемся преимущественно эмоциями, а они ведут нас прямиком в далекое детство, когда и были заложены эмоциональные предпочтения: оптимизм или пессимизм, настрой на радость, доверие и познание – либо, напротив, недоверие, ожидание трудностей и неприятностей от людей и мира вообще. Но до тех пор, как правило, пока не даем себе труд задуматься над этим фактом и «сломать» сценарий, постараться его осмыслить и переписать.

Именно поэтому о вариантах сценарных программ лучше знать заранее, чтобы «соломки подстелить» и научиться анализировать и менять моменты жизни, когда нас несет, словно автомобиль по колее, без видимого шанса повернуть куда-либо еще, даже если ни сама дорога, ни то, куда она ведет, нам не нравятся.

Любой сценарий, даже наиболее, на первый взгляд, удачный, все равно нуждается в проработке: как минимум в анализе и переформулировании – уже хотя бы потому, что авторами его являемся не мы сами, и значит, нам нужно уметь от него освобождаться. Даже потрясающая судьба мамы неповторима, и дочке придется искать свой путь. И слава богу, иначе все люди были бы совершенно одинаковы…

Но при этом, идя своей дорогой, важно помнить, что и кто оказывали на нас влияние, что сделало нас такими, какие мы есть, и теми, кто мы есть. Иначе, отказавшись от подобной памяти, мы рискуем утратить благодарность к прошлому и потерять все то, что хотелось бы в себе сберечь. А еще, отвергая даже мысли о родительском сценарии (то есть не прорабатывая его, а пряча на задворки сознания, вытесняя), мы обречены наступать на грабли нашего рода и раз, и еще раз, и еще много-много раз…

Итак, что же можно отнести к «сценариям»?

Наверное, все вы замечали, что порой браки, разводы, рождение детей, переезды в другие страны, получение определенной профессии и даже рождение определенного количества детей в одном и том же возрасте в некоторых семьях совершаются словно под копирку. Кроме того, сценарные программы часто касаются не только биографических фактов, но и людей, которых мы выбираем в жизни для отношений (профессиональных и личных), – бабушка или дед, мать или отец, дочь или сын, внучка или внук находят похожих партнеров и строят отношения в семье удивительно схоже. Кто-то выбирает эмоционально холодных, отстраненных людей, кто-то – ревнивых и темпераментных, кто-то – инфантильных и нуждающихся в заботе. Все эти персонажи обычно смутно напоминают кого-то из старших членов семьи и привлекаются в жизнь нами по причине действия неосознаваемого (а иногда и сознаваемого) семейного сценария – определенной стратегии поведения в различных ситуациях.

Например, тяжело пережившая развод родителей девочка, взрослея, неосознанно ведет себя так, словно приняла решение никогда не вступать в близкие отношения, чтобы снова не переживать боль утраты. Женщина, выросшая в семье, где родители постоянно конфликтовали друг с другом, применяет эту модель в собственной жизни, полагая ее нормальной, и проводит всю жизнь в ссорах и спорах либо избегает брака вообще, чтобы исключить переживание подобного. В рамки сценария укладываются и примеры многолетней семейной вражды, передающейся из поколения в поколение, и выбор партнеров, похожих друг на друга стилем поведения или (что реже) типом внешности.

Как мы уже знаем, для того чтобы сформировался устойчивый сценарий, нам не обязательно переживать в детстве что-то драматическое: к примеру, если отец был для дочери образцом, все остальные мужчины будут сравниваться именно с ним (и сравнение это почти наверняка будет не в их пользу, приводя к разочарованиям).

Помимо личных отношений, в сценарные программы очень часто попадают также и жизненные выборы – к примеру, выбор места жительства или профессии.

Нередко целые семейные кланы сталкиваются с тем, что в определенном возрасте их члены меняют географию проживания и переезжают в другое место, впоследствии возвращаясь либо не возвращаясь в родные места.

А уж выбор профессии тем более диктуется нам семейными обстоятельствами, причем не просто в плоскости буквального копирования, а в смысле мотивации выбора вообще.

Сценарная программа принимается примерно в половине случаев – то есть при выборе жизненного пути каждый второй из нас руководствуется «семейным наследством».

Наиболее общие сценарные программы – гендерные, или половые. Они закладываются социумом, в котором мы живем, ведь общеизвестно, что существуют профессии традиционно «женские» (воспитательница в детском саду, учитель младших классов, младший медперсонал в лечебном учреждении) и традиционно «мужские» (летчик-испытатель, мореплаватель, боксер); однако есть и те, где «состав актеров смешанный». Сценарные программы, заложенные обществом, довольно гибки, ведь социальные установки меняются со временем. Поэтому тот факт, что в наше время нас учат и лечат женщины, не означает, что так было всегда: еще 200 лет назад учителями и врачами были сугубо мужчины.

