Текст книги "Сокровища Призрачных островов. Карта и компас"

Давняя подождала, когда двое раненных мужчин, поддерживая друг друга, скроются за углом, и направилась к дому.

Пантера подошла к Ярошу, потерлась об его ногу.

– Твоя защитница?

Глаза королевы блеснули еще большим презрением, она поморщилась: на кисть руки стекал тоненький ручеек крови – ее величество зацепили во время стычки.

– Мою пантеру Ужасом Ночи зовут, пират!

– Ужас? Неужели? – пиратский капитан погладил пантеру так ласково, что Герда на миг отбросила надменность и недовольно фыркнула.

Большие золотистые глаза пантеры светились морем.

– Мне нравится твоя подружка. Продай ее мне.

– Не продам. Отвези меня к Александру, тогда я тебе свою пантеру подарю, – сладко пообещала королева.

Ужас Ночи рыкнула, ударив когтями по земле. Королева испуганно отступила.

– Кто такой Александр?

– Ты не знаешь Александра, пират? Он король, правитель земель Аталя и мой муж, – удивилась Герда, но спесь сразу взяла верх: – Без моего позволения Ужас Ночи меня не покинет. И не мечтай, что сманишь ее!

– А она умница, Сокол. Если так дальше пойдет, в твоей команде будет больше женщин, чем мужчин, – Марен не торопилась входить, ждала остальных. – Зайдите внутрь, вечереет, шум мог услышать какой-то патруль.

Герда поспешила спрятаться в гостеприимном доме, за ней вошел Дельфин, а Ярош задержался.

– Если не врет, она – королева Аталя, а эта земля по другую сторону моря, – глядя давней в глаза, сказал Ярош. – У тех двоих имперское оружие, сами они не имперские солдаты, но, отпечаток злой воли столицы Империи на них ощущается. Прошлой ночью я встретил четверых давних, хотя вас почти не осталось в этом мире. Я видел звезду, снятую с неба, и молодого колдуна, воплощенное заклятье, долго живущее само по себе, а прошедшую ночь пронизали такие могущественные чары, что их отзвук звенит до сих пор. Что здесь происходит? Скажи мне, Марен.

Давняя отвела глаза, задумчиво вздохнула.

– Я расскажу тебе, Ярош Сокол. Но не теперь… Когда мы выйдем в море, и оно сможет всех нас защитить. Можешь не верить мне, но ты знаешь, что было бы сейчас, если бы я не говорила тебе правду.

– Договорились, – чувствовалось, что на самом деле у пиратского капитана нет выбора. – Я помню, при каких обстоятельствах мы встретились впервые, и поэтому – да, я понимаю, что на том помосте мои муки бы не закончились. Только я никак не пойму, зачем ты это делаешь.

– Просто прими мою помощь, если сможешь, пиратский капитан.

– Я уже ее принял, – усмехнулся Ярош. – В команде моего корабля еще не было давних.

Он вошел в дом. Марен переступила порог последней, но, прежде чем запереть дверь, она нарисовала на дереве защитный знак, призрачный свет которого очень быстро поглотили сумерки.

…Ярош Сокол шел по городу. Светило полуденное солнце. Но оно гасло в плену блеклых туч. Такие тучи несут в чреве не животворную воду, а погибель. Ярош понимал, что нужно, во что бы то ни стало, спрятаться от этого дождя, ведь иначе он тоже бесславно сгинет. Только где схорониться от такого ливня?..

Ослепительно вспыхнуло наверху, но за молнией не последовали раскаты грома. Воздух менялся, напитываясь отзвуками зловещих заклятий. От страха сдавило внутренности, скрутило их в клубок.

На улицы выходили испуганные люди, переговаривались между собой. Они не понимали, но чувствовали, что творится что-то ужасное. А тогда беззвучно полыхнуло снова, будто молнии набросили мерцающую сеть на город, поймали его в неразрывные сияющие тенета.

Ярош не выдержал, поддался страху и побежал. Только был он сейчас не Ярошем Соколом, капитаном пиратского корабля, а маленьким мальчиком, которого мог утешить лишь родной человек.

