Текст книги "Пестеревский, 3. Школьные годы"

Самые нетерпеливые, в основном, мальчишки уже откровенно высказывались вслух под бубнеж докладчика:

– Интересно, глаза у этого чудища искусственные стеклянные или настоящие?

– Похоже, всё-таки искусственные. Хотя смотрятся вполне натурально, даже с прищуром.

– А морда, смотри, какая зубастая!

– Да, такому палец в рот не клади, мигом цапнет.

– Откусит!

– А меня лично привлекает хвост. Смотри, как он плавно идёт от туловища, почти перетекает…

– Вот бы дернуть за него!

– Ага, и если он настоящий, то и в школу не надо будет ходить.

– А вот интересно, хвосты у крокодилов отрастают, как у ящериц, если его оторвать?

Последний вопрос прозвучал в неожиданной тишине, и его услышали все, даже те, кто сидел далеко.

Девчонки не делились впечатлениями, в отличие от мальчишек, а просто завороженно рассматривали чучело. Они только обсуждали возможность отправиться в зоопарк, чтобы посмотреть на живого крокодила через толстое стекло.

Тихий бубнеж докладчика на фоне такого натурального образчика фауны стал окончательно невыносимым для достаточно кровожадно настроенной публики. Послышались подстрекательные голоса Валерки Фадина и Володьки Гуревича.

– Хорошо бы подобраться к нему ещё поближе.

– Задним рядам плохо видно, – беспокоился о присутствующих Владимир, хотя сам очень удобно устроился в третьем ряду на правах ученика 4Б класса, который посадили совсем рядом со сценой. Ведь это их докладчик припёр такой экспонат.

– Точно, надо его по рядам пустить, – поддержала Володю аудитория.

Зал явно выражал намерения действовать.

Конференция, между тем, катилась к завершению. Все устали, зал гудел, волновался и шушукался, его терпение заканчивалось. Вся честная аудитория была готова выплеснуть наружу скопившуюся за два часа энергию вынужденного бездействия. Прозвучало краткое заключительное слово организаторов мероприятия, и всем предложили расходиться.

Наташа слегка замешкалась, облегчённо собирая листы доклада с трибуны. В это время к ней подбежало несколько человек из первых рядом, они и оказались основными претендентами на более близкое знакомство с аллигатором. Поскольку чучело было достаточно большим в длину, за него ухватилось сразу несколько человек. Они начали вырывать друг у друга «содокладчика» Наташи.

В результате действий прорвавшихся к трибуне учеников у крокодила почему-то отпал хвост, и одно чучело в одну секунду превратилось в целых два. А что вы хотите от четвероклассников? Они и не собирались скрывать своих планов и намерений. Никто не успел заметить, как это произошло, и кто конкретно это сделал. Даже сама Наташа, находясь в непосредственной близости, не смогла бы с уверенностью назвать того или тех, кто совершил это злодеяние – оторвал крокодилу хвост.

Под подозрением находилось сразу несколько «архаровцев» 4Б класса: Вовка Гуревич, Валерка Фадин, может быть, ещё кто-то, и мальчишки из других классов. Конечно, этот список любителей фауны при желании можно продолжить, но Наташе было не до того. Она изо всех сил держалась, чтобы не заплакать, и это ей давалось с большим трудом. Девочка только на минутку представила, как она возвращается домой не с красавцем-крокодилом, а с его длинным оторванным хвостом.

Перед глазами тут же возникли родители. Мама, оторвавшаяся от домашних хлопот, и сразу же заметившая отломанный хвост в руках дочери. И это совсем не то чучело, которое любезно было предоставлено для демонстрации, и которое нужно вернуть обратно в том виде, в каком тебе его вручили.

«Я с самого начала была против этой затеи», – читалось на пунцовом лице мамы.

Когда Наташа вспомнила об отце, ей стало ещё более горько. Сколько сил он затратил на этот доклад! Неужели все родители так помогали своим детям? А ведь возвращать это проклятое чучело придётся именно ему! Вот тут-то Наташу пробрало по-настоящему. Она громко всхлипнула и в голос зарыдала, размазывая слезы по лицу, ей стало совсем безразлично, что подумают о ней одноклассники. Им-то что будет? Подумаешь, оторвали хвост у какого-то чучела! Им не придётся тащиться домой, «поджав хвост», в руках с настоящим оторванным – у крокодила.

