Текст книги "Змеиные поцелуи"

Глава 48

Любовь… Ненавистная. Горькая. Надоевшая.

Мудрецы утверждают, что сладкое быстрее становится противным по сравнению с кислым или горьким. Может быть именно поэтому, каждый влюблённый испытывает тревогу, когда в любви всё гладко, подсознательно ища подвох. А горечь любви не забывается годами. Встречая на своём пути новых людей, в памяти вновь и вновь всплывает предательство любви, ложь и фальшь.

Дмитрий лежал на полу, прижимая к себе Ольгу, которая что-то бубнила о том, какой он любимый, желанный и её единственный, а мужчина был растерян. Брезгливость, которая промелькнула в глазах Лиды, не давала ему покоя.

«И с каких это пор меня интересует её мнение?» – гадал он, терпя поцелуи любовницы.

– Димочка, – всхлипывала Оля, – давай вернёмся домой.

«Домой, – напрягся мужчина. – А где мой дом? Есть ли он у меня?»

– Я, пожалуй, здесь останусь, – ответил ей Дмитрий.

– Почему? – приняла сидячее положение Ольга.

– Хочу подумать.

– О чём? Или ты, – её глаза загораются ярким фанатичным блеском, – хочешь сделать мне предложение.

Мужчина открыл рот, чтобы возразить, но не успел ничего ответить.

– Так я согласна, – вскочила на ноги она. – Девчонки позеленеют от зависти, – забегала по комнате. – Обязательно надо купить кольцо. С бриллиантом. Мой размер семнадцатый.

Дима крякнув сел на полу.

– Оля, ты торопишься, – выдавил он из себя.

– Ты не понимаешь, – не слушала его молодая женщина, – сейчас самый сезон. В модных бутиках началась распродажа свадебных платьев. Я такое видела, – чуть покраснела, – совершенно случайно. Всего-то две твои зарплаты, – состроила просящее лицо.

– Сколько? – прохрипел Дима, который поднимался на ноги и чуть снова не рухнул на пол.

– Две зарплаты, – пожала она плечами. – А ты как хочешь? Всё должно быть идеально.

– Чтобы подружки позеленели, – пробурчал мужчина.

– Понимаешь, – восхищённо произнесла она.

«Это был сарказм», – подумал он.

– Ой, Димочка, – бросилась ему на шею Оля. – Вот увидишь, мы будем с тобой так счастливы. Так счастливы! – и притянув его поцеловала.

«А что, – размышлял Дмитрий, отвечая на ласку, – может она и права. Будем жить вместе, ей придётся умерить свои „аппетиты“, ведь одно дело – любовница, а совсем другое – жена. Может она повзрослеет, успокоится, станет рассудительней. Помню с Лидой так и было. Да, – улыбнулся, глядя в глаза Ольге, – женюсь. Определённо женюсь. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Глядишь, Оленька станет мягче, научится готовить и станет образцовой женой. Мне так хочется мира и спокойствия. А комнату эту продам. Будет Лидке урок».

– Обязательно будем, – закружил Ольгу мужчина.

Они быстро перебрались в квартиру этажом выше.

Через некоторое время, расслабленный от полученного удовольствия, Дмитрий переводил деньги на банковскую карту своей невесты.

– Люблю тебя, – прижалась к нему Оля, увидев сумму на своём счету. – Ты лучший!

«Вот, – улыбался он. – А Лидка никогда не говорила, что я лучший».

Глава 49

Легко ли быть верным?

«Да, – ответят романтики, – всё зависит от человека… От его силы любви».

«Нет», – ответят те, кто хоть раз споткнулся, поддался искушению, даже сильно любя.

И только мудрецы промолчат, зная, что не телесная измена является самой страшной. Мысленная измена – незаметная, но её разрушительная сила уничтожит душу и отравит сердце, вынуждая тело корчиться в муках совести и агонии приличий и верности.