Упали первые капли, и жителей города охватила паника: они бежали, куда глаза глядят, но ни для кого не было спасения в тот жуткий день, обратившийся мраком древнего заклятья.

Мальчик убегал от черного дождя, тяжелыми каплями барабанящего по городу. Дождь сжигал все живое, чего касался, а на каменных стенах когда-то счастливых домов оставлял темные маслянистые разводы. Кто-то падал сразу, некоторые продолжали бежать, словно не замечая, что с ними происходит под действием чар: пеплом отлетали волосы, одежда, кожа, тело…

Заклятье влияло на каждого по-своему, но оно мучило и убивало – кого-то безмолвно, а кого-то терзало, заставляя кричать и корчиться на брусчатке, царапая себя, как будто это могло унять боль.

Но хуже криков были рыдания под запертыми дверьми. Люди просили родных и соседей, которым посчастливилось спрятаться от заклятого дождя, впустить их в дома, но спасенные оставались глухи к слезам и мольбам тех, кого еще вчера уважали и любили. Ужас близкой гибели перечеркнул верность, любовь, восхищение, семейное счастье – перечеркнул все доброе, что было на той земле.

Серый морок заклятья, черный дождь и красная кровь… Три цвета, оставшиеся в мире в тот день. Кровь красная, и безумие того же цвета. Когда к черному дождю примешалась кровь, те, кто еще держался под натиском заклятья, сдались. Они бросались на соотечественников – кто одержимый безумством жестокости, а кто, чтобы избавить от страданий своих близких. Они мстили за равнодушие и спасали от безумия, коснувшегося их самих черными каплями заклятого дождя.

Гордый и свободный город умирал, теряя своих граждан одного за другим, и некому было его защитить. Преданный город захлебывался во мраке и боли. А когда земля напилась вдоволь, между камнями брусчатки выткнулся первый росток пшеницы, алой, как пролитая невинная кровь.

В проклятом чужой волей городе вырастали красные цветы – подснежники и орхидеи, розы и ромашки… Кровь засеивала улицы рожью и пшеницей смертного урожая, а по стволам и ветвям деревьев ползли багровые побеги плюща, стелились коврами сочные алые травы. Там, где гибла человеческая жизнь, рождалась новая, жуткая и смертоносная для всего живого.

Запыхавшийся мальчишка добежал до своего дома, заглянул в приоткрытую дверь. Темно, пусто…

– Мама! Мама! Где ты, мама? – причитал мальчишка, оббегая дом.

Во дворе цвели ярко-красные мальвы, которых еще утром здесь не было. Земля густо усыпана пеплом.

Мальчишка оторопел, сердце натужно стучало болью, стремясь пробить грудную клетку.

Справа от ребенка возникла тень, становясь красивой женщиной в длинном полотняном платье.

– Иди ко мне, сынок, – ласково позвала она. – Позаботимся вместе о нашем новом цветнике.

Она ступила шаг к мальчику, но тот испуганно отшатнулся от тени, превратившейся в его мать.

– Нет! Ты не мама! Ты не моя… мама!

Мальчишка убежал назад, на улицу, но и там зловещим алым пламенем мерцали живые цветы преждевременно оборванных жизней. Цветы манили коснуться их, сотнями голосов молили прекратить их страдания, разделить их боль…

Красные цветы и тени тех, кто так и не переступил черту смерти, чтобы когда-нибудь родиться снова или стать частью мира, как говорили мальчику учителя в школе. Красные цветы, тени и мрак древнего заклятья… Недолгий ливень оставлял проклятый город, выжигая своей не полностью растраченной силой всю долину.

И больше не будет друзей, с которыми можно играть, не будет требовательных учителей, что так много знают, не будет мамы…

Мальчик упал на колени и расплакался. Тень матери склонилась к нему, нежно коснулась щеки, стерла слезы.

– Сыночек, ты не одинок. Я так мало видела тебя в последнее время, с тех пор как ты пошел учиться. И зачем тебе учителя, если мы можем быть вместе вечно? Чему такому тебя могут научить, чего бы не знала твоя родная мать? Иди ко мне, я тебя обниму…

Все еще не сдерживая задушенные рыдания, мальчишка повис на шее той, которая была так похожа на его маму, и тень осторожно обняла его, привлекая к себе.