Как только Наташа взвыла, вокруг неё тотчас образовалась «торричеллиева пустота». От трибуны с остатками крокодила мгновенно отступили мальчишки, никому не захотелось быть причастным к надругательству над «чудом природы». Правда, при этом еще раздавались кое-какие комментарии:

– Я до него даже не успел дотронуться…

– Так он, оказывается, внутри почти пустой!

– Это на него кто-то мощно навалился.

Все сразу же посмотрели на плотного Гуревича, но промолчали. Зачем подводить товарища?

– Лучше бы всё-таки его передали по рядам, как предлагали. Целее бы остался.

Наташа мужественно взяла под мышку части чучела, вытерла слезы и отправилась домой.

Туда она еле-еле плелась. По пути ей попадались школьники, учившиеся во вторую смену. Она завидовала каждому, ведь у них-то, в отличие от неё, все благополучно. С ними никогда не происходят ужасные истории, они не вляпываются в дурацкие ситуации на посмешище всей школы.

На улице бушевала весна. Двери и окна подвальчика стояли приоткрытыми, из дома доносился запах свежеиспеченного апельсинового кекса. Мама совсем недавно освоила чудо-печку и частенько баловала семью домашней стряпней.

Узнав о школьных неприятностях дочери, мама, как ни странно, отнеслась к ним мужественно.

– Не переживай, Наташа, отец придёт и что-нибудь придумает, вот увидишь.

Мама Наташи виду не показывала дочери, что тоже расстроена, но мужа с работы поджидала, нет-нет, да прислушиваясь к шагам на лестнице. Наташе хотелось, чтобы вечер наступил как можно скорее, так было бы здорово рассказать о случившемся отцу и успокоиться. Всё сейчас валилось у неё из рук, не радовали любимые книжки, не хотелось увидеться с закадычными подружками из соседнего дома, не хотелось даже играть в классики, которые они аккуратно расчертили на тротуаре совсем недавно, надеясь на то, что их не испортит переменчивая весенняя погода. Наташа сделала уроки, поиграла в лото с Серёжкой, тот сочувствовал ей и понимал, что дело серьезное, даже попытался успокоить сестру:

– Мама сказала, что это не твоя вина.

– А чья ещё?

– Мальчишек ваших, конечно, которые как сумасшедшие ринулись к чучелу. Могли бы и поосторожнее…

– Ты-то сам бы смог? – пробурчала Наташа.

– Ну… – дипломатично ответил брат, – тут зависит, с кем из мальчишек я бы пробрался к крокодилу.

– Вот именно, «пробрался». Я совершенно от них такого не ожидала.

– А что бы ты смогла сделать?

– Спрятала бы его, убрала с трибуны.

Говорить и обсуждать всё это ей совсем не хотелось – Наташа ждала отца. Хорошо бы взять, да позвонить ему по телефону и рассказать о своих переживаниях! Но в их подвальчике телефона не было. При необходимости они бегали к телефону-автомату на ближайший перекрёсток, и звонили за две копейки. Хотя среди Наташиных знакомых имелись и счастливчики, у кого прямо в квартире стоял телефонный аппарат, и они могли со всеми разговаривать. Хотелось поведать отцу о своем фиаско, как можно скорее.

День тянулся медленно, все трое то и дело поглядывали на часы. Как назло, отец задержался на работе, на совещании, и вернулся позднее обычного. Когда он переступил порог дома, всем уже стало не до церемоний – дети в один голос, перебивая друг друга, доложили об «успехах» Наташи в школе. При этом Сергей решил помочь сестре, он стоял рядом, держа на вытянутых руках остатки оторванного хвоста крокодила.

– Папа, Наташа не виновата. Это мальчишки из её класса, они не смогли утерпеть и бросились к крокодилу.

– А ты откуда всё знаешь?