Кристина Олеговна лежала на больничной койке в частной клинике и обзванивала всех друзей и знакомых, рассказывая в деталях, каким неблагодарным вырос её сын, променявший родную мать на любовницу. Она не жалела эпитетов, особенно разговаривая с теми, кто знал Ирину Петровну, бабушку Ольги, надеясь, что через вторые, а может и пятые «руки» до родителей Ольги дойдёт история об их непутёвой дочери.

Она взяла с тумбочку персик и откусила от него кусочек. Но фрукт оказался недозревшим, жёстким и кисловатым.

– Фу, – поморщилась женщина, выплёвывая на руку жёваный кусочек и бросая его в тарелку вместе с персиком, который был не только зелёным, но вызвал оскомину на зубах. – Будто мне в жизни мало кислого, – пробурчала она, беря банан.

А в это время её сын получал очередную порцию удовольствия, забыв на время обо всём. Он парил в облаках экстаза, желая остаться в этом состоянии навсегда.

Свобода окрыляла. Мужчина был счастлив, не думая, сколько пришлось выложить за этот хрупкий мир.

Пока Дмитрий кайфовал, Лида наконец улеглась, чтобы отдохнуть после ночной смены.

Цветы были выброшены, пол подметён. Ничто не напоминало о том, что совсем недавно на столе красовались нежные белоснежные розы.

В душе женщины поселилась какая-то безысходная тоска. А в голове вертелись слова Димы, что она никому не нужна. Старая.

«Уж лучше быть старой, чем смешной», – решила женщина для себя, вспомнив притворство Димы перед Ольгой.

Но мысли мыслями, а душа горела. Вот только слёз не было. Опухшие глаза от недавней истерики болели. Она шмыгнула носом и спрятала голову под подушку.

«Чик-чик, – вздохнула Лида, – я в домике».

Закрыла глаза, желая уснуть и забыть, как страшный сон, всё, что произошло этим утром.

Однако, этому не суждено было произойти, так как телефон, который лежал на полу у кровати, принялся пиликать и пищать, сообщая о входящих сообщениях.

– Что это? – удивилась женщина выбираясь из-под подушки.

Лида подняла с пола телефон и открыла первое сообщение.

«Лидка! – писала троюродная сестра Дмитрия. – Кристина Олеговна в больнице. Куда ты смотришь?»

– Никуда не смотрю, – пробубнила женщина.

«Лида, разберись с Димой. Кристина опять легла в клинику», – это от брата Кристины Олеговны.

– Сами бы с ней и разбирались, – удалила она сообщение.

«Лидусик, вы с ума сошли?» – от двоюродной сестры Димы.

– Мы давно сошли с ума, – вздохнула она.

«Мама, не волнуйся. С бабушкой и отцом всё утрясу сам», – от Саши.

– Боже мой, – уткнулась носом в подушку женщина, – и до сына дошло это «сарафанное радио». Чем же Ольга так не угодила Кристине Олеговне, что она на уши всех родственников подняла? Хотя, – женщина вспомнила сколько раз сама оказывалась в такой ситуации из-за разных пустяков, – ей чтобы скандал выдумать много времени не надо. Небось, хочет куда-нибудь поехать или очередное исправление носа оплатить. Мне непонятно только одно, – подняла голову, – почему они все мне пишут?

«По всем вопросам обращайтесь к Дмитрию, – набрала она простенький текст, не забыв указать номер бывшего мужа, на всякий случай. – Мы с ним развелись, – стёрла последнее предложение. Нет никаких „мы“. – Я с ним развелась», – и отправила всем, кто не постеснялся высказать ей своё «фи».

– А теперь спать, – зевнула, отключая звук на телефоне, чтобы никто не мешал.

Глава 50

Сладкие поцелуи. Горькие поцелуи. Кислые поцелуи. Противные поцелуи…

Отчего зависит вкус поцелуя?

Кто-то скажет, оттого, что до поцелуя ели влюблённые: конфетку – будет сладким, солёную рыбку – солёным, забыли почистить зубки с утра – бе-е-е.