Она уже не отпустит его, не позволит снова почувствовать одиночество, и то, что он пережил черный дождь, еще ничего не значит. Пепел к пеплу, а на крови вырастают такие ароматные огненные цветы…

Ярош стоял посреди темной улицы, где под домами разрослись роскошные красные ромашки.

– Сорви нас… Сорви нас… – ласково шептали ромашки, качаясь в такт своим словам. – Узнай, любит ли кто тебя?.. Ждет ли тебя возлюбленная?.. Спроси не у звезд, спроси у нас о своей судьбе…

Пиратский капитан и хотел бы избавиться от этого кошмара, но не знал, куда идти. Он заблудился в проклятом городе, где властвовали мрак ночью и сумрак днем. Во второй раз не находил отсюда путь.

– Ярош, – тихо позвал мужской голос.

Пиратский капитан оглянулся.

К нему шел мужчина в синей форме почтальона с кожаной сумкой, перекинутой через плечо. Он был среднего роста, темные каштановые волосы редкими волнами ниспадали на плечи. Не тень, но разве поймешь наверняка в густом полумраке?..

– Пиратский капитан Ярош Сокол? – спросил незнакомец.

– Да. Чего тебе? – насторожился пират.

– Вам письмо, капитан, – почтальон протягивал ему синий конверт.

– Дай сюда, – Ярош вырвал конверт из его руки, вскрыл.

Но внутри лист оказался чистым.

– Здесь ничего нет!

– Вы напишете здесь все, что захотите передать своим друзьям, – эти слова мужчина произнес очень ровно, верно, не в первый раз. – Я передам письмо тем, кто остался в земном мире.

– Но я… я жив, – Ярош огляделся: ужасный город исчез, они стояли посреди безграничного пространства, у которого даже горизонта не было.

Почтальон кивнул в знак подтверждения, лист в руках Яроша таял туманом.

– Если я жив, почему ты пришел ко мне с таким словом?

– Возьми меня с собой, – проговорив это, тень почтальона отступила. – Я сам найду тебя, пиратский капитан.

По серым кочкам, словно по облакам, шла Марен.

– Пойдем назад, – бесчувственно сказала она, – на площадь, мимо красных стен, мимо дворца, мимо безмолвной стражи.

– Не верь ей, – тихо предупредил почтальон.

– Пойдем, – Марен протягивала руку.

Но в глазах у давней не было темной глубины!

Ярош отшатнулся.

– Назови мое Имя, и я пойду с тобой!

– Ты и без Имени пойдешь со мной, человек, – прошипела она, меняясь…

– Ярош, проснись! – Итана трясла его за плечи. – Проснись! Проснись!

Вдохнув так глубоко, словно только что не дышал, Ярош вырвался из паутины жутких сновидений.

– Почему он такой бледный? – рядом с Зорин и Итаной стоял Дельфин.

Гадалка села на лавку, закрывая лицо, она испугалась, увидев отражение страшного сна, в плену которого так долго пробыл пиратский капитан.

– Еще ночь? – спросил пират, ему нестерпимо хотелось умыться, чтобы смыть с себя грязь сна, такого похожего на воспоминания.

– Уже ночь, – ответила Зорин. – Ты спал весь день. Твоя подруга… Марен запретила тебя будить.

– Значит, день впустую. Мы никого не нашли, – теперь, когда сновидение отступило, он сожалел о потерянном времени.

– Мы нашли, – похвастался Дельфин. – Знакомься, капитан!

Он отступил. Возле камина сидел крепко сбитый мужчина, похожий на медведя, и ел, ни на кого не обращая внимания.

– И снова не совсем человек, – улыбнулся пират.

– Берном назвался. Итана в городе встретила, – Зорин тоже с улыбкой посмотрела на мужчину-медведя. – Берн умелый стрелок. Я видела, как он в подброшенную монету попал. И с Киш, которую вы от казни спасли, все хорошо будет.

– Откуда знаешь? – недоверчиво спросил Ярош.

– Карты Итаны знают.

Дверь открылась. Вернулись Герда с пантерой и Марен. Увидев, что Ярош смотрит на них с недоверием, Марен усмехнулась.