– Я бы тоже не утерпел, – самокритично заявил Сергей, – и побежал бы его трогать. А я ещё и дома трогал его за хвост, когда увидел, – признался брат. – От этого невозможно удержаться.

– Ладно, – заявил отец, – мне всё ясно. Придётся заняться крокодилом и склеить это чудовище в очередной раз.

– В очередной раз? – подключилась жена. – Что это значит? Так ты предвидел такую возможность, и молчал? Не предупредил нас?

– Просто решил не нагнетать обстановку, ведь могло и обойтись…

Наташа, услышав признание отца, моментально успокоилась. Её переживания сразу показались пустяковыми, мир снова заиграл радужными красками. Слова отца прозвучали как объявление о внеочередных каникулах или освобождение от физ-ры на целых две недели после болезни.

– Хвост как оторвался, так и приклеим его на старое место. Тем более, об этом меня друг предупреждал. Клей у нас есть, нос вешать не будем. А сейчас – ужинать.

Точку в этом деле поставил Серёжа – будущий первоклассник.

– Что-то я смотрю на свой поход в школу в сентябре, и начинаю сомневаться – зачем взрослые придумали такое дело, как ваша учеба?

Пятый класс. Чаепитие. История кондитерская. 1961 год

Когда начался пятый по счету учебный год, классы А и Б сформировали заново. Это значило, что поимённый состав основательно перетрясли, рассматривая практически под лупой каждую кандидатуру и отвечая про себя на вопрос – сможет ли она, кандидатура, учиться в английской школе? Критерий, как всегда, объявили чёткий и понятный – оценки. Пятёрочники и четвёрочники из четырёх классов – А, Б, В, Г – отправились в 5А и 5Б, а остальные, кто «грыз гранит науки» менее усердно, очутились в 5В и 5Г.

Пятый класс оказался для всех очень трудным, и дело не только в этой учебе. Целых четыре года, с первого класса, мальчишки и девчонки учились, дружили, влюблялись друг в друга, ходили в гости, делали вместе домашние задания, праздновали дни рождения. И вот, пожалуйста, начинайте все с самого начала.

Новый класс 5Б стал по новой «притираться» друг к другу. Вновь пришедшие сначала приглядывались к «стареньким», а затем смело ринулись в бой за место под солнцем. Состязательный процесс начался, и его было невозможно остановить. Английский язык – это святое. Здесь старались все без исключения, и совсем не считалось зазорным преуспевать в изучении иностранного языка. Но соревновались они и в других областях: в классе появились новые спортсмены, правда, тут соревновались только мальчишки.

Девчонки увлекались совсем другими играми. В классе появились новые модницы, любительницы станцевать новые «па» на тему твист или рок-н-ролл и этим тут же сразить всех окружающих. При всём при этом хорошо учиться считалось престижным.

Учителя тоже по-своему старались объединить ребят. Кому-то из них неожиданно пришла в голову светлая мысль устроить чаепитие к 8 марта. Тогда Международный женский день пока еще был рабочим днем, правда, трудились только до обеда.

Родители 5Б вместе с классным руководителем Ией Владимировной договорились организовать детей и поручить им, по возможности самостоятельно, каждому состряпать какое-то одно кондитерское изделие. Объединяться в группы разрешалось. Мамочки прямо на собрании начали обмениваться советами:

– Помощь возможна, но только словесная.

– Ни в коем случае не делать ничего за них!

– Неплохо было бы приучать наших деточек к домашнему труду.

– Нельзя выбирать сложные рецепты.

– Да мало ли кто и что умеет стряпать, важно не это…

Отцы, присутствующие на родительском собрании, были настроены более скептически.

– Наши мамочки только рассуждают и всё правильно говорят.

– Никогда не смогут сами следовать своим мудрым советам.

– Обещаю, лично прослежу, и не дам вмешиваться жене в детские попытки наконец-то что-то сделать самостоятельно.

– Не боитесь трений? Вспомните мои слова…

– Ничего страшного, переживем.

Все это придумали учителя и родители, а воплощать в жизнь предстояло их любимым чадам. Однако те с энтузиазмом согласились, и первым делом они объединились по разным группочкам и определились с перечнем будущих кулинарных шедевров.