А кто-то ответит, что вкус поцелуя зависит от силы любви. Чем сильнее любишь, тем слаще кажутся кислые, горькие и солёные губы. Но когда любить перестаёшь, то любой поцелуй с нелюбимым становится противным.

Ольга стояла на балконе, который имел выход из спальни, и облокотившись о перила смотрела, как нехотя просыпался город. Тёмное небо с тяжёлыми, сизыми облаками смиренно ожидало, когда из-за алеющего горизонта начнёт подниматься оранжевый, раскалённый диск солнца.

Она затянулась длинной сигаретой, вдыхая сладкий аромат ментола.

«Свадьба, – размышляла она. – Надо всё провернуть как можно скорее, пока Дима не отказался от этой затеи».

Молодая женщина прекрасно понимала, что Дмитрий не являлся её мужчиной мечты, да и она легко бы прожила с ним ещё какое-то время без штампа в паспорте, но страх проиграть бывшей жене, к которой мужчина вдруг воспылал ностальгией, подтолкнули её к решительным действиям.

«Ничего, – думала она. – полгодика побуду замужней дамой, а там, глядишь, найду себе другого, более перспективного. Рожать от меня никто требовать не станет, а пожить в своё удовольствие, почему бы и нет, тем более на законных основаниях. Пусть теперь Кристина Олеговна задохнётся своим снобизмом, но плясать под её дудку я не стану. Это ей придётся раз и навсегда забыть дорогу к кошельку Димы. Пусть сама крутится. Живут же как-то другие женщины в её возрасте, обходятся без пластических операций, посещения косметологов и поездок за границу каждые три-четыре месяца. Вот и она не расклеится».

Ольга снова затянулась.

«Первым делом надо будет настоять купить новую квартиру. Где-нибудь в центре города. В элитном доме. Свою квартиру буду сдавать, мне она от бывшего любовника досталась, в качестве компенсации при расставании. Обязательно надо будет поменять машину, а то стыдно, её мне ещё предыдущий предыдущего подарил. А Дима, кроме, как жениться, больше ничем особо и не порадовал. Да, деньги даёт. В этом вопросе он не жмот, но на стоящие подарки пока не раскошелился. Хотя, нет. Дарил он мне кулон с цепочкой, но цепочка была тонюсенькая, а камушков в кулоне вообще не было. Надо его раскрутить на хорошее помолвочное кольцо. А то знаю я его… Сама закажу, что-нибудь эксклюзивное».

Женщина вздохнула и села в сидячий гамак, который был установлен здесь же на балконе, затушила сигарету, бросив её в стеклянную пепельницу в виде морской звезды, что стояла на низкой навесной полке. Закрыла глаза. Обняла себя за плечи руками.

Прохладный ветерок пробрался под короткую ночную сорочку, а халатик из шёлка совсем не грел.

Сейчас она ощущала себя несчастной и одинокой. Родители давно жили каждый своей жизнью. Сводную сестру она ненавидела, зато что та отняла у неё любовь матери. Остался только брат, Кирилл. Но и он не смог бы сейчас понять её: зачем она навязала свадьбу человеку, которого не любила.

Сердце Ольги болезненно сжалось: «А есть ли она любовь?»

Молодая женщина не знала ответ на этот вопрос. В её жизни было только четверо любовников, считая Дмитрия. Но никого из них она не любила. Она использовала их, упивалась их вниманием, чувствами, но не любила сама.

Впрочем, ей и не хотелось? Зачем прислуживать и быть рабой, когда можно править и быть королевой…

Она нехотя поднялась с гамака и вернулась в спальню. Легла в кровать. Прижалась к спящему Диме.

«Хочешь быть богатой?» – спросила она себя.

«Несомненно!» – сама же и ответила.

«Тогда хватит хандрить. Нравится – не нравится. Люблю – не люблю. Это философия дурочек, – настраивала Ольга себя. – А я к их числу не отношусь. Надо – значит, надо… Без вариантов», – и принялась ласкать тело Димы, который любил такие нежные и романтические пробуждения.