– Очнулся наконец-то, Сокол, – сказала она. – Белым перышком палец не уколол, а?

– Это были не мои воспоминания. Не все мои воспоминания, – Ярош поднялся, решив немного прогуляться, побыть на свежем воздухе казалось сейчас даже более важным, чем поужинать.

– Не все, но земля помнит. Помнят живые и помнят мертвые, а ты был там не так давно, – безжалостно рассмеялась Марен.

– И ты тоже каждое мгновение помнишь о содеянном, правда? – с вызовом спросил Ярош, смело глядя на давнюю. – Как помню я сам, насколько бесчеловечно поступили с тем городом. Не потому ли мне все это приснилось?

Улыбка Марен стала еще холоднее, но она ничего не ответила.

Пиратский капитан ушел в ночь. На перилах балкона одного из домов сидела белая птица. В янтарных глазах притаился пламенеющий мрак, но оперение уже не было таким роскошным – заклятье доживало свои последние часы.

– Отдай карту. Отдай карту. Отдай карту, – нагоняло пиратского капитана зловещее эхо чужой воли, но город больше не был маревом кошмара.

Глава 3

Новая команда

Утром Итана и Зорин улаживали последние дела перед отъездом, Киш помогала спасительнице складывать травы, которые та намеревалась взять с собой. Герда и Марен снова куда-то исчезли, а Ярош, Дельфин и Берн засели в таверне скрепить знакомство полными стаканами. Только капитан пиратского корабля и капли в рот не брал. Ярошу стоило изрядных усилий, чтобы не присоединиться к новым знакомым: выпивка была единственным спасением от показанного ему во сне птицей, сотканной из чужих чар, такой знакомой белой птицей… Выпивка могла бы согреть остывшее сердце, прогнать зловещие воспоминания, но затуманила бы разум, а этого допускать было никак нельзя.

Люди не слишком охотно подходили знакомиться с чужаками. А те, кто осмеливался на это, обычно были странными, не похожими на большинство, – не плескалось море в их взглядах. Жажда приключений не вела их опасным путем, а отчаянность не направляла руку, что могла казнить и дарить прощение. В себя смотрели они, не замечая окружающего мира, живя только собой. Их лица не запоминались, и пиратский корабль не мог стать для них приютом, ибо не было радости в пустых сердцах, а когда нет радости, нет и покоя морского полотна.

Только один остался за столом искателей приключений – молодой мужчина со взглядом пирата, хотя в море, судя по его словам, никогда не бывал. Но пиратство в крови, это всем известно.

Познакомившись с новеньким, которого звали Максом, решили сделать перерыв на обед. Берн пошел поболтать с трактирщиком, а Ярош остался с Дельфином и Максом. От разговоров капитан устал больше, чем от славных стычек и грабежа торговых судов.

К столу подошел кудрявый парень лет семнадцати.

– Привет, Ярош Сокол.

Ярош посмотрел на него, узнавая.

– Ты его знаешь? – спросил Дельфин.

– Неважно. На пиратский корабль хочешь попасть? Да, колдун?

– Да, – хищно улыбнулся Хедин. – Я не оракул, но мне известно, что с вами будет.

В его серых глазах когда-то тоже волновалось бурное море, но сейчас оно почти исчезло.

– Убирайся, – холодно ответил Ярош. – На корабль я тебя не возьму. А без моего разрешения ты на борт не поднимешься. Сам знаешь.

– Вы еще пожалеете об этом! – откликнулся парень и затерялся в дымном чаде.

Среди дыма захохотал мужчина, он рассказывал, как люди наивно ждали подарков от высших сил, насмехался и над людьми, и над древними богами.

– Мне кажется, мы никого здесь больше не найдем, – Дельфин поглядел вслед колдуну. – Они ненастоящие. Даже тот, что твердит, будто подружился с драконом. Они все обманывают и себя, и нас, выдавая желаемое за действительное. Если ты считаешь, что здесь остался кто-то, кто должен пойти с нами, капитан, мы еще подождем, но, я думаю, зря.

– Я тут только одного настоящего дракона видел, да и тот еще нормально летать не умеет, – поддержал разговор Берн, возвращаясь к столу.