Лиля выбрала себе в напарницы Наташу, с которой она вместе училась первые четыре класса, да и жили они рядом друг с другом.

– Наташ, давай вместе будем стряпать, я у мамы уже спросила разрешения, она согласна.

– Хорошо. А у кого будем стряпать?

– Лучше у меня, у нас квартира и кухня больше, нам будет удобнее.

– Тогда давай возьмем ваш рецепт, а я принесу продукты, нужные по списку.

– Наташ, надо совсем немного, основное у нас есть. Мы с мамой уже обсудили, она предложила печь домашнее песочное печенье. Как думаешь, пойдет?

– Я его очень люблю, но сама не умею делать, – Наташа даже облизнулась.

– Да я тоже не очень стряпаю, но надеюсь на маму, она будет нами руководить, – уверила подругу Лиля.

«Хорошо, что Лиля предложила скооперироваться и заняться стряпней на её территории».

Дело в том, что Наташа жила в своем доме, таких в их классе набиралось совсем немного, точнее, только трое. В своих домах стояло печное отопление, а еду семья готовила летом на электроплитке или керосинке, а зимой на очаге. Для стряпни её мама использовала электрическую сковородку под названием «чудо-печь». В ней можно было сварганить пирог с картошкой, но не песочное печенье. Поэтому Лиля, пригласив Наташу в свою квартиру, помогая той участвовать в таком интересном начинании класса.

Кстати, в частном доме Наташи была ещё одна особенность – из двух комнат и кухни только одна спальня находилось наверху, всё остальное оказалось в подвале. Верх окна комнат внизу заканчивался точно на уровне тротуара, и перед невысокими окнами находилась широкая, выложенная каменными плитами и кирпичами, траншея, которая давала возможность проникать в подвальное помещение солнечным лучам.

Верхняя комната числилась спальней, там стояли кровати и диван, шифоньер с большим зеркалом. Самое почетное место занимало пианино – чёрное, полированное, покрытое лаком – особый предмет гордости семейства Гутиных. Большинство времени семья проводила внизу, в подвале, наверху только спали.

Чтобы попасть в дом, требовалось спуститься вниз по каменной лестнице, которая насчитывала десять ступенек. Квадратные сенки, маленькая прихожая, и вы попадаете в кухню, где уютно расположилась аккуратная печка с очагом. Из кухни вела дверь в гостиную. Сразу же по правую сторону стояла крутая деревянная лестница, ведущая наверх, заканчивающаяся лазом, который вёл наверх и открывал «просторы» спальни.

Все это содержалось в идеальном порядке и чистоте. Наташа особо не заморачивалась на тему проживания в частном доме, она просто старалась хорошо учиться и дружила в классе со всеми. Бегать в гости к друзьям из класса она любила до безумия, и всегда делала это с удовольствием. И в этот раз приглашение Лили она приняла с энтузиазмом.

Для юных кулинарок родители Лили полностью освободили кухню. Мама-хозяйка заглядывала к девчонкам и помогала советами только по необходимости. Сегодня на кухне всем руководила Лиля.

– Наташа, я без тебя не начинаю.

– Правильно. Хочется опробовать этот рецепт по-настоящему, ну и научиться хоть что-то стряпать.

– Смотри, это перечень нужных продуктов. Ты принесла, что я тебя просила?

– Вот посылка, ее собрала мама, там всё есть по твоему списку.

– Ага, тут у тебя даже ваниль есть, а у нас только ванильный сахар. Ладно, нам все пригодится.

– Эту ваниль мне подсунула тетка, с которой мы в одном доме живем. Она любит её добавлять во все свои постряпушки.

Наташа привыкла видеть Лилю всегда в отглаженной форме, с белым воротничком, поверх платья кокетливо смотрелся тёмный фартук с пышными оборками. Сегодня на ней тоже был фартук, но совсем другой – ситцевый, в разноцветный горошек, который ей очень шёл. Наташа тоже достала из пакета свой фартук – в белую и синюю полоску. Хорошо, что мама настояла и положила его в сумку, ведь Наташе так хотелось соответствовать высокому званию кулинара.