Глава 51

Если подумать, то получается, что человек живёт только для того, чтобы испытать чувство любви. Не найти любовь. Не познать любовь к себе. А именно самому испытать её. Полюбить. Узнать, правда ли всё то, что пишут в книгах о постоянно ёкающем сердце, то и дело, уходящем в пятки, и о вечно порхающих бабочках в животе.

Вот только на деле… Получают лишь дрожь тела и подкашивающиеся коленки, частое дыхание и удушающие волны стыда или смущения, тут всё зависит от опыта и воспитания.

Ах, нет… Есть всё-таки один признак, который, кстати, не всегда относится к любви, как таковой, а больше говорит о возбуждении – это пересохшие губы, которые почему-то так и тянет облизнуть, будто нарочно привлекая внимание, провоцируя на поцелуй.

Как же давно Кирилл не получал удовольствия от поцелуев…

Месяц? Два? Полгода? Год?

Проснувшись этим утром, он понял, что никогда… Никогда поцелуи не дарили ему наслаждения. Да, он испытывал возбуждение, желание, нежность, страсть… Но ничего, что можно было бы назвать «поцелуем любви», когда в животе порхают бабочки, а сердце ёкает. Нет. Его сердце конечно же ёкало и даже замирало, но не от любви.

Нужна ли вообще эта эфемерная любовь?

До встречи с Лидой Кирилл бы ответил, что нет. Его вполне устраивали деньги. Он легко дарил поцелуи дамочкам за хрустящие бумажки. Легко позволял ласкать своё тело, отвечая нежностью или страстью в ответ, опять же, за деньги. А вот сейчас, в это раннее утро, он хотел сбросить с себя кандалы чужих объятий, стереть следы чужих поцелуев.

Может быть именно поэтому мужчина целый час провёл в ванной комнате, стараясь смыть с себя своё прошлое. Вот только сколько бы он ни старался… на него в зеркале смотрел он, Кирилл, тот же самый, без видимых изменений, даже взгляд соблазнителя с прищуром никуда не делся.

Он схватил зубную пасту, выдавил её на щетинки зубной щётки и принялся с остервенением чистить зубы, желая стать чистым… Но и это не помогало.

– Лида, – устало прошептал он. – Что же ты сделала со мной? Чувствую себя неудачником из-за твоего отказа встречаться со мной.

«А может быть это блажь? – замер он с зубной щёткой во рту, глядя, как белая пена капает в раковину. – Каприз? Она мне отказала и стала неимоверно привлекательна…»

– Нет, – выдохнул, прополоскав рот. – Она понравилась мне сразу, как только я её подхватил на руки, в нашу первую встречу.

«Неужели это и есть любовь? – удивился он, всматриваясь в своё отражение, ища что-то… Может быть ответ… – Любовь? Так быстро? Так непонятно?»

«Так больно», – добавило сердце, ёкнув. По телу мужчины пробежала волна страха: «А если Лида не изменит своего мнения обо мне? Может быть я не привлекаю её, как мужчина? Она же старше. Видит во мне… Сына? Младшего брата?» – холодок пополз по позвоночнику снизу вверх. В затылке появилась тупая боль.

– Что же делать? – произнёс он. – Если я прав, то цветы ничего ей не скажут. Для неё, скорее всего, они просто красивый жест. А записка…

Он брызнул водой в лицо.

«Как стыдно, – метались мысли в голове. – Она, небось, посмеялась надо мной. Или того хуже, решила, что я из тех, кто прёт напролом, пока не затащит женщину в постель».

– Да, Кирюшка, – взлохматил волосы. – Попал ты, брат. Расстаться с любовницей – это не самое трудное, как оказалось. Самым трудным будет убедить Лиду что… – запнулся. Горько произнёс длинное ругательство. – Что я, кажется, люблю её.

«Нет, брат, – снова ёкнуло его сердце, ухнув куда-то вниз, – Ты определённо любишь Лиду».