– Я его тоже видел, – подтвердил Ярош. – Если дракон настоящий, быстро летать научится.

– А это еще кто к нам идет? – Макс смотрел на пожилого мужчину, с удивлением разглядывающего таверну.

Мужчина был одет просто, но опрятно и как-то не по-здешнему. И Максу подумалось, что обычного работника, уставшего от серости однообразной жизни, забросило в тихий провинциальный городок, а ему кажется, будто он попал в разбойничье логово.

– Я видел чудо однажды, – сказал Владимир тихо, словно боялся, что его примут за сумасшедшего и прогонят. – Давно-давно, в детстве… А три дня назад я видел еще одно – корабль с черными парусами. Пиратский корабль.

– И что в этом странного? – Ярошу незнакомец понравился, но чувствовалось, что они родились в разные столетия. – Все моря принадлежат пиратам.

– Я никогда не видел моря, – сознался Владимир. – Я всю жизнь тяжело работал, чтобы добыть хоть немного денег. А моря не видел.

– Так посмотри в окно – там море, – удивился Дельфин.

– Ничего вы не понимаете, – Макс искренне сочувствовал этому пожилому мужчине. – Он действительно не видел моря. Он родился не здесь. Как и я.

– Как же вы попали сюда? – теперь Дельфин не поверил.

– Нас всех позвали сокровища. Мы желаем их найти. Ты и не таких увидишь, – вместо Макса ответил Сокол и дружелюбно посмотрел на Владимира. – Ты в команде.

Ярош был прав: в пиратскую команду еще просились разные люди, но их глаза были пусты. А когда пристойные посетители разошлись, а все оставшиеся захмелели, на стол к пиратам слетело симпатичное существо. Маленькая девочка, только с белыми крылышками, похожая на ангелочков, которых углем рисуют дети.

– Ваш корабль черный. Ему света не хватает. Я буду вашим светом!

Ярош вспомнил высокомерную королеву Герду и ее пантеру с золотистыми глазами, представил рядом с ними это крылатое существо, которое уже насупилось, собираясь обидеться. И звонко рассмеялся.

…А Герда стояла над морем, и Марен держала ее за руку, не давая сорваться в бездну. Реальность это была, или очередное обманчивое сновидение?

Но над пропастью карие глаза королевы ярились бурей сильнее взбешенного моря…

Ночевать мужчины остались в таверне, но утром Ярош решил не ждать, а попробовать самому поискать в городе тех, кто был ему нужен. Если этот берег такой необычный, он может подарить еще не одну интересную встречу, и тогда, возможно, карта появится снова. Только сначала пират хотел посетить кузницу: местный кузнец славился своим мастерством далеко за пределами Элигерского побережья. Это и была причина, почему Ярош направил свой корабль к этому порту.

В пустом зале таверны две девчонки обсуждали план абордажа торгового судна. Они слишком много выпили, и над их глупыми замыслами уже и чайки бы посмеялись. Если б этих мечтательниц на Тортугу, они бы стали настоящими морскими воительницами, но делать им такой подарок Ярош не собирался. К девушкам подсел немолодой мужчина, тот самый, что несколько ночей назад спьяну тоже похвалялся своими выдуманными подвигами. Девчонки приняли товарища в компанию с глуповатым хихиканьем. Но Соколу были безразличны подобные компании.

Окна кузницы оказались забиты, а дом оставлен на произвол судьбы. Соседи сказали, что мастер съехал неизвестно куда, отправился в путешествие за собственными приключениями.

Жаль…

Ярош достал свой компас, стрелка затрепетала, но не пошевелилась. Что ж, это даже не странно – отголоски промолвленных здесь заклинаний чувствуются и сейчас, почти неуловимые, если не вслушиваться, но компасу достаточно.

Пиратский капитан осмотрелся, решая, куда ему идти. Городок проснулся, и по улицам ходили занятые своими делами люди – ремесленники, неприхотливо одетые женщины и дети, которых приучают к тяжелой работе с малых лет. Но от людей Ярошу сейчас хотелось держаться подальше, подмывало остаться наедине со своими мыслями.