Остальные сценарии закладываются преимущественно уже не столько обществом, сколько семьей. Это своеобразные «жизненные планы», которые прививаются ребенку в возрасте 5–6 лет.

Первый сценарий традиционно предписывает ребенку прямое копирование родительского варианта карьерного поведения: в народе это называется «пойти по стопам».

Второй вариант – предопределенность в зависимости от очередности рождения. Первый ребенок традиционно более или менее успешно воплощает родительский сценарий. Следующий, в особенности родившийся через 5–6 лет после первого, как правило, нарушает этот сценарий, идя путем противоположным либо пытаясь найти собственный. Какими дорогами пойдут остальные дети – предсказать куда сложнее, так как к сценариям родителей зачастую примешиваются и сценарии братьев и сестер.

Третий вариант зависим от пола ребенка. Воспитание девочки ведется обычно по сценарию мамы, мальчика же, особенно после 5–6 лет, – по сценарию папы.

Четвертый вариант подразумевает воплощение в ребенке несбывшихся родительских надежд. Так, четырехлетнюю малышку отдает в балет или гимнастику мама, в прошлом сама занимавшаяся этим серьезно, но по каким-либо причинам бросившая это важное для нее дело, либо же в определенный вуз изо всех сил тащит сына папа, в свое время не сумевший осуществить эту свою мечту (и забывая, что мечты его сына могут быть совсем другими)…

Пятый сценарий – напротив, направлен на подспудный, негласный запрет на превышение родительских карьерных достижений. С малых лет ребенку прямо или косвенно внушают, каким великим человеком является его отец (мама, дед, дядя, бабушка – нужное подчеркнуть), – с подтекстом «куда тебе до него!». Под влиянием этого сценария ребенок либо становится хроническим «непобедителем», либо идет в совершенно непривычную для семьи сферу деятельности – чтобы реализовать себя там, где «великие» предки не успели застить ему дорогу.

Последний вариант пытается ограничить в возможностях и правах девочек: в рамках этого сценария им внушается мысль о том, что достижение женщиной больших карьерных высот приравнивается к потере ими женственности. То есть у девушек в сознании формируется альтернатива: либо ты успешна, либо ты – настоящая женщина. И многие верят, что это вещи несовместимые…

Есть дополнительный вариант по принципу «не могу быть красавицей – буду умницей». Отсюда происходит миф о том, что все красавицы глупы, – и это именно миф, поскольку на деле механизм совсем иной: это не красотки – глупышки, а просто НЕкрасавицы имеют больше причин и больше (порой) желания развивать интеллект, чтобы компенсировать свою меньшую востребованность в традиционно женском смысле и перевести собственную значимость для общества из плоскости матримониальной в плоскость интеллектуальную.

Несмотря на то что следовать сценариям легче, чем пробивать путь самостоятельно, задача взрослого человека – все же научиться жить автономно от сценария и «выбираться своей колеей». Некоторым это удается, но большинство идут проторенной дорожкой либо прерывают навязанные извне программы только под влиянием форс-мажорных обстоятельств.

Существуют еще и антисценарии – более или менее (чаще менее) удачные попытки выйти из-под влияния навязанных стереотипов и пойти не просто другим путем, но и в кардинально ином направлении. Неудачи на этом пути объясняются обычно тем, что не всегда нам удается согласовать свой дух противоречия с реальными возможностями и склонностями. Ведь важно не просто пойти другим путем – главное, чтобы СВОИМ.

Если же не «ломать стереотипы» и следовать программе неукоснительно, то следует учесть, что, конечно, сценарий может идеально вписаться в личностные особенности человека – однако может и не вписаться (что происходит гораздо чаще), и всю жизнь такой человек будет не на своем месте делать не свое дело.

То есть до тех пор, пока мы не подвергнем критическому разбору свои сценарные программы, мы неизбежно будем действовать в их рамках, словно кто-то все уже за нас решил, и так и не научимся брать на себя ответственность за собственную жизнь, перекладывая ее на «неправильных» партнеров или «несложившуюся» жизнь, а также на судьбу, фатум и прочую мистику.

Только осознав причины происходящего и необходимость перемен в себе, можно научиться выбирать свои поступки, а не плыть по течению.

Именно поэтому родителям нужно помочь дочери научиться тщательно анализировать семейную историю и не бояться разобраться в себе: чем же на самом деле вызван именно такой мой выбор, действительно ли это «мое» и правда ли, что, занимаясь воплощением именно этого жизненного плана, я смогу максимально реализовать себя как личность?

Желаю всем в этом успехов!