Сегодня Лиля свои пышные вьющиеся волосы не заплела в обычные толстые косы, а просто перехватила косынкой. Наташа косынку, конечно, не взяла, но девчонки все равно смотрелись вполне заправскими поварихами.

– Наташа, давай, читаем по списку, проверяем продукты и готовим, как написано.

– Только всё делаем вместе.

– Смотри, сахар соединяем с яйцами, хорошо перемешиваем, добавляем размягченный маргарин.

– Лиля, главное – не забыть положить соду, а то будут камушки, меня мама предупредила.

– Ох уж эти мамы!

В кухню как раз заглянула Лилина мама и заботливо спросила:

– Девочки, соду и ванильный сахар положили? А то…

– Знаем, конечно, положили, – защебетали подружки в один голос.

Теста получилось много, потому что решили испечь не один рецепт, а сделать его в двойном размере. Им хотелось осчастливить не только своих одноклассников, но и самим полакомиться, а то так стараешься, а себе на зуб положить нечего. Каждая из девчонок замешивала свою порцию теста, которое охладили, чтобы сподручнее вырезать печенье разной формы специальными формочками – круглая, квадратная, сердечками, ромбами. Коржи теста раскатывали поочередно скалкой, посыпали сахаром. Потом стали вырезать печенье, бережно выкладывать на листы, протыкая вилкой каждую печенинку.

Настроение у девчонок было трудовое и радостное – будет, чем угостить своих из класса. Интересно, что постряпают другие? Особенно подружек интересовали мальчишки. Неужели те тоже ввяжутся в это дело?

Из кухни по квартире стал распространяться приятный ванильный запах, дело двигалось к завершению. Но, конечно, не обошлось без маленькой неприятности – часть выпечки слегка подгорело, не сильно, так, чуть-чуть…. Девчонки поставили противень в печку и отправились смотреть телевизор.

– Девочки, у вас, похоже, очень большой газ, – раздался вдруг из кухни голос Лилиной мамы. – Наш термометр у газовой печки ошибается, я ведь тебя предупреждала.

– Мама, – заголосила Лиля, прибежав на зов, – виновата не печка, а мы, засмотрелись мультик про золотую антилопу. Представляешь, а у Наташи дома телека нет!

– А я люблю поджаристые печенья, – очень вовремя заметила Наташа.

– Ладно, девочки, выберем для школы самые лучшие.

Кондитерским изделиям дали отдохнуть, остыть, всё упаковали и договорились, что в школу вместе с вазой всё принесет Лиля, она жила ближе. Девчонки, вместе с братом Лили, опробовали стряпню, ели они как раз подгорелые печенюшки, но всё получилось неплохо.

Домой Наташа возвращалась в хорошем настроении. У неё перед глазами стояла красивая ваза, наполненная песочными печеньями разной формы, они смотрелись аппетитно и празднично. Интересно, что испекут другие из класса? Не могут же все стряпать песочное печенье. Хорошо, что Лиля заявила именно это рецепт!

Если быть до конца честной, Наташа все-таки немного расстроилась за себя. Какая Лиля счастливая! Она может смотреть телевизор, когда и сколько захочет. Наташа такой возможности не имела. Когда встал вопрос, что покупать – телевизор или пианино – родители решили приобрести этот кошмарный музыкальный инструмент, и при этом ещё залезли в долги. Поэтому на сегодня речь о покупке модного «ящика» не шла. Хочет ли ребенок дополнительно обучаться в музыкальной школе, почему-то совершенно не принималось во внимание. Оказывается, папа любит петь романсы, и он лелеет мечту о том, что родная дочь будет ему аккомпанировать. Какая несусветная чушь! Лучше бы купили им с Серёжкой телек. А то бегать на телевизор к тетке, родной сестре отца, в соседнюю подвальную комнату, зимой через холодную прихожую, не больно-то сподручно. Сегодня они его включили, а завтра рано легли спать или вообще ушли в гости. Всё-таки Лиля счастливая! Пианино нет, а телевизор есть. Видимо, её родители не мечтают петь романсы под аккомпанемент своих детей. Ей сильно повезло!