Он шел пологой горой, минуя каменные дома и аккуратные дворики. Дорога расходилась надвое и, подумав, Ярош решил отойти от человеческого жилья и повернуть к высоким деревьям, оставшимся от леса, который, вероятно, когда-то рос на этом берегу едва не до самого моря.

Хотя гору следовало бы назвать высоким холмом, но вид с нее открывался необыкновенный: довольно широкие улочки городка, часть из которых уже выложена брусчаткой, небольшой порт в заливе, где пришвартовались две рыболовецкие шхуны, на другом крае поблескивает куполами приземистая церковь. Словно почувствовав на себе взгляд пирата, в церковной звоннице трижды ударили в колокола, и гулкое эхо разлилось над городком.

Тихо, мирно, и совсем не чувствуется дух Империи, хотя имперские солдаты здесь были, а помост на площади еще не полностью разобрали. Вот только как долго горожане будут помнить казнь, свидетелями которой невольно стали? Или будничные дела уже заслонили собой увиденное? И кому достанутся доски с помоста? Их сожгут, сохранят для следующей казни или используют для постройки чего-то вполне мирного?..

Ярош сел на траву и засмотрелся на сверкающее солнечными бликами море. День выдался погожий и безветренный, морская гладь лежала не потревоженной, и казалось странным, что лишь несколько дней назад штормовой ветер пролетел над городом. Море тоже откликнулось на чары, защитив себя и людей тем ветром, так и не поднявшим бурю.

Пират снова поглядел на компас, стрелка качнулась, но полный круг не сделала. Если так, то придется полагаться исключительно на свои собственные предчувствия, а несколько ответов сейчас совсем не помешали бы.

Ярош спрятал компас и посмотрел на горизонт, где чистое небо соединялось с необыкновенно спокойным морем.

Он привел пиратский корабль к этому берегу, чтобы встретиться с кузнецом, который последнее время жил в этом городке. Смеркалось, особо времени на поиски не было, капитана ждала лодка, но в воздухе витал отзвук стольких не промолвленных и не воплощенных чар, что Ярош мешкал с возвращением. Лодка отплыла, а через четыре дня, на рассвете, как и было условленно с пиратской командой, корабль должен был ждать своего капитана в далекой Восточной бухте. Бухта была защищена скалами от ветров и чужих взглядов, вход в нее преграждали три рифовые гряды, проходимые только в том случае, если знаешь дно, или если твой корабль благословляет само Море.

А что-то таки неимоверно важное происходило здесь, когда Ярош Сокол оказался на берегу, и дело даже не в подаренной ему зачарованной карте. Здесь встретились давние, много давних, если учесть, что трое из них нашли его сами. И что же здесь случилось, если одну из давнего народа тяжело ранили? Что натворили те чародеи, которых поспешно казнили, не решившись везти в столицу? Кто они? Да и молодой колдун может только внешне казаться юным, а на самом деле немалая сила и умение нужны, чтобы держать в руках снятую с небосвода звезду… И почему сюда приехал имперский министр?..

Вопросы, вопросы, вопросы, на которые нет ответов. Только растревоженные воспоминания и очень много чародейства, потому и молчит компас, ведь еще не все заклятия полностью ушли в землю, а некоторые, самые сильные, отзвуки, воплотились в другие сущности, как та белая птица с льдистыми перьями.

Яроша передернуло при воспоминании о прикосновении к белому перу. Не стоило его поднимать, и, возможно, давняя не напрасно запретила будить его ото сна, навеянного прикосновением к заклятью. Хотя могло быть иначе: в пытках Марен знала толк… Он рискнул, поднимаясь на помост, охраняемый имперскими солдатами, но давняя не отдала приказ арестовать пирата, хотя это было бы проще всего, учитывая, кем она в действительности является.

Давние хотели удрать отсюда по морю, просились на его корабль, все, кроме той, что подарила пиратскому капитану карту. Молодой колдун Хедин тоже стремился попасть на пиратский корабль, будто знал значительно больше о той ночи, чем захотел бы рассказать, и, похоже, что ночь тоже открывала ему Имена и отвечала на вопросы.