– Вот тебе и любовь, – хмыкнул мужчина. – Всё совершенно не так, как в кино и книгах.

Он надел вафельный халат и вышел из ванной комнаты.

«Первым делом, – решил для себя, – выпровожу Инну. Потом займусь поисками работы. Вдруг в торговом центре, в котором работает Лида, есть свободные вакантные места. Надо менять жизнь. Тяжеловато будет. Но другого варианта нет», – вздохнул.

«Хоть бы увидеть её ещё разочек», – снова ёкнуло неугомонное сердце.

Какой-то отчаявшийся пессимист сравнил любовь с автобусом, который вечно опаздывает. И возможно он был в чём-то прав, ведь не каждый человек может сразу определить, что перед ним любовь всей жизни. Чаще всего, почему-то, между будущими влюблёнными возникает неприязнь. Может быть это хорошо завуалированная ревность, но парочка ещё не догадывается об этом, изводя друг друга придирками.

Неунывающий оптимист тоже сравнивает любовь с автобусом, но утверждает, что его не нужно ждать. Мимо проходит много другого транспорта, и удовольствие от поездки можно получить и с пересадками, главное иметь деньги на проезд, а не тащиться пешком, имея в кармане один единственный проездной.

Но есть и такие, кто точно знает, что автобуса не будет, так как он давно ходит по другому маршруту… Они не относятся ни к оптимистам, ни к пессимистам… Они не ждут автобус, так как завладели водителем, который водит этот самый автобус…

Инна относила себя к третей категории людей. Ей не нужен был автобус, то есть любовь, она хотела получить водителя, Кирилла, и даже тот момент, что мужчина дал ей понять, что не любит её, нисколько не смутил женщину.

«Решил начать новую жизнь, – ухмыльнулась она, когда от подруги пришло сообщение с адресом соперницы. – Не так быстро, дорогой. Не для того я столько времени с тобой потратила, чтобы ты сейчас так легко соскочил с крючка. Но для начала мне необходимо задержаться в твоей квартирке. Помнится ты очень чувствителен к моим слезам. Вот и задействую их по полной программе».

Что-что, а плакать Инна умела. Красиво. Фальшиво. Долго. Но сейчас ей нужны были настоящие слёзы, с красным носом, опухшими глазами и пятнами на щеках. Ей уже приходилось ранее прибегать к этому незамысловатому способу. Главное, потом во время выпить лекарство от аллергии.

Мех кролика. Именно кусочек этой пушистой прелести Инна достала из маленького полиэтиленового пакетика на зип-застёжке.

– Посмотрим, – улыбнулась женщина, – как ты теперь запоёшь.

Она достала кусочек меха. Потёрла им лицо, руки. Несколько раз глубоко вдохнула и громко чихнула. Её глаза заслезились. Их носа потекли сопли. Лицо и руки зачесались, покрываясь розовыми пятнами.

Женщина быстро убрала аллерген обратно в пакетик, а сам пакетик засунула во внутренний карман сумки на молнии, правда забыла его застегнуть. Зажала в руке таблетку, чтобы незаметно принять её, когда мужчина согласится на её условия.

Так шмыгая носом и почёсываясь, она вышла из комнаты, подгадав, когда Кирилл выйдет из ванной комнаты.

– Кирюша, – бросилась она ему на шею, громко всхлипывая и размазывая слёзы и сопли по его халату. – Сжалься надо мной. Не выгоняй! Куда же я пойду! У меня ни угла, ни работы.

«Ни мужика, – подумала про себя, – который бы меня всем обеспечивал».

– Инна, – попытался отстранить её от себя он. Что и говорить, Кирилл не выносил женских слёз. Но, почему-то, в этот раз его сердце осталось безразлично к мольбам. – Давай, обойдёмся без сцен, – встряхнул её за плечи. – Я же не мальчик, понимаю, что тебе нужна компенсация.