Чаепитие класса с родителями решили устроить накануне праздника в конце недели. Мальчишки и девчонки всю неделю занимались стряпней, объединяясь в группы по интересам и рецептам. То и дело в воздухе витали наименования будущих кондитерских шедевров: «Наполеон», «Степка-растрепка» (разницу между ними понимали только избранные), хворост и «Чак-чак», песочно-лимонный торт, заварные пирожные, безе и много чего ещё. На какое-то время школа с углублённым изучением английского языка превратилась в настоящее кулинарное училище. И неизвестно, в какое учебное заведение установился бы более высокий конкурс, если бы его вдруг объявили.

При этом мальчишки очень таинственно шушукались между собой, сразу замолкая при приближении девчонок.

– В следующий раз сильно подумаю, прежде чем заявить о своем участии.

– Да, пожалуй, шкурка выделки не стоит.

– Слишком много хлопот. Оказывается, требуется так много продуктов.

Девчонки высказывались более практично.

– Не верю, что мальчишки сами стряпают.

– Да они надеются, что мамы всё за них сделают.

– Все равно проговорятся, мы все узнаем.

Наконец, этот долгожданный день наступил. Чаепитие класса назначили на предпраздничный день на три часа дня. Для столь необычного мероприятия администрация школы выделила актовый зал, который находился на первом этаже, сразу же у входа из небольшого вестибюля в школу.

Обычно актовый зал стоял весь заставленный деревянными креслами, навечно скреплёнными друг с другом длинными досками по несколько штук. Часть актового зала, предназначенного для торжественных школьных сборищ, освободили, примерно треть, слева от входной двери. Именно здесь поставили вплотную друг к другу несколько столов, на них набросили скатерти и украсили букетами цветов, яркими салфетками. Поставили подносы, на которых дружно прижались друг к другу стаканы с чаем. Но самое почётное и главное место на столе занимало кондитерское великолепие, изготовленное руками пятиклашек. Возможно, не без помощи заботливых родителей, но это обстоятельство только подтверждало педагогическую аксиому: семья – главный воспитатель и помощник школы.

Вокруг столов по-домашнему стояли мягкие стулья, которые великодушно выделили из учительской и приёмной директора. Часть кондовых деревянных кресел, скреплённых навечно, повернули от сцены в сторону праздничных столов. Скорее всего, на них по сценарию, должны были расположиться школьники. Но что-то пошло не так.

Кому в голову пришла эта крамольная мысль усадить за праздничный стол сначала детей, а потом родителей? История об этом умолчала.

Ия Владимировна, классный руководитель 5Б, решила начать с торжественной части:

– Дорогие родители, и, конечно, в первую очередь, мамы и бабушки! Вы пришли на наше торжественное чаепитие, посвящённое вашему празднику. Прошу внимания на сцену.

Голодные взоры учеников переместились от стола туда же. Самая активная часть мальчишек и девчонок класса под шумок по-хозяйски расположилась за праздничным столом. И никакие педагогические наставления, даже в лице хрупкой внешне, но с твердым характером, Ии Владимировны не смогли бы переместить детей хотя бы на миллиметр от праздничного стола к сцене. Раздалось торжественное:

– Занавес!

На сцене оказалась группа учащихся, которым не повезло – им предстояло декламировать стихи к 8-му марта. Несмотря на лихорадочное ожидание трапезы, со сцены всё прозвучало искренне, с праздничным настроением, радушно, с улыбками, и, конечно, с внутренней надеждой на скорую награду в виде чаепития.

После официальной части, на которой присутствовал даже директор школы в двух ипостасях – как административное лицо, и как родной отец Женьки Гасенегера. Правда, на директорское счастье, из-за школьных дел он быстро покинул это торжество и не смог лично наблюдать разгул детской вседозволенности.

После торжественной части детёныши тут же облепили накрытые столы и принялись уплетать за обе щеки всё подряд, совершенно забыв о том, что праздничный стол предназначался вообще-то их мамам и бабушкам. Вскоре чаепитие стало напоминать сборище малолетних отпрысков, очень отдаленно знакомых с правилами хорошего тона и поведения за столом.