Тогда в городке чар было столько, что их почувствовали все, у кого была к этому хоть малейшая склонность: пришли на пляж Виктор и Ольга, рисовал на песке, почти творя чародейство, странный парень, не спала гадалка Итана, да и вообще мало людей поддалось усталости и заснуло. Но и люди, живущие здесь, оказались весьма необычными: в жилах Берна и Дельфина только наполовину текла человеческая кровь, скрытое чародейство чувствовалось в Тайре, и откуда в действительности родом Зорин, даже пиратскому капитану было трудно представить.

Сильные чары манили и тайно указывали путь, как тому симпатичному существу с белыми крылышками, прилетевшему к ним вчера вечером. Как приманили они молодого дракона, который сейчас кружит над морем, нежась в ласковых солнечных лучах. Драконы всегда льнут к чародейству, но не все научены чувствовать чары, как и видеть самих драконов, когда они того не хотят.

Возможно, привели сюда чары и королеву Аталя. Хотя высокомерную Герду таки стоит еще расспросить, что же она забыла в чужой провинции?.. И, может так случиться, что и давний народ что-то расскажет пиратскому капитану в благодарность за путешествие на корабле с черными парусами.

Ярош улыбнулся собственной мысли: когда же это давний народ был благодарен людям за помощь?.. Но больше всего сейчас пирата тревожил мужчина, явившийся ему во сне, навеянном отзвуком заклинаний. Он тоже был полувоспоминанием, тот почтальон, доставляющий письма в синих конвертах… Такое далекое прошлое, которое так и не удалось утопить в выпивке. А теперь… теперь хочется жить: искать сокровища на далеких островах, разгадывать тайны тех, кто хочет стать частью команды на пиратском корабле, и вслушиваться в шепот моря, чей голос иногда так легко позабыть…

Сверкнули золотые крылья дракона, когда тот нырнул под воду, и через несколько секунд взлетел снова, рассыпая брызги. Дракон рыбачил достаточно близко от берега, а это значит, что там для него опасности нет.

Что ж… можно и пирату поглядеть на дракона поближе. Ярош отыскал едва заметную тропку среди трав, ведущую вниз в нужном направлении.

Тем временем в таверне друзья совсем заскучали. Прошло полдня, а с ними почти никто не поздоровался. Сегодня люди тоже обходили искателей сокровищ стороной.

Дельфин и Берн как раз убеждали Макса, что сидеть тут – напрасный труд, когда послышались крики и громкое обиженное мяуканье.

По таверне несся большой черный котяра, такой упитанный, что пузо мешало ему бежать.

– Сириус!

Кот оглянулся и попробовал запрыгнуть на стол, но живот перевесил, и он лишь ухватился когтями за край. Дельфин и Берн захохотали. Макс поймал кота, чуть не шлепнувшегося на пол.

– Отдай! – возле него остановилась запыхавшаяся девочка.

Она тяжело дышала, темные русые волосы до плеч запутались, самые короткие пряди падали на глаза, и девочка недовольно сдувала их.

– Ты кто? – Макс приласкал кота, который хоть и весил достаточно много, но эта тяжесть не оттягивала рук.

Кот замурлыкал.

– Роксана. Отдай моего кота! – топнув ножкой, пожелала девочка, и уже к коту: – Мой маленький. Сириус, иди ко мне.

Она потянулась к любимцу, но Сириус крепче всадил когти в Макса. Парень лишь вздохнул, а глаза Роксаны блеснули уважением. Она тряхнула волосами, укладывая их на место, – стало немного лучше.

– Ты его не знаешь. Он бешеный. Носится, как очумелый.

– Роксана, а что мы здесь делаем? – девочку за плечи обняла молодая женщина, Роксана была на нее очень похожа.

– Действительно, доченька, что мы здесь забыли? – послышался голос отца, и дочка совсем растерялась. – И где мы взяли эти лохмотья?

Если бы Макс был вместе с Ярошем той ночью, когда пират получил карту, то узнал бы в этих людях Виктора и Ольгу, а так они для него просто были родителями девочки с непослушными волосами. Парень опустил черного кота на пол, и Роксана сразу взяла любимца на руки, хоть так избавляясь от материнских объятий.