– Я люблю тебя, – хныкала женщина, жалея, что не надела сарафанчик на тоненьких лямочках, которые бы могли эффектно сползти, сейчас, обнажая грудь без бюстгальтера.

– Не надо, – повысил он голос. – Мы с тобой изначально договаривались, что никакой любви и никаких обязательств. Просто…

– Тебе было со мной удобно, – вспылила она. – Наши отношения были похожи на поход в туалет, – кричала женщина слова, глядя ему в глаза. – Пришёл, облегчился и пошёл дальше. А я? Как же я? Мои чувства?

– Какие чувства? – рассвирепел Кирилл. – Я куда только тебя не возил, что только не покупал!

– Машину не купил, квартиру тоже, – прохрипела Инна.

– Ну, прости, – развёл он руками. – Я не олигарх.

– Ты жигало! Альфонс! Думаешь, мне было приятно целовать тебя после всех этих старых бабёнок? Может ты и болячкой какой меня наградил!

– Я не спал с ними! – побагровел мужчина.

– Ах, бедненький! – сипела она.

– Инна, – испугался Кирилл, когда наконец заметил, как опухло лицо женщины. – Что с тобой?

– Таблетка, – разжала она руку, но в её руке ничего не было.

– Боже, Инна! Что за таблетки? Где?

– В сумке, блистер, – говорить женщине было невыносимо трудно. Её дыхание стало поверхностным, частым. Тело взмокло. На лбу появились бисеринки пота. – Кира, скорее.

Мужчина бросился в комнату, в которой ночевала Инна. Он быстро нашёл сумку, вытряхнул из неё всё содержимое. Нашёл единственный блистер с таблетками и побежал в коридор к женщине, которая уже обмякла и опустилась на пол.

– Эти? – потряс блистером перед лицом Инны, отмечая для себя, что таблетки от аллергии.

Она кивнула головой.

Мужчина взял две таблетки. В этот момент женщина стала хрипеть. Времени не осталось. Кирилл разжевал таблетки и прильнув к губам Инны втолкнул языком ей в рот лекарство. Затем сбегал на кухню, набрал стакан воды и влил немного жидкости в открытый рот женщины.

– Как ты? – спросил её, набирая номер скорой.

Она вяло улыбнулась.

– Потерпи. Сейчас скорая приедет.

Мужчина поднял Инну на руки и отнёс в свою комнату, так как она была ближе, и уложил её на кровать.

«У неё аллергия, – размышлял Кирилл, – только на мех кролика… – он вспомнил, как на первый месяц совместной жизни купил Инне коротенькую шубку из кролика, а она начала задыхаться. – Подозрительно всё это», – прищурив глаза, смотрел на бледную и отёкшую женщину.

Глава 52

Одна маленькая ложь может разрушить не только отношения, но и жизнь. Но что делать, если потребность во вранье сильнее здравого рассудка. Ложь быстро прорастает, захватывая всё новые и новые территории. Ведь обманув однажды, придётся обманывать и дальше, постоянно помня о своей лжи.

А ещё страх. Куда же без него? Страх, что всё раскроется. Страх разоблачения толкает на новую ложь.

Не проще ли было бы признаться? Облегчить совесть? Но тогда возникает вопрос: а зачем, вообще, надо было обманывать, изначально?

Ложь делает отношения острее. Адреналин зашкаливает в крови. Нервы натягиваются до предела. Но как бы не были сильны муки совести, тот кто обманул, никогда не поймёт чувства того, кто пострадал от этой лжи.

Подумаешь… Ложь… Это же не измена, не предательство… Это ложь… Слова… Пшик…

Но почему же тогда так больно тому, кто рано или поздно узнает правду, почувствует себя несчастной мухой в паутине обмана…

Кирилл внимательно слушал врача скорой помощи, а сам смотрел на маленький пакетик с шерстью кролика, который обнаружил в вещах, что были вытряхнуты им из сумки Инны.