Дома отец Наташи допытывался у дочери:

– Скажи мне, пожалуйста, почему вы первыми оказались за столами? Кто вам это позволил?

– Володька Гуревич предложил заранее занять места, – бесхитростно ответила дочь. – Мы спросили у мам, которые находились рядом, они не возражали.

– А ты, Наташа, сама помнишь, как вела себя за столом?

– Не очень хорошо… помню. У меня было чудесное настроение, я просто пробовала, что мне нравилось, как все.

– Речь не обо всех, а конкретно о тебе. Ты помнишь, что пробовала?

– Мне понравилась одна вазочка, я попросила её подвинуть ко мне поближе, уточнила, кто это испек, как называется. Оказалось, это какое-то безе, стряпал Женька, наш новенький, директорский сын.

– И ты, практически одна, тебе помогал иногда какой-то мальчишка рядом, слопала целую вазу безе!

– Помогал Колька Жаднов. Как ты это вообще заметил? Ты за мной наблюдал?

– Это невозможно было не заметить! Кстати, за этим с интересом наблюдали все присутствующие. Конечно, каждый наблюдал за своим ребёнком, но в целом зрелище получилось грустное.

Отец говорил с дочерью ещё довольно долго, причём совершенно спокойным тоном. В душе она радовалась тому, что в разговоре не принимает участие мать, тогда бы тон обсуждения кардинально поменялся и обязательно бы носил назидательно-наказательный характер. И всё-таки она успела услышать от мамы кое-что:

– Наташа, не понимаю, неужели тебя дома не кормят?

– Почему? Кормят, но еда очень простая – похлебка, макароны, а там было такое….

– Пойми, Наташа, люди не могут есть праздничную еду каждый день.

– Мама, там выставилось столько соблазнительных вкусных вещей! Мы просто не могли отказаться, нам было не до хорошего поведения.

– Да на вас просто было стыдно смотреть! Не знаю, как ещё выразиться. Мне интересно даже, что сказали родители остальных твоих одноклассников?

– Я обязательно спрошу. Например, Вовку Гуревича.

– А я считаю, вас надо просто наказать. Дети в пятом классе так вести себя не должны!

Беседа стала принимать жесткий оборот, и отец решил вмешаться. Он предложил посмотреть на всё с юмористической стороны, и сделать выводы не детям, а родителям.

Наташа обрадовалась, тучи над её головой стали рассеиваться. Она решила переговорить с ребятами по поводу этого чаепития, которое так возмутило её родителей, особенно маму. Хотя тут не было ничего удивительного, мама всегда гнула твердую линию по вопросам воспитания «ребёнка». Под последним термином все почему-то понимали только Наташу, ведь «на орехи» доставалась всегда ей. Серёженька, ее брат, рос более капризным мальчиком, и ему потакали, особенно мама. Может, потому что он слегка заикался, и его не хотели лишний раз волновать. Кстати, Наташа в порыве обиды иногда высказывалась на эту тему:

– Серёёжка тоже совершает плохие поступки, но ему почему-то всё прощается.

– Дочка, мы тебя любим также, как и его, но ты взрослее на целых четыре года.

– Интересно у вас получается, мне теперь придётся, что ли, всё время совершать только хорошие поступки? Я с этим в корне не согласна!

5Б только-только начал «вылупляться из яйца» на свет, как новый коллектив. Их сплочению очень способствовало это самое «кондитерское сборище». После разговора с родителями Наташе очень захотелось выяснить у своих одноклассников некоторые важные вопросы. Например, как их родители воспитывали дома? Что конкретно они освоили, как пекари, когда изображали поварят? Раньше она бы, скорее всего, обратилась только к тем, с кем училась с первого класса, но после совместных подвигов за праздничным чаепитием она почувствовала себя более уверенно. Да и особых усилий ей не пришлось предпринимать. Однако надо сказать, что мальчишки были более откровенными.