– Я ничего не сделала, – попробовала оправдаться она.

– Да? Ну конечно, – брови отца насмешливо взлетели. – А не должна ли ты сейчас ехать к тетке?

– Я ее не люблю, – девочка отвернулась.

Макса семейная размолвка не касалась, но ему почему-то было жаль этого ребенка, он и сам был таким взбалмошным в свои четырнадцать.

– Пойдем, Роксана, ты еще успеешь уехать сегодня, – Ольга старалась договориться с дочерью.

– А вы? – она неожиданно резко повернулась к родителям, и глаза девочки снова вспыхнули, но уже гневно. – Что будете делать вы?

Тут уже родители стушевались.

– Поговорим дома! – отрезал Виктор, подтолкнув дочку к выходу.

– Я все равно убегу, – пробурчала Роксана, Сириус спрыгнул с ее рук.

Семья вышла на улицу, а Макс неожиданно для себя подумал: "Что там о море говорил Ярош? Не о таких ли глазах?"

– Эй, подождите!

Ольга, Виктор и Роксана остановилась. Макс догнал их.

– Можно мне кое-что спросить у вашей дочери?

Виктор и Ольга переглянулись.

– Спрашивай, – нехотя согласилась Ольга.

Макс и Роксана отошли на несколько шагов. Кот обогнал их и легко оказался на заборе. В зеленых глазах животного сияли звезды, словно там действительно поселилась пара жительниц ночного небосклона.

Макс усмехнулся и, убедившись, что родители не пошли за ними, смерил девочку заинтересованным взглядом. Роксана потупилась.

– Что?

Макс погладил кота.

– Странный он у тебя. Такие штуки вытворяет. То боится тебя, то не отходит.

– Корабль с черными парусами, – бросив взгляд на родителей, сразу перешла к делу девочка. – Они проговорились, что Ярош возьмет их в путешествие.

– Капитан Ярош, – неосознанно исправил ее Макс, но Роксана не обратила внимания.

– Плевать, что они об этом мечтали. Но это я увидела корабль! Я! – она стукнула кулаком по забору, кот зашипел от неожиданного землетрясения, вогнав когти в дерево. – Перестань, Сириус, не до тебя, – и кот замолчал, поняв ее слова.

– Он тебя слушается? – Макс даже не удивлялся.

– А как бы иначе я убежала от родителей? – лицо Роксаны осветилось улыбкой победительницы. – Это все мой маленький Сириус – не могла же я ехать без него.

Макс тоже улыбнулся. Он бы и сам так хитро поступил, если бы у него был такой умный кот.

– Короче, я хочу быть на этом корабле. Уговори капитана, пожалуйста, – ее голос дрогнул, гордость не позволяла просить, но ей так хотелось попасть на корабль с черными парусами, что она даже попробовала бы поступиться гордостью.

Почувствовав, что происходит что-то не то, Ольга и Виктор приблизились к ним. Макс не знал, как ему поступить. Пообещать взять ее в команду без согласия капитана он не мог, а посоветоваться было не с кем. Но если в этой бестии нет моря, то в нем самом моря тогда и подавно не было.

– Спросили, что хотели? – Виктор строго глянул на Роксану: взгляд отца обещал если не угощение ремнем, то отказ в сладостях по меньшей мере на год.

– Спросил. У вас замечательная дочь, – почтительно начал Макс. – Но я узнал, что мы теперь в одной команде.

– Правда? – немного наигранно удивился Виктор: два года дочери жить без сладостей.

А Макс продолжал:

– Я знаю, на корабле не место для детей, особенно для таких маленьких девочек…

– Сам маленький! – сквозь зубы процедила Роксана.

– Но рассудительно ли будет оставлять вашу дочь одну в такое опасное время? Не будет ли вам спокойнее, если она будет у вас на виду?

Родители Роксаны задумались, наверное, они вспоминали прошлые выходки дочери и пробовали предугадать, что она еще может натворить. Фантазия превосходила воспоминания.

– Вы правы, юноша, – наконец сказал Виктор, Ольга кивнула. – Роксана.

– Да, – обрадовалась девочка, уже успевшая поковырять краску на заборе, пока они молча советовались.