«Она сошла с ума, – решил мужчина. – Раз поставила на кон свою жизнь. А если бы… – его затрясло от злости и негодования. – Как бы я потом жил, зная, что не смог ей помочь, что из-за меня она пошла на этот шаг».

– Состояние девушки тяжёлое, – вздохнул доктор, мужчина средних лет, самой обычной внешности. Темноволосый. Худой. С холодным взглядом синих глаз. – Так что мы её госпитализируем.

– Да, спасибо, – поднялся Кирилл. – Я могу поехать с вами.

– Конечно.

– Я не хочу в больницу, – захрипела Инна, когда её на носилках пронесли мимо Кирилла.

– Какая же ты эгоистка, – не выдержав повысил он голос, глядя на отёкшее лицо Инны. – Думаешь только о себе. Ты умереть могла! – затряс он пакетиком с шерстью кролика.

– Не бросай меня, – всхлипнула она.

– Я тебя уже бросил, – вздохнул он, закрывая дверь квартиры

– Кира, – сипела она. – Кира. Я люблю тебя.

Мужчина ничего не ответил. Ему было стыдно, что посторонние люди стали свидетелями этой безобразной сцены.

«Как я раньше не заметил, что она мной постоянно манипулирует?» – думал Кирилл всю дорогу до больницы. А ответ был прост и очевиден: ему было удобно с ней. Он её покупал, она с удовольствием продавалась.

Сидя в коридоре и ожидая, когда к нему выйдет лечащий врач Инны, он корил себя, что не расстался с женщиной раньше.

«Вот к чему приводят отношения без любви», – пришёл мужчина к выводу.

В коридоре появилась женщина в белом халате. За большими очками с диоптриями сложно было разобрать её лицо.

– Я так понимаю, что вы муж пациентки, которую привезли на скорой с отёком Квинке? – она остановилась перед Кириллом, который поднялся ей навстречу.

– Нет. Я не муж.

– Сожитель, – кивнула она.

– Мы расстались, – зачем-то пояснил он. Ему почему-то было крайне важно, чтобы никто и ничто не связывало его с Инной.

Женщина криво улыбнулась:

– Мне такие подробности ни к чему.

– Простите. Я очень сильно нервничаю.

– Ещё бы, – засунула она руки в карманы. – При таких обстоятельствах, в пору на стенку лезть. А вы хорошо держитесь.

– Каких обстоятельствах? – напрягся мужчина.

– Разве вы не знали, что она была беременна?

– Была? – покачнулся Кирилл.

«Как? – пульсировало в голове. – Мы же всегда предохранялись».

– Выкидыш, – развела руками женщина.

– А срок? Какой был срок, – севшим голосом спросил он.

– Срок где-то пять недель.

– Подождите, – воскликнул Кирилл. – Этого не может быть! Вы ошиблись!

– Ошибки быть не может.

– Но меня не было в городе в это время!

– Молодой человек, – грустно посмотрела на него врач.

«Жаль парня, – вздохнула врач. – Узнать об измене вот так. Жёстко».

Кирилл побледнел: «Получается пока я ездил на подработку, Инна мне изменила. Знала ли она о беременности? Планировала ли на меня повесть чужого ребёнка? А ведь могла. Я бы тогда никогда не бросил бы ни её, ни малыша. Поэтому, скорее всего, она не знала. Иначе, давно бы ткнула мне в лицо тест с положительным результатом. И я был бы на крючке. А срок и уменьшить можно, тем более, что у неё одноклассница в гинекологии работает, правда лаборанткой, но, уверен, что подружка бы помогла липовую бумажку для меня состряпать».

– Можно мне к ней? – спросил мужчина.

– Сегодня вас к ней никто не пустит. А вот завтра с утречка, пожалуйста.

– Спасибо, – кивнул головой Кирилл и направился к выходу. На душе было гадко и муторно.

«Лида, – ёкнуло сердце, а ноги сами понесли к автобусной остановке, так как в больницу он приехал в машине скорой помощи. – Она одна может спасти от боли и отчаяния».