– Стряпал с бабушкой её любимый «Наполеон», а если честно, был на посылках, как золотая рыбка, выполнял мелкие поручения. В основном делал конверты из двух видов теста, а потом их раскатывал, – с гордостью вспоминал Володька Гуревич. – Не думал, что будет так долго и утомительно. Сейчас я уже не буду выпрашивать у неё этот торт. Боюсь, что будет просить меня помогать.

– Володька, а с тобой говорили твои родители насчет поведения во время чаепития?

– Ну, да, – засмеялся тот, – но, на моё счастье, матери позвонила её подруга, и они начали болтать. Так что моим воспитанием занимался только отец, а он человек занятой и очень серьезный. Так что вразумил меня очень быстро, в основном, просил больше не позорить семью. А чего ты вдруг спрашиваешь?

– Меня-то воспитывали вдвоем, на пару.

– С девочек всегда спрос больше, – философски заметил Володька.

– Успокоил… – фыркнула Наташа.

Они ещё немного пообсуждали своих родителей и пришли к единому мнению – еще неизвестно, как те сами вели бы себя в детстве за таким столом, может, ещё и гораздо хуже.

Разговор с одноклассником вселил в Наташу уверенность – ее поведение было не таким уже и плохим. Просто всё дело в том, что воспитывать своих детей – это родительская обязанность, вот они её и выполняют.

Но потом Наташе захотелось поговорить с директорским сыночком, он в их классе был новеньким, однако по зрелому размышлению передумала. Что уж от него такого можно услышать, если у него отец – директор школы? Хотя на первый взгляд мальчишка производил приятное впечатление. И безе испек неплохое, интересно только, сам ли?

Тут Наташе навстречу попалась Ольга Медякова, которая бежала из буфета с большой красивой ромовой бабой в руке. Светленькая, с двумя аккуратно заплетенными косичками, всегда в наглаженном пионерском галстуке, поверх тёмно-коричневой формы и чёрного фартука. Очень старательная девочка, почти всегда улыбающаяся, она сразу же понравилась всем мальчикам класса. Особенно почему-то всех покорял её белый накрахмаленный воротничок на форме с какими-то прямо воз-душными рюшечками. Нашивные воротнички на форме носили все девчонки, но такого изящного не имел никто.

Но, увидев Ольгу, Наташа почему-то не захотела выяснять у неё интересующие вопросы, неожиданно подумав:

«У этой всё, наверно, по расписанию. Всё правильно и отлично. Её, наверно, не надо воспитывать, она, поди, даже с заборов не прыгает. Сильно напоминает пай-девочку. Что с ней обсуждать?»

Хотя на минутку у Наташи вдруг зародилось сомнение и про себя: а вдруг кто-нибудь из новеньких про меня думает, что я гонюсь за хорошими оценками? Или что я с утра до вечера учу уроки? Вдруг меня втихаря называют зубрилкой?

Но она отмахнулась от этих мыслей, и довольно улыбнулась, вспомнив праздничное чае-питие. Всё-таки, хорошо, что она приняла активное участие в «разграблении» праздничного стола. Делала она это, конечно, не специально, так получилось, просто ей так захотелось всего попробовать.

Наташа не очень-то верила в показное хорошее поведение, она предполагала, что часто за ним может скрываться что-то совсем другое. Она ещё не умела четко сформулировать свои сомнения, но нутром чувствовала какой-то подвох.

Конечно, все ходили в школу, чтобы учиться, получать оценки, участвовать в школьных мероприятиях, но в классе помимо всего этого велась ещё и другая жизнь, причем очень важная и интересная. Она протекала параллельно, и иногда совершенно незаметно. В школе на переменах учителя старались делать так, чтобы дети больше двигались, ведь на уроках им приходилось сидеть по целых 45 минут практически неподвижно. В середине прошлого века дисциплина на уроках поддерживалась достаточно строго, попробуй, поговори на уроке, даже чуть-чуть пошепчись со своими соседями, даже повернись без разрешения или займись посторонними интересными делами! Сразу же получишь письменное замечание в свой дневник, тебе снизят оценку за поведение в четверти, или ещё чего придумают похуже.